d9e5a92d

Общая теория институциональных фактов

Распознавание факта, что это деньги, требует, чтобы он был лингвистически или символически представлен.
Во-вторых, рассматриваемые факты, являющийся неотъемлемо социальными, должны быть предаваемыми.
Если система функционирует, то недавно созданные факты должны предаваться от одного человека к другому, если это не видно невооруженным глазом. Вы должны быть способны сообщить людям, что Вы женаты, что Вы председатель, что встреча отложена, если система функционирует.

Даже в простых случаях институциональных фактов, этот передача требует средств общей связи, языка.
Третье, в реальной жизни рассматриваемые явления являются чрезвычайно сложными и представление такой сложной информации требует языка.
Даже наиболее очевидно простое действие покупки и продажи имеет большую сложность. Так как структура факта существует только в зависимости от его представления, сложные факты требуют сложной системы представления для их существования; и такая сложная система представления язык.
В четвертых, рассматриваемые факты сохраняются независимо от продолжительности убеждений и склонностей участников института.
Непрерывное существование требует средств представления фактов независимых от примитивных до лингвистических состояний участников и это представление лингвистическое.

Обобщенный анализ.

В предыдущих главах был дан предварительный анализ институциональных фактов, используя пример денег и подчеркивая особую роль языка в институциональной действительности. Далее Серль предлагает использовать инструментальные средства, которые позволяют рассматривать структуру не только денег, но также брака, собственности, войн, революций, партий, парламентов, корпораций, законов, ресторанов, каникул, адвокатов, профессоров, докторов, средневековых рыцарей и налогов, например. Но что бы обобщить описание нужно добавить по крайней мере два базисных пункта к материалу более ранних глав:
Во первых, структура X считать как Y в C может выполняться с помощью итераций.
Мы можем наложить статус функцию на объекты, на которые она уже наложена. В таких случаях X на более высоком уровне может быть Y термином более нижнего уровня. Например, только гражданин Соединенных Штатов (X) может стать Президентом (Y), но быть гражданином значит обладать статус функцией Y более нижнего уровня. И мы можем наложить статус функцию в том случае, когда термин С определяет контекст, который требует предварительно наложенной статус -функции.

В таком случае термин С на более высоком уровне может быть термином Y более низкого уровня. Например, церемония брака требует присутствия церемониймейстера (контекст C), но быть церемониймейстером может тот, кто предварительно приобретал статус-функцию Y. Кроме того, мы можем наложить статус функцию на объект, предварительно наложенная статус функция которого была репрезентацией чего-либо, то есть, мы можем наложить ее на речевые действия. Например, некоторый вид обещания X можно рассматривать как контракт Y, но быть обещанием уже обладать статус -функцией Y более низкого уровня.

Не будет преувеличением сказать, что такие итерации (повторения) обеспечивают логическую структуру сложных обществ.
Во-вторых, через некоторое время может происходить смыкание таких итерированных структур.
Структуры итерированных статус-функций существуют не только в какие-то моменты. Функции, которые они выполняют, требуют, чтобы они взаимодействовали друг с другом постоянно. Если Вы, например, гражданин США, то вы не просто имеете деньги, скорее они лежат на счете в банке и вы платите налоги штату и федеральным властям, как гражданин Соединенных Штатов и житель конкретного штата.

Все фразы, выделенные курсивом, выражают институциональные понятия и эти институты взаимодействуют с друг другом постоянно.
Для дальнейшего анализа давайте рассмотрим пример брака и собственности. Корни таких институтов лежат в явных физических и интенциональных фактах, таких как совместное проживание и физическое владение, соответственно. Собственность начинается с идеи, что я получил это, это мое. Брак начинается с людей, просто живущих друг с другом и в случае моногамного брака, имеющих сексуальную монополию на друг друга.

Почему мы не согласны с этим утверждением? Почему не достаточно владеть чем-то в смысле физического контроля над этим и почему не достаточно, что мы просто живем вместе? Для некоторых людей и возможно для некоторых простых обществ этого достаточно.

Но многие из нас думают, что лучше если имеется система коллективно признанных прав, обязанностей, обязательств и полномочий, которые добавляются и в конечном итоге могут заменять грубое физическое владение и совместное проживание. Во-первых, мы можем иметь намного более устойчивую систему ожиданий, если мы добавляем этот деонтический аппарат; во-вторых, нам можно и не полагаться на грубую физическую силу, чтобы поддерживать эти соглашения; и в-третьих, мы можем поддерживать соглашение при отсутствии первоначальных физических условий.

Например, люди могут оставаться в браке, даже если они не живут друг с другом и они могут обладать собственностью, даже если собственность далеко от них.
Плохо ли хорошо, но логически более примитивные соглашения развились в институциональные структуры с коллективно признанными статус функциями. Как и в случае денег мы наложили посредством коллективной интенциональности, новые статус функции на вещи, которые не могут выполнять эти функции без этого коллективного наложения. Однако, специфическая особенность этих случаев это то, что часто функция накладывается посредством выполнения явных речевых действий. В таких случаях само речевое действие образец статус функции, наложенной на статус функцию; и она используется, чтобы создать новую или изменить старую статус функцию.

Так, например, церемония брака состоит из ряда речевых действий, но в этом контексте они создают новый институциональный объект брак. Существование брака налагает статус -функции на участников договора, отмеченных терминами муж и жена.

Чтобы приводить к такому результату речевые действия должны обладать статус функциями, которые выходят за пределы непосредственного значения высказываний, которые уже сами статус -функции.
Позвольте исследовать этот пункт в случае брака более подробно. Следующий шаг в постепенном создании институциональных фактов из более примитивных биологических явлений включает наложение статус-функций не только на объекты, которые физически несвязанны с выполнением функции, но также на объекты, которые уже имели функцию, наложенную на них, особенно на речевые действия.

И эти речевые действия используются, чтобы наложить новую статус функцию на объекты, которые не являются речевыми действиями, например, на людей. Таким образом, для этих случаев в формуле X считать как Y в C, X элемент уже может быть речевым действием. Рассмотрим, например, речевые действия есть в церемонии брака.

Выполнение таких-то и таких-то речевых действий (X термин) перед соответствующим официальным лицом (C термин) нужно считать браком (Y термин). Те же речевые действия в другом контексте, во время занятий сексом, например, не будут конституировать брак.

Y термин теперь назначает новый статус этим речевым действиям. Обещания, сделанные во время свадебной церемонии, создают новый институциональный факт брак, потому что в этом контексте, эти обещания считаются вступлением в брак. Кроме того, целое понятие официальное лицо определяет контекст C, который является результатом некоторого предыдущего наложения функции. Понятие официального лица понятие институционального статуса, наложенного на некоторого человека согласно структуре X считать Y в C. В таком случае, присутствие официального лица C термин в церемонии брака, но что он, или она официальное лицо результат более раннего наложения статус функции.

Таким образом, большое количество социальных институтов будет иметь иерархическую структуру создания. Таким образом, на примере брака: создание определенных шумов считается произнесением предложения на Английском языке, произнесение определенного предложения на Английском языке в определенных обстоятельствах считается обещанием, обещание в определенных обстоятельствах считается контрактом, определенного рода контракт считается браком.

Церемония брака создает новый институциональный факт брак, посредством наложения особой функции на набор речевых действий. Но создание брака налагает новый статус и, следовательно, новую функцию на людей.

Они теперь муж и жена. И факт, что они являются мужем и женой, подобно самому браку, является институциональным фактом.
Но нас могут спросить: На что именно налагается статус функция и чем именно является наложенная статус функция? В случае языка и денег ответ относительно прост: для языка статус накладывается на определенные типы звуков; и хотя у языка много функций, главная представление мира с помощью различных речевых действий.

В случае денег статус обычно накладывается на кусочки металла и бумаги и функция средство обмена, накопления и т.д. В случае брака ситуация немного сложнее. Статус первоначально накладывается на ряд речевых действий, которые составляют церемонию брака, но эти речевые действия сами функционируют так, чтобы создать новый институциональный факт, брак.

Но сам брак налагает новые статус функции на участников, статус функции мужа и жены, что влечет за собой определенные права и обязательства. Такой паттерн, создание нового институционального факта обычно с помощью речевого действия, где само речевое действие налагает функцию на людей, здания, автомобили и т.д., является характеристикой большого количества социальных институтов.

Собственность, гражданство, войны и парламент все демонстрируют этот паттерн. Паттерн, резюмируя всё сказанное, является следующим: Мы создаем новый институциональный факт, например брак, используя объект (или объекты) с уже существующей статус функцией, например высказывание, чье существование самостоятельный институциональный факт, что бы произвести некоторое речевое действие, факт выполнение которого является уже другим институциональным фактом.


Позвольте применять эти выводы к примеру собственности. Как обычно мы должны различать институты и отдельные экземпляры, общую структуру X считать как Y в C и отдельные проявления этой структуры. Как было сказано ранее собственность начинается с чисто физического владения.

В многих законодательных системах, но особенно в английской, вводится различие между реальной собственностью и личной собственностью. В многих странах только король может обладать землей.

Из нескольких определяющих различий между реальной и личной собственностью одно является особенно интересным для нашего исследования: владение обычно совершенно по-другому манифестируется для реальной собственности, чем для личной собственности. Вы можете носить свою рубашку, управлять своим автомобилем, даже нести свой компьютер, но когда дело касается дома и земли установление Вашего владения требует индикаторов статуса.
Французское различие между meuble (движимая) и immeuble (недвижимая) точно показывает это различие. Движимая собственность часто также имеет индикаторы статуса, например, технический паспорт на машину и клеймо крупного рогатого скота. К ценные произведениям искусства так же могут прилагать определенные сертификаты.

Индикаторы статуса в этих случаях связаны с высокой ценностью собственности (в случае произведений искусства) или с тем, что собственность может далеко перемещаться (в случае скота и автомобилей). В любом случае трудно представить систему сложного реального монопольного использования собственности без документации.
На основе грубого физического владения материальными объектами, включая землю, мы формируем структуру покупки, продажи, завещаний и т.д., собственности. Характерный аппарат, используемый для этого речевые действия: дела, счета, регистрации, завещания и т.д., все это примеры статус функций, наложенных на речевые действия.

И, конечно, первоначальные речевые действия уже случаи наложенных статус -функций.
Если общество имеет институт собственности, новые права на собственность обычно создаются речевыми действиями того плана, что вы даете что-то кому то, или речевыми действиями, сопровождаемыми другими видами действий, например когда вы обмениваете собственность на деньги.
Предположим, вы даете часы своему сыну. Вы можете делать это, говоря, Это твое, Ты можешь владеть ими. Так вы накладываете новую статус-функцию на эти речевые действия, а именно передачи собственности.

Эти речевые действия в свою очередь налагают новую статус -функцию на часы, а именно принадлежности сыну.
Институциональные структуры дают возможность заменить грубое физическое владение в случае собственности или просто физическую близость в случае брака на признанный ряд отношений, посредством которых люди могут состоять в браке, даже если они не живут друг с другом и могут владеть собственность, даже если собственность далеко из них. Чтобы достигнуть такого положения вещей, мы должны иметь то, что Серль называет индикаторами статуса.

Подобно тому как бумажные удостоверения, замещавшие золото, были индикаторами статуса для ценности, так и мы имеем признанную систему легально принятых прав брака и прав собственности. И мы имеем индикаторы статуса в форме брачных свидетельств, свадебных колец и т.д..

Даже, когда вы далеко от дома или жены, институциональные структуры позволяют вам оставаться владельцем или мужем, и, если надо, показывать эту позицию другим с помощью индикаторов статуса. В таких случаях институциональный факт замещает явное физическое владение и близость, а индикатор делает институциональный факт явным.
На более сложном уровне чем деньги, брак, собственность и правительство ведет свои корни от ряда примитивных биологических явлений, от тенденции большинства примитивных социальных групп формировать иерархию статусов, от тенденции животных подчиняться другим животным и, в некоторых случаях, от грубой физической силы, которую некоторые животные могут проявлять по отношению к другим.
Сложные структуры, которые затем установились гражданства, права, обязанности, выборы, импичменты, развивались как институциональные структуры посредством коллективного наложения статус-функций поверх более примитивных отношений.
Есть шкала на одном конце которой свобода на другом необходимость, произвольность и обусловленность выбора отдельных предметов для статус функций. Наибольшую произвольность имеют деньги. Любая вещь может служить деньгами, если только она удовлетворяет условиям некоторой долговечности, помещается в руках, легко переносится, плохо подделывается, хорошо узнается. На другом конце наибольшей необходимости находится стандартный метр, охраняемый Французским правительством.

В силу специфичности случая выбор вещей, на которые может накладываться эта статус функция, крайне ограничен. Не только любой старый объект, но даже любой старый объект длинной с метр, не может служить этой функции. В промежуточном диапазоне, например, обещания, сделанные в церемонии брака или в рыцарских клятвах в Средневековье. Они не настолько произвольно связаны с новыми функциями брака и рыцарства, как бумага с функцией денег; но в то же самое время они не предмет необходимости.

Можно представить всякого рода способы заключения брака или становления рыцарем. И из-за возможности различных вариантов связи между условиями, определяемыми X термином и функцией, определяемой Y термином, культуры отличаются в стандартах, которые они требуют для реализации одинаковых или подобных функций.
Разветвление наложения статус функций на X и Y компоненты имеет некоторые важные следствия для нашего исследования. Во-первых, выражения статус допускают два определения, одно в терминах установления (X термин) и одно в терминах наложенной агентивной функции (Y термин).

Таким образом валюта может быть определена в терминах происхождения и структуры: некоторые виды бумаги, выданной Казначейством США (X термин), американская валюта. Но валюта может также быть частично определена, и это действительно написано на американской купюре, как допустимое средство всех расчетов, общих и частных (Y термин).
.

Кодификация.

Тест на подлинность институционального факта можем или нет мы точно кодифицировать правила. Для многих институциональных фактов: собственности, брака и денег, они действительно кодифицируются в явные законы.

Другие, типа дружбы, свиданий и вечеринок, так явно не кодифицируются. Такие институциональные паттерны могут кодифицироваться, если имеет важное значение была ли это вечеринка или только чаепитие. Если права и обязанности дружбы внезапно стали предметом некоторого серьезного или морального вопроса, мы можем представить, что этот неофициальный институт явно кодифицируется, хотя конечно, за явную кодификацию нужно платить.

Это лишает нас гибкости, спонтанности и непринужденности, которую имеют не кодифицируемые вещи.
Ясно, что нет четкой границы между социальными фактами вообще и специальным подклассом институциональных фактов. В нашем обществе пойти на прогулку с кем -то социальный факт, но не институциональный, потому что название не назначает никакой новой статус -функции.

Оно только дает название интенциональности и ее проявлениям. Характеристикой институционального движения, однако, являются такие формы коллективной интенциональности, которые состоят из принятия, распознавания и т.д. одного явления как явление более высокого рода, посредством наложения коллективного статуса и соответствующей функции. Функция всегда внутренне связана с статусом, в смысле, что статус не был бы этим статусом, если бы не выполнял эту функцию.

Критерий всегда следующий: влечет ли за собой назначение слова назначение некоторых новых функций, например, в форме прав и обязанностей, которые могут выполняться только, если есть коллективное принятие функции? В соответствии c этим критерием, муж, лидер и преподаватель все именуют статус функции; но пьяный, тупица, интеллигент и знаменитость нет.

И здесь, как уже говорилось, нет четкой границы.
Для пояснение этого приведем пример войны, война как социальный факт может иметь различные корни и проявления, но как институциональный факт она должна быть легально объявлена, конгрессом и президентом, то есть она должна определенным образом кодифицироваться. Война колеблется между крупномасштабным социальным фактом и институциональным фактом.

Что бы провести различие нужно проверить используется ли термин война, чтобы дать название существующему ряду отношений или он подразумевает дальнейшие последствия, которые происходят если данному событию придается статус войны. Это связано с началом войны.

Война как социальный факт может существовать независимо от того, как она началась, но по Конституции США война как институциональный факт существует только, если она объявлена в соответствии c постановлением конгресса.

Некоторые проблемы анализа.

В этой главе мы ставим один из самых трудных вопросов. Какова логическая структура создания институциональных фактов? Соотносится с этим вопросом другой вопрос, какого рода факты мы можем создать просто в соответствии c коллективным соглашением считать X как имеющий статус Y? И каковы возможности и ограничения институциональных фактов? Так как целые системы работают только благодаря коллективному принятию, очевидно, что они очень хрупкие и могут рухнуть в любой момент.

Однако. институциональная структура общества имеет именно такую форму, так что мы должны выяснить ее возможности и ограничения.
Задача данной главы описать логическую структуру организованного общества, но здесь возникает одна проблема. Как может организованное общество иметь логическую структуру? В конце концов, общество не ряд суждений или теория, как можно говорить о логической структуре?

Но социальная и институциональная действительность содержит представления, причем не только умственные, но и лингвистические представления, как конструирующие элементы. Эти представления обладают логической структурой.

Задача главы найти наиболее фундаментальные из этих логических структур.
Почему логический анализ оказывается под угрозой? Так как. соблазнительно думать, что такие институциональные структуры как собственность и само государство поддерживаются полицейской и военной мощью государство и что их принятие будет вынуждено и необходимо.

Но власть полиции пригодна для использования против очень маленького числа людей, это было очень хорошо видно на примере волнений в Лос-Анджелесе 1992 года, когда полиция ничего не могла сделать с бунтовщиками и часто принимала функцию наблюдателей. Это видно на примере падения коммунистических режимов в странах Восточной Европы и СССР.
И важный пункт для нашего обсуждения то, что мы не можем допустить, что система принятия поддерживается силой. Система силы сама по себе система принятия. Полиция и армия, например, являются системами статус функций. Но более важно для наших насущных целей то, что система силы предполагает другие системы статус -функций.

Сомнительно, что всесильное государство придет на помощь в трудную минуту; напротив это наше природное состояние и это природное состояние то что люди принимают систему конструктивных правил, по крайней мере почти все время.
Сомнительно, что единичная мотивация подходит для непрерывного подтверждения институциональных фактов. Соблазнительно думать, что должна быть некоторая рациональная основа для такого подтверждения, что участники получают некоторое готовое теоретическое преимущество или преуспевают на более высоком уровне, но замечательная особенность институциональных структур то, что люди продолжают подтверждать их и сотрудничать в многих из них даже, когда они не получают никакой выгоды от этого.
Вообще статус функции это предмет власти, что мы увидим позже. Структура институциональных фактов структура отношений власти, включая негативные и позитивные, условные и категоричные, коллективные и индивидуальные полномочия.

В нашей интеллектуальной традиции начиная с Просвещения вся идея власти сильно раздражает определенный тип либералов. Определенный класс интеллигенции очень хотел бы что бы этой власти не было вообще (и если уж она должна существовать, то было бы лучше если бы их любимое угнетенное меньшинство имело ее большую часть). Один из уроков, который получен из изучения институциональных фактов то, что все, что мы ценим в цивилизации, требует создания и поддержания институциональной власти через коллективно наложенные статус функции.

Они требуют текущего контроля и корректировки, чтобы создавать и сохранять справедливость, эффективность, гибкость и креативность, не говоря уже о таких традиционных ценностях как законность, свобода и достоинство. Но институциональная власть повсеместна и необходима.

Институциональная власть массивная, повсеместная и обычно невидимая, проникает в каждый уголок нашей социальной жизни и она не угроза либеральным ценностям, но скорее предварительное условие их существования.

Некоторые типы наложения статус функций.

Чтобы исследовать логическую структуру институциональной действительности, сначала нужно спросить: какие виды новых фактов, новых полномочий, новых причин люди могут создавать, создавая статус функции, когда статус функции существует только, потому что люди верят, что они существуют?



Содержание раздела