d9e5a92d

Коллективная интенциональность

Если давать натуралистическое объяснение функции (функция сердца качать кровь, потому что оно является причиной перекачивание крови), то функция будет присущим объекту свойством. Таким образом, первое различение, которое вводит автор это различение функций и причин. Функция всегда подразумевает наличие некой телеологии.

Если давать чисто каузальное определение функции, то функция холода, например, производить простуду.
Возможно решающим аргументом в пользу того, что функции, в отличие от причин, зависят от наблюдателя является то, что приписывание функции, в отличие от приписывании причинны, является интенциональным относительно заменимости (intensional-with-an-s). Интенциональность такое свойство разума, посредством которого он направляется на объекты и состояния мира. Интециональность такое свойство суждений и других представлений, посредством которого они не проходят тест на экстенциональность.

Наиболее известный такой тест Закон Лейбница: Если два выражения относятся к одинаковому объекту, они могут заменять друг друга в суждении, не изменяя истинность суждения. Суждения, которые не проходят этот тест является интенциональными относительно заменимости (intensional-with-an-s). Другое выражение, используемое для обозначения этого вида интенциональности референтная неясность.

Обычно суждения о состояниях которые являются истинно интенциональными (intentional-with-a-t) являются интенциональными относительно заменимости (intensional-with-an-s), потому что в таких суждениях способ упоминания объекта воздействует на истинное значение суждения.
Замена кореферентных условий в функциональных контекстах не может гарантировать сохранение истинного значения. Таким образом, функция А есть X вместе с X идентичен с Y не подразумевает А есть функция Y. Например, это тривиальная истина, что функция весел грести, грести означает оказывать давления на воду относительно фиксированной точки опоры; но это не означает, что функция весел оказывать давления на воду относительно фиксированной точки опоры.
Чтобы суммировать, первую особенность, мы должны обратить внимание на способность сознательных агентов, создавать социальные факты назначать функции объектам и другим явлениям. Функции никогда не присущи объекту; они назначаются относительно интересов пользователей и наблюдателей.
Далее Серль делает акцент на некоторых центральных условиях:
1. Всякий раз, когда функция X есть Y, X и Y части системы, где система частично определена целями, намерениями и значениями вообще. Вот почему есть функции полицейских и профессоров, но трудно определить функцию человечества в целом, если мы не думаем о людях как части несколько большей системы, где их функция, например, служить Богу.
2. Всякий раз, когда функция X есть Y, то X, как предполагается, вызывает или оказывает влияние на Y. Этот нормативный компонент функции не может быть редуцирован исключительно до причинности, до того что все время случается в результате X, потому что X может иметь функцию Y даже в случаях, когда X не вызывает Y всегда или даже в большинстве случаев. Таким образом функция предохранительного клапана предотвратить взрыв, и это истинно даже для некачественных клапанов, которые не предотвращают взрывы, то есть, они неисправно функционируют.
Для объяснения выше перечисленных проблем предлагается ввести различие между функциями агентивными и неагентивными. Иногда назначение функции связано с нашими непосредственными целями, практическими, гастрономическими, образовательными и т.д. Когда мы говорим, Этот камень пресс-папье, Этот объект отвертка, или Это стул, эти три функциональных замечания означают то как мы используем объекты, функции, которые мы не открываем, которые на появляются естественным путем, но назначаются относительно практических интересов сознательных агентов.

Так все эти функции связаны с использованием их агентом, с интенциями направленными агентом на объект я буду называть их агентивными. Не все эти интересы являются практическими в обычном смысле, потому что такие функции также назначаются, когда мы говорим Как страшно это покрашено. Потому что все это объекты использования, к которыми агенты относятся интенционально, я буду называть их агентивные функции. Некоторые из объектов, к которым мы назначаем агентивные функции, конечно существуют в природе, например камень, который мы используем как пресс-папье; некоторые делаются искусственно, чтобы выполнять определенные функции, например стулья, отвертки и т.д.

Объект, сделанный, чтобы выполнять одну агентивную функцию может использоваться для выполнения другой, например, Этот молоток мое пресс-папье. Как и в случае сердца, функция не присуща объекту в дополнение к причинным отношениям, но в отличие от приписывания функции сердцу в этих случаях приписывание функции приписывает использование, в которое мы интенционально помещаем объекты.
Некоторые функции не накладываются на объект для решения практических проблем, но назначаются природным объектам и процессам при их теоретическом рассмотрении. Таким образом мы говорим: функция сердца качать кровь, имея в виду, что организмы живут и выживают. Относительно телеологии, для которой выживание и воспроизводство ценности, мы можем обнаружить такие функции, встречающиеся в природе независимо от интенций и действий человеческих агентов; так что позвольте называть эти функции функции неагентивными. Главное отличие агентивных от неагентивных функций то, что в случае агентивных функций приписывание функции приписывает использование, которое мы намеренно придаем этому объекту.

Иногда функция агентивная может заменять неагентивную, например, когда мы делаем искусственное сердце. Для обозначения агентивных функций может использоваться слово явные (манифестируемые), не агентивные функции можно назвать латентными.
Еще одно различие: внутри агентивных функций мы должны идентифицировать специальный класс. Иногда агентивная функция, назначенная к объекту отражает или представляет что-то еще.

Таким образом, когда я рисую диаграмму футбольной игры, я представляю отдельные позиции в виде кругов с закрашенными четвертинками, половинками и т.д.. В этом случае, агентивная функция, назначается к пометкам на бумаге, которые отражают что-то другое, но так как слова отражать и представлять являются только другими названиями интенциональности, в этом случае мы намеренно приписываем интенциональность объектам и состояниям, которым она на не присуща. Такой тип назначения функции называется символический или смысловой.. Наиболее примечателен в этом отношении, конечно, язык.

Используя язык, мы налагаем специфическую функцию представления на знаки и звуки.
В целом по данному параграфу автор сделает следующие выводы:
1. Так как все функции зависят от наблюдателя, я буду говорить о всех функциях как назначенных или наложенных.
2. Внутри категории назначенных функций некоторые являются агентивными, потому что они предмет использования, которое агент прикрепляет к объекту, например, функция ванн служить для принятия ванн.
3. Внутри категории назначенных функций некоторые являются неагентивными, потому что это естественно происходящие причинные процессы, к которым мы назначили цель, например, функция сердца качать кровь.
4. Внутри категории агентивных функций существует специальная категория тех объектов, чья агентивная функция символизирует, представляет, отражает или в целом означает что-то другое.

Коллективная интенциональность.

Многие виды животных, особенно мы, имеют способность к коллективной интенциональности. Это означает не только участие в совместной деятельности, но и разделение общих интенциональных состояний таких как убеждения, желания и намерения.

В дополнение к индивидуальной интенциональности есть коллективная интенциональность. Это такие случаи, когда я делаю что-то только как часть того, что мы делаем. Так, если я нападающий футбольной команды, то должен нападать на ворота противника, но я делаю это только как часть нашей общей игры. Если я виолончелист в оркестре, я играю мою часть в нашей общей симфонии.

Понимание коллективной интенциональности необходимо для понимания социальных фактов.
Как соотносится индивидуальная и коллективная интенциональность, мои намерения и наши намерения? Большинство пытается ответить на этот вопрос, редуцируя Мы интенциональность до Я интенциональность плюс некая добавка, обычно вера в обоюдность намерений.

Идея состоит в том, что, если мы делаем что-то вместе, я верю, что вы собираетесь делать то же самое, что и я, вы верите, что я собираюсь делать то же самое, что и вы. И каждый верит, что другой имеет эти верования и верования относительно этих верования и верования относительно этих верований относительно этих верований... и т.д., в потенциально бесконечной иерархии верований.

Я верю, что Вы верите, что я верю, что Вы верите, что я верю. ..., и так далее. В представлении Серля все усилия редуцировать коллективную интенциональность до индивидуальной ошибочны.

Коллективный интенциональность биологически примитивное явление, которое не может быть редуцировано или сведено к чему-то еще..
Есть веская причина, почему коллективная интенциональность не может быть редуцирована до индивидуальной интенциональности. То, что Вы верите что я верю и т.д., и Вы верите, что я верю, что Вы верите, и т.д., не приводит к чувству коллективизма. Никакой набор я Сознание, даже дополненный убеждениями, не складывает к Мы Сознание.

Определяющий элемент в коллективной интенциональности чувство совместности деятельности (желаний, верований и т.д.) и индивидуальная интенциональность происходит из коллективной интенциональности, которую они разделяют.
Почему так много философов пробуют свести коллективную интенциональность к индивидуальной? Они приводят следующий аргумент: интенциональность существует в голове отдельного человека, следовательно эта интенциональность может принимать только индивидуальную форму. Если кто-либо примет, что коллективная интенциональность примитивная форма духовной жизни, он должен принять идею, что существует некий Ггелианский всемирный дух, коллективное сознание или что-то подобное. Требования методологического индивидуализма, видимо, вынуждает нас редуцировать коллективную интенциональность до индивидуальной интенциональности.



Видимо нам приходится выбирать между редукционизмом и высшим разумом стоящим над индивидуальным. Серль считает, что такая дилемма является ошибочной.

Да вся моя духовная жизнь внутри моего мозга, и вся ваша духовная жизнь внутри вашего мозга и так далее для всех. Но из этого не следует из того, что вся моя духовная жизнь должна проявляться в форме индивидуальной фазы, которая касается только меня.

Форма, которую принимает моя коллективная интенциональность просто мы намереваемся, мы делаем так, так и так, и т.п.. В этом случае, мои намерения часть наших общих намерений.

Интенциональность, которая существует в голове каждого, имеет форму мы интенциональности.
Впредь выражение социальный факт используется, имея в виду любой факт, включающий коллективную интенциональность

Конструктивные правила и различия между грубыми и институциональными фактами.

Важно отличать грубые (неодушевленные) факты, например, что солнце находится на расстоянии девяносто три миллиона миль от земли, и институциональные, например, что Клинтон является президентом. Грубые факты существуют независимо от любых человеческих институтов; институциональные факты могут существовать только внутри человеческих институтов.

Грубые факты требуют института языка, чтобы мы могли их констатировать, но сами по себе они существуют совершенно независимо от языка или любого другого института. Существование институциональных фактов, с другой стороны, требует специальных человеческих институтов.

Язык одно такое учреждение; действительно, это набор целых таких учреждений.
Что представляют собой эти институты? Чтобы отвечать на этот вопрос автор вводит другое различие, различие между тем, что он называет регулятивные и конструктивные правила. Некоторые правила регулируют априорно существующие действия. Например, правило машины едут по правой стороне дороги регулирует вождение; но можно ездить на машине и без этого правила.

Однако, некоторые правила не просто регулируют, они также создают саму возможность некоторых действий. Таким образом правила шахмат не регулируют априорно существующее действие, а скорее правила шахмат создают саму возможность игры в шахматы.

Правила конструируют шахматы.
Конструктивные правила входят в системы, которые обычно имеют форму:
X нужно считать Y или X нужно считать Y в контексте C
Институциональные факты существуют только внутри системы конструктивных правил. Системы правил создают возможность фактов этого типа, то что Клинтон является президентом, создано благодаря применению специфических правил, правил выборов и клятвы президента, например.

Возможно важно подчеркнуть, что я обсуждаю правила и не соглашения. Соглашение подразумевает произвольность, но правила не являются произвольными..
Контекст X нужно считать Y в C является интенциональным относительно заменимости, Он референтно неясен. Таково, например, выражение:
1. Бумаги, которые печатаются правительством (X) нужно считать деньгами (Y) в США (C).
2. Деньги корень зла
3. Бумаги, которые печатаются правительством нужно считать корнем зла в США.
Как всегда открытие референтной неясности важный момент. В этом случае это будет указывать на то, что в институциональных фактах есть ментальный компонент.

Интенциональность относительно заменимости вербального выражения указывает на то, что представляемые явления истинно интенциональны.

Создание институциональных фактов.

В этой главе описывается элементарная конструкция социальных фактов и логическая структура развития институциональных фактов из более простых форм социальных фактов. Чтобы сделать это Серль использует аппарат агентивных функций, коллективной интенциональности и конструктивные правила.

Он также пытается объяснить некоторые озадачивающие свойства социальной реальности.

Некоторые очевидные свойства социальной реальности.

Сначала, Серль предлагает идентифицировать некоторые очевидные свойства социальной реальности, которую мы хотели бы объяснить. Так как Серль полагает, что философские исследования должны начаться наивно (как они продолжаются и заканчиваются другой вопрос), то он просто перечисляет то, что предстает наивным интуитивные свойства социальной действительности, включая как свойства институциональных фактов так и свойства тех социальных фактов, которые не требуют социальных институтов.

Самореферентность многих социальных понятий.

Понятия, которые называются социальные факты, видимо имеют специфический вид самореферентности. Например, чтобы понятие деньги превратилось в материю, оно должно быть вещью, о которой люди думают, что это деньги. Если все перестанут верить, что это деньги, они прекратят функционировать как деньги и в конечном счете прекратят быть деньгами.

Говоря на языке логики, определенная субстанция x является деньгами подразумевает имплицитное включение дизъюнкция формы x используется как деньги или x рассматривается как деньги и т.д. Но это, видимо, имеет то следствие, что понятие денег, истинное определение слова деньги, является самореферентным, потому что, чтобы что-либо удовлетворяло определению, оно должно рассматриваться или использоваться как деньги. Для таких фактов, с точки зрения логики истинно, что Вы не можете вводить в заблуждение всех людей все время. Если все всегда думают, что это деньги, используют это как деньги и обращаются с этим как с деньгами, то это деньги.

Если никто никогда не думает, что это деньги, то это не деньги. И то, что подходит для денег, подходит для выборов, частной собственности, войн, голосования, обещаний, браков, покупки и продажи, политических партий и так далее.
Чтобы точно обозначить это мы должны провести различие между институтами и общими действиями с одной стороны и специфическими случаями с другой, то есть мы должны отличать между типами (type) и экземплярами (tongue). Доллар может упасть с печатного станка, упасть в щель в полу и никогда не использоваться и не рассматриваться как деньги, но он это будет все еще деньгами.

В таком случае отдельный экземпляр это деньги, даже если никто не думает, что это деньги. Аналогично, в обороте могут быть поддельные доллары, о которых никто не знает, что это было подделка. В таком случае каждый, кто использует этот отдельный экземпляр, будет думать, что это деньги, даже если это не деньги на самом деле.

Относительно специфических экземпляров люди могут систематически ошибиться. Но, что касается типа, убеждение, что этот тип является именно деньгами конструирует бытие денег.
Некоторые институциональные явления, типа денег, применимы больше к типам, чем экземплярам другие, например понятие вечеринки, применяются к каждому экземпляру. Например, если никто не думает, что это вечеринка, то это вряд ли может быть вечеринкой.

Использование перформативных высказываний в создании институциональных фактов.

Одна из наиболее удивительных особенностей институциональных фактов то, что большинство из них, могут быть созданы явно перформативнми высказываниями. Перформативность относится к тому, что я называю декларация.

В декларации положение вещей, представляемое содержанием препозиционного речевого действия, переносится в бытие посредством успешной демонстрации истинности речевого действия. Институциональные факты могут быть созданы благодаря перформативности таких предложений, как Встреча откладывается, Я завещаю мое состояние племяннику, Я назначаю Вас председателем, и т.д.

Эти высказывания создают положение вещей, которое они представляют; и в каждом случае, положение дел институциональный факт.

Логический приоритет грубых фактов над институциональными фактами.

Интуитивно кажется, что нет никаких институциональных фактов без грубых фактов. Например, любые деньги имеют некоторую физическую форму (бумага, золото, кредитные карточки).
Это истинно и для шахмат, выборов и университетов. Все они могут принимать различные формы, но для каждой из них должны быть некоторая физическая реализация. Это предполагает, что социальные факты вообще и институциональные особенно, иерархически-структурированны. Институциональные факты существуют поверх грубых физических фактов.

Часто грубые факты проявляются не как физические объекты, но как звуки, издаваемые ртом человека или как отметки на бумаге или даже мысли.

Систематические отношения между институциональными фактами.

Институциональный факт не может существовать в изоляции, но только в целом ряде систематических отношений с другими фактами. Таким образом, например, чтобы в обществе были деньги должна существовать система обмена товаров и услуг за деньги.

Но чтобы была система обмена должна быть система частной собственности.
Кроме того, как только мы выдвигаем логические или концептуальные требования взаимосвязи институциональных фактов, то оказывается, что в любой реальной ситуации мы найдем комплекс взаимосвязанных институциональных реалий. Например посещение ресторана, описанное в предыдущей главе включает множество аспектов: деньги, клиент, оплата счета и т.д..

Первичность социальных действий над социальными объектами, процесса над продуктом.

Заманчиво думать о социальных объектах как о независимо существующих объектах по аналогии с объектами, изучаемыми естественными науками. Заманчиво думать, что правительство, доллар или контракт являются объектами в том же смысле что и молекула ДНК, тектоническая плита или планета.

Однако, в случае социальных объектов грамматическая форма существительного скрывает от нас факт, что здесь процесс является первичным над продуктом. Социальные объекты всегда конструируются социальными действиями; и, в этом смысле, объект только продолжающаяся возможность действия.

Двадцать долларов, например, являются постоянной возможностью платы за что-что.

Лингвистический компонент многих институциональных фактов.

Относительно особенностей 1 и 2 следующая очевидная особенность то, что только существа, имеющие язык или подобную языку систему представления, могут создавать большинство, возможно все, институциональные факты, потому что лингвистический элемент является частью установления факта. Но об этом в следующей главе.

От коллективной интенциональности к институциональным фактам: пример денег.

Самая простая форма социальных фактов включает простые формы коллективного поведения. Как было сказано ранее, способность к коллективному поведению биологически врожденная и формы коллективного интенционлаьность не редуцируется до чего-то еще. Например, не нужно никакого культурного аппарата, соглашений или языка, что бы животные могли двигаться стаей или охотиться вместе.

Когда стая гиен нападает на льва, им не нужен ни язык, ни культура, даже если поведение гиен высоко скоординировано и гиены реагируют не только на льва, но и на друг друга. Коллективное поведение дает преимущества в естественном отборе и это очевидно.
Единственная сложность переноса коллективного поведения животных и человека в общую теорию интенциональности происходит от того, что в любой сложной форме поведения, например нападении гиен на льва, вклад каждого животного в коллективное поведение будет иметь интенциональное содержание отличное от коллективной интенциональности. В случае людей, например, если наша команда нападает и моя задача защищать фланги, моя индивидуальная интенция будет защищать фланги, но она отличается от коллективной интенции играть в нападении, даже если моя защита флангов только часть нашего нападения.

Содержание индивидуальной интенциональности может отличаться от содержания коллективной интенциональности, даже если интенциональность индивидуума часть коллективной.
Первый шаг в разработке иерархической таксономии социальной и институциональной реальности то, что любой факт, включающий коллективную интенциональность, социальный факт. Таким образом, например, охота гиен на льва и деятельность Конгресса по разработке законов случаи социальных фактов. Институциональные факты особый подкласс социальных фактов.

Деятельность Конгресса по разработке законов институциональный факт; охота гиен на льва нет.
Следующий шаг введение агентивных коллективных функций. Имея аппарат, который включает как коллективную интенциональность так и интенциональное наложение агентивных функций на физические объекты, нетрудно объединить их. Если понятно как отдельный человек принимает решение использовать некоторый объект как стул или рычаг, то не трудно понять, как два или более людей вместе могут решить использовать некоторый объект как место, на котором они могут все сидеть или использовать что-либо как рычаг, который будут использовать скорее несколько, чем один человек.

Коллективная интенциональность может генерировать агентивные функции так же легко как индивидуальная.
Следующий шаг более труден, потому что он включает коллективное наложение функций в случаях, когда назначение объекту функции не может выполняться исключительно на основе присущих объекту физических свойств, случаев отличных от тех когда мы используем палку в качестве рычага. В этом случае сама функция реализуется только как предмет человеческого сотрудничества.



Содержание раздела