СУБЪЕКТЫ ПОЛИТИКИ
Понимание сущности и роли субъектов политической деятельности жестко связано с осознанием особенностей механизма реализации властных полномочий. Вопрос о субъектах политической деятельности встает каждый раз в связи с проблемой действующих во власти лиц, акторов политического пространства; с проблемой политического статуса личности или социальных групп.
Власть, по определению политологов, есть способность или возможность производить желаемое воздействие на поведение того или иного объекта, что предполагает наличие активного субъекта, который влияет на объект какими-либо физическими (материальными) или идеальными (духовными) методами1. В сфере социальных наук субъектами и объектами являются люди. Власть подразумевает определенное желание (намерение) со стороны субъекта повелевать и предполагает, что объект (другой человек) воспримет определенное отношение и последует желаемому поведению, но при этом вовсе не обязательно, чтобы объект осознал смысл данной ситуации, т. е. он может следовать определенному курсу, не понимая, что тот ему навязан.
Другими словами, в социальных науках власть это отношение властности (между субъектом и объектом).
Вопрос о субъектах политики связан с вопросом о субъективном и объективном. Если речь идет о субъекте, то всегда имеется в виду познающий, обладающий сознанием и волей, активно действующий индивид или социальная группа, а понятие объект определяет то, на что направлена деятельность субъекта.
Таким образом, в качестве субъектов политики выступают носители целенаправленной политической деятельности в определенном политическом пространстве.
Признавая гражданина субъектом права, государство определяет его правовой статус, характеризующий его положение по отношению к государству, его органам, другим лицам. Поскольку политическая социология имеет дело не столько с правовыми, сколько с политическими отношениями, она рассматривает специфику и проблемы политического статуса личности или социальных групп.
Субъекты политики имеют свои особые функции, не сводимые к функциям правовым, хотя действия этих субъектов и регулируются правовыми отношениями и нормами. Все это говорит о том, что вопросы о субъектах права и политики разные вопросы.
Помимо государства люди входят объективно, т. е. независимо от своей воли, в определенные общности, как бы находя себя в них, или же по своей воле вступают в те или иные объединения. К первым относятся нации, различные этнические группы, классы. Ко вторым партии, союзы, блоки, различные группы давления, в том числе и коллективы.
Все они тем или иным образом включаются в систему политических отношений и, естественно, в систему субъектов политики.
Для дальнейшего анализа целесообразно использовать понятие субъективность. Критерием или источником субъективности служит наличие политических интересов (объективных и субъективных), а также стремлений к их отстаиванию организованность, наличие руководящих органов и лидеров, способных проводить эти интересы в жизнь.
При всей важности этого аспекта рассматриваемой проблемы в ней более важен, хотя менее исследован, другой аспект, связанный с ролью рядовой, или массовой, личности, не выполняющей никаких руководящих политических функций, но которая не может быть выключена из политической жизни.
Чтобы лучше понять сущность и роль субъектов политики, необходимо обратиться к некоторым особенностям механизма осуществления политической деятельности. Как уже говорилось, под субъектами политики понимаются люди и организации, обладающие политической (государственной) властью или стремящиеся к ней. Исходя из этого, следует различать понятия субъект политики и политический субъект.
К политическим субъектам могут быть отнесены те люди и организации, политическая деятельность для которых не является основной и главной, но которые в той или иной степени участвуют в политической жизни и влияют на нее. Однако в определенных условиях они могут выполнять функции субъектов политики и даже активно на нее влиять.
Русская православная церковь не является субъектом политики, но у нее есть определенные политические ориентации.
Каждый из субъектов политики (органы государственной власти и управления, лидеры, политические партии и движения и т. п.) имеет свои интересы, реализация которых составляет смысл его участия в политической жизни. За каждым из субъектов стоят определенные социальные (социально-демографические, национальные, профессиональные, возрастные и пр.) группы.
Субъект политики, таким образом, это конкретно-исторический носитель многообразной политической деятельности, направленной на завоевание, защиту или использование власти с целью реализации своих коренных интересов.
В качестве субъектов политики могут выступать как индивиды, так и социальные общности, самостоятельно вырабатывающие и реализующие программы действия, направленные на достижение посредством сознательной деятельности определенных политических целей.
Политическая жизнь общества в связи с этим может рассматриваться как системное взаимодействие различных субъектов политики, каждый из которых в определенной политической ситуации может быть не только субъектом, но и объектом. В самом общем плане каждый социальный субъект, оказывая воздействие на другие социальные группы, общество, сам в то же время выступает объектом воздействия со стороны других субъектов.
Преображаясь в общественных отношениях, он также воздействует на себя и свою группу.
Политика в строгом политическом значении представляет собой взаимоотношения субъектов по поводу государственной власти, ее функций, методов и целей. Эти взаимоотношения могут быть рассмотрены в различных координатах: во-первых, как вертикальные и, во-вторых, как горизонтальные. Общество можно условно представить в виде пирамиды, вершину которой составляет государство и его органы, а основание народ. Сверху вниз от субъектов власти к их объектам идут мощные импульсы.
Здесь складываются политические отношения управления и подчинения. Другие, горизонтальные, отношения между людьми преимущественно не политические, социальные. Но они при определенных условиях могут быть политическими. В этих отношениях отсутствует прямое, властное соподчинение.
Горизонтальные отношения часто называют гражданскими, а общество, где такие отношения доминируют, гражданским. Очевидно, не лишена смысла постановка вопроса о субъектах гражданского общества, и прежде всего о гражданине как личностном и субъекте.
Необходимо иметь в виду, что политические и неполитические (социальные) отношения никогда не выступают в качестве абсолютно независимых друг от друга, в чистом виде они существуют только теоретически.
Если говорить о системе субъектов политики, то в первую очередь в эту систему входит народ. По определению ст. 3 Конституции Российской Федерации (1993), народ является единственным источником власти.
И далее: Народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления.
К субъектам политики относятся государство и его органы непосредственные носители властных функций в обществе, социально-политические институты, политические партии, союзы и другие объединения. При этом основным критерием субъектности, необходимым ее атрибутом служит наличие политических интересов и целей, стремление к их отстаиванию.
Чаще всего субъекты политики коллективны по своей природе. Вместе с тем огромную роль в политической жизни играют и отдельные личности, и прежде всего политические лидеры.
Проблема значимости личности, государя, героя и толпы в реализации властных функций в политике неоднократно поднималась в социально-философской, социологической и политологической теориях, рассматривающих вопросы о роли выдающихся личностей, лидеров, героев и народных масс (различной степени общности) в истории, в общественно-политической жизни и о характере взаимоотношений между ними. Актуальность и значимость проблемы обострялась в периоды кризисных состояний общества (революций, войн и т. п.), когда особенно важными становились ответы на вопросы, как и в какой мере способны влиять на ход и направление событий отдельные личности, лидеры, герои, вожди, а в какой социальные группы, классы, широкие народные массы; кто и в какой мере несет ответственность за происходящее в политике, обществе.
Теории героев, отдельной личности как первоисточника права и морали, движущей силы истории и толпы как пассивной, неспособной к творчеству, инертной массы в систематизированной форме появляются в середине XIX в. и в различных вариантах развиваются в XX в. Их разработка связана с именами М. Штирнера в Германии, Т. Карлейля в Англии, П. Лаврова и Н. Михайловского в России.
Главной движущей силой, согласно П. Лаврову, выступают критически мыслящие люди, передовая интеллигенция. Н. Михайловский в работе Герой и толпа также провозглашает творцом истории личность, поскольку условия и способ жизни народа опустошают его сознание, лишают его воли, превращают народ в непросвещенную слепую толпу.
Н. Михайловский, впервые выявивший потенциал закона подражания, утверждал, что герой своим примером может поднять и повести народ на подвиг или на злодейство.
Противопоставляемый народу, толпе герой обожествлялся в культе героев (Т. Карлейль); в образе сверхчеловека (Ницше).
Он ввиду своей исключительности получал моральное право на насилие. Культ героев становится одним из главных постулатов теоретической концепции XIX начала XX в.
В дальнейшем под влиянием мировых войн, выхода на арену политической жизни масс (толп, классов, народов), научно-технической революции, урбанизации, развития средств массовой информации, расширения практики тоталитаризма происходит пересмотр и уточнение содержания понятия толпа, возникает тенденция отождествления героя и толпы, теряет свое значение вера в героев, настает период, который характеризуется, по мнению исследователей, доминированием понятия массы. Массы принимают на себя функции героев и устанавливают свой диктат, а герои, вожди, лидеры превращаются в инструмент их воли.
Эволюция этих общественных изменений подробно описана в работах Г. Тарда Общественная мысль и толпа, Г. Лебона Психология толпы, Ортеги-и-Гасета Восстание масс, Д. Рисмэна Одинокая толпа. Главной заслугой Тарда, анализировавшего особенности психологических процессов в больших группах, изучавшего процесс формирования общественного мнения, стало выделение двух типов больших социальных групп толпы и публики. В толпе большой группе людей, взаимодействующих непосредственно, он видел лишь отрицательные стороны; поведение толпы иррационально, деструктивно.
По мнению Тарда, XX век является веком не толп, а космополитической публики людей, опосредованно соединенных средствами массовой информации. С точки зрения Тарда, толпа социальная группа прошлого, будущее принадлежит публике.
Отмечая у толпы нетерпимость, чувство безнаказанности, болезненную восприимчивость, склонность к крайностям, он полагал, что мир пойдет по пути интеллектуализации, если место толпы займет публика.
Лебон, фактически один из первых заявивший о наступлении эры толпы, полемизируя с Тардом, утверждал, что толпа способна не только на разрушения, но и на героизм и самопожертвования. Всеми своими достижениями, утверждал Лебон, народы обязаны деятельности социальных элит.
Разделяя изобретателей и вождей масс (узколобых людей одной идеи), он утверждал, что именно вторые творят ситуацию, навязывая массам, руководствующимся не разумом, а эмоциями, свои идеи с помощью убеждения, заражения, повторения.
В классическом труде Ортеги-и-Гасета Воспитание масс (1930) суть проблемы рассматривается следующим образом: массы сейчас исполняют те общественные функции, которые раньше принимало на себя аристократическое меньшинство. Одновременно массы перестали быть послушными, не покоряются меньшинству, не идут за ним, не уважают, а, напротив, вытесняют его. Вследствие этого общество остается без героев, деградирует, деморализуется.
Исходя из противодействия духовной элиты, творящей культуру, и массы людей, довольствующихся бессознательно усвоенными стандартными понятиями и представлениями, Ортега-и-Гасет характеризовал XX в. идейно-культурным разобщением элиты и масс и производной от этого общей дезориентацией. Выход он видел в аристократизации общества.
В теории и практике марксизма-ленинизма проблема взаимодействия субъектов политики героев и толпы представлена концепцией народных масс и революционизаторов классового (массового) сознания. В политической социологии вместо понятий толпа и герои широко употребляются понятия лидер, элита, партия, массы, массовое сознание, массовое общество.
Исследования политики как феномена социальной жизни показали, что костяком ее, зримым и наблюдаемым для граждан страны, являются политические лидеры как в самой стране, так и за рубежом. Они наиболее признаваемый, наиболее интересующий всех элемент политической жизни.
1. Лидеры и лидерство
Наработки по этой проблеме в политической социологии, по общему мнению специалистов в этой области, крайне незначительны лидерство в одних сегментах населения (студенты, военные и бизнесмены) изучалось интенсивно, в то время как в других (политики, рабочие лидеры и лидеры преступного мира) подвергалось относительному забвению, отмечал Р. Стогдилл в работе Настольная книга по лидерству: обзор теории и исследований. Начавшийся с середины 70-х годов подъем интереса к проблеме был, по мнению тех немногих политологов, которые занимались проблемой, Дж.
Пейджа, Мак Г. Бернса, Б. Келлермана и др., также малоплодотворным.
Это выражается, в частности, в отсутствии общепринятого понятия и характеристик лидерства. Ситуация эта определяется многогранностью проблемы: фокусируя внимание на личности лидера, нельзя упускать из виду роль его окружения; интерпретируя специфику поведения лидера, невозможно отказываться от особенностей его роли в различного рода институциональных структурах; изучая характерные черты лидера, нельзя упускать из виду разнообразие преследуемых им целей, способов их достижения и достигаемых результатов.
По сути же лидерство это власть, осуществляемая способностью одного (или нескольких) лица, находящегося на вершине, заставлять других предпринимать какие-либо действия. Отношения власти всегда есть отношения неравенства. Отношения власти, осуществляемые в контексте лидерства, по мнению французского политолога Ж. Блонделя, отмечаются особым неравенством, поскольку лидеры способны заставить всех членов своей группы (а в случае с нацией всех граждан) делать то, что в другом случае они бы не делали.
Данная способность лидера, за небольшим исключением, долговременна, может осуществляться продолжительное время2.
Отсюда, продолжает Ж. Блондель, возможно определить политическое и особенно общенациональное политическое лидерство как власть, осуществляемую одним или несколькими индивидами с тем, чтобы побудить членов нации к действиям.
Политическое лидерство представляется исследователям этого феномена одним из наиболее эффективных способов побуждения людей к совместной деятельности во имя улучшения своей судьбы, а отсюда к их сплочению для реализации общих целей.
Степень влиятельности лидеров, результативность их деятельности прямо связаны с характером среды, в которой они действуют. Более того, отдельные исследователи утверждают, что их возможности ограничиваются тем, что эта среда позволяет им сделать.
Эффективность деятельности лидеров определяется их личностными характеристиками, истоками их власти, методами осуществления власти, институциональными инструментами, помогающими (или ограничивающими) действиям лидеров.
Одним из инструментов, с помощью которого политические лидеры осуществляют свою власть, является их положение, определяющее их законную и конституционную позицию. Поскольку, однако, само по себе положение может быть занято по-разному (по конституционному положению, в результате переворота, вследствие неопределенной ситуации), а полномочия лидера, занявшего это положение, уменьшаются (или увеличиваются) законодательством и повседневной практикой, этот показатель имеет лишь самое общее определение.
Важен, кроме того, характер отношений между лидерами и их непосредственным окружением (прежде всего с правительством) и с нацией в целом.
Исследование феномена лидерства в современной политической социологии в определенной мере осложнено строгим определением понятия лидерство, что объясняется прежде всего сложностями его перевода с английского. Так, например, отсутствует прямой эквивалент понятия лидер во французском языке.
Употребляемое здесь понятие шеф имеет более автократичный смысл, говорит если не о прямой иерархии, то хотя бы о командной структуре, которая включает в себя и понятие лидер. Недавно появившееся слово decider (тот, кто принимает решение) связано прежде всего со сферой принятия решений.
Точно так же не выдерживают испытания на прочность, не вписываются в контуры понятия leader и слова giede (проводник), dirigent (руководитель).
Лидерство это поведенческое понятие, поэтому понятия, ассоциирующиеся с занятием определенного положения в конкретной структуре, не полностью раскрывают его. Лидер это тот, кто влияет на группу независимо от того, является ли он ее формальным главой.
Лидеры есть не только в неформальных образованиях, но реальный лидер конституировавшейся организации может не занимать формальной позиции в группе.
Предлагаемое разграничение очевидно и значимо. Расширяя рамки понятия лидерство, оно делает его более гибким.
В то же время оно создает и определенные трудности, потому что на практике существует связь между лидерством и занимаемым положением.
В практике политической социологии это разграничение необходимо. С одной стороны, различение реального лидерства от чисто формального занятия должности в связи с тем, что формально перекрывающие друг друга понятия лидерство как способ поведения и лидерство как вершинное положение полностью не совпадают (в Великобритании, например, королева не является политическим лидером, в СССР генеральный секретарь ЦК КПСС был не только политическим лидером в партии, но и в стране).
С другой стороны, должностное влияние, поскольку формальное положение и реальная власть практически всегда взаимовлияют друг на друга; недопустимо игнорирование должности.
Операционализация понятия лидерства предполагает учет того, что лидерство это продолжительное, а не просто случайное использование власти; отсюда лидерство должно осуществляться, как правило, в контексте хорошо организованных групп. Кроме того, политическое лидерство есть особый вид власти, поскольку она направлена на широкий круг вопросов и проблем.
Политические лидеры осуществляют свою власть над сферой, включающей международные дела, оборону, экономическое и социальное благосостояние людей, культуру и искусство. Поэтому политическое лидерство одна из самых высоких и самых охватывающих форм власти.
Способность лидера побуждать, а не принуждать других к действиям зачастую дает основание для рассмотрения лидерства как противоположности принуждению. Однако в реальности существует целая шкала градаций между мягким давлением и грубым принуждением, поэтому признак этот не рассматривается как определяющий.
По мнению исследователей, интерес к анализу лидерства оправдан с политической точки зрения только в той степени, в какой признано влияние лидеров на развитие общества.
Общая классификация политического лидерства в связи с этим должна начинаться с определения степени влияния, оказываемого в реальности (или потенциально) на общество.
Попытки классификации типов лидеров в современной политической социологии основаны на совокупности большого числа переменных величин:
степень влияния лидеров на общество: а) лидеры герои (или лидеры злодеи);
б) должностные лица, менеджеры, обычные люди, почти не оказывающие влияния на ход событий3. Дж.
Мак Г. Берне, исходя из этого же основания, делит лидеров на две категории: преобразователей и дельцов4. Точка зрения о том, что ход истории определяется только героями, великими людьми, бытует со времен Плутарха, хотя основания подобного рода дихотомии до сих пор не подтверждены;
институциональные и поведенческие характеристики, по Бернсу, лидерство, вытекающее из партийно-политической деятельности, ведет в нормальных условиях к деловому лидерству; в революционных лидерство становится преобразующим.
Специфические особенности политического лидерства определяются:
личностными чертами лидера, включающими не просто характер (активно-позитивный, пассивно-позитивный, пассивно-негативный), личность лидера (энергичность, напористость, способность быстро вникать в проблему и т. п.), но и целый ряд элементов, которые могут быть определены как социологические (социальное происхождение лидера, его карьера и т. п.) и раскрывать личностные различия в политике или степени влияния;
инструментами, которые лидеры имеют в своем распоряжении группы, партии, законодательные органы, одним словом, все, что может содействовать или противодействовать начинаниям лидеров. Сюда же относятся и средства массовой информации, организационный (дезорганизационный) потенциал которых, хотя и окончательно не выясненный, признается всеми политическими социологами.
В самом общем плане возможности используемых лидерами инструментов определяются характеристиками среды политической реальности, в рамках которой действуют лидеры. Это и степень централизации (децентрализации) системы, и мера лояльности в целом и т. д.;
особенностями среды, в рамках которой действуют лидеры. Ж. Блондель определяет среду как шахматную доску, на которой лидеры играют и должны играть.
В узком смысле слова среда охватывает тот круг проблем, решать которые пытается лидер. Типология этих проблем обширна и разнообразна. Основами ее могут быть: масштабность проблем (общество в целом или отдельная группа населения); их состояние (кризисное способность и т.
