Механизм преемственности
Полного перечня характеристик теории мы не найдем не только у меркантилистов; но даже у Петти и физиократов. Между отдельными взглядами Петти, разбросанными в его статистических работах, Маркс обнаруживает внутреннюю связь: Изложение этой темы идет несколько беспорядочно, мысль напряженно борется в поисках подходящего выражения, но при всем этом разбросанные там и сям меткие замечания образуют некоторое связное целое1. Но это еще не система взглядов.
С такой системой мы впервые сталкиваемся у физиократов. Родственные физиократам идеи встречаются в фрагментарном виде, пишет Маркс, у предшествовавших им старых писателей, как, например, отчасти в самой Франции у Буагильбера. Но только у физиократов эти идеи становятся системой, означающей новый этап в науке2. Однако эта система взглядов не была детализирована и систематически изложена, физиократам принадлежат лишь отдельные статьи по частным вопросам.
Первая попытка дать подробное описание экономической действительности принадлежит Стюарту, но, обнаруживая у него подход, по сути дела аналогичный меркантилизму, Маркс оценивает его работу ниже, чем идеи физиократов. Наиболее явными признаками научности обладает произведение Смита, именно с него, по словам Маркса, политическая экономия развилась в некоторую целостность и охватываемая ею область получила до известной степени законченные очертания...3. Но процесс формирования отличительных черт теории нельзя считать завершенным и в классической политэкономии; у Смита и Рикардо отсутствует такой важный компонент как исторический подход к проблеме.
Предположение о том, что в Теориях прибавочной стоимости преемственность прослеживается на уровне качественных изменений познавательной ситуации, может быть подтверждено путем анализа высказываний Маркса о методах, применяемых в политэкономии.
Во введении к Критике политической экономии Маркс говорит о возможности двух путей в познании экономических явлений: во-первых, движения от общего представления к детальным, к отдельным абстракциям; во-вторых, движения от частностей к общему глубинному взгляду, от абстрактного к конкретному 1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. I, с. 357.
2 Т а м же, с. 2122.
3 Там же, ч. II, с. 177.
и рассматривает их как исторически сменяющие друг друга. Экономисты XVII столетия всегда начинают с жизни целого, с населения, нации, государства, нескольких государств и т.д., но они всегда заканчивают тем, что путем анализа определяют некоторые определяющие абстрактные всеобщие отношения, как разделение труда, деньги, стоимость и т.д.1. пишет Маркс.
Таким образом, меркантилистам принадлежит заслуга движения по первому варианту пути. В еще более концентрированном виде этот метод может быть обнаружен у физиократов.
У Адама Смита Маркс обнаруживает совмещение этих двух методов. С одной стороны, он отмечает как заслугу Смита то, что тот фиксировал абстрактные категории, придав большую устойчивость названиям, которыми он окрестил анализированные физиократами различия2, а также его самостоятельные попытки найти для экономических явлений номенклатуру и соответствующие рассудочные понятия, т.е, отчасти впервые воспроизвести их в языке и в процессе мышления3. Это как раз то, что мы назвали первым методом познания и обнаружили у меркантилистов и физиократов. Более важной заслугой Смита Маркс считает попытку проследить внутреннюю связь выделенных экономических категорий.
Это уже явный переход ко второму методу.
Маркс отмечает внутреннюю противоречивость смешения этих двух методов у Смита: Одна работа интересует его в такой же степени, как и другая, и так как обе они протекают независимо друг от друга, то здесь получается совершенно противоречивый способ представления: один взгляд более или менее правильно выражает внутреннюю связь, другой же, выступающий как столь же правомерный и без всякого внутреннего взаимоотношения с первым способом понимания, без всякой внутренней связи с ним, выражает внешне проявляющуюся связь4. Эта противоречивость показывает, как один метод вырастает из другого. С одной стороны, Смит использует уже достаточно разработанный до него метод, с другой, вырабатывает на его основе свой собственный.
Первый метод оказывается не просто самостоятельным вариантом пути, а его первой половиной, которую нужно пройти, чтобы стала возможна вторая. 1 К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. 46, ч. I, с. 37.
2 Там же, т. 26, ч. I, с. 13.
3 Там же, ч. И, с. 178.
4 Там ж е.
Противоречивость подходов Смита подвергает критике Рикардо. Он считает единственно правильным второй метод используемый Смитом, установление внутренней связи между экономическими категориями и последовательно проводит его. По образному выражению Маркса, он вызывает все категории политической экономии на очную ставку с категориями стоимости, проверяя их на соответствие с этим основным, фундаментальным понятием. Здесь мы видим проведение в более чистом виде, того метода, который мы обозначили как второй Маркс оценивает этот прием как величайшую заслугу Рикардо, как основу его вклада в политическую экономию, но сама эта заслуга, как видим, во многом предопределена Смитом, так как есть преодоление его непоследовательности.
В методе Рикардо Маркс, свою очередь, обнаруживает определенную ограниченность. Факты, противоречащие закону стоимости, он попросту объявляет видимостью противоречие разрешается таким образом, что берется одна его сторона, а другая объявляется несуществующей.
Поэтому Маркс называет абстракцию Рикардо насильственной1. В этих случаях следует проследить развитие противоречия, создать новые абстракции и с их помощью объяснить противоречие.
Рикардо не делает этого, и поэтому Маркс называет его абстракцию недостаточной2.
Ограниченность метода Рикардо особенно явно выступила у его последователей: Противоречии между общим законом и более развитыми конкретными отношениями здесь хотят разрешить не путем нахождения посредствующих звеньев, а путем прямого подведения конкретного под абстрактное и путем непосредственного приспособления конкретного к абстрактному3. Потому решение вопроса по существу здесь невозможно, возможно только софистическое устранение трудности на словах...4.
В преодолении этих недостатков отшлифовывает свой метод восхождения от абстрактного к конкретному Маркс. Движение от конкретного к абстрактному и от абстрактного к конкретному, исторически сменившие друг друга, выступают у него как две стороны единого метода.
Прослеживание социального становления характеристик науки в Теориях прибавочной стоимости выступает менее ярко, чем выявление простой преемственности во взглядах. Это 1 К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. 26, ч. II, с. 292.
2 См.: там же; с. 24, III, 206.
3 Там же, ч. III, с: 83.
4 Там же. и понятно движение в методе исследования, качественные сдвиги в подходах к исследованию не могут быть выявлены на примере каждого рядового экономиста, такое движение удел единиц. Но, видимо, нельзя отрицать, что такая цель была у Маркса, об этом в очередной раз свидетельствует сравнение с историями экономических учений, в которых эти вопросы совершенно не выделены. Постановка вопроса о преемственности на уровне метода существенно отличает Маркса от всех предшествующих философов за исключением Гегеля, но и здесь может быть обнаружено определенное движение вперед.
Перевод вопроса в план становления отличительных черт научного подхода, в план развития метода можно рассматривать как выявление рационального зерна гегелевской схемы саморазвития духа и как преодоление в прозрачной постановке вопроса гегелевской мистической терминологии, которой Маркс сам пользуется еще в докторской диссертации, но которую уже в Святом семействе подвергает критике.
Механизм преемственности
Прослеживание Марксом общественного характера научного познания при одновременном выявлении всей специфики индивидуального вклада каждого исследователя, рассмотрение развития познания как качественного изменения познавательной ситуации мы показали пока всего лишь на уровне иллюстрации. Если мы хотим выявить механизм передачи социальных достижений в познании, найти ту основу, на которой возможны новые творческие шаги, то есть смысл обратиться к механизму обычной предметной деятельности, к анализу простых моментов труда1.
Вычленяя простые моменты труда, Маркс показывает особое значение орудий труда: они предопределяют возможность освоения предметов труда, выход к новым предметам, в ней сконцентрированы достижения предшествующих поколений каждое новое поколение, получая их готовыми, отталкивается от них при создании новых орудий, с них начинаются радикальные изменения в процессе труда. 1 Возможность и плодотворность такой аналогии показана В. В. Быковым. См.: В. В. Быков.
Гносеологическое значение Капитала К. Маркса для изучения структуры процесса познания. В кн.: Диалектика и теория познания.
Историко-философские очерки. М., Наука, 1964.
В познавательном процессе подобную роль играют категории. Если в арсенале знания мы хотим найти моменты, общественное использование которых обязательно, неизбежно и носит массовый характер, если мы хотим выделить те результаты познания, дальнейшая познавательная роль которых особенно велика, если мы хотим отметить то знание, в получении которого творческая сущность познания и индивидуальный вклад личности проявляются с особенной силой, то мы должны будем обратиться к анализу понятий. Исследователь может порвать с каким-либо конкретным воззрением предшественника, выйти в совершенно другую сферу интересов, но осваивать ее он будет, пользуясь тем категориальным аппаратом, который задан ему обществом.
Только использование имеющихся понятий дает возможность количественно наращивать объем знания, только на основе имеющихся понятий возможно создание новых понятий, только выработка новых понятий создает возможность замечать новое и, таким образом, качественно изменяет познавательную ситуацию на каждом новом этапе. Если бы мы смогли показать социальную обусловленность появления нового понятия, этого сугубо индивидуального акта подлинного творчества и при том важнейшего и массового средства качественного увеличения возможностей познания, то можно было бы сказать, что мы рассматриваем вопрос на уровне выявления внутреннего механизма преемственности в творчестве, а не на уровне простых иллюстраций.
Покажем, во-первых, что у Маркса может быть обнаружен особый интерес к познавательной роли категорий и к способу их возникновения. Во-вторых, попытаемся доказать, что идея социального производства категории прибавочной стоимости легла в основу построения IV тома Капитала1.
Категории как средство познания и продукт творчества Анализ истории мысли, проведенный Марксом, может быть назван категориальным. Уже в работе К критике политической экономии Маркс привлекает историю взглядов не вообще,
1 Постановка вопроса в таком аспекте предопределена работой С. Арсеньева, В. С. Библера и Б. М. Кедрова Анализ развивающегося понятия. М., Наука, 1967; и диссертацией Т. П. Матяш Генезис понятия механическая каузальность в его социальной обусловленности.
Автореф. канд. дисс. Ростов-на-Дону, 1971. а по отдельным категориям.
В дальнейшем он отказался от такого построения. В Теориях прибавочной стоимости задействован почти весь спектр экономических категорий, но взгляды каждого экономиста неизменно рассматриваются под углом зрения той или иной категории, использования или неиспользования ее, приближения к ней или удаления от нее.
Маркс прослеживает, как отсутствие тех или иных понятий предопределяло ограниченность представлений различных политэкономов. Центральное место при этом занимает категория прибавочной стоимости.
Об этом говорит название работы, начальный замысел дать этот исторический очерк как приложение к разделу о прибавочной стоимости, а также общее вводное замечание к рукописи. ... Все политико-экономы делают ту ошибку, что рассматривают прибавочную стоимость не в чистом виде, не как таковую, а в особых формах прибыли и ренты. Какие теоретические заблуждения с необходимостью должны были отсюда возникнуть, это раскроется полнее в третьей главе, где анализируется та весьма превращенная форма, которую принимает прибавочная стоимость, выступая в виде прибыли1.
Анализ редакционных заголовков показывает, что эта цель систематически выполнялась при рассмотрении взглядов Смита, Рикардо, Джемса Милля, Стюарта Милля, Рамсея, а обращение к тексту позволяет расширить круг авторов, в разборе произведений которых Маркс касается этого вопроса, и детализировать представление об ограниченностях, порождаемых отсутствием категории прибавочной стоимости. Столь методического детального прослеживания роли категорий в экономических воззрениях мы не найдем ни в одной из историй экономических учений, ни тем более у классиков политэкономии.
В Теориях прибавочной стоимости может быть обнаружено резкое противопоставление двух схем возникновения экономических понятий. В процессе создания новых форм деятельности возникают, новые экономические отношения и происходит отражение и закрепление их в языке.
Так возникают категории обыденного сознания, в данном случае категории прибыль, рента, процент и т.д. Они получаются, как видим путем простого обобщения.
Аналогичный способ образования экономических понятий выявляет Маркс и у многих политэкономов. Ставя себе в отличие от обыденного сознания, преследующего чисто практические цели, задачу изобразить, описать экономическую действительность, они создают новые понятия но создают их, выхватывая путем абстрагирования отдельные 1К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. I, с. 6. явления конкуренции1.
В разделе Доход и его источники Маркс упрекает вульгарную политическую экономию за то, что она цепляется за поверхность явлений, всего лишь копируя ее в известном порядке...2. Тот же упрек предъявляется несколько раз Бейли. И наиболее подробно эта мысль развита при анализе взглядов Смита, у которого Маркс обнаруживает противоречие между копированием действительности и прослеживанием ее внутренних связей3. Понятия, получаемые путем простого обобщения, характерны для низшего уровня развития науки, называемого эмпирическим познанием.
Подлинная наука начинается с выявления внутренних связей явлений, с попыток объяснить происходящее, вскрыть закономерности событий, а это невозможно без создания категорий, получаемых принципиально иным путем. По мере построения всеохватывающей схемы действительности и установления отношений субординации между личными категориями выявляются противоречия для разрешения которых оказывается необходимым введение новых, не замеченных ранее различий, которые при определенных условиях могут оформиться в осознанные понятия.
Так возникают категории науки; не имеющие наглядного материального субстрата и служащие средством связи между другими категориями.
Маркс подчеркивает творческую конструктивную сущность процесса, возникновения категорий, возможность выбора того или иного решения в зависимости от цели, которую ставит перед собой исследователь. Рассматривая, например, полемику о производительном и непроизводительном труде, он высмеивает попытки безотносительного определения этих понятий, доказывает, что у Смита различие между этими категориями вводится с целью выявления специфики капиталистического способа производства богатства4.
Маркс показывает, что Рикардо, например, не просто упускает из виду понятие абсолютной ренты, выделенное еще Андерсоном и Смитом, а намеренно отрицает его во имя теории5. Так как Рикардо отождествляет стоимость и среднюю цену, то, с его точки зрения, рента с наихудшей из обрабатываемых земель или с земли, первоначально введенной в обработку, оказывается невозможной. Признание факта существования ренты в этих случаях для Рикардо означает 1 К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч. т. 26, ч. II, с. 382.
2 Там же, ч. III, с. 509.
3 См.: там же, ч. II, с. 177, 235.
4 См.: там же, ч. I, с. 134, 137, 138 и др.
5 Там же, ч. II, с. 136. отказ от закона стоимости, отрицание абсолютной ренты оказывается средством его спасения. Свободный выбор желаемого решения отмечается также на примере Бьюкенена, Кенэ, Опдайка, Рикардо, вводящих одинаковое различение для решения прямо противоположных задач1, и на примере Милля которому Маркс предлагает новый вариант объяснения, приемлемый при его посылках, в то время как сам решает эти затруднение принципиально иным путем2.
Кроме того, Маркс считает нужным отмечать различения, вводимые или защищаемые без особой теоретической необходимости3, и расценивает как странные те случаи, в которых нужные различения, были замечены 4. Маркс отмечает как общий недостаток политэкономов то, что практически проводимые ими различии не фиксируются в особых категориях. У Смита и Рикардо он обнаруживает отдельные случаи практического различения между прибавочной стоимостью и прибылью, ценой издержек и стоимостью; Джонса, Рамсея, Шербюлье отмечает постоянное проведение расчетов с точки зрения постоянного и переменного капитала. Однако первые не ввели категории прибыли и цены издержек вторые - категории основного и оборотного капитала, и Маркс неоднократно упрекает их за это.
Творческий акт имеет здесь место, но он не доведен до конца, кульминация его создание категории отсутствует, дальнейший процесс познания затруднен и в индивидуальном, и в социальном плане. Маркс отмечает общефилософские корни этого недостатка, упрекая политэкономов в недостаточном интересе к вопросам формы, т.е, к аппарату мысли самому по себе 5. Сам Маркс специально ищет узловые противоречия в экономических представлениях и сознательно, преднамеренно, как общий способ их разрешения смело вводит новые, отсутствующие не только в обыденном сознании, но и в научных представлениях, категории.
Итак, введение научного понятия творческий акт индивидуальной деятельности исследователя, принципиально отлично от массового создания категорий эмпирическим и обыденным сознанием. Именно здесь могут проявиться свобода в обращении с наличным материалом, интуиция исследователя, 1 См.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. II, стр.
2526.
2 См.: там же, ч. III, с. 90.
3 См.: там же, ч. II, с. 140, 296.
4 См.: там же, с. 224.
5 См.: там же, ч. I, с. 68; ч. II, с. 185, 233. особенности его интересов и личных качеств. Но именно в этом сугубо индивидуальном и поистине творческом акте Маркс выявляет социальную определенность.
Это может быть продемонстрировано на примере исторического развития понятий стоимость, рента, основной и оборотный капитал и других, прослеживаемом Марксом, на примере любой категории обыденного сознания, изменяющей свое содержание по мере включения в систему научных представлений, но нагляднее всего это можно сделать на примере категории прибавочной стоимости, ограничимся этим примером.
Структура работы как фиксация этапов социального производства
категории прибавочной стоимости. Категория прибавочной стоимости предмет гордости Маркса. Энгельс и Ленин неоднократно отмечают введение данного понятия как его выдающуюся заслугу. Но именно на примере этого понятия Маркс стремится показать невозможность его создания без развития всей предшествующей политической экономии.
По этому поводу нет специальных заявлений, но такой вывод позволяет сделать анализ структуры работы. На первый взгляд, она может показаться странной. Объявив предметом своего исследования прибавочную стоимость, Маркс рассматривает взгляды политэкономов, если не полностью, то как будто гораздо шире, чем того требует поставленная задача. В работу включаются большие разделы, посвященные понятиям производительного и непроизводительного труда, представлениям о ренте, теории цены издержек1, теории накопления и др.
Имеет место нарушение хронологической последовательности в изложении; начав работу с анализа представлений Стюарта и физиократов, Маркс после рассмотрения взглядов Смита и теорий о производительном и непроизводительном труде почему-то опять возвращается к Кенэ, а в приложениях к меркантилизму; представления Родбертуса о ренте рассматриваются до теории ренты Рикардо, взгляды Смита на ренту после воззрений Рикардо. На основании этого можно прийти к выводу о хаотичности структуры Теорий прибавочной стоимости, о чисто рабочем их построении. Именно так расценил ее Каутский, который в первом издании рукописи Маркса перетасовал материал в хронологической и логической
1 В более поздней формулировке цена производства. последовательности. В советском издании Теорий прибавочной стоимости субъективистский подход Каутского подвергнут резкой критике и убедительно доказана необходимость довести до читателя замысел Маркса в первоначальном виде. Продолжая мысль, выраженную в редакционном предисловии, и не отрицая возможности изменений в структуре работы, которые Маркс мог внести в дальнейшем, попытаемся найти рациональный смысл в наличной структуре работы. Существенную помощь в этом нам могут оказать два фрагмента.
В разделе о Ленгэ Маркс мимоходом так определяет задачу своих очерков: Эти обзоры должны лишь показать, с одной стороны в какой форме политико-экономы критикуют самих себя, а с другой стороны, в каких формах, явившихся историческими вехами, были впервые высказаны и развиты далее законы политической экономии1. В работе К критике политической экономии Маркс сравнивает создание предмета науки с возведением здания и делает характерное замечание, что в науке, прежде чем будет заложен фундамент, нередко возводятся целые этажи2.
Сопоставив эти высказывания с приведенным на стр. 7 вводным замечанием, выскажем предположение, что структура работы предопределялась задачей зафиксировать те общественно создаваемые условия, которые были необходимы для создания категории прибавочной стоимости фундамента политической экономии капитализма.
Прежде всего необходимо было поставить, проблему. Исторически это было осуществлено меркантилизмом в форме чисто практического вопроса что есть богатство и как возможно его увеличение?
Все рецепты меркантилизма сводились к государственному регулированию денежного обращения и торговли. Джемс Стюарт первый отмечает что в обращение происходит только перераспределение богатства, но не его созидание. Для иллюстрации этой мысли он вводит понятия положительной и относительной прибыли, считая прибыль отдельного капиталиста сугубо относительной, возникшей исключительно в обращении.
Это дает Марксу основание говорить о научном воспроизведении Стюартом воззрений меркантилизма и начать анализ проблемы именно с его работ.
Для решения проблемы необходимо было перенести вопрос о возникновении прибавочной стоимости из сферы обращения в сферу производства, что и было сделано физиократами. Маркс очень высоко оценивает этот шаг.
Но вопрос, тем не менее, 1К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. 26, ч. I, с. 347.
2 См.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 13, с. 43. не был решен, так как физиократы считали, что прибавочная стоимость возможна только в земледелии, где сама природа одаривает работника прибавочным продуктом.
Возможность дальнейшего движения заключалась в доказательстве того, что прибавочная стоимость не является чистым даром природы, а есть результат труда, причем не только земледельческого, а любого другого производительного труда.
