Проблема критериев государства
Исходя из основных своих задач, такой совет мог именоваться присутствием по спорам и соглашениям (sandhivigrahadhikarala) .
Наряду с принимавшим решения коллективным межобщинным органом (который представляется неким прообразом законодательной власти), в грамотах всегда присутствует (в том числе нередко и как глава последнего) исполнитель этого решения. В его компетенции было не только оформление грамоты и оповещение деревенских жителей о дарении (от своего лица и от имени совета), но и осуществление дарения (т.е. передача земельного участка получателю скорее всего с совершением специального ритуала). В рассмотренных грамотах он именуется различными терминами. Однако нет никаких оснований считать его представителем гуптской администрации, чиновником.
Возглавлявший межобщинный совет Пундравардханы "кумараматья", по сведениям уже наиболее ранних грамот из Дамодарпура, был скорее, по существу, местным правителем. Не случайно поэтому в более поздних грамотах он именуется не только служащим (аюктака) и царевичем-сподвижником, но и правителем области (вишаяпати) и даже позже - великим царем.
Сведения грамот из Бенгала позволяют судить лишь об одной, хотя и важнейшей сфере, подконтрольной областному совету - сфере землевладения. Эта организация, видимо, обладала правом контролировать перераспределение земли, ее покупку и продажу (участия ее не требовалось, возможно, лишь в тех случаях, когда передел происходил между членами деревенской общины). Именно в областной совет следовало обращение с просьбой о покупке земли, здесь, видимо, оплачивалась покупаемая земля, составлялся документ о продаже или дарении, и после принятия решения члены областного совета могли участвовать, наряду со своим руководителем -правителем области, в определении границ передаваемого участка.
Грамоты, составленные от имени правителя области, фиксирующие решение этого совета, позволяют судить о том, что на уровне области (в Бенгале) административные функции исполнялись межобщинной организацией, в рамки которой включался (нередко как ее руководитель) и правитель области.
* * *
Важной частью источников гуптского времени являются надписи зависимых от Гуптов царей, территории которых, как считается, были включены в державу Гуптов. Формальной причиной нашего выделения комплексов грамот царей Уччакальпы, Багха и династии Паривраджаков является то, что их авторы - представители царских династий.
Для настоящей работы сведения этих источников представляют особый интерес, поскольку позволяют не только характеризовать особенности социально-политического устройства соответствующих районов, но и судить о месте царства в структуре державы Гуптов.
Комплекс дарений царей династии Паривраджаков и правителей Уччакальпы относительно невелик - все тексты, 11 грамот, датированные 156-214 годами эры Гупта (476/477 - 534/535 гг. н.э.), были опубликованы еще Дж. Флитом (Fleet, с. 95-139).
Указанным царствам были подвластны территории между р. Соном и Кеном в их среднем течении - в этом убеждают места находок грамот, а также то, что упоминаемые в грамотах деревни, если справедлива их идентификация, локализуются в непосредственной близости от этих пунктов.
Хотя грамоты царей Уччакальпы и династии Паривраджаков датированы концом ?-началом VI вв., царства эти существовали уже, как минимум при ранних Гуптах, в конце IV в. Паривраджаки, кроме основателя рода, аскета Сушармана, перечисляют пять поколений царей, цари Уччакалыіы - шесть. В грамотах последних (в отличие от Паривраджаков, не заявлявших прямо о своей покорности Гуптам) в значительно большей степени ощущается влияние Гуптов и гуптской эпиграфики.
Так, например, изложение генеалогии царей (где, как следует подчеркнуть, упоминаются не только цари, но и, как у Гуптов, их главные царицы, матери будущих царей) построено с использованием характерной для гуптской эпиграфики фразеологии.
Хотя указанные царства и были ко времени составления грамот скорее всего включены в державу Гуптов, правители их вели, видимо, вполне самостоятельную политику, стремясь к расширению своих владений. В этом убеждает свидетельство грамоты Самкшобхи Паривраджака, который характеризуется как ...стремившийся защищать перешедшее ему по наследству царство Дабхала, вместе с 18 лесными царствами... ".
Заключают все грамоты обычные для такого рода текстов приписки, упоминающие лиц, оформивших эти дарения. Основываясь на информации этой части грамот, можно судить о том, что двор царя и круг лиц исполнявших его поручения (т.е. административные функции) формировался, по-видимому, также прежде всего из владетельной знати.
Грамоты Хастина Паривраджака от 156 и 163 гг. были оформлены (likhitaa) Сурьядаттой, а от 191 г. - его сыном Вибхудаттой. Они именуют себя mahasandhivigrahika, [наделенный правом подтверждать] соглашения [и решать] споры, перечисляя, как цари трех или четырех своих предков , по отношению к которым употребляются весьма распространенные в литературе и эпиграфике термины бхогика (владелец бхоги, крупный землевладелец) и аматья, сподвижник царя, не оставляющие сомнения для определения их статуса. Указанные в грамотах царей Уччакальпы как записавшие грамоты (в одном случае bhogika, в двух sandhivigrahika и в двух - mahasandhivigrahika) приводят также три-четыре имени своих предков, именуемых bhogika и amatya. Но здесь упоминаются уже две династии таких исполнителей.93 В грамотах от 174 и 177 гг. посланец (обязанностью дутаки, как считается, было доставить текст дарения) Шарвадатта имеет титулы uparika (глава), dckoitd (брахман или прошедший обряд посвящения), gdhapati (домовладелец) - sthapati-samrao (возможно, глава архитекторов, строителей).
Титул глава (упарика) имеет в грамоте от 197 г. посланец Матришива, а в дарении от 193 г. посланец Шивагупта назван великий военачальник-кшатрий (mahabaladhikdta-koattriya). Присутствие термина samrao (в текстах он обычно выступает как титул верховного царя, императора) выглядит особо значимо, подтверждая не только влияние на эпиграфику литературной традиции, но и условность значения многих специальных, толкуемых как административные терминов, которые можно понять, как в данном контексте, только исходя из их буквального значения.
Также следует, видимо, подходить и к истолкованию термина упарика (глава, руководитель на любом уровне - так в грамотах из Дамодарпура и Гунайгхара именуются цари), часто употребляющегося и в более поздних дарениях термина mahasandhivigrahika ([наделенный правом подтверждать] соглашения [и решать] споры).
Присутствующая во всех дарениях царей Уччакальпы формула обращения к жителям подаренных деревень: Вы же будете осуществлять привоз податей -бхагабхога, кара (и других), и будете покорными, выслушивая его (т.е. получателя дарения) приказы, имеющаяся, кстати, и в дарениях Самудрагупты, позволяет судить о сути отношений, фиксируемых в грамотах - брахманам или храмам передавалась власть над деревней. Цари в грамотах гарантировали власть новым владельцам, призывая будущих царей, своих родственников и слуг (kulottha, upajevinao) не нарушать права получателей дарения: Не должны быть захвачены подати, не должные для царей.
Отдельные свидетельства грамот Паривраджаков и царей Уччакальпы позволяют, на мой взгляд, судить о важных особенностях социально-политического устройства данного региона и выходят за пределы существующего представления о структуре царства как политического образования. Прежде всего, следует упомянуть надпись на пограничной колонне из Bhumara, установленной Шивадасой, сыном старосты (gramika) по имени Васу, внуком Инданы в Амблоде, во владениях великого царя Шарванатхи в царстве великого царя Хастина Складывается впечатление, что деревня эта была одновременно подвластна царям двух различных династий.
Сходную информацию дает нам дарение Самкшобхи Паривраджака (от 209 г.). Здесь фиксируется дарение половины деревни Оран в Mannaga-peoha (peoha - небольшое территориальное объединение, группа деревень).
Но, согласно грамоте Шарванатхи, царя Уччакальпы, оформленной по просьбе Pulindabhaoa (bhaoa=bhartd), датированной 214 г., две подаренные для поддержки храма Пиштапурика-дева деревни -Vyaghrapallika и Kacharapallika - находились в рамках того же объединения (Malinaga-peoha), т.е. получается, что одно и то же объединение деревень было подвластно царям разных династий. Обе эти грамоты, как и дарение Шарванатхи без даты, фиксируют дарения одному и тому же храму Пиштапури в городе Манапура.
При этом грамота Самкшобхи Паривраджака оформлена по просьбе Choaugomin, а грамота Шарванатхи Уччакальпа, возможно, фиксирует дарение этому же лицу (Choaugomika). К отмеченным выше свидетельствам грамот можно добавить и то, что большая часть перечисленных дарений двух династий (8 из 11) были найдены в одной деревне Khoh, в 3 милях от Uchahara.
Причина этого, возможно, в том, что здесь находилось хранилище такого рода актов.
Все эти свидетельства не могут быть объяснены только отсутствием понятия граница как в литературной традиции, так и скорее всего в непосредственной политической практике того времени. Подобного рода отношения, когда власть над одним и тем же объединением деревень одновременно осуществляли два царя, т.е. два руководителя различных государств, когда один царь, глава государства правил в области, расположенной во владениях иного царя (о чем говорится прямо), не будучи подчиненным последнего, побуждают сомневаться в справедливости признаков, руководствуясь которыми мы отличаем государство от не государства - для "административно-территориальной структуры" такая ситуация выглядит странной.
Здесь скорее имело место условное подчинение двум царям территориальной общины, продолжавшей существовать как целостная организация.
Однако для социально-политической структуры, как она зафиксирована в литературной традиции, в КА и иных памятниках, такая ситуация выглядит вполне приемлемой. Царство здесь понимается как объединение разного рода правителей и коллективов, осуществлявших власть в пределах относительно более мелких территорий.
Политическая теория, следуя традиции и, возможно, обычной практике , выработала понятие чакра или мандала (круг царей), достаточно четко характеризующее весьма условный, персонализованный характер таких объединений, не затрагивающих внутренней структуры. Власть царя, наиболее сильная в центре его державы (мула, основа), на окраинах, очевидно, не могла быть таковой - в таких условиях территория могла принадлежать (выражение покорности скорее всего не очень обременяло местных правителей) одновременно, даже нескольким крупным царствам. Таким же образом, возможно, были организованы и владения подчиненных царю правителей, знати, т.е. о территории царства можно говорить скорее как о сфере влияния того или иного царя. Поэтому не случайно в качестве одного из "7 элементов царства (саптанга)" всегда называется митра (царь - союзник, а не подвластная ему территория, в Махабхарате он даже называется вторым по значимости элементом после царя).
Такого рода отношения, как мне представляется, были широко распространены в индийском обществе того времени. Они позволяли авторам политических трактатов учитывать возможность существования в пределах одного царства разделения знати на группы сторонников и противников царя.
В рамках таких отношений существовала возможность для любого представителя знати, не только зависимого царя-союзника, но и сподвижника царя (аматья) и даже вождя лесного племени вести двойственную политику, например для вида выказывая вражду царю, а втайне способствуя его победе над противником. КА даже употребляет характерный для такой ситуации термин вьянджана (выглядящий как). В реальности это могло означать также и возможность подчинения одной областной организации (продолжавшей жить по своим законам и управляться своей администрацией) двум царям, одного царя - двум верховным правителям.
Во всяком случае так можно объяснять тот факт, что царь Вьягхра, надписи которого найдены в Ganj и Nachne-ki-Talai, рядом с местом находок грамот царей Уччакальпы (если верно его отождествление с царем Вьягхрадева) заявлял уже о своей покорности Вакатакам, правителям второй по могуществу державы того времени.
* * *
В 1982 году в 1 км от Багха (дистрикт Дхар, Мадхья Прадеш), рядом с храмом Baghcuvarc в одном контейнере было найдено 27 медных табличек, относящихся ко времени Гуптов с дарственными грамотами царей Валкха (до этого открытия были известны только 5 грамот царей этой династии). Открытие настоящего клада не только внесло большую ясность в представления о политической истории западной Индии в 1 пол. I тысячелетия н.э.
Исследователи получили уникальный по объему комплекс (32 грамоты) прекрасно сохранившихся дарений гуптского времени (напомним, что иной крупный комплекс того времени - Вакатаков насчитывает 32 грамоты). Все они состоят из 8-11 строк и представляют собой в значительной степени унифицированные тексты, имеющие аналогичную структуру, использующие сходные формулировки, терминологию.
Уникальность клада состоит и в том, что аналогичной по объему (27 грамот в одном контейнере) находки более не известно. На всех грамотах отсутствует отверстие для кольца , печати, и на краю каждой содержится вертикальная строка с именем царя и его титулом в род. падеже. Смысл последней не связан с содержанием грамот (такое упоминание лишнее, поскольку все они оформлены от лица именно этого царя).
Скорее надпись свидетельствует о принадлежности имеющихся в нашем распоряжении копий грамот, что в свою очередь объясняет тот факт, что все они были найдены в одном месте. Возможно, мы имеем дело с остатком архива (akoapaoala), в котором хранились царские копии предоставленных пожалований.
В грамотах прямо не говорится о включении этого царства в рамки державы Гуптов - они лишь датированы по эре Гупта и здесь используется характерная для надписей времени Гуптов формула Paramabhaooaraka-pad-anudhyata (склоненный перед ногами великого правителя), которую обычно расценивают как указание на зависимость от Гуптов, именуемых в эпиграфике указанным титулом. Эти свидетельства, учитывая географическое расположение области, подвластной царям Валкха (районы сев. Хандеша-Дхара-Алираджпура, по обоим берегам Нармады), через которую проходили наиболее удобные пути из долины Ганга в Катхиавар и Гуджарат, подчиненные Чандрагуптой II, позволяют с достаточной долей уверенности судить о том, что Гупты скорее всего должны были включить это царство в зону своего влияния, подчинить их правителей. Это царство, как и области, подвластные Паривраджакам, царям из династий Уччакальпа, Оликара (правившим в Мандасоре), царям Санакаников из Удаягири, представляли собой сплошной фронт зависимых государств, располагавшихся по южной границе державы Гуптов.
Важно отметить, что оно существовало в эпоху наибольшего расширения державы, как минимум с 38 по 134 гг. эры Гупта.
Хотя тексты грамот в значительной степени унифицированы, их свидетельства позволяют уточнить отдельные представления об особенностях устройства современного царям Валкха общества. Наибольший интерес здесь представляет сопоставление обычных для дарений формул оповещения (именно в этой части грамот нередко приводятся списки терминов, которые толкуются исследователями, как обозначения чиновников) с запретительными формулами, призывающими не чинить препятствий получателям дарения (обычно в грамотах, обращенных к "царям будущего ").
Примечательны здесь различия, связанные с дополнением выражения -"оповещает всех слуг?а. В грамотах Бхулунда (13.2 и 7.2) текст обращен к слугам и их подчиненным (ayuktaka-viniyuktakan) и главным (или лучшим) слугам (pradhan-ayuktakan). В грамотах Бхаттараки (29.3; 31.2) обращение царя направлено ко всем его слугам и деревенским жителям, собравшимся в деревне (samupagatan svan-ayuktakan g ram а-p rat i vas i nau=| cha | - Бхаттарака, 102 г., стр.
2-3). И, наконец, в грамоте Бхулунды (2.1-2) оно неожиданно дополняется: оповещает всех своих слуг - сторожей, сподвижников, исполнителей, правите лей-владельце в, bhaoa-chchhatr и других.
Сходным образом формулируется обращение и в грамоте Нагабхаты (32.2-3).
Сопоставление формул оповещения с запретительными формулами позволяет сделать вывод, что обе части текста дарения обращены к одним и тем же лицам. Здесь перечисляется целый ряд терминов, ранее обычно интерпретировавшихся как административные, как обозначения чиновников.
Царь, однако, вряд ли бы обращался с просьбой не препятствовать дарению к своим служащим-чиновникам, поскольку они обязаны были следовать его грамотам по долгу службы. Все упоминаемые лица могут именоваться обобщенно ayuktaka (слуга, см., например: 2.1-2; 32.2-3 и 1.7-8; 2.6-7; 7.7), что необходимо подчеркнуть, учитывая традиционно неточную
административную интерпретацию этого термина. При этом среди них есть главные (pradhan-ayuktakan 7.2, ср. употребление термина прадхана в КА) и занимающие более низкое положение (viniyuktakan). Одновременно термином ayuktaka, судя по контексту 2.6-7, именовали и храмовых слуг (в столь же широком значении), никак не связанных с царем. В качестве слуг в грамотах перечисляются лица, имеющие титулы arakoika (охранник, присутствует в запретительной части в 14 грамотах), ргейанка (отправитель посланцев, присутствует в 15 грамотах), amatya (сподвижник), bhojaka (владелец, правитель), bhaoa-chchhatr (букв., воин и носитель зонта, присутствует в 15 грамотах), kdtyakara (исполнитель) и другие.
Запретительная часть грамоты Бхулунда от 54 г. формулируется так: Таким образом, это должно быть признано всеми (нашими) слугами (ayuktaka, 7.7-8). Наряду с указанными лицами, в запретительной части обычно упоминаются родственники царя (tat-kulcna в 14 грамотах и tat-kulya в шести иных).
И все они в большинстве случаев (в 25 грамотах) именуются (представителями) группы сторонников [царя] (ракоа или ракоёуа) . Список сторонников царя - приводимые здесь крайне неопределенные титулы немного говорят об их носителях. Охранником (или защитником), сподвижником (царя), исполнителем, владельцем мог считаться правитель и глава организации любого уровня, в том числе, клана и деревни. Привратник, выпускающий приказы, камердинер и писец вряд ли были простыми слугами, как и дутака. посланец царя, который иногда наделяется популярным в более поздних надписях термином пратихара (привратник), со слов которого, видимо, фиксировалось дарение’. Одновременно "владельцем" именуются и инициатор дарения правитель Бандхула, и поручитель Бхута (2.4).
Появление в надписях из Багха важного в КА термина пакша особо примечательно - оно не только свидетельствует о знакомстве авторов грамот с политической литературой, но и позволяет с достаточной долей уверенности судить о достоверности представлений о социально-политическом устройстве общества, отраженных в КА. Последнее в представлениях авторов Багхских грамот строилось, как и в КА, на основе взаимодействия царя со знатью, правителями более мелких областей, главами территориальных и иных организаций.
Указанные различия в формулировке обращения и запретительной части вряд ли можно считать ошибками. Они органично встроены в текст дарения, являясь следствием желания автора истолковать определенные общие термины, обозначить круг лиц, к которым обращена грамота. Особая конструкция содержания в большинстве Багхских грамот (обусловленная формулой Мы оказываем расположение, в большинства случаев заменяющей обычное для грамот указание на акт дарения) позволяет утверждать, что оповещение и запретительная часть обращены, очевидно, не к слугам-чиновникам, а к местной знати, руководству и являлись по смыслу в данном случае основной задачей дарственных грамот из Багха. Суть отношений, фиксируемых в отдельных грамотах (например, в дарениях знатного bhojika-bha6oa-Bandhula), не сводится ни к правовой стороне (Бандхула сам владелец и даритель), ни к ритуальной (участие царя в дарении сомнительно, оно не несет ему духовной заслуги).
Царь выступает формально только как верховный правитель (подчеркивая в первой же строке, что идея дарения исходит от правителя еще более высокого уровня, от Парамабхаттараки). Одобряя действия Бандхулы, призывая своих слуг (которые в обществе, видимо, занимали аналогичное указанному бходжике положение) признать их, царь выступает как политик в духе рекомендаций и концепции, отраженных в Артхашастре, получая взамен лояльность могущественного бходжика, других лиц, принадлежащих к его пакте и всего иерархически организованного общества.
Возможно, аналогичная ситуация подразумевается и в некоторых иных грамотах (13, 14, 19, 26), где указывается только прежний владелец.
Заключение. Социально-политическая структура древнеиндийского государства и проблема критериев государства.
Полученные нами при рассмотрении концепции "идеального царства КА, свидетельств надписей І-? вв. н.э. о структуре общества современного Сатаваханам, Паллавам и Гуптов выводы позволяют несколько по иному взглянуть на общий процесс формирования и эволюции государства в древней Индии. При осмыслении этих выводов, однако, было бы значительным упрощением, на мой взгляд, сводить их к тезису о "безгосударственности или "неразвитости государственности в древней Индии. Нет никаких оснований также считать отмеченные общие особенности "идеального государства КА и конкретных царств I пол.
I тыс. н.э. свидетельствами об уникальности пути Индии в построении государства. Основанием для такой точки зрения может служить соотнесение полученных в настоящей работе выводов с общепризнанными, перечисленными выше "признаками государства, анализ логики их формирования.
Предлагаемая ниже попытка такого соотнесения не претендует на полноту, скорее ее следует расценивать как предложение к обсуждению проблемы формирования государства с учетом постепенности эволюции социально-политического устройства общества, преемственности в развитии форм социальной интеграции.
Одной из важнейших особенностей "государства КА, царств I пол. I тыс. н.э., как мы отмечали, являлась "естественность их сложения, следующая, на мой взгляд, общей логике эволюции традиционного общества.
Отдавая себе отчет о противоречивости и разнонаправленности этого процесса, движение общества к созданию все более и более широких объединений, позволяющих выполнять все более и более сложные задачи (естественно, по мере их возникновения), вполне можно считать одной из общих тенденций развития. В таком направлении постепенно эволюционируют "традиционные социальные организации, разделяясь и создавая объединения на основе присущих им родственных или территориальных (племя, объединение племен, соседская община, объединение общин) отношений, расширяясь и "воспроизводя себя в более крупном масштабе.
Ограниченность создания объединений на такой основе, при сохранении эволюции в этом направлении, вела, как представляется, к их видоизменению, к складыванию особых отношений -государственных, к появлению надлокальных объединений иного типа - государств.
Безусловно, рассмотрение проблемы генезиса государства, формирования государственных отношений должно основываться на определении того принципиально нового, чем они стали для человеческого общества, принципиальных их отличий (признаков, критериев). Однако столь же важно, на мой взгляд, учитывать при определении предмета нашего исследования, что государство является прежде всего продуктом эволюции общества.
И соответственно при анализе государственных отношений, особенностей государства как института, наряду с рассмотрением того нового, чем они стали в процессе социальной эволюции, не может не приниматься во внимание их происхождение, их диалектическая взаимосвязь с отношениями и социальными организациями иного рода.
