Определение причин появления царской власти
Поэтому определение причин появления царской власти (например: "Люди, одолеваемые обычаем рыб, сделали Ману Вайвасвата царем" - КА 1.13.5 и др.) в КА представляется выходящим за пределы чисто идеологической формулировки, определяя специфику многих рекомендаций трактата. "Мягкая" интеграция царств и иных организаций с сохранением их структуры могла происходить только при соответствующей по характеру интеграции местных правителей, лидеров, знати, кланового, общинного руководства и т.д.
Одним из возможных путей к такой интеграции было формирование универсальных для разных областей страны представлений о мироустройстве с точки зрения его социально-политического аспекта (являвшихся одновременно одним из признаков движения общества к интеграции в той или иной форме), а также ассоциация представителей местной элиты с определенным уровнем универсальной общественной иерархии. Достаточно четко указанная тенденция представлена в КА - основные действующие лица именуются здесь нередко обобщающими для обозначения любых представителей "политической" элиты терминами.
Наряду с тем, что все они могут именоваться "прадхана", "большие, главные" люди, они также могут именоваться "царями", "сановниками - махаматрами" и "начальниками - мукхьями". Однако социально-политическая структура общества не выглядят ассимилированной в такой универсальной классификации.
Анализ отдельных контекстов убеждает в исключительном разнообразии положения лиц, именуемых указанными терминами. И хотя, судя по тексту, различия между ними очевидны (чаще всего цари - высший круг "политической элиты", "махаматры" - крупная знать, а "мукхьи" - мелкая знать, главы кланов и руководители общин и организаций общинного типа), четкой границы не существует и между ними.
Так, например, в отдельных случаях "махаматры", "мукхьи" и даже племенные вожди характеризуются в тексте как цари.
Принятие во внимание такой специфики терминологии, как мне представляется, исключительно важно для понимания особенностей социально-политического устройства древней Индии. Было бы не точным объяснять существование и популярность ее в текстах любого рода, основываясь только на специфике жанра источников, характерных для них методов организации материала. Она является не только результатом осмысления статусного многообразия индийского общества, сведения этого многообразия к единым общим нормам, понятиям, но также, на мой взгляд, сохраненным в культурной традиции отражением реально происходивших интегративных процессов в древнеиндийском обществе и одновременно своеобразным инструментом этой интеграции.
Об этом позволяют судить уже наиболее ранние памятники индийской эпиграфики. Так, например, несмотря на то, что социально-политическое устройство общества времени Маурьев было, видимо, исключительно разнообразно (о чем позволяет судить хотя бы тот факт, что эдикты Ашоки были высечены на нескольких диалектах и даже языках), большая часть "политической элиты в эдиктах Ашоки, от царя Магадхи до общинных лидеров, явно ассоциируется либо с "царями", либо с "махаматрами".
Причем последние присутствуют на любом уровне - и при дворе Ашоки, и при дворе "царевичей", и в крупных и в мелких городах. Представляется не случайным, что представители местной власти в рамках огромной державы, на западе Индии и на юге, в Калинге и в Сураштре, могли именоваться в эдиктах одним термином (хотя эдикты и оформлены от лица царя Магадхи, они все же, очевидно, предназначались для чтения населением областей, где они обнаружены). Вместе с тем каждый конкретный представитель местной власти, именуемый в эдиктах "махаматром", включаемый таким образом в рамки "политической элиты" державы Ашоки (что, вполне возможно, не только повышало его статус в его собственных глазах и глазах окружающих, но и приносило определенные материальные блага), без сомнения, как мне представляется, продолжал одновременно именовать себя иначе, сохраняя традиционную, понятную для населения своей области титулатуру.
Основываясь на информации эдиктов Ашоки трудно однозначно судить о том, насколько индийское общество того времени было готово воспринять и восприняло, очевидно присутствующую здесь идею универсальности мироустройства с точки зрения его социально-политического аспекта. Местных источников того времени мы не имеем.
Однако некоторые более поздние свидетельства (в том числе и КА) позволяют предполагать скорее положительный ответ на этот вопрос.
Важной особенностью КА, отражающейся на специальной "политической" терминологии трактата, является то, что "царство" здесь интерпретируется как "домохозяйство", а отношения в его рамках между царями и главами включенных в царство организации осмысливаются в словах, передающих личные отношения . Следует специально подчеркнуть, что концепция эта не выглядит специфичной ни для КА, ни для индийской культурной традиции вообще. Осмысление политических отношений и институтов через использование социальных категорий такого рода (семья, отец, дети=царь, подданные; братья и сестры=цари; двор, дом, домохозяйство=царство и т.д.) выглядит закономерным и характерно для многих обществ. Таким образом, создается возможность для понимания эволюционирующих отношений, для включения в традиционную концепцию мироустройства появляющихся новых институтов. Одновременно, уподобление царства традиционному социальному коллективу (семье, домохозяйству, общине), сохранение и использование в течение длительного времени в источниках категорий и понятий такого рода свидетельствует и о том, что царство столь же длительное время сохраняло многие, изначально присущие ему черты (в том числе организационные) традиционного коллектива, было организовано по типу семьи, домохозяйства, территориальной общины.
Формирующиеся же, в том числе, политические отношения (выходящие и выводящие за пределы родоплеменного коллектива, территориальной общины) длительное время сохраняли многие черты, присущие отношениям в семье, домохозяйстве, общине.
Анализ терминологии КА позволяет судить о том, что титул "царь" здесь нередко имеет особое звучание. Мы встречаем его реже, чем можно было бы ожидать от "трактата о политике" (см., например, в VII книге трактата), более часто встречаются термины "враг", "друг", "сосед", "иной" или "противник" (para), которыми в большинстве случаев также обозначаются правители, обладавшие царским статусом.
В отдельных случаях даже создается впечатление, что в тексте подразумевается только один "Царь (Rajan), подобно главе семьи в домохозяйстве или главе рода в патронимии. Возможно, поэтому в некоторых рекомендациях он заменяется словом "сам", "атман" (которое можно также читать "Сам"). Иные цари, как и знать, главы различных территориальных организаций могут пониматься здесь только через их взаимоотношения с таким "царем" - они суть только его "соседи", "друзья", "противники", "друзья друзей", "противники друзей" и т.д., которые могут быть "сильными" и "слабыми". Важнейшая особенность указанных терминов -относительность и условность как политического, так и социального их смысла.
Не всегда ясно, подразумевается ли под "соседом" правитель только соседнего царства, последний может быть и "другом" и "врагом", каждый из обозначенных двумя последними терминами постоянно сохраняет тенденцию к превращению в свою противоположность (об этом несколько раз прямо говорится в тексте). Содержание указанных терминов совсем не исчерпывается их чисто "политическим" смыслом.
Термины "друг" и "противник" иногда в КА выглядят более широкими, предполагающими социальный подтекст понятиями (ср., например, упоминание о "советниках, союзниках и пр. у "надзирателя - адхьякши"). О важном общесоциальном контексте указанных терминов позволяет задуматься употребление их применительно к деревенской (или городской) общине, что также подкрепляется присутствующими уже в ранней индийской эпиграфике формулами, например: "друзья, знакомые и родственники".
Особенность указанных терминов - понятий в том, что они фиксируют личные отношения. Это представляется естественным в связи с характерной для КА персонификацией социально-политической структуры общества и также не выглядит специфичным ни для КА, ни для индийской традиции. Взаимоотношения в рамках царства и между царствами в КА практически всегда характеризуются как личные отношения царя с главами включенных в его царство организаций, знатью, иными царями (хотя в отдельных случаях могут рассматриваться и как взаимоотношения с организациями в целом - см., например, ?.1.43).
С такой точки зрения царство, "держава - мандата" приобретают еще большее сходство и с общиной, и с домохозяйством, могут восприниматься как до определенной степени неравноправный коллектив, имеющий свои нормы и правила сосуществования.
Особенностью отношений между царем и знатью, правителями, руководством организаций, включенных в рамки царства, было их неравноправие. Не случайно, важнейшим достоинством царя-"союзника" называется "покорность" (об этом не раз прямо говорится в тексте)’. Вряд ли будет преувеличением говорить и о распространении такого рода отношений в КА на всех представителей "политической" элиты, в том числе именуемых терминами "махаматра" и "мукхья". Зависимость того или иного лидера от доминирующего правителя реализовывалась через "предоставление войска" (ополчения или дружины), "золота" (предоставление дани, податей) и "земли" (земельной уступки).
Получение же царем "дохода" (т.е. податей, средств от использования царской земли и пр.) не раз в тексте связывается с использованием им тех же "махаматров", "мукхьев", "царей", исполнявших соответствующие его "поручения".
Царь, однако, аналогично главе общинной организации, мог только до известных пределов руководить деятельностью и распоряжаться имуществом большинства включенных в рамки его царства "господ-правителей", в том числе тех, кто выполнял службу "надзирателя", "сборщика". Целостность царства, важнейшими структурными элементами которого были владения подчиненных царю правителей, знати, территориальных общинных организаций, во многом зависела от сохранения сложившегося баланса взаимоотношений последних с царем, их согласия признавать "верховную власть" царя. Особое значение в этой связи приобретает широко распространенная, имеющая в КА важное политическое значение моральная норма -как многократно подчеркивается в тексте, царю не следует посягать на имущество, жен и детей даже устраненных "слуг", "сановников - махаматров", зависимых государей-союзников и др., оставляя его (в том числе и "должности", которые они исполняли) их наследникам.
Если же он не будет следовать этому, то на него поднимется "вся мандата" (т.е. все, весь Мир), в том числе и "сподвижники -аматьи", сидящие на своих землях (КА VII. 16.31).
Не случайно значительная часть трактата посвящена описанию бесконечных (и во многом однотипных) интриг, только используя которые царь мог, инспирировав нарушение установленных норм, "устранить" конкретного представителя слоя "господ-правителей", предварительно идентифицируя его как "изменника".
Все они - зависимые цари, знать и иные представители "политической" элиты -могут в КА именоваться "сторонниками" царя или его противника. Понятие пакша занимает важное место в концепции "идеального царства". Царство в КА -объединение, важнейшими структурными элементами которого были владения зависимых от царя правителей, знати, территориальные общинные организации.
Поэтому царь в КА должен постоянно держать в поле зрения отношения с ними, быть занятым формированием группы "своих сторонников’’ и устранением "сторонников противника ". Присутствие последних в рамках "своей области’’ ("свавишая") царя недвусмысленно указывает на значительную степень автономии таких руководителей. Употребление же понятия "пакша" в КА, когда говорится об "адхьякшах" и "махаматрах", свидетельствует о том, что аналогичные отношения были характерны для любого уровня общественной иерархии.
Подобного рода структура царства в значительной степени определяла в концепции КА особенности управления им. Использование в трактате модели отношений в "домохозяйстве " выглядит вполне оправданным и закономерным. Такого рода уподобление, в равной степени так же, как и неразделенность, отождествление службы царю лично и службы царю как главе царства в КА совсем не выглядит результатом отстраненного осмысления отношений в рамках царства.
Основанием для него является действительное сходство отдельных черт организации управления царством и домохозяйством. Это, подчеркнем, опять же не выглядит специфичным ни для КА, ни для индийской культурной традиции вообще.
С такой точки зрения выглядит закономерным и то, что отношения царя и его "подданных", прежде всего "больших людей", осмысливаются в КА как отношения "господина" и "слуг". "Слугами" царя называются здесь не только непосредственное его окружение (его двор). Слугой царя, "подобным слуге", исполняющим царскую службу или "дело" ("карман"), в трактате может быть назван любой представитель общественной иерархии: "большой человек", "сановник - махаматра", "начальник -мукхья" и даже зависимый царь.
Успешное исполнение царских "дел", принятие мер, чтобы помешать исполнению этих же "дел" противником, характеризуется даже как успех во "внешней" политике, является предметом договоров между царями. Следуя определенным нормам и получая от этого личную выгоду, такого рода деятельностью в пределах своего коллектива, своей организации занимались не только цари, но и знать, общинное руководство, а также, вполне возможно, главы больших семей, родов. Обладающие достаточными ресурсами для этого, они могли, выполняя "поручения" царя (получая в связи с этим его поддержку), осуществлять аналогичные функции и на более высоком уровне. В широком смысле слова сбор "доходов" и "осуществление наказаний" - два важнейших канала взаимосвязи представителей различного уровня общественной иерархии.
Представители более низкого уровня были обязаны передавать часть своих "доходов" (часто в виде податей, "взносов" на общие нужды), представители же более высокого уровня имели право наказывать того, кто выходил за пределы своей компетенции, нарушал установленные (для каждого конкретного уровня, естественно, согласно концепции КА) порядки. Поэтому не выглядит противоречием иным сведениям трактата описание в КА 1.19 деятельности царя, лично контролирующего своих "слуг", "чтобы они не поедали (результаты) его дел
Не случайным выглядит и то, что в соответствии со списком "царских дел в КА формируется группа "надзирателей - адхьякш" (этот факт отмечался многократно, в том числе и Р.П. Кангле в его переводе КА). Поскольку их "обязанности" сводились, главным образом, к сбору податей, доходов (отчасти в свою пользу), мы вправе считать такими "слугами" не только приближенных царя, но и любых представителей общественной иерархии (т.е. тех же "прадхана", "мукхьев", "махаматров и даже зависимых государей-данников).
С такой точки зрения естественным в КА выглядит сближение понятий "союзник" (митра) и "слуга" (бхритья), которым обозначается в КА широкий круг лиц от царей до дворни - доминирующий царь в таком случае, естественно, называется "господин".
Превращение правителей территорий, окружающих владения доминирующего царя, в зависимых "союзников", "слуг", формирование "группы сторонников", куда вместе с родственниками царя, царями-"союзниками включались знать, общинное и клановое руководство, олицетворявшее организации, которые они возглавляли, - все эти методы, предлагаемые в КА как инструменты "построения" царства и "мандаты", отличаются тем, что они основываются уже во многом не на родственных и территориальных, а на личных отношениях царя и его подданных. Такой простейший и наименее конфликтный путь в общественной интеграции, когда при включении в более крупное объединение различного рода организаций происходило "присвоение" их целиком (и руководство такого объединения получало "доход", используя собственную, признанную администрацию входящих в него организаций), представляется естественным и не выглядит специфически "государственным".
Он только создает возможность для формирования и соответственной эволюции отношений в рамках такого объединения, отличных от отношений в рамках традиционного коллектива.
Царь, согласно сведениям КА, должен быть постоянно занят обеспечением целостности царства. Для этой цели ему предлагается постоянно заниматься формированием "группы своих сторонников и "устранением сторонников противника в своем царстве. При невозможности их переманивания на свою сторону царю предлагается их "устранять", что сводится чаще всего к замене такого лица его наследником, родственником.
Отмеченная нами выше норма, предлагающая царю не претендовать, прежде всего, на имущество (в том числе и должность-титул) устраненных, способствовала сохранению структуры царства, но не препятствовала царю, не нарушая баланса сил и сложившихся отношений, активно вмешиваться в дела включенных в его царство организаций, смещая их руководителей, если деятельность последних не устраивала его лично. Последние, в свою очередь, следуя естественным амбициям занять лидирующее положение, как и в целях самосохранения, либо стремились сами занять место царя, либо подчинялись царю, из "сторонников все более становясь "слугами", получая взамен этого определенную выгоду, не только материальную ("оплата" службы царю), но и статусную. Такое направление эволюции общественных отношений в рамках царства, несмотря на его противоречивый и сложный характер (ведь царь, в свою очередь, зависел от поддержки своих сторонников, признания его власти со стороны "больших" людей, социальной элиты и т.д.), как мне представляется, уже можно считать ведущим к формированию государственных отношений.
Здесь следует иметь в виду, прежде всего, два важнейших их аспекта. Традиционные ценности и отношения (семейные, хозяйственные, родственные, общинные, соседские и пр.) изначально и в течение довольно длительного периода в максимальной степени определяли особенности отношений в надлокальных структурах, в том числе формирование государственных отношений.
Это мне представляется исключительно важным для ранних обществ. Вектор развития таких отношений в самом общем виде был направлен, прежде всего, снизу вверх, к эволюции от мелкого к более крупному объединению (большая семья-патронимия, род-племя-племенное объединение, соседская община-общинное объединение). Особенностью же формирующихся государственных отношений, в рамках которых продолжается одновременно движение ко все более широкой интеграции общества (царство = объединение владений более мелких правителей, знати, территориальных общинных объединений, держава = объединение царств, хотя и на другой основе), является, прежде всего, их направленность вниз, к видоизменению отношений в рамках сложившихся объединений в сторону постепенного ограничения власти лидеров, глав включенных в такое объединение организаций. Процесс превращения местного лидера-правителя в слугу и затем в наемного слугу-чиновника шел, во всяком случае, в Индии длительное время.
О его завершении, хотя бы в самом общем виде, можно говорить, на мой взгляд, применительно к значительно более поздней эпохе, возможно, лишь к концу нового времени. Аналогичные тенденции, одновременно, были характерны и определяли развитие отношений в рамках территориальных общин и общинных объединений, рода и семьи.
Изложенные соображения об особенностях складывания и эволюции государственных отношений, как они мне представляются, безусловно, в значительной степени обобщенные. Сведения КА позволяют, на мой взгляд, говорить о "государстве=царстве КА", фиксировать "государственные" отношения, выводящие и позволяющие выйти за пределы родственного или соседского коллектива, системы родственных или соседских организаций.
Наряду с отмеченными выше фактами, такими, как складывание представлений об универсальности мироустройства, общественной структуры с точки зрения ее политического аспекта, важно отметить место и роль "царства" как основной и универсальной крупной надлокальной общественной организации.
Само существование дисциплины артхашастры, одной из основных задач которой было, на мой взгляд, формирование модели "идеального царства", изложение в рамках этой концепции "науки о выгоде", рекомендаций царю, свидетельствует о том, что институт "царства" прочно занял центральное место в представлениях индийцев о мироустройстве. Осуществление царской власти, т.е. деятельность царя, политика, понимается в КА как синоним вращения "колеса", которое можно понимать и как теоретическое обозначение сферы осуществления царской власти. Одновременно в "теории политики" под "колесом" может подразумеваться не только конкретная держава (царство, либо царство - мандата"), но и весь мир (cakra), мироустройство.
Поэтому в КА о "месте применения" теории политики говорится как о "земле от Гималаев до океана", к обладанию которой должен стремиться государь. Она называется поэтому чакраварти-кшетрсГ. место (или сфера деятельности) вселенского правителя.
Одним из важнейших инструментов социально-политической интеграции общества в рамках царства, наряду с отмеченными выше, является в КА формирование царем особой группы "сподвижников - аматьев. Совершенно не случайно это становится главной темой уже первых глав трактата (КА 1.8-10). Принципиальное отличие указанного термина - так в трактате может именоваться любой приближенный царя вне зависимости от его общественного положения, статуса, в том числе и представитель слоя господ-правитслсй", исключительно в связи с тем, что он несет службу любого рода царю, связан с царем личными служебными отношениями.
Предоставление такого титула или "сана’’ (КА 1.8.29) отдельным представителям "политической" элиты в связи с их службой царю не только вело к вычленению из общей массы "больших людей" служилой прослойки - особой группы ближайших "сподвижников царя, выполнявших службу царю и получавших соответственную большую материальную поддержку. Оно также повышало личный статус обладателя указанного титула, который характеризовался, вне зависимости от его деятельности, уже соответственно его близости к царю (поэтому в КА в ряде случаев, очевидно, что термином "аматья" именуются "махаматры" и "мукхьи", связанные с царем служебными отношениями).
