ФОРМИРОВАНИЕ ПОЛИКУЛЫУРНОГО ПРОСТРАНСТВА
"Восточный вопрос, - считает С.М.Соловьев, - появился с тех пор, как европейский человек осознал различие между Европою и Азиею, между европейским и азиатским духом". Он "имеет наибольшее значение для тех европейских стран, которые граничат с Азиею, которых борьба с нею составляет существенное содержание истории: таково значение Восточного вопроса в истории Греции; таково его значение в истории России вследствие географического положения обеих стран". Притом, что "восточный вопрос", конечно, характерен и для тех стран, которые непосредственно не граничат с Азией, но географическая близость благоприятствует естественному диалогу между народами и культурами.
Как Восток, так и в определенной степени Запад не представляют единства. Последующие уточнения типа "мусульманский Восток", "буддийские страны" и т.п. вносят существенные разграничения, но не решают проблемы, трансформируя оппозицию "СВОЙ - ЧУЖОЙ" в "СВОЙ - ЧУЖДЫЙ". Свою роль в этом процессе сыграла эпоха европейской колониальной экспансии, в результате чего система характерных для средневековья субординативных отношений была перенесена вовне и метрополия стала своего рода сюзереном, а колонии ее вассалами. Такое положение имело двоякие последствия.
С одной стороны, оно обеспечивало относительную гомогенность метрополии, с другой - закрепляло и культивировало европоцентризм.
ФОРМИРОВАНИЕ ПОЛИКУЛЫУРНОГО ПРОСТРАНСТВА НА СЕВЕРО-ВОСТОКЕ АЗИИ
История присоединения Сибири и Дальнего Востока по традиции начинается с 1581 года, когда Ермак со своей дружиной вышел в поход за Камень (Уральские горы). Но увенчавшееся успехом событие имело свою предысторию, отмеченную походом предприимчивых новгородцев в Югорскую землю под предводительством Улеба в 1032 году, в результате которого они были побеждены юграми "и вспять мало их возвратишася, но многие там погибоша". Тем не менее походы продолжались и постепенно складывались устойчивые связи, заключавшиеся в обмене "товарами". Несмотря на то, что такие отношения вряд ли могли носить регулярный характер, одно несомненно: они способствовали взаимопониманию, культурному сближению.
Последнее облегчалось особенностями формирования великорусского этноса в тесном контакте с финно-угорскими народами.
В XVI веке положение резко меняется. После завоевания Казанского ханства открывается путь за Урал.
Потребность в постоянном источнике "мягкой рухляди" (пушнины), расширение хозяйственной деятельности подвигло Московское государство приступить к непосредственному освоению восточных земель. Движение на Восток, "встречь солнцу" было характерно и для других стран Европы.
Так, португальцы, голландцы, англичане пускались в дальние плавания, стремясь открыть наиболее короткие пути в Индию и Китай. Попытки открыть северный морской путь предприняли англичане в 1553 году, голландцы - в 1595-1596 гг., но льды не пускали их дальше Новой Земли.
Все это не могло не беспокоить московские власти, заинтересованные в сохранении источников поступления в казну ценных мехов и сохранения монополии на торговлю ими. Идея зрела, а тем временем судьба связала братьев Строгановых, занимавшихся промышленным освоением Урала и Зауралья, с Ермаком. "По тем временам трудно было провести резкую грань между воином-завоевателем и обыкновенным разбойником. Чаще всего эти два ремесла соединялись в одном лице, и перейти эту грань... было тем легче, что их, собственно, объединяло одно и то же стремление к возможно быстрой и легкой наживе".
Каков был Ермак - предводитель шайки разбойников или романтический герой думы К.Ф.Рылеева - остается загадкой, но его историческое значение бесспорно. Его именем обозначен важный момент в истории России - присоединение Сибири.
Важно также и то, что не "идеологический конструкт", а реальный интерес двигал этими людьми.
Одним из препятствий для деятельности русских предпринимателей за Уралом было Сибирское ханство. Лояльного Едигера сменил хан Кучум. Подчинив своей власти Югорскую землю, он резко усложнил возможности русской торговли и тем самым сократил поступление пушнины, бывшей в то время важнейшим экспортным товаром. Попытки Ивана Грозного решить проблему дипломатически успеха не имели.
Хан Кучум даже подписал шертную грамоту, что для Москвы было почти равнозначно принятию подданства, но так же легко отказался от своих обязательств. Речь идет, конечно, не о вероломстве Кучума. На самом деле для него подписание шерти было чисто тактическим ходом, а как только обстоятельства изменились, он занял откровенно враждебную позицию. Противоречия между Московским государством и Сибирским ханством нарастали.
Попытка князя Афанасия Лыченицына отвоевать "русские права" окончилась поражением. Не имели результата и первые походы Ермака в 1579-1580 гг. Лишь поход 1581 года ознаменовал покорение Сибири.
Хотя удар Ермака был значителен, однако окончательный разгром Сибирского ханства завершился уже после его смерти. Бывшую ставку Кучума занял его сын Алей, пытавшийся распространить над Сибирью власть узбекских шейбанидов, но ему противостоял представлявший интересы тайбугинов Сейдяк. Завязалась междоусобица, а тем временем за Урал был отправлен отряд во главе с воеводами В.Сукиным и И.Мясным.
В 1586 году ими был основан Тюменский городок, а затем и Тобольск, ставший важным центром распространения русских на Восток. Из Тобольска же началось наступление на Сейдяка, вскоре плененного и отправленного в Москву.
Надо отметить, что многочисленная родня Кучума, несмотря на то, что представляла сторону противника государства, получила такие же права, которыми обладала русская знать.
Уже в 1590 году по указу Федора Иоанновича из Сольвычегодска были отправлены 30 хлебопашенных семей для развития земледелия в Сибири. К тому времени возникли новые города, началось строительство монастырей. Вскоре появились первые ссыльные, в том числе и из знатных фамилий. "Присоединение Сибири и ее заселение преимущественно русским населением не представляется чем-то исключительным в истории России.
Наоборот, именно со второй половины XVI века наряду с Сибирью происходило присоединение и политическое упрочение в составе государства обширных областей Среднего и Нижнего Поволжья, южнорусских земель ("Дикого поля"), Донской земли, а позднее - так называемой Новороссии и земель современного Ставрополья".
За чрезвычайно короткие сроки первопроходцы проникают в самые отдаленные и труднодоступные районы, прокладывают пути как для последующих потоков переселенцев, так и для вывоза разведанных богатств "новых землиц". Отряды служилых людей, совершенно очевидно, имели главной целью не столько заселение, сколько закрепление территорий за Россией, подчинение местных инородцев и открытие новых мест для последующей колонизации земель. Но вместе с тем они, по существу, осваивают территории, основывают многочисленные города, остроги, острожки, зимовья, ставшие форпостами набирающей силу империи.
Вместе со служилыми, а нередко и впереди шли промышленные люди, собиравшие ясак в свою пользу. Во избежание столкновений со служилыми, им приходилось идти еще не разведанными путями, таким образом, открывались все новые и новые земли и народы.
Здесь же произошла первая встреча с западными ойратами.
Стремительность, с которой были разведаны столь огромные территории, часто объясняется малозаселенностью Сибири и тем более ее северо-востока. Но нельзя преуменьшать вполне реальные трудности, связанные с этим процессом.
Если учесть несоразмерность первопроходческих отрядов тем задачам, которые приходилось им решать, отсутствие четких и достоверных географических данных, бездорожье, непривычность ландшафта и природно-климатических условий, то остается только удивляться, как это все оказалось возможным.
Помимо собственно прагматических целей - поиска источников получения пушнины - казачьим отрядам приходилось решать в определенном смысле познавательные задачи: исследования географии, изучение обычаев и нравов местного населения, разведывание природных богатств. При этом им нельзя было забывать и о насущных проблемах жизнеобеспечения.
Первые русские появились на Анадыре в 1648 году. Знаменитый поход С. Дежнёва, открывший пролив между Азией и Америкой, драматически завершился в устье Анадыря. Поднявшись вверх по течению, Дежнёв с остатками отряда основал Анадырское зимовье, в 1660 году преобразованное в острог.
И хотя размеры его были невелики, его население в середине XVIII века доходило до тысячи человек. Служилые, промышленные и торговые люди, а также местные аборигены жили собственно за его пределами.
Также вне острога была построена церковь. Значение острога неоднократно менялось. Наибольшее значение он имел в начальный период освоения крайнего северо-востока, а затем и в период освоения Камчатки.
Но отдаленность его от административных центров, ближайшим из которых долгое время оставался Якутск, а также открытие морского пути на Камчатку и в Русскую Америку фактически превратили Анадырский острог в тяжелое бремя для центральных властей. К этому можно добавить сложные отношения с чукчами, которые часто совершали набеги на подданных России коряков. Те беспрестанно жаловались, впрочем, не всегда обоснованно, но проблема требовала решения.
Была снаряжена военная экспедиция во главе с казачьим головой А.Шестаковым, чтобы установить мир среди народов Чукотки, а также открыть новые земли и их население привести в русское подданство. Но экспедиция потерпела поражение, была разгромлена большим отрядом чукчей, а Шестаков был убит.
Принять команду было предложено Д.Павлуцкому и вместе с тем указано, чтобы "на чукоч до ея императорского величества войной не поступать, а призывать в подданство ласкою". Указ пришел после того, как Павлуцкий вернулся из своего первого карательного похода 1731 года. Ему все-таки не удалось усмирить воинственных чукчей и в одном из боев он был убит.
Упрекать в излишней жестокости русских казаков нельзя - они исполняли свой долг, защищая подданных своей страны, но нужно учитывать, что у чукчей отношение к этому было совершенно иным. Лишь спустя несколько лет после гибели Павлуцкого, командиру Анадырской партии И.Шмалеву, да и то после серьезного отпора коряков на очередной набег чукчей, удалось добиться желаемого.
Но только в 1778 году был заключен мир с чукчами, и они стали мирными.
В 1763 году главный командир Анадырска Ф.Плениснер донес сибирскому губернатору о бесполезности содержания острога. Отмечалось, что расходы на его содержание составили 478148 руб. 2 коп., на провиант войскам - 539246 руб. 71 коп., на доставку провианта и проезд служащих - 841760 руб.
78 коп., а собрано ясака лишь на 29152 руб. 9 коп..
Решение о ликвидации острога, принятое Сенатом в 1764 году, было утверждено Екатериной II лишь в сентябре 1766 года, по-видимому, не просто из-за бюрократических проволочек. Дело в том, что Анадырская ярмарка, проводившаяся в остроге, была связующим звеном между русскими и местными жителями. Благодаря ей происходило сближение различных этнических групп и адаптация аборигенов к новым порядкам. С ликвидацией острога должна была прекратить свое существование и эта ярмарка.
Однако, по мнению Плениснера, покорить чукчей было трудно из-за обширности территории и "нет смысла", так как пушнины было мало. Наконец, в марте 1771 года из Анадырской крепости были вывезены остатки казенного имущества, "имевшаяся во оном Анадырске освященная церковь... разобрана и спущена на воду, крепость со стоявшими от разломания наводнением тремя башнями и стенами... в ней строения казенного: канцелярия с гоубвахтой одна, командирских покоев два с двумя анбарами, обывательских домов семьдесят пять, компанейский двор один -созжены". Население было рассредоточено частью в Нижнеколымске, частью в Гижигинске.
Анадырский острог был некоторое время наиболее крупным центром русского влияния на Чукотском полуострове, однако жизнь поселенцев была чрезвычайно трудна. Отсутствовала, как уже говорилось, надежная и постоянная связь с административными центрами, из-за чего частыми были задержки не только жалованья, но и снабжения привычными продуктами питания. Частый голод и болезни заставляли многих покидать эти места, но среди поселенцев были и те, кто прочно оседал на Анадыре, обзаводился семьей, приспосабливался к местным условиям жизни. Нередки были смешанные браки.
Так, в 1685 году 6 казаков и 13 промышленных людей были женаты на женщинах местных народов. Формировалось особое местное население: русское по языку и культуре, но антропологически смешанное.
Сюда относятся потомки русских первопроходцев, потомки от смешанных браков, обрусевшее местное население - все они продолжали смешиваться и формировать анклавы своеобычной старожильческой культуры. Подобное явление также свойственно и другим районам: Нижней Индигирки и Нижней Колымы. Эти поселения сыграли важную роль в становлении и укреплении русско-туземных связей.
Расширение меновой торговли и включение в нее русских промышленных товаров, в особенности орудий промысла, создавало возможность, а затем и потребность в интенсификации хозяйственной деятельности местных жителей. После ликвидации Анадырской ярмарки, чукчи не раз обращались к русским властям с просьбой о восстановлении Анадырска, обещая при этом добровольно платить ясак.
В связи с этим были открыты новые ярмарки на Анюе и в Гижигинске.
После открытия островов Северной Америки началось исследование и освоение новых территорий. В 1799 году несколько созданных ранее небольших торговых компаний были объединены в одну Российско-американскую. С именем одного из руководителей компании Петра Баранова связано оживление русскотуземной торговли, возрождение жизни в опустевшем после ликвидации Анадырска крае.
По его же инициативе был основан торговый центр в устье Анадыря, вблизи которого стали селиться чукчи, а затем возник небольшой поселок, на месте которого в 1889 году возник пост Ново-Мариинск (совр. Анадырь). К сожалению, деятельность Компании была прекращена в связи с продажей русских владений в Америке, и снова стал открытым вопрос о доставке товаров в регион.
Благодаря деятельности Л.Ф.Гриневецкого и сменившего его Н.Л.Гондатти проблема была отчасти разрешена. Были учреждены несколько новых ярмарок, приближенных к чукотским поселкам, открылись казенные экономические склады для продажи коренному населению предметов первой необходимости, а также запасов продуктов на случай голода.
Конечно, меры правительства по устранению экономической зависимости Чукотки от иностранцев, прежде всего американцев, в некоторой степени оправдывали себя. Торговля с коренным населением в основном перешла в руки русских государственных и частных предприятий.
Но одновременно с русской торговлей дальнейшее развитие получила посредническая деятельность, которой воспользовались американцы. Практически в каждом береговом селении у них были свои агенты из среды местного населения, которые развозили товары по стойбищам.
К концу XIX века усилились процессы разделения чукчей на две хозяйственные группы: оленных и береговых. Они постепенно мигрировали на запад и на юг, оттесняя и частично ассимилируя эскимосов и коряков.
Резко сократилась численность юкагиров, сильно страдавших от эпидемий и бескормицы, а также в наибольшей степени подвергавшихся ассимиляции со стороны тунгусов, якутов и русских.
С усилением роли дальневосточного Приморья и проведением правительством административно-территориальных реформ, крайний северо-восток превращался в глухую провинцию и культурное воздействие в регионе заметно ослабевало. Вновь возрождается интерес лишь с "промышленным освоением Севера".
Надо сказать, что подобные попытки предпринимались и ранее, но успеха они не имели.
Соприкосновение русских первопроходцев с аборигенным населением в целом проходило мирным путем, а случаи применения силы носили спорадический характер. Напротив, местное население обеспечивало служилых людей продовольствием, одеждой, часто служило переводчиками и "вожами" (проводниками). И уже в 1632 году за 6 тысяч верст от Москвы был основан Якутский острог, откуда открывался путь на Индигирку, Колыму и Анадырь.
В 1638-1642 гг. на Индигирке, в 1643-1647 гг. на Колыме, в 1649 г. на Анадыре были основаны первые зимовья, некоторые из них стали затем острогами и даже городами.
СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ СРЕДА
На обширных пространствах Северо-восточной Азии, изобилующих большим числом рек и озер, о которых колымский исправник барон Г.Л. Майдель писал, что "было бы достаточно взять краску кистью и брызнуть ею на бумагу - это и было бы самой верной передачей истинного положения вещей", омываемых морями Северного Ледовитого и Тихого океанов, ко времени прихода русских проживало множество малочисленных народов.
Суровый климат с холодной и продолжительной зимой и очень коротким прохладным летом, а также относительная замкнутость пространства способствовали выработке особых адаптивных механизмов, формированию своеобразных культур. Хотя значительная часть территории покрыта тайгой, но все же большая представляет собой тундру.
Основные потребности человека удовлетворялись в буквальном смысле в борьбе за существование. Скудные природные запасы заметно сужали возможности диверсификации хозяйственной деятельности: охота на дикого оленя, птицу и морского зверя, и рыболовство. Вместе с тем с одомашниванием оленя появляются скотоводы. На основе контактов между хозяйственными группами происходили первичные процессы обмена.
Это разделение труда не привело к коренным изменениям в культуре жизнедеятельности, так как основной процесс развития шел по пути расширения предметов удовлетворения в основном витальных потребностей. Все же со временем возникают особые группы людей, главным занятием которых становится посредническая деятельность. Совершенствуются навыки и собственно орудия труда, как, например, эскимосский гарпун с поворотным наконечником.
Оптимально приспособленная к кочевому быту чукотская яранга свидетельствует о немалых технических достижениях так называемой первобытной культуры.
Однако зависимость от природной среды была очевидной. Любое изменение условий существования могло оказаться гибельным. Так, некогда многочисленные юкагиры из-за неблагоприятных природных катаклизмов, происшедших в конечном итоге из-за прихода русских, резко сократились численно.
Это произошло вследствие изменений маршрута движения диких оленей через реки, а добытый в плавной охоте дикий олень был основным средством существования для отдельных групп юкагиров. "Время переправы оленей через Анюй составляет здесь важнейшую эпоху в году, и юкагиры с таким же боязненным нетерпением ожидают сего животного, с каким земледельцы других стран ожидают времени жатвы или собирания винограда". "Бывали такие ужасные года, что употребляли в пищу лисье мясо, ремни, старые оленьи шкуры, даже старую одежду и вообще все, что попадало под руку". Дело еще в том, что охотничье хозяйство требует гораздо больших площадей, чем, например, земледельческое.
Считается, что требуется по 10 квадратных километров охотничьих угодий на человека. С приходом русских, с постоянно расширяющимися размерами пастбищ соседних скотоводов (чукчей, эвенов), охотники были вынуждены часто обращаться за помощью к своим соседям-оленеводам, чем, по-видимому, объясняется столь интенсивная их ассимиляция.
Следствием голодовок была и низкая сопротивляемость болезням. Столь же печальные последствия ожидали береговых жителей - эскимосов, в конце XIX века оказавшихся на грани лишения основного источника существования из-за активного истребления китов и моржей целыми флотилиями американских китобоев.
Катастрофы не произошло благодаря взаимопомощи и некоторым мерам русского правительства.
Реакция на изменение природных факторов была различна. Сокращение поголовья дикого оленя для чукчей явилось стимулом развития оленеводства и морского зверобойного промысла, как двух ведущих отраслей хозяйства.
Таким образом, комплексное хозяйство эволюционировало в наиболее перспективном направлении.
Этот процесс проходил медленно и небезболезненно для соседствующих оленеводческих народов. Даже после прихода в край русских, чукчи совершали частые набеги на оленных юкагиров и особенно коряков с целью захвата оленьих стад. Это продолжалось почти до конца XVIII века.
В.Г.Богораз, очевидно, не прав, считая, что "чукчи, когда они были оставлены в покое, с удивительной быстротой из "немирных" превратились в "мирных" . Возможна и иная трактовка: к этому времени поголовье домашнего оленя достигло оптимальной величины и уже не было необходимости "проливать кровь". Ставшие "мирными" чукчи перестали побуждать русские власти к применению силы для защиты русскоподданных коряков и, естественно, оставлены были "в покое".
С этого момента "чукотское оленеводство развивается только за счет естественного прироста" и в конце XIX века достигает внушительных размеров: некоторые оленеводы содержат по 10-12 тысяч оленей.
Другой пример приспособления к природе демонстрируют русские старожилы. Русская культура и ее земледельческое происхождение не вызывает сомнений.
Достаточно обратить внимание на привычки, традиции, обычаи, обряды, имеющие по большей части земледельческие корни и отражающие условия обитания "среди лесов, полей и рек". Но вплоть до нашего времени сохраняются формы деятельности, ведущие свое происхождение из более древних времен.
Собирательство, охота, рыболовство, бортничество из некогда основных превратились в сопутствующие или дополнительные виды занятий. Это относится не только к производственной культуре, но имеет прямое отношение и к сфере духовной.
Обычаи, обряды, суеверия, то есть то, что и называется "пережитками", придают своеобразие даже современной культуре. Социокультурная система заключает в себе весь культурно-исторический опыт общества, в котором естественно переплетаются особенности взаимодействия со средой, взаимоотношения между людьми, между культурами, независимо от их взаимопритяжения или взаимоотторжения.
То, что русское население в условиях северо-востока не реализовало своих земледельческих мотиваций, вовсе не означало деградации или резкой трансформации.
Попытки землепашества предпринимались не только в Западной и Южной Сибири, где были подходящие климатические условия, но и в более северных районах: на Лене, Енисее, Вилюе. Предпринимались попытки распространить земледелие в еще более северные районы, но они оказывались неудачными, поскольку сроки вегетации зерновых культур явно не совпадали с весьма коротким и относительно прохладным летом.
Но даже в таких суровых условиях были освоены огородные культуры (капуста, репа, редька, а позднее и картофель). Отсутствие основного продукта питания компенсировалось за счет сохранения связи с "большой землей". Хлеб на северо-востоке был завозным и, следовательно, дефицитным, но даже в таких условиях жители нашли выход, используя муку из рыбьей кости в качестве суррогата настоящей.
Ф.П.Врангель, вспоминая о встрече со священником Зашиверской церкви, пишет: "Отец Михаил угостил нас истинно по-русски: горшком жирных щей и свежим ржаным хлебом... В заключение подали пирог, испеченный из рыбьей муки - изобретение нашего хозяина.
Для сего сухая рыба растирается в мелкий порошок, который, если его держать в суше, долго сохраняется и с примесью ржаной муки составляет очень вкусный хлеб".
Правительство с самого начала колонизации Сибири предпринимало меры по созданию в регионе собственной продовольственной базы, чему способствовали льготы, предоставляемые переселенцам-крестьянам. Они переводились в разряд государственных и пользовались некоторым преимуществом своего положения по сравнению с крепостными крестьянами центральных районов страны. Одновременно на них возлагались различные повинности, связанные с организацией власти на новых территориях.
Расширили свои возможности и монастырские крестьяне, после секуляризации переведенные в разряд экономических.
