Бокщанин А. А. - ЗАРОЖДЕНИЕ АДМИНИСТРАТИВНО-УПРАВЛЕНЧЕСКОГО АППАРАТА В ДРЕВНЕМ КИТАЕ
Появление людей, профессионально связанных с теми или иными управленческими функциями в родоплеменных объединениях, непосредственно соприкасается с процессами возникновения ранних государственных структур. Существует мнение, что начатки того, что можно назвать административным аппаратом, появляются раньше, чем раннее государство. В свою очередь, появление последнего влечет за собой быстрое и заметное усиление роли администрации в жизни человеческого общества. Управление как таковое не только выделяется в особый род деятельности, но и постоянно приобретает характер некоей системы.
Эта система усложняется, совершенствуется и разветвляется. В ней, в частности, как считает Л.С.Васильев, уже просматриваются несколько уровней: центральный (общегосударственный), региональный и местный. Дальнейшее усложнение административного аппарата, рационализации управления (специализация и разграничение функций управленцев, выработка определенных норм принятия решений и их осуществления и т.д.) служит одним из существенных признаков раннегосударственных форм и перехода их в собственно государственные. Сказанное выше относится к процессу формирования государственности вообще и к зарождению ее в конкретном, интересующем нас древнекитайском обществе.
Не вдаваясь в исследование отмеченного процесса в целом (ибо данная проблема составляет отдельный предмет изучения специального научного направления), постараемся выявить и проанализировать сохранившиеся данные о самых ранних стадиях государственно-административных структур в Китае.
Сведения о древнейшем периоде китайской истории в древнекитайских и более поздних письменных памятниках носят в значительной степени легендарный, полумифический характер. В этих сказаниях заметна совершенно явная тенденция к модернизации исторической действительности - перенесению реальных институтов и порядков более позднего периода на почву доисторических времен.
Но сведения о первичных шагах государственной администрации, которые здесь встречаются, представляют, тем не менее, определенный интерес, ибо при должном критическом подходе могут помочь восстановить некоторые детали сложного и длительного процесса ее нарождения.
Согласно традиции, истоки которой восходят к древнекитайским трактатам "Чжуан-цзы", "Хуайнань-цзы" и летописи "Люй ши чунь-цю" и которая была связана воедино ученым Сыма Чжэнем в VIII в. н.э., начало китайской государственности (а следовательно и администрирования - А.Б.) было положено периодом Трех властителей (сань хуан) - Фу-си (иначе Пао-си, Тай-хао), Нюй-гуа (иначе Нюй-ва, Нюй-си), Шэнь-нуна. Иногда их персональный состав варьируется и включает Суй-жэня или же Хуан-ди при отсутствии Нюй-гуа, но в любом случае все Три властителя сохраняют чисто мифологические черты. Фу-си и Нюй-гуа описываются как существа, имевшие тело змеи и голову человека, Шэнь-нун - тело человека и голову быка. Все они предстают как герои, обучавшие народ определенным нравственным и производственно-культурным навыкам.
Но в интересующем нас аспекте важно отметить, что традиция сохранила представление об их единовластном правлении, иначе говоря переносила представление о монархической форме организации власти на самые ранние времена появления китайской государственности. Насколько можно судить по описанию их правления, эта власть еще не была строго наследственной, но имела отношение к определенной возвышенности рода, из которого каждый из них происходил. Например, легенда повествует о "принятии" Фу-си власти от осуществлявшего ее прежде "рода Суй-жэня". Нюй-гуа относится к тому же роду Фэн, что и Фу-си, но ее "выдвижение" на престол сопрягается с объективными обстоятельствами -началом нового цикла круговорота стихий (металла, дерева, земли, воды, огня).
С тем же круговоротом стихий связывается и приход к власти Шэнь-нуна, не имевшего отношения ни к роду Суй-жэня, ни к роду Фэн. После Шэнь-нуна традиция фиксирует преемственность в передаче престола по мужской линии, хотя в перечислении имен восьми поколений его потомков есть варианты.
Затем, согласно преданию, "возвышается" род Сюань-юаня, который известен как правитель под именем Хуан-ди, открывающей собой новый период древнейшей китайской государственности - период Пяти императоров (у ди).
Приход Хуан-ди к власти связывается традицией опять-таки с круговоротом стихий, как можно видеть, универсальным средством объяснения неординарного, то есть не легитимного случая возвышения нового правителя, а также с волей Неба (верховного божества), проявлявшейся в знамениях. Впоследствии именно этот второй мотив станет основным для оправдания нелегитимного перехода власти в традиционном китайском историописании. Вместе с тем, по версии автора первой систематизированной истории Китая с древнейших времен (деяний Пяти императоров) Сыма Цяня (145 или 135 - около 86 гг. н.э.) захват власти Хуан-ди произошел в результате его военных успехов на фоне ослабления и непопулярной внутренней политики правящего до него рода Шэнь-нуна. В состав Пяти императоров разные пласты традиции включают разные имена . В классическом труде Сыма Цяня это Хуан-ди, Чжуань-сюй, Ку, Чжи, Яо, Шунь.
Как видим, их шестеро, а не пятеро. Но Чжи якобы не зарекомендовал себя хорошим правителем и поэтому не вошел в почитаемую Пятерку.
Последний момент представляется весьма знаменательным в плане традиционных легендарных представлений о древнейших китайских правителях. Некоторые из них как бы выпадают из традиционного ряда.
Это все потомки Шэнь-нуна, правившие вплоть до возвышения Хуан-ди, это Чжи и, наконец, это не упомянутые по именам потомки Фу-си, которые, как явствует из версии Сыма Чжэня, сменились несколько раз после него до воцарения Нюй-гуа . Другие же, наоборот, канонизируются путем группировки в определенные схемы - Три властителя и Пять императоров. В какой-то степени это объясняется характерной для китайской культуры систематизацией явлений по количественным сочетаниям.
Известно, что цифры 3 и 5, равно как 9 и некоторые другие, несли в себе некую благоприятную символику. Недаром Яо, Шунь и наследовавший им основатель легендарной династии Ся Юй также группируются традицией в Тройку мудрых правителей. Но, представляется, что определяющим в данном случае является не символика цифр, а издавна присущая традиционному китайскому историописанию дидактическая установка, побуждавшая выделять "образцовых" властителей в качестве примера для подражания и "порочных" государей в целях предостережения. Остальные же, не попадавшие ни в ту, ни в другую категорию, как бы выпадали из общего ряда, не привлекая к себе внимания летописцев.
Что же касается упомянутого "нехорошего" Чжи, то он, не вписываясь в образцовую Пятерку, не проявил себя, согласно традиции, и явным "злодеем", то есть опять-таки просто выпал из внимания историографии.
Мифологизация древнейших правителей - характерная черта всей древнекитайской историографической традиции, воспринятая и передаваемая из века в век последующими комментаторами и интерпретаторами древнейшего периода истории страны. Это явление отмечалось многими исследователями и освещалось в разных работах, начиная с А.Масперо. Отмечалось также, что в данном случае правильнее говорить не о мифологизации властителей, а наоборот -о превращении изначальных богов и мифических героев в функциональных правителей страны и народа в процессе историзации мифов. Это - процесс, как справедливо подчеркивает изучавшая названную проблему Э.М.Яншина, имел глубокие корни в переосмыслении древнейших, и в частности мифологических, представлений о ходе формирования изначальных форм социальной и государственной организации, а отнюдь не являлся результатом нарочитой фальсификации создателями древнекитайских этико-политических учений (в особенности конфуцианцами), в трудах которых описываемое явление получало яркое отражение и известную канонизацию.
В результате широко наблюдается совпадение или же дублирование наименований китайских богов и героев с именами и должностными обязанностями (функциями) древних правителей и "чиновников". Отсюда такое характерное для Китая явление, как теофорное происхождение обозначения целого ряда общественных обязанностей.
Отмеченную специфику китайской историографической традиции необходимо учитывать при изучении тех сведений, которые непосредственно относятся к формированию начатков чиновно-административной системы в легендарные периоды Трех властителей и Пяти императоров. Традиция повествует, что "чиновники" существовали уже во времена Фу-си и именовались "драконовыми управителями" (лун ши). Применительно ко временам правления Нюй-гуа называется сановник, обязанностью которого было ведать наказаниями.
При этом сообщается, что на этот пост был выдвинут один из "чжухоу" (буквально: "все [носящие титул] хоу"). Этот термин имеет собирательный характер и в последующем обозначал различного положения владетельную знать, обладавшую какими-либо административными правами в пределах того или иного района (территории). Здесь нашло свое отражение такое характерное для ранних стадий государственности явление, как сохранение дробной субструктуры в рамках формирующегося политического единства, а именно - сохранение властных полномочий глав отдельных родоплеменных коллективов наряду с выделением верховного вождя достаточно крупного конгломерата подобных объединений. Называется и имя выдвиженца - Гун-гун.
Мифологическое сказание сопрягает его имя с первой попыткой захватить престол военной силой, а также со связанным с этим крушением мироустроения и неким подобием всемирного потопа.
Во времена Шэнь-нуна также упоминаются "чиновники", названия должностей которых включали, по воле государя, слово "огонь". При наследниках Шэнь-нуна опять-таки отмечается существование "чжухоу", которые вышли из-под контроля единодержавного властителя, вели междоусобные войны и притесняли народ.
При Хуан-ди упоминаются не только "чжухоу", но и разнообразные чиновники (бай гуань), а также двое (левый и правый, т.е. старший и младший) "великих правителей". Их обязанностью было "наблюдать за всеми владениями", то есть контролировать власть на местах. Для наименования должностей "всех чиновников", согласно легенде, тогда использовался термин "облачные управители"(юныни), что объясняется увиденным Хуан-ди небесным знамением.
Именовавшийся "синим облаком" ведал церемониалом, "красное облако" -военными делами, "белое облако" - судопроизводством, "черное облако" -общественными работами. Вероятное рационалистическое объяснение "облачной" символики следует искать в распространенном переносном значении
слова "облака" в китайском языке - "высокий, высший", благодаря чему термин "облачные управители" можно переводить как "высшие чиновники" . Если цветовая символика здесь отражает глубинные пласты мистического сознания древних китайцев и связана с мантическои практикой , то распределение обязанностей "облачных управителей" почти полностью аналогично функциям появившихся гораздо позже, уже в императорском Китае, Шести Ведомств (отсутствует лишь функция аттестации чиновников, осуществлявшаяся Ведомством Чинов, а землеустройство превращается в налогово-финансовую службу). Таким образом, здесь просматриваются и определенные древнейшие истоки, и явная модернизация - перенесение реальных, но более поздних по времени институтов в доисторический легендарный период.
Интересно отметить, что термин "облачные управители" как бы продолжает и замыкает ряд необычных чиновников - "драконовых управителей" времен Фу-си и "огненных чиновников" времен Шэнь-нуна. В этом проявилась определенная мистификация нарождающихся администраторов легендарной традицией.
Кроме того, со временами легендарного Хуан-ди связывается и первое упоминание о персональных служебных назначениях: сообщается, что он назначил "управлять народом" неких Фэн-хоу, Ли-шу, Чан-сяня и Да-хуна. Конкретное содержание данного "управления" не раскрывается. Предание связывает перечисленные имена с ближайшими помощниками Хуан-ди, но вместе с тем они упоминаются и как авторы различных трактатов периода Хань (II -1 вв. до н.э.) . С деятельностью Хуан-ди сопрягается и пожалование владений некоторым
Упоминания о "чиновниках и помощниках" не мешают легендарной традиции сводить весь процесс "мудрого управления" народом к персональной деятельности самого властителя. Хуан-ди приписывается слежение за своевременностью полевых работ, посадкой полезных деревьев, разведением животных и птиц, правильностью астрономических наблюдений и календарных исчислений, добычей строительных материалов, металлов и драгоценностей, бережным отношением к используемым ресурсам, что лишний раз свидетельствует о мифичности данного персонажа.
Один из последующих Пяти императоров - правитель Яо поручил своим легендарным помощникам Си и Хэ определять необходимые сроки сельскохозяйственных работ, исходя из наблюдения за небесными светилами. Аналогичные обязанности были возложены еще на четырех человек - Си-чжуна, Си-шу, Хэ-чжуна и Хэ-шу, посланных соответственно в восточную, южную, западную и северную часть подвластных Яо земель. Результатом их деятельности называется создание совершенного календарного цикла, что облегчало деятельность "всех чиновников" по управлению народом. Упоминаются также помощники Яо, называвшиеся "сыюэ" - буквально "четыре горы".
Их имена не называются. Известный китайский мыслитель XII в. Чжу Си, комментируя это сообщение, предполагал, что здесь имеются в виду управители над всеми "чжухоу", поставленные в районах "четырех гор", сопрягаемых опять-таки со всей страной, то есть четырьмя сторонами света. Возможно предположить, что в обоих случаях имеются в виду одни и те же "управители" территорий, воспринимаемых как четыре стороны света из некоей центральной точки, в данном случае ставки государя. Такое предположение вполне логично вытекает из легендарного характера обоих сообщений.
Лишним подтверждением тому является парность перечисленных четырех имен и совпадение компонентов их имен с именами "помощников" Си и Хэ (по преданию, все они были братьями). Согласно исследованиям А.Масперо, упомянутые Си, Хэ и их братья - это результат трансформации женского божества солнца Сихэ в легендарных "чиновников".
Забегая вперед отметим, что трансформация на этом не остановилась и впоследствии имена Си и Хэ превратились в название чиновной должности "сихэ", существовавшей опять-таки в легендарные, но более поздние времена (при династии Ся).
Что же касается рассмотрения подвластного (равно как и всего вообще) пространства через призму деления на четыре стороны света, то это очень характерно для китайской культурной традиции с самых древних времен и вплоть до Нового времени.
При Яо упоминается также "управитель работ" (гун-гун). Из текста источников ясно, что имеются в виду крупные общественные работы, например борьба с наводнениями. Этот термин интерпретируется одновременно и как имя данного персонажа. Здесь происходит смешение в разных вариантах легендарной традиции чисто мифического героя Гун-гуна, восходящего к наименованию некоего чудовища, и действовавшего не только при Нюй-гуа (как отмечалось выше), но и при Фу-си, Шэнь-нуне, Хуан-ди и Чжуань-сюе (втором из Пяти императоров) как противоборствующий с ними персонаж, с одноименным сановником опять-таки легендарных, но более поздних времен (Яо и преемника последнего - Шуня).
При этом четкого размежевания имени и должности легендарная традиция не дает. Вокруг назначения Гун-гуна отмечаются разногласия: Яо намеревался его назначить, но анонимные "помощники" возражали, предлагая другую кандидатуру.
В результате Гун-гун получил нечто вроде испытательного срока, в течение которого он не оправдал возлагавшихся на него надежд, и пост управителя работ достался креатуре "помощников" - некоему Гу ню, который, однако, также не справился со своими обязанностями.
Наконец, Яо приписывается выдвижение целой плеяды государственных деятелей, обязанности которых при нем не были четко установлены и распределены. Последнее было сделано преемником Яо - Шунем, который, согласно легенде, получил бразды правления еще при жизни своего предшественника.
Начальником земляных, ирригационных работ был поставлен Юй (он же Воюй), смотрителем земледельческих, сельскохозяйственных работ - Ци (он же Хоу-цзи), блюстителем нравов и правил поведения - Се, старшим судьей - Гао-яо, управителем непосредственных владений государя - Чуй, надзирателем за лугами и лесами - И (некто Чжу-ху и Сюн-ни были назначены его помощниками, есть версия, что это - четыре человека по числу односложных компонентов их имен), ведающего обрядами и жертвоприношениями - Бо-и, ведающим музыкой (игравшей ритуальную роль) - Куй, глашатаем и устроителем приемов гостей -Лун. Из списка "выдвиженцев Яо" здесь отсутствует лишь один - Пэн-цзу, зато появляются двое (или четверо по другой версии) помощников начальника. Однако в контексте данной статьи важны не персонажи, а сама система распределения обязанностей государственных (царских) служащих.
Она предстает достаточно дифференцированной. Естественно, для доисторических времен она выглядит модернизированной и складывалась отнюдь не по мановению руки какого-либо одного правителя.
Но, зная о стойкости традиций в китайской цивилизации, можно предположить, что близкие к данному перечню функций официальные лица появились в реальности на достаточно ранних этапах формирования китайского общества и государства.
Всего же древние тексты говорят о 22 помощниках Шуня, работа которых раз в три года проверялась самим государем, в результате чего они повышались или же понижались в должности. Конфуций называет 5 сановников, которые при Шуне управляли страной, считал их главными (подразумеваются Юй, Цзи, Ци, Гао-яо, Бо-и).
Отдельно упоминаются 4 "помощника" - передний, задний, левый и правый (которые иногда трактуются как люди "сопровождающие" правителя). В последнем случае легко узнается все та же схема администрирования, связанная с районированием пространства по четырем сторонам света, хотя и в несколько измененном виде. Еще одним подтверждением существования отмеченной схемы на ранних стадиях древнекитайской государственности служит повествование о поездках Шуня сначала в восточные, а затем в южные, западные и северные владения, где он унифицировал порядок взаимоотношений местных "вождей" с центральным двором. Такие объезды подвластных ему территорий он, согласно легенде, совершал затем 1 раз в каждые 5 лет, а в остальные 4 года местные "чжухоу" сами прибывали к нему с ежегодным визитом.
Они должны были подробно докладывать владыке о положении дел в своих районах и в зависимости от успехов награждались "повозками и одеждой".
Среди приведенных выше данных весьма интересно терминологическое разделение местных управителей на уже упоминавшихся "чжухоу" и "вождей". Это, как представляется, отнюдь не плод невнимательности древних авторов к употребляемой ими терминологии, а отражение начальных стадий расслоения, усложнения структуры местной власти в складывавшемся китайском государстве. "Вожди", естественно, стояли на более низкой ступени социальной и властной иерархии, нежели признанные с помощью титулатуры (хотя это могло быть и чисто условным) "чжухоу".
В том же отношении интересны данные о выдвижении Шунем шестнадцати родов, которые "приумножали свои совершенства и не роняли своего имени". Половине из них было поручено "управлять землями", а другой половине -"распространять правила поведения" опять-таки во всех четырех сторонах света.
Это, в свою очередь, является косвенным свидетельством постепенного процесса нарождения низового уровня местной власти, хотя сам характер текста несет явную печать аллегоричности и легендарности.
В текстах древних источников о временах Шуня наряду с "чжухоу" встречаются упоминания о "чиновниках", "всех чиновниках" и "сановниках" (гуань, бай гуань, чэнь). При этом появляется столь характерная для последующей традиции сентенция, уподобляющая государственное устройство строению человеческого тела, а именно: государь - это голова, а сановники или же чиновники - это его руки и ноги, глаза и уши.
Более того, появляется разделение чиновников на "близких" и "далеких", что в общем и целом соответствовало хорошо известной по более поздним источникам дифференциации чиновничества на "внутреннее" (столичное) и "внешнее" (провинциальное, то есть местное). Встречается также деление должностных лиц на "сановников", "высших чиновников" и "рядовых чиновников". Все это свидетельствует о процессе постепенной дифференциации администраторов на различные по своему весу и положению прослойки.
Отнесение же этого процесса к мифическим временам, конечно же, также плод модернизации древности позднейшими авторами.
Некоторые китайские ученые были склонны принимать на веру сообщения источников об упорядочении и четком распределении Шунем обязанностей своих помощников и установлении некоего служебного регламента для администрации. Здесь, однако, требуется определенная осторожность.
В этом плане любопытно, например, отметить переплетение или же дублирование одних и тех же функций на разных властных этажах. Например, упорядочением и распространением пяти правил поведения (или же ритуалов) занимался сам Шунь, назначенный им блюстителем нравов Се и, наконец, означенные выше 8 "умелых" родов.
Некоторые "чжухоу" могли выступать не только местными управителями, но и выполнять должностные функции в центральной администрации, как, например, управители племенем чжоу, исполнявшие обязанность "начальника земледельческих работ". При этом из текста следует, что эта должность стала для них наследственной.
Первым "начальником земледельческих работ" - хоуцзи - по традиции называется Ци - сын одной из жен "императора" Ку, зачатый, однако, ею чудесным образом: она зачала его, наступив на след великана. Выдвижение его на этот пост связывается с деятельностью Яо - сыном Ку от другой жены, подтверждение, а также наделение земельным владением - с деятельностью Шуня. Действовал он и при следующем государе - Юе. Легенда гласит, что он с детства имел тяготение к взращиванию зерна, конопли и бобов и умел получать высокие урожаи.
Своей деятельностью на упомянутом посту он так прославился, что его должностные функции (которые можно переводить как "Владычествующий над просом") стали его именем - Хоу-цзи. Здесь, как справедливо отмечалось целым рядом исследователей, мы имеем один из классических примеров превращения духа зерна (проса) и божественного покровителя жатвы в администратора-чиновника. Кроме того, Хоу-цзи вошел в традицию и как родоначальник -мифический предок правителей (ванов) племени чжоу, позже, в конце XI в. до н.э., объединивших Китай под своей властью и основавших династию Чжоу. Повествование о Хоу-цзи в сохранившейся письменной традиции весьма противоречиво.
Например, в ряде ранних текстов Хоу-цзи называется одним из наиболее древних правителей страны, как бы подменяя Хуан-ди. Это можно объяснить нестыковкой различных пластов традиции - шан-иньского и чжоуского, - позже слившихся воедино.
Помимо того, можно найти упоминания о некоем предтече Хоу-цзи: один из сыновей легендарного Хуан-ди по имени Чжу уже в возрасте семи лет умел успешно выращивать хлеба и овощи.
