Глава 15. «Школа Сэя» и вклад Курно
Официальную экономическую науку во Франции в первой половине XIX в. представляла «школа Сэя». Вначале в этой буржуазной школе экономистов было сильно антифеодальное направление. Но по мере обострения классовой борьбы между буржуазией и пролетариатом идеологическое острие в официальной науке все более обращалось против рабочего класса, против социализма. «Школа Сэя» восхваляла предпринимателя-капиталиста, проповедовала гармонию классовых интересов, выступала против рабочего движения. В экономической политике ее главным принципом было laissez faire.
.Критика апологетических взглядов Сэя, согласно которым прибыль капиталиста порождается капиталом без всякой эксплуатации рабочих, имела важнейшее значение для выработки теории прибавочной стоимости Маркса. С именем Сэя связана постановка в буржуазной политэкономии такой важной проблемы, как механизм реализации общественного продукта. И в этой области критика Сэя, отрицавшего закономерность кризисов перепроизводства, сыграла заметную роль в развитии экономического учения марксизма.
В специальных областях экономической науки во Франции, как и в Англии, отмечался значительный прогресс. В исторической перспективе особое значение имела попытка Курно применить в экономической теории математические методы анализа.
Франция эпохи Бальзака
1789 год - начало Великой французской революции. 1799 -1815 годы - Консульство и Империя Наполеона Бонапарта. 1815 год - Реставрация Бурбонов. 1830 год - Июльская революция, свержение Бурбонов, установление конституционной монархии Луи Филиппа. 1848 год - Февральская революция и провозглашение республики. 1851 год - контрреволюционный бонапартистский переворот, 1852 год - основание Второй империи.Таковы вехи французской истории интересующей нас эпохи. Но это лишь внешняя канва, изменения в политической надстройке общества. Главное - изменения в экономическом базисе. В этот период во Франции развернулась промышленная революция, начала развиваться машинная индустрия. Отношения между капиталистами и наемными рабочими становились главной формой общественных связей, прежде всего в городе, но в известной мере и в деревне. Буржуазия экономически и политически сменила дворянство в качестве господствующего класса общества.
Эта эпоха нашла свое художественное отражение в одном из самых поразительных созданий мировой литературы - в «Человеческой комедии» Бальзака. Как всякого большого писателя, Бальзака интересовал человек. Но он не только стихийно выражал своим творчеством тот принцип, что человек всегда существует лишь в рамках определенной эпохи и конкретной социальной группы, а сознательно положил его в основу своего грандиозного произведения. Бальзак писал, что «Человеческая комедия» - это одновременно история человеческого сердца и история социальных отношений.
Как известно, по политическим взглядам Бальзак был
легитимистом, т. е. сторонником «законной» монархии Бурбонов. Он идеализировал аристократию и презирал буржуазию с ее культом денег и властью корысти. Но может быть, это было его силой, а не слабостью. Бальзак с гениальной проницательностью изобразил процесс возвышения буржуазии в его самых различных аспектах: от банкирского дома Нусингена, воплощавшего высшую «финансовую буржуазию», до сельских ростовщиков и кулаков в «Крестьянах». Верный правде жизни и искусства, он изобразил и разложение дворянства. Рабочий класс еще виделся Бальзаку в образе ремесленников и подмастерьев, но и это во многом соответствовало социальной действительности тогдашней эпохи. (Впервые ввести в литературу образы пролетариев, фабричных рабочих новой эры, закономерно выпало на долю английских писателей 40-х годов,
особенно Элизабет Гаскелл и Шарлотты Бронте. Однако талант их был несравним: с талантом Бальзака.) Энгельс писал, что из созданной Бальзаком художественной истории французского общества он «даже в смысле экономических деталей узнал больше... чем из книг всех специалистов - историков, экономистов, статистиков этого периода, вместе взятых».
По оценкам французских экономистов, национальное богатство страны увеличилось с 1815 по 1853 г. почти втрое. За эти годы число действующих веретен в хлопчатобумажной промышленности возросло более чем в 4 раза. Еще более резко увеличилось количество перерабатываемого за год хлопка, хотя оно и было в середине века все еще почти впятеро меньше, чем в Англии. Отставая от Англии в этом и во многих других отношениях (особенно в применении машин), Франция все же быстро проходила через основные этапы промышленного переворота. Стоимость ее экспорта выросла с 1815 по 1855 г. почти в 4 раза. Французские шелковые ткани, парижские швейные и галантерейные изделия, стекло и ряд других промышленных товаров вывозились в больших количествах во многие страны мира. Париж превращался в крупнейший промышленный и финансовый центр. Росли число акционерных обществ и объем биржевых сделок, развивались банки, появились сберегательные кассы.
В Париже бурлила политическая и идейная жизнь, издавались читаемые во всей Европе газеты и журналы. Эмигранты из Германии и Польши, России и Италии составляли важный элемент парижской интеллигенции. Франция оказывала сильное интеллектуальное влияние на другие страны. Идеи, родиной которых был Париж, воспринимались в Европе и Америке с таким же интересом и почтением, как парижские моды. Поэтому и концепции «школы Сэя», нередко в изложении способных публицистов, широко распространялись за пределами Франции. Они определяли, в частности, лицо официальной экономической науки в России.
Сэй как человек и ученый
Жан Батист Сэй родился в 1767 г. в Лионе. Он происходил из гугенотской буржуазной семьи. В детстве Сэй получил неплохое образование, но рано начал службу в торговой конторе. Он усиленно занимался самообразованием.Изучая политическую экономию, Сэй прежде всего штудировал «Богатство народов» Смита.
Он восторженно принял революцию. Его патриотического пыла хватило на то, чтобы пойти волонтером в революционную армию, воевавшую с европейскими монархами на западных границах Франции. Но якобинской диктатуры для Сэя оказалось уже слишком много. Он ушел из армии и вернулся в Париж, где стал редактором довольно солидного журнала. Власть консервативной буржуазии, правившей в эти годы после свержения якобинцев, в общем устраивала Сэя, хотя он и критиковал многие действия правительства.
Консульство Бонапарта сначала принесло Сэю дальнейшее выдвижение. Он получил пост члена трибунала в комитете финансов. Одновременно Сэй работал над большим сочинением, которое вышло в 1803 г. под заглавием «Трактат политической экономии, или Простое изложение способа, которым образуются, распределяются и потребляются богатства». Эта книга, которую Сэй впоследствии многократно переделывал и дополнял для новых изданий (при жизни автора их вышло пять), так и осталась главным его произведением.
«Трактат» Сэя представлял собой упрощенное, схематизированное и очищенное, как он считал, от ненужных абстракций и сложностей изложение Смита. Трудовая теория стоимости, которой, хотя и не вполне последовательно, следовал шотландец, уступала место «плюралистической» трактовке, где стоимость ставилась в зависимость от ряда факторов: субъективной полезности товара, издержек его производства, спроса и предложения. Идеи Смита об эксплуатации наемного труда капиталом (т. е. элементы теории прибавочной стоимости) совершенно исчезли у Сэя, уступив место теории факторов производства, о которой речь специально пойдет ниже. Сэй следовал Смиту в его экономическом либерализме. Он требовал «дешевого государства» и выступал за сведение к минимуму его вмешательства в экономику. В этом отношении он примыкал также к физиократической традиции. Экономический либерализм Сэя имел особое значение для судьбы книги и автора.
Экономическая политика Консульства и Империи, хотя и буржуазная по своему общему характеру, была решительно направлена против смитианской свободы торговли. Наполеону для его войн и для борьбы с Англией была нужна промышленность, но он рассчитывал, что она сможет быстро вырасти благодаря жесткому протекционизму и всестороннему регулированию хозяйства. Это открывало простор для бюрократического произвола и фаворитизма. Хозяйство, финансы и торговлю Наполеон рассматривал только как орудия своей завоевательной политики. Один современник писал: «Он хотел управлять торговлею, как батальоном, совершенно не считаясь с какими бы то ни было чисто торговыми соображениями». Наполеону была нужна лишь такая экономическая теория, которая оправдывала и обосновывала бы его политику.
Книга Сэя привлекла внимание публики и была замечена Наполеоном. Скромный чиновник был приглашен к первому консулу для беседы по вопросам, затронутым в его книге. Сэю было дано понять, что, если он хочет быть в милости у власти, ему надлежит переработать «Трактат» в духе взглядов и политики Наполеона. Однако Сэй отказался это сделать и был вынужден уйти в отставку.
Будучи человеком энергичным, практически сметливым и предприимчивым, он обратился к новой для него области промышленного предпринимательства: купил пай в текстильной фабрике. Сэй разбогател. Это наложило печать на всю его дальнейшую научную и литературную деятельность. Теперь это был не только буржуазный интеллигент, но буржуа-практик, знаток конкретных нужд и потребностей своего класса. Его неприязнь к абстракциям еще более возросла, на экономическую науку он все больше смотрел как на источник практической мудрости для буржуа-предпринимателей. У него появилась тенденция сводить политическую экономию к проблемам организации производства и сбыта, управления предприятиями. Особенно важную роль в капиталистическом хозяйстве он отводил теперь фигуре предпринимателя, которого он наделял чертами смелого новатора, способного наиболее эффективно объединить в процессе производства капитал и труд.
В 1812 г. Сэй продал свой пай в фабрике и поселился в Париже довольно состоятельным рантье. Падение Наполеона и реставрация Бурбонов позволили ему наконец выпустить второе издание «Трактата». Оно принесло Сэю славу крупнейшего французского экономиста. Сэй был обласкан новым правительством. Он легко отказался от республиканизма своей молодости и стал верно служить Бурбонам: ведь буржуазия удержала свои завоевания, а экономическая политика теперь склонялась к свободе торговли.
1 Имеются в виду рабочие поселки (коммуны), которые Р. Оуэн предлагал строить в виде геометрически правильных фигур. Об Оуэне см. гл. 17.
2 Д. Рикардо. Сочинения, т. I, стр. 33.
3 Уже француз Курно, пионер математических методов в экономике, отмечал в 1838 г. эту особенность мышления Рикардо и вместе с тем не без основания указывал на слабость рикардовой «математики» с ее громоздкими числовыми примерами: «Имеются авторы, как Смит и Сэй, которые сохраняли в своих сочинениях по политической экономии все красоты чисто литературного стиля. Но имеются и другие, как Рикардо, которые, трактуя наиболее абстрактные вопросы или стремись к наибольшей точности, не могли избежать алгебры и лишь скрывали ее под арифметическими исчислениями утомительного объема» (A. A. Cournot. Recherches sur les principes mathematiques de la theorie des richesses. P., 1838, p. IX).
4 Д. Рикардо. Сочинения, т. I, стр. 240.
5 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 19.
6 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 27, стр. 207.
7 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. III.
8 А. Блок. Сочинения в двух томах, т. I. M.: ГИХЛ, 1955, стр. 484.
9 В задачу этой книги не входит рассмотрение субъективной школы. Но и избежать упоминаний о ней невозможно. Любознательного читателя следует отослать к работе талантливого советского ученого И. Г. Блюмина «Субъективная школа в буржуазной политической экономии». Она опубликована в конце 20-х годов, переиздана в 1962 г.
10 Мальтус счел необходимым снять это место в ряде последующих изданий «Опыта». Цит. по J. M. Keynes. Essays and Sketches in Biography. N. Y., 1956, p. 26.
11 Т. Р. Мальтус. Опыт о законе народонаселения, т. I. СПб., 1868, стр. 102.
12 Учитывая эти очевидные возражения против «закона убывающей отдачи», современные буржуазные экономисты резко сужают сферу его действия по сравнению с Мальтусом. Они говорят, что этот «закон» действует лишь тогда, когда к неизменному количеству остальных факторов производства добавляется возрастающее количество данного фактора. Под основными факторами производства понимаются, как известно, труд, капитал и земля. Приведенный выше пример рисует именно такую ситуацию,- как мы видим, совершенно нереалистичную: в ней предполагается, что земля и капитал (прочие средства производства) неизменны, а меняется лишь количество труда. Тем не менее, мальтузианцы и ныне оперируют в той или иной форме «законом убывающего плодородия». Отвергая «закон», экономисты-марксисты, разумеется, ни в коей мере не закрывают глаза на реальность и важность самой проблемы отдачи (прироста продукции в натуральной форме) на производственные затраты. Эта отдача может быть различна в зависимости от перечисленных (и многих других) факторов. Увеличение отдачи на рубль капитальных вложений, на человеко-час труда, на гектар земли - важнейшая задача повышения эффективности социалистического народного хозяйства.
13 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 2, стр. 170.
14 J. St. Mill. Autobiography. L., 1944, p. 38.
15 Первый русский перевод, вышедший (частично) в 1860 г., был сделан Н. Г. Чернышевским. Великий русский ученый и революционер не просто перевел Милля, а написал в виде примечаний и комментариев к нему самостоятельную работу, в которой, как говорит Маркс, мастерски показал банкротство буржуазной политической экономии. Перевод Милля Чернышевским и публикация его «Очерков по Миллю» сыграли заметную роль в развитии экономической мысли в России.
16 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 624-625.
17 Н. Г. Чернышевский. Избранные экономические произведения, т. III, ч. 1. М.: ОГИЗ, 1948, стр. 7.
18 Я обнаружил такую картину по меньшей мере в четырех книгах: в курсе Д. И. Розенберга (1940 г.), в учебнике МГУ под редакцией И. И. Удальцова и Ф. Я. Полянского (1961 г.), в изданном Соцэкгизом курсе под редакцией Н. К. Каратаева (1963 г.) и в аналогичном курсе под редакцией П. И. Заррина («Высшая школа», 1963 г.). В последней книге есть и такие трудно объяснимые вещи: в главе 11 («Возникновение вульгарной буржуазной политической экономии») в разделе по Германии отмечается, что Милль оказал сильное влияние на немецких буржуазных экономистов, но в числе английских экономистов он не фигурирует. Современную марксистскую оценку Дж. Ст. Милля можно найти в книгах Л. В. Левшина «Критика теории стоимости английских буржуазных экономистов» (Соцэкгиз, 1961 г.) и С. М. Никитина «Теории стоимости и их эволюция» («Мысль, 1970 г.).
19 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. III, стр. 471.
20 Принятая Миллем структура изложения прослеживается вплоть до современных англо-американских учебников экономики. Учебник П. Самуэльсона построен таким образом, что в двух первых частях дается общая «теория производства» и трактуются факторы его роста, а лишь в третьей части (как у Милля!) вводится проблема стоимости, которая скрывается за вывеской «ценообразование». Разумеется, здесь нет и следа трудовой теории стоимости, но факторы ценообразования опять-таки исследуются, хоть и с применением развитой позже техники анализа, в духе Милля: путем отказа от поисков конечной основы цен и подмены ее рядом факторов, действующих со стороны спроса и предложения.
21 J. St. Mill. Principles of Political Economy with Some of their Applications to Social Philosophy. L., 1873, p. 291.
22 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 2, стр. 123.
23 A. Stevens. Madame de Stael. A Study of Her Life and Times: the First Revolution and the First Empire, vol. 2. L., 1881, p. 19.
24 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 2, стр. 178.
25 Ж. С. Сисмонди. Новые начала политической экономии, или О богатстве в его отношении к народонаселению, т. I. M., Соцэкгиз, 1937, стр. 201.
26 Ж. С. Сисмонди. Новые начала политической экономии, или О богатстве в его отношении к народонаселению, т. II. М., Соцэкгиз, 1937, стр. 152.
27 «Новые явления в накоплении капитала в империалистических странах». М., «Мысль», 1967, стр. 421.
28 K. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 37, стр. 36.