Глава 21. Экономический романтизм
? Вопрос о крестьянской общине: славянофильство и «русс: социализм» ? Разночинная интеллигенция и идеологизация политической экономии ? Трудовая теория стоимости и «капиталистический пессимизм» ? Концепция «народно производства»1. Вопрос о крестьянской общине: славянофильство и «русский социализм»
Став великой военной европейской державой, Россия с перец ным успехом поддерживала этот внешнеполитический статус, внутренней жизни продолжала отличаться от остальных европе держав более, чем любые две из них друг от друга. Поэтому за мерно, что русская общественная мысль не могла ограничиться меркой на свой аршин западных политэкономических школ и мов» и выкраивала направления, настаивавшие на качественно бом пути развития страны. Главнейшими из них стали славяне ство и народничество.«Национальная система» Ф. Листа, оспаривая универсаль рекомендаций «космополитической экономии», настаивала на образии Германии для того, чтобы поднять се с уровня относит отсталой западной страны на уровень передовой. Российские « оспаривая универсальность западного опыта, пытались за ртст тыо России увидеть преимущества ее самобытного, отличного ладного, пути развития. Институтом, определяющим этот ос путь со своеобразными формами производства, славянофилы родники провозгласили русскую сельскую общину.
Подчеркнем, что славянофильство и народничество имел ные временные, социальные, интеллектуально-психологичсск токи. Славянофильство выросло из «философических» споров лонах «молодой Москвы» в годы царствования самодержца-ж1' ма Николая I. Славянофилы были в большинстве своем богать мещики, склонные к патриархальной идиллии. Самый романтичиі-из них, Константин Аксаков (1817—1860), писал в преддверии отмен крепостного права, что «для многих имений, собственно для оброчных, власть помещика служила стеклянным колпаком, под которым крестьяне могли жить самобытно, свободно, даже не боясь вмешательства становых, а в особенности спасаясь от попечительности пра-ічі гельства». Исконные самодостаточные «земские» начала русско-и> крестьянского «міра» (а«мір» означает одновременно «согласие» и •• поеденную») Аксаков противопоставлял созданной Петром Великим іи> западным образцам регулярной имперской государственности, ету государственных учреждений и государственной заботливос-. Исконно русский, идущий из глубин православия путь общин-
0 «земства» был в учении славянофилов противопоставлен запад-іу пути рационализма, «наружной связанности» и «индивидуаль-
1 изолированности», «жизни контракта и договора». Община — > договорная, а бытовая», «это не контракт, не сделка, это проявленіи- народного духа».
Сложившись как своеобразная разновидность национального р' іантизма консервативной складки, славянофильство рассуждало >бщине прежде всего в историософских категориях — как о прояв-ни провиденциальной самобытности России. Экономическую блематику в этот контекст ввел — парадокс! — прусский барон Ав-' фон Гакстгаузен, совершивший в 1843 г. за счет правительства чолая I полугодичное путешествие по центральным и южным об-іям России и подытоживший свои наблюдения в 3-томном «Ис-foeanuu внутренних отношений, народной жизни и в особенности ¦ских учреждений России» (1847—1852). Идеологи славянофильст-іашли в книге Гакстгаузена полное подтверждение своим взгляда русскую «самобытность», проявляющуюся в православной «со-пости», «хоровом чувстве согласия» в общине, патриархальной пшчности хозяйственно-бытового уклада.
Гак был задан основной мотив последующей русской экономикой мысли XIX в. — выражение одним общим понятием «сельская мельная община» всего своеобразия экономического строя Рос-. при этом обертоном зазвучала перекличка с западноевропейским иализмом, чьи утопии уничтожения права наследства и уравнительного распределения собственности уже достигнуты, по мнению Гакстгаузена, в компактных русских сельских общинах без всякой социальной революции. О том же писали славянофилы: наибо н і‘| начитанный из них в политической экономии Юрий Самарин (18<)ь 1873) видел в общинном владении ненайденную на Западе «середин ?| между дроблением земли до бесконечности и пролетариатством иі находил, что взоры европейцев (Гакстгаузена, Жорж Занд) «обрн і и лись теперь к славянскому миру, который понят ими как мир обит ны», и обратились «с каким-то участием и ожиданием», посколі • . община — естественная форма того, чего искусственным путем х< добиться западные социалисты и коммунисты. Идейный вождь ( вянофильстпа Алексей Хомяков (1804—1860) настаивал, что земі ная обшина — «предохранение России» от пролетариата, пауперизм и революционных потрясений; а из крестьянских ремесленных арт лей могут развиться и промышленные общины.
«Язва пролетариатства» (с 1830-х годов — времени завершені промышленного переворота в Англии и его начала в России - си| вол несостоятельности западного экономического прогресса для pj ских мыслителей), с одной стороны, и социально-политическая волюция — с другой, были двумя главными жупелами, с оглядкой^ которые стала развиваться идеология славянофильства. По мрач! му капризу судьбы самые яркие из ранних славянофилов — А. Хоіі ков, К. Аксаков, братья Киреевские — ушли из жизни в канун о^ ны крепостного права; другие — Ю. Самарин, А. Кошелев, кі
В. Черкасский — своим активным участием в крестьянской рефс способствовали закреплению поземельно-передельной общины, вянофильская пропаганда сказалась и на земской реформе J864 г,, зднее, пореформенное славянофильство — публицист Иван АксаІ ученый-предприниматель и редактор журнала «Вестник промыші ности» Федор Чижов, культуролог Николай Данилевский и другі перешло на позиции панславизма и великодержавного имперс| экспансионизма (в Средней Азии, на Балканах и на Черном м( отстаивания интересов национального (а фактически московск| капитала в железнодорожном строительстве и в таможенной полі ке (протекционизм).
Представления славянофилов о происхождении, «самобытш и экономическом содержании общинного землевладения подпеі резкой критике западники-фритредеры Вернадский и Чичерин.| против, «левые» революционные западники — приверженцы со| лизма — сделали шаг навстречу славянофилам, согласившись с н|
"і носительно благодетельности принципа общинного владения и поставив его в центр утопии «русского социализма».
Основатели «русского социализма» Александр Герцен и Николай Огарев, как и славянофилы, происходили из богатых помещиков. < >і прев, унаследовав от отца (действительного статского советника) п'ппирное имение, решил на практике «коротко узнать, что такое <"чцина». Он экспериментировал с переходом крестьян на «систему и платного труда», беспроцентным кредитом, сооружением фабрики местных промтоваров, обучением крестьянских детей. В статье «Народная политехническая школа» (1847) Огарев дал откровенную харак-і листику народному невежеству, неряшеству, фатализму, не имею-и > му аналога русскому «авось» и заключил: «Наша община есть ра-і іетво рабства. Мір (мірское управление)... есть выражение зависти и х против одного, общины против лица... по статистическому опы-і \ н наших деревнях... не более 5% крестьян богатеет»5.
Но, несмотря на это, разорившийся после 10 лет хозяйственных
.......... и эмигрировавший Огарев солидаризовался со своим другом
I' рценом в утопии общинного «русского социализма». Александр I' рцен, самый яркий из западников в «философических» спорах со і миянофилами, сознавал, что русская община «поглощает личность».
I Іи, пережив в эмиграции разочарование в западной цивилизации, ее іпропофагии», «мещанстве», гипертрофированном приобретатель-с и собственничестве, Герцен склонился в сторону славянофиль-;і, пытаясь убедить себя и других в том, что община — это «жиз-шый нерв нашего национального существования»: «Счастье для і кого народа, что он остался... вне европейской цивилизации, кодя, без сомнения, подкопала бы общину и которая ныне дошла в шализме до самоотрицания». Много размышляя над западноев-іейскими социалистическими система_ми, Герцен не был удовле-рен ими, страшился «рабства общего благосостояния» и предре-, что западный городской индустриальный «безземельный» мир і. «пройдет мещанством»6.
Выход из этого «конца истории» Герцен стал искать на путях «рус-м>го социализма», указывая на подвижные — артельно-мастеровые — сские общины, оставлявшие «достаточно широкий простор для ‘мной свободы и инициативы». В артели Герцен видел «лучшее до-аательство того естественного, безотчетного сочувствия славян с циализмом... Артель вовсе не похожа на германский цех, она не
' Огарев Н.П. Избранные социально-политические и философские проведения. Т. II. М„ 1956. С. 8-10.
Герцен А.И. Собр. соч. в 30 тт, Т. 16. С. 143.
ищет ни монополии, ни исключительных прав, она не для того соби рается, чтобы мешать другим, она устроена для себя, а не против ког либо. Артель — соединение вольных людей одного мастерства на о ший прибыток общими силами»7.
Оказавшись в итоге на перепутье между либеральным западни" ством, славянофильством и европейским социализмом, революци неры-дворяне Герцен и Огарев оставили свой расплывчатый «русск 1 социализм» в наследство новому поколению искателей обществен и го идеала — интеллигентам-разночинцам, начиная с Чернышевскоі <
2. Разночинная интеллигенция и идеологизация политической экономии
Резко очерченный профиль русской разночинной интеллигенціи выступил на исторической арене в динамичную (и динамитную) эп< раскрепостительных реформ, грюндерства, естественнонаучной и пуляризации и революционного нетерпения. Выходцы из народи і низов, пробившиеся в университеты и журналистику, исполненіи сострадания к обездоленной «серой массе» и веры в «зиждительи идеи», разночинцы напряженно вдыхали веявший с Запада преобі зовательный дух наук о природе и человеке8 и чаяли направить его ¦ дело «осуществления на земле блага трудящихся классов».Новое слово «интеллигенция» — в значении слоя работников умі > венного труда, быт и убеждения которых окрашены идеей «служен •' народу», — стало общераспространенным после появления романа и сателя П.Д. Боборыкина «Солидные добродетели» (1870). Однако п ранее о «социально-экономической интеллигенции» как о представите> ¦ лице «разума, творящего открытия в сфере умственной и матерщиной цивилизации», писал в статье «Реализм в применении к народной :п номии» (1866) выдающийся историк-разночинец Афанасий Щаік < Идеолог «земского народосоветия», Щапов призывал к «естествен! научной народной экономии» — «основывать по провинциям особ экономические ассоциации», чтобы вносить научные знания в сельск общинный мір, рационализировать земледелие и кустарные промі. лы, вводить технику и новые отрасли промышленности.
Идейным самовыражением и самоопределением разночиншт интеллигенции стало народничество. Народник был типом интслли
і?пга-идеолога, распространявшего сферу идеологических исканий па «все, что выплывало на поверхность умственной жизни в Западной Европе»9. Это касалось и политической экономии. Крупнейший и кюлог-разночинец Чернышевский пытался на основе изучения ( ?нта, Рикардо, Дж. Ст. Милля и социалистов сформулировать «экономическую теорию трудящихся». Щапов работал над созданием «Ис-іории цивилизации в России», аналогичной знаменитой «Истории ци-ніі іизации в Англии» Т. Бокля. И Чернышевский, и Щапов в 1860-е и- ы были сосланы в Сибирь, однако самым влиятельным печатным іном пореформенной России стал культивировавший народни-:ую идеологию «толстый» петербургский журнал «Отечественные іски». Его редакторы — поэт Н.А. Некрасов, публицист Г.Е. Ели-і, сатирик М.Е. Салтыков-Щедрин, социолог Н.К. Михайлов-і — в самой яркой форме выразили антикапиталистические «умо--•ртания» разночинной интеллигенции: обличение «дельцов бир-і.іх» Некрасовым и «плутократии» Елисеевым, гротескные обра-чумззых» наживал — деруновых, колупаевых, разуваевых — у Сал-:)ва-Щедрина, программная формула Михайловского, что задача •ллигенции «именно в том и состоит, чтобы бороться с развитием куазии на русской почве». Вокруг «Отечественных записок» спло-' я круг журнал истов-экономистов, виднейшими из которых были ||,11. Воронцов и Н.Ф. Даниельсон, связанные на протяжении мно-х десятилетий личной дружбой.
Земский врач Василий Павлович Воронцов (1847—1918), писавший д псевдонимом «В.В.», сделал общеупотребительным в русском Ыке — на 20 лет раньше, чем Зомбарт на Западе, — слово «капита-зм», вводя его в название ряда своих статей и главной работы « Судъ-капитализма в России» (1882). Бухгалтер (с 1877 г. — главный кон-лер) Петербургского Общества взаимного кредита Николай Фран-Даниельсон (1848—1918), писавший под псевдонимом «Нико-оп», вместе с выдающимся революционером, личным другом Кса и Энгельса Германом Лопатиным осуществил перевод I тома итала» К. Маркса (1872). Русский язык стал первым, на который переведен «Капитал» с языка оригинала, причем перевод вскоре л до восточно-сибирской тайги, где отбывали ссылку А.П. Ща-сго ученик Н.М. Ядринцев10 и куда ездил Лопатин в попытке
Овсянико-Куликовский Д.И. Психология русской интеллигенции // . Интеллигенция в России. М., 1990. С. 397.
Особое внимание народников-сибиряков привлекли две последние I тома «Капитала» — о первоначальном накоплении и теории колони-\ использованные в статье А.П. Щапова «Что такое рабочий народ в |>п» (1875) и в книге Н.М. Ядриниева «Сибирь как колония» (1886).
освободить Чернышевского. Вскоре после смерти Маркса, в 1884 Лопатин был арестован и более 20 лет провел в Петропавловской к пости, вто время как Даниельсон продолжал оставаться корреспо дентом Энгельса и осуществил перевод и издание II (1885) и III (18 томов «Капитала».
Марксова теория трудовой стоимости и накопления капит' была интегрирована в политическую экономию народничества и п дала ей цельность идеологической системы, построенной на следу щих основаниях:
1) сугубо отрицательное отношение к капитализму в его как падных, так и в доморощенных российских проявлениях;
2) признание ценности русской общины как зачатка отличных капитализма форм промышленного и сельскохозяйственного п гресса;
3) миссионерство интеллигенции как «представительницы наук в поиске и организации этих форм;
4) опора на массив статистических данных, собранных в пореф менной России земскими статистиками.
«Зиждительная идея» народников — русская община как оси" некапиталистического экономического строя — сходилась со ела нофильством. Но славянофильский национальный провиденциагг народничество заменило рационалистической предпосылкой в можности выбора пути промышленного прогресса и организа' научных исследований в иных формах экономических отноше' чем западный капитализм с его теневыми сторонами. «Наша и~ лигенция, — отмечал Воронцов, — не останавливаясь долго на кретных формах западного либерализма, не имевших для Ро практического значения и потому не особенно обаятельных, м принимать с Запада прогрессивные идеи в их общечеловеческой стоте». Отсюда делался вывод, что «для России необязательно вторение форм, пройденных Европой, коль скоро в понятиях ин лигенции сложилось определенное представление о формах, б идеальных».
Политическая экономия разночинной интеллигенции не ис пывалась рамками народнической журналистики: в основание б шинства русских университетских курсов политэкономии легло четание трудовой теории Маркса с влиянием идей Чернышеве} Самым значительным был курс профессора Московского унивс
А.И. Чупрова (1842—1908), тяготевшего к историко-этической ле и катедер-содиализму. Один из наиболее ярких политэконо--разночинцев, Чупров стал основателем новой спедиализирован-области — экономики транспорта — и признанным наставником ких земских статистиков, один из которых — Степан Блеклов 60-1913) — дал очень емкую и точную формулу самосознания на-днической интеллигенции — идейно-рабочая сила1''.
3. Трудовая теория стоимости и «капиталистический пессимизм»
Олпу из своих статей В.П. Воронцов озаглавил «В защиту капч-истическогопессимизма» (1881). Под «капиталистическим песси-мом» Воронцов подразумевал «невозможность капитализму на Кой почве сыграть ту роль организатора труда, которая выпала на олю на Западе». Используя гротескные образы Салтыкова-Щед-и исторический материал об искусственном насаждении цар-праиительством крупного промышленного производства — с суб-ими или гарантиями сбыта от казны, Воронцов отмечал, что от Кой буржуазии нельзя ждать исполнения миссии европейского его сословия — привнесения в общество просветительных и ли-іі.пых идей, отстаивания политических свобод. Но этими соди-Ь-этическими аргументами не ограничился «капиталистический ймизм» Воронцова. Опираясь на трудовую теорию стоимости сл, он настаивал на экономической бесперспективности капи-Змл в России ввиду своеобразия внутренних и внешних условий ‘ономического развития:) «климат в союзе с огромными пространствами нашего отече-» ¦ ?ровые природные условия России, ее чрезмерные расстоя-ідорожье;'
олкновение отсталой страны с конкуренцией гораздо более ¦ .іх, захвативших рынки для своей развитой промышленности, иге «Судьбы капитализма в России» (1882) Воронцов подчерк-?добства путей сообщения составляют главное условие су-іния крупной капиталистической промышленности, ибо она юльшого сбыта, возможности постоянного скорого и деше-' мещения огромных масс продуктов и рабочих с одного кон-' ой. «Промышленно-капиталистический гений наций наор-
клов С.М. Земские учреждения // Энциклопедический словарь Г. 2!.Стб. 249.
ганизацию перевозки обращает преимущественное свое вниманг Но в России из-за больших расстояний и плохих дорог транспор издержки гораздо выше, чем в западных странах, и одноврем много труднее добиться дешевизны продуктов, так как выше сна мость рабочей силы — требуются дополнительные расходы на тепл зимнюю одежду, обогрев жилья и т.д. В итоге сильно повышается личина общественно необходимых затрат и, таким образом, соотв ственно, снижается конкурентоспособность. Российские товары, е их продавать по ценам соответственно их стоимости, не смогут б реализованы на внешних рынках.
С другой стороны, крупная промышленность в России, не и' доступа на внешние рынки, имеет возможность пользоваться тех ко-организационными усовершенствованиями, выработанными Западе, и тем самым наращивать производство. Но этому произв ству остается рассчитывать на внутренний сбыт, который явно нс статочен из-за бедности основной массы населения, усугубляі 1 > последствиями «водворения» крупной промышленности — разоі ем мелких производителей и большими размерами вытесненш бочей силы. «Капиталистическая организация, попытавшись > і диться в России, вступила в своего рода заколдованный круг: j процветания необходимо богатое население, но каждый ее шаг н; < развития сопровождается обеднением последнего; развитие ка > листического производства ведет к обеднению народа, а это of ние подрывает существование указанной формы промышленное
Делая вывод, что «свободному полету капитализма полож нас довольно тесные пределы», Воронцов показывал на фактич материале, что капитализм проявил себя в России либо «гостем влеченным почти насильно»16 в форме крупной промышлеш > спорадически возбуждаемой правительством для очередного эта ' ревооружения армии или железнодорожного строительства, і облике «кулака» — сельского спекулянта-перекупщика и рост<- < ка, эксплуатирующего мелких сельских производителей-кустаі '
монополизации сбыта их продукции. Эту тему продолжил Да-
і.еон в «Очерках нашего пореформенного хозяйства» (1893). Обозревая экономическое развитие России после отмены крепо-і о права, Даниельсон сделал вывод о борьбе двух форм хозяйства: И інлистической и общинной, с использованием первой против вто-і 'ких средств, как кредитная система, железнодорожное стропой международная торговля. На Западе, подчеркивал Даниель-іезные дороги и акционерные банки выросли из потребностей ¦ развитого товарного производства и, в свою очередь, стимули-' его дальнейшее развитие. В России же товарное производство
' іикло в глубь общественного организма, основа экономики — с хозяйство — осталось законсервированным на низком уров-і іысшие слои в стремлении подключиться к мировому рынку ' I силы и средства на развитие банков и железных дорог, нара-жепорт, но экспорт сырья — зерновых, причем по заниженным .1 іто вело к упадку русского сельского хозяйства. Не происходи-іімиталистической рационализации земледелия, поскольку из-за свых мировых цен на зерно (сбиваемых конкуренцией американ-) хлеба) и низкой производительности труда русским кулакам было ді іее эксплуатировать крестьян не в форме найма, а в форме скуп-ростовщичества. Сосредоточение капитала шло через кредитный пизм за счет сокращения народного потребления — следователь-И имугреннего рынка, — застоя земледельческой производительно-увсличения числа «упалых хозяев».
Рассматривая капиталистическое развитие России в контексте оного рынка и указывая вслед за Марксом на проблему реализа-общественного продукта, Воронцов и Даниельсон отмечали, что размерность наращиваемого в погоне за прибылью объема про-дсгва и суженной базы потребления порождает в капиталисти-ом обществе накопление избыточных продуктов и недоисполь-нных производительных сил. Узость внутреннего рынка сбыта ипиченность покупательной способности массы рабочего насе-Ии) толкает предпринимателей к необходимости выхода на внеш-рынок, чтобы реализовать всю массу прибавочной стоимости, шиий рынок позволяет «освобождать» внутренний рынок от из-мих товаров либо прямо (обмен на экзотические продукты, на то или денежные векселя), либо косвенно (вывоз капиталов и грация рабочей силы — относительное повышение заработной ы - сокращение числа непотребленных продуктов). Поэтому с нтием капитализма все более обостряется борьба за внешние ки.
ори» экономических учений
Но странам, опоздавшим с выходом на капиталистический пуп. развития, в международной торговле приходится сталкиваться с нациями, ушедшими вперед и захватившими рынки. Предпринимате-ли передовых стран с более высокой производительностью труда на вязывают свои условия — неэквивалентный обмен, получая возможность продавать свои продукты выше индивидуальной стоимости, в то время как отсталые страны наталкиваются на препятствия для рост а производительности труда в ограниченности сбыта, делающей неиы Г0Дньім применение дорогих машин.
Воронцов обращал внимание на сопротивляемость крестьянства законам рынка, готовность «на материальные потери лишь бы сохра нить нравственные выгоды, связанные с положением самостоятелі. ного хозяина», упорно удерживаться на грани, отделяющей от поло жения наемного работника. Даниельсон признавал, что наступлс ние капитализма отслаивает от общины крестьян, вынужденных прекратить обработку своей земли, выталкивает их в ряды батраков п промышленных пролетариев. Однако он оспорил суждение профес сора Киевского университета Николая Зибера, что экономический прогресс России наступит после того, как «каждый мужик выварится в Фабричном котле»: «Даже в странах, далеко нас опередивших, чис
4. Концепция «народного производства»
При разработке концепции «народного производства» Воронцов и Даниельсон обращались не только к русскому, но и к западному опыту, рассматривая межстрановой анализ как своего рода лабораторию для рационального выбора форм «здания будущего общественного хозяйства». Предтечей народников и источником важного ана-ннтического материала для них был А.К. Корсак, которого можно считать первым русским экономистом-компаративистом.Александр Казимирович Корсак (1832—1874), сын польского ссыльно-поселенца, своей магистерской диссертацией «О формах промышленности вообще и о значении домашнего производства (кустарной и домашней промышленности) в Западной Европе и в России» (1861) опередил на 30 лет исследование К. Бюхера о формах хозяй-і і на в их историческом развитии. Сопоставление Корсака с Бюхе-ром особенно интересно ввиду утверждения последнего, что «наро-/п.і, которые, подобно русским, не создали настоящей городской ч изни, не имеют также и национального ремесла»19, поскольку ремесло — специфически городское явление. Начиная свое сравнение іи тории промышленных форм на Западе и в России с характера го-I" «лов, Корсак отметил, что западноевропейские города, завоевав в борьбе с феодалами политические права и вольности, развились в і ономически значимые и самостоятельные в своих внутренних и лах общины, соединившие ремесло и собственность. Городские ¦•'¦тины имели большие привилегии сравнительно с сельским на-< і пением и превратились в центры местных рынков и промышленного мастерства, росту которого способствовали цехи, контролиро-ншие качество изделий. Обращение торгово-промышленной де-гльности в монополию городских корпораций содействовало об-юванию на Западе богатого «среднего сословия». В России же рода возникали из военно-административных соображений и «вставляли собой не что иное, как огороженные села; цехов не -ню; слаборазвитая промышленность надолго сохранила характер 1 Точной деятельности земледельцев, а с XVIII в. приняла форму иповыхремесел: целые деревни, особенно подмосковные, лежащие ' і больших дорогах, занялись производством какого-либо одного мссла; жители одних сделались кожевниками, других — ткачами, ііч і.их - красильщиками, тележниками, кузнецами и т.п. Преоб-ічание этой домашней сельской промышленности, ориентирован-*11 не столько на качество, сколько на дешевизну изделий, сохра- нилось и после «несчастных мер Петра» по искусственному насаждению цехов и крепостных мануфактур и фабрик.
Живучесть мелкой домашней промышленности в России Корсак объяснял как природными условиями и-общей отсталостью страны {климат, обусловливающий в северных губерниях малопроизводи тельность земледельческого труда и излишек свободного времени у крестьян; недостаток путей сообщения при многочисленности насс ления; слабое развитие разделения труда; отсутствие фабричного про изводства многих дешевых изделий первой необходимости), так и наличием у большинства населения, хотя и на невыгодных условиях, подспорья в клочке земли. Высмеивая барона Гакстгаузена, вообра зившего сходство российского кустарничества с ассоциациями сеп симонистов, Корсак, однако, не отрицал за русским сельским укла дом, где земледелие не дифференцировано от ремесла, перспектив к развитию в новую форму производства — противоположную фабри ке, чьи темные стороны очевидны, а всепоглощающее могущесті > опасно. Это развитие возможно при условии, если организовать ; социации сельских производителей с системой мелкого кредита, с товой закупкой материалов и налаженным сбытом изделий, распу странением усовершенствованных орудий, общественными масті: скими, выставками и т.д. Даже на Западе, где экономическое превс ходство крупных фабрик поглотило мелкую промышленность, Кс; сак находил примеры того, как возможно простым работникам noj зоваться всеми выгодами фабричного производства на правах сам стоятельныххозяев, оставаясь сельскими жителями, — в Швейцарии и Швеции.
Воронцов и Даниельсон подхватили эти идеи, предлагая формы «иного пути промышленного прогресса» в виде артельной организации мелкого кустарного производства при помощи интеллигенции и правительственной организации крупного «механического дела» д тех пор, пока не удастся «видоизменить общину» в новую «производственную единицу, сходную с той, которая имеется, например, вшвсіі царском часовом производстве». То, что крупная фабричная промы тленность не является универсальной и всепоглощающей формоіі, народники доказывали ссылками на примеры западных стран, в чз стности на развитие во Франции «мелкой самостоятельной промы тленности высшего порядка», основанной на искусной ручной р;і боте, и на переходность положения фабричного рабочего в США, где рабочие-иммигранты, скопив за несколько лет деньги из зарплаты, покупают участки земли и становятся фермерами21.
Неотделенность ремесла от сельского хозяйства в русской деревне, распространенность кустарных промыслов создавали, по мнению народников, предпосылки для развития «народного производства», если интеллигенция при поддержке государства организует для крестьянства систему мелкого кредита и сбыта, а также найдет формы “ознательного применения науки к вооружению мелкого производ-тва для борьбы с крупным. Тогда возможно обеспечить вытеснение апитала семейными и артельными мастерскими, создать такие фор-ы организации промышленности, где «работники суть в то же вре-я и хозяева предприятия».
«Капиталистический пессимизм» Воронцова-Даниельсона и уто-ические конструкции «народного производства» были подвергнуты ритике в конце 1890-х годов новым поколением русских экономис-в, выступавших от имени К. Маркса, теоретический авторитет кото-го во многом благодаря народникам был велик в России, как ни в кой другой стране. Молодые неофиты Маркса, чтобы размежеваться народниками, подвели их под определение экономического романтиз-
о. Автор понятия Владимир Ульянов характеризовал народничество к систему воззрений, заключающую в себе следующие три черты:
«I) Признание капитализма в России упадком, регрессом...
2) Признание самобытности русского экономического строя во-ше и крестьянина с его общиной, артелью в частности...
3) Игнорирование связи «интеллигенции» и юридико-политиче-х учреждений страны с материальными интересами классов»22. Видимое поражение в спорах конца XIX в., последующее торжест-енинизма и теперешнее — ура-капитализма «списали» народниче-о в каталог идеологических заблуждений. На исходе XX в. оценку однического и более раннего славянофильского «общиноверия» как комического романтизма вполне можно оставить — и даже отте-I. ею своеобразие русской экономической мысли. Однако необхо-
4) сделать поправки на то, что в народничестве содержится не тол ь-во многом актуальный опыт осмысления ломки вековых общест-мыхформв России, ной предвосхищение направленийсовремен-
мысли в изучении «третьего мира» — теорий «периферийного ка-ллизма», «моральной экономики крестьянства» и др.23
Народническая экономическая литература. С. 441, 445. Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 2. С. 528—529.
Адамовски Э. Политическая теория Николая Даниельсона//Альтер-Ипы. 1998. № 4.
Рекомендуемая литература
Народническая экономическая литература. М., 1958.
Образ будущего в русской социально-экономической мысли конца XIX — начала XX в. М., 1994. Раздел первый.
Пантин И.К., Плимак Е.Б., Хорос В.Г. Революционная традиция в . России. М., 1986. Гл. 5-7.
Рачков М.П. Политико-экономические прогнозы в истории России. Иркутск, 1993. Гл. I.
Рязанов В.Т. Экономическое развитие России. СПб., 1998. Гл. III. Туган^Барановский М.И. Экономическая наука// Россия. Энциклопедический словарь. СПб., 1991.
ло Рабочих, требуемых капитализмом, довольно ограничено». С анализ русской действительности Даниельсон завершал вывода аналогичными Марксову «всеобщему закону капиталистического копления», — пределы развития капитализма ставятся возрастаю' бедностью, порожденной его же собственным развитием, ростом ла безработных, которые не могут удовлетворить самые насущ свои Потребности.
Из «капиталистического пессимизма» экономисты-народн Делали вывод о необходимости для России использовать шанс н°вать «извращенного направления» крупного промышленного изводства. Капитал на Западе «организовал труд, но в форму, пригодную для рабочего». Для России народники считали воз' ным преобразование материальных условий производства на о ве общинного землевладения и объединения сельского хозяйст промышленности в руках непосредственных производителей — і интеллигенция сумеет «привить» технические достижения к оби но-артельным формам земледельческого труда и кустарных пром > лов.