Глава 14. Экономическая теория благосостояния

? Общие представления о предмете ? Современные подходы к определению общественного блага. Оптимум по Парето

? Вклад Пигу в развитие теории благосостояния: понятия национального дивиденда и несовершенства рынка; принципы вмешательства государства ? Фундаментальные теоремы благосостояния. Оптимальность и контроль: проблема рыночного социализма ? Попытки решения проблемы сопоставления оптимальных состояний ? Новый взгляд

на проблему вмешательства

1. Общие представления о предмете

Как написано в одном авторитетном справочном издании, «экономическая теория благосостояния (WE) — общий термин для обозначения нормативных аспектов экономической теории. Базисные предпо-• ылки, лежащие в основе WE, представляют собой суждения ценнос-іи, которые экономист свободен либо принять, либо отвергнуть. При ном в отличие от позитивной экономической теории, где в принципе возможна эмпирическая проверка базисных предпосылок, здесь это 1 іелать невозможно. WEзанимается политическими рекомендациями и изучает пути перехода от одного общественного состояния А к другому — В, более предпочтительному. Доминирующей школой является школа Парето, которую иногда называют Новой экономической теорией благосостояния. Наиболее существенное отличие этой школы от і ругой, связанной с именем Пигу, состоит в том, что она отрицает принцип кардиналистской полезности и идею межперсональной соизмеримости полезностей. Поскольку исключается возможность сопоставления полезности или благосостояния различных индивидов, признается, что различные пары общественных состояний не могут быть упоря-почены. Для того чтобы более широко использовать принцип Парето, іч.іл выдвинут компенсационный принцип. А чтобы определить оптимум оптимумов, было предложено использовать функцию общественного благосостояния Бергсона, что, однако, предполагает кардиналист-і кую полезность и межперсональную сопоставимость».

Это определение дает общее, хотя и не очень четкое, представление о теории благосостояния и ее предмете. Однако следует уточнить ряд моментов.

Теория благосостояния является попыткой обсуждения нормативных проблем в рамках социально-философской позиции, на которой основывается современная западная экономическая теория, в соответствии с принятыми ею методологическими принципами и с помощью разработанного аналитического инструментария.

Обращение к проблеме сравнения различных общественных состояний и к вопросу о конфликтности интересов в рамках экономической теории, видящей свою задачу в анализе способов распределения ограниченных ресурсов, означает признание социального характера хозяйственной деятельности и в связи с этим проблем, которые не могут быть непосредственно сведены к проблеме эффективной аллокации ресурсов.

Современная экономическая теория базируется на принципе приоритета человеческой личности. Отсюда следует, что если и можно говорить об общественном благе, то только как о производном от индивидуального блага. Вместе с тем в общественном сознании укоренилось представление об общественном благе как качественно отличном от блага индивидуального. Вся история теории благосостояния — это, по существу, история попыток согласовать этический принцип последовательного индивидуализма с представлениями об общественном благе как несводимом прямо к индивидуальным благам.

В самом общем смысле речь идет о поиске способов соотнесения блага индивидуального и блага общественного. Но даже при таком общем представлении о предмете возникает целый ряд вопросов, начиная с вопроса о сущности основных понятий.

Опираясь на принцип индивидуализма, легко объявить, что индивидуальное благо — это все то, что индивид таковым считает вне зависимости от мотивов. Тогда общественное благо — это совокупность благ индивидуальных. Однако возникает проблема, как строится эта совокупность, т.е. каковы правила «сложения» индивидуальных благ.

Существуют и другие препятствия на пути простого соотнесения двух типов благ. Так, определяя благо, мы оставляем вне поля зрения вопрос о способе его достижения, тем самым полагая, что оба явления независимы. Хотя подобное предположение на первый взгля кажется вполне естественным, в действительности это не так. Разд ление вопроса о сущности блага и о путях его достижения закон

мерно для утилитаризма, утверждавшего, как принято говорить у философов, первичность понятия блага по отношению к понятию правильности, т.е. того, что надо делать, чтобы добиться блага. Вместе с тем возможны другие философские системы, в которых понятие блага неотделимо от представления отом, как оно достигается. И следует заметить, что социально-экономическая практика часто свидетельствует в пользу такого подхода.

Поскольку экономическая теория вообще и теория благосостояния в частности находилась под сильным влиянием утилитаризма, данная проблема в ней практически не ставилась. Более того, именно утилитаризм подготовил почву для формулировки общественной функции благосостояния, предполагавшей в конечном счете подчинение индивидуальных целевых функций некоторой внешней цели.

Если вести отсчет современной экономической теории благосостояния от работ Парето, то можно сказать, что за 100 лет эта теория получила в основном негативные результаты. Для большого числа конкретных задач было показано, что не существуют общие правила, позволяющие свести индивидуальные представления о благе к некоему общему благу. Вместе с тем не только потому, что отрицательный результат — тоже результат, но и потому, что «неудачи» на высоком уровне абстракции компенсировались плодотворным рассмотрением частных вопросов, из неудач в деле решения проблемы благосостояния возникли новые направления экономического анализа.

Как и в ряде других случаев, истоки многих проблем теории бла-юсостояния можно обнаружить у А. Смита. В «Богатстве народов» Смит сформулировал три принципа, имеющие самое непосредственное отношение к данной проблеме: основной мотив человека в области хозяйствования — корыстный интерес; «невидимая рука» рынка трансформирует частный интерес в общее благо, которое трактуется прежде всего как богатство народа; наилучшей политикой с точки трения обеспечения роста богатства народа является та, которая меньше всего воздействует на свободную игру рыночных сил.

Нетрудно заметить, что здесь содержится ответ на поставленный выше вопрос об общем благе. Для Смита — это национальное богатство или доход; индивидуальное благо — это индивидуальный доход. V Смита между ними нети не может быть противоречия, и, что очень важно, свободный рынок наилучшим образом обеспечивает согласование интересов ь достижение как индивидуального, так и общес? венного блага.

Отсюда вытекает и третий тезис Смита — политический импера тив, непосредственно направленный против меркантилизма и стаи ший лозунгом защитников laissez-faire и остающийся таковым. Ос новная идея состоит в том, что наилучшим образом обеспечение об щества товарами достигается рыночным механизмом при мини мал і, ном участии государства. Поэтому, если к чему-то и надо стремиться, так это к тому, чтобы приблизить реальность к свободному рынку.

Для Смита экономическая свобода была не только условием про цветания, но, в силу специфики его мировоззрения, и необходимым атрибутом справедливого общественного порядка. Поэтому для Смии не существовало волнующей сегодня политиков и экономистов ди леммы: эффективность или справедливость.

Смитианский принцип экономической свободы сегодня прояи ляется в предложениях по денационализации промышленности, со кращению налогов, уменьшению государственного бюджета и т.д. Но у Смита были противники, и их последователи говорят о том, что бс і вмешательства государства рынки монополизируются и тем самым «невидимая рука» сама себя подавляет, а даже если конкуренция и сохраняется, существование внешних эффектов и общественных благ несовершенство информации и т.д. приводят к тому, что результат свободных рыночных сил не устраивает общество настолько, что они начинает искать помощь у внешней по отношению к рынку силы. На это последовательные смитианцы отвечают, что «система свободно го предпринимательства имеет свои негативные стороны, но это плата за прогресс и общее благо»'. Иными словами, вмешательство государства с целью исправить отрицательные последствия рынка может привести к еще большим неприятностям и потерям.

Более того, многие защитники рынка считают, что сама проблема подобного рода не является предметом экономической теори Теория благосостояния в каком-то смысле призвана снять последи возражение и показать, какие проблемы, связанные с оценками п следствий рынка, и каким образом экономическая теория может ан лизировать.

Итак, теория благосостояния в основном сосредоточена вокр следующего круга проблем:

содержание понятия общественного (общего) блага, или поль (полезности), и механизм, позволяющий выявить это благо: рыно голосование или политический диктат;

соотношение общего блага и результатов деятельности индив дов, преследующих свои собственные цели и влияние на этот пр

сс институциональной структуры экономической системы. Ины-и словами, обсуждается вопрос о том, какое устройство системы еспечивает лучшее соотнесение частных интересов и обществен-ою блага: свободный рынок, рынок с элементами регулирования, емтрализованный механизм принятия решений и управления.

2. Современные подходы к определению общественного блага. Оптимум по Парето

В современной теории благосостояния можно выделить два прин-имиальных подхода к решению вопроса о сущности общественного іага. Согласно первому, общественное благо характеризуется неким оказателем, или целевой функцией, которая подлежит оптимизации, огласно второму, это — состояние, в некотором смысле наилучшее, точки зрения индивидов.

Первый подход в наибольшей степени близок этике утилитариз-и, представители которого — И. Бентам, Г. Сиджуик и др. — пыта-ись сформулировать функцию общественного блага. Бентам, напри-ер, основополагающим принципом этики провозгласил принцип ользы, причем последнюю он трактовал в свете стремления челове-й к увеличению наслаждения и уменьшению страдания. Отсюда общи польза понималась как «наибольшее счастье для наибольшего Исла людей», т.е. как наиболее благоприятный баланс наслаждения страдания для наибольшего числа людей. Здесь важно подчеркнуть рсгатный характер критерия, предполагающего возможность сопо-нления индивидуальных полезностей при переходе к обществен-И полезности. Бентам, как известно, предлагал суммировать странно и счастье. Подобная арифметика счастья имела непосредствен-е отношение к экономике, поскольку Бентам связывал удовольст-е с потреблением товаров и услуг, и потому экономическая интер-стация его социального оптимума означала максимум производна товаров.

Именно этот подход открывает дорогу идее социально-экономиче-Оі о управления, предполагающего знание общественной целевой нкции и способов ее оптимизации. Однако он ничего не говорит о М, каким образом выявить эту общую целевую функцию. Одним из ‘снидных способов является голосование и решение большинством юсов, однако, как было установлено еще в XVIII в., этот самый демократический способ не гарантирует в общем случае выявления общественных предпочтений. В русле данного подхода рассуждая А. Лигу.

Второй подход связан с именем В. Парето и прежде всего с его работой «Курс политической экономии» (1896— 1897). Рассуждая в русле теории общего равновесия, Парето пытался дать содержательную трактовку утверждению, что совершенная конкуренция обеспечивает достижение максимума благосостояния. При этом он подчеркивал этическую нейтральность своего подхода, ограничивался анализом проблемы эффективности; отказался от рассмотрения природы полезности и признал невозможность измерения полезности и межличностного сопоставления полезностей; единственно возможным способом выявления индивидуальных полезностей считал шкалу предпочтений; исходил из предпосылки, что никто, кроме самого человека, не способен судить, что для него благо; вопрос же о природе предпочтений людей выводил за рамки экономической теории.

Благодаря Парето в экономическую теорию прочно вошли такие инструменты анализа, как кривые безразличия, «карта безразличия», «коробка Эджуорта» и т.д.

Следствием подобных представлений было утверждение о том, что чистая экономическая теория не может дать критерия выбора между социальным порядком, базирующимся на частной собственности, и социализмом. Решение этого вопроса предполагает обращение к обстоятельствам иного характера, которыми сам Парето активно интересовался, но уже не как экономист, а как социолог и философ.

Основным вкладом Парето в экономическую теорию является предложенный им критерий благосостояния, согласно которому увеличение благосостояния означает такую ситуацию, когда некоторые люди выигрывают, но никто не проигрывает. Иными словами, состояние называется оптимальным по Парето, если выполняется следу-, ющее условие: ничье благосостояние не может быть улучшено бе ухудшения благосостояния кого-либо другого.

Отметим несколько моментов. Во-первых, оптимальное по Паре то состояние — наилучшее сточки зрения использования ресурсов пр' заданном исходном распределении богатства, или покупательной спо собности экономических агентов. Во-вторых, при изменении на чального распределения благ можно прийти.к другим оптимальны состояниям, сравнение которых выходит за пределы «компетентное ти» данного критерия. Последнее очень существенно, так как в жизн¹ изменение состояний обычно сопряжено с перераспределением богатства и дохода, т.е. потерями одних и приобретениями других.

Какие же практические последствия могла иметь концепция оптимальности, предложенная Парето? Общий смысл его рекомендаций проистекает из представления о том, что оптимальное состояние тесно связано с конкурентным равновесием (хотя сам Парето не дал формального доказательства их тождества), и сводится к следующему: если экономика близка к совершенной конкуренции, вмешательство государства излишне, если нет, то желательно устранить препятствия для свободной конкуренции или осуществлять такие меры перераспределительного характера (налоги, прямое воздействие на цены и т.д.), которые бы компенсировали действие факторов, мешающих свободной конкуренции. Таким образом, намечались пути достижения Парето-оптимального состояния. Но какбыть с различными Парето-оптималь-ными состояниями, сравнение которых часто необходимо с практической точки зрения? Решить эту проблему была призвана общественная функция благосостояния. Можно сказать, что ее современное обсуждение начал А.Пигу (1877—1959), хотя он и не сформулировал проблему в принятых сегодня математических терминах.

3. Вклад Лигу в развитие теории благосостояния: понятия национального дивиденда и несовершенства рынка; принципы вмешательства государства

Все научное наследие А. Лигу в той или иной степени связано с проблемой благосостояния. Но непосредственно ей посвящены две работы. В книге «Богатство и благосостояние» (1912) Пигу изложил свое понимание благосостояния, препятствий на пути достижения его максимума и поставил вопрос о вмешательстве правительства с целью устранения этих препятствий. В переработанном и расширенном виде эта работа под новым названием «Экономическая теория благосостояния» (1920) стала главной книгой Пигу и определила его место в истории экономической науки. Она не только выдержала несколько изданий, но и породила целое направление исследований. В 1985 г. был издан ее русский перевод.

Однако и в других работах Пигу так или иначе касался проблем благосостояния, а в более общей трактовке — вопросов, связанных с улучшением условий жизни людей, решение которых он в конечном счете считал задачей экономической науки. Он писал, что началом экономической науки «является не страсть к знанию, а общественный энтузиазм, который восстает против убожества грязных улиц и безрадостности загубленных жизней». Именно эта ориентация Пигу приближаетего исследование к области моральных дисциплин и позволяет говорить о возрождении в новых условиях и на базе нового аналитического аппарата великой традиции А. Смита.

Пигу рассматривал экономическую науку как позитивную (т.е. изучающую, что есть и что может быть) и в то же время практически ориентированную. Подобный «методологический дуализм» находит разрешение в его представлении о реалистической экономической науке, не только сфера интересов которой, но в некотором смысле и используемые подходы определены практическими задачами. Подобному представлению о науке адекватна и проблема, которую поставил Пигу, а именно — исследование благосостояния, причем в той ее части, которая непосредственно относилась к экономической науке. Поэтому будучи озабочен социальными проблемами и проблемой справедливого распределения и, более того, являясь убежденным сторонником большего равенства в распределении доходов, Пигу, тем не менее, сосредоточился прежде всего на вопросах эффективности, сформулировал основной критерий благосостояния в терминах оптимальной аллокации ресурсов и основное внимание уделил анализу причин, препятствующих достижению оптимума благосостояния и способов их устранения.

Основным показателем экономического благосостояния, т.е. части общего благосостояния, которая может быть измерена в денежной форме, у Пигу является национальный дивиденд, или националь-иі.ій доход". Пигу сформулировал следующие условия максимума Национального дивиденда: равенство предельных чистых продуктов, получаемых при различном использовании ресурсов. Это условие достигается при беспрепятственной реализации корыстного интереса и свободном перемещении благ.

Из этого условия естественно следует вывод в пользу политики laissez-faire. Однако Пигу признавал существование целого ряда обстоятельств, мешающих автоматическому достижению оптимума: препятствия на пути свободного перемещения ресурсов, трансакционные издержки, несовершенство информации, невозможность разграничить локальный и глобальный оптимумы, взаимозаменяемость Продуктов, неделимость факторов производства, отсутствие суверенитета потребителей, а также ситуации, получившие впоследствии Название «second-best». Все это заставило Пигу поставить вопрос о Мерах, необходимых в качестве дополнения политики laissez-faire.

Очевидным из главных препятствий на пути перемещения ресурсов является монополия, исследованию которой в этом контексте Пигу Посвятил много страниц «Богатства и благосостояния» и «Экономической теории благосостояния». В этих работах впервые появились, ставшие потом центральными у Чемберлина и Робинсон, понятия «монополистическая конкуренция» и «несовершенная конкуренция».

Особое значение с точки зрения последующего развития теории лагосостояния имело разграничение общественных и частных из-ержек и выгод, т.е. в современной интерпретации, идея так называемых внешних эффектов, которая у Пигу возникла в связи с проблемой увеличения национального дивиденда. Предложение Пигусостояло в том, чтобы «интернализовать», т.е. сделать из неявных явными, различия между общественными и частными выгодами и издержками. Это, по его мнению, может сделать лишь государство, например, с помощью налоговой политики.

Благодаря Пигу среди экономистов прочно утвердилось мнение, что наличие внешних эффектов делает легитимным вмешательство государства. Эта убежденность была поколеблена лишь в 1960 г., когда Коуз в своей знаменитой работе показал, что существование внешних эффектов связано с институциональными особенностями, а именно с системой прав собственности, изменение которой в направлении их более четкой спецификации позволяет интернализировать внешние эффекты и сделать излишним вмешательство государства.

4. Фундаментальные теоремы благосостояния. Оптимальность и контроль: проблема рыночного социализма

Современная теория благосостояния возникла в 30-е годы па рал лельно и в связи с теорией общего равновесия. В эти годы и нес коль ко позже были строго сформулированы основные теоремы благосо стояния, а также началось обсуждение ограничений, связанных г ними, и способов их преодоления, уточнение формулировок.

В современной теории конкурентное равновесие и условие опти мальности по Парето рассматриваются как нечто эквивалентное Доказательство этой эквивалентности и заключено в фундаменталі. ных теоремах благосостояния.

Первая фундаментальная теорема гласит, что если в условиях конкуренции существует равновесие и если все товары получили оценку на рынке, то равновесие является оптимальным в смысле Парето.

Очевидно, что эта теорема формально выражает старую убежденность в том, что экономике совершенной конкуренции присущи определенные желательные свойства, или что в такой экономике корыстный интерес обеспечивает достижение общего блага. Новым в этом утверждении является установление непосредственного соответствия между этим желательным состоянием и положением равновесия » смысле Вальраса, хотя в принципе это желательное состояние мож-но трактовать и как максимум ежегодного дохода, и как максимум национального дивиденда.

Строгая формулировка первой теоремы благосостояния была редложена А. Лернером (1934), О. Ланге (1942), К. Эрроу (1951 >¹⁵.

Очевидно, что теорема оставляет вне поля зрения многие пробле-ы: внешних эффектов, которую начал обсуждать еще Пигу; обще-твенных благ, т.е. таких, производство которых на частной основе с приводит к оптимальному уровню производства (эти блага могут Вообще не производиться частным образом); наконец, вопрос о том, пк преодолеть дистрибутивную нечувствительность теоремы, т.е. как делать более справедливым распределение ресурсов.

Специфический взгляд на последнюю проблему предлагает вторая фундаментальная теорема благосостояния. Она гласит: если все потре-нт ели и производители руководствуются своими корыстными инте-сеами и их поведение не влияет на рыночную цену и выполняются U* которые условия (касающиеся вида функций полезности и произ-одственных функций), то оптимальное по Парето состояние являет-и состоянием конкурентного равновесия, соответствующим некому ервоначальному распределению покупательной способности.

Вторая теорема имела непосредственное отношение к проблеме социализма, понимаемой как возможность эффективного функционирования экономики, основанной на государственной собственности. В дискуссии по этой проблеме участвовали в 30-е годы Л. Мизес и ’>. Хайек, с одной стороны, и О. Ланге и А. Лернер — с другой. Теория и.іюсостояния дала сторонникам социализма важное оружие в борь-со своими идеологическими противниками. В 1944 г., опираясь на і? теорию, Лернер в работе «Экономическая теория контроля: Прин-экономической теории благосостояния»^ попытался примирить л и-' і'іизм и социализм. Принципиальная возможность сближения систем, по его мнению, была определена тем, что прагматичес-і социализм, к сторонникам которого причисляли себя Лернер и е, предполагает коллективную форму организации всюду, кроме ' іучаев, когда конкурентная система лучше служит общественным

и ресам, а либеральный капитализм выступает за сохранение сво-іой конкуренции всюду, кроме тех случаев, когда это невозможно. Экономическая теория благосостояния позволяет выявить условия ¦ імальной аллокации ресурсов для любого начального распределе-

Lerner A. The Concept of Monopoly and the Measurement of Monopoly I // Review of Economic Studies. 1934. Vol. 1; Lange O. The Foundation of ire Economics // Econometrica. 1942. Vol. 10; Arrow K. An Extension of the • Theorems of Classical Welfare Economics. Second Berkeley Symposium on l.nhomatical Statistics and Probability. Berkely, 1951.

^1,1 Lcrner A. The Economics of Control. Principles of Welfare Economics. N.Y.,

ния благ. В строгих терминах второй теоремы это означает следующее Пусть есть некий оптимальный (с точки зрения некоторого критерия),' производственный план Y*, тогда существует такой вектору**, что точка (У*, Р*) будет точкой равновесия, т.е. для всех производителей максимум прибыли достигается в этой точке, p*Y* > PY, при некоторы ограничениях на производственные планы.

Зная условия оптимальности, можно через механизм цен побуц дить участников децентрализованной экономики действовать так чтобы ресурсы распределялись оптимально и при этом учитывалис* некоторые общественные предпочтения, отраженные в плане. Именно эта идея и была высказана Ланге и Лернером в 30-е годы, а затем развита в последующих работах.

Смысл предложения, известного в литературе как «решение Ланге—Лернера», состоял в том, что управление экономикой не предполагает директивного задания объема и структуры производства и, тем более, потребления, а может ограничиться лишь установлением определенного вектора цен, предоставляя производителям и потребителям действовать по рыночным правилам, т.е. стремиться к максимизации прибыли или индивидуальной полезности.

Ланге и Лернер предложили некоторую модель, описывающую децентрализованную экономику, которая состоит из государствен ных предприятий, потребителей и управляющего органа — Цеіп рального комитета по планированию. Последний фактически в полняет роль аукциониста из модели Вальраса, рассчитывающ оптимальные цены, прежде всего цены производственных фак ров, для некоторой умозрительной экономики, и задает их эко~ мическим субъектам. Менеджеры государственных предприятй самостоятельно принимают решения, ориентируясь на параметр’ чески заданные цены. При этом они руководствуются двумя прав

лами, по сути воспроизводящими поведение максимизирующей прибыль фирмы: устанавливают объем и структуру производства таким образом, чтобы было обеспечено равенство предельных издержек цене продукта и предельного продукта цене фактора. Потребители же ведут себя обычным способом, стремясь максимизировать полезность, в результате чего определяется уровень и структура спроса на потребительские товары.

Сторонники рыночного социализма полагали, что эта модель тара і ітирует эффективную аллокацию ресурсов, так как менеджеры сле-д?ют условиям оптимизации, причем регулирующая роль Комитета и устанавливаемые им цены исключают монопольное поведение; повышение общественного благосостояния достигается благодаря более равномерному распределению доходов от собственности на капитал и землю, которые поступают государству; выравнивание частного и общественного чистого продукта, или интернализация внешних эффектов, достигается включением в цену всех издержек, в том числе общественных.

Однако с точки зрения обоснования возможности рыночного социализма эта модель не имела решающего значения. Критики соци-илизма справедливо отмечали уязвимость модели перед лицом информационных, мотивационных и инновационных проблем в экономике, в которой отсутствует частная собственность.

Наряду с исследованиями, связавшими теорию благосостояния и проблему децентрализованной социалистической экономики, в ІИ) с годы продолжались попытки расширить трактовку критерия Парето и решить проблему прямого сопоставления оптимальных coin ояний.

5. Попытки решения проблемы сопоставления оптимальных состояний

В 1939 г. был предложен компенсационный критерий Калдора— N икса, по имени двух экономистов, независимо и практически од-іп ’временно его сформулировавших¹⁹. Суть предложения Хикса и Кал-пчра состояла в том, что переход от одного состояния кдругому, при і "іором кто-то выигрывает, а кто-то проигрывает, можно считать \ г ниением, если выигравшие способны (но не обязательно это де-'мкгг) компенсировать проигравшим их потери и при этом они оста-и\ іся в выигрыше.

Следует учитывать, что критерий Хикса—Калдора представляет собой некоторую попытку неявного соизмерения индивидуальных полезностей. Однако скоро Сцитовски показал, что критерий Калдора—Хикса противоречив в том смысле, что процедура компенсации может быть установлена таким образом, что улучшением будет как переход от А к В, так и наоборот. Чтобы избежать подобной ситуации, Сцитовски предложил двойной компенсационный критерий, который исключает обратные перемещения, т.е. пересмотр компеп сационных выплат.

Однако несмотря на усовершенствование критерия, сохранялась, неудовлетворенность, вызванная как раз тем, чего эти и другие крн терии стремились избежать, — необходимостью обсуждать проблемы распределения. Один из возможных подходов к решению этой про блемы предложил в 1938 г. Бергсон. Он ввел понятие общественной функции благосостояния, задающей систему общественных кривых безразличия, с помощью которой предлагалось ранжировать комби нации индивидуальных полезностей. Речь шла о классификации со стояний экономики с точки зрения общества.

Предположение о возможности ранжирования означает призна ние существования этических правил для достижения более широ кого оптимума, чем предполагает оптимум Парето. Последний мо жет быть «переложен» на язык общественной функции благосостоя ния, например, таким образом: общественная функция благосостоя ния возрастает, если возрастают все ее компоненты, т.е. индивиду альные полезности, или одни возрастают, а другие не уменьшаются. Но такая формулировка не устраняет практические проблемы поис ка оптимума оптимумов, пока не указано, каким образом учитывае і ся вклад каждой индивидуальной функции, т.е. мы опять возвращ;і емся к старой проблеме соизмерения индивидуальных полезностей. Всякое же движение в сторону конкретизации в этой области сопряжено с большими и, как впоследствии показал Эрроу, непреодоли мьши трудностями: «не существует такого общего правила класса фикации состояний на уровне общества, которое было бы совмести мо с некой обоснованной системой индивидуалистических этических ограничений общественной функции благосостояния».

6. Новый взгляд на проблему вмешательства

Выше отмечалось, что легитимность вмешательства в экономику игу объяснял необходимостью борьбы с несовершенствами рынка, рспятствующими достижению Парето-оптимального состояния, одчеркнем, что в этом случае вмешательство признавалось жела-льным не с точки зрения какого-либо неявного критерия справед-иности, а с точки зрения экономического критерия эффективности. Более того, уже назывались некоторые наиболее явные источники Подобной неэффективности: внешние эффекты, монополия, неполнота информации, существование общественных благ.

Сегодня особое место в этом перечне отводится контрактным (ірансакционным) издержкам, обращение к которым позволяет дать универсальное объяснение отклонений от идеальной рыночной си-і и мы и одновременно измерить затраты на устранение этих несо-иі ршенств. Идеальная рыночная экономика в этой терминологии — по экономика с нулевыми контрактными издержками и хорошо * іи цифицированными правами собственности. В такой экономике іи может возникнуть расхождения между частными и обществен-іи.іми издержками, между монопольным и конкурентным уровнем производства, исчезает качественная специфика общественных благ.

¦ это обеспечивается тем простым фактом, что вовлеченные сто-іы — а степень и характер их вовлеченности и отражают права югвенности, всегда могут договориться о соответствующих вы-пах, в результате чего распределение ресурсов достигает опти-па. Подобные рассуждения и составляют суть знаменитой теоре-Коуза²³. При таком подходе меняется представление о роли го-і \ царства и о характере его вмешательства с целью устранения препятствий более эффективному распределению ресурсов. Уже нет никаких оснований для его вмешательства в рыночный механизм, как это, например, рекомендовал Пигу, его роль можно определить как исключительно институциональную, в данном случае заключающуюся в спецификации прав собственности и в снижении кон-чрактных издержек. Таким образом, действительно уменьшается имешательство в функционирование рынка, т.е. в процесс эффективного распределения.

И- —щ I

Она гласит: «Если права собственности четко определены и трансакционные издержки равны нулю, то аллокация ресурсов (структура произ-ин'К'тна) будет оставаться неизменной независимо от изменений в распре-л« 'вчіии прав собственности, если отвлечься от эффекта дохода»,

Однако, как и прямое вмешательство в рыночный механизм, деятельность по совершенствованию системы прав собственности также сопряжена с расходованием ресурсов, а следовательно, может быть поставлена проблема оптимального их использования.

В общей постановке проблемой оптимального государственного вмешательства занимается специальный раздел прикладной теории благосостояния — анализ затрат и результатов, призванный выяснить условия оптимального использования ресурсов с целью преодоления рыночных несовершенств, в какой бы форме это преодоление ни осуществлялось. Поскольку общие решения оказались невозможными, экономисты сосредоточились на рассмотрении конкретных задач. Конечно, теоретические проблемы, о которых говорилось выше, например проблема соотнесения различных Парето-оптимальных состояний или проблема second-best, не исчезают оттого, что мы переходим в плоскость конкретных решений. Но по сравнению с теоретическим уровнем практический открывает некоторые дополнительные возможности. Применительно к конкретным ситуациям оказывается возможным выяснить общественные предпочтения по данному конкретному проекту, выявить альтернативные пути достижения цели и оценить результаты и затраты, которые каждый из этих путей предполагает; наконец, сформулировать интегральный критерий сопоставления альтернатив. На каждом из этих этапов возникает множество собственных проблем, например проблема временного горизонта, включая вопрос о выборе дисконта и способа оценки неявных издержек и выгод.

В ответах на те и другие вопросы, возникающие при рассмотрении конкретных проблем, теория благосостояния пытается преодолеть нормативные рамки так называемой чистой теории. Последовательный индивидуализм, лежащий в ее основе и определяющий содержание понятия эффективности, с формальной точки зрения исключает привнесение иных ценностных ориентиров. Вместе с тем в реальной действительности мы наблюдаем сосуществование нескольких ценностных принципов. Например, принцип эффективности сосуществует с признанным обществом требованием более равномерного распределения богатства. Причем оба эти требования воспринимаются, как правило, как некий этико-философский trade-off. Теория благосостояния в принципе не может избавить общество от этой дилеммы, она оказалась неспособной решить эту проблему в общем виде, но ей удалось формализовать ряд более частных проблем и, опираясь на разработанный инструментарий, предложить их решение.

Как отмечалось в начале главы, теория благосостояния тесно связана с нормативными аспектами, причем основополагающими нормативными критериями являются принципы индивидуальной максимизации и оптимальности по Парето. Сегодня псе больше теоретиков ставят вопрос об ограниченности этих принципов с точки зрения выполнения построенной на их основе теории функций описания, прогнозирования и обеспечения базы политических решений. Эта ограниченность связывается с рядом обстоятельств, но прежде Всего с сомнениями в том, что идея корыстного интереса и максимизации индивидуального благосостояния адекватна поведению человека в обществе других людей, с признанием иных мотивов поведения, кроме корыстного интереса, и самостоятельной значимости деятельности (не только как ведущей к некоторому результату), наконец, с представлением об общественном благосостоянии как о понятии, которое не может быть сформулировано аналогично понятию Индивидуального блага.

В конечном счете речь идет о необходимости пересмотреть сложившиеся отношения между экономикой и этикой. Дистанцирование экономической теории от этики, к которому всегда стремились экономисты, сегодня уже не рассматривается как безусловное благо, так же каки указанные выше нормативные принципы. Один из наиболее авторитетных экономистов А. Сен предлагает обратиться к этно-фшюсофским концепциям Ролза, Ноузика и др., подрывающим основы утилитаристской этики, а вместе с ними и привычный ракурс рассмотрения проблем благосостояния. Он показывает, какие возможности для экономического анализа благосостояния открывает использование понятий деятельности, свободы, прав, признание мно жественности этически значимых утверждений, всеобщей взаимоза висимости и т.д. Модификация философской основы, намеченная Сеном, расширяет рамки теории благосостояния, но одновременно ставит вопрос о том, насколько она совместима с привычными требованиями логической строгости теоретических построений.

Глава 14. Экономическая теория благосостояния

1. Общие представления о предмете

2. Современные подходы к определению общественного блага. Оптимум по Парето

4. Фундаментальные теоремы благосостояния. Оптимальность и контроль: проблема рыночного социализма

5. Попытки решения проблемы сопоставления оптимальных состояний

6. Новый взгляд на проблему вмешательства

Рекомендуемая литература