Глава 3. Сопротивление крестьянства насилию и беззаконию в деревне
§ 1. Пассивные формы сопротивленияНаступление Советской власти на крестьянство, особенно на его зажиточную часть, развернувшееся после XV съезда партии, сопровождалось ростом недовольства крестьянства, обострением классовой борьбы в деревне.
Усиление налогового пресса, хлебо- и мясозаготовок, рост так называемых добровольных платежей (самообложение, крестьянские займы, вклады в сберегательные кассы и т.п.), а также ущемление религиозных чувств, ограничение в избирательных правах населения - все это вызывало решительное противодействие основных масс крестьянства, выражавшееся как в пассивных, «мирных» формах сопротивления, так и в острых его формах (массовые волнения, террористические акты и проч.). Так, только по одному Дальне-Восточному краю в 1928 г. зарегистрировано 7162 факта отрицательного отношения к мероприятиям Советской власти, из них: на почве налогов и хлебозаготовок - 57%, распространения крестьянского займа - 12%, самообложения - 10,5%, продовольственных затруднений в деревне - 7%, перевыборов Советов - 3%, посевной кампании и землеустройства - 2,5% и проч. - 5%. Органами ОГПУ было взято на учет 6657 человек «антисоветского актива»1. В Сибири за укрытие объектов обложения в октябре 1928 г. оштрафовано 24964 хозяйства на сумму 1141951 руб.2
Одной из форм крестьянского сопротивления в хлебозаготовительную кампанию 1928/29 г. явился отказ крестьян продавать хлеб по низким государственным ценам: «Надо быть дураком, чтобы отдавать хлеб по 96 коп. пуд. в то время как на рынке он стоит 4 руб., весной будет стоить 10 руб., поэтому мы хлеб не повезем - пусть власть забирает силой (Льговский округ, ЦЧО)»3.
Отказывались крестьяне создавать семенные фонды, опасаясь того, что они останутся без хлеба: «На что нам создавать этот фонд, ведь крестьянство не сегодня-завтра подохнет с голоду. Если теперь хлеб отдавать, так что же мы сами будем делать без хлеба (Владимирская губ.)»4. В Кузнечихинской волости Спасского кантона (Татария) крестьяне заявляли: «Мы вынуждены оставлять некоторый запас хлеба, чтобы гарантировать свое хозяйство от неурожая». В с. Ермоловке Пензенского уезда уполномоченный по хлебозаготовкам угрожал крестьянам судом, в результате чего последние стали прятать хлеб»5.
Зажиточная часть деревни и крепкие середняки, чтобы не попал Советской власти хлеб по низким государственным ценам или вовсе бесплатно вынуждены были прятать зерно или отдавать на хранение соседям-беднякам. Иногда количество спрятанного хлеба у отдельных хозяйств достигало нескольких сот пудов. «Сельскохозяйственная газета» в июле 1929 г. сообщала, например, что в селе Ташковцах Шевченковского округа (Украина) у одного крестьянина было обнаружено около 700 пудов хлеба, зарытых в яму. В Нижне-Волжском крае, в селе Большая Кандала, у зажиточного крестьянина Калягина нашли в яме 725 пудов зерна; в деревне Малиновке - около 450 пудов и т.д.6 В Ивановском районе Амурского округа (ДВК) было выявлено 28 случаев сокрытия хлеба. Об аналогичных фактах крестьянского саботажа хлебозаготовок в национальных районах, сообщала местная печать (Самаркандский округ, Янги-Курганский район)7.
Наряду с этим крестьяне, отказываясь продавать хлеб по твердым государственным ценам, продавали его сельским и городским перекупщикам по более высоким ценам. Широкое распространение скупка-продажа получила на Северном Кавказе (Майкопский, Терский округа), Украине (Киевский, Прилукский, Херсонский округа). Нередко перекупщики скупали хлеб путем «контрактации», оставляя крестьянину задаток с тем, чтобы после обмолота забрать зерно. Поскольку перекупщики платили за хлеб в несколько раз дороже чем государство, а налоги во время хлебозаготовок взыскивались в короткие сроки, крестьяне вынуждены продавать зерно.
Власти принимали жесткие меры к крестьянам, уклоняющимся от сдачи хлеба. Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 28 июня 1929 г. разрешало сельским Советам налагать «штрафы в административном порядке» в пределах до пятикратного размера стоимости
подлежащего сдаче хлеба, с применением в случае необходимости продажи с торгов
8
имущества соответствующих лиц» .
Тогда же Северо-Кавказский крайком ВКП(б) в директиве от 19 июля 1929 г., отмечая, что штрафы и описи имущества «почти не действуют», рекомендовал в отношении саботирующих хлебозаготовки и скрывающих излишки хлеба принимать постановления о выселении их из
9
станиц и лишении земельного надела .
Не менее трудно проходили хлебозаготовки и в 1930-1931 гг. Урожайность за эти годы снизилась по сравнению с 1928 г., на 23,3%, а заготовки выросли на 89,4%10. Непомерно большие планы хлебозаготовок не могли не сказаться на отношении к ним крестьян. В справке ОГПУ «О недостатках в подготовке и проведении хлебозаготовительной кампании и о политнастроении деревни (по материалам ЦЧО, Северного Кавказа, Украины, Средней и Нижней Волги и Крыма)» от 20 июля 1930 г. прямо указывается, что у части середняков-единоличников «имеются ярко выраженные настроения против сдачи хлебных излишков государству... Со стороны части середняков-единоличников и даже бедноты Северного Кавказа и Украины имеются тенденции к активному сопротивлению при проведении хлебозаготовок»11.
В с. Татарка Ставропольского округа крестьяне отказались выбирать комиссию содействия хлебозаготовкам, а партийная ячейка с. Калиновка постановила: «Хлебозаготовки не проводить». В ряде сел Белоцерковского и других округов Украины крестьяне были настроены к активному сопротивлению: «Хлеба не дадим, пусть попробуют забрать - мы возьмемся за косы и топоры».
Аналогичные резкие выступления единоличников, а в ряде случаев и колхозников против хлебозаготовок также были зарегистрированы в ЦЧО, на Средней и Нижней Волге и в других районах: «Пойдем на восстание, а хлеба власти не дадим» (Козловский округ). «Драться будем, головы сложим, а хлеба не дадим».
Крайне напряженное положение с хлебозаготовками наблюдалось в национальных районах Северного Кавказа, испытывавших острые продовольственные затруднения. «В ауле растут активные сопротивленческие настроения: «Хлеба не дадим, пусть только попробуют брать хлеб силой, у нас еще есть косы и вилы. Лучше умереть в бою, чем погибать от голода», -сообщалось в справке ОГПУ.
Значительная часть бедноты и середняков Крыма, затронутая «перегибами» в хлебозаготовительную кампанию 1929/30 г., заявляла: «Контрактовать не будем, поставим молотилки и обмолотим, оставим себе на харчи и посевы, а остальное сдадим государству. Но если будут забирать и заготовлять хлеб, как в прошлом году, - драться будем и не сдадим».
В с. Поповцы Кайгородского района Могилев-Подольского округа одна беднячка сказала: «В прошлом году приезжали работники и агитировали за хлебозаготовки, говорили - отдайте хлеб, а мы беднякам после будем давать хлеб через кооперацию по твердым ценам. В результате этого хлеб забрали поголовно у всех, а нам, беднякам, теперь не дают и купить его негде. Соввласть нас давит. Если в этом году она будет проводить хлебозаготовку, то мы, бедняки, ее не допустим, чтобы не голодать»12.
Недовольство в деревне вызывало то обстоятельство, что, наряду с кулаками и зажиточными, индивидуальному обложению подвергались середняки и бедняки, а за невыполнение твердых заданий производилась опись и распродажа имущества. «Докуда нас будут обирать: хлеб отдай, налоги плати, а сам голодным оставайся, - говорил середняк Завьялов (Чердакский район, Сибирь). - Вот я вывез хлеб и налог отдал, а тут какая-то встречная хлебозаготовка. Я больше ничего сдавать не буду, пусть описывают и продают».
Другой крестьянин-середняк Киселев (Троицкий район) заявлял: «Заставляют нас вывозить хлеб, травят друг на друга для того, чтобы мы между собой дрались и чтобы им лучше можно было обдирать нас. Раньше кулаков продавали, а теперь взялись за середняков и каких-то
13
зажиточных выставляют» .
Репрессии, проводившиеся в ходе хлебозаготовок и налоговых кампаний, хотя и стимулировали хлебозаготовки, но ввиду их непомерности не давали должного эффекта, а крестьян еще больше озлобляли. «В целом расстрелы на фронте хлебозаготовок не дали должного сдвига в темпе», - сокрушался ПП ОГПУ по Западной Сибири Л.М.Заковский»14.
Из Ростова П.Г.Рудь (ПП ОГПУ по Северному Кавказу) сообщал, что в станице Челбасской «колхозники отказались работать, требуя отмены хлебозаготовок», выдачи продовольственных норм и заработной платы.
В Вольском округе Нижне-Волжского края 2 октября 1930 г. произошло массовое выступление колхозников (с. Горки) против хлебозаготовок. Правления ряда колхозов этого и Аткарского округов отказались вывозить хлеб, требуя распределить его среди колхозников15.
Как видим, сопротивление хлебозаготовкам оказывали не только крестьяне-единоличники, но и колхозники. Между тем нажим на крестьян усиливался как прямой, так и налоговый, вынуждая их вступать в колхозы. «Весь этот нажим делается для того, чтобы загнать всех крестьян в колхоз, - говорил бедняк Попов (Завьяловский район, Сибирь), - но я туда не пойду, неохота голым сидеть...» Середняк Сотников (Тюменцевский район), не выдержав нажима, заявил: «Жить стало хуже, чем во время крепостного права. Кулаков разорили, теперь приходит очередь до середняков. Очевидно, выхода нет, прийдется вступать в колхоз, а там вечная барщина»16.
Вынужденная вступать в колхозы значительная часть крестьян-середняков и зажиточных -распродавала или резала свой скот. Еще в 1929 г., когда только началась сплошная коллективизация, сокращение скота приняло массовый характер. Так, в Нижне-Волжском крае с весны до осени 1929 г. численность лошадей сократилась на 21,5 тыс. голов, крупного рогатого скота - на 761,9 тыс., овец и коз - на 2233 тыс., свиней - на 88,9 тыс. голов. На Средней Волге количество скота, как уже отмечалось, уменьшилось почти на 820 тыс. голов17.
Такая же картина наблюдалась на Украине, Северном Кавказе, в ЦЧО, Сибири, Казахстане и других регионах. В некоторых районах ЦЧО только в течение октября-декабря 1929 г. поголовье скота сократилось почти на 60%, на Северном Кавказе - на 30-60%. В Казахстане только в одном Петропавловском округе численность скота уменьшилась на 831,6 тыс. голов, т. е. почти наполовину18. На Украине поголовье крупного рогатого скота уменьшилось на миллион голов, свиней - на 2,8 млн., овец и коз - на 1,1 млн. голов.
Это был своего рода протест крестьян на принуждение к вступлению в колхоз. Секретарь Средне-Волжского крайкома ВКП(б), выступая на ноябрьском (1929 г.) пленуме ЦК партии, говорил: «В связи с массовым ростом колхозного движения имеется такое явление: идя в колхоз, тот или иной середняк покрепче, имеющий три головы скота, две продает, а с третьей приходит в колхоз, потому что он не хочет вкладывать в неделимый капитал больше средств, чем его сосед, имеющий одну корову. Если не будут приняты немедленные меры... мы будем иметь большой прорыв на этом участке»19.
Об этом же говорил и секретарь Нижне-Волжского крайкома партии Б.П.Шеболдаев: «Мы имеем массовую распродажу скота в районах коллективизации и в районах, не коллективизирующихся. Тов. Микоян (Наркомснаб. - Авт.) на этом выполняет вдвое-втрое план мясозаготовок, но нужно сказать, если мы этого не остановим, это будет означать, что,
“С «20
прежде чем подойдут трактора, мы будем иметь уменьшение тягловой силы» .
Однако, несмотря на постановления ЦИК и СНК СССР от 16 января и 1 ноября 1930 г. о мерах против «хищнического убоя скота»21, снижение поголовья продолжалось во все более возрастающих масштабах. Так, численность лошадей в 1930 г. уменьшилась на 3,8 млн. голов по сравнению с 1929 г., а в 1931 г. - на 7,8 млн; крупного рогатого скота соответственно: - на 15,6 млн. и 20,2 млн, овец и коз - на 38,4 млн. и 69,5 млн, свиней - на 7,3 млн, и 6,5 млн. голов. В последующие, 1932-1933 годы процесс этот продолжался22. И даже И.В.Сталин не мог отрицать, что падение поголовья скота явилось результатом «реорганизационного периода», когда не только зажиточная часть крестьянства (кулаки), но и середняки «разбазаривали» свой скот.
В докладной записке ОГПУ о формах, динамике классовой борьбы в деревне в 1930 г. говорилось, что «почти повсеместно приняли массовые размеры убой и разбазаривание скота не только кулацкими и зажиточными прослойками крестьянства, но и значительной частью середнячества»23. ОГПУ считало это серьезным успехом кулачества «в деле хозяйственного саботажа в деревне». Хотя это, скорее, было сопротивление крестьянства насильственному обобществлению скота в колхозах, его самозащитой.
Снижение поголовья скота в 1929-1932 гг. объясняется не только распродажей и забоем его крестьянами, но и заготовительной политикой Советского государства. Так, например, план мясозаготовок на 1930/31 г. по Средне-Волжскому краю составил: крупного рогатого скота 178456 голов, овец - 1025628 и свиней 80000 голов. Это не могло не сказаться на политическом положении в деревне. «В связи с проведением мясозаготовок, - отмечалось в спецсводке ОГПУ от 5 февраля 1931 г., - в политнастроении деревни имеется изменение в сторону ухудшения настроения крестьянства. За последнее время мясозаготовки проходят в условиях значительной напряженности и сопровождаются ростом активных антисоветских проявлений... Участники выступлений выходят на улицу, вооружившись вилами, кольями, топорами и т. п... В результате массовых выступлений операции по изъятию скота приостанавливаются, причем отобранный скот толпа возвращает тем, у кого он был отобран»24.
Аналогичное положение было в ЦЧО. Здесь обком ВКП(б) дал директиву облагать твердыми заданиями по скотозаготовкам не менее 7% крестьянских хозяйств. В действительности твердыми заданиями облагалось значительно больше. Скот отбирался в принудительном порядке не только у кулаков (которых уже не было) и зажиточных крестьян, но и у середняков и бедняков. Даже уполномоченные по мясозаготовкам вынуждены были признать, что «кулаков в селе нет - твердые задания давать некому, а поэтому отказаться от принятия плана» (Заметчинский район). «План скотозаготовок невыполним, скота у крестьян нет» (Жердевский район).
Члены и работники некоторых сельсоветов под давлением масс прямо заявляли: «Соввласть ограбила крестьян, надо отказаться от проведения плана и сдачи скота» (Орловский район)25. Один середняк с. Мучкан того же района, протестуя против изъятия скота по мясозаготовкам, сказал: «Ободрала нас Советская власть до основания - забирать последний скот стала у середняков, видимо, дольше весны не проживем». Другой крестьянин-середняк с. Андреевки Никифоровского района говорил: «Коров будут брать до тех пор, пока нас не загонят в колхозы»26. Об этом же говорил и крестьянин с. Прудки Дросковского района (ЦЧО): «Власть приступила к раскулачиванию середняков, отбирая у них последних коров. Все это делается, чтобы загнать нас в колхозы, но мы все равно не пойдем»27.
Один из бедняков с. Кулябовка Мучкапского района сетовал на Советскую власть: «Какая
это Советская власть, когда у бедняков стала отбирать скот. Видимо, теперь станут отбирать у
28
нас последнюю одежду» .
Следовательно, уменьшение поголовья скота в годы сплошной коллективизации было связано и с заготовительной политикой Советской власти, поскольку заготовленный (изъятый) скот в основном шел не на пополнение стада животноводческих совхозов и колхозных ферм, а на продовольственное снабжение городов, промышленных центров и Красной Армии. С интересами крестьянства никто не считался.
Усиление налогового пресса, выкачивание денежных средств из деревни на нужды индустриализации сказывались на настроениях крестьянства, вызывали его недовольство и сопротивление. Крестьяне вынуждены были платить разного рода налоги и «добровольные» платежи. В числе их были: сельхозналог, культсбор, самообложение, заем «Пятилетка в четыре года», страховые платежи, приобретение акций Трактороцентра, взносы в сберегательную кассу и т. п.
Крестьяне-единоличники говорили: «Раньше нас (середняков. - Авт.) обирали, а теперь дело дошло до бедняков - один исход - это всем отказаться от платежа налога» (Хлевенский район, ЦЧО). «Соввлать выпустила единовременный сбор для того, чтобы заставить
29
единоличников входить в колхозы» .
Середняки-единоличники Елань-Коленовского района (ЦЧО) возмущались: «Ваши займы нам кишки проели, что-то творится невероятное: без конца займы, давай налоги, страховку, -
30
тянут с мужика последние жилы, а нам даже керосина нет» .
Недовольство крестьян властью, которая «грабит крестьян налогами», отбирает «последний скот» выливалось в такие формы сопротивления насилию, как уклонение от уплаты налогов, различного рода «обязательств» и т.п. В той же Центрально-Черноземной области высказывания крестьян, которые приводились выше, по сводке ОГПУ от 5 марта 1930 г., квартальный план 1931 г. в январе-феврале был выполнен по сельхозналогу на 46,0%, культсбору - на 39,5%, самообложению - на 27,0%, займу «Пятилетка в четыре года» - на 9,6%, по денежным вкладам в сберкассу - на 17,0%, страховым платежам - на 34,3%. В целом по всем видам платежей было собрано 26,8% квартального плана по ЦЧО31.
Объясняло это ОГПУ саботажем крестьян и слабым применением репрессивных мер к крестьянам, хотя в ЦЧО к 1 марта 1931 г. только за неуплату сельхозналога описано имущества на сумму, превышающую 2,2 млн. руб.
Для мобилизации средств деревни центральные и местные власти придумывали различного рода «месячники», «встречные планы» и т.п., что еще больше озлобляло крестьян и настраивало их против Советской власти. Об одном из таких «месячников» на Украине писал Г.К. Орджоникидзе из Николаева И.В.Сталину и С.В.Косиору:
«Одним из скандальных вопросов на селе, сильно озлобляющих всех крестьян и подрывающих колхозное движение, является финансовый месячник. Это что-то абсолютно недопустимое. В самый разгар сева колхознику предъявляется совершенно невыполнимое требование. Колхознику в ознаменование его вступления в колхоз предлагается в течение месяца внести все старые долги по с. х. кредиту, увеличенные паи по разным видам кооперации, вкладывать с сберкассу, займы, задатки, страховки, штрафы и т.д. ...Конечно, колхозник это не в состоянии выполнить, за что к нему применяются драконовские меры... Считаю совершенно необходимым немедленную отмену этого дурацкого месячника и растяжку платежей до конца
32
года» .
Разумеется, если такие «драконовские меры» применялись к колхозникам, на которых распространялся ряд льгот, то можно представить какие меры применялись к единоличникам, не желавшим вступать в колхозы.
Тяжесть налогового бремени, принудительные заготовки, насилие и принуждение в коллективизации, попрание религиозных чувств крестьян, массовые репрессии - все это вело к перерастанию пассивных, внешне «мирных», форм сопротивления насилию и беззаконию в деревне в острые массовые крестьянские выступления, нередко повстанческого характера против коллективизации и раскулачивания, против Советской власти вообще.
§ 2. Массовые крестьянские выступления
Переход к чрезвычайным мерам в ходе хлебозаготовок 1928-1929 гг. и принудительных взысканий налоговых платежей в деревне сопровождался резким обострением классовой борьбы. Об этом свидетельствуют следующие данные: если в 1926-1927 гг. было зарегистрировано 63 массовых крестьянских выступлений (из них 22 в Сибири), то в 1928 г. -709, в 1929 г. - 1307.
В 1928-1929 гг. массовые крестьянские выступления происходили в основном в связи с хлебозаготовками, составив почти 50% общего числа всех выступлений, затем шли выступления на религиозной почве, продовольственными затруднениями и т.п. По неполным данным, в январе-июле 1929 г. произошло 565 массовых крестьянских выступлений, из них: в связи с хлебозаготовками - 251, на религиозной почве - 126, на почве продовольственных затруднений - 83, землеустройства - 42 и т.д.33
Интересны данные о распределении количества крестьянских массовых выступлений по месяцам 1928-1929 гг. (табл. 17).
Таблица 17
| 1 1928 г. 1 | 1929 г. | |
| Январь | 10 | 42 |
| Февраль | 10 | 22 |
| Март | 11 | 65 |
| Апрель | 36 | 159 |
| Май | 185 | 179 |
| Июнь | 225 | 242 |
| Июль | 93 | 95 |
| Август | 31 | 69 |
| Сентябрь | 25 | 72 |
| Октябрь | 25 | 139 |
| Ноябрь | 33 | 108 |
| Декабрь | 25 | 125 |
| Итого | 709 | 1307 |
Из приведенных в табл. данных видно, во-первых, что число массовых крестьянских волнений в 1929 г. в два раза выросло по сравнению с 1928 г., а во-вторых, в том и другом году наибольшая активность крестьянства приходится на май-июнь (примерно по 400 выступлений), что, вероятно, объясняется тем, что к лету запасы хлеба и других материальных ресурсов у крестьян были исчерпаны, а заготовки тем не менее продолжались.
Сопротивление крестьян, в том числе в форме массовых выступлений, явилось ответной мерой на насилие и репрессии представителей Советской власти. Так, например, в Зиновьевском округе (Украина) в связи с арестом в с. Никольском 23 крестьян, в том числе 21 бедняка, за неуплату налога и наглое заявление при этом пьяных судьи и представителя райкома партии: «Будем пить вашу кровь и на автомобилях кататься» - толпа возмущенных крестьян попыталась устроить над ними самосуд34. Всего в феврале 1928 г. в связи с хлебозаготовками арестовано органами ОГПУ на Украине только «за антисоветскую агитацию» 367 человек, в марте - 278 человек. В Сибири органы ОГПУ арестовали в январе-феврале 1928 г. - 1704 человека, на Северном Кавказе - 720 человек и т.д.35
2 апреля 1929 г. из Западной Сибири сообщали в ОГПУ, что в результате применения «жестких мер в хлебозаготовках и, главным образом, на почве продажи имущества 250 кулацких хозяйств, обложенных самообложением в 5-кратном размере за злостную несдачу хлеба» в трех районах Барнаульского округа произошло 6 массовых выступлений крестьян.
Толпой в 300-500 человек были избиты и ранены до 10 работников сельсоветов и милиции. Восставшие попытались связаться с соседними селами для получения поддержки. Принятыми властями мерами выступление крестьян было локализовано. Организаторы «волынок» были арестованы. Уполномоченным окружкома партии было предложено собранию крестьян в 5дневный срок выполнить план хлебозаготовок. В районы массовых крестьянских выступлений выехали ответственные работники окружкома, прокуратуры, оперативные работники ОГПУ, а также коммунисты и рабочие.
Крайком ВКП(б) дал директиву всем окружкомам партии усилить работу по хлебозаготовкам, сочетая ее с массовой работой среди малоимущих слоев деревни. Барнаульскому окружкому предложено срочно ликвидировать выступление крестьян. В деревню было послано 260 активных работников, 560 рабочих, мобилизован советский,
« «36
партийный и чекистский аппарат .
По материалам о 565 массовых крестьянских выступлениях, произошедших в первой половине 1929 г., на долю Сибири приходилось 149 выступлений, Украины - 78, ЦЧО - 49, Северного Кавказа - 42, Нижней Волги - 40, Северо-Западного района РСФСР - 37, Белоруссии - 21, Западной области - 14. Конечно, данные эти неполные как в количественном, так и в территориальном отношении. Тем не менее они дают представление о географии и масштабах крестьянских волнений в первой половине 1929 г.
В докладной записке ОГПУ в ЦК ВКП(б) о классовой борьбе в деревне отмечалось, что в 1928-1929 гг. наиболее острые проявления классовой борьбы (массовые крестьянские выступления, повстанческое движение, террористические акты) фиксировались в связи с хлебозаготовками. Так, из 1307 массовых выступлений, 1929 г., в которых приняло участие около 300 тыс. человек на почве хлебозаготовок произошло 403 (30,7%), 307 (23,5%) - на религиозной почве и только 86 (6,5%) в связи с коллективизацией. В числе массовых выступлений - 176 имели повстанческий характер, т.е. такие вооруженные выступления, которые проходили под лозунгом свержения Советской власти, сопровождались разгромом сельсоветов, захватом заложников, попытками расширить территорию восстания.
Наибольший рост массовых крестьянских выступлений и террористических актов в 19281929 гг. приходится на начало и завершающий этапы хлебозаготовок (сентябрь-ноябрь и апрель-июнь). В 1928 г. на эти 6 месяцев приходится 523 крестьянских выступления (из 709), а в 1929 г. - 899 (из 1307), т.е. примерно 70% из общего числа.
Такая же картина представляется и по террористическим актам. В 1928 г. зарегистрировано 1026 терактов, в 1929 г. - 90 9337.
В 1930 г. происходит мощный всплеск массовых крестьянских выступлений - произошло 13756 выступлений или в 10,5 раз больше, чем в 1929 г. и в 19,4 раза больше, чем в 1928 г. При этом если в предыдущие годы непосредственной причиной их возникновения явились административно-репрессивные меры воздействия на крестьян, применяемые в ходе хлебозаготовок и налоговых кампаний, то в 1930 г. крестьянские волнения происходили главным образом и в основном на почве насильственной коллективизации и раскулачивания. Чтобы убедиться в этом, достаточно привести такие данные: из общего числа массовых крестьянских выступлений - 13756 на долю выступлений, связанных с коллективизацией, приходится 7382 и 2339 в связи с раскулачиванием и изъятием «антисоветских элементов», т.е. более 70%. Что касается других причин крестьянских выступлений, то вслед за коллективизацией и раскулачиванием идут такие причины, как закрытие церквей (1487), продовольственные затруднения в деревне (1220), посевная и уборочная кампании (456) и т.д.
Интересны данные о том, как распределяются массовые выступления по месяцам: в январе зарегистрировано 400 выступлений, в феврале - 1048, марте - 6528, апреле - 1992, мае - 1378, июне - 886, июле - 618, августе - 256, сентябре - 159, октябре - 271, ноябре - 129 и декабре -91. Как видим, пик крестьянских выступлений приходится на февраль и весенние месяцы 1930 г., когда в результате так называемых перегибов в коллективизации, а фактически в результате насилия и беззакония в деревне у крестьян лопнуло терпение и их протест против антикрестьянской политики Советской власти вылился в открытые не только антиколхозные, но нередко и антисоветские восстания. Хотя в марте-апреле «перегибы» в коллективизации формально были осуждены, на деле они продолжались до лета 1930 г. Летом и особенно осенью число крестьянских выступлений заметно снижается, что объясняется частичным исправлением допущенных «перегибов», но и применением вооруженной силы для подавления восстаний. По данным ОГПУ, в 993 случаях массовые крестьянские выступления были подавлены силами ОГПУ, войск Красной Армии, милиции, вооруженных коммунистов и комсомольцев. Речь здесь идет только о случаях, когда между восставшими крестьянами и вооруженными силами власти разгорались настоящие сражения, в результате которых имелись сотни убитых и раненых с обеих сторон, а также пленные и заложники.
Статистические данные ОГПУ показывают, что наиболее «пораженными» районами в отношении массовых крестьянских выступлений были Украина, ЦЧО, Северный Кавказ, Нижняя и Средняя Волга. На долю этих регионов приходится более 60% всех выступлений. Представление о масштабах массовых крестьянских выступлений по районам дает таблица 18.
Таблица 18
| Районы |
Всего выступлен ий |
В т.ч. с установленным количеством участников | Количество участников в них (чел.) | На одно выступление (чел.) |
| Украина | 4098 | 3208 | 956 587 | 298 |
| ЦЧО | 1373 | 998 | 315 035 | 316 |
| Северный Кавказ | 1061 | 926 | 227 000 | 245 |
| Нижняя Волга | 1003 | 732 | 119 175 | 163 |
| Средняя Волга | 777 | 661 | 140 383 | 212 |
| Сибирь | 565 | 340 | 49 995 | 147 |
| Урал | 367 | 288 | 34 777 | 121 |
| Московская обл. | 676 | 516 | 117 502 | 228 |
| Ленинградская обл. | ||||
| 125 | 87 | 10 655 | 123 | |
| Западная обл. | 438 | 381 | 64 047 | 168 |
| Ивановская обл. | 190 | 137 | 21 797 | 159 |
| Белоруссия | 508 | 230 | 35 985 | 157 |
| Нижегородский край | ||||
| 326 | 181 | 44 373 | 245 | |
| ДВК | 51 | 39 | 3474 | 89 |
| Северный край | 22 | 16 | 3230 | 202 |
| Башкирия | 196 | 72 | 17 225 | 239 |
| Татария | 548 | 224 | 55 290 | 247 |
| Казахстан | 266 | 162 | 19 455 | 120 |
| Крым | 111 | 101 | 12 420 | 123 |
| Средняя Азия | 336 | 290 | 115 950 | 400 |
| Закавказье | 313 | 163 | 48 620 | 298 |
| Нац. районы | ||||
| Северного Кавказа | 406 | 319 | 55650 | 175 |
| Итого | 13756 | 10071 | 2468625 | 245 |
Это значит, что если в 10071 массовом выступлении принимало участие 2468625 человек, то в 13756 выступлениях участвовало 3369730 человек38. Такая массовость крестьянских выступлений наблюдалась только в годы гражданской войны.
Характерной чертой крестьянского движения в 1930 г., как и в 1929 г., было активное участие в нем женщин. В 1929 г. из 1307 массовых выступлений 486 были женскими, в 67 случаях преобладали женщины. В 1930 г., по далеко неполным данным, учтено более 3700 массовых выступлений почти исключительно женских по своему составу. В первой половине 1930 г. зарегистрировано 32% выступлений с преобладанием женщин, во втором полугодии -40%, а в сентябре и октябре - 55%. Из 2897 учтенных женских выступлений первой половины 1930 г. 1154 носили антиколхозный характер, 422 - в защиту раскулаченных, 778 - на религиозной почве и 336 - на почве продовольственных затруднений.
Для второй половины 1930 г. характерно снижение удельного веса выступлений, связанных с коллективизацией и раскулачиванием (30% против 54,4% в первой половине года), и рост массовых выступлений на почве хлебозаготовок (36%).
Объясняется это тем, что летом и осенью 1930 г. форсирование коллективизации прекратилось, «искривления партийной линии», хотя бы формально, были ликвидированы, а масштабы раскулачивания и выселение раскулаченных существенно уменьшились. Правда, в мае-июне усилилось движение за возврат конфискованного имущества раскулаченным и восстановление в избирательных правах «лишенцев».
Активность женщин в массовых крестьянских выступлениях можно объяснить двумя причинами.
Во-первых, тем, что обобществление мелкого продуктивного скота и коров в колхозах касалось прежде всего женщин. Это признавал позднее и Сталин, говоря в феврале 1933 г.: «...у Советской власти было в недавнем прошлом маленькое недоразумение с колхозницами. Дело шло о корове. Но теперь дело с коровой устроено, и недоразумение отпало» .
Во-вторых, тем, что к женским выступлениям власти относились более либерально и в большинстве случаев ограничивались уговорами и разъяснениями. Например, из 317 женских выступлений, о которых известны способы их ликвидации, в 213 случаях (67,2%) применялись уговоры и разъяснения, в 57 случаях (18%) - удовлетворение требований, в 40 (12,6%) - аресты активных участников и в 7 случаях (2,2%) - применение вооруженной силы (Украина, ЦЧО, Северный Кавказ)40.
Менее активное участие в крестьянском движении принимала молодежь, в том числе и комсомольцы (Татария, Ивановская обл.). Однако в подавляющем большинстве своем коммунисты и комсомольцы выступали на стороне Советской власти и активно участвовали в проведении коллективизации и раскулачивания, в подавлении крестьянских выступлений.
О напряженном положении в деревне, особенно в первой половине 1930 г., можно судить по размаху крестьянского движения. В январе-июне произошло более 12,2 тыс. массовых волнений или 88,9% всех выступлений крестьян в 1930 г. Наиболее напряженными были февраль-май (около 11 тыс. массовых выступлений), а март-апрель характеризовались, как отмечалось в справке ОГПУ, «переходом кулацких и контрреволюционных элементов в ряде районов к открытой вооруженной борьбе против Совето. В ЦЧО, на Украине, Северном Кавказе, в Закавказье, Нижне-Волжском крае, Белоруссии, Московской области, Сибири, ДальнеВосточном крае, Бурят-Монголии и Казахстане делались «небезуспешные попытки увязать отдельные локальные выступления в повстанческое движение целых районов» .
Особенно напряженным, по мнению ОГПУ, было положение в пограничных районах Украины, Белоруссии, Закавказья, Дальнего Востока, Бурят-Монголии и Казахстана. Только в четырех округах Украины (Шепетовском, Волынском, Бердичевском и Коростеньском) было разогнано 282 сельсовета. В Мозырском округе Белоруссии восставшие крестьяне оказывали упорное сопротивление оперативным отрядам ОГПУ. В с. Березовке Шепетовского района отряд вооруженных коммунистов в 50 человек бежал под натиском восставших. Сплошь и рядом крестьяне разоружали милиционеров, сельских активистов, брали в заложники местных работников, разгоняли или переизбирали сельсоветы, выбирали старост.
Несмотря на то, что в марте-апреле был опубликован ряд документов, осуждавших перегибы и извращения в коллективизации и раскулачивании, волна крестьянского возмущения не только не ослабла, а еще больше возросла. Достаточно указать, что за эти два месяца произошло 8,5 тыс. массовых крестьянских выступлений. На первый взгляд это кажется противоестественным: тогда, когда были осуждены перегибы, произошел мощный взрыв крестьянского возмущения. Но все дело в том, что в марте положение на местах существенно не изменилось, продолжалась прежняя политика коллективизации, принятые в центре документы замалчивались, хотя крестьяне о них знали, выходящим из колхозов не выдавались ни семена, ни скот, ни инвентарь. 22 марта 1930 г. Г. К. Орджоникидзе по прямому проводу
Подчеркнуто мною. - Авт.
докладывал И.В. Сталину из Криворожского округа Украины, что выходящим их колхозов не отдают ни лошадей, ни семян. «Перекручено здесь зверски. Охоты исправлять мало: у одних -упрямство и злоба за провал, у других - растерянность. Все хотят объяснить кулаком, не сознают, что перекрутили, переколлективизировали... Большое желание еще большим административным нажимом выправить положение, выражают пожелание расстрелять в округе человек 25-30 и этим сохранить свои проценты»42.
В тот же день Я.А.Яковлев сообщал Сталину, что ЦК ВКП(б) и Наркомзем завалены телеграммами и жалобами крестьян в связи с тем, что вышедшим из колхоза не выдают семян, скота, не выделяют землю и т.п. Он предлагал дать от имени ЦК или Наркомзема соответствующую директиву на места. Сталин на письме Яковлева написал: «Не нужно
43
никакой директивы» .
Крестьяне же, особенно единоличники не очень верили статьям Сталина и постановлениям ЦК ВКП(б). Из Средне-Волжского края, например, сообщалось, что «в настроении единоличников отмечается в основном недоверие к статье Сталина («Головокружение от успехов». - Авт.) и постановлениям ЦК, считая это скрытым методом административного нажима в колхозы, верить им нельзя. Постановления ЦК и статья Сталина - обман, сейчас дают, а придет осень опять будут нас брать, это решение вынесено для того, чтобы загнать нас
44
в колхоз - после его отменят» .
Попытка ограничиться осуждением перегибов на словах оказалась безуспешной. Крестьянские протесты нарастали. Обстановка накалилась до предела, дело шло к всеобщему крестьянскому восстанию. В марте произошло 6528 массовых выступлений, при этом 807 (из 993 за весь 1930 г.) пришлось ликвидировать с применением вооруженной силы. Не случайно поэтому в закрытом письме от 2 апреля 1930 г. ЦК ВКП(б) признавал, что массовые выступления крестьян в ЦЧО, на Украине, в Казахстане, Сибири, Московской области «вскрыли положение, которое нельзя назвать иначе как угрожающим». Факты повстанческого движения в ряде округов Украины, в горских районах Северного Кавказа и в Казахстане с особой силой подчеркивали «опасное обострение политической обстановки в деревне». И далее признавалось, что большое количество антиколхозных массовых выступлений в ЦЧО, Московской области, Сибири, Закавказье и в Средней Азии перерастали в «антисоветское
45
движение» .
Многочисленные, ранее недоступные, документы партийных и карательных органов характеризуют обстановку в деревне зимой-весной 1930 г.
Из Нижне-Волжского края сообщали, что 24 января 1930 г. в с. Адаевщина Карабулакского района Вольского округа на почве снятия колоколов произошло массовое выступление женщин в 600 человек. 28 января в с. Змеевка Ртищевского района Балашовского округа в связи с арестом крестьянина-кулака выступило 200 человек в защиту арестованного, направились в Малиновку, арестовали председателя сельсовета и пять коммунистов и освободили арестованного. 1 февраля на почве раскулачивания в с. Рыбное Вольского района выступило 300 человек, а 4 февраля в с. Сергиевке Аркадакского района - 500 человек, 14 февраля в с. Березовка Хоперского округа произошло массовое выступление крестьян в 200
46
человек в связи с закрытием церкви и т. д. .
В соседней Центрально-Черноземной области, в Козловском округе, повстанцы в количестве 500 человек пытались захватить станцию Снежеток. Возле Богоявленска толпа повстанцев в несколько тысяч человек прошла с белыми знаменами с лозунгами: «Долой колхозы!». Повстанцы избивали коммунистов, деревенский актив, растаскивали семенной фонд, жгли колхозы. «Много убитых и раненых коммунистов в селах», - сообщали местные органы ОГПУ47.
29 января 1930 г. в с. Подсередное Алексеевского района Острогожского округа (ЦЧО) толпа крестьян в 1500 человек потребовала вернуть обобществленных лошадей и не проводить коллективизацию. Милиция вынуждена была покинуть село.
По требованию секретаря Алексеевского РК ВКП(б) в с. Подсередное на подавление восстания был выслан батальон с пулеметами. 31 января батальон выступил в с. Казацкое, где в школе, осажденной толпой в 2000 человек, находились начальник Острогожского окротдела ОГПУ, командир взвода и два младших командира. В Казацком в результате подавления крестьянского выступления было арестовано 40 человек. Кроме того, из числа прибывших из с. Стрелецкого на подмогу восставшим 200 крестьян было «изъято 7 зачинщиков».
1 февраля батальон получил сообщение о том, что слобода Буденный окружена восставшими и несколько коммунистов убиты. Батальон выступил в Буденный, но как выяснилось, сведения были преувеличены: убиты были не коммунисты, а смертельно ранен комсомольцем один крестьянин. Возмущенная толпа в несколько сот человек выступила против беззакония.
В этом же, Острогожском, округе 30 января отряд коммунистов совместно с милицией (50 человек) производил аресты кулаков в с. Платове Репьевского района, но был вытеснен из села восставшими крестьянами. 31 января восставшие разогнали сельсовет, избрали старосту и писаря, установили на колокольне наблюдательный пункт, в ближайшие селения были посланы представители с призывом присоединиться к восстанию. Секретарь окружкома партии потребовал от военных Острогожского гарнизона выслать в Репьевку вооруженный отряд для подавления восстания. 1 февраля отряд в 50 человек, вооруженный огнестрельным оружием при трех пулеметах прибыл в Репьевку, а оттуда в с. Краснолипецкое. 2 февраля отряд в 98 человек прибыл в с. Платово, занял площадь, но вскоре он был окружен толпой в 2500-3000 человек. Отряд открыл огонь из пулеметов, а уполномоченный ОГПУ, пользуясь замешательством толпы, выслал в помощь окруженным четыре отряда местных коммунистов, один из которых подвергся нападению толпы в 400 человек и вынужден был отступить.
В конце марта в Россошанском округе ЦЧО на почве расселения кулацких хозяйств третьей категории произошло крупное крестьянское выступление с числом участников в 2000 человек. «Повстанцы вооружались чем попало, оружием тоже», - сообщал Варейкис Сталину. Против них был направлен отряд ОГПУ, который был встречен тысячной толпой. В результате столкновения 18 человек убито, 8 ранено.
Тогда же произошло восстание крестьян в селе Коршево Бобровского района. 15 коммунаров были убиты восставшими. Посланный на подавление восстания отряд ОГПУ арестовал 62 активных участников восстания.
Массовые крестьянские выступления, прокатившиеся зимой 1930 г. по селениям Таловского, Козловского округов, Старо-Оскольского, Ново-Оскольского, Раненбургского, Сосновского районов, продолжались и весной 1930 г.
26 марта Каганович телеграфировал Сталину: «Последние дни дают рост новых выступлений в области в защиту высылаемых кулаков. За два дня зарегистрировано 11 случаев активного сопротивления при выселении кулаков». Недалеко от Воронежа, в селе Бобяково толпа в 1000 человек не давала выселить кулаков, била «камнями, кольями красноармейцев и уполномоченных». В Острогожском округе, в селе Сухая Перцовка крестьяне не давали расселять кулаков третьей категории, требуя возвратить им имущество, «освободить
48
арестованных, выселить из села коммуну» .
Центрально-Черноземная область считалась одной из самых «неблагополучных». По неполным данным, здесь за два с половиной месяца 1930 г. (январь - 15 марта) произошло 265 массовых крестьянских выступлений, в которых приняли участие 96520 человек, т.е. примерно 365 человек на одно выступление. Из 265 выступлений на почве коллективизации и арестов кулаков приходилось 220 или 83% всех волнений. Особенно «неблагополучными» были округа - Елецкий, Курский, Козловский, в которых в течение названного периода произошло соответственно: 35, 48 и 48 массовых выступлений, за ними следовали Острогожский и Усманский округа (по 25 выступлений). При ликвидации крестьянских выступлений в ЦЧО применялась вооруженная сила. Имелись убитые и раненые, не говоря уже об избитых. В 62 случаях арестовано 1467 человек49.
В ряде районов СССР крестьянские антиколхозные и антисоветские выступления перерастали в массовые восстания, в которых участвовали тысячи человек. Так, в феврале в Казахстане вспыхнуло восстание, охватившее Сарысуйский и Сузакский районы. Только в
Сузакском районе в рядах восставших насчитывалось до 2 тыс. человек. Готово было к ним присоединиться население Таласского, Чаяновского и других районов. Против восставших были брошены кавалерийский отряд в 224 сабли, Кзылординский - 80 штыков, Чимкентский -65 бойцов, а также Чулак-Курганский - 115 всадников и т.д. Однако советские войска терпели поражение.
17 февраля 1930 г. Ягода и Ольский телеграфировали в Алма-Ату ПП ОГПУ Волленбергу: «Реальных результатов операции Сузаке не дают. Ваши малочисленные распыленные отряды терпят поражение. Местонахождение трех отрядов неизвестно. Результатов занятия Чулак-Кургана, сведений наступления Бабий Курган не имеем. Восстание разрастается, охватывая новые районы, число восставших увеличивается. Немедленно дайте точную оценку серьезности, размеров событий. Если выделенных сил недостаточно, ставьте вопрос усиления путем привлечения сил РККА. Повторяем основную задачу: немедленно полностью разгромить ядро повстанцев, бандитов, также прочистить район, взяв активный антисоветский элемент»50.
Об ожесточенности боев можно судить по тому, что с 8 по 16 февраля восставшие потеряли убитыми 426 человек, пленными 225 человек, из которых расстреляно 200 человек. Большие потери несли советские войска, хотя в сводках они преуменьшались.
Кроме Сузакского восстания, в Казахстане были и другие очаги сопротивления коллективизации и раскулачиванию. В Кустанайском и Актюбинском округах разрасталось Иргизское восстание, насчитывавшее до 2500 человек, а также Кзылординское с 4500
участников51.
Отряд Саметова, по данным ОГПУ, к середине марта имел не менее 2-3 тыс. человек, Сатилбилдина - 500 человек, еще один отряд (фамилия командира не установлена) также насчитывал 500 человек.
Не удивительно поэтому, что 31 марта 1930 г. из Алма-Аты телеграфировали Сталину, чтобы он разрешил для борьбы с восставшими использовать регулярные части Красной Армии, так как войск ОГПУ было недостаточно52.
Поскольку такое же напряженное, чтобы не сказать угрожающее, положение было и в других районах, в частности на Северном Кавказе, Сибири, Закавказье и т.д., то 18 февраля Ягода и Евдокимов направили всем ПП ОГПУ директиву, обязывающую «для проведения операций в угрожающих районах выделять достаточные чекистско-войсковые силы. При возникновении осложнений действовать сразу же решительно, достаточными силами, не допуская действий мелких, раздробленных групп»53.
И хотя партийно-государственное руководство предвидело противодействие крестьян насильственной коллективизации и раскулачиванию и постановлением Политбюро ЦК от 30 января 1930 г. предусматривало увеличение аппарата ОГПУ на 800 человек, а войск ОГПУ на 1000 человек, этого оказалось далеко недостаточно. По далеко неполным сведениям, к концу февраля 1930 г. в наиболее напряженных районах было дислоцировано не менее 25 тыс. войск ОГПУ, в том числе на Украине около 3600 бойцов (данные округлены), в Московской области - более 5200, Ленинградской - около 2000, на Северном Кавказе - 1800, в Закавказье - свыше 2000, на Средней Волге - почти 1600, в Нижне-Волжском крае - около 800, в Сибири - 1250, в Средней Азии - более 1000, Казахстане - 800, Нижегородском крае - 1400, на Урале - 900 и
54
т.д.
Кроме того, из РККА было передано на формирование 16 новых частей ОГПУ в Казахстане 432 человека, на Нижней Волге - 491 человек, Средней Волге - 207, в Сибири - 405, ЦЧО -581, Северном крае - 117, Нижегородском крае - 80 и на Урале - 102 человека. Всего, следовательно, 2415 чел.
На усиление существующих частей ОГПУ было направлено на Дальний Восток - 301 человек, Северный Кавказ - 304, в Московскую область - 221, Северный край - 194, Сибирь -119, Среднюю Азию и Урал - по 100 человек, в Нижегородский край - 107, Закавказье и Белоруссию - по 50 человек, Ивановскую Промышленную обл. - 80, Западную - 89, Казахстан - 70. Итого - 1785 человек. Таким образом, всего было передано для усиления войск ОГПУ «в связи с операцией по кулачеству» 4200 человек55.
Усиливались войска ОГПУ как в зерновых районах, где проводилась сплошная коллективизация, так и в национальных и потребляющих районах, где разрасталось крестьянское движение. Особое внимание обращалось на районы вселения раскулаченных семей (Северный край, Сибирь, Урал, Казахстан) - сюда перебрасывались войска ОГПУ из других районов - из Москвы и Харькова.
Производилась также переброска войск ОГПУ внутри округов в наиболее «неблагополучные» районы: Сибирь (795 человек), Северный Кавказ (962), Закавказье (1620), Украина (565), Средняя Волга (280), Белоруссия (259), Средняя Азия (270 человек) и другие. Общая численность перебрасываемых войск ОГПУ составила 7257 человек. В июне она возросла до 9499 человек, а вместе с переброшенными войсками пограничной охраны - 15337 бойцов56.
Весной 1930 г. для войск ОГПУ из РККА было передано 379 пулеметов, 61 пулеметная тачанка, 8821 винтовка, 4494 шашек драгунских, 15140 ручных гранат, 69 мортирок и 1839 гранат к ним, 445 револьверов «наган», более 3 млн. патронов, 55 грузовых автомашин АМО, 3 бронемашины.
Это значит, что войска ОГПУ серьезно оснащались оружием и боеприпасами для борьбы с крестьянскими выступлениями. Но этим дело не ограничивалось: в ряде военных округов -Московском, Приволжском, Северо-Кавказском и других в состояние боевой готовности приводились и войска Красной Армии. Из Ростова 10 февраля Пиляр докладывал Ягоде о том, что войска ОГПУ численностью 805 человек сосредоточены на боевых позициях. В боевой готовности стоят в Таганроге, Батайске, ст. Кавказской, Минеральных водах, Махачкале пулеметные, а в Краснодаре и Грозном орудийные бронелетучки, сосредоточены также скрытые резервы РККА. Наряду с этим по округам края привлечено 21561 вооруженных коммунистов и 26860 комсомольцев57.
Пламя крестьянской войны на Северном Кавказе разгоралось. Только в марте 1930 г. произошло 335 массовых выступлений с более чем 82 тысячами участников в них. Особенно ожесточенные бои с повстанцами развернулись в горных районах Северо-Кавказского края. 25 марта из Карачая телеграфировали Прокурору РСФСР: «Микоян-Шахар объявлен на осадном положении. Весь Карачай охвачен восстанием. Повстанцы имеют свои комитеты. Военные действия продолжаются. Требуется организация ревкома. Повстанцы упорно сопротивляются, предъявляют политические требования. Облисполком, обком бездействуют. Санкционируйте создание трибунала или политической тройки. Прокуратура и суд закрыты. Ждем срочных указаний».
А еще через несколько дней, 29 марта, вторая телеграмма:
«Наркомюст Янсону.
Карачае, Черкессии организовалась банда 800 человек. Заняла ряд аулов, доходила до Кисловодска, Микоян-Шахара. Под Кисловодском разбита. Чрезвычайные органы не разрешены»58.
На Северном Кавказе действовали и другие отряды восставших, в одном из них насчитывалось «1200 штыков, 400 сабель, артиллерия», в другом - 600 штыков, 200 сабель и тоже артиллерия. В Дагестане 11 марта вспыхнуло Дидаевское восстание. Командовал отрядом Вали Догиев - бывший командир красных партизан. Его отряд за неделю вырос в 5 раз (с 70 человек до 360). Восстание было упорным и длительным - до лета 1930 г. На подавление восстания были направлены воинские части из Москвы и Харькова, так как сил на месте не хватало. Однако и присланных частей оказалось недостаточно для того, чтобы сломить сопротивление горцев. Тогда по приказу наркомвоенмора К. Е. Ворошилова в Дагестан была отправлена еще одна часть в 400 штыков с пулеметами. Одновременно Г.Г.Ягода приказывает дополнительно перебросить туда из Тифлиса дивизион ОГПУ в 160 штыков.
Курахское восстание в Дагестане насчитывало 2,5 тыс. человек, с ним не могли справиться направленные на его подавление войска ОГПУ и РККА59.
Два восстания в Карачае и Черкессии (Баталпашинский и Учкуланский районы), о которых упоминалось ранее, насчитывали до 2 тыс. участников. Кумско-Лоовский шариатский полк (400 сабель) 20 марта начал наступление на г. Кисловодск, но оно было отбито. Учкуланская группа восставших вела наступление на г. Микоян-Шахар (18-21 марта). В районе Эльбурган, в 40 км от Микоян-Шахара, действовал отряд Айсанова в составе 200-250 человек. Несколько отрядов образовалось в других районах Северного Кавказа (Армавирский округ, Карачай) общей численностью в 300-500 человек. Против отрядов восставших действовали, наряду с войсками ОГПУ, части Красной Армии. За 10 дней боев в марте восставшие потеряли около 200 убитыми, 100 были ранены, 278 человек захвачены.
В Чечне только в одном из отрядов восставших, насчитывавших до 250 человек, за неделю боев в марте 1930 г. потери составляли 35 человек убитыми, 58 человек были захвачены. Потери войск РККА достигли 26 убитых и раненых и 27 захваченных восставшими60.
Волнения крестьян охватили и республики Закавказья. В Азербайджане в отряде восставших под командованием Фатуры, участника гражданской войны, награжденного орденом Красного Знамени, было 250-300 человек. В Нахичеванской автономной республике число организованных восставших доходило до 400 человек. В Нахичевани и Карабахе Азербайджана развернулось повстанческое движение, в котором участвовало до 3700 человек. В боях с регулярными войсками повстанцы потеряли 126 убитыми, было арестовано 218 человек, захвачено 250 винтовок, 12 револьверов, 2 тыс. патронов.
21 марта 1930 г. Ягода телеграфирует в Тифлис ПП ОГПУ по Закавказью Реденсу: «Вашим данным повстанческое движение Армении, Нахичевани разрастается, охватывая новые районы...
Необходимо:
1. Бросить достаточные войсковые силы, максимально используя предоставленные командованием части.
2. Сообщите подробно, как используете агентуру целях разложенческой работы в бандкадрах.
3. Сообщите принятых мерах недопущения ухода повстанцев за кордон, перехода нашу территорию диверсионных банд»61.
А еще через несколько дней, получив от Реденса донесение о положении дел в Закавказье, Ягода телеграфировал в Тифлис:
«Ваши последние донесения указывают на все возрастающую активность бандитизма. Территории Нахичевани, Азербайджана, Армении продолжают оперировать целый ряд организованных бандитско-повстанческих групп, значительно обрастающих за счет контрреволюционных кулаков и спровоцированного населения. До сих пор серьезных разгромов банд нет. Ряд наших отрядов вынужден был даже отступать под давлением
бандитов. Слабая эффективность действующих войсковых частей объясняется, очевидно,
62
недостаточным оперативно-чекистским руководством отрядов» .
Положение было настолько серьезным, что руководство Закавказья 13 апреля 1930 г. обратилось за помощью в ЦК ВКП(б), к Сталину:
«По только что полученным сведениям ЦК АКП, также председателя Аз. ГПУ Багирова в Закатало-Нухинском округе положение крайне серьезно. Организованная вооруженная банда численностью до 600 заняла ряд сел Гейнюк, Кипчах, Охут и окрестности Нухи. Городу предъявлен ультиматум - сдаться без боя, в противном случае угрожают разгромом города. Лозунг: «Освобождение народа от Советской власти», указывает на явный контрреволюционный характер выступлений. По ранее имевшимся сведениям, что движение подготовлялось антисоветскими элементами, главным образом, партией муссаватистов. Муссируют слухи: «идут турки». ЦК АКП настаивает на вводе войсковых частей в округ. Заккрайком и ЗакГПУ поддерживают это предложение. Немедленно выезжают Мусабеков, Рахманов и группа партийных работников туда.
Назаретян, Кахиани»63.
В Нарошенском восстании принимало участие 1200 человек64. Более мелкие очаги повстанческого движения были и в других районах Закавказья. Повстанческое движение здесь было длительным и упорным. В августе 1930 г., председатель ОГПУ В.Р.Менжинский телеграфировал С.Ф.Реденсу в Тифлис: «Несмотря на достигнутый перелом и ряд успехов положение с бандитизмом Закавказья продолжает оставаться серьезным. До сих пор работа наших отрядов, также войск не ликвидировала ряда основных очагов бандитизма, еще сохранились значительные контрреволюционные бандитские кадры»65.
В Средней Азии антиколхозные, а нередко и антисоветские восстания получили значительный размах. В письме секретаря Средазбюро ЦК ВКП(б) И.А.Зеленского Л.М.Кагановичу (5 апреля) сообщалось, что весной в Средней Азии произошло 190 массовых крестьянских выступлений с числом участников в них 74592 человека. Во время волнений пострадало 70 партийных и советских работников. При подавлении крестьянских выступлений арестовано 2500 человек66.
Наиболее острая борьба происходила в Андижанском и Ферганском округах, объявленых округами сплошной коллективизации. С 1 февраля до середины марта здесь было зарегистрировано 58 массовых дехканских выступлений. Нередко они имели довольно затяжной характер и сопровождались убийствами и избиением сельского актива, разгоном колхозов и органов Советской власти на местах, разоружением милиции. В Андижанском округе, в Курган-Тюбинском районе, в результате восстания был убит секретарь партийной ячейки, ранены уполномоченный посевного комитета и некоторые колхозники, разоружены 5 милиционеров. В Ферганском округе (Кувинский район) толпа дехкан избила членов комиссии по раскулачиванию.
В Киргизии, в Базар-Курганском районе, толпа в 400 человек потребовала отмены коллективизации и разобобществления орудий и средств производства. В ходе этого выступления были убиты два активиста, ранен милиционер и избит председатель хлопкового товарищества.
Настоящие сражения между восставшими крестьянами и войсками Красной Армии и ОГПУ развернулись в Сибири, на Украине, в ЦЧО и других регионов СССР.
Из Сибири Л. М. Заковский доносил в Москву, что в крае наблюдается рост числа массовых крестьянских выступлений, «принимающих местами широкие повстанческие размеры (Барабинск, Ойротия)». 4 марта восстало все село Куналей (население 2600 человек, из них 65 были вооружены). «В данное время мы распологаем следующими цифрами, свидетельствующими о размерах выступления: по всему району бандвыступления уже арестовано 383 повстанца и еще находится в трех группах банды 380 человек, кроме того, не учтено количество разбежавшихся, не ушедших с бандой и не изъятых до сих пор».
Из Москвы последовал приказ использовать «все наличные ваши войсковые части, в частности, полк в Новосибирске для выброски на борьбу с бандитизмом»67.
Положение в Ойротии было настолько серьезным, что Заковский просил Ягоду прислать самолет с авиабомбами «для операции в Алтайских горах», а также для борьбы с отрядом Макарова в районе реки Аргут, так как доступ туда отрядов ОГПУ невозможен, да и войск нет.
6 марта 1930 г. начальник Генерального штаба РККА Б.М.Шапошников сообщал командующему войсками Сибирского военного округа (копия: ОГПУ): «Нарком разрешил использовать два самолета в районе Улала, имея в виду производство сначала разведки и выяснения ее морального влияния на банду. Результаты прошу срочно донести для доклада
наркому. Использование авиации /для/ материального воздействия - указания последуют
68
дополнительно» .
В Мухоршибирском районе Бурят-Монгольской АССР число повстанцев достигало 800 человек, в боях они потеряли 58 человек убитыми и 620 человек было захвачено. Усть-Пристанский отряд восставших возник 9-10 марта, насчитывал до 300 человек. В рядах восставших середняки составляли 38%, бедняки - 24%. Восставшие намеревались двинуться на Бийск, захватить его и распространить восстание на всю Сибирь. Его лозунги: «Долой колхозы! Разбирайте обобществленный скот!» «Советская власть без коммунистов!». Вскоре отряд был разбит под с. Уржумом Михайловского района войсками ОГПУ69.
2 марта в селах Кондратьевском, Тормакла, Лисино, Кокшенево Муромцевского района Барабинского округа на почве выселения раскулаченных выступило 1000 человек, вооруженных охотничьими ружьями, винтовками, но в основном вилами. Повстанцы разоружили конвой, разогнали колхоз, избили и арестовали активистов. Восставшими был занят районный центр Муромцево. По дорогам выставили засады. Группы вооруженных крестьян направились в села Ключевая, Корбуза, Михайловка Малокрасноярского района для вербовки сторонников и сбора оружия. Было убито два активиста одного из сел. 150 вооруженных повстанца направились из села Кондратьево в деревню Тамошнюю. В результате применения вооруженной силы повстанцы отступили. Прибывшими войсковыми частями восстание 6 марта было подавлено. Арестован 441 человек, 290 из которых являлись середняками, 62 - бедняками и батраками и лишь 86 (19,5%) - кулаками. К расстрелу было приговорено 70 участников восстания .
Приведенные выше цифры свидетельствуют как о масштабах Муромцевского восстания, так и о составе его участников. Это был не кулацкий мятеж, а народное, крестьянское восстание, подавляющее большинство участников которого являлись середняками и бедняками.
30 марта 1930 г. председатель ГПУ Украины В.А.Балицкий докладывал И.В.Сталину, что с конца февраля во всех округах пограничной зоны (Шепетовка, Бердичев, Волынь, Коростень, Тульчинский округ, Могилев, Каменец, Проскуров, Винница, Одесса, Молдавия) «имели место массовые волнения, а кое-где и вооруженные выступления».
В Тульчинском, Могилевском и Винницком округах было «поражено» 343 сельсовета, из них разгромлено с изгнанием актива и ликвидацией Советской власти - 73, вооруженных сопротивлений - 81. В Соболевском районе Тульчинского округа крестьяне численностью до 1000 человек разгромили райисполком, потребовав освобождения арестованных. В с. Троповая Лучинецкого района Могилевского округа толпа крестьян разгромила сельсовет, избрала старосту, постановила повесить 10 комсомольцев и 10 выселить71.
К середине марта 1930 г. по 18 округам Украины, по сводке ОГПУ, «на почве массовых выступлений» «потери» составили 810 человек, в том числе: со стороны повстанцев - 230 человек (52 убито, 75 ранено, 103 избито), со стороны властей - 580 человек (46 убито, 51 ранен, 483 избито)72.
Волнения на Украине продолжались всю весну и даже летом 1930 г. К середине июня, например, волнения крестьян в защиту высланных кулаков охватили 32 округа. В мае произошло 65 массовых выступлений против выселения кулаков третьей категории. Крестьяне требовали возвращения из ссылки раскулаченных и возврата им конфискованного у них имущества. В первой половине июня было зарегистрировано 26 массовых выступлений.
Отмечались случаи «активного выступления бедняков в защиту высланных кулаков», факты вынесения постановлений бедноты и середняков в возбуждении ходатайств о возвращении кулаков из ссылки, сборе денежных средств для сосланных, посылке в места ссылки делегаций бедняков и середняков за семьями ссыльных. «В отдельных случаях в защиту ссыльных кулаков выступали даже колхозники». В с. Тимашевке Михайловского района Мелитопольского округа крестьяне отправили в Москву делегацию с ходатайством о возвращении 20 семей раскулаченных, высланных на Север.
Подобные факты отмечались и в других районах. 20 мая 1930 г. произошло массовое выступление крестьян и казаков в станице Уманской Кубанского округа (Северный Кавказ), которое было подавлено силой, арестованы организаторы выступления. Население станицы выделило ходоков в центр с жалобой на насилие местных властей. Когда ходоки были арестованы, 4 июня у здания стансовета собралась толпа до 300 человек, которая потребовала освобождения ходоков, немедленного возвращения обобществленного скота, выделения посевов, вышедшим из колхоза.
В станице Ивановской Славянского района 9 марта толпа женщин в 200 человек начала разбирать обобществленный скот. Увеличившись до 1000 человек, толпа направилась в центр станицы. Здесь была встречена вооруженными колхозниками. Произошло столкновение, в результате которого было убито два человека и ранено 50-60 человек с обеих сторон73.
В Нижне-Волжском крае, в селах Грачи, Пироговка и Владимировка в связи с выселением раскулаченных вспыхнуло массовое восстание. В с. Владимировка толпа в 3000 человек приняла постановление:
1) возвратить отобранное у кулаков имущество,
2) вернуть выселенных кулаков,
3) раскулачить и выслать бригадиров по раскулачиванию,
4) разделить семенной фонд по едокам.
После этого восставшие произвели обыск в штабе бригады по раскулачиванию, коммунисты и бригадиры были изгнаны из села.
20 марта в соседней Енотаевке в связи с арестом ночью 8 кулаков по набату собралась толпа с требование освободить арестованных. На требование властей разойтись толпа ответила отказом. Тогда были произведены выстрелы, восставшие разбились на группы, но сопротивление не прекратили. Среди повстанцев были вооруженные винтовками и револьверами.
В с. Владимировка завязалась перестрелка с отрядом, производившим аресты. Отряд коммунистов, отстреливаясь, отступил в Енотаевск. Посланные нарочные для связи с селами Федоровкой, Ивановкой и хутором Николаевским не были пропущены толпой восставших, которая окружила Енотаевск. Только после прибытия дополнительных войск восставшие были разбиты.
24 марта 1930 г. в с. Н.Выселки Ачадовского района Средне-Волжского края произошло массовое выступление крестьян в 1500 человек. Их требования: немедленно возвратить конфискованные у кулаков скот, дома, инвентарь и семена. Восставшие вселили в 13 домов (из 14) раскулаченных74.
В Белоруссии, в деревне Лясковичи Петриковского района Мозырского округа, крестьяне избили бригаду по раскулачиванию, разогнали сельсовет и не допустили выселения кулаков. Толпа восставших разогнала прибывший из Мозыря отряд милиции в 15 человек и только после прибытия отряда пограничников с двумя пулеметами и применения оружия выступление крестьян было подавлено.
Как видим, большинство крестьян было против раскулачивания и выселения односельчан.
Как отмечалось в докладе начальника оперативной группы ОГПУ Пузицкого, под влиянием перегибов в коллективизации и раскулачивании, экономической зависимости и родственных связей крестьяне во многих случаях выступали против раскулачивания и выселения. Следствием этого были отклонения списков выселяемых на собраниях, массовые выступления в защиту кулаков, недопущение выселения. «Категорические протесты против выселения кулачества имели нежелательные последствия, особенно при посадках и отправке кулачества, групповые и массовые выступления толпы, собирающейся вначале в качестве зрителей, а затем
75
выливающиеся в организованное выступление - не допустить выселения» .
Большой интерес в этом отношении представляет письмо И.М.Варейкиса И.В.Сталину (29 марта 1930 г.). «Начиная с конца февраля и в течение марта, - писал Варейкис, - мы имели в различных округах полосу антиколхозных выступлений, носивших в ряде случаев массовый характер и приводивших иногда к острой борьбе вокруг колхоза. Эти массовые выступления в ряде случаев, как известно, приводили даже к вооруженной борьбе, возглавлялись они обычно кулацкими антисоветскими элементами и происходили под лозунгами, направленными не только против колхозов, но и против Советской власти, - одним словом, эти выступления принимали явно контрреволюционный характер...
Разумеется, в этом нет ничего нового и едва ли подобные факты и явления нуждались бы в особой оценке и политическом анализе. Однако особенностью антиколхозных выступлений, а равно и выступлений, связанных в последние дни с выселением и переселением кулаков, раскулаченных в районах сплошной коллективизации, то, что в ряде сел в таких выступлениях принимают участие не только кулаки, но и середняки, и не только середняки, но и даже часть бедноты...
Особенностью переживаемой полосы и политического положения в деревне, как раз и заключается в том, что в некоторых случаях мы имеем при выступлении сплошь целое село.
Характерной чертой последних выступлений является также и то, что теперь в ряде сел при выселении кулаков (третьей и даже второй категории), село, т.е. основная масса крестьянства
76
данного села встает на защиту кулака» .
И далее, развивая эту мысль, Варейкис пишет, что положение в деревне осложняется тем, что «в антиколхозных, антисоветских и явно контрреволюционных выступлениях... участвует крестьянство данного села почти сплошь «единым фронтом» - бьют коммунистов, колхозников, сельских активистов. «Мне кажется, - продолжает Варейкис, - это представляет самую опасную сторону антиколхозного движения».
Причину такого положения он видит в перегибах и ошибках во время раскулачивания и особенно в процессе колхозного строительства. (Заметим, что ЦЧО относилась в первую очередь к тем районам, где были допущены перегибы и извращения в коллективизации в массовых масштабах).
Чтобы смягчить напряженность в деревне, Варейкис предлагал дать дополнительные указания о расселении раскулаченных. «Кажется, что можно было бы пойти в данный момент на некоторые «уступки» в том смысле, чтобы не принимая кулака в колхоз, однако разрешить ему временно жить в данном селе, отвести землю в черте земельных обществ данного села... Затем надо потребовать, чтобы было выполнено постановление относительно пересмотра лишенцев. По уставу сельхозартели все лишенцы не принимаются в колхоз. Это неправильно. Часть можно принять, ибо не всегда лишенец совпадает с кулаком»77.
Сталин направил письмо Молотову. На этом судьба письма и закончилась.
В результате жестоких репрессий со второй половины 1930 г. количество крестьянских выступлений резко сократилось. Если в январе-июне произошло 12232 массовых выступлений, то в июле-декабре 1930 г. - 1524, т.е. в 8 раз меньше. В ЦЧО во второй половине года было зарегистрировано 115 массовых крестьянских выступлений против 1258 - в первой половине 1930 г. или в 11 раз меньше. Такое же положение было на Украине и Нижней Волге, в Сибири и на Урале, в других районах страны. На Украине, например, число массовых крестьянских выступлений во второй половине 1930 г. уменьшилось в 11 раз по сравнению с первой половиной (с 3759 до 349), на Нижней Волге - в 7,8 раза (с 886 до 117), в Сибири - в 10 раз (с 513 до 52) и т.д.78
Конечно, не только репрессии (хотя они и сыграли главную роль) сказались на резком сокращении числа крестьянских выступлений, но и то обстоятельство, что с лета 1930 г. было временно приостановлены раскулачивание и расселение кулаков, фактически прекратилась и коллективизация. Правда, с осени 1930 г. началась организация «нового прилива» в колхозы, усилился налоговый пресс, заготовки зерна и скота, что, несомненно, вызывало недовольство крестьян. Однако массовых волнений подобно весенним уже не было.
В 1931 г. волнения происходили главным образом в связи с хлебо- и мясозаготовками, а также на почве выселения кулаков, раскулаченных как в 1930 г., так и весной 1931 г. Особенно крупные крестьянские выступления вспыхнули в январе 1931 г. в селах Павлово-Куракино Чаадаевского района, Телегино и Крутенец Кучко-Еланского района Средне-Волжского края. Причиной восстания в Павлове-Куракино послужило снятие колоколов и сильный нажим на зажиточную часть крестьянства. Из 961 хозяйства в колхозе было 243 хозяйства, т.е. 25% хозяйств села. Ввиду напряженной обстановки Чаадаевский РК ВКП(б) принял решение о применении к восставшим вооруженной силы. Был вызван вооруженный отряд в 80-100 человек. В результате было арестовано 247 человек (108 женщин и 139 мужчин). Все арестованные были направлены в тюрьму с. Городище.
На религиозной почве (закрытие церквей, снятие колоколов) массовое выступление произошло в другом селе, Рождествено, 10 января 1931 г., в нем приняло участие свыше 300 человек (Самарский район), а 14 января в с. Нижний Катмис (Чаадаевский район) - до 500 человек.
В селах Телегино и Крутенец Кучко-Еланского района в связи с изъятием скота по мясозаготовкам и за неуплату сельхозналога выступили крестьяне, при ликвидации выступления было арестовано 25 человек. В Самарском районе, в селе Яблонский Враг в массовом выступлении против мясозаготовок участвовало свыше 350 человек. В том же районе в с. Дубовый Умет 27-30 января 1931 г. до 300 человек протестовали против мясозаготовок, из колхоза вышли 70 хозяйств. В Каменском районе 29 января произошло также массовое выступление, участвовало 300 человек и т.д.
Всего, по неполным данным, в январе 1931 г. в Средне-Волжском крае зарегистрировано 20 массовых выступлений с числом участников 4190 человек (сведения по 19 выступлениям)79.
ОГПУ в спецсводке от 5 февраля 1931 г. констатировало: «В связи с проведением мясозаготовок в политнастроении деревни имеется изменение в сторону ухудшения настроения крестьянства. За последнее время мясозаготовки проходят в условиях значительной напряженности и сопровождаются ростом активных антисоветских проявлений...
Участники выступлений выходят на улицу, вооружившись вилами, кольями, топорами и т.п. Выкрики и требования толпы в большинстве случаев носят явно антисоветский характер вплоть до избиения отдельных представителей местной власти. В результате массовых выступлений операции по изъятию скота приостанавливаются, причем отобранный скот толпа возвращает тем, у кого он был отобран».
Выступавшие зачастую выкрикивали антисоветские лозунги: «Долой Советскую власть!» -«Да здравствует царь!» и т.п. и пели:
«Смело мы в бой пойдем За власть Советов,
Коров мы не дадим,
Умрем за это».
В результате крестьянского сопротивления план мясозаготовок на 1930/31 г. в крае к 1 февраля был выполнен: по крупному рогатому скоту на 55,3% (98657 голов), по овцам - на 39,4% (404570 гол.) и по свиньям - на 8,4% (6704 гол.)80.
Серьезные волнения в конце февраля - начале марта 1931 г. произошли среди крестьян Щигровского района ЦЧО, недовольных мясозаготовками.
25 февраля в помещении Змеинского сельсовета должен был состояться суд над крестьянами, отказавшимися сдать своих коров на мясозаготовку. Толпа крестьян в 200 человек из деревень Чижовка, Коноплянка и Заречье явилась в суд и разогнала его. На следующий день в с. Большой Змеинец, помимо крестьян названных деревень, прибыли сюда крестьяне из Кочетовского, Никольского, Каторжанского, Нетрубежского сельсовета Колпнянского района и потребовали прекратить мясозаготовки, сбор сельфонда и дачу твердых заданий. Органами ОГПУ было арестовано три крестьянина. Тогда 27 февраля в с. Большой Змеинец толпа 500 человек попыталась окружить агитбригаду РК ВКП(б), прибывшую для организации мясозаготовок, и потребовала освободить арестованных.
Курский окротдел ОГПУ выслал в село группу оперработников для ареста кулаков. Но уже на следующий день, 28 февраля, по набатному звону собралась толпа крестьян в 1600 человек из деревень Чижовка, Коноплянка, Щигровского района и с. Нетрубеж Колпнянского района. Под напором толпы агитгруппа РК ВКП(б) и опергруппа ОГПУ вынуждены были отступить в совхоз Никольский. Крестьянами были избиты заместитель председателя райисполкома, председатель районной контрольной комиссии ВКП(б), директор совхоза.
1 марта полномочный представитель ОГПУ по ЦЧО просил прислать из Курска 50 бойцов 1-го кавдивизиона 11-го полка ВОХР. В ночь на 2 марта прибыл кавалерийский отряд из Курска и комиссия облисполкома. С утра началась операция по ликвидации восстания и аресту его участников в с. Змеинец, Большой Змеинец, Чижовка, Коноплянка. К 7 марта «операция в Щигровском, Колпнянском районах закончена». Арестовано 186 человек, из них в Щигровском районе - 88 человек, в Колпнянском - 98. «В результате операции и развернутой массовой работы начался значительный прилив в колхозы», - сообщал ПП ОГПУ по ЦЧО Алексеев81.
В мае-июле 1931 г. в ЦЧО продолжались «беспорядки». 26 мая во время изъятия скота в селе Архарово Мало-Архангельского района и в соседнем селе Верхняя Сосна Дросковского района возникло массовое выступление в 250 человек. Выступавшие воспрепятствовали аресту кулаков, растащили имущество и скот колхоза. На ликвидацию выступления крестьян была направлена опергруппа ОГПУ.
23 июня 1931 г. в деревне Кленцово Краснинского района при описи имущества за невыполнение твердого задания по скотозаготовкам собралась толпа до 200 человек и не дала произвести опись имущества: «Зачем приезжаете, вам делать нечего, кулаков нет. Ничего вам не дадим». Бригада вынуждена была прекратить опись и отправилась в соседнее село Яблонево. Здесь ее ожидал тот же прием.
В тот же день (23 июня) в с. Отскочное на этой же почве по набатному звону собралась толпа в 200 человек и тоже не дала описывать имущество.
При ликвидации выступлений крестьян было арестовано 27 человек (по 10 человек в д. Клевцево и с. Отскочное и 7 - в Яблонево)82.
Летом 1931 г. (10-13 июля) в ЦЧО произошел ряд крестьянских выступлений в связи с обобществлением озимых посевов. Так, в с. Талинский Чемлык Добринского района массовое выступление крестьян охватило 1000 человек. В результате «разъяснения» и ареста 70 человек
83
волнение крестьян ликвидировано .
Основным методом предупреждения массовых крестьянских выступлений областное партийно-советское руководство и органы ОГПУ считали аресты («изъятия») «антисоветского элемента». Зам. ПП ОГПУ по ЦЧО С.Дукельский еще 28 февраля 1931 г. докладывал в ОГПУ, что «в целях пресечения развивающейся антиколхозной активности кулачества в конце января с.г. была проведена массовая операция по изъятию свыше 4000 человек кулацко-контрреволюционного элемента». Кроме того, подготавливалась новая операция с 15 марта по выселению 4000 кулацких семей за пределы края. В связи с этим С.Дукельский просил санкцию ОГПУ84.
Что касается мясозаготовок, то ПП ОГПУ по ЦЧО считало, что слабое выполнение плана связано со слабостью нажима на зажиточную часть села, ибо не выполняется директива обкома ВКП(б) о доведении твердых заданий до 7% крестьянских хозяйств. На самом деле твердое задание в 1931 г. получило значительно больший процент крестьян области.
В докладной записке ПП ОГПУ по Дальне Восточному краю от 25 марта 1931 г. говорилось, что факты «повстанческо-пораженческих настроений» в деревне края «с января 1931 г. начали заметно увеличиваться», достигнув в феврале - первой половине марта в ряде мест «довольно широких размеров». В январе - первой половине марта 1931 г. такие факты отмечены в 127 населенных пунктах (26 районов из 40). Наиболее сильные волнения охватили 18 населенных пунктов в 8 районах, а «в 11 из них были созданы повстанческие группировки и организации». Основными причинами недовольства крестьян были:
а) усиление нажима при хлебозаготовках,
б) подготовка к севу и «новому приливу в колхозы»,
в) «оперативный и политический удар по кулаку»,
г) наплыв кулаков из других районов ДВК и СССР.
По данным о 148 «повстанцах» и «пораженцах», на долю кулаков приходилось 62 человека, середняков и бедняков - 68 чел., прочих - 18. Это значит, что середняки и бедняки составляли половину общего числа привлеченных к суду за «повстанческо-пораженческие настроения»85.
В Западно-Сибирском крае, наряду с фактами крестьянских выступлений, в 1931 г. произошло несколько крупных выступлений спецпереселенцев. В июне 1931 г. вспыхнуло восстание а Парбикской комендатуре. При подавлении его было убито 105 спецпереселенцев и 140 человек арестовано. В июле также продолжались восстания ссыльных. 29 июля часть спецпереселенцев (около 200 человек) окружила концлагерь Парбикской комендатуры. 30 июля группа в 30 верховых повела наступление на поселок Бокчар, но была разбита. На следующий день из числа повстанцев 50 человек было арестовано86.
Происходили волнения и в других комендатурах Сибири. К сожалению, мы не располагаем сводными данными о всех выступлениях ссыльных крестьян. Нет также у нас данных о динамике и формах классовой борьбы в деревне в 1931 г., подобно 1930 г. Однако можно с большой долей уверенности утверждать, что массовые крестьянские выступления происходили в 1931 г. и на Украине, Северном Кавказе, Казахстане, Средней Азии, Закавказье и в других районах, хотя масштабы их были несравненно более скромными, чем в 1930 г.
§ 3. Диверсионно-террористические акты в деревне против колхозов и сельских активистов (1928-1931 гг.)
Другой острой формой крестьянского сопротивления антикрестьянской политике Советской власти в деревне явились террористические и диверсионные акты крестьянства против коммунистов, комсомольцев, местных советских работников, сельского актива и колхозов.
Усиление нажима на крестьянство в 1928-1929 гг. вызвало рост числа террористических актов прежде всего против партийно-советских работников, проводивших политику Советской власти в деревне. Связано это было в первую очередь с ужесточением репрессий во время хлебозаготовок 1928-1929 гг. и взыскания налоговых платежей. В 1928 г., по данным ОГПУ, в деревне было зарегистрировано 1027 террористических актов. По другим данным, число террористических актов в 1928 г. составляло 1153 и 901 в 1927 г. (против 711 в 1926).
Не случайно поэтому, что 27 декабря 1928 г. и 3 января 1929 г. на заседаниях Политбюро ЦК ВКП(б) специально рассматривались «вопросы по политделам» на которые, помимо членов и кандидатов Политбюро, были приглашены Н.М.Янсон (НКЮ), Н.В.Крыленко (Генеральный прокурор), В. Р. Менжинский (ОГПУ).
Политбюро ЦК предложило Наркомату юстиции «обеспечить максимальную быстроту осуществления репрессий в отношении кулацких террористов».
Признавалась целесообразной публикация в периодической печати материалов о фактах «нападения на советских, партийных и других работников в деревне в тех случаях, когда одновременно или в ближайшее время публикуются такие сведения о репрессиях за эти нападения».
Одновременно Политбюро поручило Секретариату ЦК на основе принятых на заседании решений «разослать местным организациям соответствующее письмо»88.
8 января 1929 г. такое письмо за подписью секретаря ЦК ВКП(б) Л.М.Кагановича было разослано всем национальным ЦК, обкомам и окружкомам партии, в котором подчеркивалось, что «в связи с ростом социалистического строительства в деревне наблюдается подъем активности кулацких элементов - дело доходит до террористических актов». Ряд местных парторганизаций, говорилось в письме, «обратился в ЦК с просьбой принятия репрессивных мер защиты партийно-советских работников». ЦК предложил всем организациям:
«1. Обеспечить максимальную быстроту расследования дел по кулацким террористическим актам с быстрым осуществлением репрессий в отношении преступников, с применением к ним самых суровых мер наказания в судебном порядке (отделяя личные мотивы убийств от политических убийств).
2. Избегать раздувания в печати и слишком частого помещения сообщений о террористический актах кулачества. Следует публиковать эти сообщения с одновременным (или вскоре) опубликованием репрессий за эти факты.
3. Использовать судебные процессы для мобилизации общественного мнения батрачества, бедноты и середняков против кулачества»89.
В документах ОГПУ отмечается, что несмотря на то, что данные о кулацком терроре в 1926-1928 гг. неполные «тем не менее наметившийся рост террора в деревне был очевиден уже тогда. Наиболее острых форм террор достиг в 1929 году»90. Об этом же говорил на ноябрьском (1929 г.) пленуме ЦК ВКП(б) С.В.Косиор. На Украине, по его словам, количество террористических актов в деревне за неполный 1929 г. возросло в 4 раза по сравнению с 1927 г.91
В целом по СССР динамику роста террористических актов за 1928-1930 гг. можно проследить по таблице 19.
Таблица 19
| Месяцы | Год | ||
| 1928 1 | 1929 | 1930 |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Источник: ЦА ФСБ. Ф. 2. Оп. 8. Д. 679. Л. 40; Lynne Viola. Р. 103. |
Интересны данные о распределении терактов в 1928-1930 гг. по месяцам. В 1928-1929 гг., когда основной упор в деревне делался на хлебозаготовки, поэтому наибольшее число террористических актов приходилось на период интенсивного проведения хлебозаготовок (сентябрь-декабрь). В 1928 г. из 1027 террористических актов на сентябрь-декабрь приходилось 657, т.е. 64%, а в 1929 г. - из 9053 терактов большая половина - 4896 (53,4%) - была совершена в последние четыре месяца года.
В 1930 г. наблюдается обратная тенденция: в сентябре-декабре зарегистрировано 4005 терактов (из 13794) или 29%, а в январе-апреле - 6084 (43,5%). Это значит, что в 1930 г. (особенно зимой-весной) центр тяжести переносится на коллективизацию и раскулачивание, а не на хлебозаготовки, как это было в 1928-1929 гг.92
По видам террористические акты в 1929-1930 гг. распределяются следующим образом (табл. 20).
Таблица 20
| ||||||||||||||||||||||||||||
| Источник: ЦА ФСБ. Ф. 2. Оп. 8. Д. 682. Л. 317; Д. 679. Л. 71. |
Как видим, из 8844 террористических актов в зерновых районах произошло 5208, т.е. 58,9%, что вполне объяснимо - основная тяжесть хлебозаготовок легла на эти районы, потому сопротивление крестьян наиболее остро проявилось здесь.
Такая же картина наблюдается и в 1930 г. с тем, однако, отличием, что террор в деревне был связан главным образом с коллективизацией и раскулачиванием.94 Статистически террор по отдельным регионам может быть представлен следующими данными (табл. 21).
Таблица 21
| Районы | 1 Теракты | 1 Районы | 1 Теракты |
| Украина | 2779 | Белоруссия | 533 |
| ЦЧО | 1088 | ЗСФСР | 508 |
| Урал | 977 | Татария | 421 |
| Сибирь | 904 | ДВК | 343 |
| Северный Кавказ | 842 | Казахстан | 332 |
| Нижняя Волга | 711 | Средняя Азия | 302 |
| Средняя Волга | 636 | Башкирия | 291 |
| Московская обл. | 707 | Ивановская Промышленная обл. | 285 |
| Западная обл. | 679 | Северный край | 119 |
| Нижегородский край | 643 | Крым | 85 |
| Ленинградская обл. | 609 | Итого | 13794 |
Здесь на долю зерновых районов приходилось 60% общего числа терактов, что также не нуждается в особом пояснении, поскольку в этих районах проводилась сплошная коллективизация, раскулачивание и депортация раскулаченных в отдаленные северные регионы.
В документах органов Советской власти исполнителями террористических актов обычно считаются кулаки, бывшие чины царской власти (полицейские, жандармы и т.п.), белогвардейцы и другие «контрреволюционные элементы». Но даже из официальных документов видно, что как в массовых выступлениях, так и в террористических актах принимали участие середняки и бедняки. Например, в 1928 г., по данным ОГПУ, участниками террористических актов были: кулаки и зажиточные - 80%, середняки - 15% и бедняки - 5%95. А если учесть, что число «кулаков и зажиточных» включалась и значительная часть середняков, то следует критически отнестись к этим данным. Еще более разительны сведения по 1930 г. По данным о 6470 случаях террористических актов, по которым были установлены исполнители, кулаков было 7370, середняков - 2734 и бедняков - 817 человек96. Значит, одна треть исполнителей терактов являлись середняками и бедняками. Разумеется, что поскольку репрессивная политика и экономический нажим Советской власти касались в первую очередь зажиточной части деревни, то и активно сопротивлялась, в том числе и в острых формах, эта часть крестьянства.
Против кого был направлен террор?
В 1928 г., по данным ОГПУ, против низового советского аппарата 48,7% терактов, сельского актива - 24,8%, коммунистов и комсомольцев - 19,0%, общественных организаций в деревне - 5,7% и селькоров - 1,8%97. В 1930 г. террористические акты против работников низового советского аппарата составляли 15,4%, против колхозов и колхозников - 45,5%, сельского актива - 33,6%, общественных организаций - 5,5% их общего числа98.
В начале февраля 1930 г. вблизи Владикавказа были убиты секретарь Ингушского обкома ВКП(б) И.М.Черноглаз, инструктор Северо-Кавказского крайкома партии И.Д.Жуковский. В
разгар коллективизации и раскулачивания крестьяне одного из сел Ставропольского округа прямо заявляли: «Нам нужно убивать коммунистов и руководителей села и тогда сплошной коллективизации не будет». В феврале у деревни Бобылевка Романовского района Балашовского округа (Нижняя Волга) был убит председатель колхоза Гарбузов; в деревне Мишуково (Кимрский округ Московской области) - председатель сельсовета комсомолец Ветохин99.
В марте 1930 г. в Бобровском и Хреновском районах ЦЧО убиты 14 коммунистов100. В Рождественско-Хавском районе (ЦЧО) при раскулачивании был убит тульский рабочий Артамонов. В Белгородском округе два 25-тысячника были ранены и один убит101.
В июне 1930 г. в Кабардино-Балкарии были убиты член бюро обкома партии А.Т.Мусукаев, секретарь Балкарского окружкома Н.А.Виноградов, член президиума Балкарского окрисполкома И.К.Этэзов и шофер Э.М.Караев102.
Средне-Волжский крайком ВКП(б) в постановлении от 16 августа 1930 г. констатировал «выявляющееся за последнее время усиление кулацкого террора в отношении деревенских активистов и колхозников, ряд поджогов колхозного хлеба и имущества», что свидетельствовало «об усиливавшемся сопротивлении кулачества и его попытках противодействовать проведению в жизнь важнейших хозяйственно-политических кампаний (хлебозаготовки, коллективизация, выселение на запольные участки и т.п.)»103.
Крестьяне, особенно зажиточные, совершали диверсии против колхозов, жгли колхозное имущество, ломали машины. Из Еланского района (Урал) председатель райколхозсоюза сообщал, что почти каждый день имеют место поджоги колхозного хлеба, «день и ночь горят колхозные скирды».
В докладной записке ОГПУ о формах и динамике классовой борьбы в деревне отмечается, что особенно массовое распространение поджоги имущества в 1930 г. получили на Украине (1884 поджога), в ЦЧО (700), в Нижне-Волжском крае (383), в Белоруссии (358), на Урале (343 поджога) и в других местах. «Поджигая колхозное имущество, особенно скотные дворы, склады машин и хлеб в колхозах, кулак преследует двоякую цель - подорвать хозяйственную основу колхозов и развалить их и, с другой стороны, держать в постоянном страхе поджога весь активный советский элемент деревни» .
В ЦЧО, Ленинградской области, на Украине в ряде случаев поджогам предшествовало распространение анонимок сельским активистам с угрозами поджогов их имущества.
Большой интерес в этой связи представляют статистические данные о диверсионных выступлениях против колхозов в первой половине 1931 г. (табл. 22).
Таблица 22
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| а) Вотская авт. |
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Источник: Документы свидетельствуют. С. 491-493. |
Коми автономной области - 24,3%, Хакассии - 25,5%, Бурят-Монголии - 23,8%, Карелии -21%, Карачае - 21,4%, Армении - 20,9%.
Одна из причин «кулацкой активности» в национальных районах заключалась в том, что весной 1931 г. начался второй этап раскулачивания и депортации раскулаченных и это, естественно, вызвало сопротивление крестьянства.
По характеру выступлений на первом месте стоят террористические акты против колхозного актива: 35,1% по СССР и до 40-50% в национальных районах. В Адыгейской автономной области, например, из общего числа диверсионно-террористических актов 70% приходится на террористические акты против активистов, в Чувашии - 52,3%, Черкессии -51%, Ингушетии - 50%, Мордовии - 44,5%, Татарии - 42,9%, Башкирии - 42,6% и т.д.
На втором месте стоят поджоги и порча сельхозинвентаря и машин - 36,8%, а по отдельным регионам (Украина, ЦЧО, Нижняя и Средняя Волга, ДВК, Хакассия) удельный вес их достигал 42-50%.
Некоторое представление о масштабах диверсионно-террористических актов дают материалы по Сибири. В 1931 г. здесь, по данным о 2588 колхозов, совершено 742 террористических акта, 347 поджогов, 399 случаев порчи сельскохозяйственных машин и 154 случая отравления обобществленного скота105.
В результате поджогов в Сибири сгорело в 1930 г. 68 тыс. пудов хлеба (в том числе 38 тыс. колхозного), на Украине - 100 тыс. пудов и т.д. Как отмечалось в докладной записке ОГПУ от 15 марта 1931 г., поджигая имущество колхозов, преследовались две цели: подорвать хозяйственную основу колхозов и держать в страхе актив деревни. Но это был и протест крестьян против насильственной коллективизации.
Еще в конце 1929 г., когда усилился террор против сельских активистов в связи с проведением хлебозаготовок и коллективизации, в секретном циркуляре Наркомюста РСФСР прокурорам и председателям судов указывалось, что правительство поручило НКЮ и ОГПУ «усилить меры репрессии вплоть до расстрелов в отношении кулаков и других контрреволюционных элементов, ведущих борьбу против мероприятий Советской власти»106.
И репрессии усилились. К концу января 1930 г. более 100 тыс. было арестовано и несколько тысяч расстреляно за срыв хлебозаготовок, выступления против коллективизации и террористические акты.
В 1928-1930 гг. листовки призывали бороться против насилия в деревне любыми способами. Многие из них носили повстанческий характер, призывали к насилию против коммунистов и комсомольцев, сельского актива, проводивших коллективизацию и раскулачивание.
В 1928 г. было учтено 775 листовок, в 1929 г. - 2391, а в 1930 г. - 5156. Из 3512 листовок, учтенных в 1930 г., 1250 носили антиколхозный характер, а 1078 содержали призыв к
107
восстанию .
Рассмотрим распределение обнаруженных в 1928-1930 гг. листовок и анонимок по месяцам (табл. 23).
Таблица 23
| Месяцы | Годы | ||
| 1928 | 1 1929 | 1930 | |
| Январь | 70 | 246 | 460 |
| Февраль | 90 | 129 | 828 |
| Март | 72 | 222 | 1181 |
| Апрель | 66 | 237 | 838 |
| Май | 64 | 242 | 392 |
| Июнь | 74 | 228 | 253 |
| Июль | 61 | 127 | 245 |
| Август | 46 | 86 | 153 |
| Сентябрь | 31 | 130 | 108 |
| Октябрь | 58 | 230 | 205 |
| Ноябрь | 105 | 286 | 280 |
Итого
108
775
228
2391
213
5156
Источник: ЦА ФСБ. Ф. 2. Оп. 8. Д. 679. Л. 40.
Здесь явно прослеживается, как и для массовых крестьянских выступлений и террористических актов, рост удельного веса распространения листовок в последние месяцы 1928-1929 гг. и в первые месяцы 1930 г. Объясняется это тем, что на октябрь-декабрь 1928— 1929 гг. падает пик хлебозаготовок, а на январь-март 1930 г. разгар коллективизации и раскулачивания, когда классовая борьба в деревне достигала наибольшей остроты. Неудивительно, что основными лозунгами в листовках 1928—1929 гг. были: «Долой хлебозаготовки!», «Долой грабеж крестьянства!», «Да здравствует Крестьянский союз!», «Долой коммунистов — разорителей страны!», «Долой Сталина! Даешь вождя Красной Армии Троцкого и тов. Рыкова!», «Крестьяне, берите оружие, палки, ножи и вилы — у кого что есть — жгите, громите коммунистов, берите правление в свои руки, пока не поздно».
В 1930 г. в листовках преобладают лозунги, направленные против коллективизации и раскулачивания: «Долой коммуны, даешь единоличное хозяйство!» (Урал), «Долой коллективизацию!», «Да здравствует столыпинщина!» (Украина), «Долой насилие! Да здравствует свободный труд» (Сибирь, Белоруссия, Московская обл.), «Да здравствуют вожди крестьянства — Бухарин, Рыков и Томский!» (Урал).
Нередко в листовках содержался призыв к свержению Советской власти, к борьбе против коммунистов. Вот одна из таких листовок (Хоперский округ Нижне-Волжского края):
«Гады презренные, красные черти,
Нас не смутите вы призраком смерти,
Местью и гневом пылают сердца,
Будем вести мы борьбу до конца.
Нас не пугают ни штык и ни пули,
Ни перед кем головы мы не гнули.
Созданы мы для борьбы и для боя,
Мы не выносим трусливого воя.
В наших рядах не заводится ссора,
Дружно идем мы под флагом террора.
В схватке кровавой полечь все мы рады И у врагов мы не спросим пощады.
Нет такой силы на свете прекрасном,
Что показаться могла б нам ужасной.
Бодро шагай, веселее иди!
Оком в грядущее смело гляди!»108
География распространения в 1930 г. листовок и анонимок в деревне и их политическая направленность характеризуется следующими данными (табл. 24).
Таблица 24
| За 1930 г. | Характер листовок | |||||||
| Районы | Листовки |
Аноним ки | Всего |
Повстан ческие | Против коллективизации и раскулачивал | Против хлебозаготовок и налогов |
Рели гиозные |
Антисо ветские |
| Украина | 844 | 367 | 1211 | 282 | 380 | 55 | 31 | 52 |
| Северный Кавказ | 490 | 185 | 675 | 185 | 191 | 20 | 30 | 54 |
| ЦЧО | 191 | 82 | 273 | 39 | 85 | 9 | 17 | 38 |
| Средняя Волга | 91 | 67 | 158 | 16 | 42 | 9 | 1 | 13 |
| Нижняя Волга | 177 | 118 | 295 | 41 | 89 | 4 | 9 | 26 |
| Сибирь | 203 | 143 | 346 | 72 | 69 | 5 | 8 | 41 |
| Урал | 171 | 150 | 321 | 48 | 51 | 10 | 15 | 41 |
| Московская обл. | 191 | 66 | 257 | 27 | 74 | 2 | 12 | 62 |
| Западная обл. | 98 | 15 | 113 | 27 | 34 | 4 | 11 | 18 |
| Ленинградская обл. Ивановская Промышленная | 62 | 24 | 86 | 4 | 27 | 4 | 15 | 7 |
| обл. | 56 | 19 | 75 | 13 | 27 | 1 | 4 | 7 |
| Белоруссия | 54 | 5 | 59 | 18 | 23 | 2 | 4 | 6 |
| Нижегородский край | 80 | 44 | 124 | 20 | 35 | 7 | 7 | 9 |
| Дальне-Восточный край | 91 | 29 | 120 | 32 | 28 | 1 | 5 | 10 |
| Северный край | 17 | 3 | 20 | 4 | 7 | 2 | - | 3 |
| Башкирия | 24 | 20 | 44 | 8 | 6 | 4 | 2 | 3 |
| Татария | 46 | 64 | 110 | 9 | 13 | 2 | 10 | 12 |
| Казахстан | 173 | 73 | 246 | 75 | 14 | 33 | 11 | 33 |
| Крым | 32 | 21 | 53 | 10 | 5 | 2 | 2 | - |
| Средняя Азия | 30 | 10 | 40 | 8 | 3 | 2 | 4 | 13 |
|
Закавказье Национальные районы | 261 | 65 | 326 | 83 | 75 | 20 | 6 | 17 |
| Северного Кавказа | 87 | 44 | 131 | 42 | 24 | 5 | 15 | - |
| Итого по СССР | 3512 | 1644 | 5156 | 1078 | 1308 | 208 | 220 | 478 |
Как видим, и здесь прослеживается та же закономерность: в зерновых районах, т.е. там, где проводилась сплошная коллективизация и раскулачивание, число случаев распространения листовок и анонимных предупреждений значительно превышало их количество в потребляющих районах. Особенно выделялись Украина и Северный Кавказ (с национальными районами), на долю которых приходилось 41,7% общего числа случаев распространения листовок и анонимок в 1930 г. и около 50% листовок повстанческого и почти столько же антиколхозного характера.
Следовательно, по всем видам крестьянского сопротивления насилию в деревне зерновые районы, и в особенности Украина, Северный Кавказ, ЦЧО, Поволжье шли впереди других районов СССР. Разумеется, что и репрессии карательных органов были направлены в первую очередь и в больших масштабах против этих районов. Органы ОГПУ были наделены особыми полномочиями внесудебного преследования участников крестьянского сопротивления.
О том как проводилась «оперативная работа» органами ОГПУ можно судить по материалам ЦЧО. В феврале-ноябре 1930 г. было арестовано органами ОГПУ 14834 человека, в том числе по линии секретного отдела - 11824 человека, особого отдела - 1795 и экономического отдела - 1215 человек.
Тройкой ПП ОГПУ по ЦЧО было рассмотрено дел на 12395 человек, приговорено к высшей мере наказания 1266 человек, заключению в концлагерь на 10 лет - 2021 человек, на 5 лет - 2957, на 3 года - 2887, условно - 1179, к ссылке - 818, освобождено 1143 человека, передано в суд - на 124 человека109.
В отчете «об итогах оперработы» ПП ОГПУ по ЦЧО за февраль-ноябрь 1930 г. сообщалось: «В целях максимальной успешности в борьбе против кулачества нашими органами практиковался по массовым выступлениям и террористическим актам арест не только прямых
виновников, но и косвенных подстрекателей из числа кулаков. Такой метод ареста
110
«заложников» дал положительные результаты» .
И хотя в официальных документах делается акцент на сопротивлении, противодействии кулачества мероприятиям Советской власти органы ОГПУ не могут скрыть, что проведение сплошной коллективизации и ликвидации кулачества «вызвало ожесточенное сопротивление в деревне». Выступления в ряде случаев доходили до 6000 человек и «имели тенденцию перерастать в повстанческое движение», в котором участвовали «значительные бедняцко-середняцкие массы» (с. Коршево Бобровского района, ЦЧО)111.
Сопротивление крестьянских масс проведению насильственной коллективизации и раскулачивания (это называлось наступлением социализма) преодолевалось в основном репрессивными мерами, хотя не исключались и другие меры тактического порядка, как это было весной 1930 г. И поэтому вряд ли можно согласиться со Сталиным, который на XVI съезде партии (июнь 1930 г.) говорил: «Некоторые товарищи думают, что главное в наступлении социализма составляют репрессии, а если репрессии не нарастают, то нет и социализма... Репрессии в области социалистического строительства являются необходимым элементом наступления, но элементом вспомогательным, а не главным... Вы можете арестовать и выслать десятки и сотни тысяч кулаков, но если вы одновременно с этим не сделаете всего необходимого для того, чтобы ускорить строительство новых форм хозяйства... кулачество все равно возродится и будет рости»112.
Но ведь на практике так и произошло: сотни тысяч семей были сосланы на Север, в Сибирь, на Урал и в Казахстан, сотни тысяч людей арестованы и заключены в концлагеря, а миллионы крестьянских семей были принудительно вовлечены в колхозы. Тот факт, что в 1930 г. произошло около 14 тыс. террористически-диверсионных актов в деревне и столько же массовых крестьянских выступлений, в которых в общей сложности принимало участие около 3,5 миллиона человек, лучше всего говорит об отношении крестьянства к «наступлению социализма в деревне».