Глава 8. Роль Советов в социальноэкономическом развитии деревни

Советы в борьбе за укрепление военно-политического союза рабочего класса и крестьянства

В годы гражданской войны в советской деревне происходили исключительно сложные и противоречивые социально-экономические процессы. Их противоречивость и сложность обусловливались мелкобуржуазным характером крестьянского хозяйства, переплетением после Октябрьской революции буржуазно-демократических и социалистических задач в аграрных преобразованиях и трудностями, вызванными гражданской войной и интервенцией.

В результате передачи крестьянам после Октябрьской революции помещичьей земли, осуществления советских аграрных преобразований крестьянство в значительной мере осереднячилось. Получив помещичью землю, скот и инвентарь, значительная часть бедняков сумела подняться до уровня середняков. Экономические и политические позиции кулачества были серьезно подорваны. Из 80 млн. десятин земли, которой кулаки владели до революции, около 50 млн. десятин перешло к беднякам и середнякам .

Однако наступление на сельскую буржуазию не остановилось. Проведенное в 1918 г. «поравнение» крестьянских хозяйств вовсе не означало, что исчезла дифференциация крестьянства. Наряду с крестьянской беднотой сохранялось и кулачество, что было неизбежно в условиях мелкотоварного хозяйства, в котором, по словам В. И. Ленина,

«мы имеем чрезвычайно широкую и имеющую очень глубокие, очень прочные корни, базу капитализма» . Несмотря на деятельность комбедов, экспроприацию части кулацкой земли, запрещение частной торговли хлебом, наемного труда и земельной аренды, процесс «рождения» деревенской буржуазии продолжался. Кулаки пользовались тяжелым положением бедноты. Уравнительное перераспределение земли не спасало крестьян от нищеты и разорения. В условиях разрухи, продолжавшейся войны в деревнях не хватало рабочих рук, семян, инвентаря. Многие крестьянские хозяйства становились маломощными в результате разделов, дробления, ставших после Октябрьской революции частым явлением. Несмотря на запрещение советскими законами аренды земли и найма рабочей силы, кулаки прибегали, хотя и нелегально, к тому и другому. В. И. Ленин в выступлении на IX съезде РКІІ(б) отмечал, что зажиточных крестьян, не обходящихся без эксплуатации чужого труда, не менее полумиллиона, а, может быть, даже около миллиона .

Продолжавшееся в 1919 — 1920 гг. наступление на кулака определялось, во-первых, самой сущностью диктатуры пролетариата, направленной против эксплуататоров города и деревни; во-вторых, продовольственным саботажем, антисоветской деятельностью кулаков; в-третьих, проводившейся Советской властью «военно-коммунистической» политикой, которая объективно вела к ускорению экспроприации капиталистических элементов.

В деревне развернулась ни на минуту не прекращавшаяся острая классовая борьба. Политической основой этой борьбы было отношение к Советской власти: беднота и середняки отстаивали ее, боролись за нее; кулачество выступало против нее вместе с помещиками, капиталистами, интервентами.

Однако в жизни расстановка классовых сил в деревне была значительно сложнее и запутаннее, чем это выражается общей схемой. Поворот середняка на сторону Советской власти осуществлялся не единовременно по всей стране. В зависимости от конкретных условий (сила и влияние кулачества, отношение к середняку со стороны местных партийных и советских органов и т. п.) колебания середняка в одних местах кончались раньше, в других — позже.

Более того, в отдельных районах наблюдались такие факты, когда среднее крестьянство, только что полностью

поддерживавшее Советскую Власть, вследствие ряда причин вновь начинало колебаться и временно даже оказывалось на поводу у антисоветских элементов. Этого обстоятельства нельзя не учитывать, когда речь идет о классовой борьбе в деревне в годы гражданской войны. В конечном итоге исход борьбы зависел от позиции среднего крестьянства, составлявшего большинство сельского населения.

Кулаки использовали трудности объективного и субъективного характера, имевшиеся у Советской власти в ее отношениях с крестьянством, чтобы поддержать колебания середняков и перетащить их на свою сторону. Советские продовольственные декреты, особенно продразверстка и другие «военно-коммунистические» меры, вынужденные войной, голодом, задевали интересы собственника и не могли не тормозить процесс перехода среднего крестьянства на сторону Советской власти. Но, пожалуй, еще большее значение здесь имели не сами эти меры, а то, как они осуществлялись.

Советские законы требовали классового подхода при раскладке денежных и натуральных налогов и осуществлении продразверстки. Основная тяжесть повинностей должна была ложиться на кулаков и лишь в небольшой части — на середняков. Задача состояла не только в том, чтобы получить необходимые Советскому государству средства, но и в том, чтобы одновременно добиться дальнейшего ослабления экономических позиций сельской буржуазии. Однако этого классового принципа во многих случаях на местах не придерживались. Обычно это было там, где в местные Советы проникали кулаки и другие враждебные Советской власти элементы, стремившиеся всю тяжесть налогов и продразверстки взвалить на середняков и даже бедноту. Таким образом кулаки стремились сохранить свои экономические позиции и вызвать у трудящихся крестьян недовольство Советской властью. Это была одна из форм классовой борьбы кулачества против Советской власти. Но нередко подобным же образом советские декреты извращались и честными работниками исполкомов — по непониманию, незнанию местных условий или нежеланию видеть разницу между кулаком и середняком.

В конце 1918—начале 1919 г. особенно много было нареканий со стороны крестьянства в связи с частыми случаями неправильного проведения в жизнь декрета ВЦИК от 30 октября 1918 г. «О единовременном чрезвычайном десятігаиллиардном революционном налоге» . В декрете

подчеркивалось, что сельские и городские Советы должны производить раскладку налога по отдельным хозяйствам «таким образом, чтобы городская и деревенская беднота была совершенно освобождена от единовременного чрезвычайного налога, средние слои были обложены лишь небольшими ставками, а всей своей тяжестью налог пал бы на богатую часть городского населения и богатых крестьян» ⁶.

В большинстве мест раскладка налога производилась в соответствии с классовым принципом, предусмотренным в декрете. Но немало было отступлений от этого принципа. Налог распределялся подушно, подворно, подесятинно, следовательно, вся его тяжесть падала не на кулаков, а на середняков и бедноту. Сообщения об этом поступали в НКВД из многих губерний: Казанской, Костромской, Пензенской, Ярославской и др. Получив тревожное известие о том, что в Пензенской губернии «местные комиссии» ⁷ беспощадно «выколачивают» чрезвычайный налог не только с середняков, но и бедноты, нарком внутренних дел Г. И. Петровский 22 марта 1919 г. телеграфировал Пензенскому губисполкому: «При взыскании чрезвычайного налога примите меры, чтобы беднота не подлежала обложению ни в коем случае, при обложении середняков предоставьте все возможности к посильной уплате для них налога, в каждом отдельном случае тщательно обследуя их материальное положение и, в случае необходимости, предоставляя им отсрочку от платежа. . .» ⁸

На VIII съезде РКП(б) В. И. Ленин в качестве примера неправильного понимания классовой сущности декрета о чрезвычайном налоге сослался на брошюру, изданную Нижегородским комитетом РКП(б). В ней говорилось, что чрезвычайный налог «должен всей своей тяжестью лечь на плечи деревенских кулаков, спекулянтов и вообще сред-

^с Декрет устанавливал срок окончания раскладки налога к 1 декабря, а взыскания — не позднее 15 декабря 1918 г. Иаркомфин провел разверстку налога по губерниям, но не разработал инструкции, которая установила бы подробные правила обложения и взыскания налога. Единой системы в этом не было, что отрицательно сказывалось на результатах работы. Например, Ветлуга с 10 тыс. жителей была обложена на 2 млн. руб., а крупный промышленный город и губернский центр Кострома — на 1 млн.; Пензенский губ-исполком наложил на г. Нижний Ломов 500 тыс. руб., а на село Головинщино — 600 тыс. (ЦГАОР СССР, ф. 393, оп. 4, д. 64, л. 55 об.; Госархив Ярославской оол., ф. р-1431, on. 1, д. 3, л. 23).

⁷ На местах при исполкомах создавались специальные комиссии но раскладке чрезвычайного налога.

⁸ ЦГАОР СССР, ф. 393, оп. 10, д. 63, л. 105.

ний элемент крестьянства» ^IJ. Правда, делегаты Нижегородской губернии заявили, что в тексте брошюры была допущена опечатка. Но, учитывая, как часто тогда ставился знак равенства между кулаком и середняком, можно полагать, что эта «опечатка» не была случайной .

Часто нарушался также классовый принцип продразверстки. Все это вызывало недовольство середняков, играло на руку классовым врагам, которым удавалось втянуть кое-где в контрреволюционные мятежи и часть среднего крестьянства.

Недовольство середняков, как правило, сильнее проявлялось там, где Советами заправляли чуждые революции люди, нарушавшие советские законы, политику Коммунистической партии. Об этой закономерности говорил М. И. Калинин, выступая 9 мая 1919 г. в Симбирске на объединенном заседании рабочих организаций города: «Я сейчас объездил несколько уездов. И характерно, что там, где исполком был внимателен к крестьянам, где члены исполкома не ездили с дамами сердца на лошадях, где исполкомы не заняли лучших квартир, где исполкомы от всей души интересуются положением крестьянства,— в этомуезде, товарищи, не было ни столкновений, ни восстаний. . ., в тех уездах, где были недоразумения, там, в конечном результате, оказывалась не на высоте сама местная власть» .

Характерным примером того, как настроения крестьян зависели от действий местных Советов, от учета ими особенностей того или иного района, может служить Самарская губерния. Она была освобождена от белогвардейских войск осенью—зимой 1918 г. Сразу же местные власти обязали крестьян выполнить в короткий срок те продовольственные и трудовые повинности, которые в губерниях, не находившихся в сфере военных действий, выполнялись постепенно, в течение ряда месяцев. При этом из-за расстройства транспорта не было возможности дать крестьянам взамен хлеба, мануфактуру и другие товары. Близость фронта еще больше ухудшала положение.

Прослойка кулачества в деревнях Самарской губернии была довольно высокой. Б первое время после освобождения губернии кулаки пользовались влиянием среди крестьян и занилмали ответственные должности во многих волостных и сельских Советах. Они использовали свое положение для дискредитации Советской власти: производили незаконные поборы и реквизиции у середняков и бедняков, пьянствовали; кулаки вели антисоветскую агитацию. В результате кулакам удалось в марте 1919 г. втянуть часть трудового крестьянства губернии в антисоветские мятежи, охватившие ряд волостей Мелекесского, Самарского, Сызранского, Бугурусланского и Бузулукского уездов. Примечательно, что многие крестьяне-середняки даже не отдавали себе отчета в том, что они выступали против Советской власти. «Мы за Советскую власть, но против нашего Совета», — говорили они. Мятежи были подавлены. Губернский Совет из этих событий сделал необходимые выводы; важнейший из них заключался в том, что основная причина недовольства крестьян вызвана неправильным отношением к середняку. 12 апреля губисполком издал постановление о приостановке взимания чрезвычайного налога и освобождении из тюрьмы крестьян-середняков, арестованных за неуплату налога. Было приостановлено выполнение трудовой повинности по доставке дров. На время полевых работ отменялась мобилизация военнообязанных 1892 и 1891 гг. рождения. В губернии принимались решительные меры против злоупотреблений должностных лиц, порочивших Советскую власть.

В деревни направлялись группы агитаторов, разъяснявших крестьянам, что кулаки их использовали в антисоветских целях.

Все эти меры вызвали крутой поворот в настроениях крестьян, а когда вскоре началось наступление армии Колчака, они добровольно оказывали всемерную помощь советским войскам.

С кулачеством велась упорная, ожесточенная борьба. Его вооруженные контрреволюционные выступления решительно подавлялись. Советы, опираясь на бедноту, принимали административные меры по изоляции наиболее опасных кулаков, пресекали их антисоветскую агитацию и экономический саботаж. Вопросы борьбы с кулачеством не сходили с повестки дня съездов Советов и заседаний исполкомов. VI съезд Советов Иваново-Вознесенской губернии (июль 1919 г.) в резолюции по докладу губисиолкома предлагал всем Советам и исполкомам губернии: «Изолировать и заставить замолчать наиболее рьяных кулаков

и их приспешников, которые за последние месяцы распустились, обнаглели и ведут разрушительную работу, и призвать их в тыловое ополчение. . . Принять срочные меры по организации и сплочению бедноты; обратить особое внимание на защиту их интересов. Немедленно устранить от участия в общественной и советской работе лиц, не имеющих право по статье 65-й Конституции РСФСР участвовать в избрании Советов и быть туда избранными. . .» VI съезд Советов Псковского уезда (Псковской губ.) (февраль 1919 г.) постановил: всех, занимающихся спекуляцией, а также варкой самогона, объявить контрреволюционерами и сообщниками белогвардейцев, лишить их гражданских прав «вплоть до предания революционному трибуналу, конфискации имущества и выселить из пределов Российской республики» ,

Важнейшим условием успешной борьбы с кулаками была их полная изоляция от середняков. Это достигалось прежде всего проведением в жизнь политики, разработанной VIII съездом РКП (б).

Однако нельзя себе представлять, что политика Коммунистической партии в отношении среднего крестьянства, закрепленная в документах VIII съезда РКП(б), сразу была всюду и всеми советскими и партийными работниками правильно воспринята и претворена в жизнь. Во второй половине 1919 г. и в 1920 г. (но уже в значительно меньшей степени, чем до VIII съезда партии) были случаи, когда советские работники отождествляли середняка с кулаком, применяли неоправданные насильственные меры по отношению к труженикам деревни, не считались с их интересами, стремились немедленно покончить с единоличным хозяйством. Причины этих извращений носили преимущественно субъективный характер, были связаны в одних случаях с засоренностью Советов чуждыми революции людьми, в других — с политической неподготовленностью работников, в третьих — с «военно-коммунистическими» представлениями, иллюзиями у ряда руководителей Советов, считавших, будто бы уже строится коммунизм и, следовательно, нужно всеми мерами — и экономическими, и административными — вести дело к повсеместной и немедленной организации артелей и коммун.

На X съезде партии В. И. Ленин говорил по этому поводу: «Если кто-либо из коммунистов мечтал, что в три

года можно переделать экономическую базу, экономические корни мелкого земледелия, то он, конечно, был фантазер. И — нечего греха таить — таких фантазеров в нашей среде было немало» ¹⁴.

В целом отношение бедняков и середняков к Советской власти, взаимоотношения трудящихся крестьян с рабочим классом определялись именно политикой Коммунистической партии, отвечавшей коренным интересам трудящихся города и деревни.

Случаи извращения этой политики на местах не могли, разумеется, остановить объективного, закономерного процесса укрепления союза рабочего класса со средним крестьянством.

Политика Коммунистической партии в отношении трудового крестьянства находила воплощение в конкретных делах Советской власти, как ее центральных органов, так и местных Советов. Советское правительство неуклонно принимало меры по улучшению положения середняка. 9 апреля 1919 г. ВЦИК принял декрет «О льготах крестьянам-середнякам в отношении взыскания единовременного чрезвычайного революционного налога» ^и. Вся тяжесть налога была переложена на кулацкие хозяйства. Трудящиеся крестьяне или вообще освобождались от налога, или облагались небольшими суммами. 25 апреля ВЦИК принял постановление об амнистии тех трудящихся, которые были вовлечены врагами Советской власти в контрреволюционные мятежи ^1в. 26 апреля был опубликован декрет ВЦИК «О льготах по взысканию натурального налога» ¹⁷. В декрете указывалось, что в связи с выполнением значительной частью среднего крестьянства обязательств по натуральному налогу с урожая 1918 г. средние крестьяне освобождаются от внесения оставшейся части налога; богатым же сельским хозяевам предлагалось немедленно (в двухнедельный срок) внести налог, в противном случае с них надлежало взыскать налог в двойном размере.

Советское правительство, несмотря на крайнюю ограниченность средств, оказывало крестьянству материальнотехническую помощь. В 1918—1920 гг. трудовое крестьянство получило по линии централизованного снабжения около 293 тыс. плугов, 39 тыс. борон, 3,5 тыс. сеялок, 2280 тыс. кос, 38 тыс. хлебоуборочных машин, 28 тыс. сено-

¹¹ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 43, стр. 60.

¹⁵ СУ, 1919, № 12, ст. 12Г.

¹⁶ Там же, № 14 ст. 138.

¹⁷ Там же, ст. 142.

уборочных машин, 1800 тыс. Серпов ^І8. Но помощь, которая оказывалась деревне в централизованном порядке, могла удовлетворить лишь небольшую часть потребностей трудящихся крестьян. Необходимо было изыскивать местные ресурсы, использовать все возможности, чтобы как-то поддержать крестьянское хозяйство, и в этом особенно велика была роль Советов.

Советы проводили огромную работу по оказанию помощи крестьянству. Эта работа была в непосредственном ведении земельных отделов исполкомов Советов — губернских, уездных и волостных. По сведениям Наркомзема, весной 1919 г. имелось 41 губернский, 373 уездных и 8455 волостных земельных отделов ¹⁹. Общие указания об их структуре и компетенции содержались в циркуляре отдела текущей земельной политики Наркомзема, разработанном в сентябре 1918 г. ²⁰

10 мая 1919 г. Наркомзем принял положение о земельных отделах Советов, определившее более подробно их структуру и функции ²¹. В задачи отделов входили: организация землеустроительных работ; разъяснение населению действующих законов о землеустройстве; оказание агрономической помощи крестьянам, принятие мер по улучшению животноводства, садоводства и огородничества; борьба с вредителями сельского хозяйства, организация коллективных хозяйств, опытных сельскохозяйственных учреждений; заведование лесами, находящимися на территории губернии. Обязанности сельских Советов определялись в декрете вцик о сельских Советах (февраль 1920 г.): содействие развитию сельского хозяйства в соответствии с постановлениями земельных отделов исполкомов и Наркомзема, проведение в жизнь натуральных повинностей; оказание помощи местным совхозам; содействие соответствующим организациям в проведении учета земель, населения, инвентаря, скота и т. п. Функции земельных отделов исполкомов были весьма обширны.

По всем вопросам сельского хозяйства, аграрных отношений, землеустройства земельные отделы действовали под руководством Наркомзема. Губернские и уездные исполкомы Советов должны были осуществлять политическое руководство земельными отделами, объединять их деятельность и

1 8

19

20

2t

1954,

«Труды ЦСУ», т. VIII, вып. 2. М., 1922, стр. 120. ІТГАНХ, ф. 478, on. 3, д. 9, л. 35.

«Аграрная политика Советской власти (1917—1918 гг.)» стр. 197—199.

СУ, 1919, № 22, ст. 270.

согласовывать ее с деятельностью других местных органов. Денежные средства губернские и уездные земельные отделы получали по сметам Наркомзема, а волостные — по сметам НКВД . Таким образом, и земельные отделы находились в двойном подчинении: Наркомзема и исполкома Совета.

Губернский земельный отдел состоял из подотделов землеустройства, сельского хозяйства, лесного и управления общими делами. Заведующий губернским земельным отделом был членом губернского исполкома. Коллегия отдела состояла из заведующего и двух—четырех членов исполкома или других лиц, утвержденных исполкомом. Разногласия между заведующим губернским земельным отделом и коллегией рассматривались: по вопросам техническим — Нар-комземом, политическим — губисполкомом.

Структура уездного земельного отдела была аналогичной. Волостной земельный отдел состоял из заведующего, его помощника и секретаря. Они назначались волостным исполкомом и утверждались земельным отделом уездного исполкома.

В выработке форм и методов работы земельных отделов и исполкомов, согласовании их деятельности и улучшении ее путем обмена опытом огромную роль играли съезды и совещания работников земельных отделов — Всероссийские, губернские, уездные. На этих съездах обсуждались важнейшие вопросы аграрной политики Советской власти и деятельность земельных отделов. В декабре 1918 г. на Всероссийском съезде земотделов, комбедов и коммун были подведены итоги аграрных преобразований и намечены меры по дальнейшему строительству коллективных хозяйств. В июле 1919 г. Всероссийское совещание представителей губземотделов, губсовхозов, губрабочкомов и губоргасе-вов обсуждало работу земотделов, вопросы организации управления совхозами, снабжения крестьян инвентарем и семенами .

Какие же вопросы обсуждались на местных съездах представителей земотделов? На повестке дня Тамбовского губернского съезда (июнь 1919 г.) стояли вопросы: работа сельскохозяйственного и лесного подотделов, о временном распределении земли и лугов, о семейных разделах, учете

населения, о культурно-просветительных сельскохозяйственных мероприятиях, о ремонте инвентаря и др. ²⁵ Съезд уездных земотделов Казанской губернии (12 —14 июня 1919 г.) обсуждал вопросы о мерах по оказанию помощи красноармейским семьям в деле засева их земли, о результатах ярового сева в губернии, о мероприятиях по улучшению организации коллективных хозяйств ²⁰. На съезде волостных земотделов Чебоксарского уезда (Казанской губ.) (30 июня 1919 г.) обсуждались вопросы земельной политики, недосева яровых, уравнения пахотной земли по едокам, расчистки леса для расширения полевых угодий, образования комиссии по оказанию помощи красноармейским хозяйствам, учета хлебов и инвентаря, выдела земли коммунам

27

и артелям .

Как видим, на съездах представителей земельных отделов рассматривались все основные вопросы, касавшиеся сельского хозяйства волости, уезда, губернии. Более детально они обсуждались на «специализированных» съездах и совещаниях, призванных решать практические вопросы повседневной работы по различным отраслям сельского хозяйства. В Иваново-Вознесенской губернии с декабря

1919 г. по март 1920 г. состоялись губернские съезды и совещания: агрономов, ветеринаров, по лесному делу, сельскохозяйственных коллективов, по оказанию помощи семьям красноармейцев, по семенному делу, землеустройству ²⁸; в Московской губернии, кроме ежемесячных совещаний заведующих уездными земотделами, с июня по ноябрь

1920 г. были проведены совещания бухгалтеров уездных земотделов, заведующих подотделами колхозов, ветеринарных подотделов, комиссий по оказанию помощи красно-

А* «-> Q Q

армейцам, управлении совхозами, агрономов .

В некоторых губерниях проводились уездные и волостные съезды «работников земли»; их собирали земотделы исполкомов, чтобы установить еще более тесные связи с крестьянами, узнать их нужды и мнения о проводимых мерах в области сельского хозяйства. В 1919 г. на съездах «работников земли» в Иваново-Вознесенской губернии пред-

"25

26

27

28

ЦГАНХ, ф. 478, оп. 20, д. 254, лл. 43-45.

«Знамя революции» (Казань), 18 июня 1919 г.

ЦГАОР СССР, ф. 393, оп. 13, д. 584, л. 80.

«Отчет Иваново-Вознесенского губернского земельного отдела (губ-земотдела) за время с 1 декабря по 1 апреля 1920 г. и план работы на предстоящий летний период». [Б. м., б. г.], стр. 6.

«Отчет земельного отдела Московского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов за июнь—ноябрь 1920 г.» М., 1920', стр. 4—5.

ставители земельных органов знакомили крестьян с земельной политикой Советской власти, отчитывались в своей работе, сообщали о своих дальнейших планах; выступавшие крестьяне высказывались по поводу отчетов, говорили о своих нуждах и требованиях . Повестка дня съезда работников земотделов Зарайского уезда (Рязанской губ.) включала самые животрепещущие вопросы жизни деревни: о формах общественной обработки земли, о снабжении крестьян семенами, инвентарем, о борьбе с чересполосицей, о советских хозяйствах и др.

Многочисленные съезды и совещания были тогда важной формой живой связи земельных органов Советов между собой и трудовым населением, позволявшей учитывать передовой опыт и выявлять недостатки в работе на местах.

Конкретная практическая деятельность Советов по оказанию помощи крестьянам выражалась прежде всего в мерах, которые предпринимали Советы для того, чтобы обеспечить засев полей. В условиях войны очень сократилось количество рабочей силы в сельском хозяйстве, многие крестьянские хозяйства оказались без семян, рабочего скота и инвентаря. Все это создавало большие трудности в использовании земель. К тому же часть крестьян (особенно кулаки) сокращала посевы, чтобы меньше сдавать хлеба по продразверстке.

Декретом «Об организации государством посева хлебов» (28 января 1919 г.) Совнарком передал все земли, пригодные для посева хлебов и не находившиеся в пользовании отдельных лиц или коллективов, в распоряжение государства для организации на них посева (это относилось и к полям отдельных лиц и коллективов, если они не могли быть засеяны). Для руководства всей работой, предусмотренной декретом, при Наркомземе был учрежден комитет посевной площади .

Принятое Совнаркомом в феврале 1919 г. положение «О комитете посевной площади» определяло его обязанности и устанавливало, что постановления комитета в пределах его компетенции обязательны для всех местных органов власти , На местах создавались губернские и уездные комитеты по организации посевов полей (оргасевы). Обычно они состояли из представителей земотделов исполкомов, совнархозов, продовольственных комитетов и профсоюзов. Такой

состав оргасевов позволял им объединять усилия государственных органов и профсоюзов по засеву пустующих земель. В некоторых губерниях губземотделы принимали решения об организации волостных оргасевов (Пензенская, Орловская и др.). В волостях, где оргасевы не создавались, их функции выполняли волземотделы в целом .

Оргасевы входили в земотделы исполкомов; они помогали исполкомам и их земотделам претворять в жизнь решения по засеву пустующих земель и оказанию помощи крестьянским хозяйствам (распределение на местах семян, сельскохозяйственного инвентаря, выявление недостающей рабочей силы).

Чтобы обеспечить засев полей, нужно было прежде всего добыть семена. Находившиеся в распоряжении государства семенные фонды разверстывались Наркомземом по губерниям, а внутри губернии распределялись в соответствии с правилами, которые нарком земледелия С. П. Середа 31 марта 1919 г. передал по телеграфу губземотделам: губ-земотделы распределяют поступающие семена по уездам пропорционально их потребностям; уездные земельные отделы полученные семена предоставляют в первую очередь семьям красноармейцев и совхозам, во вторую — коммунальным и кооперативным хозяйствам, в третью — отдельным нуждающимся крестьянам .

Еще более сложным был механизм распределения сельскохозяйственных орудий и инвентаря. Согласно декрету Совнаркома от 27 апреля 1918 г. «О снабжении сельского хозяйства орудиями производства и металлами» ^з?, распределять инвентарь и машины должен был Наркомпрод по планам Наркомзема. В соответствии с декретом Совнаркома от 21 ноября 1918 г. «Об организации снабжения населения всеми продуктами и предметами личного потребления и домашнего хозяйства» при губернских продовольственных комитетах Наркомпрода создавались губернские органы продуктораспределения (губпродукт); в их ведении были все

наличные фонды сельскохозяйственных машин и орудий, выделявшиеся центром для данной губернии. Планы использования этих орудий составлялись губпродуктами вместе с губземотделами. Отпускали машины и орудия со складов по требованиям губземотделов и ордерам волисполкомов.

Помимо громоздкости этой распределительной системы, неудобство заключалось и в том, что между губпродуктами и земотделами на почве распределения сельскохозяйственного инвентаря возникали иногда трения: первые руководствовались при его распределении только стремлением извлечь продовольствие (инвентарь обменивался на хлеб), вторые — интересами обеспечения посева³⁸. Но в условиях, когда не было возможности удовлетворить даже минимальные потребности сельского хозяйства в машинах и инвентаре, эта распределительная система имела немаловажное достоинство: она позволяла хотя бы в какой-то мере сочетать общегосударственные интересы и в области хлебозаготовок, и в области обработки и засева полей.

Поскольку фонды для распределения инвентаря среди крестьян были невелики, земотделы и оргасевы губернских и уездных исполкомов уделяли большое внимание созданию прокатных пунктов, где бедняки и середняки могли получить за небольшую плату в пользование недостающий в их хозяйстве инвентарь ³⁹.

Земотделы исполкомов организовывали также мастерские по ремонту сельскохозяйственного инвентаря. Всего, по данным Наркомзема, в 1920 г. имелось 1274 ремонтных мастерских с 11 тыс. рабочих. В среднем на губернию приходилось от 14 до 35 мастерских ⁴⁰.

G целью оказания помощи бедноте, семьям красноармейцев в засеве полей исполкомы нередко перераспределяли

⁸⁸ В 1919 г. Наркомзем настойчиво добивался передачи всего учета п распределения сельскохозяйственного инвентаря в ведение его органов (ЦГАНХ, ф. 1943, он. 13, д. 93, лл. 1—24).

³⁹ В Московской губернии в 1920 г. было 240 прокатных пунктов, в Новгородской — 230, в Псковской — 90, в Пермской — 225 («Отчет земельного отдела Московского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов за июнь—ноябрь 1920 г.». М., 1920, стр. 21; «Отчет о занятиях XI Новгородского губернского съезда Советов», стр. 30; «Землеустройство и сельскохозяйственные мероприятия». Псков, 1920, стр. 142; «V Пермский губернский съезд Советов. 13—15 декабря 1920 г.». Пермь, 1921, стр. 64).

⁴³ Б. Н. Кпипович. Очерк деятельности Народного комиссариата земледелия за три года (1917—1920). М., 1920, стр. 25. К концу 1920 г. ремонтных мастерских было значительно больше. Только в Саратовской губернии их было 172 с 1469 рабочими («Краткий отчет и резолюции IX съезда Советов Саратовской губернии». Саратов, 1921, стр. 28).

имевшиеся в селе или волости семена и сельскохозяйственный инвентарь — у кулаков реквизировались излишки, которые затем распределялись среди особо нуждающихся крестьян. Недостающую для обработки и засева полей рабочую силу исполкомы получали, прибегая к мобилизациям на основе трудовой повинности. Тамбовский губисполком в январе 1919 г. дал указание Советам губернии повсеместно организовать засев пустующих полей путем создания рабочих дружин, введения трудовой повинности и привлечения к этим работам в первую очередь кулаков .

V Витебский губернский съезд Советов (май 1919 г.) по докладу земотдела обязал исполкомы «не останавливаться даже перед мобилизацией на время необходимых работ всего живого и мертвого инвентаря и всех свободных от общественно полезного труда рук на полевые работы» . Саранский уездный исполком (Пензенской губ.) 19 марта постановил провести по волостям мобилизацию всего трудоспособного населения для обработки тех земель, которые могут оказаться незасеянными .

Забота Советов о засеве полей крестьянами выражалась не только в материальной помощи, но и в административных мерах по отношению к тем, кто умышленно сокращал посевы. Приказ Козьмодемьянского уездного исполкома (Казанской губ.) от 11 августа 1920 г. гласил: «С каждым годом недосевы полей все увеличиваются. . . Исполком приказывает всем лицам, имеющим землю, обязательно ее засеять, волостные и сельские Советы за засевом земли обязываются установить строжайшее наблюдение и тотчас же доносить уездному земельному отделу о тех лицах, которые не будут засевать землю умышленно, земля таких негодяев—врагов Советской власти тотчас же земельным отделом будет взята в фонд республики и засеяна силами последней. . . Вся ответственность за незасев полей всецело возлагается на волостные и сельские советы, и последние за свою бездеятельность будут преданы революционному суду» . О строгих наказаниях говорилось и в упоминавшейся выше резолюции V Витебского губернского съезда Советов: «За необсеменение земли без уважительных причин . . . съезд возлагает ответственность на надлежащие органы Советской власти до деревенских Советов включительно и на лиц, за которыми эти

земли числятся, причем виновных предлагает предавать суду революционного трибунала» ⁴⁵.

Все эти предпринятые Советами меры несколько затормозили процесс сокращения посевной площади, но остановить его не могли. В 1920 г. посевная площадь в Советской республике составляла 97,2 млн. гектаров, тогда как в 1913 г. — 105 млн.⁴⁶

' Не менее напряженной была работа по уборке урожая. Как и при засеве полей, прежде всего помощь получали хозяйства красноармейцев.

Важным средством оказания помощи трудовому крестьянству были коммунистические субботники. Одновременно они играли большую роль в политическом воспитании крестьян, поднимали их сознательность, политическую и хозяйственную активность. Инициативу обычно проявляли коммунисты ближайших городов; они организовывали субботники рабочих на полях красноармейцев и крестьянской бедноты. Эти субботники производили большое впечатление на крестьян, убеждавшихся в бескорыстной помощи им со стороны рабочих. Вскоре и сами крестьяне, организуемые Советами, становились активными участниками субботников. Проводились субботники по запашке, засеву и уборке полей красноармейцев и бедноты, ремонту школьных зданий, мостов, деревенских дорог, изб-читален. В селе Напольном (Рязанской губ.) в праздничный день был организован субботник на полях красноармейцев: Вначале местные крестьяне не участвовали в нем, но сила примера оказалась столь действенной, что они взялись за косы. Субботники стали частым явлением в деревнях Московской, Пензенской, Новгородской, Тверской, Витебской и других губерний.

1 мая 1920 г. в день всероссийского субботника члены Симбирского уездного исполкома были командированы в волости для руководства субботниками. В субботнике, проведенном в Аксаковской волости, приняло участие 447 человек; работа здесь велась в восьми селах; по восстановлению мостов работало 80 человек, ремонту дорог — 145, при мельницах — 85, по погрузке дров — 27, по вывозке дров на подводах — 23, остальные были заняты по запашке полей 56 семей красноармейцев ⁴⁷.

На помощь крестьянам приходили городские Советы и профсоюзы, направлявшие в деревни специальные дружины по уборке урожая и ремонту сельскохозяйственных орудий.

⁴³ ЦГАНХ, ф. 478, оп. 20, д. 115, л. 35.

⁴⁸ «Социалистическое строительство СССР». Статистический сборник.

М., 1936, стр. 280.

⁴⁷ «Симбирская губерния в годы гражданской войны», т. II, стр. 292.

В 1920 г. была проведена «неделя крестьянина» (в казачьих областях — «неделя трудового казака»). Рабочие бесплатно чинили крестьянский инвентарь, дома, мельницы, помогали оборудовать кузницы, мастерские. Исполком Моссовета, приняв решение о проведении в августе «недели крестьянина», делегировал в Центральную комиссию по проведению «недели» 10 членов исполкома и приступил к организации 20 бригад рабочих различных специальностей для работы в сельских мастерских и на прокатных пунктах. Исполком предложил Московскому и уездному совнархозам обеспечить эти бригады инструментами и материалами и предоставить материалы для выполнения на предприятиях заданий в помощь деревне . Всего Московским Советом, МГК РКП(б) и профсоюзами было послано в деревню 400 квалифицированных и 500 неквалифицированных рабочих. С их помощью была налажена работа 520 мастерских. «Сперва крестьяне относились с недоверием к устраиваемой „неделе", — говорится в „Отчете МК РКП(б) за август 1920 г.", — но, когда убедились в результатах, живо откликнулись на наш призыв и приняли сами деятельное участие в проведении „недели". Каждый крестьянин нес в мастерские старое ненужное железо, сломанные земледельческие орудия и т. п., прося сделать ту или иную вещь» .

В Челябинской губернии партийные, советские и профсоюзные органы в «неделю крестьянина» привлекли к оказанию помощи крестьянам около 26,5 тыс. рабочих. На предприятиях и в мастерских города было произведено большое количество необходимых крестьянам предметов: сельскохозяйственные орудия, посуда, одежда, конская сбруя, обувь и т. п. Рабочие участвовали в полевых работах. Газета «Советская правда» писала, что крестьяне вначале относились подозрительно к участникам «недели», но затем очень охотно пользовались их услугами. По окончании «недели» отношение крестьян к рабочим было самое доброжелательное, «крестьяне даже обижались, когда рабочие не брали у них продукты или деньги» .

В Раненбургском уезде (Рязанской губ.) в «неделе крестьянина» приняло участие 224 человека. Они скосили 783 десятины хлеба, 80 десятин овса, отремонтировали 36 мостов, 43 избы, 15 колодцев, 16 сельскохозяйственных машин, построили 12 мостов. Помощь была оказана 1165 семьям красноармейцев и бедных крестьян ^&1.

По неполным данным, в «неделю крестьянина» только в 116 уездах (из 254) 23 губерний РСФСР выезжали в деревню 132 343 рабочих ⁶².

Советы оказывали агрономическую и ветеринарную помощь крестьянскому хозяйству. Эта работа была сосредоточена в сельскохозяйственных и ветеринарных подотделах земотделов губернских и уездных исполкомов. Особенно много внимания уделялось распространению агрономических знаний среди крестьян. Организовывались краткосрочные сельскохозяйственные курсы (при земотделах, совхозах и коммунах), проводились лекции и беседы по вопросам сельского хозяйства. В первой половине 1920 г. в Казанской губернии было организовано 38 курсов продолжительностью от двух до шести недель; их посещало 1167 человек. За этот же период было дано населению 6875 индивидуальных консультаций по различным вопросам полеводства, огородничества, пчеловодства, садоводства; лекции и беседы прослушало 36 713 человек. В Московской губернии в 1919 г. 34 краткосрочных курса окончили 944 человека; было проведено 1198 лекций и бесед, которые прослушали 34 500 человек ^о3.

В августе 1919 г. Нарномзем издал постановление «Об организации хозяйственно-технических и учебно-показательных центров». Губернские управления совхозов и губзем-отделы должны были наметить в каждом уезде несколько наилучше организованных совхозов для создания на их основе учебно-показательных центров, которые могли бы обслуживать как совхозы, так и окружающее население. 16 ноября Наркомзем обязал губземотделы и губсовхозы вырабатывать погубернские планы агрономической помощи крестьянам ⁵⁴. Выполняя указания Наркомзема, Самарский губернский земотдел разбил губернию на 14 агрономических районов с 64 агрономическими участками (в соответствии с климатическими и другими особенностями). К каждому участку был прикреплен агроном для оказания помощи

si ЦГАОР СССР, ф. 2306, он. 4, д. 609, л. 61.

⁶² П. М. Морозов. Организация политической работы в массах в годы гражданской войны (1919—1920 гг.). — «Ученые записки Московского областного педагогического института им. II. К. Крупской», т. 95, 1961, стр. 239.

⁶³ ЦГЛОР СССР, ф. 478, оп. 30, д. 220, д. 77; «Отчет земельного отдела Московского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов за июнь—ноябрь 1920 г.», стр. 20.

⁵⁴ «Советские хозяйства». Сборник декретов и важнейших распоряжений об организации и деятельности совхозов за период от 14 февраля 1919 г. по 7 ноября 1920 г., вып. 1. М., 1921, стр. 60-61, 82-83.

крестьянскому населению. Были составлены общегубернский эксплуатационный план яровых посевов на 1921 г. и план ярового клина. Проводились мероприятия по улучшению животноводства ⁵⁵.

Екатеринбургский губземотдел на III губернском съезде Советов (октябрь 1920 г.) докладывал, что в течение 1920 г. было заложено 42 показательно-агрономических участка, которые должны демонстрировать улучшенные способы обработки почвы, проведены работы по посеву сортированным и несортированным зерном, по весеннему боронованию озимых и по рядовому посеву⁵⁶. Сельскохозяйственный подотдел Московского губземотдела в 1919 г. заложил 140 показательно-агрономических участков, а в первой половине 1920 г. - 100 ⁵⁷.

Разумеется, по этим и многим другим подобным примерам нельзя составить представление о проделанной работе в масштабах страны. Итоги ее нельзя преувеличивать. Агрономических сил и материальных средств было мало, да и вся обстановка гражданской войны не способствовала этой работе.

В 1919—1920 гг. Советы (непосредственно—земельные отделы исполкомов) проводили большие землеустроительные работы. В результате осуществленного в 1918 г. уравнительного распределения земли еще более увеличились чересполосица, дальноземелье, узкополосица. Неудобства и неурядицы в крестьянском землепользовании были серьезной помехой хозяйственной деятельности крестьян. Возникла острая необходимость провести сплошное землеустройство, причем на таких началах, чтобы оно экономически было наиболее целесообразно и отвечало бы интересам широких крестьянских масс и задачам социалистического строительства.

Характер и направление деятельности Советов в области аграрных отношений и землеустройства в годы гражданской войны определялись принятым ВЦИК 14 февраля 1919 г. «Положением о социалистическом землеустройстве и о мерах перехода к социалистическому земледелию» ⁵⁸. Развивая советское аграрное законодательство, это положение сосредоточивало внимание земельных органов прежде всего на строи-

⁶⁵ «Красная летопись». Самара, 1921, стр. 17.

^5е Р. II. Толмачева. К вопросу об экономической политике Советской власти в доревн? в 1920 г. (По материалам Екатеринбургской губернии). — «Вопросы истории Урала». Сборник статей, вып. 5. Свердловск, 1964, стр. 106.

⁶⁷ «Отчет земельного отдела Московского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов за июнь—ноябрь 1920 г.», стр. 21. ⁵⁸ СУ, 1919, № 4, ст. 43.

тельстве общественного хозяйства и затем на землеустройстве. В круг землеустроительных работ входили: выделение земель сельскохозяйственного назначения; распределение сельскохозяйственного фонда; отвод земли для других надобностей; уничтожение дальноземелья, чересполосицы и т. п.; производство изысканий в целях расширения сельскохозяйственного фонда; учет земельного фонда и земледельческого населения (совместно со статистическими отделами губис-полкомов). При распределении земельного фонда в первую очередь должны были учитываться нужды совхозов и коммун, во вторую — трудовых артелей и товариществ для общественной обработки земли, в третью — единоличных хозяйств.

«Положение о социалистическом землеустройстве и о мерах перехода к социалистическому земледелию» установило основные принципы землеустроительной политики и землеустроительных работ в Советской республике. 11 марта 1919 г. Наркомзем утвердил «Инструкцию по применению положения о социалистическом землеустройстве»⁵⁹. В ней подчеркивалось, что «отвод земли коммунам, артелям и другим видам товарищеских форм землепользования производится вне очереди».

Для руководства землеустройством при Наркомземе был создан специальный отдел. На местах эта работа находилась в ведении подотделов землеустройства земотделов губернских и уездных исполкомов.

При той запутанности землепользования, которая была в России, землеустройство само по себе было исключительно сложным делом. К тому же масштабы землеустроительных работ были огромны; осуществлять их приходилось в чрезвычайно трудных условиях, связанных с передвижками фронтов, мобилизациями, нехваткой денежных средств, канцелярских принадлежностей и инструментов. Землемеров, техников и других специалистов, необходимых для землеустроительных работ, в России и до революции было недостаточно; в годы гражданской войны в результате мобилизаций, эвакуации, болезней их ряды еще более поредели. Советское правительство принимало меры по сохранению специалистов сельского хозяйства. 26 октября 1918 г. распоряжением Совета Всероссийского главного штаба был приостановлен призыв землемерных и лесных техников; 25 января 1919 г. Совнарком принял декрет об учете и мобилизации специалистов сельского хозяйства для использования их по специально СУ, 1919, „У; 39-40, ст. 384.

ности ^в0. Специалисты сельского хозяйства могли быть мобилизованы и по указанию Наркомзема направлены в распоряжение губернских земотделов. Для подготовки специалистов в 1918—1920 гг. в стране было дополнительно открыто 77 сельскохозяйственных учебных заведений.

Однако в особенно трудные для Советской республики моменты много специалистов сельского хозяйства, в частности землемеров, все же было призвано в Красную Армию. Часть специалистов, правда, удалось сохранить, но их было крайне мало. По исчислениям Центрального отдела землеустройства Наркомзема, одних только землемеров требовалось 35 тыс., было же их в 1920 г. лишь 4 тыс. с высшим и 6 тыс. со средним образованием ⁶¹.

Согласно планам Наркомзема, землеустроительные учреждения должны были в 1920 г. провести отвод земель (т. е. закончить землеустройство) 50% волостей ^в2. Это задание оказалось совершенно нереальным. После проведения соответствующих расчетов губземотделы в своих докладах Нар-комзему в ноябре—декабре 1920г. сообщали, что при наличных технических силах они смогут завершить землеустройство через 5—10 и более лет ^б3.

Землеустроительная работа состояла из ряда стадий: проводился учет земельных угодий, сельского населения и вырабатывались нормы наделения; отводились земли для каждой волости в одном месте; земля выделялась совхозам, коммунам и артелям; земля разверстывалась, между селениями внутри волости; земля разверстывалась между отдельными хозяйствами каждого селения.

Насколько эта работа была сложной и трудной, покажем на примере лишь одной ее части — выработки норм наделения землей, проводившейся земотделами исполкомов Советов.

В 1918 г. земля распределялась временно по уравнительным нормам. Обычно они устанавливались механически путем простого деления всей площади обрабатываемой земли на число душ (едоков). При этом не учитывались ни качество земли, ни экономические условия района. Кроме того, связанная исключительно с численностью населения, эта норма не могла быть постоянной.

Инструкция по применению «Положения о социалистическом землеустройстве» предусматривала установление норм

» ЦГАОР СССР, ф. 393, оп. 4, д. 4, л. 67; СУ, 1919, № 2, ст. 28. ^et Б. Н. Книпович. Очерк деятельности Наркомзема за три года,

стр. 24, 38—39.

«г ЦГАНХ, ф. 478, оп. 30, д. 160, л. 6.

Там же, д. 194, лл. 107, 115, 129, 144, 208, 229.

наделения землей с учетом хозяйственно-экономических условий того или иного района, качества земли, ее расположения и т. п. Все это потребовало не только провести перепись всего населения, но и разработать множество показателей, относящихся к особенностям хозяйственных, почвенных условий волости, села, причем нередко при составлении почвенных карт приходилось волость делить условно на несколько районов. Эта работа требовала много технических сил, в ряде случаев ее приходилось переделывать. В Пензенской губернии, например, выработанные потребительно-трудовые нормы не удовлетворяли губисполком — для одних районов нормы оказались слишком низкими, для других — завышенными. Была создана специальная комиссия, которой предстояло заново проделать работу. Из сообщений, поступавших в Наркомзем ⁰⁴, видно, что в конце 1919 г. разработка норм еще не была закончена, следовательно, уже по одной этой причине нельзя было в короткие сроки провести землеустройство.

Наряду с подготовительной работой по землеустройству земотделам приходилось выполнять внеочередные отводы земель совхозам, коммунам, артелям, различным учреждениям. Много сил уходило на урегулирование внутри- и меж-селенных земельных отношений, па улаживание земельных конфликтов.

Всего в 1919 г. землеустроительными работами было охвачено свыше 19 млн. десятин земли, а в 1920 г. — 21,7 млн. Закончено же было землеустройство на площади 4 млн. десятин (332 537 десятин в 1919 г. и 3 659 052 десятины в 1920 г.) ⁶³.

По данным Наркомзема, к концу гражданской войны по РСФСР было затронуто землеустройством всего 3053 волости, а окончательные отводы земель в натуре были исполнены лишь по 478 волостям; внутринадельиая разверстка была завершена только в 145 волостях ⁶⁶.

Итак, несмотря на сравнительно большие масштабы работы, итоги землеустройства были невелики.

Медленные темпы землеустройства в свою очередь создавали новые трудности в регулировании землепользования. Советское правительство, учитывая отрицательные послод-

о* ЦГЛНХ, ф. 478, оп. 3, д. 63, лл. 4, 20-21, 90, 92, 97.

⁶⁵ «История земельных отношений и землеустройства». М., 1956, стр. 130; В. Н. Книпоеич. Очерк деятельности Наркомзема за три года, стр. 24.

^ee «История русского землеустройства (В материалах и документах}». М.—Л., 1930, стр. 370; «О земле». Сборник, вып. 1. М., 1921, -стр.173.

ствия для крестьянского хозяйства временных переделов земли (они мешали проведению агрикультуры земледелия, снижали стимулы крестьян к улучшению почвы, еще больше запутывали землепользование и были одной из причин недосева) и стремясь поднять заинтересованность крестьян в повышении производительности хозяйства, считало необходимым прекратить временные перераспределения земли ^в7. 22 марта 1919 г. Наркомзем направил земотделам исполкомов циркуляр о запрещении перераспределения земли, находящейся во временном пользовании, впредь до осуществления соответствующих землеустроительных работ, согласно «Положению о социалистическом землеустройстве и инструкции по применению его». Только в исключительных случаях по особым постановлениям уездных земотделов, утвержденным губземотделами, допускалось частичное перераспределение земли ⁶⁸. 1 июля Наркомзем опубликовал постановление «О порядке производства внутринаделышх переделов в отдельных сельских обществах, селениях и других сельскохозяйственных объединениях», в котором указывалось, что Наркомат «признает производство всяких земельных переделов без землеустройства в принципе нежелательным, в особенности в тех районах и селениях, где таковые переделы были уже проведены в прошлом году в связи с распределением земель нетрудового пользования» ⁶⁹. 30 апреля 1920 г. Совнарком принял декрет «О переделах земли» ⁷⁰, который устанавливал новые ограничения для производства полных и частичных переделов земли в местностях с общинной формой землепользования ⁷¹.

Отношение крестьян к этим мерам было двойственно: с одной стороны, по соображениям хозяйственной целесообразности, крестьяне были крайне заинтересованы в закреплении земли, прекращении ее «текучести»; с другой стороны, землеустройство продвигалось столь медленно, а неудобства землепользования были столь велики, что крестьяне, вопреки указанным постановлениям, требовали новых временных пере-

^в7 См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 40, стр. 103—104.

⁶⁸ ЦГАНХ, ф. 478, оп. 20, д. 35, л. 3. ^es СУ, 1919, № 36, ст. 36І

⁷⁰ Там же, 1920, № 35, ст. 170.

⁷¹ Стремясь заинтересовать крестьян в поднятии хозяйства, ВЦИК 27 мая 1920 г. принял также декрет об увеличении землепользования трудовых хозяйств; хозяйства, имевшие правильный севооборот или добившиеся коренного улучшения почвы (путем осушения, дренажа, очистки от камней и т. п.), имели право получить землю и сверх нормы, установленной для данного района, при условии обработки ее без применения наемного труда (там же,

делов. Многие волостные и уездные Советы вынуждены были санкционировать переделы и выделять для их проведения технические силы. 14 апреля 1919 г. земотдел Владимирского губисполкома направил уездным земотделам циркуляр, в котором отмечалась «тенденция некоторых уземотделов произвести вопреки циркулярному распоряжению Нарком-зема от 22 марта 1919 г. полное перераспределение лугов или пашни». Губземотдел предупреждал, что такие действия будут рассматриваться «как недопустимый сепаратизм» ¹².

Но на местах с запретами не всегда считались, внутри-селенные переделы земли, особенно в районах общинного землепользования, проводились и без разрешения земотделов. В докладе Муромского уездного земотдела на уездном съезде Советов 2 июня 1919 г. указывалось, что крестьяне не хотят считаться с распоряжением Наркомзема от 22 марта, «отбирают участки и распределяют их, зачастую оставляя незасеянными» .

На съезде волостных земотделов Краснохолмского уезда (Тверской губ.) (сентябрь 1919 г.) отмечалось, что переделы осуществлялись «без разрешения и ведома земотдела» . Об этом же сообщал в Наркомзем Смоленский губземотдел в ноябре 1920 г.

Председатель Новгородского губисполкома В. Н. Мещеряков в докладе ЦК РКП(б), НКВД и Президиуму ВЦИК от 3 июля 1920 г. писал: «С весны пошли земельные конфликты. Земотделы не имеют землемеров, не могут проводить землеустройство; мужикам надоело ждать, и они начинают лаптями делить окончательно данную им временно площадь. Земотдел поднимает шум и бывает побит резонным указанием: „социализация — она у нас на бумаге, а никак не дождешься землеустройства"» , В итоге и губземотделы оказывались вынужденными признавать проводившиеся переделы. Вот что на этот счет сообщали губземотделы в своих докладах Наркомзему в конце 1919 г.:

Саратовская губерния: «Несмотря на то что перераспределение земель было запрещено, работы в этой области пришлось вести, нельзя было отказать населению в исправлении недочетов сделанного наспех временного распределения земель. . ., нельзя было предложить

населению дожидаться поволостных отводов. Эти работы отняли значительную часть времени летнего периода^как у землемеров, так и у подотдела землеустройства».

Ярославская губерния: Вопреки запрещениям проводились переделы <;в целях внесения большей справедливости в прошлогоднее временное распределение».

Петроградская губерния: «Население относится к органам землеустройства сочувственно. Усиленно выражает желание, чтобы землеустроительные работы были бы развернуты возможно в 'широких масштабах. В последнее время усиленно ходатайствует о переделах, причем как на главную, побуждающую к переделу, причину указывает на желание избавиться от чересполосицы» .

Уравнительные переделы земли продолжались в период гражданской войны, правда, в 1920 г. значительно реже, чем в 1919 г.; они дополнительно поглощали силы и средства земельных отделов исполкомов, Советов.

Говоря о новых переделах в 1919—1920 гг., мы имели в виду преимущественно губернии Центральной России, где в 1918 г. было ликвидировано помещичье землевладение и проведено уравнительное перераспределение земель между крестьянами. По неполным данным Наркомзема, в 32 губерниях РСФСР из 24 258 438 десятин земли сельскохозяйственного значения, находившейся до Октября в руках крупных землевладельцев, к 21 ноября 1918 г. в личное пользование трудового крестьянства было передано свыше 16 400 тыс. десятин, к декабрю 1919 г., по данным только 31 губернии, крестьянство получило уже около 20 млн. десятин .

В районах, захваченных белогвардейцами и интервентами весной и летом 1918 г. (на Украине, в Белоруссии, на Урале, Дону, в Сибири, на Северном Кавказе), где были реставрированы дореволюционные социально-экономические отношения, советские аграрные законы пришлось осуществлять позже, в 1919—1920 гг., по мере восстановления Советской власти. Как правило, к этой работе приступали ревкомы, продолжали ее вновь избранные Советы.

В Минской губернии Белоруссии, освобожденной от белополяков летом 1920 г., Советы приступили к наделению безземельных крестьян участками земли во временное поль-

зование. Вся конфискованная помещичья земля была передана крестьянам после окончания гражданской войны.

Процесс осуществления аграрных преобразований имел ряд особенностей в Средней Азии и Казахстане. Отсталость общественно-политических отношений, несознательность и забитость дехканских масс, находившихся под влиянием мусульманского духовенства, обусловливали эти особенности. В Средней Азии Декрет о земле был осуществлен значительно позже, чем в Центральной России. В 1918— 1920 гг. здесь конфисковались главным образом крупные имения промышленного значения. В этот период землевладение помещиков здесь еще не было полностью ликвидировано. Большинство земель принадлежало баям и кулакам. Вопросы аграрных преобразований находились в непосредственном ведении земельно-водных отделов исполкомов Советов. Опорой Советов в проведении аграрных законов были комбеды и союзы бедноты. Действуя совместно с земельноводными отделами исполкомов, они брали на учет нетрудовые хозяйства, проверяли имущественное положение дехкан, подававших заявление о наделении землей, распределяли помещичью и байскую земли.

В Дагестане органами, ведавшими земельными делами, были земельный отдел Дагревкома и земотделы окружных ревкомов (в Дагестане волостей не было). Они были организованы лишь к лету 1920 г., имели очень мало работников, а специалистов (землемеров и других) в области вообще не было . Естественно, что к концу 1920 г. здесь не удалось перераспределить землю.

Земотделы Дагестана при решении земельных вопросов сталкивались и с такой трудностью: значительная часть местного населения по спорным земельным вопросам обращалась не в советские, а в шариатские суды, которые руководствовались шариатом, признававшим и отстаивавшим частную собственность. Многие распоряжения Дагземотдела, направленные к перераспределению земли в интересах бедноты, фактически в тот период не были выполнены.

На Дону и Кубани после их освобождения от белогвардейцев Советы и ревкомы брали на учет помещичьи экономии (во многих из них создавались совхозы); земли бежавших кулаков и других контрреволюционеров передавались трудовому крестьянству.

Таким образом, продолжавшееся в годы гражданской войны перераспределение земель привело к дальнейшему сокращению кулацкого землепользования, с одной стороны, и увеличению землепользования трудящегося крестьянства, особенно бедноты — с другой.

Выступая 15 марта 1921 г. на X съезде партии, В. И. Ленин говорил: «Крестьянство стало гораздо более средним, чем прежде, противоречия сгладились, земля разделена в пользование гораздо более уравнительное, кулак подрезан и в значительной части экспроприирован — в России больше, чем на Украине, в Сибири меньше. Но в общем и целом, данные статистики указывают совершенно бесспорно, что деревня нивелировалась, выравнилась, т. е. резкое выделение в сторону кулака и в сторону беспосев-щика сгладилось. Все стало ровнее, крестьянство стало в общем в положение середняка» ⁸⁰.

2

Советы и строительство коллективных хозяйств и совхозов

В 1918 г. были сделаны первые шаги в организации коллективных хозяйств — артелей и коммун. Состоявшийся в декабре 1918 г. I Всероссийский съезд земельных отделов, комитетов бедноты и коммун подвел итоги этой работы. На съезде выступал В. И. Ленин; он обосновал историческую необходимость социалистического преобразования сельского хозяйства и подчеркнул, что это задача исключительной трудности, решать ее надо постепенно, воздействуя на крестьян силой примера ⁸¹.

Съезд обсудил и одобрил проект положения «О социалистическом землеустройстве и мерах перехода к социалистическому земледелию», который 14 февраля 1919 г. был утвержден ВЦИК. В положении говорилось: «Для окончательного уничтожения всякой эксплуатации человека человеком, для организации сельского хозяйства на основах социализма с применением всех завоеваний науки и техники, воспитания масс в духе социализма, а также для объединения пролетариата и деревенской бедноты в их борьбе с капиталом необходим переход от единоличных форм землепользования к товарищеским». Положение рассматривало все виды единоличного землепользования как *° В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 43, стр. 59—60.

⁸¹ См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 37, стр. 359—363 «преходящие и отживающие» и предлагало оказывать общественному хозяйству всяческое содействие и предпочтение перед единоличным.

Новый закон говорил о задачах и путях социалистического преобразования земледелия, не предопределяя сроки решения этих задач. На VIII съезде РКП(б) В. И. Ленин разъяснял, что своими декретами Советская власть намечала путь к социализму и призывала массы к практическому делу⁸’. Но в то тяжелое время не все декреты могли быть сразу же претворены в жизнь; не было еще материальнотехнических предпосылок для немедленного преобразования земледелия на социалистических основах.

Однако при большом энтузиазме, в условиях революционного подъема тех лег, когда под руководством Коммунистической партии одерживались небывалые военные и политические победы, некоторые партийные и советские деятели стали упрощенно смотреть на проблему переделки сельского хозяйства. Содержавшаяся в законе «О социалистическом землеустройстве» установка на «переход от единоличных форм землепользования к товарищеским» не являлась требованием немедленного объединения единоличных хозяйств, однако в ряде случаев закон толковали именно таким образом и форсировали строительство коллективных хозяйств, нарушая ленинский принцип добровольности объединения. «Нет ничего глупее, как самая мысль о насилии е области хозяйственных отношений среднего крестьянина, — говорил В. И. Ленин. — Задача здесь сводится не к экспроприации среднего крестьянина, а к тому, чтобы учесть особенные условия жизни крестьянина, к тому, чтобы учиться у крестьян способам перехода к лучшему строю и не сметь командовать\ Вот правило, которое мы себе поставили» ,

Резолюция VIII съезда РКП(б) отмечала, что среднее крестьянство имеет крепкие экономические корни и будет

Сравнительно долго держаться. «Поэтому тактика советских работников в деревне, равно как и деятелей партии, должна быть рассчитана на длительный период сотрудничества с средним крестьянством» ⁸⁵,

Всячески поощряя объединение единоличных хозяйств, Коммунистическая партия требовала, чтобы интересы крестьян не ущемлялись и не нарушался принцип добровольности в организации артелей и коммун. Получив из Княгининского уезда (Нижегородской губ.) сообщение, что местные власти принудительно заставляют крестьян вступать в артели и коммуны, В. И. Ленин и С. П. Середа 8 апреля 1919 г. телеграфировали в уездный земельный отдел: «Недопустимы какие бы то ни было меры принуждения для перехода крестьян к общественной обработке полей. Неисполнение этого будет караться со всей строгостью революционного закона» ⁸⁶. В телеграмме В. И. Ленина и С. П. Середы, посланной 9 апреля всем губземотделам и исполкомам, указывалось, что все земли, находившиеся в трудовом пользовании крестьян и предоставленные им на основании постановлений уездных или губернских земотделов, не могут принудительно отчуждаться для организации коллективных хозяйств. «Недопустимы меры принуждения для перехода крестьян к общественной обработке, в коммуны и другие виды коллективного хозяйства» ⁸⁷.

Вместе с тем Советское правительство оказывало коллективным хозяйствам большую помощь, добиваясь того, чтобы они действительно стали примером для крестьян и доказывали им преимущества социалистического земледелия. 2 ноября 1918 г. Совнарком выделил специальный миллиардный фонд денежных средств для содействия организации коллективных хозяйств ⁸⁸. При Наркомземе был создан Главный «миллиардный» комитет, а при земельных отделах губернских и уездных исполкомов Советов — губернские и уездные «миллиардные» комитеты, через которые производилось финансирование коллективных хозяйств.

Организация и руководство деятельностью коллективных хозяйств были в ведении земельных отделов губернских и уездных Советов.

Согласно инструкции Наркомзема от 17 августа 1918 г., при губернских и уездных земотделах имелись бюро ком-

мун, которые регистрировали возникавшие коммуны и артели, оказывали им помощь в составлении планов и смет, контролировали их работу . В связи с расширением масштабов строительства коллективных хозяйств, особенно артелей, в составе подотдела сельского хозяйства губернских земотделов стали создаваться отделения обобществления сельского хозяйства (коммун, артелей, сельскохозяйственных кооперативов) , в задачи которых входили: организация сельскохозяйственных коллективов и их регистрация; инструктирование уездных и волостных земельных органов по вопросам обобществления сельского хозяйства; рассмотрение смет коммун и артелей и т. п. Первоначальную работу по организации коллективов выполняли волиспол-комы: они выявляли желающих войти в артели и коммуны, проверяли их имущественное положение, намечали участки земли, которые возможно было выделить общественным хозяйствам.

В ряде районов интерес крестьян к колхозам и коммунам был довольно большой. Нередко уездные земотделы отказывали в регистрации того или иного коллектива, предъявляя свои строгие требования. Так, коллегия новоторж-ского уездного земотдела (Тверской губ.) 5 февраля 1919 г. постановила: «При регистрации коммун и других сельскохозяйственных объединений обращать внимание главным образом на следующие положения: удовлетворяет ли устав коммуны духу закона Советской власти; наличный состав коммуны; имеются ли подходящие условия, чтобы организующаяся коммуна могла поставить в будущем экономически мощное и сильное хозяйство; насколько организация коммуны в том или другом месте соответствует землеустроительным планам уездного земельного отдела».

На заседании коллегии стоял вопрос о регистрации восьми коммун; из них четыре были зарегистрированы, одной было отказано в регистрации, так как отвод земли в просимом месте «не соответствует землеустроительному плану уземотдела ввиду малоземелья окрестных деревень, а также не имеется никаких данных, чтобы организующаяся коммуна могла быть экономически мощной единицей». Две коммуны не были зарегистрированы — предложено было бюро коммун обследовать на месте, насколько организация коммуны удовлетворяет положениям уземотдела о порядке регистрации. От регистрации еще одной коммуны кол-

легия земотдела отказалась «ввиду малочисленного состава» ее ⁸².

Через земотделы коммунам и артелям оказывалась финансовая помощь. Земотделы контролировали деятельность общественных хозяйств. Были случаи, когда кулаки, стремясь избежать конфискации излишков земли и продовольствия, создавали лжеколхозы, рассчитывая таким путем обмануть органы Советской власти. Советы распускали такие «общественные хозяйства». Это право Советов предусматривалось в уставах коммун и артелей ⁹³. По решению местных земельных отделов Советов коллективные хозяйства распускались, когда состав их членов был антисоветским (кулацкие, монашеские лжеколхозы), если в них допускались злоупотребления в отношении полученного от государства имущества и, наконец, если колхозы были очень мелкими и в них не было условий для ведения общественного хозяйства

Общее число коллективных хозяйств в 1918—1919 гг.*

Таблица 11

Год Коммуны Артели ТОЗы 19)8 97.6 604 1919 1961 3605 622 1920 1892 7722 886

* И. А. Конют. Указ. соч., стр. 49; По другим данным, в 1920 г. было 2119 коммун, 8584 артели и 946 тозов, всего и 649 коллективных хозяйств («Труды ЦСУ», т. VIII, вып. 2. м„ 1922, стр. 112).

В 1918 г. основной формой коллективных хозяйств были коммуны, в 1919—1920 гг. — артели.

В 1919 г. в распоряжении коллективных хозяйств находилось всего 0,5% земельного фонда сельскохозяйственного пользования (по 32 губерниям РСФСР) ⁹⁵.

« ЦГАНХ, ф. 478, он. 20, д. 266, л. 248.

⁸⁹ Нормальный устав коммун был утвержден Наркомземом .19 февраля

1919 г артелей — 19 мая 1919 г.

⁹⁴ И. А. Конюков. Очерки о первых этапах развития коллективного земледелия. М., 1949, стр. 40.

⁹⁵ В. Н. Книпович. Направление и итоги аграрной политики 1917—

1920 гг. — «О земле». М., 1921, стр. 23.

В 1920 г. в колхозах состояло более 130 тыс. крестьянских дворов (свыше 700 тыс. крестьян), т. е. примерно 0,5% крестьянских хозяйств ⁹⁰.

Коллективные хозяйства были невелики. На один колхоз в среднем приходилось 60 человек, из них 35—38 трудоспособных ⁹⁷, В колхозах и коммунах было мало инвентаря и скота, не хватало семян, сказывалось отсутствие опыта ведения крупного хозяйства. Все это отрицательно отражалось на их состоянии, многие из них экономически себя не оправдывали.

Успех работы коллективных хозяйств в значительной мере зависел от той помощи, которую им оказывали исполкомы. Там, где эта помощь была слабой, чаще всего распадались коллективные хозяйства. 9 июня 1920 г. С. П. Середа обратился к земельному отделу исполкома Смоленского губернского Совета и губернскому совету союза сельскохозяйственных коллективов со следующим письмом: «По имеющимся в Наркомземе данным видно, что некоторые земотделы и в особенности уземотделы и волземотделы не оказывают должного внимания и содействия организации и укреплению коллективных форм сельского хозяйства. Есть основание предполагать, что в большинстве случаев распад коллективов зависит от несвоевременного отвода земли, составления организационных планов, выдачи ссуд и вообще необходимых средств для правильной постановки хозяйства» ⁹⁸.

Однако главная причина слабого развития колхозного движения в тот период заключалась в отсутствии материально-технической базы и психологической неподготовленности большинства крестьян к массовому производственному кооперированию. Преимущества коллективного земледелия в тех невероятно трудных условиях не могли быстро проявиться. Крестьянство, только что получившее помещичьи земли, не могло в такой короткий срок осознать, что «мелким хозяйством из нужды не выйти». Для этого требовалось время.

Если коммуны и артели в период гражданской войны находились в ведении Советов, то совхозы были государственными предприятиями, и их взаимоотношения с Советами были более сложными.

В 1918 г. совхозы возникали обычно по инициативе местных Советов, ими ведали губернские и уездные земотделы. Однако уже с весны 1918 г. Наркомзем начал принимать меры к централизации руководства совхозами. К 1 октября 1918 г. Наркомзем только по 9 центральным губерниям взял с свое ведение 58 и готовил прием еще 406 совхозов. Всего же предполагалось принять до конца 1918 г. около 1 тыс. из 3101 совхоза ".

1 октября 1918 г. Совнарком принял декрет «О переходе имений, сельскохозяйственных предприятий и участков земли, имеющих в культурно-просветительном и промышленном отношении общегосударственное значение, в ведение Народного комиссариата земледелия» ¹⁰°. Таким образом, руководство совхозами полностью сосредоточивалось в Нар-комземе. Для управления совхозами Наркомзем создал специальный главк — Главсовхоз, а на местах — районные и губернские управления совхозами (райсовхозы и губсовхозы). По «Положению о социалистическом землеустройстве и о мерах перехода к социалистическому земледелию» губсовхозы и райсовхозы были независимы от зем-отделов местных исполкомов Советов, они подчинялись непосредственно центру (Главсовхозу). Так совхозы попали в систему «главкизма». Согласно декрету Совнаркома от 15 февраля 1919 г., часть совхозов была «приписана» к различным предприятиям . Продукция этих совхозов использовалась для снабжения рабочих. Большинство «приписных» совхозов находилось в ведении ВСНХ и его главков, губ-исполкомы по отношению к ним осуществляли лишь контрольные функции: проверяли, как используются хозяйства. Частью «приписных» совхозов управляли городские Советы Москвы, Петрограда и других городов ,

Управление совхозами строилось на тех же принципах, что и управление другими государственными предприятиями.

Наркомзем и губсовхоз назначали управляющего, привлекали к работе специалистов. Исполкомы Советов фактически были отстранены от организации и управления совхозами, не могли влиять на подбор руководителей и работу совхозов. Строгая централизация управления совхозами, изъятие их из ведения местных Советов имели отрицательные стороны. Руководство совхозами из одного центра было малоэффективным. Очень многие совхозы были плохо обеспечены рабочей силой, инвентарем, семенами. Они нуждались в разнообразной и ежедневной помощи, которую им могли оказать местные Советы (например, рабочей силой). Вследствие того что в центре (Наркомземе) не могли хорошо знать местных кадров, к руководству совхозами нередко пробирались бывшие помещики и управляющие имениями, сознательно подрывавшие хозяйства; многие совхозы не поддерживали тесной связи с местным крестьянством.

Управления совхозами, стремясь создать возможно больше советских хозяйств, пытались использовать для этой цели не только бывшие помещичьи имения, но и земли, оставшиеся свободными после уравнительного распределения помещичьих земель. В эти земли вклинивались крестьянские угодья. В таких случаях многие земотделы по требованию управлений совхозами принудительно отводили крестьянам землю в других местах, чтобы отвести совхозам цельные массивы. Естественно, это вызывало недовольство крестьян.

Многие Советы, несмотря на то, что совхозы находились в подчинении Главсовхоза, не считались с «ведомственными» рамками и принимали участие в решении вопросов совхозного строительства. Документы дают нам множество примеров глубокой заинтересованности местных Советов в организации и деятельности совхозов, оказания им всемерной помощи. Коллегия земотдела Бежецкого уезда (Тверской губ.) в связи с предстоявшим севом подробно выяснила наличие в каждом хозяйстве уезда посевных материалов по всем культурам. Чтобы приобрести для совхозов недостающие семена, коллегия направила своих представителей в Наркомзем и губземотдел. Рассмотрев вопрос о распределении имевшихся на складе жаток, Липецкий уездный земотдел (Тамбовской губ.) 17 июня 1919 г. решил в первую очередь снабдить ими совхозы ¹⁰³.

Впрочем, значительная часть совхозов и формально еще довольно долго оставалась в ведении земотделов исполкомов. Передача совхозов земотделами органам Главсовхоза шла

¹⁰³ цганх, ф. 478, оп. 20, д. 268, л. 29; д. 261, л. 26.

медленно : в одних случаях по техническим причинам, в других Советы задерживали передачу в надежде на то, что реформа будет вскоре отменена. Вопрос о целесообразности изъятия управления совхозами из ведения местных органов власти продолжал дискутироваться в Советах, в печати. Так, Рязанский губернский съезд Советов в резолюции по докладу губземотдела 4 июля 1919 г. записал, что находит необходимым и целесообразным присоединить управления совхозами к земотделам, «ибо родственные работы обеих организаций, направленные для достижения одной и той же цели, при существовании двух центров только распыляют единую и мощную силу пролетариата» .

Всероссийское совещание представителей рубземотделов, губсовхозов, губоргасевов и губрабочкомов (июль 1919 г.) высказалось за подчинение губсовхозов губземотделам.

5 августа вопрос о совхозах обсуждался на заседании Совнаркома. Была принята составленная В. И. Лениным резолюция, предлагавшая видоизменить инструкцию Нар-комзема об организации и деятельности губернских и районных управлений совхозами с тем, чтобы органы Советской власти могли осуществлять в них реальный контроль. С этой целью предусматривалось, в частности, усилить в управлениях совхозами представительство губернских и уездных земотделов и их контроль в совхозах , 28 августа Совнарком утвердил инструкцию об управлениях совхозами. Согласно инструкции, из шести членов коллегии губернского управления совхозами два были от губземотделов, один — от Центрального управления совхозами, три — от профессионального союза индустриального и сельскохозяйственного пролетариата; председатель утверждался коллегией Нар-комзема. Губсовхоз должен был давать отчет о своей деятельности губернским съездам Советов и делать доклады губисполкому о текущей работе в хозяйствах. Он представлял отчеты о работе совхозов Наркомзему, а копии отчетов — губземотделу. Свои замечания по отчету губземотделы представляли Наркомзему. Губернские и уездные исполкомы, как и Наркомзем, осуществляли общий хозяйственный и политический контроль над деятельностью управлений совхозами, но не должны были вмешиваться в их работу, не могли давать или отменять хозяйственные распоряжения

по совхозам и со своими предложениями обращались в управления совхозами и Наркомзем ¹⁰⁸.

Таким образом, усиливался контроль местных Советов над деятельностью совхозов.

Следующий шаг к передаче совхозов в ведение местных Советов был сделан после VII Всероссийского съезда Советов в соответствии с его решением о двойном подчинении местных учреждений — исполкомам и наркоматам. 25 февраля 1920 г. В. И. Ленин и С. П. Середа подписали инструкцию о реорганизации губсовхозов и райсовхозов в подотделы губернских и уездных земельных отделов исполкомов ^{10 9}. Отныне подотделы управления совхозами были производственными органами губземотделов, выполняющими всю работу по управлению совхозами, в том числе и «приписными», по указаниям центрального управления совхозами Наркомзема и коллегии губземотдела; председатели подотделов управления совхозами (губсовхозов и райсовхозов) назначались губернскими и уездными исполкомами, последние (а также Наркомзем) осуществляли общий хозяйственный и политический контроль над деятельностью подотделов управления.

Подотделы управления финансировали совхозы, снабжали их инвентарем, скотом, семенами, руководили организацией совхозного хозяйства.

Таким образом, местные Советы стали играть решающую роль в организационно-хозяйственной жизни совхозов¹¹⁰.

С передачей совхозов в ведение губернских и уездных исполкомов процесс их строительства вопреки опасениям некоторых работников Наркомзема даже ускорился. По данным Наркомзема, в 1918 г. их было 3101, а в 1919 г. — 3547; к концу 1920 г. на территории РСФСР (без Сибири и Северного Кавказа) насчитывалось 4392 совхоза ¹¹¹, а в действительности их было намного больше: всероссийская сельскохозяйственная перепись 1920 г. дала сведения

’"⁸ СУ, 1919, № 45, ст. 441.

¹⁰⁹ «Советские хозяйства», вып. 1, 1921, стр. 38—46.

¹¹⁰ В. Н. Лаврентьев объясняет эту реорганизацию тем, что в 1919 г. были преодолены местнические тенденции в управлении совхозами, которые имели место до передачи их в ведение Наркомзема (указ, соч., стр. 73). На наш взгляд, передача совхозов в ведение сначала Наркомзема, а затем Советов объясняется изменениями в общей линии Советского правительства в управлении экономической жизнью: сначала усиленно проводилась централизация (1919 г.), а после VII съезда Советов произошло некоторое ее ослабление.

¹¹¹ В. Н. Книпович. Направление и итоги аграрной политики, стр. 32. Рост числа совхозов в 1920 г. частично происходил вследствие освобождения от белогвардейцев новых территорий.

о 5837 совхозах. Кроме того, около 570 совхозов было учтено на Украине, 105 — в Туркестане, 86 — в Киргизской (Казахской) республике¹¹². Основными районами совхозного строительства были губернии Центральной России ¹¹³. Советы детально вникали в деятельность совхозов и оказывали им практическую помощь; наделяли их, как и коллективные хозяйства, в первую очередь семенами, инвентарем, рабочим скотом. Совхозам нарезались лучшие участки земли, выделялись денежные средства и различные материалы, находившиеся в распоряжении местных Советов для ремонта сельскохозяйственных машин, производственных помещений. Вся эта работа являлась важной и значительной частью деятельности земотделов исполкомов Советов и местных партийных организаций.

Внимание и помощь Советов совхозам, коммунам и артелям намного превышали их удельный вес в сельскохозяйственном производстве. И все же этот крен в деятельности Советов был закономерен и оправдан: колхозы и совхозы были ростками нового; эти формы общественного хозяйства только что возникали, но им принадлежало будущее; эти хозяйства нужно было всемерно поддержать, чтобы они быстрее проявили свои преимущества перед мелким единоличным хозяйством.

3

Советы в борьбе с голодом

Голод, вызванный четырехлетней^империалистической войной, гражданской войной и иностранной интервенцией, был для Советской республики не менее грозным врагом, чем армии белогвардейцев и интервентов. Голод буквально душил пролетарские промышленные центры страны. В потребляющих губерниях он терзал не только городское, но и сельское население. От решения продовольственного вопроса зависели боеспособность Красной Армии, работа предприятий, жизнь рабочих, всего трудового населения.

^J12 В. Н. Лаврентьев. Указ. СОЧ., стр. 90.

^ш По данным Б. ШКниповича, в 1920 г. из общего числа совхозов (4392) 1236 приходилось на Центрально-промышленный район, 810 — Центрально-земледельческий, 663 — Приволжский,% 662 — Западный, 449 — Петроградский (Б. Н. Книпович. Направление и итоги аграрной политики, стр. 32).

Общее руководство заготовками продовольствия осуществлял Народный комиссариат продовольствия, наделенный чрезвычайными полномочиями декретом ВЦИК от 9 мая 1918 г. Местными органами Наркомпрода были губернские и уездные продовольственные комитеты.

Согласно декрету ВЦИК от 27 мая 1918 г. «О реорганизации Народного комиссариата продовольствия и местных продовольственных органов», в уездные продовольственные комитеты входили уездный комиссар продовольствия, избираемый уездным Советом и утверждаемый губернским комиссаром продовольствия, и коллегия, составляемая уездным продовольственным комиссаром и утверждаемая исполкомом уездного Совета. В губернские продовольственные комитеты входили губернский комиссар продовольствия, избираемый губернским Советом и утверждаемый наркомом продовольствия, и коллегия, составляемая губернским продовольственным комиссаром и утверждаемая исполкомом губернского Совета. Уездные и губернские продовольственные комитеты подчинялись наркому продовольствия, но действовали под контролем соответствующих Советов; городские формировались городскими Советами и подчинялись губернским продовольственным комиссарам . В волостях продовольственные комитеты не учреждались .

Уездным продовольственным комитетам во многих случаях приходилось действовать на значительных территориях, где были разнообразные экономические условия, что усложняло работу продовольственных комитетов. Поэтому Совнарком декретом от 15 мая 1919 г. предоставил Наркомпроду право создавать в случае необходимости районные продовольственные комитеты, охватывавшие своей деятельностью часть губернии с более или менее однородными хозяйственно-экономическими и бытовыми условиями, не считаясь с границами уездов. Вопрос о необходимости создания в той или иной местности районных продовольственных комитетов решался губпродкомом по соглашению

с губисполкомом; их решение утверждалось Наркомпродом. Районный продовольственный комиссар избирался уездным исполкомом и утверждался губернским .продовольственным комитетом. Районный продовольственный комиссар составлял коллегию, которая утверждалась уездным исполкомом, под контролем которого находился районный продовольственный комитет ¹¹⁷.

К концу 1920 г. районные продкомитеты были созданы в 18 губерниях ¹¹⁸, в Татарской, Башкирской республиках, в Чувашской области и в Трудовой коммуне немцев Поволжья.

Декретами ВЦИК от 9 и 27 мая 1918 г. была установлена строгая централизация в продовольственной работе, и продовольственные комитеты оказались независимыми от исполкомов Советов. В случаях, когда между Советами и продовольственными органами возникали трения, недоразумения, Наркомпрод подчеркивал неправомерность вмешательства исполкомов в деятельность продовольственных комитетов. Когда Пензенский губисполком вопреки уже принятому решению коллегии губпродкома назначил заместителя губернского продовольственного комиссара, заместитель наркома продовольствия Н. П. Брюханов 3 января 1919 г. телеграфировал: «Обращаю внимание губисполкома на недопустимость вмешательства в работу губпродкома, который по декрету 27 мая подчиняется непосредственно Наркомпроду, находясь лишь под контролем исполкома» ¹¹⁹. 11 января, видимо, на ответ губиспол-кома Брюханов телеграфировал вторично: «Исполкому по декрету 27 мая предоставлено право утверждения членов губпродколлегии. . ., распределение работы между утвержденными членами коллегии. . . есть дело исключительно губпродкома, и вмешательство в него исполкома недопустимо. Заявление губисполкома о снятии с себя ответственности за продовольственное дело излишне, так как за продовольственное дело ответствен губпродком» ¹²⁰.

п⁷ СУ, 1919, № 21, ст. 253.

^uS Калужской, Вологодской, Северо-Двинской, Пензенской, Саратовской, Царицынской, Уральской, Самарской, Оренбургской, Челябинской, Тюменской, Екатеринбургской, Ставропольской, Минской, Омской, Алтайской, Томской и Енисейской («Три года борьбы с голодом». М., 1920, стр. 3). Территория райпродкомов не совпадала с административным делением, поэтому они были слабее связаны с местными советскими и партийными органами, чем уездные продкомы. В этом был их существенный недостаток.

ЦГАНХ, ф. 1943, оп. 3, д. 291, л. 21.

¹²⁰ Там же, л. 22. Заявление Брюханова о том, что исполком вообще не может вмешиваться в дела губпродкомов и не несет ответствен-

В апреле 1919 г. Гомельский исполком разрешил ввоз в город и продажу нормированных продуктов. 26 апреля нарком продовольствия А. Д. Цюрупа телеграфировал наркому внутренних дел Ф. Э. Дзержинскому: «Находя явно незакономерным действия Гомельского исполкома, вторгающегося в сферу, ему не принадлежащую, и что снабжение населения продовольствием всецело находится исключительно в ведении продорганов, прошу в срочном порядке вашего надлежащего воздействия на Гомельский исполком и принятия необходимых мер, чтобы в дальнейшем такие действия не имели бы места». В тот же день разрешение Гомельского исполкома ввозить и продавать в городе нормированные продукты было отменено ¹²¹.

Но случалось, что вторжение исполкомов в компетенцию продовольственных комитетов было оправданно. Иногда обстановка на местах складывалась таким образом, что в местных и общегосударственных интересах требовалось проявить определенную гибкость в вопросах распределения продовольствия, между тем продовольственные комитеты, слепо следуя инструкциям, не всегда считались даже с чрезвычайными обстоятельствами. Исполкомы, стоявшие ближе к населению и охватывавшие своей деятельностью все стороны его жизни, не могли в таких случаях оставаться в стороне. В этом отношении интересен следующий эпизод. В начале 1919 г. в Рославле (Смоленской губ.) военный гарнизон оказался без продовольствия. Военный комиссар обратился за помощью в уездный исполком. 17 февраля исполком принял решение: в связи с катастрофическим положением передать гарнизону хлеб, имеющийся в распоряжении продорганов, и реквизировать муку на мельницах ¹²². 3 марта ответственный губернский инструктор Наркомпрода направил исполкому отношение, в котором потребовал немедленно отменить постановление, так как оно является «вмешательством в дело продовольствия уезда». Инструктор заявил, что «означенные функции принадлежат исклю-

ности за продовольственное дело, было ошибочным. Это яркий пример того, как некоторые руководители наркоматов на пути централизации теряли чувство меры. О январе 1919 г. Г. И. Петровский в статье «Поменьше дезорганизации» писал, что отдельные исполкомы не выполняют распоряжения центра ль пой власти, но бывают слу

чаи, когда наркомы отдают распоряжении, приводящие к сепаратизму отделов от исполкомов; «. . .такими недавно были распоряжения наркома Брюханова» («Власть Советов», 1919, № 1, стр. 5). Можно полагать, что автор имел в виду и приведенные нами телеграммы Брюханова.

121 ЦГАОР СССР, ф. 39.3, оп. 10, д. 99, лл. 21, 23.

1²² ЦГАНХ, ф. 194.3, оп. .3, д. 275, л. 209.

чительно уездпродкому и не подлежат ни санкций, ни рай-решению уездисполкома, которому продовольственный комитет не подчинен». Получив это отношение, уездный исполком единогласно постановил: во-первых, подтвердить свое решение от 17 февраля и, во-вторых, дать понять инструктору Наркомпрода, что «мертвая буква того или иного предписания, имеющая смысл и форму закона в нормальных условиях, теряет свое значение и следование ей преступно в чрезвычайных условиях, когда голодный гарнизон готов к возмущению». И характерно, что Наркомпрод, получив известие о происшедшем инциденте, не поддержал своего инструктора и, учитывая обстоятельства, написал ему: «Надлежало действовать более сдержанно и осторожно» .

В циркулярном письме партийным организациям, опубликованном 26 августа 1919 г. в «Правде», ЦК РКП(б) разъяснял: «Неуклонное и твердое проведение хлебной повинности в деревне — это одновременно задача продовольственная и политическая. Поскольку она является задачей продовольственной, разрешение ее лежит всецело на обязанности продовольственных органов; поскольку же она представляет собой задачу политическую, разрешение ее лежит на всех партийных организациях, губисполкомах и на всех органах власти, имеющих дело с деревней». Для объединения усилий местных партийных и государственных органов в успешном проведении заготовительных операций в 1919 г. стали создаваться координирующие органы — губернские и уездные (а иногда и волостные) продовольственные совещания, состоявшие из руководителей исполкомов, продкомов и партийных комитетов. Губернские продовольственные совещания возглавляли уполномоченные ВЦИК ^?іі.

Заготовки продовольствия в 1919—1920 гг. проводились главным образом на основе декрета'Советского правительства о продразверстке от 11 января 1919 г., предусматривавшего сдачу крестьянами государству излишков продовольствия. Но и до этого декрета многие Советы, проявляя заботу об обеспечении рабочих и Красной Армии продовольствием, принимали решения о сдаче всех излишков продуктов питания .

Насколько велики были трудности, с которыми сталкивались продорганы при осуществлении хлебозаготовок, можно проследить на примере деятельности Костромского продкома. Губерния относилась к потребляющим; для прокормления населения в 1919/20 сельскохозяйственном году по нормам Наркомпрода здесь не хватало 4 млн. пудов хлеба и 500 тыс. пудов круп. По каким же путям и в каких количествах поступал хлеб в губернию? Прежде всего губпродком принял меры к извлечению излишков у отдельных хозяйств в самой губернии. Предполагалось по разверстке получить 685 тыс. пудов хлеба. В уезды и волости были посланы уполномоченные для проведения разверстки; кроме того, в уездах были учтены мельницы, и с крестьян за помол взимался натуральный сбор по 4 фунта муки с пуда. С сентября 1919 г. по 1 февраля 1920 г. по разверстке губерния получила 328 608 пудов и за помол — 26 310 пудов, всего 354 918 пудов. В производящие губернии — Вятскую и Симбирскую — были посланы рабочие продотряды: в Вятскую — 24 отряда (600 человек), в Симбирскую — 11 (275 человек). С их участием в этих губерниях проходила продразверстка. За помощь продотрядов в заготовке продовольствия Костромская губерния получала из Вятской губернии хлеб, причитавшийся по нарядам Наркомпрода, и премию , а из Симбирской губернии — только премию. До 1 февраля 1920 г. было получено из Вятской губернии по нарядам 137 580 пудов и премии — 9 тыс. пудов, а из Симбирской — ПО тыс. пудов в виде премии. Губпродком послал уполномоченных также в Самарскую и Казанскую губернии для обеспечения получения хлеба по нарядам Наркомпрода. Кроме того, Костромской губпродком организовал вывоз хлеба из волостей Вятской губернии. Для этого он мобилизовал 6 тыс. подвод ¹²⁷.

Как видим, деятельность губпродкома по обеспечению населения продовольствием, хотя бы полуголодным пайком, была чрезвычайно разносторонней и сложной и требовала большого аппарата. В губернских, уездных и районных продкомах работали сотни сотрудников. В 1920 г. аппарат Вологодского губпродкома насчитывал 294 человека, а райпродкомов (их в губернии было 12) — 869 человек; в Челябинском губпродкоме было 519 сотрудников и в рай-

продкомах — 778; в Новгородском губпродкоме — 500, в Тульском губпродкоме (данные за 1919 г.) — 922 сотрудника ^т. По данным А. И. Свидерского, к концу 1920 г. общая численность продовольственных работников (в центре и на местах) составляла 40 тыс. человек .

И все же, несмотря на многочисленность, продовольственный аппарат, подчиненный Наркомпроду, не мог бы справиться с хлебозаготовками без активного и постоянного участия в этой работе местных Советов, тесно связанных с крестьянскими массами и объединявших деятельность всех местных органов управления. Централизация управления продовольственным аппаратом по линии Наркомпрода не означала отстранения Советов от проведения самих заготовок. Наоборот, Советы были органами мобилизации крестьян на выполнение продовольственных поставок Советскому государству, мобилизации всех местных сил и средств на борьбу с голодом.

В заготовках хлеба особенно велика была роль волостных и сельских Советов °. Задача заключалась в том, чтобы продразверстка проводилась на основе классового принципа; основная ее тяжесть должна была лечь на кулаков. Волостные и сельские Советы, хорошо знавшие имущественное положение крестьян, могли правильно учесть население, подразделяя его на кулаков, середняков и бедняков. Волостные исполкомы, получив от продкомов сведения о размере разверстки на волость, распределяли ее по деревням, а сельские Советы — по крестьянским хозяйствам, учитывая их состоятельность. Затем начиналась ссыпка хлеба, проходившая под руководством уполномоченного уездного продкома и при помощи Советов.

В распоряжении уполномоченных продкомов имелись продотряды. Продотряды формировались обычно профсоюзами , но с участием Советов промышленных центров — они утверждались местным советом профсоюзов или Советом рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов; комиссары отрядов и их заместители назначались местным советом профсоюзов или Советом депутатов.

Рабочие продовольственные отряды направлялись преимущественно в хлебопроизводящие губернии. Туда были направлены все 103 продотряда, сформированные Воен-лродбюро ВЦСПС и Московским советом профсоюзов с 1 по 22 февраля 1919 г.

Из 44 отрядов, сформированных до середины ноября 1919 г. в Иваново-Вознесенской губернии, 38 действовали в производящих губерниях. Всего с сентября 1918 г. до конца 1920 г. было сформировано 2099 продотрядов, в которых насчитывалось 61 048 человек .

По прибытии в губернию продотряды получали в губ-продкоме назначение; обычно каждому из них отводилось для работы среди крестьян несколько волостей. Продотряды проводили в деревне большую организационнополитическую и культурно-просветительную работу. О характере и формах этой работы можно судить по следующим данным: лишь за два месяца (декабрь 1920—январь 1921 г.) продотряды только в 16 губерниях провели 1553 собеседования с крестьянами, 1082 митинга, 1091 чтение, 420 докладов, 167 лекций, показали 559 спектаклей, 47 концертов, организовали 111 комячеек, 124 избы-читальни, 7 агитпунктов, распространили 15 518 экз. газет, более 11 тыс. книг, брошюр и журналов . Во многих местах продотряды оказывали помощь колхозам и коммунам, а также семьям красноармейцев по обработке и засеву полей.

Интересные воспоминания о работе одного продотряда петроградских рабочих в Симбирской губернии в 1919 г. написал заместитель комиссара этого отряда И. Щеглов. После прибытия в отведенный губпродкомом район продот-рядники по нарядам исполкома местного волостного Совета были разведены по крестьянским избам на ночлег. Вскоре состоялся уездный съезд представителей всех отрядов, наметивший план действий. Было решено при содействии волостных и сельских Советов собирать крестьян на сходы для проведения широкой разъяснительной работы, одновременно втянуть продотрядников в полевые и хозяйственные работы по оказанию помощи крестьянам, прежде всего семьям красноармейцев и бедноте. По указанию сельских Советов часть членов отряда приступила к вывозке из леса

бревен для безлошадных крестьян, несколько рабочих-металлистов занялись починкой крестьянского инвентаря, столяр и еще один рабочий делали оконные переплеты для избы. В сельские Советы продотряд делегировал по одному представителю для участия с правом совещательного голоса в решении продовольственных вопросов. Комиссар отряда был избран членом исполкома волостного Совета. С раннего утра до глубокой ночи он работал в волисполкоме, помогая местным работникам. «Его популярность в волости, — писал автор, — к этому времени была так велика, что стоило ему появиться, как настроение кулаков сразу падало, а бедняки-крестьяне, видя вокруг по деревням упорную работу отрядииков, сами помогали разоблачать хитрые проделки кулаков».

Агитационной работой отряда руководила его партийная ячейка. В нее вступили и три местных крестьянина. По вечерам дом, где помещалась ячейка, был полон; сюда приходили крестьяне для участия в беседах, проводившихся на самые разнообразные политические темы. Продотряд завоевал в деревне доверие и популярность, рабочих «приглашали в гости наравне со своими родственниками, и вообще отрядники стали в деревнях своими людьми в полном смысле этого слова» .

Заготовки продовольствия проводились в условиях острой борьбы с кулачеством. Кулаки всеми силами саботировали советскую продовольственную политику, утаивали хлеб, спекулировали им, перегоняли зерно на самогон. Особенно трудной была борьба с кулаками там, где в волисполкомы, сельские Советы и продорганы проникали их ставленники, чуждые Советской власти люди, допускавшие злоупотребления, где работники Советов сознательно или бессознательно извращали советскую продовольственную политику. Так, в Тамбовской губернии в результате сопротивления кулачества продразверстке в деревнях нередко проводилась подушная раскладка разверстки. В этих случаях основная ее тяжесть ложилась на бедноту, которая сама нуждалась в хлебе, тем самым утрачивался классовый характер продразверстки. В ряде волостей Красноуфимского уезда (Екатеринбургской губ.) кулаки беспрепятственно спекулировали хлебом, в то время как беднота голодала. Осенью 1919 г. во многих волостях Уфимской губернии пробравшиеся в Советы кулаки и их ставленники всю тяжесть продразверстки переложили с^кулаков на бед-

няков и середняков, срывая тем самым заготовку хлеба и дискредитируя Советскую власть ¹³⁸.

Коммунистическая партия и Советское правительство вели упорную борьбу с кулацким саботажем и искривлениями советской продовольственной политики. Характерна в этом отношении телеграмма А. Д. Цюрупы и Ф. Э. Дзержинского губернским продовольственным комитетам, губ-исполкомам, губернским партийным комитетам и губернским продовольственным совещаниям от 28 августа 1919 г.:

«Все потребное для республики количество хлеба разверстано постановлением Наркомпрода между производящими губерниями. Выполнение разверстки возлагается на продорганы и сельские волостные исполкомы. За действия последних возлагаю ответственность на губисполком, уис-полком, ревкомы. Исполнение разверстки начинается немедленно по получении на местах; . . . каждый случай неисполнения волостью разверстки, промедления сдачи хлеба должно немедленно вызывать соответствующее воздействие на волисполкомы, каковые должны держать (под] постоянным контролем, напряжением, наблюдением. Возможный злостный саботаж кулацких волостных сельских исполкомов должен немедленно беспощадно пресекаться с устранением виновных от должности, преданием суду ревтрибунала и обязательным арестом до суда. . .»

Интересно также воззвание продовольственного совещания Саратовской губернии, подписанное председателем губ-исполкома В. А. Радус-Зеньковичем и губпродкомиссаром Н. Дрониным, к населению Саратовского уезда (вторая половина 1919 г.). В воззвании сообщалось о необходимости до конца навигации по Волге собрать и отправить в центральные голодающие губернии возможно больше хлеба. Отмечая, что в уезде, несмотря на имеющиеся излишки, заготовка идет плохо, продовольственное совещание предлагало председателям волисполкомов и сельсоветов «под угрозой тяжкой ответственности» немедленно по по-

лучении из уездного продкома сведении о размере продразверстки разложить ее по селениям и хозяйствам. После этого всем членам волисполкомов надлежало разъехаться по селам для организации вывоза крестьянами хлеба. Чтобы повысить ответственность членов Советов за результаты работы, объявлялась несменяемость волостных и сельских Советов до конца кампании .

Слабое выполнение заданий продразверстки нередко вызывалось причинами, не зависевшими от работников волостных исполкомов и сельских Советов. Продовольственные комитеты не всегда правильно учитывали возможности той или иной волости и облагали их чрезмерной разверсткой. На II съезде Советов Советского уезда (Вятской губ.) в июне 1919 г. приводились такие факты: Ильинская волость получила наряд на 83 тыс. пудов хлеба, между тем самой волости не хватало до 26 тыс. пудов. Около 1 тыс. человек в волости совершенно не имели хлеба и голодали. В Петропавловской волости не хватало несколько десятков тысяч пудов хлеба . Положение с продовольствием в этих волостях оставалось тяжелым и в 1920 г. На IV уездном съезде Советов (апрель 1920 г.) представитель Ильинской волости Минин говорил: «Дело продовольствия в волости обстоит очень плохо, каждый день граждане осаждают волисполком с просьбами дать им хлеба, положение исполкома безвыходно, хлеба нет. . .» А представитель Петропавловской волости Перминов зачитал наказ волости, в котором говорилось, что по фактическому учету хлеба до нового урожая не хватало более 13 200 пудов хлеба и на обсеменение полей — 7292 пуда °. Выполнение продразверстки еще больше обостряло продовольственный вопрос в этих волостях. Чтобы обеспечить засев полей в уезде, президиум уездного исполкома дал указание уездному продкому забронировать 43 тыс. пудов зерна на семена и направить их в волости для снабжения населения в зависимости от нуждаемости .

Тяжелое продовольственное положение Тверской губернии вынудило губисполком и губпродком принять постановление о снижении нормы хлеба, оставляемого крестьянам: каждый взрослый, обеспеченный полной нормой (9 пудов в год), должен был внести в распоряжение Государства до нового урожая 1919 г. 30 фунтов хлеба .

ЦК РКП(б) и центральные органы Советской власти вновь и вновь обращались к местным Советам, требуя неослабных усилий, напряженной работы для выполнения разверсток, точного соблюдения классового принципа при изымании излишков продовольствия. В заготовках продовольствия применялись и поощрительные меры: волостям, выполнявшим продразверстку, отпускались по твердым ценам промышленные товары: мануфактура, мыло, соль, сахар, железо-скобяные изделия.

Хлебозаготовительная кампания 1920 г. из-за постигшего многие губернии неурожая была особенно трудной и ответственной, и ВЦИК 1 июля разработал ряд мер по усилению заготовок, обязав все органы местной власти поставить продовольственное дело в центре всей местной работы.

К заготовительному сезону 1920 г. Наркомпрод выработал инструкцию волисполкомам и сельсоветам о раскладке продразверстки. Волисполкомам категорически запрещалось допускать подесятинную или подушную раскладку. Рекомендовалось учитывать размеры посевов в каждом селении, величину урожая, общий достаток села и возможность замены в хозяйствах одного сельскохозяйственного продукта другим. Сельским Советам предлагалось учитывать состояние каждого хозяйства, наличие скота и т. п. и распределять продразверстку среди наиболее зажиточных.

9 сентября 1920 г. НКВД направил всем отделам управления губернских и уездных исполкомов циркуляр о содействии продорганам в реализации урожая 1920 г. В циркуляре отмечались особые трудности заготовительной кампании 1920 г. Все местные органы власти обязывались принять самые энергичные меры содействия продорганам в их работе, для этого отделы управления должны были мобилизовать весь подведомственный им аппарат. НКВД предлагал прежде всего развернуть работу по разъяснению населению значения выполнения разверстки, созывать для этой цели сходы, собрания и митинги. К этому привлекались информационно-инструкторские подотделы, они направляли на места своих инструкторов. На случай необходимости принудительных мер к выполнению продразверстки уездной и волостной милиции предлагалось быть готовой «к быстрому, точному и тактичному выполнению возлагаемых на нее продорганами и их уполномоченными заданий».

Заведующие отделами управлений должны были оказывать энергичное содействие в организации и комплектовании продотрядов; на них же возлагалась обязанность вовлекать в работу по реализации урожая все подчиненные исполкомам учреждения и организации. К реализации урожая предлагалось привлекать в порядке трудовой повинности население для подвоза зерна к приемным пунктам и других работ .

Получив циркуляр НКВД, Псковский уездный исполком дал указание инструкторам информационно-инструкторского подотдела развернуть в своих районах широкую агитацию. В волости были направлены партийные работники, на продработу мобилизованы 50% членов уездного исполкома, 75% членов волисполкомов, технические сотрудники советского аппарата. Исполком Саратовского уездного Совета для руководства всей работой по реализации урожая создал чрезвычайную военно-продовольственную комиссию в составе председателя уездного комитета труда, районного продкомиссара и уездного военного комиссара. Такие же комиссии (из председателей волисполкомов, волвоенкомов и представителей волостной партячейки) были организованы во всех волостях. Волисполкомы, сельские Советы, милиция получили от уездного исполкома указание всемерно содействовать продотрядам и уполномоченным комитетов продовольствия. Уездный исполком и уездный комитет РКП(б) направили в волости 15 партийных и советских работников ^1ІЬ. Епифанский уездный исполком (Тульской губ.) 25 сентября сообщал в НКВД о следующих мерах, принимаемых им в соответствии с циркуляром от 9 сентября: в волости и села командировано 50 ответственных партийных и советских работников; через каждые пять дней проводятся совещания председателей волисполкомов; в волостях и селах созываются митинги и собрания крестьян; в некоторых селах принимаются меры принудительного характера; население привлекается к гужевой повинности для подвоза зерна к приемным пунктам . Екатеринбургский уездный исполком во исполнение циркуляра НКВД возложил личную ответственность за реализацию продразверстки на председателей волисполкомов, все члены волисполкомов направлялись в села для разъяснения населению значения продразверстки; все председатели сельских Советов были объявлены мобилизованными на продовольственную работу;

волисполкомам было приказано каждые две недели представлять в уездный исполком сводки о ходе выполнения разверстки ¹⁴⁷.

Реализация урожая была боевой кампанией; исполкомы отдавали «боевые приказы», регулярно представляли в вышестоящие Советы сводки о ходе выполнения работ по ссыпке хлеба.

Одной из форм хозяйственно-политических кампаний по ссыпке хлеба были «хлебные недели». В течение этих «недель» в волостях проводилась усиленная разъяснительная агитационная работа, в которой принимали участие партийный и советский актив, учителя, мобилизовывались все средства для ускорения выполнения продразверстки. В Самаре на время хлебной недели, проводившейся в губернии во второй половине сентября 1919 г., для работы в деревне было мобилизовано 190 коммунистов и сознательных беспартийных рабочих. Много коммунистов мобилизовали уездные партийные организации. В волостные исполкомы и сельские Советы на работу по реализации урожая прибыло 44 уполномоченных продовольственных комитетов.

Во время хлебных недель заготовка хлеба значительно усиливалась. В Самарской губернии на заготовительные пункты поступало до 70 тыс. пудов хлеба в день, тогда как в обычные дни 15—20 тыс.; в Грязовецком уезде (Вологодской губ.) в период двухнедельника (вторая половина октября 1920 г.) на ссыпные пункты поступило 77% плана разверстки — больше, чем было намечено (60%) губпродко-мом¹⁴⁸.

Успех продовольственной работы во многом зависел от инициативы, энергии местных Советов, примера их руководителей, членов исполкомов. Многие исполкомы и съезды Советов принимали решения, обязывавшие членов волиспол-комов и сельских Советов показывать пример крестьянам и выполнять разверстку первыми, не считаясь со сроками ¹⁴⁹. Решающее значение имело правильное и настойчивое проведение Советами политической линии Коммунистической партии в отношении крестьянства.

В телеграмме В. И. Ленину и А. Д. Цюрупе саратовский губернский продовольственный комиссар, сообщая 28 июля

⁴⁴⁷ ЦГАОР СССР, ф. 393, оп. 19. д. 21, л. 33.

Там же, ф. 1235, оп. 94, д. 457, л. 16); ф. 393, оп. 19, д. 21, л. 22. ¹⁴⁹ См., например, решения JV съезда Советов Шадринского уезда (Екатеринбургской губ.) (сентябрь 1920 г.), Уржумского уездного исполкома (Вятской губ.) (октябрь 1920 г.) («Советы в эпоху военного коммунизма», ч. II, стр. 353; ЦГАОР СССР, ф. 393, оп. 19, д. 21, л. 10).

1919 г. об успешной заготовке продовольствия, отмечал, что в Петровском уезде благодаря помощи местной власти в 10 дней погружено 100 вагонов хлеба. В погрузке хлеба участвовали все коммунисты и советские работники во главе с председателем исполкома Костериным. В Вольском же уезде, где советские работники не были на высоте положения, несмотря на излишки хлеба, заготовка осуществлялась слабо. Губернский продовольственный комиссар просил отстранить председателя уездного исполкома от работы ¹⁵⁰.

На IX съезде Советов Холмского уезда (Псковской губ.) (сентябрь 1920 г.) уездный продовольственный комиссар, докладывая о выполнении многочисленных заданий Нарком-ирода, говорил, что продком «мог быть, так сказать, задавлен ими, если бы не пришли ему на помощь уисполком и другие организации. . ,» ¹⁵¹ В Белебеевском уезде (Уфимской губ.) продовольственный комитет не справлялся с работой, продразверстка была под угрозой срыва; в помощь ему уездный исполком и комитет РКГІ(б) выделили 12 человек ¹⁵²,

На VII Всероссийском съезде Советов (декабрь 1919 г.) А. Д. Цюрупа говорил: «Мы убедились, что там, где нет сильной, прочно, хорошо сорганизованной Советской власти, гам нет продовольственных органов, как бы идеально они в канцеляриях ни были сорганизованы. . . Мы устанавливаем прямую, непосредственную зависимость успешности работы наших продовольственных органов с тем, в какой степени успешно, прочно и твердо организована Советская власть на местах»¹⁵³.

Решающим условием выполнения заготовок продовольствия и спасения от голода было неукоснительное выполнение советских законов о государственной монополии на хлеб, недопущении частной торговли нормированными продуктами и нарушения установленного порядка централизованного распределения. Малейший отход от этих законов приводил к усилению спекуляции, анархии, грозил сорвать государственные заготовки и усиливал голод.

Распределение продовольствия ¹⁵⁴и товарообмен промышленных изделий на сельскохозяйственные продукты были сосредоточены в Наркомпроде и его местных органах. Советы помогали органам Наркомпрода выполнять возложенные на них функции распределения, вели решительную борьбу против нарушителей государственной монополии на хлеб и другие продукты. На заседании исполкома Московского Совета 25 декабря 1919 г. указывалось, что административный отдел Моссовета, ведя борьбу против частной торговли нормированными продуктами, составил 813 протоколов и закрыл много лавок, владельцы которых нарушали государственную монополию ¹⁵⁵.

Исполкомы Советов вели борьбу с расхищением хлеба мешочниками и спекулянтами. Предлагая крестьянам высокую плату и дефицитные промышленные товары, спекулянты нередко скупали излишки продовольствия, которые должны были поступать государству по продразверстке. Курский губисполком 11 октября 1920 г. обязал волисполкомы и сельские Советы не допускать мешочников и спекулянтов в села, задерживать их и направлять в губчека для предания суду. Приказом о борьбе с мешочничеством, изданным Тамбовскими губисполкомом и губ-продкомом (сентябрь 1920 г.), Советам, расположенным близ железной дороги, предлагалось «иметь неослабный надзор за движением мешочников по железной дороге, предупреждая их появление в свои села. . .»^15в

Выполнением крестьянами продразверстки, ссыпкой зерна в государственные закрома не исчерпывались заботы и обязанности Советов в решении продовольственного вопроса. Вследствие разрухи на транспорте доставить хлеб и другие продукты в голодающие районы нередко было не менее трудно, чем заготовить. Продовольствие надо было подвезти к железнодорожным станциям, погрузить в вагоны, обеспечить сохранность в пути и т. п. В решении этих задач огромную роль играли местные Советы и их исполкомы. Во всех трудных моментах Советское правительство, лично

В. И. Ленин обращались к Советам, возлагая на них новые задания и ответственность за их выполнение. 9 июля 1919 г. В. И. Ленин и А. Д. Цюрупа в связи с задержкой погрузки хлеба в Нижнем Новгороде для Москвы предписали председателю Нижегородского губисполкома, губернскому продовольственному комиссару и губернскому военному комиссару: «. . .военным и гражданским властям без малейшей потери времени мобилизовать рабочих и солдат для немедленной погрузки хлеба. Об исполнении телеграфировать. За нерадение или недостаток энергии — ответственность по законам военного времени» ^1о7. Напряженная работа в Нижнем Новгороде по вывозу образовавшихся за навигацию запасов хлеба продолжалась в течение ряда месяцев. Осенью был дан приказ довести ежедневную погрузку до 120 вагонов вместо 50 по норме. Задание было выполнено. В приказе по Наркомпроду от 10 февраля 1920 г. отмечался энтузиазм трудящихся: «Все причастные к работе проявили величайшее напряжение, работали в течение месяца до глубокой ночи, без праздничных перерывов, с неослабным напряжением» ¹⁶⁸.

19 декабря 1919 г. комитет РКП(б), исполком и предком Рязанской губернии приняли решение отгрузить голодающим московским рабочим 800 вагонов картофеля. Это решение чрезвычайно обрадовало В. И. Ленина, но его беспокоило, сумеют ли рязанцы быстро доставить картофель в Москву. И 21 декабря он телеграфирует рязанским губернскому партийному комитету, губисполкому и губпрод-кому, чтобы они приложили все силы для проведения не только заготовки, но и обеспечения транспортных средств и погрузки картофеля ^1й9. На следующий день пленум губкома, президиума губисполкома и горкома, обсудив телеграмму В. И. Ленина, постановил создать при губисполкоме чрезвычайную комиссию по экстренной разгрузке вагонов на всех железнодорожных станциях в пределах губернии; все освобождавшиеся вагоны направлялись под погрузку картофеля, всем уездным исполкомам и комитетам РКГІ(б) были даны указания мобилизовать на картофельные работы 80% партийных сил, 50% советских служащих, использовать военные силы уездного военкомата, Союз коммунистической молодежи. Благодаря принятым мерам задание В. И. Ленина было выполнено ¹⁸°.

16 января 1920 г. В. И. Ленин телеграфировал исполкому, губпродкому и чрезвычайной комиссии Казанской губернии, что на них возлагается задача обеспечить перевоз на заволжские мельницы зерна из Аракчинского и Пиратского затонов и доставку его для погрузки на станцию Юдино . 28 февраля 1920 г. В. И. Ленин направил телеграмму Симбирскому, Самарскому, Казанскому, Пензенскому, Рязанскому и Уфимскому губисполкомам о том, что все губернские, уездные и волостные исполкомы должны всемерно содействовать (по первому требованию железнодорожных властей) погрузке продовольственных грузов в вагоны, усилению всех работ в связи с продвижением продовольственных поездов путем предоставления в распоряжение железнодорожных властей ответственных работников, гужевых средств, организации трудовой повинности и т. п. Проводившиеся местными Советами массовые мобилизации населения на погрузочные и разгрузочные работы в помощь железнодорожному транспорту, организация гужевого транспорта были составной и важной частью их деятельности в борьбе с голодом.

Большое значение имела также работа Советов по организации снабжения продовольствием городского населения: учет населения и выдача продовольственных карточек, распределение продуктов, создание сети общественного питания, налаживание работы хлебопекарен и т. п. В Москве, например, в конце 1920 г. насчитывалось около 900 столовых, в которых питалось до 900 тыс. человек . Вся эта многогранная деятельность Советов, безусловно, помогла преодолеть продовольственный кризис.

Продовольственная кампания 1919/20 г. прошла значительно успешнее, чем в 1918/19 г. Было заготовлено 265 млн. пудов хлеба, 43 млн. пудов картофеля, 520 тыс. пудов масла и сала (в 1918/19 г. хлеба — ПО млн. пудов, картофеля — 28 млн. пудов, масла и сала — 100 тыс. пудов) ¹⁸⁴.

Полностью реализовать планы продразверстки не удалось, все же Советская республика получила тот минимум продовольствия, который был необходим, чтобы поддержать жизненные силы трудящихся.

Врагам не удалось задушить Советскую республику голодом. Она выдержала не только военные, но и экономические испытания. Крепость советского строя, руководящая

роль Коммунистической партии, кипучая деятельность Советов, цементировавших союз рабочего класса с крестьянством и мобилизовавших трудящихся на преодоление неслыханных экономических трудностей, — вот основные причины победы. В ходе осуществления продразверстки Советы нанесли еще один удар по кулачеству. Если в период комбедов у кулаков была отнята значительная часть принадлежавшей им земли, то теперь их лишили больших излишков хлеба. Экономические позиции кулаков были еще более ослаблены.

В условиях гражданской войны отношения между рабочим классом и крестьянством приняли форму военно-политического союза: крестьяне получали от пролетарского государства землю и защиту от помещиков и кулаков, а рабочие получали от крестьян взаймы хлеб. Советы способствовали укреплению этого союза. Крестьяне видели и понимали, что огромная и всесторонняя работа Советов проводится в их интересах, они сами участвовали в этой работе. Каковы бы ни были трудности, а также и ошибки в деятельности ряда Советов и отдельных групп крестьян, попадавших временно под влияние кулачества, крестьянство было крепко спаяно со своими органами власти, его чаяния и надежды на подъем хозяйства были всецело связаны с Советами.

Содержание раздела

---

---

Главная сайта

---