Приложение
В данном приложении к диссертации на тему “Российско-корейские отношения в конце XIX- начале XX вв.” содержится ряд документов, которые редко приводятся в общедоступных изданиях или приводятся в сокращённом виде, т.е. неполностью. Кроме того, в данном приложении содержатся документы, вводимые в научный оборот впервые, в частности документы, касающиеся Ли Пом Чина и его сына ЛиИ Ви Чжона, документы о русском отделении государственной иностранной школе в Сеуле.
Что касается международных договоров, то автор не задавался целью привести в приложении все договоры и соглашения, заключённые Корейским государством с иностранными державами в период с 1876 по1911гг., а лишь те, которые, по мнению диссертанта, повлияли на характер российско-корейских отношений, а также материалы, объективно характеризующие международную обстановку, которая сложилась вокруг Кореи в вышеуказанный период.
Документы, содержащиеся в приложении, могут быть поделены на три группы:
1) международные договоры и соглашения, заключённые Корейским государством с иностранными державами;
2) документы, содержащие информацию о жизни и деятельности посла Кореи в Россию князя Ли Пом Чина и его сына Ли Ви Чжона;
3) документы, касающиеся создания русского отделения государственной иностранной школы в Сеуле и деятельности её учителя Н.Н. Бирюкова;
4) «Записка о Корее» (1891г.), написанная коллежским асессором Н.А. Шуйским, который проанализировал положение Кореи и обрисовал перспективы российской политики на Дальнем Востоке.
Автором были использованы сведения, содержащиеся в материалах Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ) за период 1870-1911гг. в следующих фондах: 1) фонд Китайский стол, Всеподданейшие доклады.
2) фонд Китайский стол, Секретный архив министра иностранных дел.
3) фонд Японский стол. Депеши из Сеула.
4) фонд СПб. Главный архив.
5) фонд Миссия в Сеуле.
Документ № 1.
В июле 1884г. состоялось заключение договора между Россией и Кореей о дружбе и торговле. Хотя этот договор, как и другие договоры западных держав и США с Кореей, можно считать неравноправным, в целом упрочил российско-корейские торговые, экономические и культурные связи. Договор открывал для России новые перспективы в торговле, мореплавании и дипломатии. Для корейской стороны договор позволил установить официальные дипломатические отношения с Россией и использовать в политике предоставления равных прав иностранным державам с конечной целью сохранения независимости корейского государства.
ДОГОВОР О ДРУЖБЕ И ТОРГОВЛЕ МЕЖДУ РОССИЕЙ И КОРЕЕЙ, заключенный 25 июня/7 июля 1884 г.и ратифицированный Государем Императором 2/14 апреля 1885 г.
Его Величество Император и Самодержец Всероссийский и Его Величество Король Корейский, движимые искренним желанием установить между обоими государствами постоянные дружественные отношения и утвердить оные договором, назначили для сего своими уполномоченными:
Его Величество Император и Самодержец Всероссийский: статского советника Карла Вебера, кавалера ордена святой Анны второй степени, и Его Величество Король Корейский: президента Министерства Иностранных Дел, сановника первого класса, президента государственного совета, члена Тайного совета Его Величества и старшего наставника наследника Ким Бен Си.
Означенные уполномоченные, снабженные полномочиями, найденными в надлежащем порядке, согласились и постановили нижеследующие статьи:
Статья I: 1. Отныне да будет постоянный мир и дружба между Его Величеством Императором Всероссийским и Его Величеством Королем Корейским и их подданными, которые во владениях того и другого государства будут пользоваться покровительством и полной безопасностью как относительно их личности, так и собственности.
2. В случае какого-нибудь несогласия между одной из Высоких договаривающихся сторон и третьей Державою, другая договаривающаяся сторона, по просьбе первой, окажет свое содействие к мирному окончанию возникшего недоразумения.
СТАТЬЯ II: 1. Каждая из Высоких договаривающихся сторон может назначить дипломатических представителей для постоянного или временного пребывания в столице другой, а также генеральных консулов, консулов и вице-консулов во все или некоторые из открытых для иностранной торговли портов, в которые допускаются консульские агенты обеих Держав. Дипломатические представители и консульские агенты обеих Держав будут пользоваться всеми без исключения удобствами в личных или письменных сношениях с местными властями, а также всеми правами и преимуществами, предоставляемыми дипломатическим или консульским агентам в других странах.
2. Дипломатические представители и консульские агенты Высоких договаривающихся сторон и все лица, состоящие при них, будут пользоваться правом свободного путешествия по всем частям владений другой, и корейские власти будут снабжать таковых русских чинов, путешествующих по Корее, паспортами и, если нужно, конвоем для их охраны.
3. Консульские агенты обеих Держав будут вступать в отправление своих обязанностей лишь по признании их в этом звании Государем или правительством страны, в которой они имеют пребывание; но заниматься торговлей им запрещается.
Статья III: 1. Юрисдикция над русскими подданными в Корее и их собственностью будет исключительно принадлежатъ русским консульским агентам или другим должностным лицам, надлежащим образом на то уполномоченным, которые будут разбирать и решать без всякого вмешательства со стороны корейских властей все дела, возбужденные против русских подданных их соотечественниками или же иностранными подданными.
2. Все обвинения и жалобы как корейских властей, так и корейских
/
подданных против русских подданных в Корее будут разбираться и решаться русским судом и на основании русских законов.
3. Все обвинения и жалобы как русских властей, так и русских подданных против корейских подданных в Корее будут разбираться и решаться корейскими властями и на основании корейских законов.
4. Русский подданный, учинивший в Корее какой-либо проступок или преступление, будет судиться и наказываться русскими властями по русским законам.
5. Корейский подданный, учинивший в Корее какой-либо проступок или преступление против русского подданного, будет судиться и наказываться корейскими властями по корейским законам.
6. Всякая жалоба на русского подданного в нарушении настоящего договора или приложенных к нему правил, или же правил, которые будут постановлены впоследствии в силу настоящего договора, влекущая за собой штраф или конфискацию, должна бытъ подана на рассмотрение и решение русского консула. Наложенный им штраф или конфискованное имущество поступают в пользу корейского правительства.
7. Русские товары, задержанные в открытом порту корейскими властями, должны быть опечатаны ими сообща с русскими консульскими чинами и потом удержаны ими до постановления решения русских властей. Если это решение будет в пользу владельца товаров, они немедленно должны быть переданы в распоряжение консула. Впрочем, владельцу предоставляется право получить товары еще до постановления решения, если он внесет стоимость их корейским властям.
8. Во всех делах, гражданских и уголовных, разбираемых в корейских или русских судах в Корее, власти истца могут назначать должностное лицо для присутствования при оных. Откомандированный для того чиновник будет пользоваться подобающим его положению вниманием, и ему разрешается по своему желанию вызывать свидетелей, допрашивать их и подвергать очной ставке или протестовать против судопроизводства или решения суда.
9. В случае, если бы корейский подданный, обвиняемый в нарушении законов своего отечества, скрылся в доме или товарном складе русского подданного или на русском купеческом судне, российский консул по получении извещения о сем от местных властей примет меры к арестованию и выдаче его последним для суда. Но без дозволения консула никакой корейский чиновник не имеет права входить в дом русского подданного без его согласия или вступать на русское судно без согласия шкипера или другого заступающего его место лица.
10. По требованию подлежащей русской власти корейские власти должны арестовать и выдать всякого русского подданного, обвиняемого в уголовном преступлении, и также всякого дезертира с русского военного и коммерческого судна.
Статья IV: 1. Нижеследующие порты открываются для русской торговли со дня вступления в силу этого договора: Цэиупу (или Чемульпхо) в Жаньчуаньском округе, Юаньшань (или Вонсан), Фушань (или Пусан) или, если последний оказался бы неудобным, то какое-нибудь другое место поблизости его; потом города Ханьян (Сеул) и Янхвачжин или другое более удобное место в его окрестностях.
2. В вышеозначенных местах русским подданным дозволяется нанимать или покупать землю ши дома и строить дома, склады ши фабрики. Им предоставляется также право свободного отправления богослужения. Все распоряженш по выбору, определению границ и размежеванию местностей для иностранных поселений и по продаже в разных портах и местах Кореи, открытых для иностранной торговли, должны быть делаемы корейскими властями совместно с подлежащими иностранными властями.
3. Места эти должны бытъ приобретены от владельцев корейским правительством и быть удобными для жительства, а издержки, таким образом произведенные возмещаются главным образом из доходов от продажи земли. Размер годичной поземельной подати будет установлен корейскими властями по соглашению с иностранными, и деньги эти должны быть уплачиваемы первым. Часть этих денег будет удерживаться корейским правительством, а остаток вместе с чистыми доходами, вырученными от продажи земли свыше издержек на покупку ее, поступает в пользу муниципального фонда, находящегося в ведении совета, учреждение которого должно быть впоследствии обсуждаемо корейскими властями совместно с подлежащими иностранными.
4. Русские подданные могут нанимать или покупать земли или дома за чертой иностранных поселений на расстоянии десяти корейских ли. Но все занятые таким образом земли подчинены местным постановлениям, и за них должна платиться поземельная подать по усмотрению корейских властей.
5. В каждом из открытых для торговли мест корейские власти отведут безвозмездно подходящий участок земли под иностранное кладбище, с которого не будет взимаемо ни арендной платы, ни поземельной подати, ни других каких-либо сборов и заведование которым будет предоставлено вышеозначенному муниципальному совету.
6. Русские подданные могут путешествовать без паспорта, куда пожелают, на расстоянии ста корейских ли от открытых для иностранной торговли портов и мест, или же в пределах, установленных впоследствии по взаимному соглашению между подлежащими властями обоих государств. Русские подданные имеют также право путешествовать по всем частям Кореи для своего удовольствия или для торговых целей, покупать местные произведения, равно как перевозитъ и продавать всякого рода товары, за исключением книг и печатных произведений, не одобренных корейским правительством. Как путешественники, так и купцы должны быть, однако, снабжены паспортами, выданными их консулами, за подписью и печатью корейских местных властей. Паспорта эти должны быть предъявляемы по требованию в тех местах, через которые путешественники будут проезжать. Если паспорт не будет найден неправильным, то предъявитель его будет иметь право продолжать путешествие и доставать себе необходимые для того перевозочные средства. Если русский подданный будет путешествовать без паспорта вне указанных выше пределов или учинит внутри страны какой-нибудь проступок, то он должен быть арестован и доставлен к ближайшему русскому консулу для наказания. Если кто, не имея паспорта, перейдет установленные пределы, то подвергается денежному штрафу не свыше ста мексиканских долларов, с заключением в тюрьму на срок не свыше одного месяца или без оного.
7. Русские подданные в Корее будут подчинены всем муниципальным, полицейским и другим правилам, какие будут постановлены подлежащими властями обоих государств для поддержания спокойствия и порядка.
Статья V: 1. Во всех открытых для торговли портах и местах русские подданные будут пользоваться полной свободой заниматься торговлею всякого рода товарами, не запрещенными настоящим договором, по уплате пошлин по тарифу, к нему приложенному; ввозитъ товары из всех иностранных или корейских открытых портов, продавать оные корейским или другим подданным или покупать от них таковые и вывозить в другие иностранные и корейские открытые порты. Они могут свободно вести дела с корейскими или другими подданными без всякого вмешательства со стороны корейских властей или других лиц и могут беспрепятственно заниматься всякой промышленностью.
2. Владелец и получатель товаров, ввезённых из иностранного порта и очищенных пошлиной, будут иметь право при обратном выводе оных в какой-либо иностранный порт в течение тринадцати корейских месяцев со дня привоза их получить свидетельство о праве на обратное получение уплаченной пошлины, но лишь в том случае, если первоначальная укупорка товаров окажется в целости. Вышеозначенные свидетельства должны быть или выкупаемы, по требованию, корейскими таможнями, или принимаемы во всех корейских открытых местах в уплату пошлин.
3. Если корейские произведения будут перевозиться из одного открытого корейского порта в другой, то уплаченная за них вывозная пошлина должна быть возвращена в порту вывоза по предъявлении таможенного свидетельства о прибытии товаров в порт назначения или по предъявлении достаточных доказательств об утрате таковых при кораблекрушении.
4. Все товары, ввезенные в Корею русскими подданными и оплаченные уже пошлиной по тарифу, могут бытъ перевозимы беспошлинно в какой-либо другой корейский порт и при ввозе их внутрь страны не будут подлежатъ никакому дополнительному налогу, акцизу или транзитной пошлине. Подобным же образом полная свобода должна быть допущена для перевоза в открытые порты всех корейских произведений, предназначенных для вывоза, и таковые произведения не должны подлежать никаким налогам, акцизу ши транзитной пошлине ни на месте производства, ни при перевозке их из какой-либо части Кореи в открытые порты.
5. Корейское правительство может фрахтовать русские купеческие суда для перевозки товаров и пассажиров в неоткрытые порты Кореи. Этим же правом могут пользоваться и корейские подданные, если они будут иметь на то разрешение от своих властей.
6. В случаях, когда корейское правительство будет иметь основание опасаться недостатка в хлебе в Корее, то Его Величество Король Корейский может на время запретить вывоз его за границу из одного или всех корейских открытых портов; соблюдение этого запрещения будет обязательно для русских подданных в Корее по истечении одного месяца со дня официального извещения о том русского консула в подлежащих портах. Но запрещение это не должно оставаться в силе долее, чем это необходимо.
7. Русские купеческие суда будут обложены ластовой пошлиной по тридцати мексиканских центов с регистрированной тонны. Таковая плата будет давать судну право на посещение корейских открытых портов в продолжение четырех месяцев без дальнейшей уплаты какого-либо налога. Все ластовые пошлины должны быть употребляемы на постройку у корейских берегов, в особенности же при входе в открытые порты, маяков, бакенов и на постановку вех, а также на углубление или другие улучшения якорных стоянок. С лодок, употребляемых в открытых портах для выгрузки или нагрузки судов, никакие грузовые пошлины не будут взиматься.
8. Сим постановляется, что одновременно с настоящим договором получат силу и действие приложенные к оному тарифу и торговые правила. По мере необходимости подлежащие власти обоих государств могут подвергать пересмотру означенные правша и делать по взаимному соглашению необходимые в них изменения ши прибавления.
Статья VI: Если бы русский подданный ввозш ши покушался ввезти товары контрабандой в неоткрытый для торговли корейский порт ши другое место, то сверх конфискации оных он подвергается штрафу в размере двойной стоимости товаров. Корейские местные власти могут отобрать таковые и арестовать всех русских подданных, замешанных в контрабанде ши попытке на оную. Задержанных таким образом лиц они обязаны немедленно препроводить в ближайшее русское консульство для суда, а товары могут удержатъ до произнесения окончательного приговора.
Статья VII: I. Если какое-либо русское судно претерпит крушение или сядет на мель у берегов Кореи, местные власти немедленно примут меры к охране судна и его груза от ограбления и находящихся на нем лиц от насилий и окажут всякое другое необходимое содействие. Они должны немедленно известить о случившемся ближайшего русского , консула и снабдитъ в случае надобности лиц, потерпевших крушение, необходимыми средствами для следования в ближайший укрытый порт.
2. Все расходы, сделанные корейским правительством по спасению, снабжению одеждой, содержанию и отправлению потерпевших крушение русских подданных, по отысканию тел утонувших, погребению умерших и на лечение больных и увечных, будут возмещены русским правительством корейскому.
3. Русское правительство не обязано вознаграждать издержки, произведенные по спасению ши сохранению потерпевшего крушение судна ши находящегося на нем имущества. Подобные расходы должны пасть на спасенное имущество и должны быть уплачены заинтересованными в этом лицами по получении такового.
4. Корейское правительство не будет ставить в счет ни издержки правительственных чинов ши местных полицейских властей, отправляющихся к месту крушения, ни путевые расходы чиновников, сопровождающих потерпевших кораблекрушение, ни расходы на официальную корреспонденцию. Все расходы должно нести корейское правительство.
5. Русские купеческие суда, вынужденные непогодой ши недостатком запасов топлива ши свежей воды зайти в неоткрытый порт Кореи, могут исправить свои повреждения и запастись необходимыми припасами, причем все потребные на это расходы должны уплачиваться шкипером судна.
Статья VIII: 1. Военные суда каждой из Высоких договаривающихся сторон будут иметь право посещать все порты другой. Они будут пользоваться всеми облегчениями для закупки разных припасов или для всякого рода исправлений и не будут подчинены торговым или портовым правилам. Точно так же с них не будут взиматься никакого рода пошлины или торговые сборы.
2. Когда русское военное судно будет заходить в неоткрытый для иностранной торговли порт Кореи, то офицерам и команде предоставляется съезжать на берег, но не отправляться внутрь страны, если они не имеют на то паспортов.
3. Запасы всякого рода для потребностей русского флота могут быть выгружаемы в открытых портах Кореи и сохраняемы в складах под надзором русского правительственного лица, без уплаты какой-либо пошлины. Но в случае продажи чего-либо из этих запасов покупатель обязан внести следующие с них пошлины корейским властям.
4. Корейское правительство будет оказывать всевозможное содействие русским военным судам, занимающимся съемочными и промеривши работами в корейских водах
Статья IX: 1. Корейское правительство никоим образом не будет препятствовать, если русские власти и подданные в Корее будут нанимать к себе на службу корейских подданных в качестве учителей, переводчиков, слуг или для каких-либо других законных занятий. Подобным же образом не будет никаких ограничений относительно найма русских подданных корейскими властями и подданными для всяких законных занятий.
2. Подданным обоих государств, отправляющимся в ту или другую страну для изучения языка, литературы, законов, искусств или промышленности или же для ученых изысканий, будет оказываться всякое возможное содействие.
Статья X: Сим определяется, что со дня вступления в силу настоящего договора правительство, должностные лица и подданные Его Величества Императора Всероссийского будут пользоваться всеми правами, выгодами и преимуществами, в особенности относительно ввозных и вывозных пошлин, каковые предоставлены или впредь будут предоставлены Его Величеством Королем Корейским правительству, должностным лицам или подданным какой-либо другой Державы.
Статья XI: По прошествии десяти лет со дня вступления настоящего договора в силу каждая из Высоких договаривающихся сторон может, предупредив о том другую сторону за год вперед, требовать пересмотра договора или приложенного к нему тарифа для включения в него по взаимному соглашению таких изменений, какие окажутся желательными.
Статья XII: Настоящий договор составлен на русском и китайском языках, и оба текста вполне тождественны, но сим постановляется, что русский текст будет принимаем за основание при толковании смысла всех статей.
2. Все официальные сообщения, посылаемые русскими властями корейским, будут писаны на русском языке, а на первое время будут сопровождаемы китайским переводом.
Статья XIII: Настоящий договор будет ратификован Его Величеством Императором и Самодержцем Всероссийским и Его Величеством Королем Корейским за их подписями и печатями, и размен ратификаций последует в Ханьяне (Сеуле) в течение года ши ранее, если обстоятельства позволят. Договор должен бытъ обнародован обоими правительствами ко всеобщему сведению и получит обязательную сшу со дня размена ратификаций.
Во свидетельство чего уполномоченные обоих государств подписали настоящий договор и утвердили оный своими печатями.
Учинено в трех экземплярах в городе Ханьяне (Сеуле) в лето от Рождества Христова тысяча восемьсот восемьдесят четвертое, июня в двадцать пятый день, по корейскому летосчислению пятнадцатого числа, пятой II луны четыреста девяносто третьего года, или в десятый год царствования Гуансюй, по китайскому летосчислению. Подписали - К. Вебер Ким Бён Си
Текст договора приведён из книги Описание Кореи. Сокращённое переиздание. М., I960, с. 512- 525.
Документ № 2.«Правила о пограничных сношениях и торговле на Туманга-не», заключенные между Россией и Кореей в Сеуле 8 августа 1888 года, были подписаны и введены в действие.
Главными товарами, ввозимыми в Корею из России, были ткани российского и иностранного (английского, китайского и японского) производства.
Корейская сторона ввозила в Россию крупный рогатый скот и продукты сельского хозяйства. Живущие в России корейцы закупали также корейские ремесленные изделия, предметы домашнего обихода, земледельческие орудия и др.
Заключение российско-корейской конвенции о сухопутной торговле 8 августа 1888г. давало России определённые преимущества перед западными державами, облегчая развитие товарооборота с Кореей, особенно с её северными провинциями.
ПРАВИЛА О ПОГРАНИЧНЫХ СНОШЕНИЯХ И ТОРГОВЛЕ РОССИИ U КОРЕИ, заключенные в Сеуле 8 августа и Высочайше одобренные 23 ноября 1888 г.
Для вяшего стремления взаимной дружбы между Российским и Корейским государствами и для развития торговых сношений на общей между ними границе Великого Российского Государства поверенный в делах, действительный статский советник Карл Вебер и Президент Корейского Министерства Иностранных Дел Чо Бен Сик, сановник II степени и проч., и г. Оуен Н. Денни, вице-президент Тайного совета Его Величества, советник по иностранным делам и проч., по взаимному соглашению заключили нижеследующие правила:
Статья 1: 1. Кроме открытых для русской торговли портов: Че-мульпхо (Цзинупу), Вонсан (Юаншанъ), Пусан (Фушань) и городов: Сеул (Ханьян), Яйхвачжин (или другого места поблизости его), торговля также может производиться в городе Кёнхын.
Примечание. Если Сеул закроется для иностранной торговля, то одновременно отменено будет и право русских подданных торговать в этом пункте.
2. В Кёнхыне Российское правительство будет иметь право учредить консульство или вице-консульство.
Консульский агент будет вступать в отправление своих обязанностей лишь по признании его в этом звании королем или корейским правительством.
Впредь до вступления в должность означенного консульского агента пограничный комиссар в Южно-Уссурийском крае или другое должностное лицо, надлежащим образом на то уполномоченное, может, с согласия корейского правительства, временно исправлять обязанности его.
3. В личных или письменных сношениях своих с местными властями российский консульский агент в Кёнхыне будет пользоваться всеми без исключения правами и преимуществами, предоставленными консульским агентам в других открытых для торговли местах.
4. Как дипломатические, так и консульские агенты и пограничные власти могут свободно и беспрепятственно путешествовать по всем частям Кореи; местные власти будут оказывать им при этом всякое содействие и снабжать их паспортами и, если нужно, конвоем для их охраны.
Для пересылки корреспонденции таковые русские чины могут пользоваться существующими в Корее правительственными почтовыми учреждениями. В случае же дел особой важности бумаги от означенных лиц могут быть отправляемы с курьером русской или другой национальности, который будет снабжаем особым свидетельством н на пути своем не должен быть задерживаем.
Статья II: 1. Русским подданным в Кёнхыне дозволяется нанимать или покупать землю или дома и строить дома, склады или фабрики. Им
предоставляется также право свободного отправления богослужения. Все распоряжения как по выбору, определению границ и размежеванию местности для русского поселения, так и по продаже земли и размеру годичной поземельной подати должны быть делаемы корейскими совместно с подлежащими русскими властями. Впоследствии может быть учрежден также муниципальный совет. Во всех этих отношениях, точно так же и относительно отвода мест под кладбище, будут руководствоваться правилами, установленными для иностранных поселений в других открытых для торговли местах. Кроме того, подлежащие корейские власти отведут у города Кёнхын, но не далее пяти корейских ли от него, пустопорожнее место, имеющее в длину не более одной корейских ли, под пастбище, принадлежащего русским подданным вьючного и убойного скота. Относительно выбора этого места, надзора за ним и других условий, касающихся пользования пастбищами, местные власти имеют войти впоследствии в соглашение с подлежащими русскими властями. Что касается до скота, предназначенного для торговли, то таковой будет подлежать, при ввозе или вывозе оного, оплате пошлиной, но с вьючного скота, которым русские подданные пользуются лично для себя или для привоза товаров, пошлина не будет взиматься.
Русским подданным разрешается покупать и арендовать земли, нанимать или покупать дома также вне пределов собственного поселения на расстоянии десяти корейских ли, но что касается до взимания следующих за то поземельных податей, то таковые определяются по усмотрению корейского правительства.
2. Русские подданные могут путешествовать без паспорта, куда пожелают, на расстоянии ста корейских ли от Кёнхына ши же в пределах, установленных впоследствии по взаимному соглашению между подлежащими властями обоих государств. Русские подданные, снабженные бшетами, имеют право путешествовать по всем частям Кореи для своего удоволъ-ствия или для торговых целей, покупать местные произведения, равно как перевозитъ и продавать всякого рода товары, за исключением книг и печатных произведений, не одобренных корейским правительством. Означенные билеты будут выдаваемы русскими властями, за подписью и печатью корейских местных властей, и должны бытъ предъявляемы по требованию в тех местах, через которые путешественники будут проезжать. Если билеты не будут найдены неправильными, то местные власти должны без замедления таковых лиц пропускать, которые затем имеют право продолжать путешествие и доставать себе необходимые перевозочные средства.
Если русский подданный будет путешествовать без надлежащего билета вне указанных выше пределов или учинит внутри страны какой-нибудь проступок, то он должен быть арестован и передан ближайшей русской власти для наказания. Перешедшие установленные пределы без билета будут подвергаемы денежному штрафу не свыше ста мексиканских долларов с заключением в тюрьму на срок не свыше одного месяца или без оного.
3. Корейские подданные также могут свободно отправляться в Россию для торговых целей или для своего удовольствия и перевозить и продавать всякого рода товары, не запрещенные к ввозу в Россию, а равным образом покупать местные произведения. При этом они обязаны испросить от своих таможенных властей паспорт в удостоверение их личности, который при вступлении в русские пределы должен быть предъявлен русскому начальству для засвидетельствования и на пути следования предъявляем местным властям, которые, если найдут билет правильным, должны таковых лиц без замедления пропускать. Для путешествия или перевозки товаров они по своему усмотрению могут нанимать людей, телеги и другие перевозочные средства.
4. Если корейский подданный будет пытаться перейти границ без билета, то русские власти, по расследовании дела, не дозволят ему следовать
далее и, задержав его, будут отсылать его обратно через границу. Точно так же будут поступать и корейские власти с русскими подданными, пытающимися переходитъ границу без билета.
5. Как русские подданные в Корее, так и корейские подданные в России будут иметь право, по желанию своему, возвратиться на родину, и подлежащие власти должны будут выдавать паспорта, если к тому не имеется препятствий.
Статья III: 1. В Кёнхыне русские подданные будут пользоваться полной свободой, торговать всякого рода товарами, не запрещенными настоящими правшами; они могут ввозить в Кёнхын ши же вывозитъ оттуда произведения русские, корейские ши иностранные, покупать и продавать такие на деньги ши посредством мены, без всякие стеснений со стороны корейских властей. Они могут также беспрепятственно заниматься там всякой промышленностью.
2. По прибытии товаров в пограничную таможню русский подданный должен заявить о них таможенному начальству и представить заверенное им объявление, с показанием в нем имени лица, подающего объявление, числа торговых мест с их знаками ши пометами, количества, рода и цены заключающихся в них товаров.
3. Все товары, таким образом объявленные, могут быть осматриваемы таможенными чиновниками на месте, особо для того отведенном. По осмотре их, который должен бытъ произведен без всяких напрасных промедлений ши повреждений товаров, они вновь упаковываются таможенными властями и приводятся по мере возможности в тот вид, в каком они были до вскрытия таможней.
4. По очищению товаров пошлиной по тарифу в течение пяти дней по прибытии их в таможню, последней выдается разрешительное свидетельство (чжуньданъ), по которому они могут быть вывозимы ши ввозимы внутрь страны.
5. Все товары, ввезенные в Корею русскими подданными и оплаченные уже пошлиной по тарифу могут быть ввозимы внутрь страны беспошлинно и при этом не будут подлежать никакому дополнительному налогу, акцизу или транзитной пошлине. Подобным же образом и товары, предназначенные для вывоза, не должны подлежатъ, кроме вывозной пошлины, никаким налогам, акцизу или транзитной пошлине ни на месте производства, ни при перевозке оных.
6. Владелец ши получатель русских или иностранных товаров, привезенных на продажу в Кёнхын и очищенных пошлиной, будет иметь право при обратном вывозе оных, в течение тридцати месяцев со дня привоза, получить свидетельство о праве на обратное получение уплаченной пошлины, но лишь в том случае, если первоначальная укупорка товаров окажется в целости. Вышеозначенные свидетельства должны быть выкупаемы, по требованию, корейскими таможнями ши, по желанию купца, принимаемы но всех корейских открытых для торговли местах в уплату пошлин.
7. Если корейские произведения, купленные в одном из открытых для торговли мест ши внутри страны для вывоза их сухим путем в русские пределы и оплаченные пошлиной, будут опять продаваться в Корее, а не будут вывозиться, ши если таковые дорогой будут потеряны, то, по предъявлении несомненных доказательств на то, пошлина должна бытъ возвращаема подлежащей таможней.
Статья IV: 1. Корейские власти имеют право принимать меры, какие признают нужными, против контрабандной торговли.
2. Если бы русский подданный ввозш ши покушался ввезти товары контрабандой, следуя не ближайшей дорогой в таможню, а окольными путями мимо таможни, то, сверх конфискации оных, он подвергается штрафу в размере двойной стоимости товаров. Корейские власти могут отобрать таковые и арестовать всех русских подданных, замешанных в контрабанде или попытке на оную. Задержанных таким образом лиц они обязаны немедленно препроводить к ближайшему русскому начальству для суда, а товары могут удержать до произнесения окончательного приговора.
3. Русские подданные не имеют права провозить в открытые для торговли места товары, принадлежащие корейским подданным, под видом своих собственных. Виновные в нарушении этого правша подвергаются взысканию согласно содержащемуся в этих правшах постановлению о контрабандной торговле.
4. Если окажется, что русский купец, потребовавший обратно уплаченную за русские ши иностранные товары- пошлину, под предлогом, что таковые он желает вывезти в русские пределы, получш надлежащее таможенное свидетельство, согласно 3-ей статье настоящих правш, и потом скрытно продал ахи товары ши часть оных в Корее, то он подвергается взысканиям, определенным за контрабанду, соразмерно количеству проданного товара.
5. Купцу предоставляется право выкупить конфискованные товары уплатой суммы, равной стоимости товаров, по оценке, произведенной по соглашению с корейскими властями.
Статья V: 1. Следующие предметы допускаются к ввозу в Корею и вывозу из нее сухим путем беспошлинно:
багаж дорожный, живность всякая, как-то: куры, утки, гуси; земледельческие орудия; золото и серебро очищенное (золотой лесок не включается в это правило); золотая и серебряная монета всякая; инструменты научные, как-то: физические, математические, метеорологические и хирургические и принадлежности к оным; книги, атласы, географические карты; литеры для книгопечатания; модели всякого рода; образчики в небольшом количестве экземпляров; овощи; плоды; растения, деревья и кусты всякие; рыба; трубы пожарные, укупорочный материал, как-то: мешки, рогожи, бечевки.
2. Следующие предметы запрещаются к ввозу и, в случае нарушения этого постановления, подлежат конфискации:
опиум:, поддельные москательные и аптекарские товары; оружие, огнестрельные и военные припасы, как-то: тяжелые и полевые орудия, ядра и пустотельные снаряды, всякое огнестрельное оружие, картузы с порохом и патронами, всякое холодное оружие, копья, пики; селитра, обыкновенный и хлопчатобумажный порох, динамит и другие взрывчатые составы.
Кроме вышеозначенных предметов запрещен ввоз хлебного спирта в Россию и вывоз из Кореи красного женьшеня.
3. За исключением вышеупомянутых предметов, не подлежащих оплате пошлиной или запрещенных к провозу, со всех остальных товаров, ввозимых в Корею или вывозимых оттуда сухим путем, взимается пошлина в размере пяти процентов с их стоимости. Товары, привозимые русскими купцами в открытые для торговли порты морем или вывозимые ими этим путем, оплачиваются пошлиной по тарифу для морской торговли, и к ним не может быть применимо настоящее правило о взимании пошлины с товаров, провозимых сухим путем.
4. При определении стоимости ввозимых сухим путем товаров для взимания с них пошлины по тарифу принимается в соображение рыночная цена оных во Владивостоке и расходы на провоз, страхование и прочее. Стоимость вывозимых из Кореи туземных товаров определяется рыночной ценой их в Корее. Если стоимость товаров, подлежащих оплате пошлиной, объявлена владельцем неверно, то для устранения разногласия следует руководствоваться общими правилами для иностранной морской торговли. Со всех поврежденных на пути в Кёнхын товаров соразмерное понижение пошлины будет допущено по степени повреждения.
5. Уплата пошлин должна производиться серебряной или, по желанию, корейской медной монетой по существующему курсу.
6. Процентная пошлина может бытъ, по соглашению между подлежащими властями обоих государств и насколько оно кажется желательным, превращена впоследствии в постоянную.
7. Все документы, бумаги и объявления, подаваемые русскими купцами в Кёнхынскую таможню, могут быть писаны на одном русском языке или с присоединением корейского текста.
Статья VI: 1. Юрисдикция над русскими подданными в Корее и их собственностью будет исключительно принадлежатъ русским консульским агентам или другим должностным лицам, надлежащим образом на то уполномоченным, которые будут разбирать и решать без всякого вмешательства со стороны корейских властей все дела, возбужденные против русских подданных их соотечественниками или же иностранными подданными.
2. Все обвинения и жалобы как корейских властей, так и корейских подданных против русских подданных в Корее будут разбираться и решаться русским судом и на основании русских законов.
3. Все обвинения и жалобы как русских властей, так и русских подданных против корейских подданных в Корее будут разбираться и решаться корейскими властями и на основании корейских законов.
4. Русский подданный, учинивший в Корее какой-либо проступок или преступление, будет судиться и наказываться русскими властями по русским законам.
5. Корейский подданный, учинивший в Корее какой-либо проступок или преступление против русского подданного, будет судиться и наказываться корейскими властями по корейским законам.
6. Всякая жалоба на русского подданного в нарушении ранее заключенного договора или настоящих правил, или же правил, которые будут постановлены впоследствии по соглашению между обоими правительствами, влекущая за собой штраф или конфискацию, должна быть подана на рассмотрение и решение русского консула; наложенный им штраф или конфискованное им имущество поступают в пользу корейского правительства.
7. Русские товары, задержанные в Кёнхыне корейскими властями, должны быть опечатаны ими сообща с русскими консульскими чинами и потом удержаны ими до постановления решения русских властей. Если это решение будет в пользу владельца товаров, они немедленно должны бытъ переданы в распоряжение консула. Впрочем, владельцу предоставляется право получить товары еще до постановления решения, если он внесет стоимость их корейским властям.
8. Во всех делах, гражданских и уголовных, разбираемых в корейских или русских судах в Корее, власти истца могут назначить должностное лицо для присутствования при оных. Откомандированный для того чиновник будет пользоваться подобающим его положению вниманием, и ему разрешается, по своему желанию, вызвать свидетелей, допрашивать их и подвергать очной ставке или протестовать против судопроизводства или решения суда.
9. В случае если бы корейский подданный, обвиняемый в нарушении законов своего отечества, скрылся в доме или товарном складе русского подданного или на русском купеческом судне, российский консул по получении извещения о сем от местных властей примет меры к арестованию и выдаче его последним для суда. Но без дозволения консула никакой корейский чиновник не имеет права входить в дом русского подданного без его согласия или вступать на русское судно без согласия шкипера или другого заступающего его место лица.
10. По требованию подлежащей русской власти корейские власти должны арестовать и выдать всякого русского подданного, обвиняемого в уголовном преступлении, и также всякого дезертира с русского военного или коммерческого судна. При этом следует сообразоваться с постановлениями предыдущего параграфа.
Статья VII: Русские и корейские каботажные суда будут свободно плавать по Тумангану. Для урегулирования сообщения между обоими берегами и плавания по реке, подлежащими властями обоих государств будут выработаны впоследствии особые правила о судоходстве и речной полиции.
Статья VIII: 1. Настоящие торговые правила составлены на русском и корейско-китайском языках, и оба текста вполне тождественны, но сим постановляется, что русский текст будет принимаем за основание при толковании смысла всех статей.
2. Все официальные сообщения, посылаемые русскими властями корейским, будут писаны на русском языке, а на первое время будут сопровождаемы китайским;
ши корейским переводом.
Статья IX: Настоящие правша возымеют сшу со дня их подписания и утверждаются на пять лет.
Если которая-нибудь из договаривающихся сторон пожелает подвергнуть их пересмотру, то должна заявить о том другой стороне за шесть месяцев до окончания этого срока. Но если ни одна сторона не сделает такого заявления, то правша остаются в сше на новый пятшетний срок.
Заключены и подписаны в городе Сеуле, в лето от Рождества Христова тысяча восемьсот восемьдесят восьмое августа восьмого дня, ши по корейскому летосчислению в лето от основания династии четыреста девяносто седьмое, седьмой луны, тринадцатого числа.
(Подписано): К.Вебер Чо Бен Сик
(Подписано): Owen N. Denny
Текст приведён по книге Описание Кореи. Сокращённое переиздание. М., 1960, с. 527-532.
Документ № 3
Токийский протокол (протокол Ниси-Розена) в определённой степени можно считать принципиальным моментом в истории российско-корейских отношений.
Таким образом, статьёй 3-ей протокола российское правительство окончательно признавало также преобладающие экономические интересы Японии в Корее и обещало не препятствовать развитию торговых отношений между Японией и Кореей.
Подписанием Токийского протокола царская Россия была вынуждена пойти на серьезные уступки Японии. Поддерживаемое до сих пор с большим трудом равновесие между Россией и Японией в корейских делах, начиная с этого времени, закончилось. Токийский протокол стал поворотным моментом в новом балансе политического влияния в Корее со стороны России и Японии.
Протокол (протокол Ниси - Розена) между Японией и Россией, подписанный 25 апреля 1898г.
Статья 1. Российское и японское императорские правительства окончательно признают державные права и независимость Кореи и взаимно обязуются воздерживаться всякого непосредственного вмешательства во внутренние дела этой страны.
Статья 2. Желая избежать всякого повода к недоразумениям в будущем российское и японское императорские правительства обязуются в случае, если Корея обратится за советами или помощью либо к России, либо к Японии, не принимать никаких мер к назначению военных инструкторов и финансовых советников без предварительного между собой соглашению по сему предмету.
Статья 3. Ввиду широкого развития торговых и промышленных предприятий Японии в Кореи и значительного числа японских подданных, проживающих в этой стране, российское императорское правительство не будет препятствовать развитию торговых и промышленных сношений между Японией и Кореей.
Составлен в Токио в двух экземплярах, 13 (25) апреля 1898г.
Подписали: Розен
Ниси
Текст протокола приведён по книге Гримм Э.Д. Сборник договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке (1842-1925). М., 1927, с. 313-314.
Документ № 4 жПортсмутский мирный договор подвёл итоги русскояпонской войны 1904-1905гг., он резко ухудшал положение России на Дальнем Востоке. Важно, что в договоре не получили отражения главные требования Японии: уплата огромной контрибуции, уступка Сахалина, передача Японии русских военных судов, пребывавших в нейтральных портах, и ограничение военно-морских сил России на Дальнем Востоке. Глава российской делегации С.Ю Витте решительно отказался выполнить все эти требования, но затем по указанию из Петербурга согласился передать японцам половину Сахалина. Общественность всего мира оценила договор как дипломатическую победу России. Витте получил титул графа, а глава японской делегации министр иностранных дел И. Комура был снят со своего поста и подвергся травле.
«Договор о мире между Россией и Японией, подписанный в Портсмуте 5 сентября 1905г.
Статья 1: Мир и дружба пребудут отныне между их величествами императором всероссийским и императором Японии, равно как между их государствами и обоюдными подданными.
Статья 2: Российское императорское правительство, признавая за Японией в Корее преобладающие интересы политические, военные и экономические обязуется не вступаться и не препятствовать тем мерам руководства, покровительства и надзора, кои императорское японское правительство могло бы почесть необходимым принять в Корее.
Условлено, что русско-подданные в Корее будут пользоваться совершенно таким же положением, как подданные других иностранных государств, а именно, что они будут поставлены в те же условия, как и подданные наиболее благоприятствуемой страны. Равным образом установлено, что во избежание всякого повода к недоразумениям, обе высокодого-варивающиеся стороны воздержаться от принятия на русско-корейской границе каких-либо военных мер, могущих угрожать русской или корейской территории.
Статья 3: Россия и Япония взаимно обязуются:
1) эвакуировать совершенно одновреме5нно Маньчжурию, за исключением территории, на которую распространяется аренда Ляодунского полуострова, согласно постановлениям дополнительной 1-ой статьи, приложенной к сему договору, и
2) возвратить в исключительное управление Китая вполне и во всём объёме все части Маньчжурии, которые ныне заняты русскими и японскими войсками или которые находятся под их надзором, за исключением вышеупомянутой территории. Российское императорское правительство объявляет, что оно не обладает в Маньчжурии земельными преимуществами либо преференциальными или исключительными концессиями, могущими затронуть верховные права Китая или несовместимыми с принципом равноправности.
Статья 4: Россия и Япония взаимно обязуются не ставить никаких препятствий общим мерам, которые применяются равно ко всем народам и которые Китай мог бы принять в видах развития торговли и промышленности в Манчжурии.
Статья 5: Российское императорское правительство уступает императорскому японскому правительству, с согласия китайского правительства, аренду Порт-Артура, Талиена и прилегающих территорий и территориальных вод, а также все права, преимущества и концессии, связанные с этой арендой или составляющие её часть, и уступает равным образом императорскому японскому правительству все общественные сооружения и имущества на территории, на которую распространяется вышеупомянутая аренда...
Обе высокие договаривающиеся стороны взаимно обязуются достигнуть упоминаемого в вышеуказанном постановлении согласия китайского правительства.
Императорское японское правительство заверяет со своей стороны, что права собственности русско-подданных на вышеупомянутой территории будут уважены.
Статья 6: Российское императорское правительство обязуется уступить императорскому японскому правительству без вознаграждения, с согласия китайского правительства, железную дорогу между Чан-чунь (Куан-чен-цзы) и Порт-Артуром и все её разветвления со всеми принадлежащими ей правами, привилегиями и имуществом в этой местности, а также все каменноугольные копи в названной местности, принадлежащие означенной железной дороге или разрабатываемые в её пользу.
Обе высокие договаривающиеся стороны взаимно обязуются достигнуть упоминаемого в приведённом постановлении согласия китайского правительства.
Статья 7: Россия и Япония обязуются эксплуатировать принадлежащие им в Маньчжурии железные дороги исключительно в целях коммерческих и промышленных, но никоим образом не в целях стратегических.
Установлено, что это ограничение не относится к железным дорогам на территории, на которую распространяется аренда Ляодунского полуострова.
Статья 8: Императорские правительства российское и японское, в видах поощрения и облегчения сношений и торговли, заключат в скорейшем по возможности времени, отдельную конвенцию для определения условий обслуживания соединённых железнодорожных линий в Маньчжурии.
Статья 9: Российское императорское правительство уступает императорскому японскому правительству в вечное и полное владение южную часть острова Сахалина и все прилегающие к последней острова, равно как и общественные сооружения и имущества там находящиеся. Пятидесятая параллель северной широты принимается за предел уступаемой территории. Точная граничная линия этой территории будет определена согласно постановлениям дополнительной 2-ой статьи, приложенной к сему договору.
Россия и Япония взаимно соглашаются не возводить в своих владениях на острове Сахалине и на прилегающих к нему островах никаких укреплений, ни подобных военных сооружений. Равным образом они взаимно обязуются не принимать никаких военных мер , которые могли бы препятствовать свободному плаванию в проливах Лаперузовом и Татарском.
Статья 10: Русским подданным, жителям уступленной Японии территории, предоставляется продавать своё недвижимое имущество и удаляться в свою страну, но если они предпочтут остаться в пределах уступленной территории, за ними будут сохранены и обеспечены покровительством в полной мере их промышленная деятельность и права собственности, при условии подчинения японским законам и юрисдикции. Япония будет вполне свободна лишить права пребывания в этой территории всех жителей, не обладающих политичесой или административной правоспособностью, или же выселить их из этой территории. Она обязуется, однако, вполне обеспечить за этими жителями их имущественные права.
Статья 11: Россия обязуется войти с Японией в соглашение в видах предоставления японским подданным прав по рыбной ловле вдоль берегов русских владений в морях Японском, Охотском и Беринговом. Условлено, что таковое обязательство не затронет прав, уже принадлежащих русским или иностранным подданным в этих краях.
Статья 12: Так как действие договора о торговле и мореплавании между Россией и Японией упразднено было войной, императорские правительства российское и японское обязуются принять в основание своих коммерческих сношений, впредь до заключения нового договора о торговле и мореплавании на началах договора, действующего перед настоящей войной, систему взаимности на началах наибольшего благоприятствования, включая сюда тарифы по ввозу и вывозу, таможенные обрядности, транзитные и тоннажные сборы, а также условия допущения и пребывания агентов, подданных и судов одного государства в пределах другого.
Статья 13: В возможно скорейший срок по введении в действие настоящего договора все военнопленные будут взаимно возвращены. Императорские правительства российское и японское назначат каждое со своей стороны особого комиссара, который примет на своё попечение пленных. Все пленные, находящиеся во власти одного из правительств, будут переданы комиссару другого правительства или его представителю, надлежащим образом на то уполномоченному, который примет их в том числе и в тех портах передающего государства, кои будут заблаговременно указаны последним комиссару принимающего государства.
Российское и японское правительства представят друг другу в скорейшем по возможности времени, после окончания передачи пленных, документами оправданный счёт прямых расходов, произведённым каждым из них по уходу за пленными и их содержанию со дня пленения или сдачи до дня смерти или возвращения. Россия обязуется возместить Японии в возможно скорейший срок по обмене этих счетов, как выше установлено, разницу между действительным размером произведённых таким образом Японией расходов и действительным размером равным образом произведённых Россией издержек.
Статья 14: Настоящий договор будет ратифицирован их величествами императором всероссийским и императором Японии. О таковой ратификации, в возможно короткий срок и во всяком случае не позднее как через 50 дней со дня подписания договора, будет взаимно сообщено император-
ским правительствам российскому и японскому через посредство посла США в СПб. И французского посланника в Токио, и со дня последнего из таковых оповещаний этот договор вступит во всех своих частях в полную силу. Формальный размен ратификаций последует в Вашингтоне в возможно скорейшем времени.
Статья 15: Настоящий договор будет подписан в двух экземплярах на французском и английском языках. Оба текста совершенно сходны; но в случае разногласия в толковании французский текст будет обязательным.
Подписали:
Ютаро Комура Сергей Витте К. Такахира Розен»
Текст договора приведён по книге Козьменко И. В. Сборник договоров России с другими государствами (1856-1917). М., 1952, с. 337-342.
Документ № 5Из российского императорского консульства в Сеуле от генерального консула А.И. Павлова в МИД России в мае 1900г. пришло письмо, содержащее сведения о 35-летнем корейском посланнике и полномочном министре И Пом Чине, направлявшемся в Санкт-Петербург. В июне 1900г. в Петербург в составе корейской миссии прибыли: секретарь У Пхирь Нам, первый атташе Иль То Ким, второй атташе (он же переводчик) Ок Пен Ким встречал их в СПб.
“В начале 1897 года сановник Мин Юн Хуан, бывший уже чрезвычайным Корейским послом на короновании ИХ ИМПЕРАТОРСКИХ ВЕЛИЧЕСТВ, был назначен в качестве постоянного посланника в С. Петербург и аккредитован одновременно при Германском, Австровенгерском, Великобританском, Французском и Итальянском Правительствах. Прибыв в мае месяце 1897 года в С. Петербург, Мин Юн Хуан оставался здесь всего лишь несколько дней и уехал обратно, не исполнив формальностей, принятых в подобных случаях по международным обычаям. Вследствии сего полученная от Североамериканского Поверенного в Делах нота, в коей сообщалось о передаче Мин Юн Хуаном при отъезде заведования Корейскою Миссией г-ну Брекенриджу, была оставлена по ВЫСОЧАЙШЕМУ повелению без ответа.
Из приехавших с Мин Юн Хуаном корейских чиновников в С. Петербург до настоящего времени проживает драгоман Пен Ок Ким, не занимая однако никакого официального положения.
Названное лицо сообщило частным образом в Министерство Иностранных Дел, что в Петербург назначен новый Корейский Посланник И
Пом Чин (или Нипомчин), о чём однако никакого официального извещения или предварительного запроса в Министерство не поступало.
И Пом Чин принадлежит к так называемой русской партии. Он в Корее занимал в 90-х годах должности Вице-министра Двора и Министра Земледелия и Торговли, при чём пользовался всегда большим доверием Короля. Когда японцы в ночь на 26 сентября 1895 года вторглись во дворец, чтобы убить Королеву, И Пом Чин первый прибежал в Русскую Миссию сообщить об этом по приказанию Короля. Во время водворившегося затем господства японцев, И Пом Чин был в опале и скрывался в Русской Миссии, стараясь между прочим подготовить переселение туда Короля. Когда восторжествовало русское влияние, И Пом Чин по настоянию Русского Представителя был назначен Министром Юстиции. В последнее время он около 4-х лет состоял посланником в Вашингтон, откуда ныне по-видимому переведён в Европу и аккредитован при различных европейских правительствах, в том числе и при российском.
Пробыв несколько времени в Лондоне, а затем в Париже, Ипомчин в настоящее время находится на пути в Вену, откуда предполагает ехать в С. Петербург.
О намерении корейского правительства назначить в С. Петербург нового Представителя имеется лишь упоминание в отзыве Министра Иностранных Дел к нашему представителю в Сеуле от 28 февраля 1898 года в связи с вопросом об отозвании из Кореи русских инструкторов.
С. Петербург. 29 мая 1900 года”.
АВПРИ, фонд Японский стол, опись 493, 1900-1911 гг., дело 69, листы 5-6, 6 об.
Документ № бВ 1905г. сын корейского посланника князя И Пом Чина И Ви Чжон сочетался браком с баронессой Елизаветой Валерьяновной Нолькен. От этого брака родились три дочери: Вера, Нина и Евгения. Ниже приводится письмо из министерства иностранных дел о желании И Ви Чжона принять православие.
“Обер-прокурору Святейшего Синода А.Д. Оболенскому письмо № 5903 от министра иностранных дел В.Н. Ламздорфа. 1905г. 26 октября.
Здешний Корейский посланник И Пом Чин, сообщая о намерении сына его вступить в брак с баронессою Елизаветою Нолькен до 12 ноября - времени наступления Рождественского Поста, просил о содействии к облегчению затруднений могущих возникнуть вследствии того, что жених конфуцианец.
Так как венчание конфуцианства с лицом православным по русским законам не допускается, то в данном случае бракосочетание может состояться лишь при присоединении сына г.И Пом Чина к Православию, для чего ему необходимо обратиться к Епархиальному Преосвещенному. Скорость присоединения зависит от степени подготовленности присоединяемого к принятию Православия и от усмотрения того же Преосвященого.
В виду краткости остающегося срока желательно облегчить и ускорить необходимые формальности для принята женихом Православия.”
Документ № 7
Письмо обер-прокурора Святейшего Синода А.А. Оболенского министру иностранных дел В.Н. Извольскому от 28 октября 1905г.«На письмо Вашего Сиятельства от 26 октября за № 5903 имею честь согласно полученному ныне уведомлению Высокопреосвященного Митрополита Санкт-Петербургского сообщить Вашему сиятельству, к удовлетворению изложенного в означенном письме ходатайства о присоединении сына здешнего корейского посланника к православию и о разрешении ему вступить в брак с баронессой Нолькен до 12 наступающего ноября со стороны санкт-петербургского епархиального начальства каких-либо препятствий не может встретиться. Присоединение к православию может совершиться незамедлительно по подаче об этом от кого следует прошения с указанием того из здешних священников, через которого желательно присоединение жениха к православию; а затем может быть разрешено и бракосочетание по краткости времени без предварительного производства оглашений, если только будет засвидетельствовано о внебрачном состоянии жениха.»
АВПРИ, Фонд Японский стол, опись 493, дело 74 «О бракосочетании первого секретаря корейской миссии в Санкт-Петербурге с баронессой Нолькен», лист 4.
Документ № 8
Бывший корейский посланник в Санкт-Петербург И Пом Чин после аннексии Японией Кореи, несмотря на крайне стеснённое материальное положение, продолжал вести дипломатическую работу с помощью российской стороны. И Пом Чин неоднократно обращался с просьбами о помощи к императору России Николаю II, который, учитывая необычайную преданность И Пом Чина своему делу, в материальной помощи не отказывал. Кроме того, письмо И Пом Чина императору Николаю II свидетельствует о том, что высокообразованные корейские иммигранты имели горячее желание выполнить долг перед Кореей и принести пользу своей новой родине.
« Письмо князя И Пом Чин С. российскому императору НиколаюІІ. Санкт- Петербург. 31 января 1908г.
Ваше Императорское Величество 23 февраля сего года я получил благодаря любезности Императорского Русского консула в Сеуле письмо от моего Императора. Император Кореи, хотя и пленник японцев в своём дворце, всё же обращает свои взоры на север, в сторону России, на которую он и не перестаёт смотреть как на будущую свою и своего народа освободительницу. Ко мне Император Кореи обращается со словами: «Вы, мой любезный племянник, хотя и находитесь в затруднительном материальном положении, всё таки оставайтесь в С. Петербурге и взывайте о помощи к могущественному Императору Российскому; даже после моей смерти Вы оставайтесь в С. Петербурге. Материально же помочь не могу, ибо японцы контролируют все мои приходы и расходы».
Глубоко опечалило меня это письмо. Моё собственное имущество в Корее конфисковано японцами. Японцы же, ненавидя меня и моего сына за стойкость убеждений, что Россия истинный друг Кореи, грозят нам обоим казнью по возвращении нашем на родину. Сын мой, оставшийся в России, перешёл в лоно православной веры, женился на подданной Вашего Императорского Величества и имеет от неё ребёнка. Благодаря милости Вашего Императорского Величества по ходатайству министра иностранных дел, графа Ламздорфа, я получаю ежемесячную субсидию, позволяющую мне скромно жить в Новой Деревне.
Ныне дипломатические сношения с Кореей прекратились, граф Ламз-дорф скончался, нового министра иностранных дел я не имею чести видеть. И только забота о существовании моих детей заставляет меня обратиться непосредственно к Вашему Императорскому Величеству. Сын мой окончил высшую школу в St. Суг, владеет французским и английским языками, знает немного и русский язык, знаком с историей Европы и Азии, он жаждет трудом потрудиться на службе у Вашего Императорского Величества, дабы своим трудом кормить свою семью. При нынешних трудных условиях жизни он и его супруга обречены на невольное бездействие. Я осмеливаюсь ходатайствовать перед Вашим Императорским Величеством за моих детей, чтобы Ваше Императорское Величество соблаговолило дать моему сыну возможность потрудиться на службе Вашему Императорскому Величеству в С. Петербурге или во Владивостоке, где он мог бы также сообщать властям Вашего Величества всё, что он в состоянии узнать про японцев и их происки. Мой сын с радостью готов служить везде, куда бы ни было благоугодно Вашему Величеству его назначить. Осмеливаясь изложить моё ходатайство, я обращаюсь к любвеобильному и отеческому сердцу Вашего Величества. Если Вашему Величеству благоугодно будет снизойти только к одной части моего ходатайства, то существование моих детей обеспечено.
Чин Пом И.»
АВПРИ, фонд Японский стол, опись 493, 1900-1911гг., дело 69, листы 28, 29.
Документ № 9Ниже приводится отрывок из секретного письма министра иностранных дел А.П. Извольского министру двора барону В.Б. Фредериксу от 18 февраля 1908г., из которого видно, насколько высоко была оценена деятельность корейского посланника И Пом Чина российским императорским правительством, и какую поддержку получала корейская дипломатическая миссия в СПб.
«Милостливый Государь Барон Владимир Борисович, вследствие письма Его Высокопревосходительства от 11 февраля 1908г. №1421 имею честь сообщить соображения по предмету ходатайства, обращённого бывшим корейским посланником в СПб. на Высочайшее имя.
Незадолго до разрыва дипломатических сношений наших с Японией перед минувшей войной названным корейцем было получено приказание от своего министра иностранных дел покинуть Санкт-Петербург и выехать за границу. Так как означенное приказание исходило от лица, действовавшего по наущению японцев и противно воли самого императора, что впоследствии и подтвердилось из секретных источников, г-н Чин Пом И решил всё же остаться на своём посту дабы быть полезным Императорскому Правительству.
Справедливо оценивая такое намерение г-на Чин Пом И, Государь Император всемилостливо соизволили на обращённое им тогда же ходатайство о денежной помощи повелело выдавать по 7325 рублей каждые три месяца до окончательного выяснения юридического положения названного лица.
Впоследствии в виду изменившегося положения дел на Дальнем Востоке - факта перехода ведения дипломатических сношений Кореи в руки японцев, Его Императорскому Величеству благоугодно повелеть выдать
господину Чин Пом И ещё 5016 рублей на расходы по возвращению всего состава корейской миссии на родину..."
АВПРИ, фонд Японский стол, опись 493, 1900-1911 гг., дело 69, листы 30, 30 об.
Документ №10
Несмотря на формальное закрытие в начале 1906г. корейской дипломатической миссии в Санкт-Петербурге, Ли Бомджин (И Пом Чин) по личному поручению своего императора остаётся в России и служит передаточным звеном в доверительной переписке двух императоров. Об этом свидетельствует письмо, написанное Николаю II Ли Пом Чином весной 1908г.“Ваше Императорское Величество, 23 февраля 1908г. я получил, благодаря любезности императорского русского консула в Сеуле, письмо от моего императора. Император Кореи, хотя и пленник японцев в своём дворце, всё же обращает свой взор на север, в сторону России, на которую он не перестаёт смотреть как на будущую свою и своего народа освободительницу. Ко мне император Кореи обращается со словами: “Вы, мой любезный племянник, хотя и находитесь в затруднительном материальном положении, всё-таки оставайтесь в Санкт-Петербурге и взывайте о помощи к могущественному императору российскому, даже после моей смерти вы оставайтесь в Санкт- Петербурге”.
«Секретно от министра иностранных дел Павлу Андреевичу Керберу в консульство в Сеул. Май 1908г.
Проживающий в Санкт-Петербурге бывший корейский посланник И Пом Чин, как Вам известно, обменивается от времени до времени письмами со своими родственниками, находящимися в Сеуле, через посредство Первого Департамента МИД и вверенного Вам Генерального Консульства.Несколько времени назад И Пом Чин в одном прошении упомянул о письме корейского императора, полученном им "благодаря любезности Императорского российского консульства».
При ближайшем расследовании оказалось, что означенное письмо корейского императора было вложено в письмо сына И Пом Чина и доставлено в Санкт-Петербург.
По сему поводу считаю своим долгом заметить, что насколько нам из чувства человеколюбия затруднительно отказать эмигрантам, живущим в России, в содействии к пересылке корреспонденции родственникам, настолько, с другой стороны, важно наблюдать, чтобы такая любезность не могла служить им поводом к злоупотреблениям и к пересылке этим образом писем, имеющих политический характер.
Прошу Вас на будущее в случае поступления в Генеральное консульство писем от родственников И Пом Чина принимать к отправлению только такие письма, при которых нет приложений политического характера, и вообще, таких которых в случае обнаружения могли бы компрометировать Императорское Министерство иностранных дел.»
«Письмо генерального консула в Сеуле А.А. Сомова из Российского Императорского консульства от 21 мая 1910г. в Первый Департамент МИД
В дополнение к отношению от 7 мая 1910г. за номером 121 Генеральное консульство имеет честь уведомить, что письмо г-на И Пом Чина передано его сыну через присланное им доверенное лицо, при чём им вторично была повторена просьба прекратить посылку писем через Генеральное консульство, так как за ним усиленно следит японская полиция.Генеральный консул А.Сомов.»
АВПРИ, фонд Японский стол, опись 493, 1900-1911 гг., дело 69, лист 54.
Письмо бывшего корейского посланника Ли Пом Чина министру иностранных дел А.П. Извольскому.
Санкт- Петербург. 11 февраля 1910г.
«...Недавно я совсем неожиданно получил уведомление из Первого департамента МИД о прекращении выдачи мне пособия. Это меня прямо погрузило в бедствие и приводит к голоду.Мой старший сын, живущий в Сеуле, заключён японцами в тюрьму уже пять месяцев по подозрению его в руссофильстве и передачи моих писем. Моё положение таково, что я не могу возвратиться на родину, ибо я без сомнения подвергнусь большим опасностям со стороны японцев, и жить здесь мне очень трудно будучи лишённым пособия...
Нижайше прошу о продолжении выплаты прежнего пособия. Когда я получил от Государя Императора орден Святого Станислава І-ой степени, за который я до сих пор очень благодарен, при покойном графе Ламздорфе, я тогда ему сказал, что очень горжусь милостивейшим вниманием Императора, но я прихожу к бедствию. С этих пор мне было утверждено Государем Императором пособия в размере ста рублей в месяц до тех пор, пока я живу в Санкт-Петербурге...»
АВПРИ, фонд Японский стол, опись 493, 1900-1911гг., дело 69, лист 36.
Последующая судьба видного корейского сановника и дипломата сложилась трагически: не желая смириться с потерей независимости Кореи и вытекающими из этого последствиями, оставаясь последовательно преданным её интересам и не желая возвращаться в оккупированную Японией страну, 13 (26) января 1911г. Ли Бомджин покончил жизнь самоубийством.Донесение градоначальника Санкт-Петербурга генера-ла-майора Выдарука от 13 (26) января 1911г.
“13 января в 12-м часу утра, проживающий в доме номер 5 по Чернореченской улице бывший корейский чрезвычайный посланник и полномочный министр при дворе Вашего Императорского Величества Чинг Пом И (Ли Бомджин), 59 лет, лишил себя жизни.”
АВПРИ, фонд Японский стол, опись 493, 1900-1911 гг., дело 69, лист 68.
Документ № 15
Ниже приводится телеграмма действительного статского советника Сомова в Сеул, в которой имеется текст посмертного письма бывшего корейского посланника в Санкт-Петербург И Пом Чина, покончившего жизнь самоубийством 13 (26) января 1911г. в знак протеста против аннексии Корейского государства Японией, своему старшему сыну, из которого И Пом Чин предстаёт перед нами истинным патриотом своей родины и своего императора.
«Секретная телеграмма Д.С.С. Сомова в Сеул С. Петербург, 15 января 1911 года.
Благоволите передать, если найдёте возможным, сыну бывшего Корейского Посланника Икичонгу следующую телеграмму, находящегося в Петербурге брата последнего Вечонга.
«Мой дорогой отец покончил жизнь самоубийством и оставил мне небольшую сумму для прожитья. После его смерти найдены телеграммы, одна на имя нашего бывшего Императора, другая Вам. Все подробности Вам будут сообщены письменно. Содержание адресованной Вам телеграммы следующее: «Наша страна погибла и Его Величество утратил всю власть, я в отчаянии, что не могу отомстить и наказать наших врагов, вот почему я должен сегодня покончить жизнь самоубийством»
Умер 26 января в полдень. Всё необходимое исполнено. Нет слов выразить всё моё отчаяние.»
АВПРИ, фонд Японский стол, опись 493, 1900-1911гг., дело 69, лист 68.
Документ № 1 б
Письмо министра императорского двора барона Фредерикса министру иностранных дел С.Д. Сазонову от 18 января 1911г.
«Вследствие письма от 15 сего января за № 76 имею честь сообщить Вашему Высокопревосходительству, что Государю Императору благоугодно было повелеть выдать 500 рублей на расходы по похоронам бывшего корейского посланника И Пом Чина.Ввиду сего покорнейше прошу Ваше Высокопревосходительство вручить препровождаемые при сём 500 рублей сыну покойного И Пом Чина».
АВПРИ, фонд Японский стол, опись 493, дело 75 «О назначении пособия Владимиру Сергеевичу И, сыну бывшего корейского посланника Чин Пом И и его дело.», лист 6.
Документ № 17Как следует из донесения особого отдела департамента полиции в квартире князя И Пом Чина были найдены лишь три телеграммы. К сожалению, остальные документы, в том числе и наградные бумаги свидетельствующие о награждении И Пом Чина орденом Святого Станислава 1-ой степени и И Ви Чжона орденом Святого Станислава 3-ей степени, в донесении упомянуты не были. По сведениям российских потомков князя И Пом Чина они были украдены.
«Секретное донесение Особого отдела Департамента полиции министерства внутренних дел в Первый Департамент министерства иностранных дел от 20 марта 1911 года №1000649.
Вследствие отношения от 4 февраля сего года за № 195, департамент полиции имеет честь уведомить Первый Департамент, что после самоубий-• ства бывшего корейского посланника в С. Петербург Князя Чин Пом И, в
квартире его были найдены три телеграммы, написанные на английском языке на имя Государя Императора, на имя бывшего корейского императора и на имя старшего брата покойного. Первая из означенных телеграмм
і
местным приставом представлена С. Петербургскому Градоначальнику при рапорте от 13 января сего года за № 7, а остальные две телеграммы находятся в настоящее время, при охранительной описи, у столичного мирового судьи 42 участка и, по отзыву последнего, будут выданы наследникам покойного.
Содержание этих документов неизвестно.
Было ли князем Чин Пом И отправлено, кроме того, незадолго до его смерти письмо бывшему корейскому императору и каким способом, - выяснить не представилось возможным.»
АВПРИ, фонд Японский стол, , опись 493, 1900-1911гг., дело 69, # листы 80, 80 об.
Ли Бомджин (И Пом Чин) родился в сентябре 1852г. и принадлежал к знатному роду династии Ли, правившей в Корее с 1392 по 1910гг. В препроводительном письме от 11 февраля 1908г. министру иностранных дел А.П. Извольскому Ли Бомджин (И Пом Чин) именуется племянником императора Кореи, а его сын Ли Виджон (И Унь Ченг) назван князем.
Телеграмма из министерства иностранных дел в императорскую канцелярию по принятию конфидециальных прошений от 8 марта 1912г.
«В депеше за№ 15 А.И. Шпейера от 14 февраля 1896г. имеются сведения об И Пом Чине, а также в предшествующих донесениях. Из таковых не найдены № 12,13 и 15, а в №№ 2 и 4 действительно сказано, что И Пом Чин является родственником короля, пользующимся его доверием, степень родства не указана».
АВПРИ, фонд Японский стол, опись 493, 1911- 1917гг., дело 75 «О назначении пособия Владимиру Сергеевичу И, сыну бывшего корейского посланника Чин Пом И и его дело», лист 51.
Корейское правительство ещё в июне 1895г. имело планы расширить имеющуюся в Сеуле иностранную школу образованием в ней русского отделения. Но печально известные события 26 сентября 1895г. (вторжение в королевский дворец японцев, зверское убийство королевы Мин Мёнсон и установление затем прояпонского кабинета), которые потрясли Корею, не дали возможности этим планам реализоваться.
Лишь весной 1896 года по обоюдному желанию корейского и российского правительств сеульская правительственная русская школа была создана.
«Письмо Главы Российской Императорской миссии в Сеуле К.И. Вебера Министру иностранных дел А.Б. Лобанову-Ростовскому от 26 июня 1895г.
Милостивый Государь Алексей Борисович.
Корейское правительство в заботах о наиболее практическом образовании юношества постановило расширить имеющуюся в Сеуле иностранную школу и пригласить для неё русского учителя.
Подобная мера, являясь в высшей степени симпатичной сама по себе, может иметь немаловажное значение и потому, что может послужить к отстранению слишком навязчивых и крайне односторонне предвзятых японских учителей, т.к. согласно намеченному ныне плану предполагается поручить русскому учителю не только преподавание русского языка, но и главных
начальных предметов — истории, географии и арифметики. Поэтому когда корейское правительство обратилось ко мне с просьбой рекомендовать кого-нибудь для вышеупомянутой роли, я позволил себе обратиться к г-ну Приморскому военному губернатору с бумагой, в которой прошу оказать корейцам содействие»
АВПРИ, фонд Миссия в Сеуле, опись768, 1903г. дело 69, лист 5.
Документ № 20
«Письмо Главы Императорской Российской миссии в СеулеА.Н. Шпейер Министру иностранных дел А.Б. Лобанову-Ростовскому от 7
марта 1896г.
Милостивый Государь Алексей Борисович.
...Одним из самых действенных средств, которыми Япония располагала до сих пор для господства в Корее, было воспитание и образования корейского юношества. Благодаря общности письменного языка молодые корейцы могли учиться в японских школах, читать книги, журналы, газеты...
Я уже имел честь доложить Вашему Сиятельству о желании короля иметь в Сеуле русскую школу. События 26 сентября прошлого года прервали начатые переговоры в самом начале, но благодаря счастливой случайности школа всё-таки основалась.
Кто-то из благомыслящих корейских министров совершенно частным образом отправил в Россию корейца, говорившего по-русски, с поручением найма учителя и заключения с ним условий. Желающий, конечно, не замедлил найтись и 24 декабря явился в Миссию.
Хотя Николай Николаевич Бирюков предоставил паспорт, в котором был прописан отставным капитаном артиллерии, но неофициальный характер приглашения заставил Миссию отнестись к нему с крайней сдержанностью и добро советовать не настаивать на заключённом во Владивостоке не имевшем законной силы контракте. Миссия поддержала г-на Бирюкова, и, когда совершился переворот 30 января, ему был предложен форменный контракт, на условиях более выгодных, чем в контракте последнего нанятого корейцами учителя французского языка.
В настоящее время в школу поступило уже около 20 учеников, и о г-не Бирюкове отзываются с большой похвалой о его усердии и способностях.»
АВПРИ, фонд Миссия в Сеуле, опись 768,1903г., дело 69, лист 9.
Н.Н. Бирюков, капитан артиллерии в отставке, проработал в правительственной школе русского языка в Сеуле с 1896 по 1903 год. Все эти годы он беззаветно отдавал себя работе, его просветительская и политическая деятельность неоднократно получала высочайшую оценку корейского правительства и короля Коджона. Российское правительство наградило Н.Н. Бирюкова орденом Святой Анны 3-ей степени.«Контракт
Министерство Народного просвещения Корейского Государства возобновляет контракт, заключённый с русским капитаном в отставке Н.Н. Бирюковым 1 февраля 1896г., на нижеследующих условиях:
1) Г-н Бирюков принимается учителем в Сеульскую Правительственную школу русского языка ещё на два года, считая с января 1897г. Если по прошествии двух лет Министерство Народного просвещения или г-н Бирюков не пожелают возобновить настоящего контракта, то должны взаимно предупредить о том за три месяца до истечения контракта.
2) Начиная с 1 января 1897г. г-ну Бирюкову будет выдаваться непосредственно или через Императорскую Российскую миссию 190 долларов ежемесячно в конце каждого месяца.
3) Министерство обязуется отвести г-ну Бирюкову приличное помещение, находящееся в совершенно исправном виде или в случае невозможности даты таковое, выплатить особые квартирные деньги 30 долларов в месяц.
4) Г-н Бирюков по должности учителя Сеульской Правительственной школы русского языка состоит в заведовании и подчинении министра Народного просвещения и корейского начальника школы.
5) Он обязан исполнять возложенное на него дело ревностно. В случае же если он не окажется на высоте возложенных на него обязанностей, то Министр Народного просвещения сообщит о том Министру Иностранных Дел, который в свою очередь уведомит Русского Представителя и переговорит с ним. Если по обсуждение дела Русский Представитель найдёт, что учитель действительно не исполняет своих обязанностей, ему будет отказано от должности, и жалование будет выдано только по день оставления службы.
6) Если по прошествии контракта он не будет возобновлён, Министерство Народного просвещения обязуется выдать учителю на выезд из Кореи сумму равную двухмесячному содержанию.
7) В случае болезни г-на Бирюкова, удостоверенной докторским свидетельством, он имеет право получать первые два месяца полное жалование, следующие два месяца — половинное, а если он не будет в состоянии исполнять свои обязанности в последующие два месяца, ему будет отказано от места с выдачей проездных денег в размере двухмесячного жалования. Кроме того, учителю даётся отпуск 2 месяца летом, 3 недели на празднование корейского нового года, праздники и воскресения
8) Если бы в последствии редакция контракта оказалась не вполне ясною, то спорный вопрос будет решён сообща Министром Иностранных Дел и Народного просвещения и Русским Представителем.
9) Контракт должен быть написан на русском и китайском языках, в 4-х экземплярах за надлежащими подписями и с приложением печатей Министерства Иностранных дел и Русской Императорской Миссии. Китайский текст будет считаться основным.
АВПРИ, фонд Миссия в Сеуле, опись 768, 1903г., дело 69, листы 89, 89 об, 11.
Русское отделение правительственной иностранной школы в Сеуле было открыто 26 февраля 1896г. Важно, что инициатива создания русского отделения школы принадлежала корейскому правительству, это ещё раз свидетельствует о том, что Корея видела в России избавителя от японского засилья.Императорская Российская миссия в Сеуле 15 августа 1897г.№ 119
Товарищу Министра иностранных дел Его Сиятельству графу В.Н. Ламз-дорфу
Милостивый государь, граф Владимир Николаевич.
С начала 1897г. в Сеуле открыта первая в Корее правительственная школа русского языка. Экзамены, произведённые дважды - весной 1896 и 1897 годов - дали прекрасные результаты. На экзамене, проведённом в моём присутствии весною нынешнего года, выяснилось, что ученики, посещавшие школу с самого открытия её (примерно 40 учеников) понимают русскую речь, конечно, не на трудные темы, и могут сами понятно объясняться по-русски.
Школа разделяется на три класса. Ученики первого класса, т.е. учащиеся не меньше одного года, свободно и с пониманием читаемого читают и довольно правильно пишут под диктовку по-русски и знакомы с простейшими элементами русской грамматики. Кроме того, они знают четыре правила арифметики и имеют сведения по географии русской и всеобщей.
Ученики второго класса, т.е. учащиеся около 6 месяцев читают и пишут по-русски, знают некоторые правила грамматики и арифметики. Наконец ученики третьего класса, т.е. пробывшие в школе весьма непродолжительное время (примерно 1 месяц) уже читают и пишут по-русски и владеют некоторым запасом слов.
Столь прекрасные результаты, достигнутые школою, объясняются весьма ревностным отношением к своим обязанностям учителя её капитана артиллерии в отставке Николая Николаевича Бирюкова.
Не довольствуясь занятиями в школе с 9 часов утра до 3-х дня, он отдаёт своё время в неограниченном количестве на занятия на дому с приходящими к нему учениками школы, а кроме того, производит лично в школе ежедневно в рекреационное время обучение всех учеников военной гимнастике. Его величество корейский король несколько раз призывал к себе на смотр русскую школу и каждый раз благодарил господина Бирюкова в самых милостивых выражениях.
Предлагаю перед своим отъездом из Кореи представить Бирюкова к награждению орденом (может быть Святой Анны 3-ей степени). Смею думать, что такая награда была бы полезна и для дела русской школы, т.к. она возвышала бы в глазах корейцев престиж г-на Бирюкова, а с ним и русской школы.»
АВПРИ, фонд Миссия в Сеуле, опись 768, 1903г., дело 69, листы 19-
21.
Документ № 23Правительственная школа русского языка в Сеуле играла не только культурно-просветительскую роль, её деятельность имела для России и военно-политическое значение. Доказательством этого факта является секретное письмо начальника Квантунской области генерал - адъютанта Алексеева главе российской миссии в Сеуле А.И. Павлову.
«Главный начальник Квантунской области А.И. Павлову в Сеул № 694 от 16 февраля 1902г.
Увеличивающийся с каждым днём прилив японцев в Квантунскую область и вообще в Маньчжурию выдвигает на первую очередь необходимость иметь при управлении гражданской частью переводчиков японского языка, на которых можно было бы положиться. Ни китайцы, ни японцы не отвечают этому условию, не найдёте ли Вы возможным установить в русской школе в Сеуле изучение корейцами, знающими хорошо русский язык, параллельно японского языка, при чём в виде поощрения для двух лучших учеников я мог бы назначить стипендию в размере по Вашему усмотрению.»
АВПРИ, фонд Миссия в Сеуле, опись 768, 1903г. дело 69, лист 77.
Глава российской миссии в Сеуле А.И. Павлов немедленно отреагировал на вышеизложенную просьбу обращением к учителю русской школы в Сеуле Н.Н. Бирюкову от 31 марта 1902г. и вскоре получил от него ответ, о том, что два ученика школы Хан Хон Кын и Пек Нан Сам уже начали соответствующую подготовку. Надо отметить, что Н.Н. Бирюковым были подготовлены несколько корейских специалистов-переводчиков, которые служили России.
«9 апреля 1902г. Его превосходительству А.И. Павлову.
Милостивый государь Александр Иванович.
Согласно письма Вашего от 31 марта за № 104 имею честь сообщить Вашему Превосходительству, что мною преступлено к подготовке двух корейских учеников для назначения их впоследствии на службу в Квантун-скую область.
На основании просьбы главного начальника Квантунской области двое из лучших учеников русской школы начали параллельно русскому изучать и японский.
О сроке готовности их к предназначаемой деятельности я буду иметь честь своевременно донести.
Что касается до назначения им при поступлении на службу переводчиками в Квантунскую область ежемесячное содержание по 65 иен, а равно и в виде поощрения до окончания ими курса школы по 12 иен в месяц считаю вполне достаточным.
Н.Н. Бирюков.»
АВПРИ, фонд Миссия в Сеуле, опись 768, 1903г. дело 69, лист
Документ № 25
Учёба в правительственной русской школе в Сеуле, а также лично её учитель Н.Н.Бирюков, сыграли в жизни некоторых корейских юношей значительную роль. Об этом свидетельствует донесение первого департамента МИД Российской империи в российскую миссию в Сеуле.
« МИД Первый Департамент в Российскую Императорскую Миссию в Сеуле. 25 декабря 1903г.
В виду возбуждённого Корейским Императором и переданного Д.С.С. Вебером ходатайстве об определении в русские учебные заведения нескольких корейских юношей, Первый Департамент имеет честь известить Императорскую миссию, что прибывшие в сопровождении преподавателя русской школы г-на Бирюкова юноши приняты ныне в различные учебные заведения, согласно изъявленному ими желанию: четверо из них Ан Ки Сон, Кан Хан Так, У Ин Он, Хан Ки Шу приняты в Курское реальное училище, двое - О Уан Сон, Ку Ток Сон - в Нижегородский кадетский корпус, ещё двое - Хан Хон Кын, Юн Иль Пын - в Чугуевское юнкерское училище.
Первый Департамент имеет честь объявить о Высочайшем повелении об учреждении 10-ти казённых стипендий для корейцев при корпусах Хабаровском и Сибирском, о чём миссия извещена была отношением от 22 апреля № 226. Представлялось бы предпочтительным на будущее время направлять в означенные именно корпуса корейцев, которые выразили бы желание поступить в русские военные учебные заведения."
АВПРИ, фонд Миссия в Сеуле, опись 768, 1903г., дело 69, лист 88.
Отрывок из «Записки о Корее» коллежского асессора Н.А. Шуйского, родившегося в 1852г. в Костромской губернии в семье мелкого чиновника. В 1882г. Н.А. Шуйский окончил Санкт-Петербургский университет, факультет восточных языков. Далее был зачислен в Азиатский департамент МИД сверхштатным чиновником и отправлен на стажировку в российскую миссию в Токио, а затем в Пекин. В 1885г. Шуйский был назначен секретарём и драгоманом дипломатической миссии в Сеуле в чине коллежского асессора. Затем Н.А. Шуйский дослужился до чина статского советника и занимал пост российского консула в Тяньцзине (1896-1900гг.) и в Фучжоу (после 1901г.)
В 1891г. Шуйский написал «Записку о Корее», в которой дал глубокий анализ положения Кореи и обрисовал перспективы российской политики на Дальнем Востоке.
«... Как страна сравнительно на низком уровне материального и духовного развития, Корея при соприкосновении с европейской культурой неизбежно должна будет испытать на себе влияние последней, как в том, так и в другом отношении, и влияние это должно быть тем сильнее, чем менее оно может встретить сопротивления в самобытном народном развитии, с одной стороны, а с другой, чем более подготовлены для такого влияния европейские страны.
Рассматриваемая в этих отношениях Корея совершенно беззащитна; в ней нет ни капиталов, ни знаний, ей решительно не на что опереться, чтобы отстоять свою внутреннюю независимость. Промышленный дух в стране убит хищничеством правящего класса, неограниченно распоряжающегося жизнью и собственностью населения; самостоятельное развитие национального духа в других сферах: науках, искусстве, формах государственности было в самых началах задержано подавляющим влиянием китайской культуры, а феодально-аристократический строй общественной жизни лишал страну возможности прочно усвоить результаты, выработанные китайской культурой, как исходящей совсем из других принципов, - строгого демократического характера.
Обратное Корее явление представляет Европа, переполненная до отягощения продуктами материального труда и чувствующая в такой же степени избыток в людях свободной профессии; поэтому сделавшись доступною для европейцев, Корея (как и всякая другая страна в подобном положении) будет завалена предложениями коммерсантов и людей интеллигентного труда, - медиков, техников, учителей и прочих лиц, которым страшна конкуренция, лишающая возможности эксплуатировать приобретённые знания на родине, заставляет искать выхода за границей. Появление их на Востоке вызывается обыкновенно потребностями торговой жизни и потому по мере возрастания последней увеличивается и спрос на этих лиц, а следовательно и их численность. Таким образом, иностранное торговое и культурное движение идут рука об руку, и для того и другого Корея представляет свободное, беспрепятственное поприще.
В совершенно ином положении относительно этой страны находится Россия. Из сказанного ранее видно, как трудно нам рассчитывать на успешное соперничество с другими европейскими державами в сбыте в Корею продуктов нашей промышленности и на появление там наших торговцев; точно в такой же степени трудно мыслима для нас и возможность снабжать Корею избытков наших интеллигентных сил, прежде всего потому, что такого избытка на самом деле вовсе нет, и соответственные потребности даже центральных частей Империи, не говоря уже об окраинах, все ещё в недостаточной степени удовлетворяются. Наглядным подтверждением служат те страны Крайнего Востока, которые давно уже сделались ареной деятельности европейцев и которые переполнены продуктами иностранной промышленности за исключением русской и иностранцами всяких специальностей, ищущими работы там, за исключением опять таки русских.
Водворение в странах Крайнего Востока представителей европейской торговли и европейских знаний имеет своим результатом то, что , когда в этих странах, вследствие всё увеличивающегося соприкосновения с европейской культурой зарождается движение по направлению к последней, то имеющийся в них наготове избыток иностранных интеллигентных сил получает возможность удовлетворить запросу на его деятельность и в сфере туземной жизни; он становится пионером в сфере начавшегося течения и, конечно, старается направить русло его в сторону, соответствующую своим национальным государственным интересам. Таким образом, наше неравенство культурных сил приводит к невыгодному для нас неравенству культурного влияния на Восток, а такого рода влияние составляет там существеннейшее условие успешного достижения целей политических; политическое влияние не опирающееся на культурное, а только на личные качества дипломатических представителей, если и может торжествовать, то разве случайно и во всяком случае не в состоянии повлечь за собой прочных результатов. В виду этого разобщённость Кореи была выгодна для нас по очень простому расчёту: при таком положении страны, конечно, наше культурно-политическое влияние отсутствовало, но зато отсутствовало и иностранное, с изменением же этого положения наше влияние не могло по вышеуказанным причинам сделаться значительным, влияние же иностранное получало возможность прогрессировать прямо в ущерб нашему.
Это обстоятельство приобретает особо важное значение в виду того соображения, что европейское культурное влияние составляет единственное условие, в котором нуждается Корея, чтобы занять видное положение среди других государств Востока, т.к. все остальные, необходимые для этого, условия она уже в себе совмещает. Она обладает населением этнографически однородным, по данным языка и быта представляющим самостоятельную народность, при том долго живущую исторической жизнью и имеющую за собой не бесславное прошлое. Географические условия также весьма благоприятны для неё. Она составляет значительную территорию, равную по величине Италии, с прекрасным климатом, с годной вполне для культуры почвой, содержащей при том не мало ископаемых богатств....
Итак, Движение Кореи по пути усвоения европейской цивилизации, обещающее создать из неё значительную державу, будет находиться в зависимости от роста в стране неприязненного нам влияния, следовательно оно будет непременно направляться в сторону враждебную нам и потому, с точки зрения русских интересов, должно считаться явлением в высшей степени нежелательным. Против вывода этого можно возразить, что интересы Кореи вовсе не находятся в непримиримом противоречии с русскими, что, напротив, есть немало пунктов в которых они совпадают, в особенности в самом существенном, в сохранении за Кореей её территориальной целостности, и что, поэтому, как бы то ни было велико враждебное нам влияние, оно не в силах будет бороться против сближения обоих государств на почве общих им интересов; следовательно, рост материальных и духовных сил страны, хотя бы и совершающийся при содействии этого враждебного нам влияния, будет не только не вреден нам, но ещё полезен, т.к. облегчит нам осуществление целей, общих у нас с Кореею. Возражение это действительно было бы веское, если бы , к сожалению, в основе его не лежал процесс выработки политических целей. В самом деле, безусловно, ошибочным было предположить, что постановка политических целей составляет результат отвлечённого логического процесса мысли; напротив, в политике ещё больше, чем в какой-либо другой сфере сознательной духовной деятельности, этот процесс нарушается вторжением элементов бессознательной духовной жизни, страстей и непроверенных критикой идей, т.е. политических предрассудков обыкновенно более живучих, чем даже предрассудки научные. Эти элементы, влияя на работу политической мысли, или совсем ложных оснований, при правильной, соответственной действительному положению дела, постановке вопросов делать в выводах скачки и уклонения; в том и другом случае в результате нередко получаются совершенно извращённые представления о национальных интересах и обуславливаемых ими политических целях.
Политическая история почти всех государств полна примерами, показывающими, как часто под влиянием этих прискорбных фактов ставились и преследовались цели прямо враждебные национальным интересам. Следовательно, во всяком данном случае весьма важно, какие условия определяют направление политических чувств и идей, важно это в особенности для Кореи, потому что политика страны, выбитой из традиционной колеи и лишённой таким образом опоры в прошлом, ещё более способна от уклонения от нормы, определяемой её национальными интересами, и легче поддаётся влиянию политических чувств и предрассудков, т.к. те и другие будут складываться под враждебным нам иностранным влиянием, то естественно, что и сами они примут направление нам неприязненное. В таком виде они будут регулировать политические отношения корейцев к России, хотя бы это совершалось в ущерб не только нам, но и собственным интересам Кореи; пример этого достаточно убедительный мы видим в Японии, теперь по всем вопросам решительно враждебно настроенной к России. Действительно, уже в настоящее время, ещё на заре новой политической жизни Кореи, в ней успешно культивируются ходячие предубеждения против России и есть признаки, что начинают влиять на политические расчёты корейцев. С дальнейшим возрастанием иностранного влияния в стране и им обусловленным культурно-политическим её ростом, это враждебное нам настроение также будет усиливаться, тогда самое соседство Кореи с Россией, вместо повода к единению, как это могло бы быть при господстве нашего влияния, будет наоборот служить в глазах корейцев вечной угрозой для независимости их страны, и поэтому всякий удар, наносимый могуществу России, может рассчитывать в будущем на их сочувствие. Если же обстоятельства поставят нас когда-либо в положение крайне затруднительное, то легко может случиться, что увлекаемая нашими врагами Корея выступит активно против нас в расчёте помочь ослаблению России и тем обеспечить от неё своё собственное существование; в таком случае, владея европейскими средствами к борьбе, она может намного увеличить опасность нашего положения...
Содействуя открытию страны для иностранцев, китайцы не могли не предусматривать, что тем самым они открывают её и для иностранного влияния, которое должно будет сказаться в возникновении в стране новых понятий, стремлений, симпатий; этот элемент будет увлекать корейцев в сторону противоположную Китаю и пропорционально сближению Кореи с Европой будет происходить расхождение её с Китаем, ослабление, а потом и окончательное уничтожение китайского культурно-политического влияния на полуострове. С заменою этого влияния таким же европейским Корея получит возможность при помощи её естественных условий превратиться в значительную политическую силу. Как возникшая вне контроля китайцев она станет в независимое, а при случае даже и враждебное положение к ним, что в виду важного стратегического значения этой страны для Китая , последним не может быть допущено. Это обстоятельство, и составлявшие главную невыгоду для Китая в факте открытия страны, заставило китайцев занять положение враждебное европеизированию и стараться задерживать её духовное развитие, а вместе с ним и экономическое, которое для китайцев в одинаковой степени с первым немыслимо взять в свои руки. Стремясь в виду этой цели отыскать в самой стране элементы годные для сопротивлению влиянию европейских начал, китайцы нашли союзника в корейской родовой аристократии, положение которой они, поэтому, решились отстаивать. Мысль эта ясно проводится в меморандуме, составленном для руководства корейскому королю китайским дипломатическим агентом в Сеуле.
И действительно, интересы корейской аристократии солидарны с интересами Китая, и обе эти политические силы, в виду появления в стране политического влияния, должны искать поддержки друг в друге.
Историческая роль корейской аристократии состояла в проведении в национальную жизнь основ китайской культуры, прежде единственно доступной для заимствования; это образовывало прочную духовную связь корейской знати с Китаем., из которой некоторые влиятельные фамилии, как, например, Мин, были сами китайского происхождения. Разорвать эту связь для корейской знати, конечно, несравненно труднее, чем для других слоёв населения, которым китайское влияние передавалось непосредственно, и следовательно, это сословие должно обнаруживать всего менее восприимчивости к европейскому влиянию.
Представляя собой некогда единственный прогрессивный элемент в стране, оно успело тем самым создать себе выдающееся положение в интеллектуальном отношении, а сосредоточение в его руках богатств в виде крупной поземельной собственности окончательно содействовали исключительному захвату им политической власти. Существование этого факта поддерживалось ещё и тем обстоятельством, что вне аристократического класса в Корее нет никакой другой общественной группы, которая могла бы приобрести значение противовеса родовой аристократии. Раньше буддийское духовенство в цветущий период своего существования могло ещё претендовать на такую роль, но с духовным вырождением буддизма... исчезла для него эта возможность. Однако, подобное положение вещей необходимо должно будет измениться с появлением нового фактора внутриполитической жизни страны, а именно европейского влияния. Последнее непременно вызовет к жизни подавленные до сих пор гнётом правящего сословия другие общественные классы, особенно класс торговый и класс интеллигенции, которые обрежут значение аристократии. Правда, последняя могла бы повторить свою историческую роль и в новой обета-новке, став в о главе европейского движения в стране, но старинные традиции, влекущие её к Китаю, препятствуют тому, чтобы она даже захотела взять на себя такую роль. Действительно, мы видим, что европейское образование привлекает только людей из среднего сословия, а аристократические семьи предпочитают для своих детей китайское школьное образование. Таким образом, традиции и сословные интересы должны побуждать правящий класс в Корее противиться расширению европейского влияния в стране, а так как то же самое составляет задачу китайской политики там, то искать опоры в этом отношении в китайском влиянии и самой поддерживать его.
Располагая таким сильным орудием для целей своей политики в Корее, китайцы обнаружили в осуществлении их много энергии и ловкости и до сих пор действовали удачно, чему помогало то обстоятельство, что проведение в жизнь страны европейских начал досталось на долю беззастенчивых американских авантюристов, сделавших население и правительство предметом эксплуатации, наглой до цинизма... Естественно, что имея таких руководителей, корейцы не могут преуспеть в освоении европейской культуры и, приобретая в этом отношении слишком мало, должны зато терять слишком много, истощая и без того нищенские средства свои на содержание этих рыцарей доллара. Китайцы прекрасно видят такой результат деятельности самозванных культуртрегеров, выгодный для китайских целей, т.к. он в сущности только ослабляют свою страну, и потому смотрят сквозь пальцы на игру корейцев в цивилизацию при помощи названных лиц, но зато стойко сопротивляться всякой мере, от которой можно было бы ожидать действительных выгод для страны. Так, попытка корейцев открыть для иностранцев порт в Пин-Яне... встретила решительный отпор со стороны Ли Хун Чжана.
Другая попытка положить начало корейскому торговому флоту на европейский образец была уничтожена благодаря интриги китайского представителя в Корее Юаня. Но как не выгодно положение, занятое китайцами для устранения китайского влияния, всё-таки не может быть вполне обеспеченным...
Китайцы могут воспрепятствовать проникновению в Корею европейского влияния, только поставив страну в такое изолированное положение, какое она занимала в период дотрактатный, а это очевидно немыслимо. Таким образом, европейское влияние всё-таки будет просачиваться сквозь воздвигнутые преграды и постепенно разъедать порядок вещей, охраняемый китайцами, содействуя образованию новых факторов политической жизни в стране по своему происхождению чуждых Китаю...
Как ни рискованными для независимости Кореи являются интриги придворной партии, но в будущем предвидится ещё большая опасность, когда организуется и перейдёт в активное состояние третья политическая партия, которая впоследствии, если не встретит сильных внешних препятствий, займёт передовое положение в стране, именно партия европейская или демократическая. Пока, впрочем, она находится ещё в эмбриональном состоянии и теперь даже не может быть названа партией; налицо имеются только её элементы, представляемые теми людьми среднего класс, которые, путём постоянных личных сношений с европейцами, в особенности путём европейских школ, устраивают европейские идеалы и политические взгляды. Организовавшись в партию, чему будет соответствовать запрос правительства на деятельность их, сказанные личности непременно займут неприязненное положение к Китаю и китайской партии...»