Глава 4. Государственное призрение во второй половине XVII -первой половине XIX вв.

1. Становление общественного и частного призрения в Российском государстве

Эволюция государственного строя России и утверждение государственно-административных подходов к общественному и частному призрению

Государственно-административное общественное и частное призрение складывалось на протяжении почти двух столетий. Его становление как системы происходит с XVIII по вторую половину XIX в. (она развивается по нескольким направлениям). Оформляется административная система помощи нуждающимся, которая включала в себя определенные территориальные институты помощи и поддержки, государственные превентивные и защитные меры относительно различных слоев населения, усиление законодательной базы, регулирующей отношения между различными субъектами, группами и государством. В развитии административной системы поддержки намечаются тенденции институциональной системы помощи, представляемой различными ведомствами - общественными и частными институтами защиты и призрения.

Административная система помощи нуждающимся начинает складывается в период разрушения старых государственных связей и хозяйственных отношений. Ее образование осложняется войнами, которые вела Россия, а также социальным реформированием общества и структуры государственного управления, осуществляющихся под влиянием петровских преобразований. В период правления Петра I государственное управление проходит три главных этапа: приказную систему - 1682-1709 гг., губернскую - 1710-1718 гг., коллежскую - 1719-1725гг.

На первом этапе (приказная система) проблемы призрения тесно связаны с секуляризацией монастырских земель и реформированием деятельности Монастырского приказа. Приказ взял на учет владения монастырей и духовных владык, поделил их на две категории: доходы одних шли на нужды монастыря, других - в казну.

К 1700 г. церковные вотчины становятся основными источниками денежных, хлебных и других сборов государства. Точных сведений о количестве дворов в церковных вотчинах нет (по разным данным, они колеблются от 145 665 1/2 до 153 254 1/2 дворов). Однако даже такие примерные сведения давали более или менее ясную картину финансовых средств, позволявших учитывать доходы Монастырского приказа и распределять их соответственно государственным нуждам: на военные расходы - на артиллерию, солдат, в том числе и на увечных солдат и унтер-офицеров, солдатских детей и жен, а также на школы и аптеки. Социальное реформирование общества, таким образом, предопределяет и решение тех проблем, которые возникали в результате проводимой внутренней и внешней политики.

К 1706 г. Монастырский приказ распределяет свои средства в следующей последовательности: «постоянный старый расход был на нищих и на богадельни - 14.851 р., на монастыри - 31.614, на содержание 13 архиепископских домов - 19.536, самого приказа - 200, новый расход в приказ артиллерийский на жалование - 17.253, в Ямской на дачу солдатам - 5 000 и школьным учителям и ученикам - 2 263. Кроме того, 12 октября 1706 г. ведено давать по 15 тыс. р. ежегодно на драгунский полк Мусина-Пушкина».

Только с 1706 г. начинают призревать детей, вдов служилых людей, тогда как богадельным нищим финансовая помощь оказывается постоянно, причем отпускаемые им.суммы превосходят суммы для детей и вдов. Из диаграммы 1 видно, что суммы, отпускаемые на вдов и сирот, вдвое, а то и втрое меньше тех, которые отпускаются на богадельных нищих. Можно утверждать, что складывающаяся в данный период социальная политика в отношении этой категории нуждающихся проводится по остаточному принципу, к тому же по Указу от 30 декабря 1701 г. монастырям предписано осуществлять призрение «из своих остатков».

В том, что на первых порах большая часть денежных средств тратится на нищих, людей церкви, видится противоречивая политика государственной власти. Она вытекает из условий государственного реформирования, когда новая власть не может решить все социальные проблемы. Отсюда видна попытка и законодательно, и при помощи финансовых средств «заставить» церковь выполнять свои прямые обязанности по призрению людей церкви. После учреждения Монастырского приказа финансовые потоки (регулируемые государством) на организацию школ, типографий, благотворительных заведений распределяются как это показано на диаграмме 2. Величина окладных расходов на государственные нужды к 1708 г. увеличивается, тогда как неокладных - уменьшается. Государство все больше и больше контролирует деятельность церкви, направляя ее средства и на свои нужды. Не забывают и о военных расходах. Их доля по сравнению с «социальными программами» значительно выше, чем финансирование просвещения, призрения и медицины, вместе взятых (военные расходы составили в 1701 г. - 828 192 р., в 1708 г. - 1.286 384 р., на просвещение, призрение, медицину - 27 425 р. и 55 519 р. соответственно).

Диаграмма 1

Распределение окладных расходов на поддержку нуждающихся





Диаграмма 2

Окладные расходы





Неокладные расходы





Начавшаяся Северная война приводит к резкому упадку приказной системы хозяйствования. Перед государственной властью встает проблема реорганизации административного пространства, что затрагивает и систему общественного призрения, поскольку Монастырский приказ не может в полной мере соответствовать административному и финансовому управлению в данный период. Административная реформа 1708 г. (Россия разделяется на губернии) и перестройка органов центрального управления 1718 г. (приказы заменяются коллегиями) идут параллельно с судебной реформой и реформой налогообложения.

Роль Монастырского приказа, а позднее и Святейшего Синода, после разделения России на губернии была в основном контролирующей, полицейско-административной. Таким образом, духовенство приравнивалось к светским чиновникам, для которых указы и распоряжения Сената являлись обязательными к исполнению. В такой же административной зависимости находился и Святейший Синод. Его деятельность в области общественного призрения регламентировалось вышестоящими органами. Так, Святейшему Синоду предписывалось содержать в монастырях направленных Военной Коллегией обер-офицеров, унтер-офицеров, рядовых драгун, солдат (Указы 1720, 1721, 1722гг.).

Но если роль духовенства в деле призрения становится все более подотчетной и регламентируемой, то значение губерний возрастает. На них возлагается организационная, финансовая и законодательная ответственность в деле общественного призрения. Появляются первые указы о деятельности губерний в деле призрения, где им ведено устраивать «гошпитали» для увечных, престарелых, «зазорных младенцев» (внебрачных детей). Причем губерниям надлежало самим финансировать свои социальные программы «изъ неокладныхъ прибылыхъ доходовъ».

Лишая духовенство власти и самостоятельного финансового управления, отдавая предпочтение губернскому административному управлению, государство спровоцировало тем самым рост нищенства. Поэтому вполне естественно, что большинство указов в сфере общественного призрения направлено на искоренение данного социального недуга.

Петровские преобразования в начале XVIII века существенно изменяют систему защиты и помощи нуждающихся. В обществе изменяется подход к человеку. Если средневековая концепция человека строилась исходя из отрицания ценности личности, приоритета ценностей коллективизма, который закреплялся экономическими факторами (владение собственностью на землю либо общиной, либо монастырем, либо под патронажем государственных органов), то эта концепция меняет свое содержание в эпоху формирования абсолютизма. Ценность человека рассматривается с позиций его трудовой стоимости. Вот почему при Петре Великом происходит активизация политики в отношении профессионального нищенства, усиливается роль государства, расширяются мероприятия, направленные на секуляризацию монастырских земель.

Среди указов, направленных против профессионального нищенства, являются указы 1691, 1694, 1712, 1718 гг. Указами конца XVII в. запрещали побирать в «нищенском образе и притворном лукавстве», за что, в случае поимки, таких людей «били кнутом» и ссылали в Сибирь.

Правовые регламентации изменяются с начала XVIII века. «Препровождение» бродящих распространяется как на мужчин, так и на женщин. Появляются органы контроля и надзора в виде Монастырского приказа, который должен направлять нищих по месту приписки (Указ от 21 января 1712 г.). Нищих «ловили» и отдавали в «работу». Параллельно велась борьба и против тех, кто подавал милостыню. С этой целью в городах создавались специальные штаты «нарочных поимщиков». Устанавливалось взыскивать штрафы с лиц, в чьем ведении находились здоровые побирающиеся нищие: помещиков, вотчинников, как мирян, так и представителей духовенства. Определялись санкции к нищенствующим: пойманных впервые бить батогами, во второй или третий раз - отсылать мужчин на каторжные работы, женщин - в прядильные дома, детей - на суконный двор и мануфактуры. Разрешалось старостам и сотским собирать нищим « на хлеб и на одежды», из тех сел и деревень, откуда они вышли, а за это, если они «ни убогие и ни престарелые», те могли бы свой «хлеб отработать». (Указы от 25 февраля и 20 июня 1718 г.).

Политика секуляризации монастырских владений была достаточно последовательной и предусматривала не только материальный, но и организационный контроль над деятельностью церкви. В связи с чем появляется Указ о регламентации жизни монастырей. В «Духовном регламенте» от 25 января 1725 г.впервые перед духовными лицами ставится вопрос о милостыни как общественном зле, предписывается искоренять этот обычай: «Разсуди всяк благоразумный, сколько тысящь в России обретается ленивых таковых прошаков, томкож тысящь не делают хлеба и потому нет от них приходу хлебного». Перед духовенством ставится задача выявить те стороны милостыни, которые провоцируют рост профессионального нищенства, и те, которые идут на пользу обществу: «добрый чин милостыни определить». Определены новые направления церкви в деле общественного призрения, строительство при церквах странноприимниц и лазаретов, где предписано было собирать «престарелых и здравия весьма лишенных, кормиться собою немогущих...».

Однако и государство начинает осознавать свою роль и миссию в деле ликвидации профессионального нищенства и проведении профилактики этого явления, создании системы защиты и помощи нуждающимся. Так, в регламенте, или уставе, Главного магистрата от 16 января 1721 г. определена роль полиции в деле общественного призрения как одного из субъектов «социальной политики». В главе Х подчеркивалось, что «полиция призирает нищих, бедных, больных, убогих, увечных, прочих неимущих, защищает вдовиц, сирых и чужестранных по заповедям Божьим, воспитывает юных в целомудренной чистоте и честных науках». В Регламенте укзаны основные институты призрения: «смирительные дома», предназначенные для людей «непотребного жития»; «прядильные дома» -для женщин «непотребного женского бытия»; «гошпитали» для призрения сирых, больных, увечных, убогих, «престарелых людей обоего пола»; «сиротские дома» - для убогих и оставшихся без родителей детей, где бы их воспитывали и содержали; « другие домы от разных болезней бедных лечат». Надлежало данные дома построить в каждой губернии за счет земских отчислений. Дальнейшее развитие системы социальной защиты, которая включала в себя меры не только оперативного и превентивного характера, находит в инструкциях о внутренней регламентации монастрыней и о магистрате.

В преамбуле Указа (от 31 января 1724 г.) о внутренней регламентации монастыря дается оценка монашеской жизни:

«...что же прибыль обществу от сего во истину токмо старая пословица: ни Богу, ни людям, понеже большая часть бегут от податей и от лености, дабы даром хлеб есть». Святейшему Синоду было предписано: 1. Отставных солдат, которые не могут трудиться, направлять в монастыри, их число определять, исходя из доходов монастыря, причем необходимо устраивать «шпитали по регламенту»; 2. Монахов определить для «служения» отставным военным, лишним монахам, не задействованным на «служении», выделять монастырские земли, чтобы они на ней работали; 3. Монахиням «лишним» вместо пашни вменялось рукоделие, «пряжею на мануфактурные заводы».

В инструкциях магистратам (от 31 января 1724 г.) в § 33 говорилось о необходимости обучения малолетних детей, не только «пожиточных, но и бедных». Предусматривалось их обучение чтению, письму, «цифирному счислению», арифметике. Школы должны быть организованы при церквах. Городское попечение над малолетними включало в с себя не только обучение, но и опеку. Назначение опекунов возлагалось на магистрат, который должен осуществлять контроль за их деятельностью и надзор за процессом воспитания: «...пожитки не расточать и детей воспитывати».

В § 34 подчеркивалось, что призрение бедных, «престарелых и дряхлых граждан» лежит непосредственно на магистратах. Для этих целей они должны быть пристроены в городские богадельни, а не жить за счет «пропитания граждан». Однако категорически запрещалось призрение «посторонних граждан», т. е. лиц не из данного города. В § 38 запрещалось всем сословиям призревать и оказывать милостыню «посторонним гражданам». Относительно профессионального нищенства в § 32 особо указывалось, что праздный образ жизни ведет к различным формам преступлений - «воровству», «разбою». Для предотвращения этого людей, ведущих праздный образ жизни, необходимо «понуждать» к ремеслам, работам, «художествам».

Таким образом, при Петре I оформляется достаточно разветвленная система социальной защиты. В нее входят:

«а) центральные органы - вначале Патриарший и Монастырский приказы, с 1712 г. - Святейший Синод, а с1724 г. Камер-контора;

б) Городские магистраты;

в) помещики во владельческих селениях;

г) старосты и сотские в селениях со свободным наслением».

Характерны в этом отношении институты призрения, которые можно условно разделить на институты социального контроля и социальной помощи. К первым можно отнести смирительные и прядильные дома, предназначенные прежде всего для насильственного привлечения мужчин и женщин к общественно полезному труду. Эти меры направлены против «профессиональных нищих», « ленивых прошаков». Ко вторым причисляли гошпитали. Они предназначались для призрения сирот, убогих, больных, увечных, престарелых, т. е. тех людей, которые не могли в силу разных обстоятельств самостоятельно кормиться.

Помимо создания государственных структур помощи и контроля, предпринимаются попытки организации новых источников финансирования общественного призрения. Среди них:

• увеличение сбора венечных денег;

• контроль за продажей восковых свечей;

• «установление вычетов» из жалованья на «гошпитали»;

• обучение монахинь ремеслам, и обращение средств с них на общественные, а не на личные нужды;

• сбор подаяний при церквах на «гошпитали»;

• сбор штрафных денег с раскольников.

В период правления Елизаветы Петровны с 1741 г. происходит дальнейшая реорганизация общественного призрения. В ведении Святейшего Синода остаются богадельни и нищие, однако финансирование монастырских богаделен осуществляется в соответствии со штатами. Учитываются неиспользованные средства на содержание нуждающихся, их предлагают передавать в инвалидные дома, а остаток класть в банк под проценты.

Происходят изменения и в деле управления призрения на местах. Статс-коллегия в 1741 г. сменяет органы государственного контроля за общественным призрением. На основании решения Сената она обязана содержать богадельни губернских, провинциальных и воеводских канцелярий. В общем, меняется источник выплат, но не система финансирования и отношение к общественному призрению. В 1763 г. общественное призрение, а точнее финансирование, богаделен, инвалидных домов вновь переходит под юрисдикцию Коллегии экономии, где они находятся до образования специального органа - приказов общественного призрения. Они организованы Екатериной II 7 ноября 1775 г. в связи с принятием нового административного уложения о губерниях. Согласно уложению, в каждой губернии учреждалось по одному приказу общественного призрения под председательством гражданского губернатора. Приказы общественного призрения включали в себя как институты поддержки, так и институты контроля: народные школы, больницы, сиротские дома, аптеки, богадельни, дома для неизлечимых больных, для душевнобольных, работные, смирительные.

Административная система (узаконена для каждой из губерний, а их количество со времен Петра I увеличилось с 8 до 51) предусматривала охват населения от 300 до 400 тыс. человек. Соответственно приказы общественного призрения должны были охватывать ту часть населения, которой необходимы помощь, поддержка и определенный контроль. Из доходов губерний разрешалось «единожды» предоставлять 15 тыс. р. на содержание приказов. Причем эти деньги можно было отдавать в заклад частным лицам под проценты или в банк сроком не более чем на один год с условием, чтобы заемщик брал не менее 500 и не более 1000 р. Дозволялось умножать капитал и от частных взносов, а также за счет доходов от аптек.

Деятельность приказов общественного призрения разворачивалась не сразу, и не во всех губерниях одновременно. С 1776 по 1787 гг. приказы общественного призрения существовали только в 22 губерниях из 51. Назовем крупнейшие - Архангельский, Астраханский, Московский, Санкт-Петербургский, Ярославский. Причем их капиталы зависели не только от частных пожертвований, но и от ведения самостоятельной хозяйственной деятельности. Так, Архангельский приказ общественного призрения был учрежден в 1784 г. (девять лет спустя после постановлений о губерниях). К 1816 г. он имел собственных капиталов 31 280 р., посторонних - 78 490 р. и доход в размере 18 610 р. Приказ содержал больницу, отделения для умалишенных, воспитательный дом с родильным отделением, богадельню, работный и смирительный дома. Ему принадлежали корабельная верфь, кирпичный завод, отдаваемые в наем. Исключение не составляли и другие приказы: Астраханский имел гостиничный ряд, приносивший доход до 5 860 р., съестные лавки с доходом 2 323 р.; Московский приказ имел Усть-Сетунский кирпичный завод, Веденский черепичный завод, Рязанское подворье с доходом 5 255 р., дома в Москве, 104 десятины земли в Можайском уезде. Таким образом, в начале XIX столетия приказы общественного призрения вели самостоятельную коммерческую деятельность. На первых порах она поощрялась и законом, который предусматривал кроме частной инициативы еще и поддержку со стороны казны в виде пособий, пенных денег. В этой деятельности приказы руководствовались постановлениями 1781 г. (15176) и 1785 г.(16188).

Поиски системы финансирования приказов общественного призрения осуществлялись вплоть до 1810 г., когда приказы перешли под юрисдикцию Министерства полиции, а затем Министерства внутренних дел. Тогда-то финансовые потоки приняли организованные формы. В то же время эти министерства контролировали не все территории. Дела общественного призрения в Тверской и Кубанской областях, в Области Войска Донского, в казачьих войсках осуществляло с 1840 г. Военное министерство.

Министерство полиции, а затем Министерство внутренних дел стимулировали приказы общественного призрения к увеличению и накоплению средств. К таким мерам можно отнести, в частности, разрешение на ведение хозяйственных и имущественных операций (сдача в наем лавок, домов, кузниц, мельниц, садов, огородов, сенокосов и т. д.; поощрение добывания торфа, распилки бревен, дров для продажи; разрешение продажи игральных карт; открытие суконных фабрик).

Относительно финансовой деятельности приказов общественного призрения решения принимались не централизованно (хотя иногда это тоже имело место), а с учетом местных потребностей и проблем. В одних случаях приказам разрешались финансовые операции, в других предоставлялись определенные финансовые льготы. Так, Ревельскому приказу общественного призрения было разрешено брать займы до 6% в пользу бедных, а Санкт-Петербургский приказ общественного призрения был освобожден от процентных платежей за сдачу в наем своих заведений и т. д.

Министерство внутренних дел контролировало не только финансы, но и кредиты приказов общественного призрения. В некоторых случаях оно вмешивалось в их деятельность, отдавая предпочтение заемщикам. Это касалось экстремальных ситуаций - пожары, наводнения, голод, неурожай. Тогда издавались особые распоряжения для отдельных приказов общественного призрения. К примеру, по совместному соглашению Министерства внутренних дел и Министерства финансов в 1856 г. жителям города Саранска разрешалось рассрочить на 10 лет долг в 32 882 р. 48 к., «сложив со счетов кредиты за просрочку». Аналогичное решение было принято и в пользу других городов, пострадавших от пожаров (Елец, Динабург, Киликиевка).

Таким образом, приказы общественного призрения, находясь под непосредственным контролем Министерства внутренних дел, увеличивали свои капиталы за счет банковских операций, частных пожертвований, а также в результате ведения самостоятельной хозяйственной деятельности. Можно сказать, что к 1862 г. в приказах общественного призрения сложилась определенная финансовая структура капиталов, которая состояла из следующих разрядов: собственных капиталов, благотворительных капиталов, апелляционных капиталов, судебных вкладов, частных и правительственных вкладов, пересылочных сумм.

Точные сведения о капиталах приказов общественного призрения дают, начиная с 1814 г., их отчеты, по косвенным же сведениям можно установить динамику роста финансов приказов вплоть до их ликвидации (в 1810 г. - 5.165 410 р., в 1814 г. - 8.390 000 р., 1816 - 10.333 990 р., 1857 г. - 13.148 386 р.), т. е. капиталы приказов общественного призрения увеличивались, несмотря на различные события - войны, массовый голод, эпидемии - что не могло не отражаться на их финансовом положении.

Не все приказы экономически развивались пропорционально. Одни имели собственные капиталы на большие суммы, как, например, Санкт-Петербургский - 1.079.308 р. 3 3/4 к., другие же - Харьковский - всего 8.747 р. 71 Ѕ к. И это несмотря на то, что первоначальная сумма вклада была одинаковой - 15 тыс.р.

В рассматриваемый период оформляется не только финансовая, но и организационная структура приказов общественного призрения, хотя говорить о единой административной структуре еще рано. Приказы общественного призрения управлялись коллегиально, но председательствовал непосредственно губернатор. В состав правления входили заседатели совместного суда, по одному от каждого сословия: дворянства, купечества, селян, при этом ведение дел возлагалось на одного из членов правления. Система ежедневных заседаний, составление прошений и разрешений, согласование их с Министерством внутренних дел создали достаточно громоздкую и неоперативную систему помощи и поддержки, что отмечалось современниками.

С 1818 г. в приказы вводятся должностные лица и со стороны правительства - инспекторы врачебных управ. Однако каждая губерния имела свои особенности в управлении приказами. Так, в Киевском, Белорусском, Польском и других приказах под управлением губернаторов «членами были губернские маршалы или предводители дворянства и инспекторы врачебных управ», но это не означало, что такая же система управления характерна и для других губерний.

Можно констатировать, что к 1862 г. сложилась определенная структура институтов помощи: лечебные заведения (больницы, дома для умалишенных); заведения призрения (богадельни, инвалидные дома, дома для неизлечимых больных); учебно-воспитательные заведения (воспитательные дома, сиротские дома, училища для детей канцелярских служащих); институт пансионеров, местные благотворительные общества.

Общественное призрение получило развитие благодаря трем основным принципам: самостоятельности местных благотворительных организаций, привлечению к управлению местного населения и обеспечению населения более или менее достаточными денежными средствами.

Институты социальной поддержки в губерниях не имели четких принципов организации, хотя предпринимались отдельные попытки их реорганизации и структурирования. Так, в 1823 г. Министр внутренних дел гр. Кочубей разделил заведения приказов общественного призрения на четыре разряда. В зависимости от разряда в заверении содержалось определенное число нуждающихся в помощи:

	1 разряд	2 разряд	3 разряд	4 разряд
Больницы	120	80	40	30
Дома для неизлечимых	20	15	10	5
Дома для умалишенных	60	40	20	10
Богадельни	200	150	100	25
Сиротские дома	20	20	15	10
Работные дома	100	50	25	25
Смирительные дома	40	40	20	15

Несмотря на принимаемые усилия, все же эта система имела большие недостатки - приказы развивали деятельность по своему усмотрению и на свои собственные средства, призрение не являлось обязательным для всех нуждающихся, а было только выборочным. Отсюда такие различия в средствах, формах помощи и количестве оказываемых услуг (см. диаграмму 3).

Из диаграммы видно, что рост показателей как субъектов призрения, так и институтов призрения мало связаны с финансовым положением приказов (возможно, здесь лежали иные причины - отсутствие программы деятельности или развития общественного призрения на местах).

Приказы общественного призрения хотя и вели работу по оказанию поддержки нуждающимся, но все-таки не могли удовлетворить потребности населения, и не только потому, что средств было недостаточно и административно-хозяйственная система была несовершенна. Этому способствовала и «плохая слава дореформенных заведений общественного призрения». К тому же деятельность приказов не была постоянной в течение всего года.

Диаграмма 3

Динамика роста институтов призрения





Динамика роста призреваемых





Согласно ст. 393 уложения о губерниях, они функционировали около трех месяцев в году - «с 8 января до страстной недели». Поэтому не случайно параллельно с государственными структурами помощи еще в XVIII в. начинают развиваться институты частной благотворительности, ведомственные институты поддержки и защиты, благотворительные общества.

Основные направления развития общественного призрения и частной благотворительности

Вопросы оказания помощи нуждающимся на первых этапах данного периода решались в соответствии с традиционной практикой, сформированной христианской культурой милосердия - пожертвованиями. Но далее приказы общественного призрения столкнулись с некоторыми проблемами: часто пожертвования были недостаточными или единовременными, что не позволяло открыть какой-либо тип заведения. Это вызвало необходимость создания обществ, организаций, которые бы позволяли объединять ресурсы благотворителей и направлять их на наиболее актуальные нужды. Так появляется Совет Императорского Человеколюбивого Общества (1816), который аккумулирует средства отдельных жертвователей. Объединенные таким образом финансовые средства позволяли решать актуальные задачи: направлять их в уже существующие институты поддержки либо, если позволяли средства, открывать новые учреждения.

Истоки Совета Императорского Человеколюбивого Общества можно найти в деятельности «Благодетельного общества», основанного в 1802 г. императором Александром I. Программа общества, утвержденная в 1804 г., определяла следующие направления деятельности; «I) домовое призрение бедных больных; 2) диспенсарии в разных частях города; 3) вспоможение подвергнувшимся нечаянно какому-либо несчастному случаю на улицах; 4) особенные больницы для страждущих прилипчивыми болезнями; 5) призрение искаженных природою или случаем, воспитание глухонемых и т. п.»

Совет из 11 членов руководил деятельностью Общества, которая со временем меняла свои принципы и направленность. Помощь, которую оказывало Общество, носило как постоянный, так и временный характер; в зависимости от этого организовывались особые институты поддержки. К учреждениям, которые оказывали постоянное призрение, можно также отнести: учебно-воспитательные, богадельни, заведения бесплатных и дешевых квартир, к учреждениям временной помощи - медицинские, благотворительные общества, ночлежные приюты, столовые. С годами растет не только число заведений, но и капитал Общества. Если в 1816 г. он составлял 642 533 р. 781/^ к., то к 1855 г. в его распоряжении уже 1 221 300 р. 29 l/^к. (в недвижимости капитал составлял 1 947 900 р.). И хотя общественное призрение в России в данный период только оформляло свои организационные принципы, формы управления, оно не ограничивалось только вспомоществованием, а было тесно связано с просвещением и воспитанием. В этой связи характерна благотворительная деятельность различных воспитательных обществ. Одно из первых - «Воспитательное общество благородных девиц» учреждено в 1764 г. В 1796 г. императрица Мария Федоровна берет на себя непосредственное руководство его отделениями, что стало новым этапом в его развитии. За время ее правления Общество разрасталось, у него появляются филиалы, целая сеть институтов воспитания. В качестве полноправных членов в него входили различные попечительства и более мелкие благотворительные общества. Среди них: Императорское женское патриотическое общество, Московское благотворительное общество (183 7 г.). Московское дамское попечительство о бедных и др. В 1854 г. различные учреждения объединились в Ведомство учреждений Императрицы Марии Александровны. К этому времени учреждения осуществляли деятельность по следующим направлениям: призрение младенцев, с организацией яслей во многих городах; призрение взрослых, детей; призрение слепых и глухонемых; учреждения женского воспитания и образования; учреждения воспитания и призрения мальчиков, юношей; учреждения призрения взрослых; учреждения врачебно-медицинской помощи.

Но не только монаршие особы становились основателями обществ. Одним из основателей организованного в 1847 г. «Общества посещения бедных» был кн. В. Ф. Одоевский. Основу деятельности Общества составляли следующие направления помощи: поддержка престарелых увечных и больных, не могущих содержать себя собственными трудами, сирот и детей бедных родителей; вспоможение деньгами, одеждою, дровами и т. п.;

помощь больным, лечение, отпуск лекарств. Однако просуществовало оно не долго. В Общество входила значительная часть офицеров, а, как известно, революционные события в Западной Европе своеобразным образом отразились и на русской действительности. В 1852 г. вышел приказ о запрете военным входить в Общество. Тем самым оно лишилось сразу 103 членов, среди которых были распорядители, благотворители и посетители. Как писал один из участников общества, «давление сверху на наше Общество началось с того, что в одно прекрасное утро найдено неудобным, чтобы военные люди занимались делами Общества, вследствие чего оно разом потеряло половину своих членов, принадлежавших к военному званию». Просуществовав два года, оно затем растворилось в Императорском Человеколюбивом обществе.

Филантропической деятельностью занимались и представители масонских лож. Благотворительность входила в число важнейших добродетелей «вольных каменщиков». Они имели своих пансионеров, которым выплачивали пособия за два месяца, сумма выплат составляла либо 5, либо 10 р. на одного человека. Пансионная форма помощи была одной из важнейших их благотворительной деятельности, она распространялась на вдов, девиц, студентов.

Активно развивавшаяся частная благотворительность имела самые разнообразные формы и направления, что затрудняет показ всей гаммы ее деятельности. Однако можно отчетливо указать на три основные тенденции: частные благотворители либо организовывали и финансировали институты помощи и поддержки, либо оказывали единовременную или постоянную помощь в виде материальных и денежных вспомоществований, либо осуществляли социальный патронаж над той или иной категорией нуждающихся. Так, в 1810 г. гр. Шереметьев открыл в Москве Странноприимный дом с начальным капиталом в сумме 2 млн. р., в 1808 г. Коллежский советник Злобин пожертвовал 40 000 р. на открытие в разных местах больниц для бурлаков, доктор Ф. П. Гааз внес 11 000 р. для пересыльных тюрем на улучшения питания осужденных. Примеров можно привести множество. Но одно ясно, что данная тенденция начинает обретать свою идеологию.

Сторонников частной благотворительности условно можно разделить на две группы. Сторонники первой благотворительность считали добродетельностью, которая предоставлялась всем, кто ее просит. Известный сенатор XVIII в. И. В. Лопухин так сформулировал эту идею: «Кстати о милостыне. Странно, как очень многие против ея умствуют, главная причина, кажется желание оправдать свое нехотение подавать ее... Помощь ближнему, при старании делать ее из искреннего к нему сострадания, и для Бога особливо воспитывать дух в чистой любви...». Идеолог другой группы, сторонники которой считали, что благотворительность должна быть выборочной, В. Ф. Одоевский писал: «Помогайте... не наудачу, но умом и сердцем рассмотрите истинную нужду просящего и удовлетворите именно той нужде, сколько можете. Разумеется, это совсем нелегко, соединено с некоторыми затруднениями, заботами... Кинуть грош или рубль и отвернуться - несравненно покойнее и удобнее, но такого рода благотворительность похожа на философию калмыка, который помажет своего деревянного болванчика жиром и спокоен, - думает, что сделал истинное доброе дело».

В общественной практике складываются государственные подходы к проблемам инвалидности, материнства и детства, а также социальной патологии: профессиональному нищенству, алкоголизму, детской безнадзорности. Государственное участие в решении проблем, связанных с инвалидностью участников войн, поначалу связано с организацией приютов для увечных воинов. Помощь раненым оказывалась в основном материальная либо - индивидуально - медицинская, когда по особому распоряжению для родовитых людей назначался специально выделенный лекарь.

В правление Петра I создание регулярной массовой армии, военные действия, связанные с большими людскими потерями, с более тяжелыми формами инвалидности, потребовали поиска соответствующих форм помощи и поддержки.

Так, принимается решение использовать монастыри для призрения офицеров и рядовых, не имеющих своего дома, где бы отставные военные призревались, приняв постриг. С этой целью принимаются Указы от 15 марта 1722 г. Для того чтобы закрепить вакансии монахов за отставными и увечными военными, Указом от 28 января 1723 г. Петр I запретил постригать в монахи из других сословий. Хлебное и денежное довольствие для отставных военных производилось из монастырских доходов, которые назначались на содержание монахов. Размер окладов мог колебаться в зависимости от чина (к примеру, жалование полковника московского гарнизона в 1712 г. - 892 р. 73 1/4 к., а рядового прочих полков - 20 р. 38 1/4 к.).

Екатерина II Указом от 26 февраля 1764 г. освободила монастыри от призрения в их стенах военных, однако из церковных и монастырских доходов взимается 125 тыс. р. на содержание инвалидов войны, их жен и детей. В период правления Александра I расширилась сеть инвалидных домов для отставных военных (были открыты в Москве и Санкт-Петербурге еще при правлении Екатерины II).

Если до XIX в. благотворительность связана с организацией медицинской помощи, то в XIX в. - с попечением о больных и раненых воинах. П. П. Помиан-Пезавориус из прибыли, получаемой от издания газеты «Русский Инвалид», выдавал постоянные пособия 1 200 инвалидам войны 1812 г., благотворительной целью сестер милосердия Крестовоздвиженской общины «являлось позднее служение во время войны раненым воинам».

18 августа 1814 г. были созданы Патриотическое общество, в задачи которого входило попечение о больных и раненых защитниках отечества, и специальный Комитет, который занимался попечением о раненых генералах, офицерах (и их семейств). Если они были в состоянии нести гражданскую службу, то им предоставлялись места полицмейстеров, городничих, смотрителей богоугодных заведений, комиссаров при пограничных карантинах, земских исправников. При определении к должности офицеры не лишались пенсии. Увечным штаб-офицерам и обер-офицерам разрешалось бесплатно из аптек отпускать лекарство. Нижним чинам «по смерть» клался оклад жалованья, «который получали в своих полках по мирному положению». Таким образом, государство ищет самостоятельные формы и способы помощи и поддержки не за счет разрушения монастырской системы призрения, а на основе законодательных, правовых регламентации.

Примечателен и другой факт: предпринимаются попытки на основе военной системы управления использовать частичный труд призреваемых военных инвалидов. В 1796 г. сделаны первые попытки создания инвалидных рот. При сохранении воинского регламента инвалидные роты предполагалось использовать на посыльных работах, но «военные трудовые формирования» такого образца оказались неэффективными, и в 1823 г. их расформировали.

Проблемы инвалидности касались не только военных. Их спектр более широк и разнообразен. Еще в правление Петра Великого организуются дома для душевнобольных, входящие в период правления Екатерины II в качестве обязательных в институт призрения в губерниях (тем самым происходит разрушение древнейшего православного института юродивых). В начале XIX в. положено начало призрению слепых и глухонемых.

В 1806 г. Александр I пригласил в Санкт-Петербург французского исследователя, автора методики обучения слепых В. Гаюи, который основал в том же году первый институт слепых. В 1819 г. институт перешел в ведение Императорского Человеколюбивого Общества, а в 1846 г. в Москве была открыта богадельня для незрячих женщин. Призревать глухонемых стали с 1806 г. (первоначально по инициативе ограниченного круга людей работа велась самостоятельно). Только к концу XIX в. эта деятельность приобретает систему и оформляется в определенное направление общественного призрения.

Не менее злободневными для общественного призрения были проблемы, детства. Они стали актуалными еще в конце XVII в., в период правления царя Федора Алексеевича. Целенаправленная деятельность начинает осуществляться при Петре I. Им издается серия Указов о запрете детоубийства незаконнорожденных. Указы от 31 января 1712 г., от 4 ноября 1715 г. были направлены на то, чтобы защитить ребенка и дать ему не только право на жизнь, но на прокормление и воспитание. Решение последнего Указа предусматривало определенное финансирование не только на ребенка, но и на его воспитателя : « приставленным на год денег по три рубли, да хлеба по полуосьмине на месяц, а младенцам на день по три деньги». Проект, который предоставил Петру Великому в 1714 г. Федор Салтыков, отражал и другую сторону призрения детства. Он был направлен на искоренение детского бродяжничества, в котором видели истоки профессионального нищенства. Согласно проекту, детей следовало отдавать в церковные приходы, где бы они под надзором церковных старост прошли курс «наук» словесных у причетников, научились читать и писать. Затем предполагалось, что они перейдут в «госпитали» и там получат профессиональное образование. Сведений о претворении данных проектов в жизнь нет, но активизация призрения наметилась в период правления Екатерины II (в основном благодаря деятельности И. Бецкого).

Оставались открытыми и вопросы инфатицида. В российском законодательстве вновь обращаются к нему и в XIX в. (в уложениях от 1813 г., 1845 г.) Теперь виновники в содеянном уже не подлежат смертной казни, но приговариваются к различным срокам каторжных работ.

В XVIII в. складывается определенная государственная политика в отношении профессионального нищенства. Указом от 21 января 1712г., как уже говорилось выше, запрещалось работоспособным нищим заниматься этим промыслом. Более того, учреждаются смирительные дома для мужчин и прядильные дома для женщин, где они могли бы работать и приносить пользу. Причем наказание несли не только те, кто просил милостыню, но и те, кто ее подавал. По свидетельству К. де Бруина, посетившего Россию в XVIII в., Петр I «запретил всем без исключения подавать милостыню, под опасением взыскивания пени в пять рублей, или двадцать пять гульденов. В то же время, чтобы обеспечить существование бедных, заведены близ каждой церкви - как внутри, так и вне Москвы - богадельни, на содержание которых царь приказал отпускать ежемесячно жалование».

В период правления Екатерины II прокормлением нищих занимались смирительные дома, в которых они получали пищу, кров, одежду, пристанище. Однако смирительные дома приниали не только профессиональных нищих, но и других клиентов: «рабы непотребные», «рабы ленивые», «сыновья и дочери, кои родителям своим непослушны», людей «неиставого и соблазнительного жития». В смирительные дома принимались клиенты либо на время, либо навсегда по решению Губернского правления или суда.

Социального контроля и общественного призрения потребовали внимания проблемы такой социальной болезни, как проституция. В 20-х годах XVIII столетия появляются первые дома терпимости в Петербурге. Помимо этого существовали своднические квартиры, а также процветала одиночная проституция. И как следствие - появляется множество незаконнорожденных детей, детоубийство, а также массовый сифилис. В период правления Екатерины II делаются первые шаги по контролю данного явления. Домовладельцам запрещено отдавать помещения под «промысел разврата», при нарушениях их штрафовали и сажали в смирительные дома. Правда, было принято решение всех заболевших венерическими болезнями лечить бесплатно. В период правления Павла I и Александра I проститутки подвергались жестоким гонениям, публичных женщин высылали в Иркутск на фабрики.

Таким образом, постепенно складываются новые институты, формы помощи и поддержки нуждающегося населения. Россия стремится перенять европейский опыт системы призрения и воспитания различных категорий нуждающихся. Формирование новых институтов призрения осуществляется за счет разрушения прежних: приходской и монастырской систем помощи.

Отмечается рост частной и общественной благотворительности. В России общественная благотворительность имела свои специфические свойства. Некоторые общества действовали самостоятельно и по своей программе, такие, как Императорское Человеколюбивое Общество, Ведомство учреждений Императрицы Марии (связанные с членами императорской семьи) входили в разряд заведений «на особом положении». Их специфика в том, что они имели особые привилегии со стороны государства, от частного финансирования до предоставления различных льгот и индивидуальных поощрений. Общественное призрение начинает складываться в определенную систему со своими светскими институтами, специальным законодательством, регулирующим деятельность не только приказов общественного призрения, но и благотворительную деятельность в обществе среди призреваемых - инвалиды, беспризорные дети, увечные воины, слепые, глухие и т. д.

Намечаются меры по решению проблем социальной патологии. Усиливается борьба с проституцией, профессиональным нищенством, детской безнадзорностью. Этот пласт проблем становится неотъемлемой частью общественного призрения, что, в свою очередь, расширяет практику помощи и поддержки, вносит в нее элементы профессионально-деятельных подходов.

2. Оформление теоретических подходов к общественному и частному призрению

Становление государственной системы помощи и поддержки нуждающихся со второй половины XVII - первой половины XIX вв. связано с основными геополитическими и общественными тенденциями: образованием империи, секуляризацией монастырских земель, оформлением гражданского общества. Российская империя складывалась как многонациональное государство с различными этнонациональными культурами, с определенным экономическим и военным потенциалом. Секуляризация в XVII-XVIII вв. привела к развитию самостоятельной общественной мысли, светской науки, а само церковное сознание уходит в более напряженное искание чисто церковной «правды». Отказ от теологических смыслов в общественном призрении как критерия истинности и справедливости происходит в период правления Петра I. Процесс помощи, институты помощи, субъекты и объекты помощи начинают рассматриваться в рамках указов и постановлений, которые являются официальными нормативными критериями жизнедеятельности, ценностями, «правилами общественного поведения». Нуждающийся в поддержке соотнесен с одним из государственных институтов помощи. При этом он лишен свободы выбора и поступка. Не он определяет институт помощи, а институт помощи определяет его дальнейшую судьбу. И здесь намечаются как позитивные, так и негативные черты данной системы помощи.

Впервые в России на государственном уровне начинает осуждаться инфатицид. Детоубийство считается преступлением, а ребенок становится субъектом права: ему предоставляются ясные жизненные гарантии и тем самым обозначается его место в системе социальных связей. Его субъектность соотносят не с божественным началом, а с государственными нормами, принципами жизни. Отсюда жесткая детерминация социально-необходимого поведения и жизненного сценария личности. Помощь предстается не как система нравственных императивов, а как система тех или иных смыслов и задач. «Зазорные» младенцы мужского пола, рожденные вне института брака и семьи и попавшие в детский приют до десятилетнего возраста, готовятся в матросы. По отношению к детям помощь выступает как волюнтаристско-административная система социализации. Причем, если раньше решения и поступки такого плана обосновывались необходимостью следования христианским заповедям и требованиям, то в период правления Петра I выдвигается тезис о государственной необходимости. С этих позиций анализируются состояние и наличие в обществе нищих, больных, инвалидов, безнадзорных детей и других категорий нуждающихся.

В подходах к идеологии помощи происходит переоценка видения проблематики клиента. Если на ранних этапах общественного призрения нуждающийся представлял определенную ценность для отдельной личности - заступника, поскольку защита его была наглядной, вещной добродетелью перед лицом Всевышнего, то теперь нуждающийся стоял перед государственными институтами, и именно они определяли его необходимость в данной роли. Да и сам человек оценивается с новых критериальных позиций как деятель, как носитель общественно полезного труда. В этом отношении изменяются и идентификаторы. Деятельность, труд, возможность или невозможность приносить пользу - вот те критерии, на которых начинает базироваться новая доктрина помощи. Так, в указах Елизаветы Петровны мы встречаем следующее: «Многое число бродящих нищих мужеска и женска полу, престарелых и молодых, из которых некоторые больные и увечные и развращенные, також между ними скованные, знатно из Канцелярии содержащиеся колодники отпускаются, бродя неучтивым образом, просят милостыни, что де есть весьма непристойно и требовано, дабы о пресечении того куда надлежит предложено было Указами...»

«Пристойность-непристойность» выступает в качестве основного критерия «возможности-невозможности» существования данного явления. А отсюда возникает иная классификация клиентов. Их типология осуществляется не по принципам милостей духовных и телесных, а по возможности или невозможности быть участником совместной жизнедеятельности в обществе. На основе таких подходов начинают формироваться критерии типологии личности нуждающегося, когда его рассматривают с позиций и явлений социальной нормы и социальной патологии.

Таким образом, в государственной парадигме помощи начинают доминировать понятия и смыслы иного порядка. Теологические подходы к личности клиента подменяются социетальными, а индивидуальная судьба рассматривается не в контексте вечности, а в контексте зримых нужд и проблем общества, его жизнедеятельности, норм и ценностей. Все это выдвигает определенные принципы идентификации социально необходимого поведения, связанного с нормой общественных отношений, которые сопряжены с оценкой жизненного сценария личности. На основе данных подходов строится познавательная модель помощи нуждающимся в этот период. Однако познавательная и практическая модель помощи не ограничивается только «вспомоществованием», материальным обеспечением нуждающихся, оно затрагивает и такие сферы общественной жизни и научной практики, как образование, медицина, деятельность по профилактике социальных патологий.

В связи с этим условно можно выделить следующие основные тенденции в общественной мысли в области социальной помощи: социально-административные или реформистские, социально-философские, социально-медицинские. Все это в той или иной степени присутствует в работах мыслителей и общественных деятелей XVII-XIX вв. Работы эти затем станут той познавательной базой, на которой в конце XIX в. разовьются самостоятельные теоретические и практические направления общественного призрения, а также окажут влияние на становление различных областей познания - от психологии и педагогики до социологии и медицины.

Социально-административные подходы в теории общественного призрения

Социально-административное, или реформистское, направление мысли в области общественного призрения на первых этапах включало в себя вопросы организации институтов поддержки и контроля. Переломным моментом в «концепции милосердия», оформляющим ее в концепцию «призрения», когда государство в основу берет светские ориентации и гуманистические традиции помощи и поддержки нуждающихся мировой цивилизации, «как в Еуропских странах», можно считать проект 1682 г. «О мерах государственного призрения указ». С этого документа и начинается государственный этап социальной помощи в России.

Указ состоит из трех больших частей: «об бедных, увечных и старых людях...», об организации призрения нищих, о нищенских детях.

В первой части Указа выделены группы нуждающихся, на которых распространяется особое внимание государства. К ним относили бедных, увечных, «старых людей», нищих. Что касается клиентов, не имеющих родственников «увечных и старых людях», предполагалось «по смерть их кормить». Такая группа, как нищие, разделялась на две подгруппы. К каждой предъявлялись свои требования и свой уровень задач по их поддержке. «Притворные нищие» должны были отрабатывать свое попечение, «хлеб свой заживать работой, или каким ремеслом к общенародной пользе». «Нищих со странными болезнями» лечили. Причем к таким больным приставлялся специально «государственный доктор», который за выплачиваемое ему жалование осуществлял эту работу. «Дохтура работу себе бы нашли, которые ныне государево жалованье емлют же, а некоторым делать нечего».

Во второй части Указа более подробно излагаются мероприятия по локализации нищенства. Мероприятия предусматривали действия как организационного, так и законодательного характера. Организационные меры предусматривали призрение нищих в монастырях, где лечат больных. С этой целью, с одной стороны, должен быть «приставлен» «добрый дворянин», «подьячий», «дворня», «повар», а с другой - «дохтур», аптекарь, «лекарь с тремя-четырьмя учениками». Возможно, это один из первых проектов «социального обслуживания» по европейскому образцу с сочетанием добровольной и профессиональной помощи. Что касается финансирования, то предлагалось сочетание и государственных и добровольных пожертвований, «а однем и крестьянскими доходами ... не прокормить». Законодательные вопросы требовали своей особой проработки, и здесь ставятся только основные проблемы. Среди них важнейшие: «о мнимых приходских нищих», об отношении к «дворовым» и бывшим крестьянам и о бесплатном их лечение, о призрении инвалидов, «изувеченных» не на «государьских службах».

Как важнейшая превентивная задача по локализации профессионального нищенства, в проекте находит отражение такая проблема, как обучение нищенских детей, «робят и девок». Они должны были обучаться не только наукам, таким, как «цифирным», «фортификации» и другим, но и определенным ремеслам: шелковым, суконным, часовым и т. д. Эта мера была направлена на то, чтобы «многие тысячи людей могли б хлеб свой тем заживать», и активизировать рост отечественных товаров, за которые платили в то время «золотом и серебром». Здесь же вновь возвращаются к организационным вопросам о смирительных домах, больницах, школах как институтах поддержки и защиты. Многие идеи, заложенные в данном документе, вновь с особой силой прозвучат в проектах XVIII в. Ф. Салтыкова, А. Курбатова.

ф. Салтыков, неоднократно бывавший в Англии и Голландии, изучая опыт общественного обустройства, предложил в 1714 г. проект - «Изъявление прибыточныя государству». В нем особо выделялись мероприятия по содержанию нищих и сирот. Объединение нищих и сирот в единую клиентеллу обусловлено необходимостью решения текущих задач по локализации профессионального нищенства, а также недопущения его распространения и «воспроизводства» через «институт детства». Эта одна из причин, почему проблемы вспомоществования и специального образования и воспитания рассматривались вместе и неразрывно друг от друга.

Основные подходы к общественному призрению Ф. Салтыков брал из практики английского законодательства викторианской эпохи, когда ведущей формой призрения являлся приход. Ориентация на более раннюю практику английского призрения XVII столетия связана с тем, что государство не могло себе позволить из-за бюджетного дефицита и отсутствия целенаправленных финансовых источников для различных форм призрения более передовые цивилизационные способы поддержки (общественный налог на бедных, институты открытого и закрытого призрения). Поэтому секуляризацию монастырских хозяйств в России и их реорганизацию предполагалось проводить в русле западноевропейского опыта, но с учетом российской специфики.

Ф. Салтыков предложил сирот и нищих от «самыхъ младенческих лет до двадцать лет» во всем государстве обустраивать в церковные приходы и возложить на них призрение за нуждающимися. Значит, нужно было строить дополнительно «кельи» при церквах, в которых содержались бы сироты и нищие. Предполагалось, что на приход из 200-300 человек должно приходится не более 3-4 нищих, за которыми будут закреплены «к смотрению» церковные старосты, определенная комиссия, состоящая из «лутчих и богатых люди» и двух-трех его помощников. Приходы должны были обеспечить для сирот и нищих «пищу и платье сиротское», «постели и тепло». Финансирование предполагалось за счет приходов, а церковным старостам разрешалось для содержания нищих и сирот, их «питалища и в прочих потреб» в воскресные дни после обедни «ходить с блюдом и просить милостыню». Следуя традициям «трудовой помощи», заложенной еще в Стоглаве, автор предлагает, чтобы «увечные без одной руки или ноги, или без обоих, или иные какие увечья, но только они некоторую бодрость и здравие тела имеют» смотрели бы за малолетними и больными и тем самым отрабатывали свой хлеб прихожанам.

Особые мероприятия предусматривались для организации и попечения «зазорных» младенцев, сирот; если «вдова или девка обрюхает и родит», то отец ребенка должен «питать его до самого возраста», совершеннолетия. В том случае, если «отец мощь» такую не имеет, то младенца отдавали в приход, а с отца необходимо брать от 2 до 5 р. Сироты, поступая в приход, должны не только находиться на его иждивении, но и обучаться «словесному, читать и писать». После обучения чтению и письму они направлялись в «главные госпитали», где происходило их дальнейшее обучение и получение профессиональных навыков. Ф. Салтыков предлагал различные программы обучения для мальчиков и девочек. Программа «мужеского пола» предусматривала пятнадцать дисциплин, среди которых: »часового дела», «токарного дела», «епонскаго лакового дела», «ломового дела», а также сведущие «мануфактурным, рукодельным делам, воинских, градских делах». Для «женскаго пола» предусматривалась программа по двенадцати дисциплинам: шить, ткать, плести кружева, прясть и т. д. В профессиональном воспитании сирот виделось не только одно из средств ликвидации нищенства, «они из нищеты своей пройдут в нарочитое состояние», но и подготовки для государственных нужд «рачительных людей», приносящих прибыль государству. В целом же проект Ф. Салтыкова по многим аспектам совпадает с проектом 1682 г., но в отличие от своего «предшественника» он не предлагает оперативных решений по локализации всех форм профессионального нищенства, а строит стратегию помощи, исходя из дальних перспектив.

Несколько в ином ключе организация общественного призрения виделась Алексею Курбатову. В своем проекте он предлагает организовать специальный «кабинет-коллегиум», который наряду с другими вопросами занимался бы проблемами общественного призрения. При этом он использует как догматический, христианский опыт, так и опыт «попечения» европейских государств. «Божие милосердие» в рамках государственного попечения им предлагалось осуществлять над «колодниками», сидящими по тюрьмам. «Кабинет-коллегиум» должен разбираться с запросами нуждающихся в тюрьмах, определением среди них «невинно страждущих». В деле организации призрения нищих и предохранительных мер по предотвращению нищенства А. Курбатов предлагал ряд мероприятий административного характера, связанных с законодательными регламентациями. С этой целью необходимо было издать ряд указов о том, чтобы в «городах всего государства» построить госпитали для «больных, раненых солдат, бедных, бездомовых людей».

Не оставалась без контроля и церковь, если она имела «достаток», то обязана была строить «каменные щпитали» «ради больных и нищих». Однако государство должно разрешить церкви в случае необходимости использовать дополнительные финансовые средства «из наема» торговых лавок и погребов.

В проекте о Кабинет-коллегиуме А. Курбатова просматриваются первые шаги в области государственного администрирования, когда дело общественного призрения должно было контролироваться и осуществляться непосредственно государственной властью. (Этот вопрос будет дискутироваться вплоть до 1917 г., когда при Временном правительстве организуется Министерство общественного призрения.)

Идея реформирования монастырской системы помощи и поддержки на основе секуляризации хозяйства рассматривалась не только с позиций и тенденций западноевропейского опыта. Предпринимаются попытки реорганизации монастырского попечительства о нищих и больных, исходя и из древнерусских традиций, законодательства времен Владимира. Сторонником такой идеи выступал И. Т. Посошков.

В своей книге Посошков предлагает освободить «пресвитеров» от землепашных работ, оставляя им возможность сосредоточиться на своих исконных христианских задачах, служении Богу. Однако понимая, что в условиях нового времени нельзя ущемлять интересы государства, в своей программе он стремится решить два главнейших вопроса: финансирование монастырей и призрение нищих. Эти два «столпа» нового подхода к монашеству следует решить в соответствии с веяниями времени.

Свое предложение вернуться к десятине Посошков обосновывал тем, что этот вид налога складывается из хлебного прихода крестьян, который остается у них и помещиков после того, как они рассчитаются с государством. Такое обложение следовало на все другие натуральные продукты: скот, мед, масло, яйца и «во всякие прибытки». Эти средства, по его мнению, надо направлять на монастырские нужды, а также «тот хлеб употреблять нищим и странным на пропитание». Согласно его предложениям, нищие и больные должны жить в специально построенных для этих целей больницах и богадельнях, а они, в свою очередь, должны быть во всех административных единицах: городах, селах, погостах в зависимости от прихода «или как о том изволение царское состоится». Понимая ограниченность финансовых средств на дело призрения и ведения монастырского образа жизни, И. Т. Посошков предлагает сдавать в аренду, отдавать в «наймы» монастырские земли, а полученные деньги пускать на «церковное строение и нищим больницы».

Рассматриваются им и вопросы превентивного характера, связанные с крестьянским обнищанием в результате неурожая или пожара. И. Т. Посошков предлагает на государственном уровне заставить крестьян строить дома «гнездами». Согласно таким мерам, можно было не только осуществить помощь соседям, но и не дать распространиться огню на близлежащие строения.

В конце XIX в. А. Брикер, в целом оценивая реформаторскую деятельность И. Т. Посошкова, отмечал, что он стоял на традиционно христианских позициях, веруя в «заступничество нищих перед Богом». Тем не менее его взгляды соответствовали эпохе Просвещения, а его идеи относительно реформирования духовенства совпадали с мнениями правительства.

Как нам представляется, довольно интересными являлись подходы Петра I к реформированию общественного призрения. У него в отличие от вышеперечисленных авторов не было какой-либо отдельной работы, однако множество записок, поправок к указам дает представление о своеобразии видения вопросов социальной патологии, защиты и поддержки. Видимо, можно сказать, что в своих подходах он опирался на труды И. Т. Посошкова, Ф. Салтыкова, и все же у него было и собственное видение проблемы. Причем его представления тесно связаны с практическим воплощением в жизнь. В секуляризации монастырских земель Петр I видел механизм для решения текущих . задач, а именно вопросов попечения о раненых воинах, воспитания «нового сословия» из сирот. Для этого, предполагалось не только их обучать, но и давать им право на получение необходимой для государства профессии.

Организация госпиталей для увечных воинов предусматривалась в монастырях. Отсюда необходимо, с одной стороны, реорганизовать монастырский уклад жизни, с другой - найти дополнительные источники финансирования для осуществления мероприятий по уходу за увечными воинами. В первом случае предусматривалось либо сокращение монахов, либо переориентация их «деятельности». Так, в Указе от 19 марта 1722 г. приказывалось, чтобы в монастырях, где открываются лазареты, «монахов не было более двух третей, а довольно и половины, понеже что меньше монахов, да искуснее...». Монахи должны ухаживать за ранеными и за это получать право проживать и питаться в монастырских стенах. Остальным же монахам, как следует из другого регламента, «питаться работаю, у монастыря пашнею, как деловые люди».

В отношении финансирования данных «социальных программ», а также других категорий нуждающихся - больных, сирот - предполагались и другие способы финансирования: осуществлять сбор с церковных и светских сделок в виде определенных налогов. К примеру, согласно Указу от 2 7 мая 1715г., благотворительный сбор на госпитали должен складываться из следующих отчислений:

- сбор в размере 100 р. с лиц, «которые с сего числа из приказных людей будут пожалованы в дьяки»;

- двухпроцентный сбор с подъемных, прогонных сумм и сумм, выдававшихся на пропитание священникам и причетникам, посылаемым в новозавоеванные города;

- однопроцентный сбор с жалования, выдаваемого всем служащим, кроме солдат;

-отчисления от «торга», «домов», «пожитков», оставшихся после беглых раскольников; от продажи церковных свечей; из штрафных денег.

Среди других актов (Указ от 13 июля 1722 г.) приняты запретительные меры, согласно которым не разрешалось тратить средства на строительство новых церквей. В Регламенте о монастырях от 29 мая 1724 г. определены финансовые средства, которые монастыри должны тратить на свои собственные нужды и на нужды попечения. Эти объемы следовало соотносить в следующих пропорциях: одну часть - «главным монастырским», другую - «разделить натрое: две доли больным, и треть - служащим монахам». Та часть средств, которая определена больным, шла на их содержание, оно включало в себя «постели, беле и прочее по регламенту гошпиталя».

Монастыри в первоначальном своем виде представлялись как заведения помощи раненым воинам, больным, нищим, а также детям-сиротам, и «покидышам». Причем Петр I был против богаделен, о чем достаточно кратко написал: »Богадельням не быть». По отношению к детям предусматривалась определенная программа обучения. Она должна включать в себя: «грамоте... грамматика, арифметики пять частей и геометрии». Это для мужских монастырей. Для женских же вместо геометрии вводилось обучение рукоделию, а также «чтоб и языки», но это хотя бы по «одному монастырю». Возможно, такое обучение предполагалось в одном монастыре на епархию, поскольку в наброске Указа не определена территориальная единица.

Однако по последним указам Петра I, например, от 20 марта 1724 г., в монастырях хотели организовать «благотворительные и просветительные» учреждения, для чего приказано привести «в известность хозяйства монастырей». Из монастырских остатков денег и «хлеба осьмигривеннами» предполагалось для «службы Божьей» открыть училища яко семинарии и прочие.

Указы Петра I касались различных вопросов: регламентации призрения и воспитания «зазорных младенцев», ликвидации профессионального нищенства, призрения «умалишенных» и др. Однако в целостном виде его идеи и планы предстают в узаконении о губерниях в середине 70-х гг. XVIII столетия.

Предварительным проектом этого законодательства стал «Наказ о новом уложении» Екатерины II. В «Наказе» даются главные принципы законотворчества «гражданского общества», обусловлены функции «королевской власти»: «Сей чин в обществе установлен бдить о благосостоянии граждан; тот производит дело, а они спокойны». Рассматривая вопрос о благосостоянии страны и несовершенстве податной системы, которая не только является тормозом экономического развития отдельного субъекта, но и влияет на «размножение» народа, делается вывод, что это, в свою очередь, отражается и на «болезнях» и «воспитании». По мнению Екатерины II, правительство обязано оказывать «вспомоществование» старым, больным, сиротам в их нуждах. Подаяние же милости на улице рассматривается как противозаконное действие, противоречащее «здравию человеческому». В главе о благочинии или о полиции предписано различать нуждающихся нищих. Одних, кто в состоянии работать своими руками, необходимо заставить работать, другим - немощным - дать пропитание и оказать лечение. В наказах полиции отмечается, что среди прочих обязанностей важным делом является сохранение здоровья народа, для чего предписывалось следить за чистотой воздуха, улиц, рек. В наказах Екатерины II намечается новый всесторонний подход к общественному благочинию, когда вопросы общественного призрения неразрывно связываются с вопросами по вспомоществованию, воспитанию и «сохранению здоровья» народа.

Системный подход к общественному призрению реализован в Законодательстве о губерниях 1775 г. Проект охватывал важнейшие стороны благоустройства общества. В нем намечены превентивные и оперативные стратегии помощи, определены финансирование и управление на основе территориального самоуправления, обозначены клиенты и институты помощи. Можно отметить, что впервые были прописаны «государственные стандарты обслуживания» для всех обозначенных институтов поддержки. Конечно, об этом можно говорить с некоторой долей условности, однако ясно обозначены основные положения деятельности, категории клиентов , которые должны призреваться. Так, в работных домах предполагалось доставлять работу неимущим, учитывая местные условия. Работные люди присылались туда на время, и за свою работу получали кров, пищу, одежду, деньги.

Смирительные дома предназначались для следующих категорий «нуждающихся»:

• сыновей и дочерей, «кои родителям своим не послушны»;

• людей «непотребного жития»;

• рабов непотребных;

• рабов ленивых;

• рабов, которые не хотят трудится;

• особ женского пола, «соблазнительного жития». По решению губернского суда такие категории клиентов могли помещаться в смирительные дома либо на время, либо навсегда. Но «сосланные» в смирительные дома должны финансироваться за счет направляемой стороны: родителей, помещиков, хозяев и т. д. Поэтому зачастую подобные проекты оставались утопическими, не связанными с реальной жизнью.

Финансирование социальных программ как важнейшая задача « народного благосостояния », а также проблема обращения денежных знаков рассматривались А. Н. Радищевым. В своей работе «О законоположении» он рассуждает о влиянии инфляции на социальную жизнь общества, видя в ней новые социальные потрясения и беды. «Прилив денег бумажных - зло... Тогда настанет час гибели, час нежданного банкротства, и тот, кто сегодня считал капитал свой миллионами, тот будет нищ и будет питаться милостынею...». В качестве предупредительных мер против банкротства, а следовательно, против социальных потрясений, он предлагает учет и контроль за финансовым положением всех сфер экономики. Общественное призрение не должно быть исключением, а специальные ведомости должны отражать состояние капиталов воспитательных домов и приказов общественного призрения. Отдельным ведомостям нужно содержать информацию о наличии смирительных домов и рабочих - сколько в какой губернии, «лекарей», «повивальных бабок», больниц, госпиталей, аптек или «других ко здравию народа сделанных учреждений». А. Н. Радищев ставит вопрос о том, чтобы призрение бедных и немощных стало прерогативой правительства, а само общественное призрение имело бы «общие распоряжения», т. е. общие законодательные принципы и систему законодательных мер. Идеи А. Н. Радищева найдут свое воплощение в первой половине XIX столетия. Министерство внутренних дел в начале XIX в. создаст систему отчетности о состоянии финансовых дел в приказах общественного призрения. В 1830 г. в XIII томе «Законов Российской Империи» появятся положения, «общие распоряжения», регламентирующие принципы общественного призрения в российской государственности.

Социально-философское осмысление проблем общественного призрения

Несколько иные подходы намечаются к вопросам общественного призрения в его социально-философском осмыслении. Основные проблемы, которые поднимают мыслители XVIII в., связаны с ролью личности в деле помощи. На фоне социальных проблем рассматриваются такие этические категории, как добродетельность, порочность, формируются первые социально-психологические подходы к проблемам социального восприятия материального достатка.

К прогрессивным мыслителям данного направления в конце XVIII в. можно отнести Я. П. Козельского. В своей работе «Философские предложения» он разрабатывает теоретические основы социальной стратификации субъекта, исходя из его витальных потребностей. В этой связи ученый дает типологию четырех общественных субъектов: «богатого», «достаточного человека», «недостаточного человека», «убогова человека». «Имение» как разграничительный критерий между различными типами субъектов становится той доминантой, которая позволяет ему классифицировать многообразие социальных проявлений индивидуальности. Несмотря на то, что «убогий» - термин церковно-славянский, его семантическое значение принимает у Я. П. Козельского иную интерпретацию. «Убогий» человек - тот, у которого «нет столько имения, сколько надобно на пищу и одежду». Однако он стремится показать специфику данной субъектности как категории и дефиниции. «И посему нельзя еще называть того богатым, кто не убог, ни убогим, кто не богат». Отличие «убого человека» он рассматривает в обычаях российского народа. «В нашем российском народе вошло в обычай называть убого человека бедным, а простой народ подлым... бедным называть должно того, кто не может трудом своим сыскать пропитания, а разве милостынею, а подлым того, кто упражняется в непорядочных делах».

Задолго до Мюнстерберга, взгляды которого были очень популярны в конце XIX в., Я. П. Козельский развивает основные принципы и подходы к нуждающемуся. «Ежели кто требует от ближнего своего помочи в том, что он сам легко сделать может, то такому не должно делать помочи по гражданскому праву, потому что ежели кто помогает ... тот не видит в ней скрытого порока, вредящего целое общество. Такой человек через сие баловство делается беспутным ленивцем и вредным для всего народа тунеядцем». Можно отметить, что в этом подходе принцип полезности преломляется по отношению не к государственности, а к гражданскому обществу. По отношению к нему осмысляют такие категории, как добродетель, порок, беспутство, тунеядство. Интересно данное наблюдение и в другом аспекте, в аспекте его социально-психологической характеристики. Автор показывает что позитивное, фасилитарное и альтруистическое поведение может провоцировать негативные девиационные отклонения, приводящие к различным формам социальной патологии, таким, как «тунеядство» и «беспутство».

Внимание Я. П. Козельского привлекает социально-психологическая проблематика, которая понимается в контексте философских идей и категорий, поскольку психологическое знание как самостоятельное не выделяется не только в России, но и в Западной Европе. Однако можно сказать, что Козельский знаком с западными психологическими идеями того времени. Соглашаясь с Мозером, что темперамент является определяющим в трудовой деятельности человека, он считает, что сангвиники и флегматики больше тяготеют к «милосердным, нетрудным делам, которые похожи больше на забавы».

Примечательно, что у Я. П. Козельского такие категории, как «добродетель», «милость», «убогий», «порок» выступают не только как социально-философские категории, что мы видели выше, но и как социально-психологические, когда он рассматривает массовые и межличностные отношения. В предисловии к книге Гольберга он пишет, что общество, «всякий народ» разделяется на добродетельных и порочных людей. Однако отличие психологической характеристики «добродетельного народа» от «порочного» заключается в том, что добродетельные не могут «желать милости», тогда как последним она необходима. Интересны его замечания и в области социально-психологического восприятия межсубъектных отношений: «Мы считаем себя богатыми и убогими не по количеству вещей, а по сравнению с другими людьми».

Со всей определенностью можно утверждать, что в отечественной литературе «дела милосердия» так всесторонне и многогранно, как это было сделано Я. П. Козельским, еще не рассматривались.

Активизация социальной мысли в области общественного призрения намечается в российском обществе после войны 1812 г. Политизация общества, свободолюбивые тенденции не могли не оказать влияние на формирование новых ориентиров в деле постановки общественного призрения. Все эти веяния воплотились в проекты, законодательство, в первые магистерские диссертации.

Теоретические проблемы общественного призрения и социальное реформирование общества

Вопросы благоденствия народа находят свое новое отражение в «Русской Правде» П. И. Пестеля. Целью государственного устройства он видит в «Благоденствии Всех и Каждого». Однако понятие благоденствия им раскрывается через нормы гражданского существования, где каждое сословие имеет определенные конституционные гарантии, права. Между тем основные принципы существования в обществе накладывают на сословия и определенные обязанности. Реформирование общественных сословных отношений начинается с установления их роли в системе государства. Здесь можно найти аналогии с петровским законодательством, когда особо интенсивно регламентировались нормы общественной жизнедеятельности института духовенства и детства, только эти проблемы поднимались с учетом существовавших общественных потребностей.

В «Русской Правде» П. И. Пестеля жизнь духовенства подлежала регламентации древних законов вселенских соборов, т.е. они должны были искоренить «разврат и злоупотребление». Идеи секуляризации, заложенные Петром I, находят в проекте свою новую интерпретацию. По-прежнему актуальны вопросы общественной пользы и не снимается необходимость участия субъекта в жизнедеятельности государства. Однако личность .имеет право на конфессиональное самоопределение. Регламентациями со стороны государства обозначаются условия «перехода» в монашеский чин. Таким важнейшим критерием становится возраст. Согласно проекту, только лица, достигшие 60- летнего возраста, имеют право на монашеский чин. Возрастной ценз для «бельцов» снижен до 40 лет, но и они должны пройти испытание на право «поступления» в это звание, прилагая свои усилия в миссионерской деятельности.

Не забыт и институт сиротства. П. И. Пестель предлагает реформировать Военно-Сиротские отделения, превратив их в Педагогические институты. Определяя насущную потребность России «учиться и просвещаться», он предлагает подготавливать для «всех классов» учителей. Для этих целей необходимо в каждом губернском городе преобразовать Военно-Сиротские отделения в институты, где бы «курс наук» преподавался по двум уровням: «что нужно учителю среднего училища» и «учителю Губерского Училища».

В «Русской Правде» выработаны основные принципы общественного призрения. «Вспоможение» является не милостыней со стороны общества, но «правом». Недостойное поведение гражданина может привести к тому, что ему будет отказано в «общественном вспоможении». Согласно проекту, главной административной единицей призрения является волость. Она несет все материальные затраты по призрению нищих, сирот и больных. В том случае, если у сироты находятся родители, они обязаны возместить волости затраты. Кроме того, и другая волость должна возместить затраты по призрению нищих и больных, оказываемому в пределах чужой территории. Таким образом, территориальный принцип помощи становился ведущим в подходах общественного призрения. Что же касается традиций «жертвований», то эту процедуру предлагалось осуществлять через волостной банк, а имущество либо отдавать на баланс волостных властей, либо продавать.

Система богоугодных заведений делилась на три класса: для малолетних, неимущих, страждущих. Малолетние призревались волостными органами попечения, если последних не было, они отдавались гражданам «на руки» с выплатой из «Волостной казны» средств, необходимых для призрения. Можно отметить, что идеи «Фостеровской семьи» задолго до 90-х гг. XX столетия, в России теоретически обоснованы П. И. Пестелем. Неимущие в зависимости от степени их физического состояния получали либо работу, либо общественное призрение в волостном заведении, либо материальное пособие. Как писал П. И. Пестель, главное, «чтобы нигде не было нищих».

Страждущие - больные и сумасшедшие - должны находиться в волостных учреждениях. Имеющие достаток призреваются за «некоторую плату», не имеющие - «безденежно». Предполагалось не только стационарное, но и нестационарное призрение, «открытое», на дому. В этом случае помощь оказывает волостной врач, который обязан нуждающихся «безденежно пользовать». Итак, в проекте «Русской Правды» находят отражение не только идеи петровских реформ (регламентации общественной жизни подвергается духовенство и институт сиротства), но и новые идеи - сочетание личностных свобод, гарантий и обязанностей субъекта по отношению к гражданскому обществу..

К одной из первых магистерских диссертаций, посвященных проблемам «благоустройства и благочиния» общества, относится исследование Н. Рождественского. Основываясь на законе о Полиции, где ее полномочия рассматривались достаточно широко, выделяя ее главные функции в социальной помощи, такие, как призрение «нищих, бедных, больных, увечных и прочих неимущих», защита «вдовиц, сирых и чужестранных, по заповедям Божьим», воспитание «юных в целомудренной чистоте и честных науках», он стремится обосновать «фундаментальный подпор человеческой безопасности и удобства». Отличительная сторона исследования Н. Рождественского заключается в том, что наряду с социально-правовыми проблемами его волнуют и проблемы социально экологические, и социально-медицинские. К важнейшим социально-экологическим проблемам он относит правильную организацию поселения и норм общежития: местоположение различных поселений - городов, местечек, сел и деревень - оказывает большое «влияние на жизнь и здравие жителей». Обращая внимание на окружающую среду, он полагает, что основными факторами в здравий народа являются чистый воздух и незагрязненная вода. По этому поводу он дает некоторые рекомендации: «Запрещается строить фабрики и заводы, смрад и нечистоту производящие, в городах и выше городов по течению рек и протоков». На загрязнение воздуха влияет не только промышленность, но и «нечищенные» улицы. В связи с этим чистить «улицы, ряды, рынки и прочия места в городах обязаны сами обыватели...».

Большое место в его исследовании отводится содержанию больных в домах «для ума лишенных». Он не только дает советы по правильной организации их жизни, но и определяет степень ответственности людей, работающих с ними, а также рекомендует, как выбрать людей, обязанных работать с данными клиентами. Причем он отмечает, что содержание больных должно строиться по принципу «психологической и хозяйственной выгод». В теоретических подходах к здравию народа у Н. Рождественского особым образом переплетаются проблемы различных источников познания политики и права, психологии и медицины, «экологии» и экономики. Можно отметить, что работы многих исследователей данного периода характеризуются холистическими подходами к общественному призрению, когда оно рассматривается в достаточно широком спектре тем и проблем. Так постепенно формируются главные направления общественной мысли в области социальной помощи, которые найдут отражение и развитие на следующем этапе.

В дальнейшем общественное призрение оформится в некую систему и станет частью социальной политики, т. е. самостоятельным институтом социализации, воспитания и реабилитации индивида. Данная парадигма примет вполне сложившуюся форму тогда, когда в обществе сложатся основные территориальные институты помощи и поддержки различных категорий нуждающихся. В этой системе займут достойное место не только территориальные и государственные институты призрения, но и общественные структуры, деятельность которых зачастую была организована лучше, чем работа официальных институтов.

Для общественно-государственной системы помощи станет характерным наличие различных подходов к субъектности клиента, его осмыслению генезиса жизненного сценария. Тем самым идеология помощи будет строиться, исходя не только из нормативных требований государства, но и видения этих же проблем с позиций общественной благотворительности. В этом диалектическом противоречии будет развиваться и общественная мысль по различным направлениям общественного призрения.

Вопросы для самоконтроля и семинарских занятий

1. Каковы подходы к реформам Петра I в отечественной историографии?

2. Какие факторы в культурно-историческом развитии государства привели к реформированию монастырской системы помощи ?

3. Раскройте государственные подходы к проблемам профессионального нищенства в период правления Петра!.

4. Какие государственные мероприятия осуществляются в период петровских реформ в отношении инвалидов, детей-сирот?

5. В чем историческое значение введения в структуру губернского управления приказов общественного призрения?

6. Какова стратегия деятельности приказов общественного призрения?

7. Какие светские благотворительные тенденции характерны для данного времени?

8. Раскройте сущность общественного реформирования в проектах Ф. Салтыкова и А. Курбатова.

9. Как отражены «проблемы благоденствия» народа в «Русской Правде» П. И. Пестеля?

10. Каковы основные подходы к вопросам социальной патологии Я. П. Козельского и А. Н. Радищева?

Темы, для докладов и рефератов

1. Борьба Петра! с профессиональным нищенством.

2. Социальная политика Петра I в отношении детей-сирот и инвалидов: мифы и реальность.

3. Приказы общественного призрения накануне реформы 1861 г.

4. Социально-философское осмысление благотворительности в работах Я. П. Козельского.

5. Отечественная благотворительность в начале столетия.

Основные понятия

Благотворительность, заведения на особых основаниях, зазорные дома, зазорные младенцы, народные школы, общественное призрение, прядильные дома, смирительные дома.



Содержание раздела

---

---

Главная сайта

---