Способ производства

В этой главе дается очерк социально-экономической структуры общества в изучаемых регионах. Мы уделим внимание не только тем элементам социально-экономической структуры общества, которые подвержены лишь очень медленным изменениям, но также и более динамичным элементам. Чрезмерный акцент на статичный характера так называемого «традиционного общества» довольно быстро приводит к тому, что процесс модернизации и, прежде всего, индустриализация, играющая в этом процессе столь большую роль, становятся фактически необъяснимыми. В этом контексте ошибочно говорить о «традиционном» или «пре-диндустриальном» обществе. Предполагается, что в пределах такого общества не происходит почти никакого развития и создается впечатление, что региональные различия не имеют большого значения. В нашей же аргументации развитие во времени и пространстве играют воистину огромную роль. Формы модернизации в изучаемых нами регионах, а также хронология этого процесса, по нашему мнению, тесно связаны со специфической для каждого региона социально-экономической структурой и происходящими в ней изменениями. Это не означает, что процесс модернизации в целом не имеет вообще каких-либо общих характеристик или не развивается в определенном направлении. Во введении уже отмечались отличительные черты процесса модернизации.

Региональные различия в социально-экономической структуре часто весьма велики не только в крупных странах, таких, как Германия или Франция, но даже и в Нидерландах. Поэтому

65

зачастую не имеет смысла рассматривать страну или национальное государство в качестве некоего единого целого, своего рода единицы анализа. По мере того, как мы все более и более удаляемся во времени от современности, такие понятия, как «страна», «государство» или «нация», играют, естественно, меньшую роль, чем в настоящее время.

Мы не будем давать в этой главе какого-либо строгого хронологического обзора и начнем с более или менее статичного описания. После обзора самых важных характеристик аграрного общества этого периода мы проанализируем некоторые варианты развития, существенно важные для нашей аргументации. Пре-диндустриальные общества, которые мы изучаем, ни в коем случае не являются статичными. Уже до индустриализации, которую многие рассматривают как большую цезуру между статичным и более динамичным обществом, в обществе происходили



Все больше мелких и безземельных крестьян были заняты в домашней промышленности, прежде всего, при изготовлении простых тканей, что стало для них необходимым источником доходов. Ткацкий станок занимает в этой «комнате» очень много места.

значительные изменения. Период, который мы рассматриваем в этой главе, завершается в последних десятилетиях восемнадцатого века. В Англии в это время начинается процесс индустриализации. Об индустриализации в других странах все еще нет речи. Тем не менее в Англии, также как и в других регионах, где индустриализация еще только должна начаться, процесс модернизации вступает в новую фазу.

Основу нашей аргументации составляет анализ способа производства, т.е. способа, благодаря которому производятся товары и услуги, а также экономические и социальные рамки, в пределах которых это происходит. При этом мы рассматриваем как данность существовавшую систему властных отношений и происходившие в ней изменения. Хотя эти вопросы будут подробно рассматриваться в последующих главах, мы не можем обойти их и в этой главе. Взаимное влияние экономических и социальных факторов слишком велико. Из этого следует, что формы модернизации в различных регионах теснейшим образом зависят от структуры власти и соотношений между различными социальными группами.

В нашем анализе центральными будут следующие вопросы: почему роль сельского хозяйства в экономической жизни была столь всеподчиняющей? Почему получилось так, что в течение этого периода в одних регионах доминировал аграрный сектор, а в других = торговля и промышленность также были важными источниками доходов? Какие изменения произошли в процессе производства и какие группы являлись движущей силой этих изменений? Мы уделяем много внимания торговле и системе распределения, поскольку они составляли основу процесса экономической диверсификации, имевшей место в указанный период. Поэтому мы должны анализировать их во взаимной связи. При этом промышленность была подчинена торговле. Не зря этот период называют эпохой торгового капитализма.

По всей вероятности, наиболее важное изменение в указанный период заключается в том, что постоянно возрастающее число людей потребляет все больше товаров и услуг и втягивается в систему рыночных отношений. Усиливающееся разделение труда, при котором многие по истечении времени уже не имеют средств производства, становится возможным тогда, когда возникает рынок товаров и услуг. Рыночный механизм, в свою очередь, усиливает разделение труда и специализацию, что опять-таки стимулирует рост производительности труда. Разделение труда и производство на рынок выступают как зависящие друг от друга и усиливающие друг друга механизмы. Мы увидим, что в этот период торговец (или коммерсант) занимал в обществе центральное место. При этом он не ограничивался только куплей и продажей товаров, произведенных другими, но часто играл важную роль в производстве.

67

Далее мы рассмотрим вопрос о том, можно ли = и в какой мере = говорить в таком случае о периоде экономического роста. На первый взгляд = невзирая на возможные проблемы технического и источниковедческого характера и недостаток подходящих данных = это кажется рутинным условием. Современная экономическая наука научила нас тому, каким образом посредством вычисления реального национального дохода на душу населения можно пролить свет на этот вопрос. Однако мы должны учитывать то обстоятельство, что понятия и подходы, играющие центральную роль в экономических и социологических исследованиях современной эпохи, а также современных общественных структур, зачастую менее применимыми при изучении того типа общества, о котором идет речь в этой главе. Данные, которые мы собираем исходя из концепций и методов социальных наук, также зачастую не имеют той же самой ценности. Здесь мы прежде всего имеем в виду роль рынка в экономической жизни, а также значение и функцию денег.

Можно это пояснить на следующем примере. В обществе, где крестьяне и мелкие самостоятельные производители составляли большинство населения, пропорция товаров, потреблявшихся самими производителями была гораздо более значительной. В таком обществе на рынок для продажи предлагается и на рынке покупается значительно меньше товаров (в относительных величинах), чем в обществе, где почти каждый зависит от количества произведенной продукции или рабочей силы, которую он продает. В аграрном обществе крестьяне производят многое из того, что необходимо им самим, причем это касается не только продуктов питания, но часто также обуви и одежды. По большей части они сами возводили все постройки. Это не означает, однако, что в нашем регионе в рассматриваемый период когда-либо существовало «натуральное хозяйство», в котором деньги не играли бы никакой роли, и лишь немногое поступало извне в результате меновой торговли. Определенные товары, например, сельскохозяйственные машины, а также соль, почти всегда было необходимо покупать за деньги. Ряд крестьянских повинностей уже в этот период должны были выплачиваться деньгами. Это подразумевает, что в силу этого крестьяне в каждом случае что-то должны были продавать, чтобы собрать необходимые суммы.

В начале рассматриваемого периода деньги еще не играли большой роли. Однако их роль все возрастала с течением времени, а причины для этого были разными. Тот факт, например, что бремя налогов увеличивалось и все больше арендных и налоговых платежей приходилось полностью выплачивать золотом, побуждало многих крестьян производить на рынок и, таким образом, накапливать деньги.

68

Что же это означает для нашего анализа? Данные о заработной плате и ценах, а также сведения об объеме всех прочих экономических сделок в гораздо меньшей степени служат свидетельством экономического развития, чем в современной экономике, в которой каждый товар имеют свою цену в денежном выражении. Когда мы встречаем количественные данные о заработной плате, мы постоянно должны учитывать, что значительная часть труда не оплачивалась деньгами или оплачивалась лишь частично. Оплата натурой играла важную роль. Когда мы встречаем данные о ценах на продукты, то мы всегда должны помнить о том, что много продуктов не продавалось, а передавалось или обменивалось. Это означает, что мы должны быть осторожными, когда мы пытаемся только на основе данных о ценах на продукты, услуги и величине заработной платы в денежном выражении, воссоздать картину общих экономических изменений, хотя бесспорно, что роль рынка и денег в этот период возросла.

3.2. Аграрный сектор

Несмотря на существование значительных региональных различий, мы все же можем с полным основанием говорить об «аграрных обществах». Сельское хозяйство составляло основу существования жителей изучаемых стран. Примерно в 1700 году по крайней мере 70 процентов населения четырех стран все еще

Табл. 3.1. Состав профессионального населения в Фелюве (плато) и в Оверэйсселе (за исключением Кампена, Девертера и Зволле) в XVIII в., (%)

профессиональные секторы	Фолленховен	Салланд	Т венте	Фелюве
сельское хозяйство	33,6	70,8	44,1	66,4
тяжелая промышленность и	37,7	17,5	42 7	224
ремесленное производство			'** 1 '	****) '
экспортная промышленность:
торфяные и горные разработки	15,6	0,4	0,1	0,4
текстильная промышленность	2,7	2,6	28,7	6,3
домашняя промышленность	19,4	14,5	13,9	15,7
торговля и транспорт	17,0	8,0	8,0	5,7
услуги	5,4	3,3	2,8	2,4
свободный труд	6,3	0,4	2,4	0,0
неизвестно	-	-	-	3,1

Источник: И. де Фриз. Сельское хозяйство Нидерландов в Золотом Веке, 1500-1700 гг. (Издательство Йельского Университета, 1974 г.), 232. J.de Vries, The Dutch rural economy in the Golden Age, 1500-1700 (Yale University Press 1974).

69

было занято в сельском хозяйстве. Однако в маленьких Нидерландах промышленность и торговля давали работу примерно 40 процентам населения. В Англии также были уже области, сильно ориентированные на промышленность и торговлю. Однако если рассматривать эти страны как одно целое, то преобладание сельского хозяйства очевидно.

И опять мы должны сделать заметку на полях. Данные о профессиональном составе населения имеют в данном случае лишь относительную ценность, и поэтому очень трудно определить, что, собственно, было «настоящей» профессией того или иного индивидуума. Все больше мелких крестьян, например, начинает зарабатывать, в полном смысле этого слова, за счет домашней промышленности = домашнего производства товаров на продажу. В семнадцатом и восемнадцатом веках в домашней промышленности было занято уже сотни тысяч людей. Для многих из них домашняя промышленность стала наиболее важным источником доходов.

Безземельные или малоземельные крестьяне пытались всеми возможными способами обеспечить себе средства к существованию. Они участвовали в уборке урожая и жатве, помогали содержать дороги в порядке, огораживать пашни или работали в домашней промышленности. Тысячи людей перемещались с одного места на другое в поисках работы. Часто ремесленники также имели участок земли и крупный рогатый скот.

Табл. 3.2. Средние коэффициенты сбора урожая пшеницы, ржи и ячменя, 1500-1820 гг.

зона 1 зона 2 зона 3 зона 4

Франция, Германия, №%?-

1500-1549	7,4	6,7	4,0	3,9
1550-1599	7,3	-	4,4	4,3
1600-1649	6,7	-	4,5	4,0
1650-1699	9,3	6,2	4,1	3,8
1700-1749	-	6,3	4,1	3,5
1750-1799	10,1	7,0	5,1	4,7
1800-1820	11,1	6,2	5,4	-

Источник', дается на основании Б.Х. Слихер ван Ват. «Производительность сельского хозяйства в прединдустриальной Европе», в: Доклады об аграрной истории (изд-во «Спектрум», Утрехт/Антверпен 1978), 152-194. В.Н. Slicker van Bath, «Agrarische productiviteit in het pre-industriele Europa», in: Bijdragen tot de agrarische geschiedenis (Het Spectrum, Utrecht/ Antwerpen 1978).

70

В городе неквалифицированный рабочий, как правило, не являвшийся членом гильдии, пользовался любой возможностью для того, чтобы заработать немного денег. Для обычного человека было гораздо чаще правилом, чем исключением, иметь несколько источников доходов. А для женщины и ребенка работа по дому была нормой! В результате этих людей трудно отнести к какой-то определенной категории. Существование значительных различий в профессиональном составе населения уже отмечалось (см. табл. 3.1). Объяснение этим различиям будет играть большую роль в нашей аргументации.

В настоящее время часть самодеятельного населения, занятая в сельском хозяйстве, уже ни в одной из рассматриваемых четырех стран не составляет более 10 процентов, в то время как снабжение продуктами питания значительно улучшилось. Понятно, что производство в расчете на одного занятого в сельском хозяйстве должно было резко возрасти, хотя, в принципе, ввоз продуктов питания также мог играть определенную роль. О росте сельскохозяйственного производства мы можем судить, глядя на так называемый коэффициент урожайности, представляющий собой соотношение семенного материала к собранному урожаю (см. табл. 3.2).

В этой таблице мы можем проследить рост урожайности в различных странах Европы в начале девятнадцатого века = вероятно, лучше говорить о целом ряде стран, чтобы речь могла идти действительно о росте, = а также различия, которые существовали в этом отношении между отдельными странами. Бросается в глаза гораздо более высокая производительность сельского хозяйства в Англии и Нидерландах. В настоящее время коэффициент урожайности составляет приблизительно 50. Еще один пример. Средний надой молока на одну корову за один период лактации колебался между 600 и более чем 2.000 литров (на хорошей ферме в Нидерландах в конце восемнадцатого века). Теперь он составляет в Нидерландах более, чем 6.000 литров.

Каким образом мы можем объяснить различия в производительности сельского хозяйства и в результате чего в конце концов производительность могла так возрасти? К этому вопросу мы еще вернемся позже. Сейчас же лишь отметим, что при такой низкой производительности значительное число людей = гораздо большее, чем теперь, = должно было быть занято в сельском хозяйстве. Частота происходивших в Германии и Франции «кризисов существования» свидетельствует, что по отношению к высоким трудовым затратам собранный урожай был незначителен, и зачастую слишком мал для того, чтобы прокормить такое количество людей.

Каким образом могли прокормиться те, кто не был занят в сельском хозяйстве, те, кто были заняты, но только в качестве

71

батраков, и те, кто будучи сами крестьянами, все же производили недостаточно для своего собственного пропитания? Этот вопрос становился все более острым, учитывая тот факт, что численность данных групп населения резко возросла. Мы увидим, что эта проблема не была решена повсеместно одним и тем же способом. Окончательное «решение», которое было принято, всегда имплицировало определенную функцию аграрного сектора внутри экономики и определенную роль и положение крестьянина в обществе. От этого фактора сильно зависели формы процесса модернизации.

3.3. Традиционная деревенская община в середине XV в.

Модернизация является историческим процессом. Для анализа такого процесса необходимо конкретизировать исходную ситуацию. Каким образом мы должны представлять себе деревенское общество, в котором сельское хозяйство играет столь всеохватывающую роль в начале анализируемого периода? В чрезвычайно обобщенном виде можно утверждать, что аграрная жизнь в середине XV века обычно протекала в т.н. традиционных деревенских общинах. Подобные деревенские общины существовали, одна-

gemeenschappelijk gebruikte grond



Gemeenschappelijk gebruikte grond = общинное землепользование; weiland = пастбища; gemeenschappelijk en individueel gebruikt bouwland = общинное и индивидуальное землепользование (пашни); individueel gebruikte dorpsgrond = индивидуальное землепользование (приусадебные участки) ; bos = лес; grasland = луга; bouwland 1, 2, 3 = пашни ротационной системы (паровые, яровые, озимые поля)

Рис. 3.1. Схема деревенской общины в середине XV в.

72

ко, не везде. Мы их почти не встречаем в горных местностях, в регионах, где крестьяне занимались в основном разведением скота, и в областях, где пашня только что была распахана. Такие общины также не имеют полностью идентичных характеристик, однако мы можем рассматривать их (с вариантами) как типичные. Термин община является настолько точным, что описывает деревню, которая была почти самодостаточной, в которой различные виды экономической деятельности очень точно согласовывалась с друг другом. Деревня представляла единый социаль: но-экономический организм.

В такой деревне мы можем различать разные виды землевладения и землепользования. Прежде всего, это барщинная запашка, которая являлась собственностью феодала-землевладельца и которая первоначально обрабатывалась в рамках барщинной повинности зависимыми крестьянами, которые подпадали под юрисдикцию «феодала». Во Франции эта форма землевладения была относительно невелика (от 10 до 15 процентов общей земельной площади). В позднем средневековье значительная площадь господских земель находилась де факто во владении крестьян. В Германии, прежде всего, на западе в этот период наблюдалась аналогичная тенденция.

Реальная барщинная запашка сильно сократилась. Часть ее обрабатывалась зависимыми крестьянами, другая с помощью наемного труда. Барщинная повинность по большей части превращалась в денежную ренту. Однако в восточных районах Германии барщина встречалась достаточно часто. Здесь господские земли обрабатывались либо зависимыми крестьянами, либо с помощью наемного труда. В Англии доля барщинных земель была выше. Мелких крестьян, арендовавший землю, здесь мы почти не встречаем. Крупные земельные собственники, имевшие землю в различных деревнях, часто сдавали ее в аренду крупными участками. Арендаторы, в свою очередь, превращались в батраков. На западе и севере Республики доля господских земель была незначительной. Здесь «традиционная деревенская община» встречается редко, поэтому довольно трудно учитывать различные виды земли и землепользования.

Кроме угодий, находившихся в собственности крупных землевладельцев, существовали также наделы крестьян. Рядом со своим хозяйством каждый крестьянин имел небольшой участок земли, собственником которого он являлся и где он имел возможность экспериментировать с новыми культурами и новыми методами полеводства. Именно на этих землях стали развиваться овощеводство и интенсивное скотоводство.

Вокруг центра деревни располагались пашни. Они по большей части обрабатывались по принципу трехпольной, а иногда даже двупольной системы. Каждый крестьянин делил свою землю та-

73

ким образом, чтобы иметь участки земли во всех трех зонах, на которые была разделена земля деревенского общества. Это означало, что часть его надела находилась в зоне, где возделывались озимые культуры, часть = в той зоне, где возделывались яровые культуры, а часть земли находилась под паром.

В этих зонах крестьянские земли по всевозможным причинам также еще не были размежеваны. Карта земельных владений и землепользования в такой деревенской общине очень сильно напоминает мозаику. Бесчисленные мелкие наделы не были отделены друг от друга и принадлежали различным крестьянам. Это были «открытые поля». При такой форме землепользования крестьянину было трудно вести хозяйство по собственному усмотрению. Различные моменты хозяйственного цикла обсуждались всеми членами общины, например время начала уборки урожая, когда поля распахивались со стерней и на них выпускался скот. Существовали институты, например, деревенский сход, задача которого состояла в том, чтобы наблюдать за тем, чтобы каждый крестьянин вел свое хозяйство в пределах договоренностей и установленной системы землепользования: само собой разумеется, под руководством феодала! В деревнях, которые были искусственно образованы = например, на польдерах и вновь распаханных землях в Голландии или в «сельскохозяйственных колониях» к востоку от Эльбы = подобные деревенские общины встречались гораздо реже. Однако это вовсе необязательно означало большую свободу торговли для крестьян.

Далее, имелись также общинные пастбища (или т.н. общие земли). Каждый полноправный член деревенской общины имел право пасти здесь свой скот и нарезать дерн для компостирования. После уборки урожая часть общинной пашни также может быть отнесена к категории пастбищ. После жатвы на землях с остатками стерни обитатели деревни могли пасти свой скот. Часто «истинные» члены общины лишали других различных прав и начинали, например, монополизировать общинные земли.

Наконец, общине принадлежали пустоши и леса. Они также имели большое значение для деревенских жителей. Здесь они могли нарезать дерн, пасти свиней и собирать валежник. Право на охоту принадлежало феодалу, что, естественно, не означало, что в это время не существовало браконьеров. Зачастую право собственности на общинные земли, леса и пустоши нигде формально не фиксировалось. Также часто нигде не было записано, какие точно права имели деревенские обитатели и феодал. Подобные вещи в традиционных деревенских обществах по большей части зависели от установившихся обычаев, который создавали своего рода неписаное (обычное) право.

Иногда в литературе высказывается мнение, что подобные деревенские общины представляли собой разновидность прими-

74

тивного коммунизма. Однако в это время существовала также обширная частная собственность, имелось уже весьма большое количество крупных крестьянских хозяйств, которые, например, имели лошадей, и мелких крестьян, которые в результате этого попадали от них в зависимость. И, как уже было сказано, не все крестьяне были полноправными членами деревенской общины. В общественной жизни, органах деревенского управления и правосудия по большей части главенствовали несколько зажиточных крестьян. Кроме того, существует точка зрения, согласно которой, система коллективного хозяйства должна была быть безнадежно неэффективна, и в сельском хозяйстве должны были начаться обновления. Но и это мнение в какой-то мере односторонне. Эта система также имела свои преимущества, не связанные с ее эффективностью. Во всяком случае крестьянин, являвшийся членом деревенской общины, мог расширить сферу деятельности, где он шел на риск, и бесплатно использовать ряд общинных угодий. Учитывая низкую производительность, мелкие земельные наделы и большую зависимость от внешних факторов, таких, как погода и качество земли, эти факторы могли играть положительную роль. На небольшом приусадебном участке крестьянин мог держать мелкий рогатый скот, а иногда и корову, и разводить огород. Без крупного рогатого скота или дерна крестьянин не мог удобрять свой надел. Тот, кто имел лишь небольшое количество собственной земли или не имел ее вообще, не мог держать и скота. Возможность пасти скот на общинной земле и пустошах была для таких крестьян единственным выходом. Для мелких крестьян, которые не могли делать крупные капиталовложения, деревенская община функционировала удовлетворительно. Они по крайней мере получали что-то для воспроизводства своего хозяйства. Репарцилляция сельскохозяйственных угодий не встречала сопротивления и иногда даже горячо приветствовалась. Коррозия различных прав и возможностей, которые предоставляла эта система крестьянину стала, однако, непосредственным препятствием для его способа существования и для его доходов.

3.4. Изменения в социально-экономической структуре традиционной деревенской общины

Традиционная деревенская община в своей идеально-типической форме, однако, все больше исчезает в анализируемый период. В Англии, в результате долговременного процесса «огораживания общинных земель», имевшего место начиная с пятнадцатого и до начала девятнадцатого века, был положен конец кол-

75

лективной системе землепользования в сельском хозяйстве. В Нидерландах, прежде всего, на западе и севере, исчезли те немногие черты деревенской общины, что существовало раньше. На востоке Германии крестьяне фактически снова становятся пожизненными крепостными. Они должны были все большую часть времени работать на барщине, что сказывалось на качестве обработки их собственной земли. Во Франции, на западе Германии, на востоке и юге Нидерландов традиционная деревенская община еще сохранила свои лучшие черты. Однако и здесь произошли изменения. Как мы можем объяснить это исчезновение деревенских общин и почему аграрное развитие в различных регионах так сильно отличалось? (см. рис. 3.2)

3.4.1. «Второе издание крепостничества» в Европе к востоку от Эльбы

В начале пятнадцатого века крестьяне во всех анализируемых здесь регионах были «свободными» людьми, по крайней мере, они не были крепостными и не выплачивали оброк. В Западной Европе такое положение сохранялось, более того, формальная, юридическая свобода крестьянина даже возросла. Однако, к востоку от Эльбы, с начала пятнадцатого века развитие протекало в проти-



В традиционных деревенских общинах пахотные земли делились на маленькие наделы, находящиеся в пользовании крестьян. Каждый крестьянин вспахивал свой участок земли с помощью собственного, а иногда нанимаемого тяглового скота.

76

воположном направлении. Здесь крестьяне все больше оказывались в положении крепостных. Барщинные повинности увеличивались. Крестьяне должны были работать все больше дней в неделю. В различных областях существовали установления, согласно которым крестьянин и один или несколько его детей должны были принадлежать своему хозяину земли как неоплачиваемая рабочая сила, по крайней мере, один год, = т.н. «необходимая батрацкая служба». В Бранденбурге все дети крепостных были вынуждены в течение четырех лет работать в качестве прислуги у своего хозяина. Для того чтобы воспрепятствовать миграции рабочей силы и «прикрепить» крестьян к земле был установлен порядок, согласно которому крестьяне не могли менять место жительства и обязаны были продолжать работать на своего господина. Фактически крестьяне потеряли право уходить от своего хозяина и оставаться там, где они хотели. В первой половине семнадцатого века судебные палаты усилили такого рода зависимость в Пруссии, Мекленбурге, Поммерании и Бранденбурге. Учитывая также рост различных кратковременных обязательств, мы можем с полным основанием говорить о «втором издании крепостничества».

До начала пятнадцатого века юридический статус крестьянина был таким же, как и в Западной Европе, а часто даже еще лучше. Во время колонизации области Восточного моря (Балтийского моря = прим. переводчика) для того чтобы начать освоение новых земель феодалы старались привлечь колонистов более благоприятными условиями. Колонисты представляли для них значительный источник доходов, поскольку должны были выплачивать арендную плату за землю. Когда в позднее средневековье приток колонистов иссяк, а численность населения в этой области резко сократилось в результате Черной Смерти, других эпидемий и войн, перед землевладельцами встал вопрос о том, каким образом удержать на постоянном уровне свои доходы.

Теперь за себя отомстил тот факт, что деревни колонистов по большей части не являлись настоящими, «традиционными» деревенскими общинами, и в силу этого были не способны институционно и фактически защитить крестьян. Численность крестьян была невелика и их позиция по отношению к феодалам была уязвимой. Примечательно, что в этом регионе даже во время Крестьянской войны 1525 года почти не происходило восстаний, тогда как на юго-западе Германии, где издавна существовали деревенские общины, постоянно возникали восстания. Феодалы располагали большой барщинной запашкой, а следовательно и большой экономической мощью. В результате этого они могли оказывать давление на крестьян и налагать на них все новые повинности.

Кроме того, в этом регионе не было никого, кто мог бы защитить крестьян от притеснений феодалов. Центральная власть

77

не была достаточно сильной, чтобы противостоять крупным землевладельцам. Она была настолько беспомощной, и настолько зависела от феодалов, что зачастую объявляла лигитимными их действия. Аппеляция к центральной власти не имела для крестьян никакого смысла. В Польше, например, в 1518 году государь не оказал никакого влияния на конфликты между землевладельцами и крестьянами. В итоге крестьяне оказались не только экономически, но также юридически, фискально и в военном отношении подчинены своему господину. В таком случае мы говорим о «Gutsherrschaft» (крепостничестве). Действия центральная власти более не распространялись на крепостных. Тот, кто жил на землях феодалов, был во всех отношениях от него зависим.

В раннее средневековье города часто размещались там, где1 зависимые крестьяне и крестьяне, выплачивающие оброк, мог-



Сверху вниз: 1 = система аллодов: крестьяне не находятся в личной зависимости от феодалов, права феодалов ограничены юрисдикцией; 2 = система доменов: земли обложены феодальными повинностями; 3 = феодальная Европа: крупные землевладельцы и крепостные.

Рис. 3.2. «Три Европы»

Источник: П.Леон (ред.), Всемирная экономическая и социальная история, том 1 (Париж 1977) 438. P.Leon ed., Histoire economique et sociale du monde 1 (Paris 1977).

78

ли получить свободу, однако позднее они больше не стали предоставлять им этой возможности. На востоке тогдашней Германии лежала область, где находилось не так уж много городов, и с ослаблением Ганзы, их самостоятельность еще больше ограничивалась феодалами. Крепостной оставался крепостным, как долго бы он ни находился в городе, впрочем, городские власти были вынуждены послать его обратно к хозяину. Развитие торговли и промышленности в городе также было затруднено. Феодалы увидели свой шанс в том, чтобы расширять рабочие места по своей собственной потребности, причем они сами обеспечивали сбыт продуктов. В шестнадцатом веке, когда «рефеодализация» уже началась, и область Восточного (Балтийского) моря стала житницей Европы, крупные землевладельцы взяли на себя ответственность за транспортировку зерна в портовые города, а также за его сбыт.

Область Восточного (Балтийского) моря превратилась в зерно-производящий регион, где крепостные производили зерно на экспорт в Западную Европу. В результате этого в шестнадцатом веке в Республике в первую очередь и в меньшей степени в Англии возникло более специализированное аграрное производство: крепостные крестьяне в Восточной Европе в значительной мере обеспечивали производство зерна, тогда как указанные страны стали специализироваться на более прибыльных рыночных культурах, а также интенсифицировать торговлю и промышленность. Однако, не следует делать столь далеко идущих выводов о прямой причинной связи между «рефеодализацией» и торговлей зерном с западом. «Рефеодализация» началась прежде, чем масштабы зерновой торговли стали значительными. Монополизация торговли зерном крупными землевладельцами вместе с крупными торговцами, прежде всего из Голландии, укрепила их положение.

Крестьяне ни в коей мере не выиграли от того, что рабочей силы было недостаточно, а спрос на зерно большим. Напротив, их положение даже ухудшилось. Крупные землевладельцы расширяли барщинную запашку за счет земельных наделов многочисленных крестьян, которые больше не могли удовлетворительно обрабатывать свою землю и попадали в долговую кабалу. В конце концов это ослабляло и положение феодала. Тот, кто не имел в пользовании господской земли, не должен был, по сути дела, выполнять также никаких феодальных повинностей. Гнет на остальных крестьян таким образом возрастал. Многие дворяне столкнулись с финансовыми проблемами, прежде всего во второй половине семнадцатого века, когда спрос на зерно упал, и вся область была изнурена войнами. Землевладельцы полностью зависели от рабочей силы крестьян. Крупных инвестиций в сельское хозяйство не было, также как технических усовершенствова-

79

ний и рационализации производства. Производительность труда была очень низкой и снизилась еще больше. В Польше, где развитие шло по той же схеме, что и на востоке Германии, в период между 1560 и 1570 годами, несмотря на очень низкий уровень жизни населения, лишь 12 процентов общего производства ржи, = экспортного продукта no-преимуществу, = пошло на экспорт!

3.4.2. Судьба «свободного» крестьянина на западе

Мы склонны считать крестьян, которые не являлись крепостными, собственниками или арендаторами. В рамках анализируемого здесь периода эти термины выглядят несколько анахроничными. Современные арендные, владельческие и собственнические отношения, как мы знаем, развивались очень медленно. Зависимость крестьян от землевладельцев сохранялась долгое время, во Франции, например, до 1789 года, а в Пруссии до 1807 года, когда во время т.н. «аграрной реформы», крепостная зависимость была формально отменена, при этом личная зависимость постепенно заменялась всевозможными господскими повинностями и поборами. Мы можем проиллюстрировать это на примере ситуации во Франции.

Во Франции в семнадцатом веке лишь 10 процентов земли было реальной собственностью тех, кто имел эту землю в пользовании, в том смыслу, какую мы теперь придаем этому термину; 40 процентов крестьян было арендаторами, а остальные, как они утверждали, были собственниками (владельцами), но тем не менее должны были выплачивать феодальные повинности за пользование землей. Крестьяне этой последней категории в первую очередь облагались всевозможными обязательствами и поборами, которых истинный собственник не знал. Мы обрисуем ситуацию во Франции, имея в виду, что аналогичная ситуация возникла также на западе Германии и на юге и востоке Республики. В Англии и в остальных регионах Республики такие понятия, как аренда, владение и собственность гораздо быстрее получили современную интерпретацию.

Французский крестьянин-«собственник» должен был каждый год выплачивать феодалу определенную сумму или поставлять определенное количество продуктов, т.н. «ценз», как признание тог факта, что последний был реальным собственником земли. Когда крестьянин продавал землю, хозяин имел право на «доход сеньора с наследства», сбор, который мог составлять от 10 до 25 процентов продажной цены. Часто, когда крестьянин предлагал землю к продаже, землевладелец имел первое право приобретения. Затем существовали т.н. сборы «шампар», которые хозяин мог затребовать с валового объема собранного урожая. Эти сборы существовали не во всех регионах Франции и не везде

80

были тяжелыми. В таких областях, как Бургундия, Анжу и Шампань они могли, однако, составлять 15 процентов урожая.

При женитьбе, наследовании, а также при вступлении в права нового господина крестьянин также должен был выплачивать денежные повинности. Если хозяин имел мельницу, то он мог обязать крестьянина, помимо выплаты денежных сборов, молоть там свою муку. Также обстояло дело с использованием печей для выпечки хлеба и прессов для отжима винограда. Существовали также всевозможные господские повинности. Хотя крестьяне по большей части откупились от многих повинностей, тем не менее они оставались для них тяжелым бременем. Больше всего страдали крестьяне от десятины. Все эти формы повинностей, не считая «ценза», «дохода сеньора с наследства» и «шампаров», распространялись также на арендаторов, которые, по сути дела, должны были кроме того выплачивать еще и арендную плату.

Демаркационная линия между различными типами владельческих и арендных отношений проходила по Эльбе. Однако это не означало, что в Западной Европе не существовало никаких важных региональных отличий. Мы можем в первом приближении выделить три различных варианта социально-экономического развития, а именно:

1. вариант социально-экономического развития, имевший место на большей части Франции, на западе Германии и на юге и востоке Республики;

2. английский вариант;

3. вариант социально-экономического развития, имевший место на западе и севере Республики.

Сначала мы охарактеризуем ситуацию во Франции, поскольку она представляет собой наиболее яркий пример вышеупомянутых социально-экономических процессов.

3.4.2.1. Общество мелких крестьян: французский пример

Во Франции на протяжении всего анализируемого периода чаще всего встречались мелкие и очень мелкие хозяйства. В семнадцатом веке приблизительно половина земли была во «владении» мелких крестьян; арендованная земля, не считая нескольких областей на Севере и Северо-Западе Франции, сдавалась в аренду, как правило, в виде мелких участков. Дворянство, буржуазия и зажиточные крестьяне сумели гораздо в меньше мере, чем в Англии, вытеснить со своей земли мелкого крестьянина. Барщинная запашка феодалов была большей частью не велика, поскольку большая часть ее в позднее средневековье была передана в пользование крестьянам в виде мелких наделов. Деревенские общины были хорошо организованы; однако их положение ослаблялось, если в одной и той же деревне земля принадлежала

81

нескольким землевладельцам. Владения крестьян были хорошо укреплены, фанатично защищались и, что очень важно, всегда охранялись королем от нападений дворянства и прочих лиц. В Западной Германии мы видим сходную ситуацию. Также и здесь монархи проводили политику «защиты крестьян». Приблизительно 90 процентов земли на западе и юге находилось во «владении» крестьян.

Какие интересы преследовал этом французский король, защищая крестьян? Ответ на этот вопрос в большей мере связан с фискальными соображениями, нежели с соображениями социальной политики. Дворянство, церковь, города и бюрократия почти во всех случаях были освобождены от налогов и хотели сохранить такое положение. Попытки в 1695 и 1710 годах обложить налогами также лиц благородных сословий не имели успеха. В этой ситуации крестьянин был наиболее важным источником доходов королевской власти. Когда крестьянин терял свою землю в пользу социальных групп, которые были освобождены от налогов, тогда доходам монарха грозила опасность. Приведем один пример: дворянин, получая в руки землю, больше не платил никакого налога за урожаи, собранные с этой земли. (Только на юге Франции дворяне платили налог за землю, если они не освобождались от налогов как «дворянские земли». Не лица освобождалось от налогов на основе своего социального статуса; данная привилегия распространялась лишь на земельные участки). Новый землевладелец мог сам эксплуатировать землю или сдавать ее в аренду за высокую арендную плату мелким крестьянам. В последнем случае монарх не получил бы с этих участков зе-

Габл. 3.3. Налоговое бремя во Франции, 1515-1683 гг.

год	в целом на налоги '	валовая с/х продукция	налоги на с/х продукцию (%) 6,5	налоги на хоз-во2	налоги в раб. дн.'
1515	3,5	53,7	0,8	6,4
1547	7,4	178	4,2	1,4	7,0
1588	24	480	5	6	10,0
1607	31	389	8,0	4,8	13,6
1641	78	533	14,6	28	34,4
1661	79	744	10,6	18,1	20,8
1675	98	514	19,0	25,2	34,0
1683	106	690	15,4	23,6	31,2

' = в миллионах доорникских фунтов;

- = в доорникских фунтах, в расчете на семью из четырех человек;

' = основано на заработной плате парижского специализированного строительного

рабочего (Дворник, иначе Турне, фр., = город в Бельгии = прим, переводчика).

Источник: П.Кридте, Поздний феодализм и торговый капитал (Геттин-

ген, 1980) 118. P.Kriedte, Spatfeudalismus und Handelkapital (Gottin-

gen 1980).

82

мельной ренты. До тех пор, пока король был не в состоянии или не был готов обложить налогами привелигированные социальные группы, в первую очередь, дворянство, защита крестьянской собственности была для него наилучшей стратегией. Он поддерживал деревенские общины, приказывал письменно фиксировать уцелевшие права крестьянства и тем самым закреплял их до налоговой квоты. Налоги спускались в расчете на деревню в целом; обитатели деревенской общины были ответственны за раскладку налогов на всех ее членов и за уплату ими требуемой суммы. Государство, дворянство и буржуазия боролись за право грабить крестьянина.

Однако не столь очевидно, что французский крестьянин оказался в благоприятной ситуации. Он владел землей и это владение защищалось центральной властью. В действительности же ситуация была совсем иной. Внутри деревенских общин возможности использовать различные нововведения были крайне ограничены, по крайней мере до тех пор, пока большинство крестьян уклонялось от сотрудничества в этой области. К тому же большинство крестьян, а также и те, которые называли себя собственниками, располагали слишком небольшим капиталом. Размеры налогового бремени, которое приходилось на одно хозяйство, были настолько значительными, что на инвестиции ничего не оставалось. Государство, землевладелец и церковь забирали значительную долю небольшой по объему аграрной продукции.

Тот же самый монарх, который защищал крестьянина, облагал его налогами, которые все возрастали. Затраты двора и бюрократии, прежде всего на армию и флот особенно возросли в семнадцатом веке. Ришелье и Людовик XIV постоянно нуждались в дополнительных деньгах, чтобы оплачивать амбициозную политику. Крестьянину практически в одиночки пришлось оплачивать эти затраты. Историк Пьер Губер (Pierre Goubert) подсчитал, что в конце семнадцатого века от 12 до 15 процентов от доходов среднего крестьянина шли на уплату налогов, включая «пошлину на соль», ненавистный налог, которым облагалась соль; этот налог в семнадцатом веке распространился на все больше областей, которые ранее были от него освобождены. В результате этого налоговое бремя со стороны государства становилось более тяжелым, чем феодальные повинности. При низком уровне благосостояния среднего крестьянина 12-15 процентов от его валовых доходов составляли значительную часть. Кроме того, все платежи должны были выплачиваться властям золотом. Это побуждало крестьянина доставать деньги другим способом.

Кроме налогов, выплачиваемых государству (здесь мы для простоты не вдаемся в более подробный анализ также значительных и ненавистных для крестьян косвенных налогов, таких как налог на соль и вино) существовали еще т.н. десятины. Десятины долж-

83



Сборщик налогов, судья и хозяин земельной ренты требуют от крестьян только золота и всегда указывают при этом на всевозможные документы, которые для крестьян совершенно непонятны, но которые они по этой причине ненавидят не меньше.

ны были выплачиваться католической церкви, но часто десятина взималась и в областях, которые попадали в руки протестантов. В таком случае они зачастую взимались лицами не-дворянс-кого происхождения. В зависимости от региона и местных традиций десятины распространялись на определенные продукты, а на другие нет. Реальный объем их мог меняться сверху или снизу. Зачастую лица «третьего сословия» (недворяне) или дворяне присваивали себе право взыскивать этот налог. Обычай был таков, что представители групп, которые были освобождены от уплаты налогов, получали право на сбор всевозможных налогов. Учитывая тот факт, что десятины традиционно взимались с оп-_ ределенных сельскохозяйственных продуктов, лицо получавшее этот право на сбор этого налога часто сопротивлялся, когда крестьянин хотел возделывать другие культуры. В результате этого тормозилось более рациональное ведение хозяйств.

Даже крестьяне, которые имели во владении землю, как мы видели, должны были выплачивать всевозможные сборы и исполнять различные повинности. Какой-либо господин = а им мог быть купец, бюргер, дворянин или целый институт, например, монастырь, = тот, у кого крестьянин не мог отнять свою землю, мог попытаться взвинтить уже существующие сборы и

84

повинности или ввести новые. С помощью юристов он часто мог добиться желаемого результата. И в этом случае крестьяне, таким образом, сталкивались с растущим налоговым бременем. Стремление феодалов повысить свои доходы, чтобы поддерживать на высоком уровне свои жизненные стандарты и статус, принимало такие формы, что некоторые историки по отношению к восемнадцатому веку даже говорят о «феодальной реакции».

В то время как общее бремя налогов, которое приходилось на крестьянское хозяйство, увеличивалось, = или в любом случае было очень большим, = средний размер хозяйства уменьшался в результате роста населения. Многие крестьяне попадали в долги, не могли больше их выплатить и должны были продавать свою землю. Таким образом, также и во Франции происходила отчетливая поляризация сельского населения. Каждый кризис в сельском хозяйстве создавал большое число проигравших и лишь горстку победителей. Земля, которую первые теряли, могла выкупаться последними за небольшие суммы. Дворянство и лица «третьего сословия» получали во владение большие наделы земли, в то время как в деревнях лишь немногие зажиточные крестьяне могли укрепить свои позиции, когда они даже при плохом урожае, = а следовательно, при высоких ценах = могли поставлять зерно на рынок. Так возникла все более возраставшая группа мелких и очень мелких крестьян, которые не могли прожить только за счет сельского хозяйства, однако для которых извне не открывалось никакой реальной альтернативы. Они не хотели покидать свои крошечные хозяйства, поскольку тогда они должны были бы жить по законам рынка. В этом случае они предпочитали работать в своем собственном хозяйстве и пытались всеми силами удержаться наплаву за счет работы в домашней промышленности, работы по найму у богатых крестьян и им подобных. На другой стороне социальной лестницы мы находим группу крупных землевладельцев, которые получали в владение все больше земли и сдавали ее в аренду мелкими участками.

Крупные арендаторы встречались во Франции относительно редко. Разумеется, на севере и северо-западе, а также в Бордо были крупные крестьянские хозяйства с батраками, арендовавшие землю. Этот вариант развития сильно напоминает социально-экономические процессы, имевшие место в Англии. Мелкие крестьяне вынуждены были с течением времени уступать свою землю крупным землевладельцам, которые затем сдавали ее в аренду крестьянам крупными участками. Земельный голод мелких крестьян и тот факт, что к крупным арендным хозяйствам существовал лишь незначительный интерес, послужили причиной того, что зачастую земля сдавалась в аренду мелкими наделами. Богатые часто отдавали предпочтение менее рискованной форме зарабатывания денег на государственной службе, в армии

85

или торговле. Сдача в аренду мелких земельных наделов и взимание налогов были достаточно соблазнительными и менее рискованными, чем ведение крупного хозяйства..

3.4.2.2. «Крестьянская модель»

Ситуация во Франции может служить в качестве примера «крестьянской модели». Ситуация на юге и западе Германии, а также на юге и востоке Республики была с ней сходной. Термином «крестьянская модель» описывается ситуация, при которой многочисленные группы крестьян работают в мелких (слишком) и не специализированных хозяйствах. Излишняя рабочая сила перемещается за пределы сельского хозяйства, но при дефиците альтернатив этот процесс происходит медленно. Для специализации па рыночных культурах или скотоводстве нехватает капитала или возможностей сбыта. Крестьянская семья в подобной ситуации стремится к тому, чтобы стать как можно более само-достаточной. Пауперизация в сельском хозяйстве резко усиливается вследствие роста населения и давления со стороны феодалов. Всевозможные группы, которые не задействованы непосредственно в аграрном производстве, укрепляют свои связи с сельским хо-(яйством. Если на полпути к семнадцатому веку крестьяне еще иладели приблизительно половиной земельного фонда, то накануне Французской Революции их владения составляют примерно одну треть. Крупные предприниматели во Франции покупали землю мелких крестьян или приобретали ее в результате «огораживаний общинных земель».

Каким образом монарх и крупные землевладельцы во Франции вымогали деньги у крестьян, мы уже видели. Тот факт, что тго была общая тенденция в данных областях, можно, по всей нероятности, проиллюстрировать примером из истории Германии. В Нижней Саксонии в начале семнадцатого века сборы и налоги составляли от 20 до 30 процентов общего сбора урожая крестьянина. В пауперизированной деревне дворяне и лица «третьего сословия» (буржуа, зажиточные горожане) легко могли скупить землю у крестьян. Невостребованная в сельском хозяйстве рабочая сила крестьян-бедняков и безземельных в конце концов пришлась исключительно по вкусу крупным торговцам в их стремлении снизить производственные затраты в промышленности. В пауперизированных сельскохозяйственных областях, таких как Фелюве, Твенте и Брабант в Республике, крайний северо-запад, долина Сены, Шампань и Лангедок во Франции, Швабия, Вестфалия и район Рейна в Германии была широко развита сельская промышленность.

Имелись районы, где уже зарождалась специализация производства. Впрочем, это ни в коем случае означало, что благосос-

86

тояние населения гарантировано. Флюктуация цен на рынке были огромной, крупные инвесторы выплачивали низкую заработную плату, и в случае плохого урожая у сельского населения не было никакой работы. Во Франции, например, виноделие резко расширилось в бассейне Луары, вдоль Атлантического побережья и в Лангедоке. На севере Германии хозяйство многих зажиточных крестьян стало ориентироваться на разведение скота. В области Рейн-Мозель возросли насаждения виноградной лозы. В Нидерландах на востоке Утрехта и в Фелюве зародилось табаководство.

Предпринимались также попытки улучшить ситуацию в сельском хозяйстве. Во Франции, прежде всего в восемнадцатом веке, мы видим, что численность аграрных предпринимателей резко возросла. В первую очередь т.н. физиократы пытались создать более крупные производственные мощности и посредством всевозможных усовершенствований повысить производительность. Крестьяне вынуждены были производить для рынка. Подобные идеи, а также политика, на них основывалась, вызывали, однако, большое сопротивление.

Французская Революция должна была упразднить «феодализм» в сельской местности и дать крестьянину полную собственность на землю, однако она ни в коем случае не означала революционное изменение экономической структуры в сельской местности. Мелкий крестьянин, который после Революции был освобожден от всевозможных феодальных повинностей и платежей, еще в меньшей степени был готов отказаться от своего, пусть даже маленького, хозяйства. В девятнадцатом веке численность мелких крестьянских хозяйств еще возросла. Во французской деревне «крестьянин» оставался решающим фактором. Хотя доля крестьянских владений в общей земельной площади уменьшалась, численность «крестьян», тем не менее, оставалась весьма значительной.

3.4.3. Проникновение капиталистических

производственных отношений в сельское хозяйство: «модель специализации»

Во многих районах Англии, Республики и Северной Франции развитие происходило в другом направлении. Ситуация, имевшая место в этих регионах, часто обозначается термином «модель производственной специализации»; причем в данном случае мы также должны иметь в виду, что между социально-экономическим развитием Англии и Франции, с одной стороны, и Республики, с другой, существовали весьма значительные различия. Во всех этих областях крестьяне жили довольно хорошо; производя продукты на рынок и учитывая движение цен, они

87

сознательно специализировались определенных областях сельского хозяйства. Профессиональная структура была дифференцирована. Более высокая производительность в сельском хозяйстве привела к увеличению покупательной способности сельского населения, в результате чего оно могло покупать больше промышленных товаров. Поэтому излишки рабочей силы из аграрного сектора легко находили работу в промышленности. Разделов крестьянских хозяйств удавалось избежать, поскольку рост населения в сельском хозяйстве регулировался за счет миграции населения из сельской местности в города. Соотношение город-сельская местность стало приобретать комплементарный характер. Город покупал продукты сельского хозяйства и вкладывал в пего капитал, тогда как деревня служила областью сбыта для продуктов городской промышленности.

Если «крестьянин» стремится вести само-достаточное хозяйства и избежать специализации на определенных культурах, = чего зачастую ему не позволяет добиться дефицит капитала или знаний, = то подобию, который часто обозначается термином «фермер», это удается. «Крестьяне» пытаются, по мере возможностей, остаться за пределами действия законов рыночной конъюнктуры и выходят на рынок лишь из-за нужды в наличных деньгах. «Фермер» же ориентируется прежде всего на те культуры, которые обещают максимальную прибыль на рынке, и отвергает все прочие. Чтобы иметь возможность сконцентрироваться на этих продуктах, он стремиться избежать любой побочной деятельности. Фермер ведет себя как предприниматель, который постоянно рассчитывает и рационализирует ведение своего хозяйства. Если «крестьянин» позволяет работать в своем хозяйстве различным людям, прежде всего, членам семьи, труд которых фактически является излишним, то «фермер» старается воспрепятствовать скрытой безработице. Там, где это возможно, он использует профессиональных наемных рабочих, которых можно нанимать и рассчитывать в соответствии с необходимостью - потребностями ведения хозяйства.

«Фермер» рассматривает свое хозяйство как предприятие, и крестьянство в его глазах является профессией, также как и другие профессии. Для «крестьянина» его хозяйство представляет ценность прежде всего как собственность, унаследованная от предков и основанная на семейной традиции. Крестьянство для него = это в первую очередь образ жизни. Если «фермеры» довольно легко могут купить или продать землю и свою «ферму», то крестьянин часто устанавливают иррациональную связь между своей землей и своим образом жизни, по крайне мере, в гла-jax трезво калькулирующего предпринимателя. Страх перед потерей собственного клочка земли = каким бы скудным ни было его существование на ней, = а также постоянная мечта большо-

88

го числа безземельных иметь хоть когда-нибудь свой маленький надел, = каким бы небольшим он ни был = являются тому хорошим примером. Понятно, что как «крестьянин», так и «фермер», какими они обрисованы здесь, являются идеальными типами. Однако эти идеальные типы дают возможность охарактеризовать аграрный сектор в Западной Европе данного периода. Мы хотим также подчеркнуть, что при анализе «крестьянской модели» и «крестьянина» мы рассматривает прежде всего положении и поведении мелких крестьян. У крупных землевладельцев дворянского происхождения мы, однако, также часто обнаруживаем в поведении и менталитете, черты сходные с отмеченными чертами крестьянской психологии.

В Англии, в Северной Франции, также как и на западе и севере Республики «крестьянин» становился все большим исключением. Развитие в обоих регионах все же сильно различалось в других аспектах. Поэтому мы должны специально проанализировать ситуацию, сложившуюся в Англии, а также в Республике.

3.4.3.1. Англия: господа, арендаторы и батраки

Англия является примером региона, в котором капиталистические производственные отношения рано проникли в сельское хозяйство. В восемнадцатом веке здесь уже практически не существовало крестьянство, которое находились под защитой центральной власти, отбирающей у него в виде налогов большую часть его доходов. После длительного процесса дифференциации внутри деревенского общества Англия превратилась в регион, где относительно небольшое количество крупных землевладельцев владело большим количеством земли, причем эта земля сдавалась в аренду крупными участками арендаторам с капиталом. Эти арендаторы обрабатывали свои арендные участки с помощью батраков. Естественно, после Гражданской Войны в середине семнадцатого века власти едва ли были заинтересованы в за-

Табл. 3.4. Распределение земельных владений в Англии и Уэльсе, 1436-1873

	1436	ок. 1690	ок. 1790	1873
лэндлорды	15-20	15-20	20-25	24
дворянство	25	45-50	50	55
фригольдуры-йомены (свободные крестьяне)	20	25-33	15	10
церковь и корона	25-33	5-10	10	10

Источник: П.Кридте, Поздний феодализм и торговый капитал (Гет-тинген, 1980) 118. P.Kriedte, Spatfeudalismus und Handelkapital (Gottin-gen 1980).

щите крестьян. Власть оказалась тогда в руках групп, которые были заинтересованны в том, чтобы вытеснить традиционные производственные отношения.

В связи с вытеснением т.н. крестьянина- собственника в литературе встречаются ссылки на такой феномен, как «огораживание общинных земель». Этот термин имеет различные значения. Мы можем говорить об огораживании общинных земель, если общинные пашни или пустоши продаются и становятся частной собственностью; если идет репарцилляция частных земельных угодий, и если в таком случае вновь образованные земельные участки огораживаются. Этот сложный комплекс явлений, который обозначается термином «огораживание общинных земель», шчастую служит поводом для недоразумений. Часто неверно считалось, что огораживания достигли своего апогея приблизительно в 1800 году. Из таблицы 3.7 следует, что этого не было. Столь же маловероятно, что огораживание общинных земель происходило для создания крупных пастбищ для разведения овец. В пятнадцатом и начале шестнадцатого века это, разумеется, было наиболее важной причиной огораживания. Однако впоследствии главной побудительным мотивом огораживания стало стремление сделать более эффективным и более крупномасштабным земледелие. Естественно, в этом случае сомнительно, что из сельского хозяйства «вымывались» люди, потерявшие свои земли в результате «огораживания», что часто отмечается в публикациях прошлых лет.

Табл. 3.5. Доля «огороженных» земель в Англии

период^

^ _ огорожено в 1550 45,0

огорожено 1550-1599 2,0

огорожено 1600-1699 24,0

огорожено 1700-1799 13,0

огорожено 1800-1914 11,4

остающаяся общинная земля 4,6

_ 100,0

Источник: Дж.Р.Уорди, «Хронология огораживания общинных земель в Англии, 1500-1914 гг.», в: Журнал экономической истории, 2-я серия, 36 (1983), 502. J.R.Wordie, «The chronology of English enclosure, 1500-1914», in: The econiomic history review, 2nd series, 36 (1983).

Также неверно и то, что вся деревенская община, за исключением самых богатых крестьян, всегда выступала против любой формы огораживания общинных земель. Лишь первая форма «огораживания общинных земель», при которой преимущества традиционного ведения хозяйства исчезли, наталкивалась в боль-

90

шинстве случаев на сопротивление крестьян. Мелкие крестьяне и безземельные стали выступать за свое право пользоваться общинными землями и пустошами. Без этих дополнительных угодий они зачастую уже не смогли больше держаться на плаву и должны были бы продавать свою землю. Репарцилляция и огораживание вызывали меньший протест. Во многих случаях огораживания общинных земель даже стали осуществляться по требованию средних крестьян, т.н. йоменов.

Каким образом можно объяснить этот тип развития, при котором крестьянин-собственник исчезает? Ключ к объяснению лежит в слабой позиции крестьян в экономическом и юридическом отношении. В пятнадцатом веке господская запашка все еще составляла от 30 до 35 процентов общей площади возделываемых земель. Феодал находился в экономически выгодной, а значит и в целом благоприятной исходной позиции. Кроме того, права крестьянина были хуже защищены, чем, например, во Франции. В начале шестнадцатого века «ценз», который должен был выплачивать крестьянин, был довольно незначительным. Во Франции крестьянин был де-факто собственником. Положение английского крестьянина в гораздо большей степени, чем положение его французского сотоварища, походило на положение арендатора. Право хозяина на землю «копигольдера» всегда признавалось судебными палатами. В Англии последовательная и эффективная защита крестьян центральными властями встречалась гораздо реже. Множество крестьян владело собственной землей в течение ряда лет, в течение всей своей жизни или даже в течение жизни ряда поколений. По истечении указанного в контракте периода господин мог таким образом изменить условия договора, что мелкие крестьяне часто вынуждены были отказываться от нового контракта. При продаже или наследовании земли или же при вступлении во владение нового господина этот господин мог требовать выплату настолько высоких платежей, что мелкие крестьяне зачастую не могли их выплатить и оставляли свою землю. Мы не будем здесь углубляться в анализ всех юридических деталей контракта, а сконцентрируемся лишь на результате: системе, согласно которой земля сдавалась в аренду крупными наделами на коммерческой основе. Тот, кто не мог платить высокую арендную плату, становился безземельным. Это была постоянная тенденция, которое во время революции цен шестнадцатого века приобрела дополнительный импульс. Богатые крестьяне, которые сталкивались в реальности со снижающимися доходами, при существовании долгосрочных или даже вековых контрактов, заключенных с их арендаторами, пытались сделать все возможное, чтобы превратить их в краткосрочные контракты с более высокой арендной платой.

91

В результате изменений в арендных отношениях происходила концентрация земельной собственности в руках небольшой группы. Более эффективное ведение хозяйства, осуществляемое арендатором, повышало стоимость арендных участков. Арендатор был заинтересован в повышении производительности своего хозяйства, учитывая тот факт, что его доходы могли возрасти, а вероятность пролонгации его арендного контракта увеличивалась. Как владелец земли, так и арендатор находили в этой системе реальные возможности извлечения прибыли. Сдатчики земли повышали также арендные платежи, но не до такой степени, чтобы к аренде этих участков уже не было заинтересованности. Сдатчики !емли конкурировали за арендаторов, а арендаторы за землю. Все были заинтересованы в лучшем ведении хозяйства. Только те, кто располагали крупными капиталами, могли принимать участие в этой конкурентной борьбе. Эта тенденция к концентрации !емлевладения еще усилилась в период между 1536 и 1552 годами. В это время корона экспроприировала церковные владения, которые составляли приблизительно одну четвертую часть сельскохозяйственных угодий, и предложила их для продажи. В результате этого обширные земельные владения оказались в руках крупных крестьян-предпринимателей. Также и во время Гражданской Войны состав земельных собственников значительно изменился. Поместья многих сторонников короля были конфискованы и проданы.

После процесса рационализации и обновления в английском сельском хозяйстве т.н. джентри = более низкопоставленные земельные собственники дворянского происхождения = и йомены стали играть роль приводных сил экономического прогресса. Крупные аристократы держались сначала в стороне от этого процесса, но по мере того, как их доходы стали падать, они стали больше заниматься ведением хозяйства, хотя зачастую косвенным образом.

В Англии правительство вступало на стороне землевладельцев, по крайне мере, со второй половины семнадцатого века. Однако оно не поддерживало крупных землевладельцев, как во Франции, где последние распределяли доходы и привилегии. Власти лишь создавали условия для развития капиталистического сельского хозяйства. В Англии, где населения в меньшей степени могло рассчитывать на помощь и защиту государства, активное вмешательство властей в торговлю, промышленность и сельское хозяйство гораздо меньше одобрялось элитой, по сравнению с Францией. Бросается в глаза также тот факт, что во Франции не существовала такая социальная группа, как йомены, которые выдвинулись из крестьянства и активно участвовали в сельскохозяйственном производстве, которое было им хорошо знакомо.

92

3.4.3.2. Республика соединенных провинций: крестьянин как специализированный предприниматель

Структура аграрного сектора, которая возникла на западе и севере Республики, является уникальной для нашей области исследований. Мы можем проиллюстрировать это на основе ситуации, возникшей в семнадцатом веке и получившей впоследствии дальнейшее развитие. Дробление земельных владений практически отсутствовало, и крупная арендна встречалась крайне редко. Типичным было сильно специализированное, интенсивное капиталистическое аграрное производство. Крестьяне специализировались в производстве молочных продуктов, откорме на пастбище скота и в выращивании таких торговых культур, как лен, марена красильная - корнеплод, из которого можно было получать красную краску и рапс. Успешно развивалось плодо- и овощеводство. Система землепользования и арендных отношений была вполне современной. Господские повинности и поборы почти полностью отсутствовали. Политическая и экономическая мощь дворянства и церкви была незначительной. Традиционные деревенские общины практические не встречались.

Как объяснить эту исключительную ситуацию? Корни ее лежат, естественно, уже в средних веках. Запад и север Нидерландов никогда не знали «феодальной» структуры в том ее виде, который мы можем видеть во Франции. При распашке земли и строительстве дамб в Голландии крестьяне обычно получали землю в собственность или во владение или же арендовали ее на деловой основе. Деревенские общины не играли здесь большой роли, причем каждый крестьянин имел свой собственный хутор с прилегающим наделом земли. Фрисландия исстари известна как область свободных крестьян-собственников. Мы должны рассматривать эту «современную» исходную ситуацию как данность.

В экономическом аспекте эта область в 1500 году еще имела, естественно, черты «крестьянского общества». Относительно современные социальные и юридические отношения облегчили, однако, переход к специализированному сельскому хозяйству. В результате незначительного распространения коллективной системы ведения хозяйства и невысоких господских повинностей, а также вследствие рациональных размеров среднего крестьянского хозяйства, крестьянин мог, в зависимости от обстоятельств, сознательно менять специализацию своего хозяйства. Уже в пятнадцатом веке роль хлебопашества уменьшилась, а значение рыночных культур и прежде всего животноводства возросло. Обстоятельства для развития земледелия становились гораздо менее благоприятными в результате оседания почвы. Прирост населения в аграрном секторе поглощался промышленностью и торговлей, где излишки относительно дешевой рабочей силы из

93

сельского хозяйства, могли найти работу. Специализация в сельском хозяйстве основывалась на постоянно растущем с конца шестнадцатого до середины семнадцатого века импорте зерна из области Восточного (Балтийского) моря. В середине семнадцатого века этот регион обеспечивал потребности в зерне от 500.000 до 600.000 человек в Республике. Хотя впоследствии импорт из .этого региона уменьшился, все же он оставался весьма значительным, тогда как импорт сельскохозяйственных продуктов из других областей играл незначительную роль.

Республики была расположена в центре в торговых путей в Европе, что облегчало и стимулировало специализацию сельскохозяйственного производства. Продукты животноводства также стали ввозиться в Республика из областей, расположенных за пределами центра Европы. Ежегодно десятки тысяч голов скота поступали из Юго-Восточной Европы (прежде всего, из Венгрии), из российско-польской пограничной области, а также из Дании и Шлезвиг-Гольштейна на запад Южной Германии или в Республику, где их откармливали и забивали. Единственный пример может дать представление о громадном объеме этой торговли скотом: в период между 1601 и 1620 годами стоимость волов, поступивших из Шлезвиг-Гольштейна, = далеко не самого важного поставщика мяса для Республики, составляла примерно 30.000 кг серебра. Общая стоимость зерна, которое в этот период перевозилось через пролив Зунд, составляла приблизительно 55.000 килограмм серебра.

В результате постоянной поставки относительно дешевых продуктов питания можно было = и необходимо было! = переключиться на другие сельскохозяйственные культуры. В результате низких цен на импортированное зерно средний потребитель мог приобретать также продукты специализированного сельского хозяйства. Промышленные товары также становились все больше доступными. Таким образом, специализация повышала производительность. Рост торговли позволял продавать относительно выгодные сельскохозяйственные продукты и покупать сырье и зерно. Сыр, масло и марена красильная стали важными статьями экспорта.

При такой социально-экономической структуре излишки рабочей силы в сельском хозяйстве поглощались торговлей и промышленностью, а сельские жители получили возможность специализироваться на производстве рыночных культур. В Голландии практически исчезла сельская промышленность в форме домашней промышленности, и сельское население отказывалось от различного рода сторонних заработков, уступая это поле деятельности профессиональным ремесленникам, батракам, работающим в польдерах и шкиперам. Продукты, которые играли такую большую роль в сельскохозяйственном производстве и экс-

94

порте, как например, лен, рапс, марена красильная, конопля и хмель, были очень трудоемкими. Не менее трудоемким было и молочное животноводство. Пауперизированные крестьяне-бедняки в этих отраслях аграрного производства практические не встречались. Таким образом, возникло общество, в котором по тогдашним понятиям очень большая часть населения = в Голландии более чем 70 процентов = была занята вне аграрного сектора.

Зажиточные горожане делали крупные капиталовложения в сельское хозяйство. Земля резко возросла в цене и стала объектом необузданной спекуляции. Прежде всего, они вкладывали деньги в усовершенствование инфраструктуры сельской местности. Усовершенствование хозяйств было делом самих крестьян. К примеру, начальный капитал Объединенной Ост-Индийской компании составлял 6,5 млн. гульденов, тогда как только в первой половине семнадцатого века городские инвесторы вложили 10 миллионов гульденов в строительство дамб и обустройство польдеров в Северной Голландии.

Приблизительно половина земли находилась во владении самих крестьян. Аренда земли осуществлялась на строгой коммерческой основе. В течение длительного времени голландские хозяйства не были такими большими, как зернопроизводящие хозяйства в Англии, однако это, учитывая характер аграрного производства, было также и нежелательно. Интенсивность капиталовложений и производительность также были очень высокими. В течение с шестнадцатый по восемнадцатый век число крестьянских хозяйств практические не изменилось, однако наблюдалась тенденция к увеличению среднего размера хозяйства. Когда после 1650 года цены на основные сельскохозяйственные продукты упали, это не затронуло модернизированную структуру сельского хозяйства. Повысилась эффективность ведения хозяйства, а это привело к появлению продуктов, цены на которые держались на оптимальном уровне; попятное движение в сторону «крестьянской экономики» не получило большого развития, хотя в этот период и обнаружились недостатки ведения хозяйства, ориентированного на рынок.

3.5. Некоторые замечания относительно

производительности сельского хозяйства

Учитывая очень большое значение сельского хозяйства в пре-индустриальном обществе, имеет смысл обратиться к анализу процессов социально-экономического развития прежде всего в «специализированных «отраслях экономики, которые сделали возможным повышение производительности и, таким образом, облегчили модернизацию. Хотя последствия всевозможных изме-

95

нений в способе производства могли бы быть весьма значительными, бросается в глаза тот факт, что в большинстве передовых областей сельского хозяйства не были констатированы никакие революционные технические прорывы. Два крупных прорыва в сельскохозяйственной технике = внедрение искусственных удобрений и механизация сельского хозяйства, произошли позднее, лишь в девятнадцатом веке. Развитие до этого протекало в замедленном темпе. Накапливание всевозможных мелких усовершенствований и изменений в ведении хозяйства привело тем не менее к значительному росту производительности сельского хозяйства.

Если механизация не играла почти никакой роли, а искусственные удобрения практические не применялись, каким же образом тогда достигалось увеличение продукции и увеличивалась отдача сельскохозяйственного производства? Одну из самых больших проблем для крестьян представляла необходимость отказаться от возделывания большей части сельскохозяйственных угодий в течение одного года или даже нескольких лет для того, чтобы не истощать землю. В трехпольной системе, которая преобладала в начале изучаемого периода, лучшая треть возделываемой земли исключалась из сельскохозяйственного производства. Если бы крестьянам удалось использовать землю, лежащую под паром, то они смогли бы увеличить собираемый урожай. Проблема состояла в том, что необходимо было при этом сохранить плодородие почвы. Самое очевидное решение заключалось в удобрении почвы навозом. Однако для того чтобы держать больше скота крестьянин должен был располагать большим количеством луговых угодий. В регионах с большими естественными лугами эта возможность сохранялась, и можно было оставлять землю под паром один раз за пять или шесть лет или еще реже. Крестьяне могли также увеличить урожаи за счет расширения общей площади возделываемых земель, как это происходило прежде всего в шестнадцатом и восемнадцатом веках. Все это не подразумевает, естественно, никакого реального повышения производительности аграрного производства. Это происходит только тогда, когда крестьянин может сохранить свои пашни плодородными без необходимости превращать большую их часть их в луга. В течение веков это удавалось сделать различными способами. Крестьяне или землевладельцы, которые имели достаточно денег, могли купить навоз в городе. Производились также эксперименты с такими искусственными удобрениями, как известь, мергель, водоросли или раковины. Важную роль играло разведение кормовых культур, таких, как кормовые корнеплоды, клевер и люпин на земле, которая, впрочем, должна была бы лежать под паром или использоваться для сбора второго урожая. Эти культуры служили не только в качестве корма для крупного рогатого скота,

96

который, таким образом, лучше питался и набирал вес, но и снабжали азотом почву, которая в результате этого удобрялась. Часто внедрялись разнообразные системы плодооборота, которые меньше утомляли почву.

Крестьяне могли повышать производительность, специализируясь на разведении определенных культур, которые обещали принести хороший урожай. Подобная специализация повышала объем конечной продукции. В принципе, она была возможна только тогда, когда крестьяне или землевладельцы были не слишком бедными, могли сделать какие-то инвестиции в производство и избежать риска. Те районы, которые были сильно урбанизиро-ванны или включались в торговую сеть, предоставляли в этом смысле наилучшие возможности.

Увеличение объема сельскохозяйственной продукции и производительности сельского хозяйства зависело в этот период гораздо в большей мере от общей социально-экономической структуры, в которой должны были действовать непосредственные производители, а не от применения или отсутствия технических новшеств, которые, впрочем, почти не внедрялись. Продукция увеличилась за счет изменений в ведении хозяйства, за счет специализации или за счет внедрения других культур. Увеличение объема производства было следствием не радикальных и дорогостоящих технических инноваций, а накоплением незначительных усовершенствований, которые часто были уже давно известны. Применялись ли на практике эти усовершенствования, зависело от социально-экономической ситуации, в которой находились крестьяне и землевладельцы. Как велики были хозяйства, сколько они производили продукции и какая часть ее оставалась в распоряжение крестьянина, а какая у землевладельца? Насколько значительно было вмешательство землевладельца в ведение крестьянского хозяйства? Какие возможности сбыта существовали и как изменялись рыночные цены на сельскохозяйственную продукцию? Там, где исходная позиция в этих отношениях была благоприятной для сельскохозяйственных производителей, например, во многих районах Англии, Республики, на Севере и Северо-Западе Франции, мы наблюдаем большой прогресс в развитии сельского хозяйства даже при отсутствии аграрной революции.

3.6. Выводы: увеличивающаяся поляризация деревни и распад традиционной деревенской общины

Какие выводы мы сможем сделать, если мы еще раз посмотрим с высоты птичьего полета на все эти социально-экономические процессы? Очевидно, что жизнь и работа в сельском хозяйстве

97

все меньше протекали в рамках традиционной деревенской общины. Наряду с этим уменьшилось также значение правил и норм, которые поддерживали традиционные структуры и которых придерживался крестьянин в пределах такого сообщества. Если роль этих правил и норм в жизни деревенской общины уменьшалась или же они полностью упразднялись, индивид получал больше возможностей для того, чтобы улучшить свое положение. Одно происходило за счет другого. Мы можем рассматривать традиционную деревенскую общину как самостабилизирующуюся систему, в пределах которой хотя и существуют неравенства и различия, но все же поддерживается определенный статус кво, и тормозится дальнейшая поляризация. Факторы, лежащие вне этого сообщества, могут нарушить шаткое равновесие и привести в движение процесс раслоения крестьянства.

В Германии к востоку от Эльбы феодалы в пятнадцатом веке прекрасно разглядели шанс. Деревенские общины здесь никогда не создавали истинного социума по отношению к феодалам и их позиция в юридическом смысле была весьма слабой. Роль центральной власти равнялась практически нулю. В этой ситуации землевладельцам удалось превратить крестьян в крепостных. Поляризация сельского общества значительно возросла. Крупные землевладельцы присвоили рабочую силу крестьян и стали поставлять как можно больше зерна на рынок. Крестьяне снова были включены в рыночную систему, но косвенно, через своих господ. Специализации крестьянского хозяйства практически не было, также как не наступало никакого повышения производительности, и не происходило дифференциации профессиональной структуры. Тысячи мелких крестьян находились в полной зависимости от феодал.

В Англии джентри, йомены и городские предприниматели сумели изменить традиционный способ производства. И без того плохое положение мелкого крестьянина еще больше ухудшилось. В результате «огораживания общинных земель» было разрушено общинное сельское хозяйство. Вследствие распространения системы коммерческой аренды мелкий крестьянин не мог больше приобретать землю. Для него земельные участки, сдаваемые в аренду, были слишком велики, а величины арендной платы слишком высока. Мелкие крестьянине перестали играть какую-либо роль как социально-экономическая категория. Начиная со второй половины семнадцатого века власти не предпринимали больше никаких мер чтобы их защитить. В это смысле «крестьянская проблема» была решена. Безземельные сформировали аграрный пролетариат, который требовался в домашней промышленности, на мануфактуре, или в качестве батраков. Произошло повышение производительности труда и увеличилась дифференциация профессиональной структуры. Подлинно феодальная арис-

98

тократия с зависимыми от нее крестьянами, более не встречалась. Дворяне, в особенности, джентри, получили сильный коммерческий импульс. Их интересы и миросозерцание не сильно отличались от интересов и психологии лиц «третьего сословия». Речь даже шла о явном обоюдном влиянии.

В многих районах Франции, на западе Германии и на юге и востоке Нидерландов мелкие крестьяне сумели выжить. Также и деревенская общины часто оставалась незатронутой переменами. Исходная позиция мелкого крестьянина была более благоприятной, чем в Англии или Германии к востоку от Эльбы. Французский король и немецкие монархи выступали как защитники мелких крестьян. Однако и они не могли воспрепятствовать происходящим изменениям, так что и здесь произошла резкая поляризация деревни. Налоги, которые центральная власть и землевладельцы возложили на плечи крестьян, часто вели к пауперизации. Дробление земельной собственности, происходившее под влиянием роста населения, еще больше ухудшало ситуацию. Повышение производительности сельского хозяйства было незначительным, и многие крестьяне зависели от имеющих деньги крупных землевладельцев. Последние все меньше занимались ведением своего хозяйства и часто ограничивались сбором господских платежей или взвинчиванием арендной платы. Там, где крупные наделы земли попадали в руки коммерчески ориентированных крупных землевладельцев или арендаторов, как на Севере и Северо-Западе Франции, могло еще возникнуть современное крупномасштабное сельское хозяйство. Для сельского населения существовало слишком мало возможностей накапливать капитал за пределами сельского хозяйства. Поэтому они старались использовать все имеющиеся возможности в сельской местности.

Наконец, ситуация, сложившаяся на западе и севере Республики. Здесь крестьянин-бедняк почти полностью исчез. Те, кто продолжали работать как «крестьяне», делали это на специализированных фермах с интенсивной системой ведения хозяйства, ориентированных на рыночное производство. Профессиональная структура этого региона была очень дифференцированной. Деревня не пауперизировалась и не зависела также от городских предпринимателей или дворянства. «Крестьяне» практические не встречались, также как и мощная консервативная аристократия, которая могла бы их использовать как пешки в борьбе за власть.

99

3.7. Промышленность и торговля: торговый капитализм

3.7.1. Доминирующая роль сельского хозяйства

В аграрном, прединдустриальном обществе изменения в аграрном секторе, в значительной мере определяют экономическую жизнь. Традиционный характер такого общества выявляется, когда мы рассматриваем характер и развитие промышленности и торговли. Большая часть промышленности, в особенности, крупномасштабной развивающейся промышленности, была еще очень тесно связана с сельским хозяйством и природой.

В промышленности происходила не более чем простая обработка и переработка сельскохозяйственных продуктов, древесины и отдельных видов сырья, таких, как железная руда, глина и известь. В промышленности = преимущественно текстильной = перерабатывались шерсть, лен, шелк и хлопок, в дубильнях обрабатывались кожи, в пивоварнях = хмель, ячмень и солод. Красители изготовляли из марены красильной, дрока красильного и индиго; семя конопли давало масло для освещения, а масляный жмых использовался для корма скота. Винокуренные мастерские перегоняли зерно. Строители и кораблестроители использовали прежде всего дерево. Производством предметов роскоши, таких, как тонкие ткани, кованые изделия из благородных металлов, промышленность не занималась, поскольку ни по количеству, ни по ценности, эти товары не принадлежали к предметам первой необходимости.

В областной и международной торговле, особенно в начале изучаемого здесь периода, основную роль играла торговля товарами первой необходимости и предметами роскоши. Производственные затраты, и прежде всего, транспортные затраты, были слишком велики для того чтобы, начать массовое производство продукты для областного и международного рынков. Для этого рынок сбыт был еще слишком мал. Однако, в семнадцатом и восемнадцатом веках мы видим, как под влиянием изменений в способе производства и в характере производимых товаров медленно, но верно возникал обширный рынок сбыта для отдельных массовых изделий. Например, в 1600 году шерстяные ткани еще составляли около 90 процентов общего экспорта Англии, приблизительно в 1700 году = уже лишь половину, кроме того акцент сместился с тонких на более простые и более дешевые ткани. Продукты питания составляли еще 10 процентов экспорта.

Не только большая часть населения была занята в сельском хозяйстве, а промышленные предприятия ограничивались обработкой и переработкой минерального сырья и продуктов сельского хозяйства; более того аграрная конъюнктура определяла также конъюнктуру промышленности. Это проявлялось тем отчет-

100

ливее, чем менее дифференцированным было общество, а сельское хозяйство = менее специализированным. Кризисы сбыта в промышленности, как правило, вызывались не перепроизводством, а снижением спроса из-за высоких цен на сельскохозяйственные продукты. При низких ценах на продукты питания и сырье спрос мог резко возрасти. Сельское хозяйство определяло конъюнктуру промышленности, поскольку доля продуктов сельского хозяйства, потребляемая обычным человеком, была весьма высокой. Любое изменение цен на эти продукты имело весьма значительные последствия для общего потребления.

В подобной экономической структуре земля представляла собой надежное капиталовложение, гораздо более надежное, чем инвестиции в очень уязвимые, столь чувствительные к конъюнктуре промышленность и торговлю. Те, кто нажили свое состояние в торговле, промышленности или на государственной службе, часто стремились к тому, чтобы вложить это состояние, хотя бы частично, снова в земельную собственность. Это было надежное вложение, которое, кроме того, повышало статус его владельца. Хозяин состояния жил землей и на земле или работал управляющим поместья, но он держался подальше от всемирного корыстолюбия. Во Франции, а также и в Англии господствовал идеал аристократической жизни, vivre noblement (благородный образ жизни (франц.) = прим. переводчика), который сохранился до конца девятнадцатого века. Мы можем заключить, что и менталитет общества был преимущественно «аграрным».

В этой главе промышленность и торговля рассматриваются вместе. Подобное разделение для этого периода торгового капитализма было бы искусственным. В первую очередь крупномасштабное производство в промышленности сильно зависело от торговых потоков и от инвестиций купцов.

Когда мы говорим здесь о крупномасштабном производстве, мы прежде всего имеем в виду не заводы и мануфактуры, где большое число людей с помощью машин или станков изготавливают продукты массового производства. В этот период процесс производства обычно координировался одним человеком, но те, кто были вовлечены в процесс производства, не работали, однако, в одном месте. Торговцы часто предоставляли работу сотням и тысячам.домашних рабочих. В таком случае производство было весьма крупномасштабным. Было задействовано огромное количество производителей, так что мы с полным основанием можем говорить о массовом производстве и объем купли и продажи были большими. Однако лишь в исключительных случаях значительное число рабочих работали под одной крышей. Отдельная категория промышленников едва ли существовала в изучаемом здесь периоде. Непосредственный производитель фактически находился на службе торговца, который часто полностью контро-

101

лировал приобретение сырья, координацию производства и сбыт конечной продукции.

3.7.2. Мелкое ремесло и гильдии

При анализе аграрного сектора мы рассматривали в качестве исходной точки традиционную деревенскую общину, теперь же мы дадим характеристику гильдий = производственной организации, наиболее широко распространенной в начале изучаемого периода. Это, однако, не означает, что производство и сбыт осуществлялись только в гильдиях, и влияние гильдий повсеместно было столь большим, что не происходило никаких явных изменений в их функционировании.

Несмотря на все изменения в обществе мелкое ремесло оставалось широко распространенной формой производства. Ремесленник работал, иногда вместе с женой, а также детьми, учениками, компаньонами на маленьком, но расположенном в его доме рабочем месте. Он производил товары по заказу для людей из своего непосредственного окружения. Он посвящал свою гордость и мастерство изготовлению изделий, которые должны были соответствовать стандартам гильдии. Количество лиц, работавших на одном рабочем месте, было небольшим, в лучшем случае, от пяти до десяти, включая членов семьи. Гильдия регулировала до мельчайших подробностей все аспекты производства и сбыта; стандарты качества, количество учеников и компаньонов, время учебы и оплату, вид используемых орудий производства, производственные квоты, цены и конкурентоспособность. Отношения на мелких предприятиях были патриархальными, что, естественно, не означало того, что мастер и подмастерье находились в гармонии и полноправно сотрудничали. Мастер был хозяином и обладал чень сильным влиянием по отношению к своему персоналу. Оплата наемного труда была очень низкой, личная свобода = малой, а продолжительность рабочего дня велика. Кроме того, подмастерья часто продолжительное время находились в обучении. В результате полностью обученный ремесленник часто в течение многих лет на получал низкую оплату, практически как труда, получая как ученик.

С течением времени многие гильдии разрослись до закрытых ремесленных монополий, в пределах которых мастера занимали доминирующее положение. Такое положение возникло прежде всего там, где гильдиям не угрожало большое количество торговцев и где городское управление могло держать их под своим контролем. Те кто не входили в состав гильдий, а эта группа все возрастала количественно, не могли заниматься ремеслом. Стать мастером становилось все труднее. Только протекция мастеров давала шанс на получение этого звания. Большинство ремеслен-

102

ников не поднималось выше уровня ученика, принимая во внимание и компаньонов. За фасадом гильдии часто скрывались деловые, капиталистические производственные отношения. Множество учеников и компаньонов фактически были обычными наемными рабочими. Прежде всего, компаньоны, которые продолжительное время находились в обучении, но которые не имели перспектив, постоянно оказывали сопротивление мастерам. Их организации, вид профессиональных союзов avant la lettre (буквально (франц.) = прим. переводчика) все чаще, однако, объявлялись распущенными. Организация, имеющая целью улучшение условий труда, была табу в глазах городских властей, мастеров гильдий и крупных торговцев.

Существование подобных монополий имело как преимущества, так и недостатки для процесса потребления. Гильдия была гарантией качества, однако она была ограничивала предложение и удерживала цены на высоком уровне. Мастера гильдий не работали для анонимного рынка, = они трудились для ограниченного круга клиентов. Их прибыль складывалась из высокой прибыли, получаемой от продажи ограниченного числа «шедевров», а не низкой прибыли, получаемой от продажи значительного количества дешевых товаров. Организация процесса производства и менталитет мастеров являлись препятствием для развития массового производства.

По мере того, как рос спрос на определенные продукты, требуя больших инвестиций, ремесленный способ производства стал постепенно стал играть роль опасного корсета. Мелкое ремесленное производство не могло обслуживать анонимных потребителей, особенно, если они жили на большом расстоянии от места производства. Это было не под силу и отдельным независимым предприятиям. Кроме того, спрос на товары часто менялся. Покупатели хотели продуктов массового производства, а не «шедевров».

В изучаемый период эффективный спрос по различным причинам возрос. Прежде всего, в результате роста населения, который значительно замедлился во второй половине семнадцатого века. Рост населения создавал дополнительный спрос или в любом случае вел к сдвигам в структуре спроса. Усиливающаяся урбанизация = стоит только вспомнить о стремительном росте таких городов, как Лондон, Париж или Амстердам = вела к тому же результату. Потребности правительства также сильно возросли. Бесчисленные войны на суше и на море, создание растущих армий и оснащение флота создавали основу для роста производства. Государственные служащие и придворные также должны были снабжаться продуктами. Кроме того, в этот период рынок сбыта увеличился в объеме. Область Восточного (Балтийского) моря и Средиземноморье все больше включались в евро-

103

пейскую торговлю. Только что открытые области за пределами Европы не только поставляли продукты в Европу, но и являлись рынком сбыта для европейских товаров. В конце концов, рост производства, в свою очередь, также создавал дополнительный спрос, когда производство становилось более дешевым в результате специализации, преимуществ крупномасштабного производства или технических или организационных нововведений.

Все большее развитие получили = наряду или вместо ремесленничества, две формы производства, функционирующие в условиях анонимного ръшка, а именно, мануфактура и домашняя промышленность. В определенных отраслях производства роль гильдий никогда не была большой; также в некоторых регионах, прежде всего, в Республике, где городские центры возникли относительно поздно, гильдии никогда не занимали преобладающего положения. В рассматриваемый период роль гильдий в целом явно уменьшилась.

3.7.3. Мануфактура и домашняя промышленность;

происхождение крупномасштабного производства

В различных отраслях производства люди уже исстари работали на крупных предприятиях. Добыча полезных ископаемых, например, а также крупные проекты, такие, как строительство кафедральных соборов, городских домов, крепостных сооружений или новых городских кварталов, всегда были крупномасштабными и дорогостоящими мероприятиями, которые были не по плечу ремесленникам. То же самое относится к кораблестроению, металлообрабатывающей и пивоваренной промышленности. В этих отраслях быстро возникали крупные предприятия. Развитие в направлении крупномасштабного производства мы иногда встречаем и в текстильной промышленности. Уже в средние века во Франции и в Северной Италии возникли предприятия, где под началом одного хозяина или смотрителя работали большие группы людей, которые лишь назывались учениками и компаньонами, однако, кроме этого, ни в чем не походили на своих сотоварищей из гильдий.

Подобная форма производства, при которой много людей работают на одном и том же рабочем месте, получают заработную плату, и где мы уже можем говорить о разделении труда, хотя в данном случае почти не используются машины, мы называем мануфактурой. В городских центрах с большим количеством мануфактур уже зарождался пролетариат. В Лионе, шелковой столице, в 1532 году 20.000 из 70.000 жителей было занято в шелко-перерабатывающей промышленности. В Лейдене примерно в 1670 году, когда суконная промышленность была в расцвете, 35.000 из 70.000 жителей непосредственно зависели от этой промыш-

104

ленности. Текстильная промышленность, которая означала в этот период прежде всего изготовление шерстяных и льняных тканей, а в меньшей мере, также обработку шелка, развивалась в городах, часто также в форме мануфактур.

Во Франции, кроме Лиона, текстильными городами были также Амьен, Лилль, Бове и Руан. В Республике, наряду с Лейденом, развивалась и льняная столица, Харлем (иное написание Гаарлем, Гарлем = прим. переводчика). В то время как старые южно-немецкие центры, такие, как Аугсбург и Регенсбург, в какой-то степени отступили на задний план, бурно рос такой город, как Кальв в Вюртемберге, ставший в семнадцатом веке самым важным немецким текстильным центром. В Англии Лондон, был крупным центром экспорта, однако здесь также развивалась текстильная промышленность, прежде всего, в виде производства более дешевых простых тканей, т.н. «новых тканей», которые все больше использовались в сельской местности. Впрочем очень крупные города были, прежде всего, как правило, административными центрами (Париж и Лондон) или торговыми центрами (Амстердам и Лондон). Разумеется, во Франции и Германии средние и маленькие города были обычно центрами ремесленничества и производства товаров первой необходимости. Истинные «индустриальные» города встречались редко.



Пивоварение издавна было относительно капиталоемкой отраслью промышленности. Уже довольно рано мы встречаем мануфактуры с разделением труда и наемными рабочими. Требуемые здесь капиталовложения, как правило, превосходили возможности обычного мастера гильдии. Здесь мы видим пивоварню «Три лилии», находившуюся в г. Харлеме.

105

Наиболее очевидные примеры мануфактур мы находим в секторах, где уже сформировалось массовое производство стандартизированных товаров. Тем не менее, оставались еще товары высокого качества, которые приобретались, прежде всего, зажиточными покупателями. Подлинное массовое производство простых товаров осуществлялось прежде всего в домашней промышленности. Такие города, как Амстердам, Париж, Лион, Кёльн и Лондон были центрами изготовления бумаги и книг. Фаянсовая посуда изготавливалась прежде всего в Делфте, Руане, Марселе, Франкфурте, Дрездене. Мейсен в Эртцгебергте, и Севр близ Парижа были знамениты своим фарфором. Крупные мыловаренные заводы находились в Амстердаме, Марселе и Гамбурге. Стекло изготавливалось в Гессене и Тюрингии, а также в Сен-Гобэне в Пикардии. Фирма Гобелен в Париже была прославлена своими настенными коврами и гобеленами. Оружейное производство развивалось по большей части на мануфактурах, например, в Сёррей, Сент-Этьенне и Золингене. Хотя в Англии также существовало ряд больших мануфактур, примечательным является тот факт, что здесь добыча минерального сырья, производство железа и изготовление простых тканей можно рассматривать через призму «putting out system». («Verlag system», «издательская система», «рассеянная мануфактура» эти термин используются для обозначения системы производства, при которой торговец предоставляет работу, а затем скупает произведенные товары = прим. переводчика).

В ряде отраслей производства всегда существовали крупномасштабные предприятия, там где требовались большие капиталовложения. Они не копировали ремесленный способ производства. О настоящих мануфактурах мы, однако, говорить не можем. Примером является строительная промышленность, являвшаяся наряду с текстильной, самой крупной отраслью производства. При реализации крупных проектов здесь часто были заняты сотни рабочих. Организация производства имело уже очень мало общего с гильдиями. То же самое мы видим в отраслях, связанных с добычей минерального сырья. Здесь почти никогда не существовало гильдий. В Англии в период между 1500 и 1700 годами производство каменного угля увеличилось с 200.000 тон до 3 миллионов тонн. Почти на каждой второй из всех копий работало в 1700 году более чем 100 человек. Примерно в 1800 году в Англии в каменноугольных шахтах работали уже 50.000 человек. Добыча торфа в Республике также всегда была крупномасштабной, также как и добыча серебра и меди на крупных шахтах в Германии. Железная руда добывалась в сотнях мест в Европе. Однако копи, где работали более чем 100 человек, были еще исключением. Во всех этих отраслях по мере того, как предприятия становились крупнее, практически полностью исчез ремеслен-

106

ный способ производства в таком виде, в каком он существовал раньше. Владельцы крупных капиталов, дворяне или буржуазия, нанимали рабочих, часто по подряду. О мастерах, учениках, компаньонах, не было и речи.

В кораблестроении также не было гильдий. В Южной и Восточной Англии и Голландии находились крупные судостроительные верфи, на которых были заняты сотни рабочих. Требуемые суммы далеко превосходили возможности обычного мастера гильдии. Как военно-морской флот, так и торговый флот резко увеличились в объеме. Тоннаж английского торгового флота, например, вырос с 1572 года с 50.000 тонн до 340.000 тонн в 1686 году. В восьмидесятых годах восемнадцатого века его водоизмещение уже составляло более 100.0000 тонн. Водоизмещение флота Северных Нидерландов к концу пятнадцатого века оценивается приблизительно в 60.000 тонн. В конце восемнадцатого века его водоизмещение возможно составляло 4.007.000 тонн (по всей вероятности, этот рубеж был достигнут уже в семнадцатом веке). Также и во Франции со второй половины семнадцатого века растет водоизмещение флота.

Как мы уже говорили, наряду с мануфактурами возникла другая форма крупномасштабного производства, а именно, домашняя промышленность. В конце концов она стада давать работу большему числу людей, чем мануфактура, и широко распространилась прежде всего в сельской местности. В принципе, домашняя промышленность часто возникала буквально рядом с мануфактурой. Во многих из названных промышленных городов процесс производства протекал частично в центральных помещениях = чаще всего, это был ряд дорогостоящих специализированных видов обработки сырья = остальные же операции выполнялась рабочими на дому или в сельской местности. Торговец привозил материал, например, шерсть, кожу или железо рабочим на дом и снова забирал его после обработки, чтобы продолжить обработку на рабочем месте или отдать его другим домашним рабочим. Мы обозначаем эту форму производства как «Verlag System» (нем.) или «putting out system» (англ.), в рамках которой сам торговец поставлял все, по крайней мере, первичное сырье, а обработанное сырье он впоследствии сам же забирал.

Что более всего бросается в глаза в мануфактуре, домашней промышленности и крупномасштабных, капитало-интенсивных отраслях, таких, как угледобыча и кораблестроение, = это дефицит правил, относящихся к производству и сбыту, что было типичным для гильдий. Способ производства был здесь капиталистическим. Предприниматель оплачивал наемный труд рабочих, и продавал произведенные товары на рынке по цене, которую он мог назначать. Рабочие на мануфактурах, по-видимому, еще назывались учениками, или компаньонами, но фактически

107

они были уже обычными наемными рабочими. Множество домашних рабочих, по всей вероятности, еще называли себя «мастером» или «компаньоном», однако также и здесь мы можем, в сущности, говорить о наемном труде и капиталистических производственных отношениях, причем мастера также имели свои собственные средства производства и подмастерий. Мастера гильдий пытались поддерживать в неизменном виде ремесленную структуру и избежать ее деградации до использования труда наемных рабочих, находившихся в зависимости от богатых торговцев или их разбогатевших коллег. Там, где уже существовал крупный (экспортный) рынок и где требовались крупные инвестиции, сопротивление оказывалось почти тщетным. Торговцы могли покупать в крупных масштабах сырье и исходные материалы и на собственных условиях перепродавать независимым мастерам. Мастера часто были вынуждены продавать торговцу свои товары по низкой цене, поскольку им были необходимы деньги, и поскольку производство велось для анонимного покупателя, они уже не могли «переждать» период, который лежал между «затратами» и «прибылью». Владеющий значительным капиталом торговец, который был гораздо больше интегрирован в рынок, мог, однако, это сделать. В конце концов он мог разорить мастеров мануфактур, и тогда они вынуждены были производить на его условиях. В результатом положение мастеров ухудшалось. Мануфактуры представляли промежуточную стадию между мелким ремесленным производством и современной фабрикой. Машины не играли почти никакой роли. Получилось так, что рабочие должны были приносить с собой свои собственные инструменты или брать их внаем. Часто работала целая семья, хотя в таком случае лишь отец получал заработную плату.

Положение рабочих на мануфактуре и в домашней промышленности было очень тяжелым. Поскольку в обоих случаях и, прежде всего в домашней промышленности, затраты на постоянный капитал были относительно низкими, то торговец после удовлетворения спроса быстро останавливал работу, или больше не закупал никаких продуктов у домашних рабочих. Кроме того, в городе предложение рабочей силы постоянно было избыточным.

3.7.4. Торговец как центральная фигура

Термины «торговец» и «купец» уже встречались неоднократно. Торговец был тем человеком, кто на мануфактуре и в домашней промышленности выступал в качестве координирующей фигуры, а не как непосредственный производитель. Он покупал или снимал место для производства, покупал, естественно, в городе первичное сырье, он координировал производство и он же еле-

108

дил за сбытом. Он, по-видимому, не всегда эффективно занимался производственным процессом и, возможно, не всегда владел средствами производства; однако, непосредственный производитель полностью от него зависел. В обществе, где только относительно небольшая часть производства ориентировалась на анонимный рынок, только те, кто работали на рынок и располагали значительными средствами, которые они могли быстро активизировать и вложить в крупномасштабное производство, находились в благоприятном положении. В то время как для мелкого независимого производителя, плохо обеспеченного транспортом и коммуникациями, это было невозможно. Даже крупные независимые производители, не имея прочного положения на рынке, а также хорошего обзора рынка, который в этот период был весьма изменчив, могли столкнуться с большими проблемами. Крупные мануфактуры еще оставались большим исключением. Там, где государство не предоставляло никаких субсидий и не выступало в качестве стабильного заказчика, подобный способ производства был связан с большим риском.

Крупномасштабное производство могло развиваться при двух условиях: должна была существовать группа предпринимателей, владеющих большими средствами, которые они могли и хотели вкладывать в производство, а также при существовании устойчивого массового спроса на определенные продукты. Проблема капиталовложений стояла особенно остро в горнодобывающей и металлообрабатывающей промышленности и кораблестроении. Эта проблема решалась различными способами. В горнодобывающей промышленности деньги могли поступать от дворянства, на земле которого находились шахты. Английское дворянство тратило очень большие суммы на добычу каменного угля. Также и монастыри могли поддерживать промышленность. Очень богатые финансисты, такие, как Фуггерсы (Fuggers), владели крупными серебряными и медными копями в Германии. Торговцы из Нюрнберга имели много акции в добыче железа, серебра и меди. Добыча торфа в Нидерландах по большей части финансировалась зажиточными бюргерами. Часто предприниматели или институты вкладывали деньги в своего рода товарищества, которые финансировали крупные проекты. Это форма получила широкое распространение в судостроении и международном судоходстве. Крупные торговые общества в шестнадцатом и семнадцатом веках всегда имели дело с акционерным капиталом.

Поразительно при этом то, что крупные предприниматели имели такие разнообразные источники доходов. Они давали деньги в долг всегда в них нуждающемуся правительству, и заключали с ним же контракты на поставку определенных товаров, они брали на откуп налоги, занимали государственные должности и почти всегда владели земельной собственностью. В рамках прединдуст-

109

риальной аграрной экономики было достаточно денег, если было необходимо сделать крупные капиталовложения. Однако имелось немного возможностей, для того, чтобы сделать выгодные капиталовложения в производство. В следствие неравномерного распределения имущества и возможностей имелась, хотя и (малая), группа людей с очень большим капиталом, но не было массовой группы потенциальных потребителей. Тот факт, что большое число предпринимателей и дворян относительно мало инвестировало в промышленность, разумеется, был также не только следствием отсутствия «капиталистического», ориентированного на извлечение прибылей менталитета. Там, где был рынок сбыта, производились и крупные капиталовложения, причем отдача от инвестиций в мануфактуре и, прежде всего, в «putting out» системе, могла быть очень большой, тогда как, требуемые инвестиции в форме постоянного капитала напротив были относительно малыми. Это относится прежде всего к уже упомянутой системе. Впрочем, торговец легко мог избежать случайного риска в случае использования труда домашних рабочих.

Мануфактура, по сравнению с рассеянной промышленностью была относительно капиталоинтенсивной формой производства. В любом случае торговец имел дело со стабильными затратами на рабочем месте. При объемном, в какой-то мере стабильном обороте такая мануфактура могла приносить прибыль. Торговец мог в таком случае внедрять далеко идущее разделение труда и время от времени использовать крупные орудия производства. Это снижало затраты в целом а также расходы на перепоручение работы другим лицам и транспортировку материалов. Облегчались контроль на производстве и противодействие кражам и плохой работе.

3.7.5. Значение международной торговли

Несмотря на относительно низкие затраты, торговцы вкладывали деньги в промышленность только в том случае, если имелась определенная преемственность в спросе. Так ли это, зависит, в сущности, от цены и вида товаров, высоты и распределения доходов, и объема потенциального рынка сбыта. На западе и севере Республики и в Англии, в регионах расположенных в центре международной торговой сети с высокой производительностью сельского хозяйства, а следовательно, и с низкими ценами на аграрную продукцию, обстоятельства для развития массового производства были благоприятными. Благосостояние населения было достаточно высоким, так что был возможен массовый сбыт дорогостоящих продуктов потребления, таких, как металлические и железные предметы, мебель, ноские ткани, бумага, книги и орудия труда. В «крестьянских» областях вследствие низкого

по

благосостояния населения и того факта, что эти области гораздо меньше производили для областного и международного рынка, спрос на подобные продукты был гораздо меньше, здесь мог возникнуть рынок на товары роскоши, которые приобретались богатой элитой. Бросается в глаза тот факт, что самые важные мануфактуры во Франции и Германии ориентировались в таком случае на такие продукты, как фаянсовая посуда, стекло, фарфор и стенные ковры.

Мы видим тесную взаимосвязь между специализацией в экономики, объемом и характером промышленности и развитием торговли. Области, расположенные в центре торговой сети, могли легче ориентироваться на определенные товары и, таким образом, снижать их цену, очень важно, что они могли импортировать дешевое сырье и экспортировать готовые товары, если они не полностью потреблялись в данной области. Специализация в сельском хозяйстве высвобождала рабочую силу для промышленности. Специализация, расширение рынка и оптимизация производства = это факторы способствовали росту производительности труда и благосостояния населения. По сравнению с ними техническое развитие играло меньшую роль.

Области, которые не были включены в такую торговую сеть, с трудом могли достичь процветания и в любом случае с трудом поддерживать это процветание. Трудно переоценить значение благоприятного местоположения. Транспортировка по суше была чрезмерно дорогостоящей и для насыпных товаров почти невозможной.

Область могла стать центром торговли и промышленности только, если до нее легко было добраться. Республика со своим центральным местоположением, а также своей «мелко-ячеистой» сетью водных путей, и Англия, в которой до моря везде не более 60 миль, имели преимущество по сравнению с сухопутными державами, такими как Франция и Германия. Не говоря о том, что транспортное сообщение во Франции и Германии часто было плохими, транспорт подвергался здесь еще и всевозможным подорожным сборам. В Республике и Англии эта проблема стояла менее остро.

Жители Республики могли, например, выступать в качестве навигаторов, осуществляющих рейсы между областью Восточного (Балтийского) моря и Южной Францией, Иберийским полуостровом и Средиземноморьем. Соль и вино с Юга поступали по бартеру за зерно, древесину, деготь, поташ и тому подобные товары с Севера. Эти продукты закупались частично для Республики, а остальная часть поступала в прочие страны. Англичане выступали в восемнадцатом веке как навигаторы, осуществляющие рейсы между Западной Африкой, бассейном Карибского моря и английскими колониями на Севере Америки. Они по-

111

купали в Западной Африке прежде всего рабов в обмен на ткани, оружие и боеприпасы или алкогольные напитки, перевозили затем рабов в Карибский регион и свои колонии, где продавали их и закупали сахар, чай и, в первую очередь, хлопок-сырец. Кроме того, они могли продавать здесь ткани.

Области, которые были включены в европейскую торговую сеть, поставляли сырье, например, хлопок из английских колоний в Северной Америке, или сахар из Карибского региона. Рабочая сила вывозилась в виде рабов из Африки. Предметы роскоши, такие как, например, специи, поступали из Азии, тогда как испанские короли и позже Бразилия поставляли в Европу гигантское количество благородных металлов. Область где позже образовались Соединенные Штаты Америки, Карибский Регион, Британская Ост-Индия и Латинская Америка представляли кроме того для Европы важные рынки сбыта.

Развитие международной торговле казалось весьма сенсационным. Международная и, естественно, оффшорная торговля в период между 1500 и 1800 годами представляла собой важный двигатель экономического развития. Торговцы представляли «поднимающийся класс». В городах они набирали все большую мощь, и расширяли свою активность также и в сельской местности, где они предоставляли работу в домашней промышленности десяткам тысяч безземельных и крестьян-бедняков.

И все же значение торговли, по крайне мере международной торговли было относительным. Специалисты в области экономической истории всегда уделяли много внимания развитию торговли. В отношении изучаемого периода их внимание акцентируется в первую очередь на международной торговле и, в особенности, на заморской торговле. В результате ее сенсационного характера она довольно сильно возбуждает воображение, ведь эта торговля представляла в почти статичном прединдустриальном обществе, со всей его повседневной рутиной и повторениями, без сомнения, очень динамичный элемент. Кроме того, в представлениях современников об экономической жизни торговля со всей очевидностью выступала на передний план. В этот период, когда широко распространились меркантилистские концепции, многие видели именно в торговле источник благосостояния. Решающее значение торговли подчеркивал и Адам Смит (Adam Smith), называя разделение труда и расширение рынка источником повышения благосостояния. В этом аспекте он был согласен с меркантилистами, чьи идеи он в дальнейшем развивал.

Различные правительства всегда пунктуально следовали естественному ходу вещей в международной торговле. Поскольку речь всегда шла о благородных металлах и других формах денег, продуктах роскоши и самых необходимых продуктах питания. По этим причинам мы часто располагаем для этого периода более обшир-

112

ным источниковедческим материалом, относящимся к торговле, а не к другим факторам экономической жизни. При это следует добавить еще и то, что торговцы, ввиду характера своей деятельности, все же больше доверяли бумаге, чем, например, крестьяне или ремесленники. Торговцы сформировали богатую и сильную группу, которая явно занимала главенствующее положение в обществе и которая также содействовала его развитию. Купцы и торговцы привлекают внимание еще и потому, что они жили очень близко друг к другу в определенных городских центрах, а не были разбросаны по сельской местности.

По указанным причинам понятно, что изучение торговли постоянно играет столь значительную роль в работе историков. И в этой книге ей уделяется много внимания. Период с пятнадцатого века до конца восемнадцатого века называется стадией торгового капитализма, и мы присоединяемся к этой точке зрения.

Во многих, прежде всего, неомарксистских работах подчеркивается значение торговли и торговца в экономической жизни. Утверждается, что развитие международной торговли и та форма, которую оно принимало, являлось одной из причин, объясняющих тот факт, что именно Северо-Западная Европа была самой процветающей частью мира и также первой вступила на путь индустриализации, а равным образом, и то, что те области, с которыми Северо-Западная Европа вела торговлю или имела другие экономические контакты = периферические и полупериферические области = не знали вообще никакой модернизации своей экономической структуры и экономического роста. Расцвет Северо-Западной Европе должен был произойти за счет неразвитых областей.

Если мы хотим прокомментировать эту точку зрения, то мы не можем не задаваться вопросом о том, насколько большими были тогда торговые потоки. Речь идет не столько об абсолютных цифрах, которые1 сами по себе часто выглядят очень впечатляюще, а об относительных показателях. Это означает, что мы должны определить, какова была доля торговли с периферией и полупериферией (включая Азию и Северную Америку), по сравнению с валовым «национальным» продуктом центра. Важную роль играет также и характер продаваемых товаров. В рамках какой-либо экономической системы продажа одних товаров создает более значительные внешние эффекты, чем продажа других товаров. Если мы хотим представить в качестве объяснения благосостояния центра его экономические связи с периферией = а мы намеренно сводим нашу аргументацию лишь к этому вопросу=и полагаем, что те преимущества, которые извлекал из этой торговли центр, были необходимыми условиями его промышленного развития, то тогда мы должны указать на то, что в данном случае речь идет об относительно интенсивных и ценных

ИЗ

торговых потоках. Кроме того, мы должны в таком случае иметь более подробное представление о характере сбываемых товаров.

Ввиду характера аграрных, пре-индустриальных обществ, не следует ожидать, что речь должна идти о больших торговых оборотах и больших суммах. Производительность и покупательная способность не только в периферийных областях, но также и в центрах мировой торговли были слишком незначительными для того, чтобы создать большую прибавочную стоимость, даже при существовании большого спроса на эти товары. Даже если жизненный уровень населения на периферии опустился бы до экстремально низкой отметки, что, по сути дела и произошло, прибавочная стоимость все равно оставалась бы очень низкой. В Польше, например, в период между 1560 и 1570 годам, несмотря на чрезмерную эксплуатация крепостных и несмотря на очень низкий уровень потребления, всего лишь 12 процентов валовых сборов ржи были в итоге экспортированы. Согласно некоторым оценкам, около 1650 года примерно лишь 3 процента общего европейского потребления зерна было покрывалось за счет импорта.

Если мы ограничимся характеристикой только торговых наций, Англией и Республикой, то тогда мы получим данные о импорте и экспорте, которые выглядят поразительно низкими. Наиболее правдоподобные оценки внешней торговли Англии строятся, исходя из предположения, что в период 1780 и 1790 годами, когда объем экспорта был наибольшим на протяжении всего восемнадцатого века, он составлял однако всего лишь 10-15 процентов валового национального продукта. Из экспорта 50 процентов шло в области, расположенные на периферии, включая Азию, и в бывшие колонии в Северной Америке, имевшие столь важное значение как рынки сбыта для английских товаров. Возможно, у Республики доля экспорта была больше, хотя мы должны отдавать себе отчет в том, что больший объем экспорта фактически приходился на реэкспорт. И в Республике роль далекой оффшорной торговли в общем экспорте была, однако, менее значительной, чем, возможно, думают многие исследователи. В семнадцатом и восемнадцатом веках торговля Объединенной Ост-Индийской Компании с Индией, например, составляла, по всей вероятности, лишь от 10 до 15 процентов общего торгового оборота в судоходстве.

Когда мы смотрим на показатели импорта, то тогда выясняется, что они имеют тот же самый порядок. В Англии и Республике приблизительно в 1790 году импорт составлял от 10 до 15 процентов национального дохода. В Англии примерно половина импорта поступала с периферии. Рассмотрим ситуацию, в Англии, более подробно; он интересна для нас именно потому, что Англия первой вступила на путь индустриализации. В период между

114

1780 и 1790 годами английский экспорт на периферию, включая Азию и США, составлял от 5 до 7 процентов национального продукта, а импорт из периферии также от 5 до 7 процентов. Эти цифры относятся к торговле товарами. Баланс услуг всегда был положительным. Все приводимые здесь данные, представляют собой в сущности, весьма общие оценки, которые не следует воспринимать слишком буквально. Однако данная тенденция прослеживается очень явственно. Даже в центрах торгового капитализма относительный объем международной торговли в конце изучаемого периода был невелик. Это, в сущности, относится прежде всего к торговле с периферией, ибо сюда мы всегда можем причислить Азию и Соединенные Штаты. Международная торговля в анализируемый период была маргинальным феноменом (т.е. играла существенную роль лишь в прибрежных городах, и незначительно влияла на систему экономических отношений в целом). В Европе в 1790 году лишь около четырех процентов из общего объема произведенных товаров поступило в международную торговую сеть. При этом следует также признать, что как Англия, так и Республика получили гораздо большую прибыль от морских перевозок, совершаемых на грузовых суднах, плавающих под флагами этих стран. Эту прибыль также необходимо было бы отобразить в балансе услуг, который в обоих случаях должен быть положительным.

Применяя и другие методы расчетов мы приходим к аналогичным выводам. Международная торговля по большей части осуществлялись = а с периферией почти исключительно = в виде морских перевозок. Историки оценивают тоннаж европейского торгового флота около 1600 года в 600.000-700.000, а в 1786 году = в 3.000.000 тонн. Если мы знаем, что население всей Европы в эти годы составляло 100 и 160 миллионов человек, то понятно, что этот тоннаж был очень малым. Сегодня существуют гигантские танкеры водоизмещением более чем 500.000 тонн!

Также и характер продаваемых товаров не дает никакого повода предполагать, что они оказывали большое влияние на экономику Западной Европы. Мы можем выделить три вида товаров, а именно, благородные металлы, тропические культуры и прочее сырье и пищевые продукты. К роли благородных металлов, прежде всего, в период революции цен шестнадцатого века, мы вернемся еще в разделе «Выводы: зарождение и вершина торгового капитализма». Тропические культуры, такие, как чай, кафе, табак и специи, естественно, могли приносить купцам большие прибыли. Однако, во второй половине семнадцатого века цены на многие продукты снижаются, возникают проблемы сбыта. Невзирая на это и на тот факт, что эти продукты делали жизнь потребителя более приятной, они оказывали незначительное -че на экономику. К таким продуктам, как сахар, и, разу-

115

меется, хлопок, это утверждение относится в меньшей степени. Однако, импорт необработанного хлопка и экспорт хлопковых тканей стали играть существенную роль только во второй половине восемнадцатого века.

Наконец, импорт продуктов питания и сырья. Что касается импорта продуктов питания, то мы должны быть краткими и ограничиться импортом зерна из области Восточного (Балтийского) моря, который, безусловно, был самой важной статьей в международной торговле питания; однако, он покрывал лишь два процента от общей потребности в зерне в Европе. В отношении импорта древесины, дегтя, конопли, льна и металлов, мы можем сделать аналогичный вывод. По сравнению с общей потребностью в подобных продуктах, речь идет об очень небольших процентных величинах.

Все вышесказанное, однако не означает, что роль международной торговли следует преуменьшать. Если в целом, объем международной торговли был не слишком большим, то в определенных регионах и определенных городах она играла существенную роль. Весьма наглядным примером этого является Запад Республики. В этой области импорт зерна из области Восточного о (Балтийского) моря был настолько значительным, что в результате могла начаться специализация сельского хозяйства на других, более выгодных продуктах. Как результат в этом торговом регионе стала быстро развиваться различные отрасли промышленности, в силу чего торговля стала ориентироваться на сырье и рынки сбыта. Торговля сама по себе, т.е. транспортировка товаров, а также возникший в результате этого спрос на суда и такелаж, представляли для владельцев торговых судов в Европе важный источник доходов. Данное наблюдение справедливо и по отношению к большим торговым городам в остальной части изучаемого региона. Однако мы должны принимать во внимание также, что в модернизированной части Республики в Золотой Век не проживало еще и миллиона человек. В четырех странах, которые мы изучаем, проживало тогда в совокупности около 40-50 миллионов человек. Запад и север Республики и других регионов, где торговля и экспортная промышленность выдвинулись на передний план, оставались островами в океане сельского хозяйства и сельского населения.

Международная торговля также, в принципе, играла важную роль, поскольку в ней аккумулировались крупные суммы денег. Таким образом, накапливался капитал в обществе, где существовала лишь незначительная прибавочная стоимость. Международная торговля давала работу людям, проживающим в городе, которые в ином случае, по видимому, остались бы безработными, или же в качестве скрытых или явных безработных проживали бы в сельской местности. Увеличение рынка уменьшало

116

структурную безработицу в прединдустриальной экономике. Многие таким образом получали возможность удержаться наплаву. Кроме того, международная торговля и связанная с ней промышленность, по сути дела, влияли на всю экономику. Этот эффект существовал не только в том смысле, что в этих отраслях возникали рабочие места, но распространялся также и на тех, кто работал для внутреннего рынка и был вынужден считаться с конкуренцией где бы то ни было. Когда цены на международном рынке снижались, качество определенных продуктов улучшалось, или же на рынке появлялись новые товары, необходимо было менять способ производства. Несомненно, торговля в различных регионах вела к разделению труда, что опять-таки приводило к повышению производительности. Увеличение спроса могло также = каким бы малым он, возможно ни был, если говорить об объеме общего производства, = вызывать определенные затруднения в процессе производства или выявлять неэффективные формы производства. В результате этого возникала необходимость совершенствовать производство.

Также для развития транспорта и транспортных средств «всемирный характер экономики» играл огромную роль. Улучшение транспорта, в свою очередь, увеличивало рынок сбыта. Именно международная торговля сыграла критическую роль в развитии денег и банковского дела. Все крупные инновации в этом секторе, вексели, акции, появились в сфере международной торговой деятельности.

Мы не должны также упускать из виду, что в этот период ассортимент товаров, которыми мог располагать потребитель, сильно увеличился вследствие торговых контактов с другими странами. Увеличился ассортимент продуктов питания, предметов роскоши и одежды. Новые продукты создавали, в свою очередь, новые потребности.

Остается вопрос, какова же была взаимосвязь в рамках торгового капитализма, между прибылями, которые извлекались в международной торговле, и индустриализацией Западной Европы. Создавали ли эти прибыли необходимое условие для процесса индустриализации? Создавал ли торговый капитализм подготовительную стадию для промышленного капитализма, в которую он, в таком случае, постепенно и мягко переходил, или эта взаимосвязь была более сложной? Хотя позднее мы еще вернемся к этому вопросу, уже здесь мы можем отметить, что, по нашему мнению, никакой речи не может идти о непосредственной и тесной взаимосвязи. Например, в Англии первые «промышленники» не происходили из среды крупных торговцев, причем их предприятия также не финансировались торговым капиталом. Кроме того, дело обстоит таким образом, что, хотя экспорт промышленных товаров в Англии с 1780 года, несомненно, имел

117

тенденцию к резкому увеличению, внутренний рынок все еще играл гораздо более важную роль, чем международный. Еще в 1841 году хлопок, наиболее важный экспортный продукт для промышленности, и символ Промышленной революции в Англии, представлял собой лишь семь процентов валового национального продукта. Тот факт, что нация торгового капитализма, а именно, Нидерланды, не индустриализировались раньше, чем Франция и Германия, или Соединенные Штаты, указывает также на то, что взаимоотношения между данными процессами были более сложными. То обстоятельство, что страна имела значительные международные торговые контакты, не означало, что здесь должна была быстро и легко произойти индустриализация. Тот факт, что страна не имела подобных торговых контактов, так же не означал, что она не могла бы вступить на путь индустриализации. Когда процесс индустриализации снова начался, значение торговли, со всей очевидностью, возросло.

3.7.6. Отток к деревне

С приведенной выше характеристикой международной торговли и связи между торговым капитализмом и индустриализацией мы в какой-то мере продвинулись вперед в нашей аргументации. Однако, мы все еще не рассмотрели ряд важных аспектов развития торговли и промышленности.

До сих пор разделение труда и специализация, а также географическое расширение рынка сбыта играли решающую роль. Однако если повышения спроса не удавалось достичь в результате специализации производства и расширения потенциального рынка сбыта, в результате чего снижались цены, возникала необходимость в других средствах для того, чтобы реализовать возросший объем промышленной продукции. Мы не будем здесь вдаваться в анализ усовершенствований в технике, которые снижали производственные затраты. Впрочем, подобные усовершенствования едва ли имели значение в этот период. Другая возможность состояла в развитии производства простых, а следовательно, и более дешевых товаров. В шестнадцатом веке голландцы перешли на строительство простых трехмачтовых транспортных судов, которые были довольно небольшими, а также дешевыми и в высшей степени удобными для использования в торговом флоте. В семнадцатом веке англичане начали заменять бронзовые пушки железными, которые были более дешевыми. Наиболее известным примером перехода к более дешевым и более простым товарам является текстильная промышленность. Сначала в Англии, а потом и в других странах, более дорогие камвольные ткани стали заменяться более дешевыми и более легкими, которые уже не были предметом роскоши. Спрос на подобные това-

118



Только в восемнадцатом веке каменный уголь действительно приобрел решающее значение при изготовлении железа, а также в качестве источника энергии. Однако уже в шестнадцатом веке каменный уголь стал играть важную роль как домашнее топливо. Добыча каменного угля производилась в неглубоких шахтах или в дневных выработках. Здесь приводится рисунок шахты в шестнадцатом веке, рядом с которой находится небольшая кузница.

ры был очень эластичным. Небольшое снижение в цене обычно означало значительное расширение сбыта. Чтобы такие ткани можно было производить в больших количествах и по низкой цене, промышленность переместилась в сельскую местность. Этот «отток в сельскую местность» приобрел такой большой размах, что мы уделим ему дополнительное внимание.

Сегодня город ассоциируется у нас в первую очередь с промышленностью и сферой услуг, тогда как говоря о деревне мы думаем о прежде всего о сельском хозяйстве. В семнадцатом и восемнадцатом веках, однако, мы наблюдаем растущее перемещение определенных форм промышленности, прежде всего, текстильной промышленности, в сельскую местность. За этим развитием также стоял купец, который был его приводной силой. Он распространил сферу своей деятельности на сельскую местность.

Ряд отраслей промышленности всегда был ориентирован по техническим причинам на сельскую местность, например, добыча минерального сырья, такого, как каменный уголь, медь, серебро и железная руда. Торф, игравший важную роль в Республике как топливо, опять-таки добывался в сельской местности. Ввиду очень высоких транспортных затрат там же осуществлялись первые, элементарные виды обработки минерального сы-

119

рья. Каменный уголь, ввиду того, что проблемы, связанные с грунтовыми водами в шахтах, не были разрешены, добывался лишь в незначительных количествах. В глубоких штольнях всегда была вода. Только в восемнадцатом веке появились паровые насосы, позволившие решить эти проблемы. Поскольку только с начала восемнадцатого века для изготовления железа стал использоваться кокс хорошо пригодный для этой цели, до этого для получения высоких температур использовалось дерево и изготовление железа также концентрировалось no-преимуществу в сельской местности. Наличие здесь источников энергии зачастую приводило к тому, что промышленность стала развиваться в сельской местности. Вода, как источник энергии, использовалась преимущественно в сельской местности. В начале Промышленной революции в Англии бесчисленные текстильные заводы располагались в отдаленных областях, таких, как Пеннинское нагорье, поскольку там можно было использовать силу падающей воды как источник энергии. Энергия ветра, которая играла такую большую роль в Республике, например, уже в 1630 году только на севере

Табл. 3.6. Число сельскохозяйственных рабочих, занимающихся кустарными промыслами в различных отраслях промышленности в Англии (%)
прядение шерсти конопли	рубка л общее кол-во дерева/ „ "йес- Рабочих в льна Фаботка сии кУст°Рных льни древесины промыслах
сев. низменности	17	20	20	0	10	46
сев. болотистые	25	19	9	0	22	59
местности
Ист-Райлинг	8	35	14	8	22	68
зем лед ел ьч ески е
области в центр.	38	0	13	13	13	56
графствах
лесные области в центр, графствах	41	9	18	36	27	77
Хертфоршир	41	4	26	59	22	78
вост. графства	И	11	0	32	26	58
Сомерсет	33	0	11	22	22	78
все области	23	15	14	17	19	60

Примечание: Основано на инвентаре имущества рабочих. Многие рабочие в особенности, в Хертфордшире, а также в лесистых областях центральной Англии, имели больше дополнительных профессий, так что процентные величины в последнем столбце таблицы не являются суммой прочих столбцов.

Источник: Дж.Терек, Аграрная история Англии и Уэльса в 1500-1640 гг. (Лондон 1967) 428. J. Thirsk, The agrarian history of England and Wales 1500-1640 (London 1967) 428.

120

Голландии (к северу от Амстердама и Харлема = прим. переводчика) имелось 222 мельницы, использовавшихся с промышленной целью, не считая мельниц, предназначенных для откачивания воды, = стала находить все большее применение в сельской местности или на окраине городов, но не в самих городах.

Однако почему же в сельской местности должны были переместиться также различные отрасли промышленности, прежде всего, производство простых тканей, а также производство шпилек, гвоздей и других простых железных предметов, и даже часов? По каким причинам торговец решил искать свое счастье в деревне? Прежде всего, потому, что уже на расстоянии больше, чем одна миля от города гильдии теряли право самостоятельно принимать решение. Гильдия, ремесло и город были в средние века неразрывно связаны друг с другом, и в такая ситуация сохранялась и после 1450 года. За пределами города не существовало никаких гильдий. Тот, кто в городе не мог «обойти» мастера гильдии, всегда мог попытать своего счастья в деревне. Попытки мастеров гильдий запретить в сельской местности всевозможные виды промышленности, в конечном счете, не достигали своего результата. В Голландии, например, в 1532 году был издан так называемый Указ о внешней торговле, преследовавший те же цели. Но даже и тогда, когда мощь гильдий в городах подверглась сильной эрозии, перемещение производства в сельскую местность имело множество преимуществ.

Предложение рабочей силы в сельской местности = также как и в городе = было очень большим. Десятки тысяч безземельных и крестьян-бедняков брались за любую возможность заработать. Крестьяне, имеющие немного больше земли, также хотели подзаработать в более спокойные периоды. У них имелся опыт, необходимый для изготовления тканей, поскольку многие крестьяне пряли и ткали по собственной инициативе. Домашние рабочие в сельской местности не были организованы. Они даже не имели каких-либо взаимных контактов. Это делало их положение еще более тяжелым. Многие все же имели небольшой надел земли и немного скота и могли, таким образом, частично обеспечивать себя продуктами питания. Кроме того, в работе всегда была задействована вся семья. Таким образом, уровень заработной платы в сельской местности был ниже, чем в городе, где, кроме того, заработную плату взвинчивал и более высокий уровень цен. В конце семнадцатого века заработная плата в окрестностях Амьена, была, например, на 50-75 процентов ниже, чем в городе. В некоторых случаях, к примеру, при изготовлении льняных тканей, крестьяне располагали также сырьем. В таком случае затраты и риск и были для торговца минимальными.

Там, где имела место пауперизация или пролетаризация сельского население, купцы могли легко положиться на эту аг-

121

рарную армию. Крупные торговцы из Лейдена и Харлема предоставляли поэтому работу выходцам из Брабанта, Южного Лим-бурга, а также окрестностей Лейка (Льежа = прим. переводчика). Здесь промышленность концентрировалась в'городах.

Хотя эта капитал-экстенсивная форма производства приносила большие прибыли и разрослась до одного из самых важных видов производства, инноваций в технической и организационной структуре не ожидалось. Они должны были произойти в ремесле и мануфактурном производстве. В данный момент было уже не выгодно и не эффективно включать в процесс производства еще больше домашних рабочих. В этом смысле сельская промышленность оказалась в «тупике».

Впрочем, домашняя промышленность в сельской местности не являлась подготовительной фазовой фабричного производства, хотя она и приняла такой размах, что некоторые исследователи даже говорят о прото-индустриализации. В этом случае термин «прото-индустриализация» может ввести в заблуждение. Во многих секторах и областях, где была сильно развита домашняя промышленность, не наблюдалось никакого развития в направлении фабричного производства, и напротив, зачастую в тех секторах и областях, где быстро появилось фабричное производство, до этого отсутствовала (или почти отсутствовала) домашняя промышленность.

Те, кто работали в домашней промышленности или на мануфактуре, уже зависели от развития рынка. Все больше людей приходили в соприкосновение с волнообразными движениями в экономике. Тот факт, что кризисы в сельском хозяйстве и промышленности по большей части протекали одновременно, делал положение этих «рабочих» еще более уязвимым. Когда в результате плохого урожая цены на продукты питания росли, возможности подзаработать в сельском хозяйстве были невелики. Спрос на промышленные продукты падал, так что и в промышленности спрос на рабочую силу был не велик. Когда цены на зерно были самыми высокими, доходы тех, кто должны были покупать зерно в сельском хозяйстве и промышленности, были минимальны. Эта уязвимость вела к тому, что в областях, где волнообразные движения экономики были сильнее, сельские жители пытались, по мере возможности, сохранить собственный небольшой клочок земли, чтобы удовлетворить насущные потребности. У полных «пролетариев» не было никакой «страховки». В восемнадцатом веке в Твенте, например, сельские жители занимались попеременно то промышленностью, то земледелием. Когда дела плохо шли в сельском хозяйстве, крестьяне-бедняки начинали заниматься прядением и ткачеством, для них это было более выгодно, чем просто сосредоточиться на сельскохозяйственной деятельности. Торговец не мог, таким образом,

122

безоговорочно на них рассчитывать. Если он нуждался в постоянной рабочей силе, то он должен был иметь дело по-преиму-ществу с людьми, у которых (больше) не было земли. В этом случае он мог подумывать об основании мануфактуры. В такой ситуации он должен был платить своим рабочим, у которых не было никакого хозяйства больше, чем рабочим в домашней промышленности.

Распространение в сельской местности «putting out system» привело к значительным изменениям в образе жизни многих сельских жителей. В какой-то мере их независимость увеличилась. Они меньше зависели от земли и от развития сельского хозяйства. Сыновья крестьян, например, не должны были больше ожидать того момента, когда у них появиться собственная семья для того, чтобы получить от своих отцов землю. Теперь они могли зарабатывать деньги и другим способом. Также и для безземельных появились новые возможности. Они могли раньше обзаводиться семьей. Мы можем констатировать, что в регионах с сильно развитой домашней промышленностью, население увеличивалось быстрее, чем в чисто аграрных областях. В домашней промышленности семья оставалась основной производственной единицей, также и в тех случая, когда она не имела (больше) в своей собственности никаких средств производства, будучи во всех отношениях зависимой от других. В рамках такой структуры дети могли уже с юных лет включаться в производство и зарабатывать деньги. Таким образом, вместо бремени они становились источником доходов. Если независимость сельских жителей в этом отношении все возрастала, то, с другой стороны, они становились в определенной мере все более зависимыми, поскольку их доходы во все возрастающей степени базировались на домашней промышленности. В этой области доминировали флюктуации рынка и торговец. Крестьяне больше не получали никакой защиты со стороны деревенской общины и буфер, создаваемый собственными мелкими хозяйствами, уже не играл никакой роли.

3.7.7. «Власть» и предприниматель: меркантилизм

До сих пор мы почти не уделяли внимания роли государства в экономической жизни. Мы ограничивались описанием политики правительства по отношению к крестьянам и мелким землевладельцам, а также его ролью взимателя налогов и распределителя привилегий и функций. Хотя термины «власть» и «правительство» звучат для изучаемого периода несколько современно, мы будем все-таки употреблять их ввиду нехватки лучших.

Интерес власти к способу производства в сельском хозяйстве был очень незначительным. Это не означает, что она не осуществляла никакого руководства в экономической области. Ее оза-

123

боченность распределением продуктов питания и функционированием промышленности и торговли была очень большой. Уже в средних веках существовала убежденность в том, что городская, региональная и «национальная» власть должны нести ответственность за благосостояние подданных или в любом случае за экономическую «мощь» подчиненной ее территории. Осуществляемое ей руководство мы скорее должны считать регулирующим и контролирующим, чем стимулирующим. В шестнадцатом и семнадцатом веках эта регулирующая функция переместилась на национальный уровень и стала также активнее. С возникновением национального государства и огромным расширением задач, которые власть ставила перед собой, она должна была также попытаться увеличить богатство страны и усилить тенденцию к ее развитию. Бюрократия, двор и, в особенности, войны пожирали капиталы. В правительственных кругах существовала убежденность, что регулировать и стимулировать необходимо прежде всего торговлю и промышленность, которые играли столь важную роль в отношениях с заграницей. Считалось, что аграрное производство почти не подвержено влиянию. Экономическая политика, которая базировалась на этих идеях, ориентировалась гораздо больше, чем раньше на «интересы государства», а не на благосостояние индивидуума. В связи с этой политикой государства часто говорят о меркантилизме. Этот термин может ввести читателей в заблуждение по двум причинам. Он создает впечатление, что речь идет о настойчивом, явном руководстве и что торговля в соответствии с этой политикой постоянно находится в центре внимания. Возможно, единственный общий элемент в комплексе мер, который власти предпринимали с 1550 по 1750 года, проявляется в попытках государства добиться процветания и усиления экономической мощи страны в результате вмешательства государства в экономическую жизнь. Учитывая тот факт, что многие меркантилисты исходили из того, что благосостояние одного возможно только за счет другого, можно отметить, что в отношении торговли стремление властей к положительному торговому балансу и протекционистское руководство сыграли большую роль: посредством импортных правил они пытались сдержать ввоз зарубежных продуктов и ограничить экспорт благородных металлов и сырья.

В этом отношении в Европе Республика представляла исключение ввиду того, что такое определение, как «страна свободной торговли», не были известны. За пределами Европы, например, политика обязательных поставок Ост-Индийской компании стала очень протекционистской. Когда в семнадцатом веке англичане и французы стали издавать все больше предписаний в защиту своей торговли и промышленности, владельцы грузовых судов в Европе оказались в затруднительном положении. Знаменитый Акт

124

о навигации 1651 года является лишь одним примером усиливающегося протекционизма. Впрочем, точка зрения о преимуществе протекционизма и, прежде всего, о необходимости «делать запасы» благородных металлов, разделялась далеко не всеми.

Для нашей аргументации важнее попытки, предпринимаемые властями внутри страны. Государство пыталось по мере возможностей регулировать промышленность и торговлю, надеясь увеличить таким образом богатство и мощь страны. Оно могло сделать это, создавая мануфактуры, как это было прежде всего во Франции. Министр Кольбер был вдохновителем и создателем «королевских мануфактур» и «привилегированных мануфактур». Эти мануфактуры, производившие прежде всего стекло, фаянс и другие предметы роскоши, действовали не столь уж успешно. Сбыт производимых ими товаров был во Франции незначительным. Кроме того, строгое регулирование промышленности со стороны правительства, = регламент о производстве сукна в Амьене, который не был исключением, содержал, например, 56 статей! = являлось тормозом для развития. В Англии Статут ремесленников от 1563 года явился попыткой государства регулировать промышленное производство посредством «национализации» гильдий, и использования более точных, центрально регламентированных стандартов. Эти постановления, однако, не шли так далеко, как появившиеся во Франции веком позднее и, кроме того, они меньше применялись на практике. Эти законы по большей части, не были ориентирован на нужды трудящихся. Речь шла о том, чтобы производить дешево и основательно. Заработная плата была в таком случае низкой, а рабочая дисциплина - строгой.

Теперь мы подошли к вопросу, который приобретает решающее значение для нашего обзора социально-экономического развития различных стран, а именно, к взаимоотношениям между предпринимателями и властями. Власть стремилась к усилению экономической мощи, но далеко не всегда обладала средствами, позволявшими ей участвовать в процессе производства. В отраслях промышленности, крайне важных для государственных интересов, таких как производство оружия, фактически существовала государственная монополия, по крайней мере, во Франции и Англии. В Англии правительство также очень тщательно следило за производством шерстяных тканей. В течение долгого времени оно занималось экспортом шерсти и импортом тканей. Часто проводимая политика заключалась в предоставлении монополии. Почти все крупные коммерческие компании семнадцатого века имели предоставляемую правительством монополию в определенной области или в создании определенных продуктов. Таким образом была ликвидирована взаимная конкуренция и удалось объединить силы, для того чтобы развернуть деятельность, кото-

125

рая в ситуации свободной конкуренции, возможно, не была бы столь прибыльной. Международная торговля, в областях, расположенных за пределами Европы, является одним из примеров. Таким образом, Объединенная Ост-Индийская компания была создана практически под нажимом властей.

Наряду с многочисленными способами, с помощью которых правительство защищало торговлю и промышленность, издавая соответствующие постановления, оно поддерживало предпринимателей и другими способами, а именно, выступая в роли заказчика для поставщиков товаров и золота. Не существовало более крупного заказчика, чем правительство, впрочем, как и более крупного должника. Поставка товаров и золота правительству осуществлялись по больше части одними и теми же людьми. Там, где правительство не могло выполнить свои обязательства, оно расплачивалось посредством предоставления привилегий, займов или отдавая на откуп сбор налогов. Взаимоотношения между крупными предпринимателями-финансистами и властями были тесными и взаимная зависимость велика. Впрочем, предприниматели далеко не всегда были довольны вмешательством государства в экономическую жизнь. Государственные интересы далеко не всегда совпадали с их интересами. Бросается в глаза тот факт, что отношения между правительством и предпринимателями, в первую очередь в Англии, но также и в Республике, становились постепенно все менее тесными. Государство все еще оставалось крупнейшим заимодавцем, однако с конца семнадцатого века крупные монополистические торговые компании, стали играть все меньшую роль, прежде всего, в Англии. Крупный экономический прорыв в конце восемнадцатого века, произошел здесь в результате опоры не на правительство, а под флагом laissez-faire (свобода действий (франц.) - прим. переводчика)

Когда государство в меньшей степени вмешивалось в экономическую жизнь, оно чаще всего создавало структуру, в рамках которой предприниматель мог довольно свободно функционировать. Во Франции и бесчисленных мелких княжествах Германии вмешательство государства в экономическую жизнь было велико. То же самое можно сказать и о девятнадцатом веке. В это время правительство все еще располагало достаточными средствами, чтобы непосредственно вмешиваться в экономику и защищать и стимулировать промышленность в собственной стране. Взаимоотношения между государством, промышленностью и банковским делом были гораздо более тесными, чем в Англии и Нидерландах, и проявилась большая готовность к принятию протекционистских мер.

126

3.8. Экономический рост и благосостояние до индустриализации

В этом кратком обзоре мы схематично воспроизведем экономическое развитие различных стран и рассмотрим вопрос о том, насколько правомерно говорить об экономическом росте в период предшествующей индустриализации. Мы определяем здесь экономических рост как неуклонный рост благосостояния. В настоящее время благосостояние измеряется высотой реальных доходов надушу населения. Для этого периода невозможно использовать столь точный показатель. Для этого нам слишком часто нехватает необходимого статистического материала. Поэтому мы должны довольствоваться описанием общей тенденции. Мы проанализируем в данном случае долгосрочные изменения в экономике и влияние, которое они оказывали на экономическую структуру. В этом разделе мы уделим больше внимания динамике. Хронология будет играть также большую роль.

Как уже было сказано, такие термины как «традиционное», или «прединдустриальное общество» часто ассоциируются с замедленным развитием, статичностью, а следовательно, и с задержкой экономического роста. Только после индустриализации картина меняется. Однако эта схема далеко не во всем подтверждается современными исследованиями. В значительной мере обоб-

Табл. 3.7. Затраты населения XV-XVIII вв., (%)

Англия:

Антверпен, северная несельск.

Англия Франция Нидерланды Голландия Франция насел. (XV) (ок.1550) (1596-1600) (сер. XVII) (до 1700) (1794)

продукты *so питания	*80 *79	*60 * 80 74
хлеб (% от /*7Пч прод.пит.) ^ '	(*50) (*49)	(*25)
одежда и пр.текстиль	*5 *10	*12 5
расходы на
топливо,
свети *8	*15 *11	11
арендная
плата
др. статьи		10
расходов

* = приблизительно

Источник: Карло М. Чиполла, Перед Промышленной Революцией: Европейское общество и экономика, 1000-1700 (Лондон, 1976) 30. Carlo M.Cipolla, Before the Industrial Revolution: European Society and Economy, 1000-1700 (London 1976).

127

щая, мы можем констатировать, что в тех областях, где произошла специализация сельского хозяйства, и на этой основе осуществлялась диверсификация экономической структуры, наблюдался также экономический рост, который был однако незначителен, по масштабам двадцатого века. В тех областях, где такая специализация не имела места, экономический рост, по сути дела, был весьма незначительным и уязвимым; но и в этом случаем мы не можем утверждать, что он полностью отсутствовал.

В тех областях, где не произошло никакой экономической специализации, и где аграрный сектор имел все подавляющее значение, производительность в сельском хозяйстве была низкой. Поскольку важные организационные и технические усовершенствования не имели места, плодородность почвы была низкой. Таким образом, не наступило почти никакого экономического роста, но, разумеется, не тогда, когда население быстро увеличивалось. Примечательно, что наибольшее число меркантилистов были убеждены в том, что благосостояние одного можно увеличить за счет другого. Экономический рост, увеличение общего уровня благосостояния казались мало вероятны. Даже Адам Смит был убежден в том, что если ситуацию рассматривать в долгосрочном аспекте, то это утверждение было справедливо.

Это ни в коем случае не означает, что не происходило никаких изменений уровня благосостояния. Напротив, подобные колебания как раз были очень большими. Они были следствием колебаний в собранном урожае, а также были тесно взаимосвязаны с эпидемиями, возникновением войн и событиями политической жизни. Факторы «обычной» экономической жизни почти не играли роли. Годы бедности и годы относительного изобилия чередовались друг с другом. Краткосрочные колебания цен были колоссальными. Влияние этих процессов на уровень благосостояния было очень велико и весьма непосредственно. Если мы анализируем развитие, происходящее на протяжении незначительного периода времени (краткосрочное развитие), то тогда мы отмечаем прежде всего изменения в собранном урожае, которые сильнее всего отражались на экономической жизни. Плохой урожай, как результат низкой производительности, означал очень высокие цены. Поскольку даже при хорошем урожае прибавочный продукт все еще был невелик, то малейшее падение урожая могло привести к значительному повышению цен. Даже в пределах одного года могли происходить весьма значительные флюктуации цен. Перед жатвой зерно было по большей части самым дорогим, после жатвы оно часто становилось более дешевым, = по крайне мере, когда речь шла о высоком или, по крайней мере, рациональном урожае, причем не было никакой необходимости делать запасы, и торговцы не придерживали и не увозили зерно. Очень хороший урожай, вследствие очень сильно-

128

го падение цен на зерно, мог стать для крестьян таким же бедствием, как и плохой урожай, когда все должны были закупать продовольствие. Насколько велика была доля зерна и расходов на питание в бюджете обычного человека, видно из таблицы 3.7.

Однако подобная малоспециализированная экономика может рассматриваться в течение более длительного срока как своего рода «предел благосостояния». Это не означает, что население не увеличивалось или что производительность в целом не росла = также и во Франции в шестнадцатом, семнадцатом и восемнадцатом веках численность населения возросла, = однако далеко идущий экономический рост с трудом находил себе дорогу с увеличением населения. Хороший урожай, в результате которого благосостояние могло увеличиться, фактически был случайностью. В результате этого структура экономики не менялась. Счастливый случай = это нечто иное, чем экономический рост: для этого способ производства должен значительно измениться. В «крестьянских» областях такое изменение не происходило. Это не означает, что мы должны приписывать часто повторяющиеся кризисы только состоянию техники. Естественно, весьма важным является способ, посредством распределения всего произведенного продукта. Нищенское положение «крестьянина» и его неспособность изменить ситуацию следует в той же степени приписать тому факту, что у него отбиралась большая часть произведенной продукции. Кроме того, мы не должны забывать, что очень многие люди, проживающие в сельской местности, зависели не только от сельского хозяйства. Сотни тысяч «крестьян» имели также другие источники доходов. Не каждый житель сельской местности был крестьянином. Урожаи сельскохозяйственных культур играли важную роль в жизни всего населения, а не только жителей сельской местности. Как бы то ни было, низкая производительность в сельском хозяйстве, а также низкие доходы большой части сельского населения в любом случае должны были тормозить модернизацию общества.

В течение длительного периода в аграрном обществе, в рамках которого техника и производство едва ли изменялись, уровень благосостояния зависит от роста населения, хотя развитие в монетарной сфере также играет определенную роль. Рост населения, в результате которого его численность достигает определенного уровня, может привести к снижению уровня благосостояния, а при уменьшении численности населения уровень благосостояния может повышаться. Откуда такая тесная взаимосвязь между численностью населения и средствами существования? Мы должны дать краткое пояснения последствий роста населения. Сначала население того или иного региона приступает к освоению еще не возделанных земель или начинает более интенсивно использовать уже распаханные участки земли. Вновь освоенные

129

земли, как правило, менее плодородные = всегда следует ожидать того, что самые лучшие участки земли должны быть распаханы в первую очередь = тогда, как средств для повышения плодородия часто нехватает. При недостатке навоза и других естественных удобрений возможности освоения новых участков земли ограничены. Все это оказывает отрицательное воздействие на производительность на душу населения. Более интенсивное использование находящейся в эксплуатации земли при росте численности населения, и постоянном дроблении земельных наде-пов не ведут, естественно, в рамках «крестьянского общества» к повышению производительности. В действие вступает закон снижения урожайности. С течением времени урожай становится непропорциональным числу дополнительных сельских жителей. Для многих в этом случае не находится работы в аграрном секторе. Структурная безработица в сельской местности растет. Многие ищут всевозможные побочные источники дохода в сельской местности или уходят в города, где они часто снова становятся безработными, ввиду того невысокого спроса на промышленные товары. Рост населения и повышение благосостояния с трупом уживаются вместе. При определенной численности населения достигается «потолок». Если население продолжает расти, то тогда уровень благосостояние снижается. Это напряжение, которое Мальтус описал в 1798 году, является реальностью для «крестьянского общества», где производительность в сельском хозяйстве растет очень медленно.

Душераздирающей иллюстрацией этого положения является тот факт, что уровень благосостояния в нашем регионе в анализируемый периода, по всей вероятности, был наиболее высоким после Черной Смерти. Тогда численность населения, связанного с такими производственными факторами, как земля и капитал, и, соответственно, определяющим их постоянно растущее благосостояние, была сравнительно небольшой. В расчете на душу населения было относительно много земли. Маргинальные земли, которые в период роста населения с одиннадцатого по тринадцатый век находились в пользовании, снова лежали иод паром. Владения умерших могли дробиться, а рабочая сила Пыла немногочисленной. Все это вело к относительно высоким реальным доходам населения.

Мы можем выделить три больших волнообразных движения в экономическом развитии пре!индустриальной экономики, которое мы уже могли проследить при анализе численности населения в данный период. Эти циклы отражаются в изменении цен. В аграрном обществе в качестве индикатора развития экономики иыступает уровень цен в целом, причем наиболее важным показателем, как правило, являются цены на зерно, или цены, на товары, которые изменяются в том же направлении, а именно

130

131

цены на землю, или арендная плата. Подобное волнообразное движение в уровне цен в этот период, которое продолжалось 100-150 лет, называется долговременным (вековым) трендом. В анализируемый период мы можем выделить три таких вековых тренда. Прежде всего, мы видим тенденцию к повышению цен в 1600-1650 гг., период, когда численность населения увеличилась, а впоследствии - тенденцию к снижению цен, продолжавшуюся, примерно, до половины восемнадцатого века, период, когда рост населения замедлился, а иногда даже резко падал. Наконец, во второй половине восемнадцатого века с увеличением населения выросли также и цены. При повышении уровня цен говорят о восходящей конъюнктуре, а также о росте производства, а при снижении цен говорят о снижающейся конъюнктуре, или депрессии. При использовании этих терминов мы всегда должны осознавать тот факт, = будь то при восходящей конъюнктуре или депрессии, что эти термины описывают тенденции в изменении цен на определенные товары, а не динамику национальных доходов и, разумеется, не изменения уровня благосостояния населения. Восходящая конъюнктура вовсе не означает рост благосостояния, тогда как нисходящая конъюнктура также не является индикатором падения уровня жизни. В параграфе 3.9 мы рассмотрим случай, когда наблюдалась противоположная зависимость между этими двумя тенденциями, по крайней мере, если мы характеризуем положение простых людей.

Однако анализ динамики цен на зерно и связанных с ними цен на землю и арендной платы очень важен в том случае, если мы хотим представить себе картину различных экономических и социальных изменения в пре!индустриальном обществе. В обществе, в котором большая часть доходов населения шла на питание (см. табл. 3.7), изменения цен на продукты питания, прежде всего зерновых культуры, имели серьезные последствия для уровня благосостояния, а также для развития экономики в целом. В таком обществе цены на основные продукты питания в значительной мере определяют структуру бюджета населения, т.е. долю средств, оставшихся на приобретение других продуктов питания и промышленных изделий. Рентабельно ли для крестьян заниматься выращиванием коммерческих культур, имеет ли смысл расширять поголовье скота и больше ориентироваться на производство мяса и молочной продукции, все эти вопросы тесно взаимосвязано. Насколько велик спрос на промышленные товары, и на какие виды товары спрос будет расти, каким будет характер и объем областной и международной торговли, = все это тесно взаимосвязано с ценой на зерно. Эта взаимосвязь становится тем теснее, чем менее диферсифицирована экономика, и чем больше доля затрат на продукты питания в среднем бюджете. Описываемая здесь взаимосвязь между уровнем цен и экономическим

развитием несколько ослабла в областях с более специализированным сельским хозяйством, прежде всего, со второй половины семнадцатого века, но, разумеется, не исчезла.

Не только характер и объем потребления и торговли, но и капиталовложения тесно взаимосвязаны с высотой цен на зерно. При высоких ценах на зерно крестьяне раньше переходят к более интенсивным методам ведения сельского хозяйства. Распашка новых земель и дренаж земли увеличиваются в период восходящей конъюнктуры. Арендная плата и цены на землю повышаются, производство для рынка становится более выгодным. Оборотная сторона такого развития, по сути дела, состоит в том, что если зерно приходится покупать по более высоким ценам, то возрастают также цены на землю и арендная плата. При снижении цен на зерно многие крестьяне будут уделять больше внимания разведению крупного рогатого скота. Спрос на мясо и молочные продукты в таком случае увеличивается. Возможности сбыта продуктов промышленности в этом случае также возрастают.

Флуктуации цен на основные продукты питания влияют также на реальные доходы различных групп населения и их социально-экономического положения. Рост цен на зерно, как правило, имеет место при увеличении численности населения, и часто сопровождается дальнейшим дроблением земельных наделов крестьян. Наличный земельный фонд должен делиться между все возрастающим числом сельских жителей. Альтернатив в пределах сельского хозяйства практически нет, а учитывая высокие цены на продукты питания, спрос на промышленные товары постоянно удерживается на низком уровне. Дробление земельной собственности часто ведет к пауперизации населения. Расходы и налоги мелких крестьян сильно возрастают. Когда у крестьян слишком мало земли и они должны покупать зерно, ситуация становится опасной. Заработная плата в промышленности и сельском хозяйстве остается очень низкой. Различия в благосостоянии между богатыми и бедными увеличиваются. Последним становится все труднее улучшить свое положение.

Напротив, численность населения уменьшается, или увеличивается очень медленно, в наличии становится относительно больше земли и предложение рабочей силы также уменьшается. Реальная заработная плата в сельском хозяйстве и промышленности повышается. Спрос на мясо и молочную продукцию, а также на промышленные изделия увеличиваться. Различия между богатыми и бедными уменьшаются, положение крестьянина по отношению к господину, арендатора по отношению к землевладельцу, и слуги, или рабочего по отношению к своему работодателю становится улучшается. Социальная мобильность характеризуется восходящими потоками.

132



g zilver = серебро, граммы; Engeland (tarwe) = Англия (пшеница); Frankrijk (tarwe) = Франция (пшеница); Duitsland (rogge) = Германия (рожь)

Рис. 3.3. Цены на зерно в Англии, Франции и Германии, 1500-1810 гг., в граммах на децилитр (средние цены за десятилетний период)

Источник: Петер Кридте. Поздний феодализм и торговый капитал, (Гёт-тинген 1980) 11. Peter Kriedte, Spatfeudalismus und Handelskapital (Gottin-gen 1980).

После этого общего очерка причин и последствий векового тренда мы проанализируем экономическое развитие в изучаемый здесь периода в свете данной тенденции, отмечая и объясняя нужные нюансы и случайные отклонения от предлагаемой модели.

3.9. Изменения в экономической структуре: население, цены и заработная плата

Анализируя динамику численности населения мы можем выделить три периода. С конца пятнадцатого века до 1600-1650 года мы наблюдаем рост численности населения. Этот период называется «длинным шестнадцатым веком». В Германии стагнация и даже снижение численности населения начались уже после 1620 года, когда свирепствовала Тридцатилетняя Война. В период приблизительно с 1600 по 1650 года и до примерно 1750 года, население в целом выросло незначительно или его численность оставалась неизменной. Начиная с 1750 года, а в Англии и Франции даже раньше, численность население снова начинает расти. Цена

133

на зерно возрастает и падает, а вместе с ней растет или уменьшается численность населения. Реальная заработная плата изменяется по большей части обратно пропорционально численности населения: при росте населения она снижается, а если население уменьшается, то заработная плата повышается.

3.9.1. «Длинный шестнадцатый век»

Когда в шестнадцатом веке население резко возросло, это привело к значительному повышению цен. В первую очередь, скакнули вверх цены на сельскохозяйственные продукты, прежде всего, на зерно и хлеб. Так называемая «революция цен шестнадцатого века», как видно из данных таблицы 3.4 была в гораздо большей мере вызвана этим приростом населения, чем ввозом благородных металлов из Испанской Америки, который начался в основном после 1530 года.

Впоследствии в период между 1500 и 1650 годом по довольно приблизительной оценке объем общего количества благородных металлов в Европе в золотом выражении увеличился приблизительно на 50 процентов. Подобное увеличение само по себе вызвало повышение уровня цен в рассматриваемый период, однако тем не менее оно не дает исчерпывающего объяснения этому процессу. Кроме того, приведенные выше расчеты рисуют лишь упрощенную картину ситуации, учитывая тот факт, что большое количество ввезенных благородных металлов вскоре снова переместилось в Азию, с которой Европа всегда имела отрицательный торговый баланс. Потребность в денежных средствах настолько быстро возросла по различным мотивам, = развитие рыночных отношений, рост «расходов правительства» и быстрое увеличение численности населения, = что, несмотря на значительный импорт благородных металлов и несмотря на расширение их добычи в Европе, в особенности после 1600 года, постоянно приходилось выслушивать жалобы на недостаток платежных средств! Мы можем констатировать, что в рассматриваемый период содержание благородных металлов в монетах уменьшилось, а обращение «бумажных денег» возросло.

Таким образом, увеличение общего количества платежных средств сделало повышения цен возможным, однако не явилось его причиной. Главнейшая причина этого повышения заключалась в том, что общий эффективный спрос, прежде всего, спрос на продукты питания, значительно возрос, тогда как предложение оставалось неизменным (или даже сократилось). Отсутствие фиксированного роста общего объема денежных средств также очень сильно сдерживало развитие экономических отношений.

Впрочем, мы не должны бояться термина «революция цен». Инфляция составляла в среднем лишь 1-1,5 процента в год! Од-

134

нако, в обществе, где многие платежи фиксировались в виде постоянной суммы, даже такая процентная величина инфляции могла вызвать проблемы.

Анализируя развитие производительности сельского хозяйства и степень специализации и деверсификации производства, мы можем выделить два региона. Прежде всего, это регион, который представлял «крестьянскую модель», а именно, Франция (за исключением севера и северо-запада), южные и восточные районы Нидерландов, а также вся территория Германии. Несмотря



Graan = зерновые культуры; dierlijke produkten = продукты животноводства; nijverheidsprodukten = промышленные товары.

Рис. 3.4. Движение цен в Англии, 1450-1649

(средние за десятилетний период) (100= 1450-1649)

Источник: Петер Кридте. Поздний феодализм и торговый капитал, (Гёт-тинген 1980) 64. Peter Kriedte, Spatfeudalismus und Handelskapital (Gottin-gen 1980).

на различную социально-экономическую структуру Восточной и Западной Германии, в этих областях, за отдельными исключениями, производительность не возросла или почти не увеличилась, специализация производства была практически незаметной. Наряду с этим существовали области, где проходила специ-

135

ализация производства. В шестнадцатом веке различия между этими областями не были еще так сильно выражены, хотя Республика и тогда уже имела исключительно специализированную экономическую структуру. Революция цен шестнадцатого века должна была бы усилить различия между «крестьянским» регионом и прочими областями.

Начиная с шестнадцатого столетия развитие этих регионов идет в различном направлении, и эта тенденция еще усиливается в семнадцатом веке. В восемнадцатом веке Франция и западные области Германии начинают походить на Англию и Нидерланды. Если в пятнадцатом веке при относительно низких ценах на зерновые культуры значительная часть населения занималась торговлей, разведением скота или была занята в мелкой (домашней) промышленности, а возделывались лишь лучшие земли, то начиная с конца этого столетия под воздействием роста населения решающую роль приобретает зерновое производство. Расширяется ареал возделываемых земель, вновь распаханные участки засеваются зерновыми культурами. Это расширение площади обрабатываемых земель не могло однако сдержать рост цен на зерновые культуры. Доля расходов на питание в среднем бюджете была столь велика, что в период роста цен на зерновые, спрос на мясо, молочные продукты, промышленные изделия и т.д., во многих случаях падал. Общий спрос на эти товары возрастал лишь незначительно, а чаще сокращался. Зерновое производство расширялось за счет других отраслей сельского хозяйства, промышленное производство находилось в положении стагнации, за исключением производства немногих предметов роскоши или продуктов массового потребления.

Положение всех, кто должен был покупать зерновые или другую продукцию сельского хозяйства, ухудшалось. Рост населения вел во многих областях к дроблению земельных участков, что явилось причиной обнищания групп населения, покупавших продукцию сельскохозяйственного производства. Все возрастающая эксплуатация феодалами арендаторов или зависимых крестьян, получавших от них во владению землю, была еще одной очень важной причиной сложившейся ситуации.

В то же время процветали те, кто мог поставлять на рынок значительные излишки, при условии, что их собственные затраты не росли. Привлеченные возможностью получать высокую прибыль помещики к востоку от Эльбы все больше и больше увеличивали объем феодальных повинностей. Феодалы во Франции, на западе и юге Германии, а также на востоке и юге Нидерландов столкнулись с проблемой сохранения своих доходов на прежнем уровне при все возрастающих расходах. Как мы уже говорили, им часто не удавалось отобрать у крестьян землю. Если бы крестьяне выплачивали свои повинности или арендную пла-

136

Табл. 3.8. Социальная стратификация в Саксонии, 1550-1750 гг.
		7550'	1750
	абсол.	%	абсол.	%
бюргеры	116000	26,7	200 000	19,7
прочие горожане	22000	5,1	166000	16,3
крестьяне	215000	49,5	250 000	24,6
крестьяне-бедняки	20 000	4,6	310 000	30,4
пр. деревенские жители	55000	12,6	82000	8,1
духовные лица	3500	0,9	4500	0,4
дворяне	2400	0,6	5500	0,5
	434000	100,0	1 018 000	100,0

' = без Верхнего Лаузитца

Источник: Петер Кридте. Поздний феодализм и торговый капитал (Гёт-тинген 1980) 72. Peter Kriedte, Spatfeudalismus und Handelskapital (Gottin-gen 1980).

ту натурой, то это было бы выгодно для феодалов. Если же они выплачивали платежи золотом, что встречалось гораздо чаще, то феодалы шли на все, чтобы повысить повинности и арендную плату.

Между феодалами и крестьянами возникла борьба за раздел урожая, а также по вопросу о том, кто, в конечном счете, мог извлечь выгоду из этого повышения цен. Движение цен и эта борьба привели к резкой поляризации внутри аграрного сектора с явно выраженными победителями и проигравшими. Группа средних крестьян сильно сократилась. Те, кто могли все же продавать на рынке излишки производства или имели доходы, достаточные для противостояния инфляции, по-видимому, вышли из борьбы сильнее; те же, кто должны были покупать зерно или по той или иной причине были в долгах, деградировали до положения крестьянина-бедняка, безземельного, или крепостного (в Восточной Германии). В этом конфликте, в процессе которого происходило раслоение традиционного деревенского общества, повышение цен действовало, как своего рода «лом», (см. таблицу 3.8).

Хотя структура аграрного сектора в Англии была другой, чем в выше охарактеризованных областях, развитие и здесь происходило сходным образом. И здесь поляризация была бесспорной. Чтобы избежать ухудшения своего положения феодалы хотели любым образом изменить договоренности с крестьянами, Арендная плата росла быстрее, чем цены на зерно. Цены на землю резко повысились. Хлебопашество было крупномасштабным и средние и крупные фермы были более конкурентоспособны. Не-

137

которые йомены выиграли от повышения цен, и их положение улучшилось. Феодалы, которые в пятнадцатом веке согнали крестьян с их участков пашни, чтобы превратить их в пастбища для овец, теперь пытались получить крупные земельные наделы для развития земледелия. И здесь результатом была пролетаризация и пауперизация большей части населения.

Табл. 3.9. Индексы заработной платы и затрат на предметы первой необходимости в Голландии, 1580-1699 гг. (100=1580-1584)

неквалифи-период цированные жнецы рабочие	грузчики	индекс затрат строители на предметы /плотники первой необходимости
1580-1584 1625-1649 1650-1674 1675-1699	100 361	100 204	100 209 225 229	100 182 310 327	100 211 282 202

Источник: И. де Фрис, Аграрное производство в Нидерландах в Золотой Век, 1500-1700 гг. (Нью-Хавен/Лондон 1974) 183. J. de Vries, The Dutch rura economy in the Golden Aee. 1500-1700 (New Haven/London 1974).



Indexcijfer = показатель индекса, (1451 1475 = 100)

Рис. 3.5. Уровень реальной заработной платы строительного рабочего в Южной Англии по отношению к потребительской корзине, 1264-1700 гг.

Источник: Карло М. Чиполла, Перед Промышленной Революцией: Европейское общество и экономика, 1000-1700 (Лондон 1976) 218. Carlo M.Cipolla, Before the Industrial Revolution: European Society and Economy, 1000-1700 (London 1976).

138

Наконец, на западе и севере Голландии социальная поляризация была менее значительной, поскольку повышение цен на аграрные продукты, и прежде всего на зерно, положившие начало процессу социального раслоения в других регионах, играли не столь существенную роль. В шестнадцатом веке благодаря увеличению импорта из области Восточного (Балтийского) моря цены на зерно выросли лишь незначительно. Площадь под зерновыми культурами даже сократилась. Реальная заработная плата была, по сравнению с другими регионами, высокой и еще повысилась, начиная с 1580 года. Спрос на «продукты роскоши», такие, как мясо и молочная продукция, был достаточно высок.

В шестнадцатом веке реальные доходы трудящихся, рабочих и мелких крестьян по всей Европе, за исключение некоторых районов Нидерландов, испытывали сильное давление роста цен. Возросли пауперизация и бедность. Высокие цены на продукты питания повлекли за собой низкий спрос на промышленные товары, таким образом, занятость сократилась, а реальная заработная плата упала. В промышленности царила депрессия. Многие предприниматели вложили свои деньги в землю, что в этот период очень высоких цен на сельскохозяйственные продукты часто было более надежным источником доходов, чем деятельность в промышленности и торговле.

В Нидерландах мы также видим в промышленности симптомы депрессии, однако здесь депрессия была не настолько длительной и глубокой, как в других странах. Не считая некоторых периодов ухудшения экономической конъюнктуры, например, в семидесятые годы, покупательная способность с 1535 года стала даже повышаться. В последней четверти шестнадцатого века произошло «оздоровление» экономики. Имела место переориентация экономики; под влиянием растущей торговли продолжалась специализация производства. В промышленности, сконцентрированной главным образом в городах, производились прежде всего «высокоценные» продукты, причем здесь она могла развернуться, несмотря на неблагоприятную конъюнктуру на территории большей части Европы. Промышленность развивалась вследствие высокой эффективности производства, относительно низких транспортных и энергетических затрат (широко использовались торф и ветер!), довольно значительного предложения рабочих рук и широкого рынка сбыта. Промышленность шла в кильватере развития торговли, она находилась в расцвете. Заработная плата не снизилась в этом регионе и после 1650 года, однако при этом мы не должны забывать, что безработица уменьшилась, в результате чего покупательная способность населения даже возросла.

В Англии повышение в шестнадцатом веке цен на зерно послужило стимулом рационализации сельского хозяйства. Площадь

139



Источник: Карло М. Чиполла, Перед Промышленной Революцией: Европейское общество и экономика, 1000-1700 (Лондон 1976) 249. Carlo M.Cipolla, Before the Industrial Revolution: European Society and Economy, 1000-1700 (London 1976).

обрабатываемых земель расширилась, земледелие и животноводство стали лучше сочетаться с друг другом. Сельскохозяйственное производство в целом возросло. В семнадцатом веке численность населения постоянно возрастала, что, однако, что не привело к нехватке продовольствия. Во второй половине этого столетия производительность в земледелии возросла настолько, что Англия, начиная с 1670 года, смогла приступить к экспорту зерна.

Как и в сельском хозяйстве повышение цен в промышленности и торговле, в особенности на сырье и энергию, и снижение покупательной способности населения привели к перестройке экономики и к ее обновлению. Каменный уголь все более вытеснял древесину как источник энергии и как топливо для домашних печей. Производство и импорт железа увеличивались, так же как и производство стекла и свинца. Текстильная промышленность ориентировалась на new draperies (новые ткани = прим. переводчика), после 1600 года реальная заработная плата вновь повысилась.

В последние десятилетия шестнадцатого и первые десятилетия семнадцатого века в Англии и, в меньшей степени, в Нидерландах, где этот процесс начался раньше, происходила перестройка экономики, которая вызвала к жизни ряд технических приспособлений и методов повышения производительности труда. Реальная заработная плата держалась на одной уровне или росла. Тот факт, что эти страны были торговыми нациями с развитым раграрным производством, стад приносить свои плоды. Если спрос

140

внутри страны был недостаточно высоким, делались попытки найти другие рынки сбыта, где вследствие нехватки сырья, и, в соответствии с этим, импортировались дешевые готовые изделия. Преимущества специализированной торговой экономики усиливали друг друга.

3.9.2. Семнадцатое столетие:

Золотой Век и время кризиса

Когда в семнадцатом веке, особенно во второй его половине, давление население уменьшилось, и вследствие этого цены на аграрные продукты, прежде всего на зерновые культуры, стали падать, во многих регионах возникли проблемы, в первую очередь там, где зерновое производство играло центральную роль в сельском хозяйстве, а экономика носила аграрный характер; более специализированные и процветающие области ощущали эти проблемы в меньшей степени.

В приведенном ниже очерке мы можем проследить в семнадцатом веке, а некоторых случаях и раньше, отчетливые различия развитии между «крестьянскими районами» и областями с ярко выраженной специализацией производства. Повышение цен на сельскохозяйственные продукты «в крестьянских» областях практически не повлекло за собой рост производительности сельского хозяйства, в результате чего возможности для специализации производства почти не было. Зерновое производство по-прежнему доминировало. Области к востоку от Эльбы, экономика которых так сильно зависела от продажи зерна, в первую очередь пострадали от последствий уменьшающегося спроса на зерновые культуры. Уже примерно в 1600 году спрос на балтийское зерно стал снижаться ввиду того, что регионы, ввозившие зерно, стали больше производить сами, либо же вследствие демографического развития, стали меньше нуждались в импорте зерна.

Доходы землевладельцев сильно сократились; положение зависимых от них крестьян также ухудшилось. Тот, кто поставлял зерно на рынок, столкнулся с проблемами, порожденными низкими ценами. Это происходило по всей Европе.

В «крестьянских» областях такое снижение цен затронуло больше людей, чем в областях где сельскохозяйственное производство специализировалось на разведении торговых культур, мясомолочном животноводстве, и где значительная часть населения зарабатывали себе на хлеб в промышленности и торговле. Можно было бы возразить, что в «крестьянских» областях бесчисленное количество крестьян во время «длинного шестнадцатого века» разорилось и превратилось в безземельных. Для этой группы, которая теперь также должна была покупать зерно, снижение цен на этот основной продукт питания все же было благоприят-

141

ным? Однако этот возможный положительный эффект снижения цен по ряду причин почти что свелся к нулю. В результате роста цен на зерно доходы крупных землевладельцев уменьшились, расходы, на поддержание соответствующего образа жизни и ведение войн в какой-то мере также сократились. Тем не менее в этот век войны и растущих трат на содержания двора расходы этой группы населения продолжали расти. Там, где феодалы не владели крупными участками земли или сдавали их в аренду небольшие участками, их возможности повысить свои доходы в результате специализации и повышения производительности были весьма невелики. Поэтому они резко увеличили объем феодальных повинностей крестьян, в то же время, как мы уже видели, налоговое бремя также резко возросло. Если мы добавим к этому, что Франция и Германия в семнадцатом веке раздирались войнами, восстаниями и эпидемиями, то тогда будет понятно, что благосостояние населения, в особенности, мелких крестьянин скорее ухудшалось, чем улучшалось. На западе Германии Тридцатилетняя Война нанесла гигантский урон. Проблемы, встающие перед множеством мелких крестьян, предоставляли возможность зажиточным горожанам и дворянам, располагавшим крупными капиталами, расширить свои земельные владения. Производительность крупных хозяйств была выше.

Во Франции и Германии уровень благосостояния сельского населения оставалось в целом низким, что тормозило развитие промышленности. Во Франции заработная плата повышалась незначительно как в рамках промышленности, так и в сельском хозяйстве. Кроме того, спрос на промышленные товары очень сильно менялся в зависимости от развития сельского хозяйства. Кризисы сбыта и безработица постоянно повторялись. Правительство пыталось в любом случае удерживать заработную плату на таком низком уровне, чтобы конкурентоспособное положение страны не подвергалось опасности. На западе Германии при сильно снижающихся ценах на зерно многие мелкие крестьяне были вынуждены оставлять свои наделы, которые превращались в луга и пастбища. К концу семнадцатого века предложение рабочей силы было небольшим, так что труд оставался относительно дорогим. Когда население вновь возросло и цены на аграрные продукты опять повысились, положение людей, получающих заработную плату, ухудшилось. Вследствие ограничения заработной платы всех занятых в промышленности, развитие сельской промышленность шло ускоренными темпами. Городская промышленность как в Германии, так и во Франции, столкнулась в результате этого с острой конкуренцией.

Естественно, для Германии было крайне невыгодно, что экономический центр Европы переместился из Средиземноморья и Южных Нидерландов в Голландию и Англию. Южно-немецкие

142

торговые центры, которые в позднем средневековье представляли связующее звено между Северной Италией, Фландрией и Брабантом, уже в шестнадцатом веке утратили свое положение. На востоке Германии экономика специализировалась на поставке продуктов питания и сырья, а промышленность пришла в упадок. В результате этого на международном рынке промышленные товары не смогли взять на себя роль зерна, древесины и т.п. Объем внешней торговли, которая играла такую важную роль для Англии и Голландии начиная с последней декады шестнадцатого века, был в Германии гораздо меньше. На рубеже веков сильно возрос объем французской торговли, прежде всего колониальной. Экспортируемые товары весьма отличались по своему характеру от товаров, которые стали позже производится после обновления промышленности. Экспортировались, по большей части, простые льняные ткани, сырье и продукты питания.

Также и на юге и востоке Республики продолжалось снижение цен на аграрные продукты, однако не столь значительно, поскольку сельскохозяйственное производство было меньше подчинено рынку. Также и здесь доходы крестьянина находились под угрозой. Кроме того, в Голландии не шло и речи об сокращении численности населения. Затраты в аграрном секторе были теми же или возрастали, тогда как сбор урожая в денежном выражении снизился. Как и в других областях крестьяне реагировали на эту ситуацию различным образом, в зависимости от их имущественного положения, вида хозяйства, качества почвы, географического положения и т.п. Некоторые стали производить еще больше зерна и меньше использовали труд батраков, а другие пытались специализироваться на выращивании таких продуктов, как табак и хмель. Также и в других «крестьянских» областях мы видим осторожные попытки специализации. Наиболее выгодными были для мелких крестьян продукты, которые не требовали много земли и в расчете на один гектар приносили большой урожай. Тот факт, что такие продукты были очень трудоемкими, не создавал никаких проблем. Крестьянин не рассматривал свой труд и труд членов своей семьи как затраты. Переориентация на такие культуры, как конопля, хмель, табак, рапс или плодо-овощеводство, имела шансы на успех только в уже урбанизированных областях, где хорошо были налажены транспортировка и сбыт аграрной продукции. Средний крестьянин не располагал достаточным капиталом и трудовым потенциалом для перехода к крупномасштабному животноводству или виноделию.

Хотя «крестьянские» области переживали в период между 1620 и 1750 годами «век кризиса», правда в разное время и в разной степени, семнадцатый век называют «золотым веком» Республики соединенных провинций. В этом же столетии Англия заложила основы своего могущества, как мировой державы, в которую она превратилась в восемнадцатом и девятнадцатом веках. При

143

этом мы, однако, должны указать на то, что после 1650 года стадия бурного экономического роста в Республике закончилась. Не весь семнадцатый век был золотым. Тем не менее благосостояние этой области импонировало друзьям и поражало врагов. Дельцы, играющие на повышение, возможно, и исчезли, но не благосостояние, которое оставалось самым высоким в Европе. Мы также должны принимать во внимание, что это благосостояние распределялось очень неравномерно, а безработица и подачки, и в Голландии, были «нормальными» и широко распространенными явлениями.

Снижение цен на зерно, которое началось в первые десятилетия семнадцатого века, вызвало в Англии, а также на западе и севере Республики гораздо меньше проблем, чем где-либо еще. Учитывая тот факт, что здесь гораздо меньшая доля населения была занята в сельском хозяйстве, число людей, которые испытали положительные последствия снижения цен, было гораздо более значительным. Кроме того, в этих странах сельские жители переключились на производство других продуктов. В Англии заработная плата несколько возросла. Спрос на мясо, молочную продукцию, торговые культуры и промышленные изделия увеличился. Снижение цен на аграрные продукты не было результатом экономии или отсутствием роста численности населения, а было вызвано повышением производительности. К 1770 году Англия ежегодно экспортировала больше зерна, чем импортировала. Что касается спроса на промышленные товары, то роль внешнего рынка постоянно возрастала.

Роль международной торговли в Англии в восемнадцатом веке до и во время Промышленной революции будет подробно проанализирована в разделе 6.

После 1650 года и приблизительно до 1740 года на западе и севере Республики заработная плата в реальном выражении также увеличилась. Цены снизились при заработной плате, остающейся примерно на одном уровне. Положение крестьян в некоторой степени ухудшилось, однако, «крестьянская» ситуация не возникла. Высокая заработная плата и большая безработица в городах привели к перемещению промышленности в сельскую местность на окраинах страны. Проблемы, возникшие в сельском хозяйстве состояли в том, что предложение рабочий силы было здесь весьма велико. Крестьяне столкнулись с повышением расходов = вследствие роста налогов и обложения польдеров = и с уменьшением доходов при почти фиксированном уровне заработной платы. Аграрный сектор потерял свою динамичность.

В промышленности также появились симптомы стагнации. При росте населения и повышении налогового бремени спрос на промышленные товары внутри страны не рос (или почти не рос). Спрос на внешних рынках был еще меньше вследствие протекционистской политики Англии и Франции; это тормозило раз-

144

витие торговли и грузового судоходства. Экспорт являлся в Нидерландах в гораздо меньшей степени, чем в Англии, двигателем промышленности. Специализированная, технически развитая промышленность в городах на западе страны не утратила своего положения, хотя недостаточное ожидание прибыли уменьшало объем капиталовложений. Простая промышленность стала ориентироваться на сельскую местность. Как только во второй половине восемнадцатого века цены на аграрные продукты стали расти, бедность в Республике также сильно увеличилась.

3.9.3. Восемнадцатый век

Со второй четверти восемнадцатого века цены на аграрные продукты резко возросли, в особенности после 1750 года. В «крестьянских» областях вновь пришла в действие ужу знакомая нам модель: расширение землепашества, распашка новых земель, уменьшающийся спрос на промышленные изделия и снижающаяся реальная заработная плата. Картофель, который уже с шестнадцатого века был известен в Европе, начал в это время свое победное шествие. Этот овощ давал на один гектар в два-три раза больше крахмала, чем зерно, благодаря чему, стал, таким образом, возможен дальнейший рост населения. Земля могла делиться на еще более мелкие наделы.

Мы не будем больше описывать реакцию различных социальных групп на эту новую ситуацию повышения цен ввиду того, что окончательный «прорыв», индустриализация, инновации в сельском хозяйстве будут рассмотрены позднее. Примечательным является то, что «толпы» населения и благосостояние, которые существовали в «крестьянских» областях в период с пятнадцатого по восемнадцатых век, медленно, но верно исчезали. Кризис средств существования как регулярно повторяющееся явление после 1740 года, например, во Франции принадлежал уже прошлому.

В областях с ярко выраженной «специализацией» появились признаки экономического роста, который, однако, не дошел до настоящего «прорыва». В восемнадцатом веке производительность в промышленности практически не могла расти без внедрения новой техники, которая устраняли бы факторы, сдерживающие производство. Одно лишь расширение рынка сбыта не могло больше обеспечить существенный экономический рост. Рынок тем не менее постоянно рос, спрос за пределами Европы сильно увеличился, рост численности населения в Европе также означал повышение потенциального спроса. Дальнейшее расширение домашней промышленности не было решением проблемы, поскольку отдача производства уменьшалась. Концентрация рабочих в одном месте и повышение труда также создавали возможности

145

для повышения производительности. Однако только с помощью организационных изменений в некоторых секторах, в особенности, в текстильной промышленности, в угледобыче и в производстве железа, невозможно было увеличить производительность труда и объем продукции настолько, что можно было бы добиться расширения рынка сбыта и понижения себестоимости. Там, где был большой рынок сбыта, происходили технические прорывы, и могла произойти «Промышленная революция». Процесс индустриализации и контекст, в рамках которого она происходила в изучаемом регионе между 1750 и 1900 годами, мы рассмотрим отдельно.

3.10. Резюме: зарождение и вершина торгового капитализма

Рассмотрев развитие промышленности и торговли в период с конца пятнадцатого века до конца восемнадцатого века, мы можем сделать ряд выводов, имеющих большое значение для анализа процесса модернизации.

В аграрном секторе постепенно исчезает традиционная деревенская община; тогда как в промышленности все больше теряет свое значение ремесленный способ производства и соответствующая ему система гильдий. Там, где спрос увеличивается и требуются крупные инвестиции, ремесленный способ производства становится неэффективным. Предприниматели, располагавшие крупными капиталами, организуют крупномасштабное производство за пределами гильдий. В ряде отраслей экономики это крупномасштабное производство развивается в виде мануфактур или во всяком случае становится централизованным. Более типичной является, однако, «putting out system», при которой торговец предоставляет работу, а затем скупает произведенные товары. В сельской местности происходит пауперизация многих крестьян-бедняков и безземельных прежде всего вследствие существования большого резерва дешевой рабочей силы. Как на мануфактурах, так и в «puttin out system» растет использование наемного труда.

Даже в тех областях, где благосостояние было относительно высоким, а в рамках сельского хозяйства уже произошла специализация, спрос на промышленные изделия внутри страны остается небольшим и весьма непостоянным для того, чтобы сделать рентабельным массовое производство, которое требует больших капиталовложений. Мануфактуры существуют только в некоторых отраслях экономики. В подобной ситуации массовое производство является, как правило, возможным только тогда, когда речь идет об элементарных продуктах, для которых существу-

146

ет большой потенциальный рынок и которые можно производить дешево. Примером тому является текстильная промышленность. Поскольку покупательная способность на душу населения была низкой, централизованная крупномасштабная промышленность может процветать только тогда, когда промышленные товары покупаются правительством. Деньги полученные в результате сбора налогов перетекают к тем, кто делает поставки для армии и флота. Государство играет важную роль в экономической жизни, как стимулирующий (поддерживая промышленность), так и сдерживающий (налоги) фактор. За исключение тем отраслей экономики, которые входили в компетенцию власти, или тех, где этого требовал характер производства, производство становится менее капиталоемким в том смысле, что доля постоянного капитала была относительно небольшой.

На протяжении этого периода промышленность, по большей части, зависит от торговых потоков и от торговца. Он знает, где существует спрос или где его можно создать. Все больше производителей попадают в зависимость от торговцев. Такой тип развития встречается прежде всего там, где требуются крупные инвестиции и крупный рынок. Мелкий производитель в этом случае только номинально еще является независимым. Когда производство в городе становится слишком дорогим, происходит перемещение промышленности в сельскую местность.

Повышение производительности происходит на стадии торгового капитализма прежде всего в результате роста специализации и расширения рынка сбыта. Ситуация в торговле является благоприятной для обоих факторов. Торговля делает специализацию возможной (и необходимой), а специализация = торговлю. Как торговые центры Англия и Республика соединенных провинций смогли в результате развития торговли и зависящей от нее промышленности повысить свой уровень благосостояния и закрепить то преимущество, которое они получили над Францией и Германией в сельском хозяйстве. Промышленность и торговля играли в этих странах столь важную роль, что развитие сельского хозяйства перестало определять экономическую конъюнктуру. Даже при увеличении населения стал возможен экономический рост. Для постоянного роста, «самообеспечивающего роста», наряду с улучшением организации производства и расширением рынка сбыта, необходимы также прорывы в технике. На стадии торгового капитализма не происходит, однако, фундаментальных изменений в технике производства. В «putting out systme» нет и речи о технических изменениях, а на мануфактурах и других видах крупномасштабного концентрированного производство технический прогресс имеет место лишь в ограниченных масштабах. В восемнадцатом и девятнадцатом веках подобное экономическое развития, начавшееся сначала в Англии, а потом и в других странах, создает предпосылки для процесса индустриализации.



Содержание раздела

---

---

Главная сайта

---