СВОБОДНАЯ ТОРГОВЛЯ
Если мы признаем импорт благом, из этого следует вывод о вредности антидемпинговых мер. Политики часто заявляют, что страну необходимо защищать от демпинга со стороны других государств: если, например, Малайзия будет продавать нам обувь по чрезвычайно низкой цене, не покрывающей производственных издержек или ниже уровня расценок на внутреннем рынке названной страны, это, по их мнению, следует рассматривать как нечестную конкуренцию. То есть малайзийские производители занимаются демпингом, от которого нам следует защищаться. Однако, как остроумно заметил экономист Мюррей Ротбард, если кто-то заговаривает о честной конкуренции, берегите кошельки это значит, что вам собираются залезть в карман.
Это замечание, несомненно, справедливо и для ситуации с введением антидемпинговых тарифов. На деле единственное, от чего они нас защищают, это дешевая обувь, телевизоры и продукты питания. Естественно, возникает вопрос а зачем защищаться от товаров, предлагаемых нам по выгодным ценам? Когда иностранные производители прибегают к демпингу, это далеко не всегда означает, что они преследуют некие мошеннические цели. Возможно, им приходится идти на это, чтобы проникнуть на новый рынок, такая цель вполне законна.
Если подобное разрешается вновь создаваемым местным компаниям, то почему нельзя иностранным? Отсутствие равноправия между своими и зарубежными производителями намного большая несправедливость, чем любой демпинг.
Кстати, не исключено, что малайзийские обувщики продают свою продукцию на внутреннем рынке дороже, потому что имеют у себя в стране преимущества, которых лишены за рубежом, например, преимущества, получаемые за счет протекционистских тарифных барьеров!
Соединенные Штаты заявляют о поддержке свободной торговли, но на деле являются главным нарушителем ее принципов, когда речь идет о введении антидемпинговых тарифов. Эти тарифы не только наносят ущерб производственным секторам других стран: они приводят к тому, что американская экономика ежегодно теряет миллиарды долларов за счет высоких цен и низкой эффективности.
За последнее десятилетие практика применения таких тарифов расширилась. Поскольку правила ВТО и международные соглашения затрудняют введение прямых протекционистских мер, США и ЕС используют с этой целью антидемпинговые тарифы5.
Несмотря на правила ВТО, государства имеют возможность (которой они часто пользуются) фактически создавать торговые барьеры в виде субсидий и льгот отечественным производителям. К примеру, американская сталелитейная промышленность пользуется множеством таких льгот: государственными гарантиями в области пенсионного обеспечения и кредитов, освобождением от налогов и экологических нормативов, грантами на научные исследования и опытноконструкторские разработки. По достаточно скромным оценкам, общая стоимость этих льгот и субсидий за период с 1975 года составила около 23 миллиардов долларов; авторы других исследований приводят иную цифру более 30 миллиардов только за 1980-е годы.
У американских налогоплательщиков есть все основания возмущаться подобными масштабными тратами общих средств, в результате чего не только пускаются на ветер налоговые поступления в казну, но и поддерживается существование неэффективных корпораций, а значит, ресурсы используются неэффективно. Однако иностранным потребителям следует не требовать
защиты от этой нечестной конкуренции, а радоваться, пусть и не без доли удивления, что благодаря правительству США они имеют возможность дешево покупать американскую сталь. Американские налогоплательщики, по сути, субсидируют потребителей сталелитейной продукции в Швеции и других странах.
Поэтому решение правительства любого иностранного государства о субсидировании экспортных отраслей промышленности нам следует рассматривать не как угрозу, а как неожиданный подарок6.
Свободная торговля способствует росту Либерализация торговлиявление позитивное прежде всего потому, что она несет с собой свободу: дает людям возможность покупать то, что они хотят и у кого хотят, а также продавать товары и услуги любому, кто пожелает их купить. Дополнительное экономическое преимущество свободной торговли заключается в том, что эта свобода обеспечивает эффективное использование ресурсов и капитала. Компания, регион или страна специализируются на той сфере экономической деятельности, где они имеют сравнительные преимущества, а значит, способны произвести максимальное количество материальных ценностей. Капиталы и трудовые ресурсы перемещаются из менее эффективных секторов в новые, более динамичные.
В результате страна, благоприятствующая свободной торговле, выходит на новый, более высокий уровень производства и благосостояния, а значит, по крайней мере в первые несколько лет, добивается существенного увеличения темпов экономического роста. Открытость экономики ведет к тому, что повышение эффективности производства превращается в непрерывный процесс, поскольку конкуренция со стороны иностранных производителей вынуждает корпорации производить все более качественную и дешевую продукцию, позволяя потребителям свободно приобретать товары и услуги у того, кто предложит им самые выгодные условия. Постоянный рост эффективности в традиционных отраслях высвобождает ресурсы, которые вкладываются в разработку новых методов производства, научные исследования и новые виды продукции.
Этот же фактор поддерживает и конкуренцию в целом: даже простое расширение масштабов конкуренции усиливает ее интенсивность.
Одно из величайших благ, которые несет с собой свободная торговля (хотя его трудно измерить), заключается в том, что страна, активно торгующая с другими государствами, импортирует не только товары, но также новые идеи и навыки. Если, например, Соединенные Штаты будут придерживаться политики свободной торговли, американские компании в сферах своей деятельности получат доступ к лучшим идеям со всего мира.
Им придется работать динамичнее, причем они смогут заимствовать идеи других компаний, приобретать их технологии, нанимать иностранных работников. Открытость по отношению к другим людям и иным методам деятельности всегда способствовала развитию, а изоляция ведет к застою.
Неудивительно, что в прошлом наиболее динамично развивались прибрежные регионы, местности вблизи городов, а труднодоступные, например горные, районы часто числились среди отстающих.
За последние полвека общемировой объем производства возрос в 6 раз, а товарооборотв 16 раз. Есть основания утверждать, что именно торговля является движущей силой производства. Насколько велико влияние экономической открытости на этот процесс, в точности сказать трудно, однако практически все экономисты признают, что оно имеет позитивный характер.
Большое количество эмпирических данных свидетельствует о том, что свободная торговля способствует экономическому развитию.
Одним из фундаментальных, часто цитируемых исследований на данную тему является работа экономистов из Гарвардского университета Джеффри Сакса и Эндрю Уорнера7. Они изучили торговую политику 117 государств за период с 1970 по 1989 год. Даже сделав поправку на воздействие других факторов, авторы тем не менее пришли к выводу о наличии статистически значимой связи между свободной торговлей и экономическим ростом; что касается других соотношений, например, образования и роста, то подобных результатов исследователям выявить не удалось. В странах, придерживающихся принципов свободной торговли, экономический рост был в 3-6 раз выше, чем в государствах, проводивших протекционистскую политику.
На протяжении рассматриваемого двадцатилетнего периода рост в развивающихся странах с открытыми рынками в среднем составлял 4,49% в год, а в тех, где экономика носила закрытый характер, лишь 0,69%. Для промышленно развитых стран эти показатели равнялись соответственно 2,29 и 0,74%.
Следует подчеркнуть, что в данном случае речь идет не о прибылях, которые приносит странам открытость зарубежных рынков для их товаров, а о том, сколько они получают за счет открытия собственных рынков. Результаты исследования свидетельствуют о том, что страны с открытой экономикой в 1970-1989 годах постоянно демонстрировали более высокие темпы роста, чем государства, ставившие барьеры на пути импорта.
Во всех странах с открытой экономикой среднегодовые темпы роста были не ниже 1,2%, а для развивающихся стран, проводивших политику свободной торговли, этот минимум составлял 2,3%!
В любых регионах мира, даже в Африке, свободная торговля уже через короткое время приводила к ускорению темпов экономического роста. Позитивные результаты свободной торговли были налицо даже там, где либерализация носила лишь временный характер.
Страны, ненадолго открывавшие свой рынок, а затем вновь замыкавшиеся в самоизоляции, в период открытости демонстрировали более высокие темпы роста, чем до или после этого.
Замедление роста и сокращение инвестиций не приносили государствам, проводившим протекционистскую политику, даже экономической стабильности. Сакс и Уорнер
Рисунок 21. Соотношение свободы торговли и экономического роста в 1970-1980-х годах
показали, что страны с закрытой экономикой значительно в большей степени подвержены финансовым кризисам и гиперинфляции, чем те, которые придерживаются принципов свободной торговли. Лишь 8% из развивающихся стран, попавших в категорию открытых в 1970-х годах и впоследствии, пострадали от подобных кризисов в 1980-х годах, тогда как для государств из группы закрытых этот показатель за тот же период составил 80%.
Подобный тип регрессионного анализа, основанный на статистических данных по многим странам и предусматривающий учет других факторов, влияющих на экономические результаты, подвергается критике из-за многочисленных и неизбежных проблем с критериями измерения. Обработка огромного массива данных задача всегда непростая. Где именно проходит водораздел между открытой и закрытой экономикой?
Как определить различие между соотношением и причинно-следственной связью? И что в последнем случае причина, а что следствие?
Достаточно вспомнить, что страны, проводящие политику свободной торговли, как правило, осуществляют и другие либеральные реформы, связанные, например, с защитой прав собственности, обузданием инфляции и сбалансированием бюджета. Разложить по полочкам результаты каждой из этих реформ крайне сложно8.
Проблемы с методикой измерения действительно существуют, и результаты такого рода статистического анализа всегда следует воспринимать с определенной долей скепсиса, но примечателен уже тот факт, что за очень редкими исключениями подобные исследования неизменно указывают на огромные преимущества, которые дает свободная торговля. Их необходимо дополнять теоретическим анализом и результатами изучения ситуации по отдельным странам до и после либерализации торговли.
Но и эти исследования свидетельствуют о преимуществах свободной торговли.
Экономист Себастиан Эдвардс считает, что главное не разработка точных и объективных критериев измерения, а использование большого количества переменных величин, что позволяет выявить наличие или отсутствие общей закономерности. Используя 8 различных критериев экономической открытости, он произвел 18 вычислений на основе нескольких наборов данных и различных методик подсчета.
По результатам всех вычислений, кроме одного, выявилась позитивная связь между свободой торговли и экономическим ростом. В докладе комитету шведского парламента, известному под сокращенным названием Globkom, экономист Хо-кан Нурдстрём проанализировал 20 различных исследований на тему свободной торговли: все они однозначно свидетельствуют в пользу того, что открытие рынков положительно сказывается на развитии экономики9.
Еще одну попытку количественного измерения преимуществ торговли предприняли экономисты Джеффри Фрэнкел и Дэвид Ромер. На основе проведенного исследования они утверждают, что при увеличении товарооборота страны по отношению к объему ВВП на 1% доход на душу населения увеличивается на 0,5-2%. Это означает следующее: если страна увеличивает объем торговли на 10%, доходы бедняков возрастают на 5-20%. Естественно, речь идет о средних показателях, а не улучшении материального положения всех и каждого.
Однако если посмотреть на практические результаты этих расчетов для бедных жителей планеты, то получится, что увеличение товарооборота такой страны, как Нигерия, на 10% позволит 25 миллионам человек вырваться из абсолютной нищеты. Если же речь идет об Индии, эта цифра возрастает в 10 раз.
Конечно, мы имеем дело с гипотезой, не дающей абсолютных гарантий, но она позволяет судить о том, какой величайший потенциал несет в себе свободный коммерческий обмен10.
Впрочем, эта гипотеза подтверждается практическим опытом. За последние десятилетия 24 развивающихся страны с общим населением в 3 миллиарда человек интегрировались в глобальную экономику, увеличив товарооборот и сократив тарифы более чем в три раза по сравнению с другими странами.
В этих глобализованных развивающихся странах среднегодовые темпы роста доходов на душу населения постепенно увеличились с 1% в 1960-х годах до 5% в 1990-х. При сохранении указанной тенденции доходы среднестатистического гражданина в этих странах будут удваиваться каждые 15 лет11.
Существует ярко выраженная связь между либерализацией торговли и ускорением экономического роста, с одной стороны, и сокращением масштабов бедности с другой. Мы видим, насколько по-разному складывается ситуация даже в соседних странах, в зависимости от того, проводят они или не проводят либерализацию экономики, открывают или не открывают свои рынки.
Мы видим разницу между положением дел во Вьетнаме, где проводятся реформы, и Бирме, где они не проводятся, между Бангладеш и Пакистаном, между Коста-Рикой и Гондурасом, между Угандой и Кенией, между Чили и ее латиноамериканскими соседями этот список можно продолжить.
Возникает и другой вопрос: как торговля влияет на равенство? Судя по всему, устойчивой и однозначной связи между ростом торговли и изменением ситуации с точки зрения имущественного равенства вообще не существует а если она и есть, то очень небольшая и имеет позитивную направленность. Некоторые общественные группы проигрывают от введения свободной торговли, но это с равной вероятностью могут быть и бедные, и богатые, которых защищали протекционистские барьеры. Изменение ситуации с неравенством зависит прежде всего от общего политического курса. В 1990-х годах в странах, проводивших либерализацию, мы наблюдали разные результаты в этой области: в Китае неравенство усилилось, в Коста-Рике и Вьетнаме осталось неизменным, а в других странахнапример, Гане и Таиланде уменьшилось.
Вьетнам после многих лет существования коммунистической плановой экономики и сопровождавшей ее глубочайшей нищеты в конце 1980-х годов провел либерализацию торговли и внутреннего рынка. Благодаря реформам вьетнамский экспорт трудоемких видов продукции обуви и риса, выращиваемого бедными крестьянами, существенно увеличился.
Результатом этого стал мощный экономический рост и очень быстрое сокращение масштабов бедности. Если в 1988 году в абсолютной нищете жили 75% вьетнамцев, то к 1993 году их доля сократилась до 58%, а сегодня составляет 29% населения; за 1990-е годы увеличились доходы 98% беднейших семей в стране12.
Один из выводов Сакса и Уорнера, на который нечасто обращают внимание, состоит в том, что бедные страны с открытой экономикой демонстрируют более высокие темпы роста, чем богатые страны, проводящие столь же либеральную экономическую политику. Дело в том, что бедные страны способны задействовать латентные ресурсы, а также экспортировать товары в богатые страны и импортировать оттуда капиталы и современные технологии, тогда как развитые страны эти преимущества уже во многом реализовали в прошлом. Однако раньше экономистам не удавалось выявить эту закономерность.
Причина проста: развивающиеся страны, проводящие протекционистскую экономическую политику, не могут воспользоваться этими преимуществами международного рынка, а потому по темпам роста отстают от богатых стран. Однако, когда Сакс и Уорнер сосредоточили внимание на тех развивающихся странах, которые открыли свои рынки для торговли и инвестиций, получив возможность воспользоваться всеми выгодами от экономических связей с развитыми государствами, то обнаружили, что по темпам роста эти бедные страны обгоняют либеральные богатые государства. Причем чем беднее были эти страны в начале пути, тем быстрее растет их экономика после проведения либеральных реформ. В отношении государств, замкнувшихся в самоизоляции, указанная закономерность не действует: это позволяет предположить, что свободная торговля не только лучший способ добиться экономического роста, но и самый эффективный инструмент, позволяющий развивающимся странам преодолеть отставание от промышленно развитых.
Одним словом, пока развивающиеся и развитые страны связаны торговыми контактами и потоками капитала, бедные государства демонстрируют лучшие показатели роста, чем богатые.
В 1990-х годах указанная закономерность проявилась с особой очевидностью. В течение этого десятилетия объем ВВП на душу населения в закрытых государствах сокращался в среднем на 1,1% в год. В промышленно развитых странах он увеличивался на 1,9%, но самые высокие показатели роста в среднем 5% в год продемонстрировали развивающиеся страны, открывшие свои рынки.
Экономика именно этих стран растет самыми мощными темпами: по данному показателю они обгоняют богатые государства. Экономисты Доллар и Краай подытожили полученные ими результаты следующим образом: Итак, страны, включившиеся в процесс глобализации, постепенно догоняют богатые государства, а те, что остались за его рамками, отстают все больше и больше13.
В истории есть немало примеров, когда страны добивались ускорения экономического роста, пользуясь богатствами и технологиями других государств. В период промышленной революции национальный доход Англии удвоился
Рисунок 22. Глобализация и экономический рост в 1990-хгодах Рост ВВП, %
за 58 лет с 1780 по 1838 год. Веком позже Япония добилась такого же результата за 34 года, а еще через столетие у Южной Кореи ушло на это всего 11 лет14. Примеры сближения по уровню жизни стран, имеющих тесные экономические связи, можно найти и в других исторических периодах или регионах. В ходе глобализации конца XIX века бедные страны например, Ирландия и скандинавские государства во многом преодолели отставание от процветающих соседей. Уже в послевоенные годы бедные страны участницы ОЭСР также догнали богатых членов этой организации.
Аналогичным образом постепенно стираются различия в уровне жизни между государствами, входящими в Европейскую ассоциацию свободной торговли и зону свободной торговли в рамках ЕС. Тот же результат на региональном уровне мы наблюдаем в таких могущественных экономических державах, как США и Япония.
Таким образом, свободная торговля и мобильность обогащают как богатых, так и бедных, причем уровень жизни в бедных странах повышается быстрее, чем в богатых15.
Миф о катастрофической безработице Но, если свобода торговли способствует постоянному повышению эффективности производства, возникает вопрос: не приведет ли это к сокращению рабочих мест? Чем больше машин поступает в США из Азии, а мясаиз Латинской Америки, тем больше рабочих автомобильной промышленности и фермеров в Соединенных Штатах остается не у дел, а значит, безработица растетпо крайней мере, многие считают, что это именно так. Конкуренция со стороны гастарбайтеров, развивающихся стран и дальнейшая автоматизация производства в конечном итоге приведут к тому, что для американских тружеников работы просто не останется. Если для того, чтобы произвести все необходимое для жителей США, теперь требуется вдвое меньше работников, чем двадцать лет назад, не означает ли это, что высвободившаяся половина пополнит ряды безработных?
Сегодня подобный апокалиптический сценарий часто встречается в книгах и памфлетах, направленных против глобализации. Так, двое немецких журналистов авторы книги Глобальный капкан (The Global Trap) утверждают, что в будущем в производстве будет задействовано не более 20% трудоспособного населения. Американскому читателю, наверно, лучше известна другая книга из той же серии Единый мир, готовы мы к нему или нет: Маниакальная логика глобального капитализма (One World, Ready or Not: The Maniac Logic of Global Capitalism).
Автор этого страстного опуса, репортер Rolling Stone Уильям Грайдер, уверяет нас, что предложение на мировом рынке уже превышает спрос и поэтому планету ждет массовая безработица. Все эти страхи основаны на недооценке способностей человека: получается, лишь немногие обладают теми качествами, которые понадобятся обществу.
Спешу сообщить вам, что эта точка зрения абсолютно не соответствует действительности.
Утверждения о том, что в самом ближайшем будущем нас ждет колоссальная безработица, начали распространяться еще в середине 1970-х годов. С тех пор оптимизация и интернационализация производства развивалась беспрецедентно высокими темпами, однако по всему миру количество вновь созданных рабочих мест намного превышало число ликвидированных. За последние несколько десятков лет численность наемных работников в мире увеличилась на миллиард человек. Получается, что эффективность производства повысилась как никогда, но и занятость постоянно растет. С 1980 по 2000 год занятость в США, Канаде и Австралии увеличилась на 40%, а в Японии, Англии и Франции на 15%.
Почти во всех странах ЕС, где уровень безработицыв целом выше, чем во многих других регионах мира, число занятых за этот период возросло. Созданию новых рабочих мест препятствуют не торговля и технический прогресс, а политические факторы.
Стоит отметить, что в странах с наиболее интегрированной в мировое хозяйство экономикой, которые активнее всего внедряют современные технологии, темпы роста занятости также оказываются самыми высокими. Наглядным примером служит ситуация в Соединенных Штатах. В 1980-2000 годах в этой стране количество вновь созданных рабочих мест превысило число сокращенных на 35 миллионов. Причем предназначены они отнюдь не для неквалифицированных, а значит, малооплачиваемых работников, как часто утверждается в ходе дебатов о глобализации16.
Напротив, для 70% новых рабочих мест уровень зарплат оказывается выше, чем в среднем по стране. Почти половина из них требует наивысшей квалификации, причем с 1995 года доля таких рабочих мест стала расти быстрее17.
Таким образом, тезис о том, что с повышением эффективности производства занятость сокращается, не имеет эмпирического подтверждения. И в этом нет ничего удивительного: теоретически он также ошибочен. Утверждение о том, что количество рабочих мест в принципе ограничено и, если для выполнения производственных задач требуется меньше трудовых ресурсов, безработица растет, неверно в принципе. Так, в доиндустриальную эпоху большую часть заработка люди тратили на еду. Затем появились новые технологии, позволившие усовершенствовать производство продуктов питания; многие работы, ранее выполнявшиеся крестьянами, теперь стали делать машины, а иностранная конкуренция способствовала повышению эффективности сельского хозяйства.
В результате многим работникам пришлось покинуть аграрный сектор. Означает ли это, что они оказались не у дел, что потребление осталось на прежнем уровне?
Нет, поскольку уровень потребления также повысился. Деньги, которые шли на оплату высоких производственных издержек в сельском хозяйстве, теперь, когда продукты питания подешевели благодаря росту эффективности, тратятся на другие цели: покупку одежды, книг, промышленных товаров.
Крестьяне, для которых больше нет работы в сельском хозяйстве, могут переключиться на производство этих изделий.
