К онтологии эволюционной теории
Концепция Докинса ставит онтологический вопрос о том, что
мы должны считать последними основополагающими принци
пами сущего - форму и ее осуществление или сохранение ге
нетической информации. Помещая феномен интенциональности
в гены, Докинс утверждает, что именно сохранение генетиче
ской информации является последней конечной причиной всего
сущего. Сохранение генов оказывается еще выше, чем цель со
хранения особей или даже вида. Дело не в сохранении формы
организма как общей программы, а в том, что элементы гене
тического кода, независимо от целостности организма, нацелены
на повышение своей выживательной способности. <Несколько
эгоистический большой кусочек хромосомы и даже еще более
эгоистический маленький кусочек хромосомы> стремятся к са
мосохранению (Dawkins, 1978, 8. 39). При этом не только номи
налистически распадается понятие вида, как оно представлено
в дарвинизме и неодарвинизме (Март, 1967, S. 337),* но и по-
позволяют проще изобразить сложные связи: <Так, часто бывает уто-
мительвын и вевужвын постоявво ссылаться ва гевы, когда мы аба-
лизируем поведевие выживающих нашив. На практике обычво це-
лесообразво рассматривать отдельное тело в первом приближеини как
субъект, "стремящийся" увеличить число своих генов в будущих поко
лениях>. На это можно возразить, что метафоры не являются чем-то
внешним по отношению к существу дела. Скорее за ними скрывается
тот факт, что указанные антропоморфные способности и субъектные ка
чества генов не могут быть реконструированы с помощью чисто селекци
онных теорем. Фактически они позволяют работать с телеологическими
понятиями, сохраняя при этом видимость того, что речь идет о последо
вательно механистической модели. Ср. критику употребления метафор
и кавычек в современной биологии у Лева (Low, 1980, 8. 283).
*"Критику см.: Fellmann, 1977, S. 286.
106
пятне индивида становится жертвой генетического сверхномина-
лизма. Идентичность того, кто обеспечивает свою генетическую
годность, уже не схватывается ни с помощью языка, ни эмпири
ческим путем. И нет смысла говорить ни об истории рода челове
ческого, ни об истории индивидуального человека. Можно гово
рить лишь об истории генофонда, использующего такие машины,
которые удивительным образом сохраняют высокую степень вер
ности форме и сами такими же машинами обозначаются искус
ственным выражением - <человек>. Понятия рода и индивида
не имеют денотата, они больше не обозначают ничего действи
тельного. <Человек> - это лишь краткое выражение для сим
биоза машин, служащих для сохранения информации маленьких
кусочков хромосом.
3.1. Выживание теня и сохранение программы
как энтелехия природы?
Докинс доводит до абсурда сверхноминалистическую идею рас
падения индивида на агрегат машин для выживания: может
быть, мы вообще никакие не индивиды, а сложносоставные ор
ганизмы, чьи гены используют наше сознание идентичности,
чтобы в симбиозе обеспечить в нас свое сохранение (Dawkins,
1978, 8. 213). Генетический сверхноминализм, согласно кото
рому последними онтологическими определениями действитель
ного и живого являются не виды и не индивиды, а мельчайшие
единицы генетической информации, превращается диалектиче-
ски в абстрактный эссенциализм или сверхидеализм псевдопла-
тоновского типа.** Сущность живого, по Докинсу, составляют
бытие и выживание мельчайших информационных единиц, ко
торые ищут себе телесных носителей и <эксплуатируют> их. А
**<Представлять ген или популяцию так, как будто это аристоте
левское "то, ради чего вещь существует", это значит увильнуть от про
блемы (телеологии. - Л. Д.), скрыв ее как сор под ковром> (Ghlselin,
1974, р. 38). <С точки зрения современной биологии, как и Платона, о
видимых животных можно сказать, что они "представляют" информа
цию, или эйдосы, которые предшествуют им во времени и пространстве>
(Moaters, 1979, р. 251). Но у Докинса это не так, поскольку эйдос разла
гается на мелкие кусочки хромосомы. К нему не относится и предлага
емое Мастерсом сравнение генотипа с аристотелевским понятием души
как forma согрогы, ибо как раз постоянство этой формы отвергается со-
циобиологичёской теорией.
107
телесное, формообразующее бытие видов и индивидов превраща
ется в эпифеномен собственного бытия генов. Против такого ге
нетического <идеализма> напрашивается следующий аргумент:
почему же вообще нечто становится формообразующим и бытий
ным, если его телеологической целью является лишь выжива
ние чего-то совсем другого, невидимого и неформообразующего?
Бели цель - выживание генов и эта программа выживания упра
вляет действительностью живого, тогда воспринимаемая нами
действительность оказывается в большой степени нефункцио
нальной или избыточной, поскольку она формообразующа, да и
мы, люди, нацелены на осуществление форм, а не на абстракт
ный идеализм. Для генов было бы экономичнее вечно плавать в
первичном бульоне, сохраняя свое информационное содержание
в состоянии возможности, а не переводить эту информацию в
формообразующую действительность. Осуществление информа
ции ДНК в форме индивида онтологически излишне, если целью
является сохранение этой информации.
Если должен сохраняться один только план постройки со
бора, то излишне и нецелесообразно строить сам собор. Видеть
в генах подлинных деятелей, а в отдельном гене усматривать
causa finalis и causa efficiens (конечную причину и действующую
причину. - Прим, ред.) всего сущего - это значит смеши
вать каузальность с бухгалтерией.** Редукционистское опреде
ление жизни у Докинса - как репликации генетической инфор
мации - ведет к тому, что его концепция оказывается несосто
ятельной с теоретико-оптимизационной точки зрения. Жизнь и
информация могли бы сохраняться с меньшими затратами, по
скольку репликация информации осуществляется целесообраз
нее и экономнее без организмов. Почему человек - или гены
через него - порождает человека, а не маленькие кусочки хро
мосом порождают себе подобных? Понятие порождения со вре
мен Аристотеля мыслится как формообразующее и соотнесен
ное с видом, а потому оно неприменимо к генам. Поэтому наш
опыт отличает это понятие от способов делания, копирования или
реплицирования. Докинса следовало бы перевести следующим
образом: человек порождает человека для того, чтобы ген репли-
цировался. Ген реплицируется, побуждая человека порождать
*<Я совершенно не согласен с Докинсом, ибо я чувствую, что он
смешал каузальность с бухгалтерским учетом (который вполне может
вестись в генных терминах)> (Could, 1984, 8. 6).
108
другого человека, у которого наполовину те же гены. Но это бес
хозяйственный образ действия. Это все равно, что копировальное
устройство, которое при изготовлении копий каждый раз копи
рует и сам аппарат и при этом выдает копии, лишь наполовину
совпадающие с оригиналом.**
Ген как идея и чисто информационное содержание может
вечно оставаться in potentia без тела, не подвергаясь опасности
гибели при формообразовании in actu. Если же ген понимать как
энтелехиальное содержание, которое должно стать действитель
ным, тогда целью живого является форма и ее осуществление,
а не выживание потенциальной информации. Переворачивание
энтелехии, переносимой с формы на выживание генетической ин
формации этой формы, онтологически несостоятельно и само по
себе противоречиво. Нечто вечное и возможное - ген - должно
реализоваться в конечном и действительном - форме, но целью
оказывается не конечное как конечное и осуществленное, а вы
живание возможного как возможного. В экономизирующем эго
истическом гене обнаруживается крайнее оборачивание телеоло
гии формы, превращающейся в телеологию информации, пере
ход от осуществления возможного в действительном (energeia) к
сохранению возможного как возможного (dynamis). Возможное
и осуществимое стремится сохраниться как возможное, а не как
действительное.
Возникает вопрос, что может означать генетическая инфор
мация, если в качестве ее собственного предназначения рассма
тривается не ее формообразующая реализация или ее сознатель
ное представление для нас, не ее бытие-для-другого и ее энтеле
хия в завершенном виде и форме. Информация и идеациональное
содержание, как это показали Шпеман и Лев (Spaemann, Low,
1981), являются духовным содержанием лишь для какого-то со
знания, а вовсе не сами по себе. Выражаясь гегелевским языком,
*Слонине (Dawkina, 1978, 8. 51) сам упоминает о возражевии, со
гласно которому половое размножение ставит под вопрос его тезис о
том, что индивид стремится максимизировать число выживающих ге
нов. При рекомбинации ДНК сохраняется лишь половина генетического
кода. Но, по Докинсу, это как раз показывает, что дело не в сохранении
генетического кода индивида в целом, а в выживании кусочков хромо
сом, для которых сохранение цепочки ДНК в целом не требуется. Здесь,
однако, остается открытым вопрос, почему вообще осуществляется крос-
синговер, если целью является лишь сохранение кусочков хромосом.
109
гены обладают <бытием-в-себе>, но не <бытием-для-себя>. Генам
все равно, будут они реализовываться или нет. Лишь для нас
их реализация или нереализация не одно и то же. Информация
может мыслиться и высказываться лишь как реализованная или
предъявляемая информация. Гены не могут стремиться к своей
реализации, так как их действительность есть потенциальность.
Не они являются энтелехией сущего, а их формообразование в ре
ализованном виде является энтелехиальной структурой сущего.
После трех, как говорит Фрейд, оскорблений наивного се
бялюбия человечества - после оскорбления коперникианским
переворотом, оскорбления дарвиновской теорией происхожде
ния видов и оскорбления психоаналитическим депотенцирова-
нием Я - теория Докинса выглядит как четвертое и последнее
оскорбление. Она не только изгоняет человека из центра Все
ленной, лишает его уникальности среди видов живых существ
и сознания собственного Я, но еще и представляет его телесно-
индивидуальный характер и его самосохранение как ложную ви
димость. Теория Докинса - это последняя форма онтологиче
ского нигилизма. Это нигилизм, потому что бытие человека ока
зывается даже не стоящим сохранения как таковое. Жизнь слу
жит отныне лишь для сохранения чего-то такого, что само по себе
не действительно, но лишь возможно. Смысл бытия - сохране
ние некоей программы. Уже не сама жизнь как осуществление
этой программы, а всего лишь выживание программы становится
смыслом и целью бытия.
3.2. Критика теоретико-оптимизациовных реконструкций
эволюции в социобиолоши
Модель эгоистического гена объединяет биологию и политэко
номию, относя все действия живых существ функционально к
максимизации включающей генетической годности. С помо
щью этой модели реконструируются биопопуляционные взаимо
действия и социальные структуры в животном мире. Рекон
струкция по модели оптимизации и максимизации облегчает
изучение сложных взаимодействий. Она может заменить эм
пирическое исследование. Значительно снижая расходы на ин
дуктивное наблюдение и экспериментальное моделирование, она
сокращает затраты на экспериментальное исследование. Од
нако теоретико-оптимизационная реконструкция остается объяс-
110
ненцем типа <как если бы>, поскольку она представляет собой
перенос человеческой рациональности на онтологически отлич
ную область. Мы пытаемся так понять социальных насекомых
и их разделение труда, как будто они рационально максимизи
руют их включающую генетическую годность.
Прежде всего встает непроясненный вопрос, каков онтологи
ческий статус принципа экономии: является ли он физически-
энергетическим принципом или духовно-рациональным, кото
рый нельзя переносить на инстинктивное поведение. Самуэльсон
придерживается взгляда, что принцип максимизации и в био
логии должен пониматься чисто механистически. Он критикует
максимизационные модели биологии за то, что проблемы макси
мизации формулируются слишком финалистически и что слиш
ком часто употребляются телеологические понятия. Проблемы
максимизации должны были бы формулироваться не с помощью
телеологических метафор преднамеренности, как будто природа
что-то такое максимизирует. Скорее максимизации должны по
ниматься чисто физикалистски, как взаимодействия между си
стемами, при которых возникают схемы, ех post осмысливаемые
как проблемы максимизации. По Самуэльсону, для такого си
стемного анализа не нужна никакая <предсуществующая> про
блема, якобы <требующая> решения (Samuelson, 1978, р. 183).
Как экономист, Самуэльсон критикует биологию за то, что она в
своих максимизационных анализах рассуждает все еще слишком
телеологически. С его точки зрения, принцип максимизации-
минимизации есть применение ньютоновской механики. Движе
ние в природе следует принципу наименьшего действия Мопер-
тюи. Так же механически, по <принципу наименьшего действия
Мопертюи-Эйлера-Лагранжа-Якоби> должны, согласно Са-
муэльсону, объясняться проблемы максимизации в социобио-
логии, например взаимодействия между популяциями на опре
деленной территории.** Однако сомнительно, чтобы достиже-
*<Если уж уравнения биологического поведения дают максимизи
рующие решения некоей определимой проблемы, то это не означает, что
какой-то ум должен заранее что-то знать об этой проблеме (включая и
знание о самом ее существовании или несуществовании). Яблоки падают
в Линкольншире, минимизируя гамильтоновский интеграл действия и
минимизируя выражение наименьшего действия Мопертюи-Эйлера-
Лагранжа-Якоби. То же самое они делали и до Ньютона. Но яблоки
не знают, что они это делают> (Samuelaon, 1978, р. 182).
111
Нил социобиологии в области объяснений могли быть получены
с помощью чисто механистических моделей. Ведь в моделях,
использующих антропоморфные категории, по большей части со
держатся моменты рационального предвидения и предвосхище
ния, без которых принцип максимизации теряет свою объясни
тельную и предсказательную силу. В отличие от вопроса, ка
ким оптимальным путем должно двигаться яблоко, желающее
попасть с дерева на землю, вопрос о том, какую стратегию раз
множения должны были бы <применить> эгоистические гены в
определенных популяциях и средах, вряд ли может решаться с
помощью принципа механической оптимизации, как взаимодей
ствие между энергетическими системами. Системы уравнений
стали бы слишком сложными. Понятно, что социобиология не
очень склонна к самоосмыслению по модели механики, как этого
требует от нее экономист Самуэльсон.
Вопрос об онтологическом статусе принципа экономии и
оптимизации не может быть здесь прояснен окончательно. С
проблемой же непроясненного онтологического статуса принципа
оптимизации в живой природе связано столь же важное эписте-
мологическое и теоретико-научное возражение против оптими
зационных моделей, гласящее, что реконструкции или объясне
ния оптимизации типа <как если бы> носят целиком характер
объяснений ad hoe. Они постольку приближаются к объясне
ниям ad hoe, поскольку связь объяснений определяется более
или менее
и произвольно. Сложность ситуации, пе
ред которой оказывается экономический ген, неизбежно должна
в теоретико-оптимизирующей реконструкции столь сильно упро
щаться, что описание ситуации как исходных условий объясне
ния обладает лишь отдаленным сходством с действительностью.
<Простая теория относительно явлений, сложных по своей при
роде, по-видимому, неизбежно является ложной, во всяком слу
чае она такова без специальной оговорки ceteris paribus, развер
нутая формулировка которой сделала бы уже теорию совсем не
простой> (Hayek, 1972, 8. 16). Для реконструкции генетического
отбора как процесса, оптимизирующего выживание генов, дей
ствительны те же критические соображения, что и в отношении
экономических моделей максимизации. Эти модели, если они
претендуют на отражение действительности, требуют такого зна
ния, каким мы не располагаем. Для того чтобы оптимизацион
ная модель правильно описывала действительность, необходимо
выполнение следующих условий.
112
Во-первых, должна быть правильно описана исходная ситу
ация.
Во-вторых, должны быть известны число и вид, <набор> воз
можных стратегий.
В-третьих, должен быть хорошо определен критерий оптими
зации, т. е. величина, которая должна быть максимизирована.
В-четвертых, должны быть точно определены ограничиваю
щие побочные условия.**
Эти условия выполняются лишь для <хорошо структуриро
ванных>, четко отграниченных проблем теории решений, таких
как оптимизация в технических науках. Уже для сложных хо
зяйственных взаимосвязей, как например при руководстве пред
приятием, максимизационная модель, вследствие неуверенности
в отношении стратегий других, а также сложности условий среды
и побочных воздействий стратегий в будущем, не может дать од
нозначного решения или указания для действия (Alchian, 1950;
Koslowskl, 1982, S. 230 f.). Оптимизационная модель - это ско
рее модель техники, а не экономики. Поэтому она и в экономике
и в теории решений часто заменяется <моделями удовлетворяю
щих результатов> (satisficing-Modelle) (Simon, 1978). Эти модели
реалистичнее и выносливее. Они требуют, чтобы был достигнут
заранее определенный удовлетворяющий, а не оптимальный уро
вень целевой величины.
Для реконструкции биологических популяций по правилам
генной оптимизации еще существеннее идущее от теории ре
шений возражение относительно отграничения исходных ситу
аций и вызванных действиями последствий. Ведь в селекци
онных моделях не дано рациональное предвидение, ситуация
решения (Entscheidungssituation) гена отграничена снаружи на
блюдателем, а побочные условия и стратегии не даны или фик
сированы, а также реконструируются наблюдателем. К этим воз
ражениям со стороны теории решений и экономики добавляются
возражения в узком смысле биологические. Оптимизационные
аргументы в биологии исходят из того, что, если определенный
фенотип оптимально приспособлен, возникает и пригодный, соот
ветствующий ему генотип, что, однако, не доказано. Ибо некото
рые оптимальные решения представляют собой смеси фенотипов,
которые динамически возможны лишь при крайне ограничен-
*К критике оптимизационных моделей см.: Cater, Witeon, 1978,
р. 297; Lewontln, 1979, р. 8-9.
ИЗ
ных генетических условиях. Левонтин (Lewontin, 1979, р. 12)
весьма убедительно заключает: динамика естественного отбора
не включает в себя рациональное предвидение и нет такого те
оретического принципа, который обосновывал бы оптимизацию
как следствие отбора. Оптимизационные аргументы, - если мы
не хотим, чтобы они превратились в недопустимый перенос в те
орию естественного отбора антропоморфных рассуждений, - мо
гут применяться в биологии лишь с величайшей осторожностью.
Селекционные и оптимизационные аргументы не могут действо
вать одновременно. Или действует селекционная модель - и
тогда нельзя исходить из оптимизации при почти полном пред
видении, или же действует оптимизационная модель - и тогда
гены должны мыслиться как интенциональные и предвидящие,
а природа как телеологически ведущая к оптимумам. В после
довательной теоретико-оптимизирующей модели селекция обес
печивала бы лишь осуществление равновесия между оптимиза
ционными стратегиями видов таким же образом, как, согласно
теории всеобщего рыночного равновесия в экономике, действует
рынок, обеспечивая равновесие между своекорыстными страте
гиями рациональных хозяйственных субъектов.
Оптимизационные модели применимы лишь в ограничен
ных проблемных областях. Когда исходное состояние, побоч
ные условия, возможные стратегии и целевая функция хорошо
определены, можно предсказать оптимальную стратегию. Од
нако нельзя указать оптимальных решений для всеобщей вза
имосвязи природы. Поэтому лежащая в основе социобиологии
теория эгоистического гена неприменима как теория сверхви-
довой всеобщей эволюции живого. Вопрос о том, является ли
действительность природы результатом оптимизирующего пове
дения генов, это вопрос, выходящий за пределы опыта и не
доступный ни для какой фальсификации. Неясен уже крите
рий оптимизации. Что, собственно, оптимизируется: состояние
частиц хромосом, как у Докинса, или целых цепочек ДНК?**
Максимизируется сегодняшнее или вневременное состояние ге
нов? Из-за недостающего знания и экспоненциально возраста
ющей сложности больших систем мы можем указать оптимумы
лишь для региональных совокупностей, так называемые локаль
ные оптимумы. Возникновение целого вида не может быть пред-
*Ср.: <Что это в конце концов значит: отбор является максимизи
рующим?> (Alexander, 1974, р. 374).
114
ставлено как оптимизация. С теоретико-оптимизационной точки
зрения оно остается неопределимым. Можно сказать лишь так:
если при данной среде и данных побочных условиях популяции
или индивиды стремятся обеспечить выживание своих генов, то
они должны были бы вести себя так-то и так-то. Как получа
ется, что индивид фенотипически и генотипически оказывается
в такой-то ситуации решения; это не может снова описываться
или теоретически реконструироваться как результат предшеству
ющих оптимизаций. Теоретико-оптимизирующее описание, или
реконструкция, эволюции какого-либо вида неполно вследствие
нехватки у нас необходимой информации или впадает в бес
конечный регресс реконструкций настоящего через реконструк
ции прошлого.** Как эвристическая модель для реконструк
ции частных моделей теоретико-оптимизирующая реконструк
ция может иметь смысл, если она не забывает о своем модель
ном характере. <Экономика выживания наряду с экономиками
действия и мышления означает... истолкование процесса отбора
как постоянную ставку на те органические черты, у которых от
носительно большая вероятность выживания в данной среде. По
хоже, что для более плодотворного дескриптивного исследования
дала толчок некая тавтология. "У чего большая вероятность вы
жить, выживет с большой вероятностью" - это тавтология. Но
она направила исследовательское внимание на вопрос: почему
в терминах известной физики и химии... такая-то черта орга
низма имеет большую вероятность выживания в такой-то среде,
чем какая-то другая черта> (Marshak, 1974, р. 380).
Если же понимать совокупный процесс эволюции вида как
оптимизирующее приспособление, то это предполагает наличие
трансцендентального априори, предшествующего всякому опыту
и эмпирической проверке и согласно которому адаптация ведет
к оптимумам. Тем самым предполагается такая целесообраз
ность природы, телеологизм которой выходит за рамки телео-
** Здесь налицо недопустимая тотализация и универсализация эм
пирической исследовательской модели, ее превращение в спекулятив
ный принпип целостности. Согласно Крингсу (Krings, 1984), такой пе
реход от частной эмпирической теории к универсальному принципу, т. е.
pars pro tote, является логической ошибкой и знаменует собой тот пункт,
в котором эмпирическое исследование эволюции превращается в эволю
ционную метафизику, а естественнонаучная теория без всякой рефлек
сии переходит на территорию философии.
115
логик аристотелевской онтологии естественных видов. Для того
чтобы приспособление могло мыслиться как основной фактор со
отношения организма и среды, ведущий к локальным оптиму
мам, должны предполагаться преемственность и верность дей
ствительности, ибо иначе постоянство наблюдаемых явлений и
форм или даже видов вовсе не было бы возможным даже в ограни
ченных временных масштабах. Когда процессы приспособления
мыслятся без преемственности формы, это означает, что имеются
лишь состояния общего хода движения материи, только поток
совокупной действительности, но нет явлений верности форме и
различимости организма и среды.*R
Для оптимизационного аргумента верно то же, что и для те
ории естественного отбора Дарвина: в том и другом случае речь
идет в первую очередь об отношении организма к своему окруже
нию. В том и другом случае подчеркивается внешний аспект при
способления организма к данным условиям - ceteris paribus, но
не имеется возможности реконструировать а целом внутренний
аспект генезиса вида и генезис того, что называется <окружение>
(setting), в котором вид или индивид находится; можно все это
лишь брать в качестве предпосылки (ср.: Peters, 1972, 8. 349).
Принцип отбора как принцип объяснения генезиса совокупной
действительности живого также исходит из трансцендентальной
предпосылки, согласно которой возникновение видов через от
бор можно предполагать и там, где процессы отбора уже не могут
быть реконструированы. Отталкиваясь от наблюдаемых и рекон
струируемых явлений отбора, делают вывод, что все сущее возни
кло как продукт аналогичных явлений отбора. Это индуктивное
умозаключение возможно лишь при том априорном допущении,
что всякий отбор действует в направлении сохранения адапта
ций. Поэтому неокантианцы истолковали теорию естественного
отбора как эмпирический пример применения трансценденталь-
* < Преемственность и квазинезависимость - это самые фундамен
тальные черты эволюционного процесса... Преемственность означает,
что небольшие изменения в какой-либо характерной черте должны при
водить лишь к небольшим изменениям в экологических отношениях...
Квазинезависимость означает, что существует большое разнообразие
альтернативных путей, по которым может изменяться данная черта,
причем некоторые из них позволяют отбору воздействовать на эту черту,
не изменяя компенсирующим образом другие особенности организма>
(Lewontin, 1978, р. 169). Из критического изложения Левонтином ада
птационного принципа следует, что от понятия вида нельзя отказаться.
не
кого принципа целесообразности, который был определен Кан
том как <целесообразность самой по себе случайной связи много
образного>. <Естественный отбор объясняет механическим обра
зом существование целесообразных форм. Принцип селекции
оценивает все процессы с точки зрения полезности в смысле при
годности для сохранения. Поэтому, когда Дарвина называют "ве
личайшим телеологом", это совершенно верно> (Fellmann, 1977,
S. 294). Поскольку с точки зрения теории отбора, как и теории
оптимизации, реконструкции возникновения какого-либо орга
низма возможны лишь как частичные, а не глобальные рекон
струкции истории, то сомнительно, что с точки зрения теории от
бора объясняется сверхвидовая эволюция, выходящая за рамки
вида, и что от понятия вида можно отказаться.** Теория от
бора, правда, указывает - выражаясь в теоретико-игровых тер
минах - на <оперативные> правила игры и на успешные игро
вые стратегии эволюции. Но ее способность <объяснить> и ре
конструировать первоначальное оснащение (endowment) и (ср.: Luce, Raiffa, 1957, р. 124 f.) играющих друг
против друга видов весьма проблематична. Встает также вопрос,
не превышает ли эволюционная теория при экстраполяции се
лекционного принципа на всю действительность свой кредитный
счет допустимых объяснений, когда она выдает чек на объяс
нение всей действительности, хотя этот чек обеспечен лишь на
сумму объяснений частных взаимосвязей.
3.3. Лучший из возможных миров и невозможность
его тотальной реконструкции
Социобиология претендует на <реконструкцию> теории всеобщей
действительности с помощью теории эволюции социального по
ведения в рамках общей теории эволюции. Согласно Уилсону и
Ламсдену (Wagon, 1980, 8. 18; Lumsden, Wilson, 1981, р. 346),
достоинство научной теории заключается в том, что она сво
дит возможно большее число явлений к простым взаимосвязям
**Согласно Левонтину (Lewontin, 1978, р. 159), приспосабливание
де улучшает шансы на выживание организма, а только компенсирует
изменения среды и действует так, что организм идет в ногу с этими из
менениями. Однако вряд ли сверхвидовую эволюцию можно объяснить
через приспосабливание путем подлаживания к изменениям среды.
117
эстетически удовлетворительным образом. Опыт естествознания
якобы показал, что наилучшим способом это можно сделать, если
рассматривать реальный мир в матрице возможных миров (Lulus-
den, Wilson, 1981, р. 2). К этой программе возможных миров
присоединяется и Докинс, реконструируя свои эволюционно ста
бильные стратегии по модели лучшего из всех возможных спо
собов поведения. Против монистической теории совокупной дей
ствительности как результата единого эволюционного процесса и
как реконструкции по модели возможных миров можно выдви
нуть два возражения.
Во-первых, не имеет смысла говорить о возможных мирах,
когда речь идет об объяснении per definitionero одноразового про
цесса - эволюции как истории Вселенной. При ответе на вопрос,
как можно реконструировать этот одноразовый процесс, недопу
стимо ссылаться на возможные миры и моделирование путей раз
вития или частичных процессов развития, поскольку они как раз
не совпадают с предметом нашего интереса. Айген и Винклер
(Eigen, Winkler, 1975, S. 195) соглашаются с тем, что <лишь
отдельные отобранные исходные события могут быть проверены
экспериментально, но отнюдь не историческая цепь событий эво
люции>. В конечном итоге во всех селекционных, оптимизацион
ных и теоретико-игровых объяснениях общее развитие действи
тельного мира остается необъяснимым. Вычленение предшеству
ющих условий в объяснительных моделях, при котором устра
няются не относящиеся к делу факторы или в предварительном
порядке предполагаются какие-то условия, неприемлемо для ис
следования целого и совокупности процессов. Когда объяснению
подлежит совокупная система мира, никакое <окружение> не мо
жет уже быть устранено как не относящееся к делу. Попытка
же восстановить предшествующие условия объяснения, опреде
ляя систему как целое, приводит к регрессу в бесконечность.
Во-вторых, исходить из возможных или даже из лучшего из
всех возможных миров как эвристической модели имеет смысл
только для частичных миров, соотнесенных с другими частич
ными мирами. Лишь для божественного сознания мир и эволю
ция являются случайными или возможными и эволюция могла
бы пойти по-другому. Для конечного же сознания эволюция и
мир как целое таковы, каковы они есть. Лишь относительно
частичных миров конечное сознание может сказать, что они по
отношению к таким-то и таким-то целям оптимальны. Только
абсолютное и бесконечное сознание было бы в состоянии заявить,
118
что этот мир является лучшим среди других, мыслимых или воз
можных. Применение оптимизационного аргумента к эволюци
онной теории (эволюция в целом - результат оптимизирующих
генов) ведет или к сверхтелеологизму генов как вечных конеч
ных причин, или к теодицее, интерпретирующей эволюцию как
развитие лучшего из возможных миров.*" Обе позиции несовме
стимы с каузально-механической теорией эволюции. Проблема
реконструкции социобиологического поведения с помощью воз
можных оптимальных стратегий еще раз показывает несовмести
мость селекционных и оптимизационных аргументов до тех пор,
пока не доказана теорема, что отбор ведет к оптимальности или
что отбирается оптимальность. Объяснения типа <как если бы>
и реконструкции в согласии с оптимизационными аргументами,
как у Докинса, - это не объяснения в строгом смысле слова, а
похожие на правду истории о том, что должны делать гены, если
они хотят обеспечить свое выживание. Как такие истории они
имеют эвристическую ценность. Трудности же <тотальной рекон
струкции> совокупной действительности свидетельствуют о том,
что теория всей действительности не может мыслиться как экс
траполяция частных моделей, но для нее должны действовать и
приниматься во внимание другие критерии истинности и другие
ходы мысли.
Содержание раздела