Стадии завоевания контроля над сознанием

Современная жизнь организована таким образом, что любая из сфер человеческого существования в большей или меньшей степени зависит от наличия денежных средств. Крайне мощным дестабилизирующим фактором, вынуждающим к образованию этически неприемлемых, но адаптивно целесообразных связей, является отсутствие денег. В известном смысле, психологически деньги ассоциируются со свободой.

Они позволяют субъекту по собственному произволению удовлетворять возникающие желания и избегать предполагаемых или реальных опасностей. Финансово зависимый человек, то есть человек, лишенный возможности распоряжаться принадлежащими ему деньгами, вынужден безусловно подчиняться тому, кто предоставляет ему денежные средства.

Стадии завоевания контроля над сознанием

Стивен Хэссен выделил три стадии завоевания контроля над сознанием /4/. 1. Размораживание (доведение до состояния психологической аморфности): а. дезориентация (путаница),
б. сенсорная депривация и/или сенсорная перегрузка,
в. физиологическая манипуляция: депривация сна, депривация приватности, изменение диеты;
г. гипноз:

визуализации,
притчи и метафоры,
двусмысленности (лингвистические двойственности),
использование намека (внушения),
медитации, монотонное говорение (скандирование), произнесение молитв, пение,
люди принуждаются поставить под вопрос свою идентичность.

2. Изменение: а. создание и навязывание новой идентичности, проделанное шаг за шагом: формально в ходе индоктринальных занятий, неформально другими членами, аудио и видеозаписями, книгами и т.п.;
б. использование техник модификации поведения: награды и наказания, использование техник, останавливающих мышление, контроль среды (окружения);
в. мистическая манипуляция,
г. использование гипноза: повторение, монотонность, ритм;
д. использование исповеди и доносов. 3. Замораживание (консервация новых стереотипов): а. новая идентичность укрепляется, от старой идентичности отказываются: отделение от прошлого, передача собственности, банковского счета, переход к культовой деятельности вербовке, сбору пожертвований, сближению с другими членами;
б. новое имя, новая одежда, новая прическа, новый язык, новая семья,
в. спаривание с новыми ролевыми моделями: система приятельства,
г. индоктринация продолжается семинары, учеба, усвоение групповых норм. Л. Штамм выделяет следующие фазы в насильственной индоктринации членов сект: 1. Фаза вербовки осуществляется людьми, интуитивно чувствующими потенциального члена секты. На этой фазе происходит эмоциональное дестабилизирование человека и запутывание в противоречиях.

Вербующий член секты старается вызвать доверие на длительное время, демонстрирует желание оказать помощь нуждающемуся, направив его на верный путь. Человек, осуществляющий вербовку, выглядит воодушевленным, радостным, проявляет себя членом сообщества, которое всех делает счастливым. 2. Введение в учение заключается в изложении основных положений предлагаемой доктрины. Основной задачей этого этапа является психологическая привязка вербуемого человека с вовлечением его в провозглашаемую идеологию, в смысл таинства.

Форма вовлечений может быть разнообразной: курсы, семинары, лекции, богослужения, изучение книг, просмотр видеокассет, во время которых учения, излагаемые основателями секты, выдаются порционно. Наблюдается тенденция связывать людей новыми обязанностями, не оставляя им времени для самостоятельного критического осмысления происходящего.

Активно используются комплименты и похвалы типа: Как хорошо, что ты пришел, как мы рады тебя видеть и пр. Таким образом, человек получает приятную для него эмоциональную поддержку. Процесс ввода в учение направлен на усиление контроля над мыслями и чувствами.

Активно используется аутосуггестия, при которой человек начинает считать, что он получает в секте именно то, к чему он стремился. Создается своеобразная картина иллюзорного мира, обладающая аддиктивной привлекательностью.

Вербовщики пытаются убедить человека в том, что пребывание в секте сделает его приближенным к элите, открывшей для себя особую правду /5/. Постепенно у вербуемого исчезает критическое отношение, которое могло присутствовать ранее.

Параллельно прививается стремление к достижению значимой цели.
Индоктринация приводит к появлению у людей новой идентичности, новой личности, думающей, чувствующей в иных категориях, используется другая система ценностей. Формируется новая аддиктивная личность.
Наличие новой идентичности приводит к расщеплению личности с возникновением в подсознании ощущения опасности и несоответствия. Существует точка зрения, свидетельствующая о том, что сформированная у человека аддиктивная личность конфронтирует с прежней личностью. Ощущение раздвоенности может провоцировать эмоциональное напряжение.

Подсознательные импульсы при наличии двойной идентичности не контролируются в достаточной степени. Возможность прорыва энергетического потенциала из глубины подсознания в этих состояниях возрастает. Имеет значение не только явление расщепления (наличие двух личностей аддиктивной и условно нормальной), но и содержание переживаний аддиктивной личности.

Если содержание переживаний носит такой характер, что оно больше стимулирует подсознание, то опасность прорыва материала из подсознания усиливается.
Аддиктивная личность, имеющая в качестве содержания аддикции влечение к еде, характеризуется малой вовлеченностью глубинного подсознания. Нарушение драйва к еде, естественно, происходит, но эта стимуляция индивидуального подсознания отличается качественно от стимуляции коллективного подсознания, происходящей под влиянием религиозного чувства в сектах. Поэтому, спецификой формирования аддиктивной личности в рамках секты является более выраженная опасность возникновения психического заболевания, что подтверждается практикой.

Анализ показывает, что психические нарушения шизофреноформного характера у патологических азартных игроков, у лиц с перееданием, встречаются реже, чем у членов тоталитарных сект. Аддикция к секте в этом плане представляет значительно большую опасность.
Сравнение изменений, происходящих в психике человека в результате его участия в секте с изменениями, возникающими при аддикции, может проводиться и с количественной стороны, выражаясь в том и в другом случае в стремлении человека получать все больше и больше переживаний.
Со временем у члена секты критическое осознание угнетается, прежняя личность вытесняется. 3. Увеличивающаяся связь с группой проявляется в разрыве человека с прежними корнями. Жизнь течет в лоне группы.

Происходит прерывание контактов с теми, кто отвлекает от постоянной связи с группой. 4. Альенация (отчуждение) от окружающего мира и изоляция, происходящие параллельно со все большим вхождением в жизнь секты. 5. Укрепление приверженности к учению секты, характеризующееся усилением зависимости, контроля над сознанием и чувства идентичности с сектой.

Группа риска

Социальные и характерологические особенности индивидов, склонных к индоктринации.

Истероиды.
Психастеники.
Лица с паранойяльной настроенностью.
Зависимый тип личности.
Из семей с гиперопекой.
Из неполных семей.
Лица из асоциальных семей.
Лица с ограниченными физическими возможностями.
Лица, пережившие тяжелые психотравмы.
Лица с развитым эйдетическим восприятием (галлюцинация наяву).
Лица, склонные к конфабуляциям (разновидность ложных воспоминаний, галлюцинации воспоминания).
Дети, внуки и родственники сектантов.

Вообще интересно провести аналогию индоктринации с психическим заболеванием. При последовательном детальном сопоставлении в сухом остатке выявляем феномен намеренно индуцированного группового паранойяльного психоза с классической мегаломанией, бредом преследования и галлюцинаторно-конфабуляторными аутоподтверждениями избранной картины мира.
Возрастные и половые особенности.
Чем младше человек, тем более он подвержен индоктринирующим влияниям, ибо воспринимает окружение как обучающую среду. Период раннего полового созревания характеризуется активной ориентацией на адаптацию к паттернам общения в малой группе, то есть восприятие правил игры в коллективе.

Этот возраст более всего уязвим в плане повышенной восприимчивости к предлагаемым ему паттернам поведения в группе, более того, именно в этом возрасте резко возрастает значение символических родительских фигур, которые проективно разыскиваются вовне.
Второй возраст повышенной чувствительности юношество 17-19 лет, когда возникает реальная жажда самоутверждения в социуме, однако сил для этого не хватает, а потому нужна поддержка покровителей, которые заведомо сильнее и образованнее самого человека. Достаточно продемонстрировать эффективность собственного поведения в кризисных ситуациях, для того чтобы стать кумиром молодого индивидуума.

В юношеском возрасте очень сильна мотивация к формированию образа Я через отрицание отвергаемых моделей поведения. Самоопределение и самоутверждение осуществляется посредством контрастного и резкого разграничения собственной идентичности с наблюдаемыми вовне примерами судеб и моделей жизни.

Именно на этом строится психополитика индоктринации, ориентирующаяся на предложение незрелому индивидууму ролевых моделей, заведомо отличающихся от общепринятых. Личностная зрелость проявляется в адекватном восприятии того образа жизни, который не созревшему индивидууму представляется как формальный, банальный, пыльный (то есть отживший), скучный и серый, отыгравший, исчерпавший себя, неперспективный, безжизненный.
Одна из задач психопрофилактики насильственной индоктринации заключается в предложении на самых на ранних этапах становления личности жизнеспособных, пробуждающих любопытство и стимулирующих естественное стремление к подражанию жизненных образцов. Согласно статистическим исследованиям, большая часть взрослых индоктринантов принадлежат слабому полу, в то время как подавляющее большинство гуру мужчины.

Сама собой напрашивается гипотеза: главной причиной, приводящей людей в сектантские сообщества, оказывается семейная неустроенность, что вполне естественно в эпоху разрушения социального института семьи.

Нейрофизиологические основы психопрограммирования

Следует выделить некоторые нейрофизиологические основания психопрограммирования.
1. Создание в мозгу очага возбудимости, который, согласно разработкам А.Д. Ухтомского, необходимо стягивает на себя все мозговые возбуждения из окружающих областей.
2. Механизм положительной обратной связи способствует тому, что позволяет с помощью любой информации, поступающей извне, усиливать тот паттерн, который был заявлен как доминантный. Необходимо вмешательство психопрограммиста в работу блока афферентного синтеза, после чего принятие решений, выгодных сектосоздателям становится естественным для субъекта.

Окружение способствует тому, чтобы сигнал обратной связи способствовал принимаемой доктрине с помощью таких утверждений, как: Вы с нами, Ты с нами на пути духовного развития, Ты растешь, Двигаешься в правильном направлении и т.д.
3. Внутренние награждения (удовольствия) как результат гиперактивации гипоталамо-гипофизарной системы (секреция эндорфинов). Все культосоздатели обладают даром воздействия на генерацию эндорфинов в гипоталамусе; именно для этого все они ориентируются на ощущение радости, любви и принадлежности к некоему сообществу, которое может дать больше, чем посредственная обстановка.

Секс, музыка, наркотики, психотехники бомбардировки любовью, трансовые состояния, гипервентиляция как реальные провокативные средства, способствующие усиленной выработке эндорфинов.
4. Гомеостатическое равновесие организма как физиологическое основание поведенческих привычек. Секстосоздатели апеллируют к упрочению привычек субъектов, не обладающих достаточным потенциалом воли.

Интересно отметить четкое расписание и определенное питание как одну из форм поддержания гомеостатического равновесия крови в индоктринируемом субъекте.
5. Эксперименты Дени Дельгадо по самостимуляции крысами центров удовольствия в мостовидном отделе продолговатого мозга продемонстрировали обязательность самоудовлетворения как один из центральных мотивационных элементов жизни биологического существа. Похожесть воздействия сектостроителей на людей крайне схожа с роковой самостимуляцией крысами центров удовольствий. Сам Д. Дельгадо после осознания социальных последствий собственных экспериментов написал в своем дневнике: Научившись делать это с крысами, я понял, что можно делать это и людьми

Психоаналитические представления о механизмах подавления личностной свободы

Каждый человек предрасположен к покорному восприятию родительских фигур (Матери и Отца). Личность склонна ожидать восприятия таковых вовне и приходит в смятение в кризисных жизненных ситуациях, когда их не находит; именно это и является основной психологической предпосылкой к становлению любых культов.

Мастера индоктринации ловко пользуются этим неизбывным человеческим инстинктом стремления к защите, становясь этими самыми родительскими фигурами.
Феномен психологических защит, разрабатываемых в психоанализе, сродни биологическим механизмам саморегуляции. Зомбирование в секте идет с опорой на психозащиты.

Например, вытеснение связывание всю жизнь до секты с чем-то плохим с постепенным выталкиванием опыта из памяти и сознания. Происходит забывание реальной жизни в социуме и ценностей: Страна, (семья, общество, школа) тебя постоянно обманывала.
Главное открытие Фрейда заключалось не в обнаружении роли сексуального в жизни человека, но в определении главенства раннего детского возраста в становлении психической стратегии личности.
При любом обращении в культ (индоктринация) необходимым образом производится принудительное регрессирование субъекта к более ранним стадиям личностного развития. Различными приемами достигается его разуверование в собственной индивидуальной состоятельности. Тем самым создается иллюзорная зависимость от псевдородителей (фигуры почитаемого божества, руководителя культовой группы, самого культового коллектива). Для того, чтобы подвергнуть человека принудительному индоктринированию, его необходимо вернуть в состояние психотической пластичности, характерного для раннего детского возраста.

Тем самым он не только лишается освоенных им за годы жизни социализирующих навыков, но и оказывается открытым для восприятия качественно отличных от присущих большинству граждан идей и принципов. Таким образом тактика репрограммирования должна опираться в своей основе на удовлетворение потребности субъекта в защите и безопасности, всемерной поддержке, предоставляемой ему в терапевтической группе либо психологом-консультантом, особенно на первичном этапе выхода из тоталитарной группы.

Интеракционизм об определяющей роли социального окружения в становлении личностной самоидентичности

Имитация (подражание), согласно данным современных этологов и психологов (Бандура) представляет собой главный механизм социализации как в животных, так и человеческих сообществах.
Человек как социальное существо обладает врожденным доверием к паттернам поведения, демонстрируемым ему ближайшим социальным окружением. Поэтому для одной из четырех программ контроля (контроля за поведением) принципиально важным является то, с кем именно контактирует программируемый субъект. Будучи погруженным в специфическое окружение, он помимо сознания и воли психологически вынужден спонтанно перенимать привычки и стереотипы, демонстрируемые находящимися рядом людьми.

Наряду с этим предлагаются вспомогательные способы поддержания новой идентичности культовая одежда, особая прическа, своеобразная пища и знаковые ритуальные манеры поведения. Все они способствуют идентификации обращаемого с теми, кто организует свое внешнее поведение сходным образом, в то же время отделяя от привычного ему в прошлом окружения.

Колоссальны возможности имитационного наведения желаемых схем поведения, которые охотно используются сектопрограммистами.
Интеракционисты утверждали, что самовосстановление субъекта невозможно вне налаживаемых им связей с себе подобными. Следовательно, необходимым условием депрограммирования субъекта является прерывание контактов с членами тоталитарной группы.

В идеале участие личности в группах помощи жертвам сект и т.д.
Кроме того, во влиянии на личность тоталитарной группы действует принцип социального доказательства (Роберт Чалдини) найденный в процессе исследования психики когнитивными психологами как интернализированное самодоказательство правоты окружающих. Этот принцип гласит: Чем больше людей разделяет и поддерживает некое убеждение, тем прочнее вера данной группы в данное убеждение.

Отсюда и прозелитизм, носящий для тоталитарной группы не только коммерческий смысл, но самый что ни на есть жизненно необходимый.

Современные техники суггестивного управления процессами трансформации индивидуальной картины мира как основной метод конструктивного репрограммирования

Хорошо изученная взаимосвязь между внешним, телесным поведением и нейрофизиологической динамикой позволяет сектосоздателям безошибочно и безопасным для себя способом внедрять в психику новообращаемых необходимые идеи (использование силы образов, обращение к памяти, эмоциональная окраска внедряемых формул) /6/.
Каждый выбирает то состояние и действие, на которое он внутренне согласен; даже самые безобразные поступки, инспирированные внушением, самим совершающим субъектом рефлексируются как добровольно избранные. Правда, человек не отдает себе отчета в том, в каком состоянии регрессированном, подавленном, ослабленном, униженном и угрожающем он принял решения о тех или иных действиях.
Роберт Дилтс в качестве одного из критериев непрофессионализма психотерапевта называл апелляцию к феномену сопротивления: если что-то не получается сделай по другому. В основе всякого суггестивного взаимодействия (именно взаимодействия, а не воздействия), лежит внимание к тому, что нужно подвергающемуся воздействию, что собственно и должен предоставить воздействующий. Феномен сопротивления является синонимом нечуткости, ненаходчивости и даже неуважения терапевтирующего клиента.

Тот же Роберт Дилтс определил эффективную психотерапию тремя словами (система Т.О.Т.Е. механизм обратной связи): цель чувствительность гибкость. Для того, чтобы не сетовать по поводу сопротивления репрограммированного субъекта, необходимо достаточно четко представлять (именно представлять, а не просто формулировать словами) себе цель, необходимо обладать высокой Чувствительностью ко всем без исключения его реакциям на терапевтирующие интервенции (опять все та же обратная связь), при этом обладая достаточной Гибкостью, позволяющей переходить от приема к приему, от метода к методу, от стратегии к стратегии, приноравливаясь к невербальному поведению клиента таким образом, чтобы все эти воздействия помогали в достижении Цели.

О неэффективности стандартного подхода к освобождению субъекта от доктринальной зависимости

Наблюдая не соответствующее социальным правилам поведение субъекта, многим назидателям кажется доступной возможность поверхностно и бегло изменить наличное состояние субъекта. Ни психиатры, ни священники, ни психотерапевты даже не предполагают той глубиной укорененности идей и смыслов, которые и определяют стержневую личностную стратегию. Практически каждый из подвергающихся депрограммированию лиц исполнен недоверчивости и подозрения.

С ним не желают говорить на его собственном языке, не желают принять во внимание сердцевинность усвоенных им убеждений и установок. По этой причине любая мало-мальски серьезная агрессия внешних идей наталкивается на вполне естественную защиту.

Человека нельзя переговорить, а уж тем более невозможно принудить его к исполнению тех правил и законов, что характерны для общества. Человеку можно лишь предложить измениться и помочь ему на пути выздоровления в овладении собственными помыслами и мечтами.

Но любое насилие неизменно вызывает ответную защитную реакцию, как бы она ни называлась идентификация, регрессия, изоляция, ситуационный аутизм или власть воспитателя.
Проблема зомбирования и связанная с ним, словно оборотная сторона медали, задача конструктивного репрограммирования самым прямым образом связана с биокомпьютерной метафорой психической деятельности. Одной из главнейших заблуждений, доставшихся нам в наследие от Европейского средневековья, является фатальное разделение души и тела, разобщенность психики и организма.

Именно биокомпьютерная метафора помогла и медикам, и психологам осознать содержательную неразрывность психического и телесного. Согласно метафоре Тимоти Лири, который лишь приступил к исследованию этого вопроса, психические содержания представляют собой некий аналог программного обеспечения, в то время как нейрофизиологические комплексы организма являются своего рода биокомпьютерным железом.

Практически невозможно запрограммировать или репрограммировать человека, опираясь на парадигму разделенности душевного и телесного. Еще В.В.

Налимов вслед за психологами школы Ринцзай (Дзен-Буддизм) называл тело периферическим мозгом. Импринтированные поведенческие программы нейрофизиологически запечатлеваются вовсе не в коре больших полушарий головного мозга (хотя и проводятся через них), но в более глубинных слоях нервной системы.
Процесс зомбирования, порой заходящий столь глубоко, что помочь не в силах даже самый опытный психиатр, осуществляется не эфемерно психически на уровне слов, гипотез и выводов, но именно нейрохимически. Определенным образом изменяется нейрофизиологическая динамика индивидуума.

Поэтому процесс репрограммирования необходимо должен поддерживаться определенными влияниями на сому человека. Индоктринированные, как замечают многие опытные наблюдатели, начинают иначе говорить, иначе двигаться.

Они приобретают особый нейропсихический портрет, целостный и внутренне глубоко связанный от мнемических фигур и интонаций речи до телесных поз. Только так понимая процесс нейропсихически ориентированной индоктринации мы имеем шанс разобраться с механизмами, лежащими в основе позитивного реконструирования субъективной картины мира, которая в свою очередь и определит будущее адекватное социуму поведение /7/.

Основополагающие принципы организации креатизирующего (высвобождающего индивидуальную творческую волю) терапевтического процесса, противоположные технологиям зомбирования

Ненасильственность влияния, предполагающая диалоговый режим с замотивированным к освобождению от воспринятой деструктивной доктрины субъектом.
Предоставление возможности сколь угодно долгой остановки на достигнутом в ходе равноправного диалога.
Честное информирование готовящегося к освобождению от индоктринации субъекта о приемах и методах воздействия.
Свободное предоставление участнику терапевтического процесса всей информации как о негативных, так и о позитивных последствиях предполагаемого лечебного диалога.
Согласие в любой момент прекратить терапевтические интервенции по первому желанию исцеляемого субъекта (хотя как раз это и явится безусловной коннотацией терапевтического непрофессионализма).

Контроль сознания принципиально отличается от принудительной промывки мозгов тем, что предполагает исходно ненасильственные взаимоотношения между психопрограммистом и жертвой. Основной психологической моделью, объясняющей действенность алгоритмов нерепрессивного депрограммирования, являются представления когнитивно-бихевиоральной школы.

Это вовсе не означает, что в установлении контроля над сознанием, предлагающим нивелировку прежней (социализированной) и установление новой (сектоориентированной) идентичности не применяются техники или приемы, основывающиеся на модельных построениях иных психологических школ (классический психоанализ, нейро-лингвистическое программирование, гештальт-терапия и т.п.).

Содержание раздела