«В ходе испытаний «сотки» произошло несколько аварий. У самолета Стефановского отказал правый мотор, и он c трудом посадил машину на площадке техобслуживания, чудом «перепрыгнув» через ангар и составленные около него козлы. Потерпел аварию и второй самолет, «дублер», па котором летели А.М. Хрипков и П.И.
Перевалов. После взлета на нем вспыхнул пожар, и ослепленный дымом пшют сел на первую попавшуюся площадку, задавив находившихся там людей»[39].
Это называется «хорошо себя зарекомендовал»! И такой самолет запустили в серию??
Нет, история создания «Пе-2» это, конечно, очень высокохудожественное произведение!
Думаю, что все было проще и по-другому.
Наверное, Петляков действительно получил задание спроектировать высотный одноместный истребитель в начале 1939 года. По осенью СССР купил лицензию на «Ме-110», и Петлякову поручили взять его за основу своей «сотки».
А поскольку испытания «сотки» были трагическими, то их прекратили, приказали взять немецкие чертежи, скопировать их по советским стандартам и передать в производство. Поэтому КБ Петлякова и сделало их за полтора месяца, а к этому времени прибыли и сами «Ме-11О», которые послужили эталоном, пока на заводах не изготовили собственно «Пе-2» как эталон.
По-другому трудно объяснить невероятные превращения одноместного истребителя в трехместный бомбардировщик.
Вы скажете, что и «Ме-110» тоже ведь был истребителем и так вот просто взять и без испытаний отдать на завод чертежи на него как на бомбардировщик тоже нельзя. Да, во всей советской литературе «Ме-110» фигурирует только как дальний истребитель, и таким он у немцев и был, поскольку у них хватало пикирующих бомбардировщиков (кроме «Ю-87», пикировал и массовый «Ю-88», и «Хш-123»).
Но в альбоме «Самолеты Германии», выпущенном в 1941 году с тем, чтоб «обеспечить нашим доблестным сталинским соколам и героическим бойцам ПВО Красной Армии распознавание и уничтожение фашистских стервятников», на листах «Истребитель Мессершмитт Ме-110» есть примечание: «Самолет может быть использован как скоростной бомбардировщик, штурмовик и дальний разведчик при наличии экипажа из 3 человек»[40].
То есть немцы создавали «Ме-110» не только как истребитель, но и в варианте бомбардировщика, и в этом качестве его тоже использовали, но ограниченно. Но зато он нам оказался очень кстати.
(Закупал лицензии на самолеты в Германии замнаркома авиаконструктор Яковлев. Интересно, что в своих мемуарах он несколько раз дает список купленных им у немцев самолетов, но всякий раз забывает упомянуть «Ме-110»).
Возможно, я и не прав с «Пе-2», возможно, историки что-то скрывают, но несомненно одно: накануне войны СССР закупал у Германии образцы боевой техники и лицензии на нее не для того, чтобы складывать их в архивы и музеи.
В 1930 году наши артиллерийские конструкторы получили задание создать 100-мм зенитную пушку. К 1933 году ее впервые выкатили на полигон, а потом начались доделки-переделки, пока эта пушка в более или менее порядочном виде не предстала в 1940 году на сравнительных испытаниях вместе с немецкой 105-мм зенитной пушкой, закупленной по кредитно-торговому соглашению с Германией.
А. Широкород в журнале «Техника и вооружение» 8/98 пишет об этом так:
«Четыре 10,5-см пушки Лак 38 были доставлены в СССР и испытаны с 31 июля по 10 октября 1940 г. на научно-исследовательском зенитном полигоне под Евпаторией. По нашей традиции пушкам Лак 38 присвоили «псевдоним» ГОД (Германская особой доставки).
Они проходили совместные испытания с отечественными 100-мм зенитными пушками Л-6, 73-К и сухопутным вариантом Б-34. Баллистика наших пушек и ГОД была почти одинакова, но кучность снарядов ГОД была в два раза выше.
Германский снаряд при том же весе давал 700убойных осколков, а наш 300. Была отмечена очень точная работа автоматического установщика взрывателя.
Живучесть ствола определена в 1000 выстрелов (при падении начальной скорости на 10%). Однако в результате каких-то интриг решено было принять на вооружение не ГОД, а совсем «сырую» 100-мм пушку 73-К. Результат не замедлил сказаться 73-К «пушкари» завода им. Калинина довести так и не сумели».
Строго говоря, довели, но в 1948 году.
Думаю, что дело здесь не в интригах. Во-первых, 105-мм пушка предназначена для отражения массированных налетов стратегических бомбардировщиков на стационарные объекты, т.е. для стрельбы на очень большие высоты и дальности. Авиации для таких налетов у немцев не было, они совершали их, в случае необходимости, фронтовыми бомбардировщиками.
Наша 85-мм зенитная пушка, уступая 105-мм зенитной пушке немцев по весу снаряда и незначительно по дальности и потолку, значительно превосходила немецкую пушку по маневренности. Если немецкая 105-мм зенитная пушка в походном положении весила 14,6 т, то наша 85-мм всего 4,6 т и из походного в боевое положение переводилась всего за 1,2 минуты.
Ее можно было использовать как для защиты стационарных объектов, где она была достаточно эффективна, так и для защиты войск, а немецкую 105-мм зенитку в полевых условиях использовать было нельзя слишком тяжела.
Так вот, упомянутый завод им. Калинина изо всех сил пытался снабдить РККА 85-мм зенитной пушкой, и на освоении им и 100-мм пушки правительству, видимо, не было смысла настаивать.
И эта пушка, и немецкая 105-мм нужны были в небольших количествах, а 85-мм не хватало очень сильно.
85-мм зенитных орудий не хватало настолько, что мы, похоже, на деньги кредита, закупали у немцев их 88-мм зенитные орудия не как образцы, а сериями. Это следует из мемуаров Э. Манштейна «Утерянные победы».
Описывая бои начала войны, он восклицает: «Среди трофеев находились две интересные вещи. Одна из них новенькая батарея немецких 88-шл зенитных орудий образца 1941 г.!»
Чтобы понять, почему Манштейн поставил восклицательный знак, нужно учесть, что самые совершенные 88-мм зенитные пушки образца 1941 года немцы сначала поставляли в Африку генералу Роммелю, а в войска Восточного фронта эти пушки впервые попали только в 1942 году. А тут Манштейн увидел, что первоочередные поставки, оказывается, велись не только Роммелю, но и в СССР!
Возможно, мы для армии закупали и большое количество 105-мм пушек, поэтому и не стали давать их осваивать заводу им. Калинина, надеясь на поставки из Германии.
Конечно, оно дало им сырье, но, как я уже писал, сырье они получили бы и без СССР, через союзников. Правда, скажете вы, и за то сырье немцы также обязаны были бы платить. Правильно, но, во-первых, это были их союзники, во-вторых, они своим союзникам в оплату за сырье поставляли не немецкую боевую технику, а в основном трофейную польскую, французскую и т.д. (А финнам за никель и лес, надо сказать, даже нашу.)
Но в СССР они по кредитно-торговому соглашению поставляли исключительно продукцию немецких рабочих, немецких заводов, и это не могло не ослаблять их накануне войны с нами.
Напомню, что благодаря своим сионистским союзникам Гитлер начал Вторую мировую войну значительно раньше, чем планировал. Отобрать Судеты у чехов он хотел только в 1942 году, построить военно-морской флот намечал в 1944 году.
А фактически вынужден был начать войну в 1939 году, не перевооружив до конца армию. У немцев были очень хорошее оружие и техника, но их не хватало.
И остановиться немцы не могли, война шла, вооружались все страны, и немцы обязаны были спешить, чтобы не дать противникам это сделать.
А ведь немецкие заводы, особенно металлургические, литейные, металлообрабатывающие, «не резиновые», они не могут работать более чем 24 часа в сутки. И если на них делают коробки скоростей для станков, поставляемых в СССР, то, значит, нельзя на том же оборудовании и теми же рабочими сделать коробку перемены передач для танка. И если эти рабочие собирают мостовой кран для СССР, то, значит, они не могут собрать танк.
И если металлургические заводы Круппа поставляют броню и качественную сталь для строительства переданного в СССР тяжелого крейсера «Лютцов», то они не могут поставить сталь для строительства примерно 500 средних танков.
Интересна судьба крейсера «Лютцов». Опасаясь начала войны с немцами, мы отбуксировали недостроенный корабль из Германии, как только немцы спустили его на воду, без энергетической установки, рулей и винтов. К началу войны достроить не успели, и он встал на защиту Ленинграда как несамоходная плавучая батарея «Петропавловск».
Тем не менее «Петропавловск» оказался самым деятельным крупным надводным кораблем ВМФ СССР. При защите Ленинграда и при прорыве блокады он из своих сначала четырех, а после выхода из строя одного орудия из трех 203-мм орудий главного калибра, расстреляв стволы, выпустил по немцам 1946 снарядов. Советские линкоры не расстреляли по немцам и боекомплекта: «Парижская коммуна» (Черное море) израсходовала 1159 снарядов из своих 12 орудий главного калибра; «Октябрьская революция» (Балтика) 1140 снарядов; «Марат» (Балтика) 1529 снарядов. По сумме перекрыл показатель «Петропавловска» только крейсер «Максим Горький», который из своих девяти 180-мм орудий выпустил по немцам и финнам 2311 снарядов.
Таким образом, «Лютцов» затраченные на него деньги оправдал.
В тот момент, когда мы взяли у немцев кредит, положение с рабочей силой в Германии было очень тяжелым. Упомянутый мною Мюллер-Гиллебранд писал:
«Ощущалась хроническая нехватка рабочей силы, особенно квалифицированных рабочих, для военной промышленности. 13 сентября 1939 г. верховное командование вооруженных сил через штаб оперативного руководства отдало распоряжение о возвращении из вооруженных сил в военную промышленность квалифицированных рабочих.
...27 сентября 1939 г. управление общих дел сухопутной армии по поручению верховного командования вооруженных сил издало положение об освобождении рабочих от призыва в армию в случае незаменимости их на производстве.
С ноября 1939 г. началось массовое перераспределение специалистов в самой промышленности: квалифицированные рабочие снимались со второстепенных участков производства и направлялись на более важные в военно-экономическом отношении участки. Позже эти мероприятия со всей энергией продолжал проводить министр вооружений и боеприпасов.
Проектировать такие танки начали в 1938 г., а окончательно с их концепцией определились в мае 1941 г. Таким танком стал танк Т-VI «Тигр».
Разведку и прикрытие флангов в каждой дивизии должны были осуществлять легкие танки Т-II.
Но немцы были профессионалы войны, они понимали, что танковые войска это не танки, а люди. И для обучения этих людей был создан очень легкий, дешевый, вооруженный только пулеметами танк Т-I.
С него и начались танковые войска Германии. Т-I построили 1500 шт. и в 1937 году прекратили выпуск.
С этого времени начинается производство только основных танков.
Но война началась для немцев так быстро, что основных танков им просто не хватило, и они начали войну по существу своими учебными танками и танками чешского производства: 351 и 381. В ходе войны в Польше и во Франции выяснилась слабая эффективность легких танков, даже чешских. (Чехи в 1946 г. победили на конкурсе в Перу американский танк М-3 «Генерал Стюарт» и продали перуанцам 24 легких танка образца 1938 г. своего производства.)
Началось усиленное перевооружение немецкой армии средними танками, ускорение работ по созданию «Тигра». Но к началу войны с СССР немцы все равно перевооружиться не успели.
В их танковых дивизиях, напавших на нас 22 июня 1941 года, было 3582 танка и САУ, из них всего 1884 средних и командирских танка и САУ. А 1698 легкие танки и даже 180 танков Т-I. (Пять танковых дивизий были вооружены исключительно легкими танками[42].)
В результате очень малой эффективности применения легких танков на Восточном фронте немцы с 1942 года начали просто убирать их с фронта в тыл и в мае этого же года полностью прекратили производство всех легких танков, сосредоточившись только на средних и тяжелых.
История не имеет сослагательного наклонения, и тем не менее давайте оценим: смогли бы немцы перевооружить свои танковые войска полностью к 22 июня 1941 г., если бы не были вынуждены создавать технику и оборудование для СССР? Производившийся всю войну средний немецкий танк Т-IV стоил 103 462 марки, для замены им всех 1698 легких танков в напавших на нас танковых дивизиях немцев требовалось квалифицированного рабочего труда в промышленности Германии примерно на 176 млн. марок.
Начиная с 1942 г. и за всю войну немцы построили 1350 тяжелых танков «Тигр-I». Стоил он 250 800 марок, т.е. на сумму примерно 339 млн. марок.
Таким образом, если бы Германия не поставила в СССР высокоточное оборудование на 409 млн. марок (произвела она его больше), то (чисто теоретически) она к 22 июня 1941 г. могла бы не только закончить перевооружение всех своих танковых дивизий, напавших на СССР, средними танками, но и произвести более 900 тяжелых танков «Тигр-I».
Повторюсь все это, конечно, из области «бабушка надвое сказала», но все же такой расчет дает возможность оценить, что стоило Германии кредитно-торговое соглашение с СССР.
* * *
Напомню, что кредит у других стран уместен только в случаях, когда необходима срочная помощь иностранных рабочих и инженеров своим. Если бы перед войной СССР сумел взять кредит у своих предполагаемых союзников по будущей войне у Англии или США, то и это уже было бы подвигом.
Но взять перед войной кредит у совершенно очевидного противника это невероятно!
Однако вернемся к деньгам, к докладу А. Г. Зверева.
Зверев: Перед войной, в результате проведенных партией и правительством мероприятий по поднятию производительности труда, снижению издержек производства и обращения, по укреплению хозяйственного расчета, а также увеличению товарных ресурсов и розничного товарооборота, денежное обращение заметно укрепилось.
В течение 1940 года и предвоенных месяцев 1941 года непрерывно возрастали резервы государственного бюджета, достигшие к началу войны 9,3 млрд. руб. В результате, начиная с августа 1940 года, производилось изъятие денег из обращения, составившее к 1 июня 1941 года 7,4 млрд. руб. Денежная масса в обращении за этот период сократилась с 25,8 млрд. руб. на 1 августа 1940 года до 18,4 млрд. руб. на 1 июня 1941 года, или на 28%, между тем как государственный розничный товарооборот с 43,3 млрд. руб. во II квартале 1940 года вырос до 47,9 млрд. руб. в соответствующем квартале 1941 года, или на 11%.
Если на 1 рубль, находящийся в обращении в 1940 году, приходилось 7,28 руб. розничного товарооборота, то в первом полугодии 1941 года приходилось соответственно 9,54 руб.
Можно считать, что количество денег, находившихся в обращении к началу войны, в общем соответствовало реальным потребностям оборота.
Пересмотр норм выработки и расценок, произведенный в 1940 году, поднял значение сдельной оплаты труда. Это обстоятельство, а также укрепление хозяйственного расчета на предприятиях усилили роль рубля в стимулировании повышения производительности труда.
Рост производства ряда важнейших товаров широкого потребления ставил на очередь вопрос о необходимости снижения цен на эти товары, что означало бы повышение покупательной силы рубля и реальной заработной платы.
Автор: Уже то, что правительство СССР в 19401941 гг. не тратило все деньги, собираемые в бюджет налогами, говорит о том, что оно готовилось к войне и создавало запас товаров на рынке СССР. Чтобы эти товары не были реализованы, была уменьшена масса денег.
Если бы скорость оборачиваемости рубля не менялась, то достаточно было бы изъять из обращения меньше миллиарда, но в это время существенно увеличилась оборачиваемость рубля: с 7,28 раза до 9,54 раза в год на 31%. Это перекрыло 11%-й рост товарооборота, и в среднем за этот период из обращения вывели больше четверти денежной массы.
К этому месту доклада Зверев стал меньше уделять времени истории финансов СССР (для него и Сталина она была совсем недавней) и больше стал подготавливать правительство к предлагаемой им реформе. Он становится краток и даже из таблиц выбрасывает показатели за те годы, которые считает не характерными.
А мы давайте немного больше посвятим внимания денежному вопросу войны.
В плане подготовки СССР к войне перед Сталиным стояли задачи, несоизмеримые с теми, которые стояли перед Николаем II в 1914 году. Давайте их оценим.
Численность населения той России и СССР была примерно равной: на 1914 год в России проживало 178 млн. человек, к 1941 году в СССР проживало 196,7 млн. человек. Шинели надели в ходе Первой мировой войны в России 15,8 млн. человек, в ходе Второй мировой в СССР 34 млн. человек. Уже по этому показателю видно, насколько Сталину было труднее с точки зрения финансового обеспечения войны.
Но это даже не цветочки, это так бутончики.
У Николая II автотракторного и танкового вооружения не было, а авиация была скорее символической, так что тратиться на эти рода войск царю не приходилось. Основные его затраты были на холодное и стрелковое оружие пехоты и кавалерии, немного трат на саперов, связь, главные затраты падали на артиллерию.
Что касается винтовок и пулеметов, то с этим оружием в царской армии дело доходило до такого маразма, что одно время даже предлагали вооружать войска топорами на длинных ручках чем-то вроде алебард. Винтовки и пулеметы собирали и закупали по всему миру: от французских до японских.
Тем не менее до конца войны проблема со стрелковым оружием так и не была решена.
В СССР за производство стрелкового оружия отвечал Л.П. Берия, и мы можем сравнить цифры производства в 19411945 гг. этого оружия заводами всей Европы для фашистской армии и производства оружия наркоматами, возглавляемыми Л.П. Берией, для РККА.
Европа произвела 1048,5 тыс. пулеметов, а СССР 1515,9 тыс. Винтовок и карабинов Европа осилила 7845,7 тыс., а СССР 12 139,3 тыс. Пистолетов-пулеметов фашистские войска получили 935,4 тыс. штук, а РККА 6173,9 тыс.43.
И это не значит, что у нас был постоянный недостаток стрелкового оружия, а у немцев избыток. К концу войны немцы начали клепать эрзац-винтовки и, скопировав советский пистолет-пулемет ППС, в 1945 году пытались поставить его на производство под маркой МП70944.
С закупкой матчасти артиллерии положение было таково. Царь влез в войну, имея 7088 орудий, противостоящие ему Германия и Австро-Венгрия 12 015.
К концу войны положение улучшилось, но не намного: у русской армии было 12 299 стволов, у Германии и Австро-Венгрии 18 01945.
Сталин оттягивал войну как мог, поскольку против советских 34 695 орудий у немцев было 47 260 стволов. Тем не менее уже на 1 ноября 1942 года, т.е. спустя чуть больше года после начала войны, 70 080 немецких орудий встречали 72 505 советских. А на 1 января 1945 года у немцев осталось 28 500 стволов, а их громили 91 400 советских орудий46 (вместе с минометами калибром выше 50 мм 239,6 тыс. стволов)47.
Соотнесите эти цифры: при примерно одинаковой численности населения у царя 12,3 тысячи орудий, а у Сталина 239,6 тысячи! И орудия были куда более сложные и более дорогие, чем у царя.
Но у царя эти две позиции составляли основные затраты на закупку оружия, а у Сталина меньше половины. (На закупку артиллерии было потрачено 43% от всей суммы, пошедшей на оружие, а на стрелковое оружие и имущество саперов и связистов 5,1%.) Поскольку 30% всех денег пошло на закупку самолетов и 21,9% на закупку танков и автотракторного имущества48.
Военные расходы царской России (на февраль 1917 г.) составили всего 29,6 млрд. рублей, и уже эти траты вызвали бунт, свержение царя и его правительства. Которое, кстати, уже в декабре 1916 года постановило забирать у крестьян хлеб принудительно, поскольку при обвальном обесценивании рубля крестьянин даже родному царю продавать хлеб не хотел.
А военные расходы СССР составили 582 млрд. рублей! И несмотря на то, что они были в 20 раз больше, т.е. на каждого среднего советского гражданина ложились тяготами почти в 20 раз большими, чем на среднего подданного царской России, СССР во главе со Сталиным войну выиграл, а Россия во главе с царем (но без царя в голове) войну проиграла.
Вот вам и роль личности в истории.
Но вернем слово А. Г. Звереву.
Зверев: Война и перестройка народного хозяйства на военный лад существенно изменили состояние денежного обращения. Материальные и денежные ресурсы страны были переключены на обеспечение потребностей, вызванных войной.
Большие военные расходы, резкое сокращение производства предметов потребления, а следовательно, значительное уменьшение объема розничного товарооборота и доходов государственного бюджета вызвали серьезное напряжение финансовых ресурсов страны.
Война предъявила большие требования к государственному бюджету по финансированию расходов на содержание армии, по выплате пенсий и пособий военнослужащим и их семьям, эвакуации и перебазированию на восток промышленности, по перестройке предприятий на производство военной продукции, а впоследствии по восстановлению в освобожденных районах хозяйства, разрушенного немецкими оккупантами. О военных расходах государственного бюджета говорят следующие данные (в млрд. руб.):
1940 г. | 1942 г. | 1943 г. | 1944 г. | 1945 г. | |
Военные расходы | 57,0 | 117,8 | 137,1 | 152,6 | 144,5 |
Удельный вес военных расходов в общем итоге расходов бюджета | 32,7 | 64,4 | 65,3 | 57,8 | 48,4 |
Расходы по финансированию народного хозяйства | 58,3 | 31,6 | 33,1 | 53,7 | 74,4 |
Подавляющая часть ассигнований на народное хозяйство направлялась на капитальное строительство, связанное с войной, и на восстановительные работы.
В связи с переводом промышленности на выпуск военной продукции в годы войны значительно сократилось производство основных предметов потребления. Особенно резко сократилось производство предметов широкого потребления в 19421943 годах, когда часть территории нашей страны была временно оккупирована.
В последующие годы, как видно из приводимых ниже данных, объем производства несколько расширился, однако не достиг по ряду важнейших продуктов и половины довоенного уровня.
1940 г. | 1942 г. | 1944 г. | 1945 г. | |
Хлеб в млн. тонн | 20,0 | 12,1 | 10,0 | 11,0 |
Крупа в млн. тонн | 1,7 | 0,9 | 0,9 | 1,1 |
Мясо в тыс. тонн | 1417 | 674 | 516 | 624 |
Улов рыбы в млн. центнеров | 14,0 | 9,6 | 12,3 | 11,3 |
Масло животное в тыс. тонн | 228 | 111 | 106 | 117 |
Сахар в тыс. тонн | 2151 | 114 | 245 | 465 |
Хлопчатобумажные ткани в млн. метров | 3952 | 1642 | 1777 | 1615 |
Шерстяные ткани в млн. метров | 119,7 | 45,3 | 52,6 | 53,8 |
Бельевой и верхний трикотаж в млн. штук | 183,0 | 54,0 | 47,0 | 50,0 |
Чулки и носки в млн. пар | 485,4 | 89,6 | 90,5 | 91,0 |
Обувь кожаная в млн. пар | 211,0 | 52,7 | 67,4 | 63,1 |
Папиросы в млрд. штук | 100,4 | 3,5 | 7,4 | 25,0 |
Водка и водочные изделия в млн. декалитров | 92,5 | 22,3 | 28,1 | 44,3 |
Одновременно значительно увеличилось внерыночное потребление большей части товаров, выпускаемых легкой и пищевой промышленностью, главным образом в связи с использованием их для нужд снабжения армии. В связи с этим рыночные фонды и государственный розничный товарооборот еще больше сократился. Розничный товарооборот в ценах 1940 года упал в 1942 году до 34% довоенного уровня.
Даже в 1945 году он составлял лишь 47% товарооборота 1940 года.
Автор: Откомментируем эти слова. До войны (1939 г.) военные заказы текстильной промышленности СССР по видам тканей составляли от 3,9 до 8,3% всей продукции.
В 1943 году из всех выпускаемых тканей уходило армии: 43,6% хлопчатобумажной; 32,3% льняной; 46,2% суконной. Соответственно уходило армии: 91,3% всей швейной продукции (население шило себе само), 60,0% трикотажной; 35,2% обувной; 28,0 меховой; 85,2% кожгалантерейной49. «Все для фронта, все для Победы» это был не лозунг, а реальность.