d9e5a92d

Цыганов - Международный Валютный Фонд кнут или пряник


Цыганов - Международный Валютный Фонд кнут или пряник

Страны, которые вступили в МВФ в 1945-1971 гг., договорились, что курсы их валют, номинированные в долларах США (а в случае американского доллара курс имел выражение в золоте), могли быть изменены только для корректировки «фундаментального неравновесия» в балансе платежей и только с согласия с Фонда. Эта система, а именно она известна как Бреттон-Вудская, действовала до 1971 года, когда американское правительство отменило золотую конвертируемость доллара, а также долларовых резервов в руках других правительств.

Причиной отмены конвертируемости было реальное обесценение доллара относительно золота. Особенно здесь сказалось наращивание военных расходов в период вьетнамской войны. Поэтому в августе 1971 года конвертируемость была «временно приостановлена», а с марта 1973 г. основные валюты стали плавать относительно друг друга. С этого момента члены МВФ получили свободу выбора относительно установления валютного курса, за исключением привязки к доллару: свободное плавание валюты, привязка к другой валюте или корзине валют, принятие валюты другой страны, участие в валютном блоке или в денежном союзе.

После распада СССР МВФ стал практически всемирной организацией. МВФ играл центральную роль в переводе стран бывшего советского блока на рыночные рельсы: Не всегда этот процесс шел успешно. Однако в течение 10 лет большинство переходных экономик было признано рыночными, а некоторые даже получили «медаль» в виде членства в Европейском Союзе.

В настоящее время в МВФ насчитывается 185 членов. Перед Фондом стоят 3 основные задачи:

• предоставление рекомендаций странам-членам и мониторинг политики относительно баланса платежей и обменных курсов;

• предоставление кредитов для смягчения острых валютных и финансовых ситуаций (обычно сроком на 2-4 года, хотя кредиты могут предоставляться



и на 7 лет);

• оказание технической помощи странам-членам в виде экспертной поддержки и подготовки.

МВФ: ПОМОЩНИК ИЛИ НАДСМОТРЩИК?

Фонд выступает на сцену, если страна — член организации испытывает проблему либо с балансом платежей, либо с валютным курсом. В этом случае МВФ выделяет т.н. «чрезвычайный кредит». Однако не за просто так: в обмен на предоставление кредита от заемщика обычно требуется изменение экономической и валютной политики в форме так называемых Программ Структурных Изменений (ПСИ): Цель ПСИ — улучшение денежно-финансовой политики страны, испытывающей трудности. При этом МВФ рассматривает жесткие условия ПСИ как способ заставить страну-заемщицу не считать помощь легким делом, иначе она, мол, продолжит проводить рискованную политику в расчете на то, что при экономическом провале ей гарантирована внешняя поддержка. Как объяснял в 1998 г: Роберт Рубин, секретарь Казначейства США при Билле Клинтоне, если раньше МВФ считал нужным «убеждать, но не заставлять суверенные страны принимать меры, которые в их интересах», то теперь он требует, «чтобы эти страны предпринимали конкретные шаги, необходимые для реформирования их экономик». То есть «если страны не принимают этих мер, никакая финансовая помощь для них не будет доступна». Стандартный набор мер МВФ, который еще называют Вашингтонским Консенсусом, включает:

• политику затягивания поясов, те сокращение госрасходов;

• фокус на прямом экспорте и извлечении ресурсов;

• девальвацию переоцененных валют;

• торговую либерализацию, устранение импортноэкспортных ограничений;

• устранение контроля за рынком взамен ценового контроля и госсубсидий;

• приватизацию государственных предприятий;

• улучшение качества управления и борьбу с коррупцией.

Требование проведения ПСИ в обмен на кредиты МВФ фактически ставит под сомнение суверенитет страны-заемщицы, несмотря на то, что суверенитет является фундаментальным принципом международных отношений, а страны имеют право вырабатывать свою собственную политику без внешнего вмешательства. Кроме того, несомненно, что никакое правительство не будет добровольно проводить очевидно порочную денежную политику. Поэтому возникающие проблемы, в первую очередь, являются результатом добросовестных ошибок или факторов вне контроля этих стран. Кризис сам по себе является достаточным наказанием. Страны нуждаются в помощи, чтобы выбраться из него, но получая помощь, они еще дополнительно наказываются лишением самостоятельности и навязыванием чуждой им политики, которую они проводят, что называется, с тяжелым сердцем. МВФ настаивает, что временное ущемление суверенитета позволяет избежать рискованных действий стран-заемщиц и остановить развитие кризиса. Однако ПСИ наносят ущерб экономике соответствующей страны. Но Фонд и не отрицает, что его задача — стабильность, а не экономическое развитие. При этом за деревьями оказывается не виден лес: во многих случаях денежная стабильность лучше всего достигается через развитие экономики.

Еще важнее то, что ПСИ часто не выполняют своих задач, а, наоборот, наносят ущерб денежной стабильности. Свобода движения капитала означает, в первую очередь, приток спекулятивного капитала, а не долгосрочных инвестиций, что создает большие колебания в доступности денег. Одновременно, требуя в ПСИ сокращения бюджетных расходов, МВФ не дает странам действовать по кейнсианскому методу (допущение краткосрочного дефицита для предотвращения экономической рецессии в долгосрочной перспективе). Это и произошло во время азиатского кризиса в 1997 году: при классической панике инвесторов международные банки ушли из азиатских экономик после малозначтительных проблем, начавшихся с Таиланда, несмотря на здоровые основы экономики и правильный бюджет. В такой ситуации правительство обычно пытается ограничить отток капитала, закачивает деньги на рынки во избежание дефолта банков, скупает собственную валюту для предотвращения ее девальвации, а также разворачивает пиар-кампанию для успокоения инвесторов. Так пытались действовать Таиланд, Индонезия и Корея, пока не вмешался МВФ, потребовавший сокращения бюджетных расходов и немедленного закрытия банков. В результате локальная паника, которую можно было остановить, переросла в глобальный кризис. А азиатские страны до сих пор до конца не оправились от банкротств, низкого экономического роста и высокого уровня безработицы.

МВФ И МАЛАЙЗИЯ

Однако в Малайзии, что называется, нашла коса на камень. Во время и после финансового кризиса в Азии в 1997-1998 гг: правительство под руководством премьер-министра д-ра Махатхира бин Мохамада вступило в натуральную конфронтацию с Международным Валютным Фондом. Малайзия, выступив против «ортодоксии МВФ», отказалась от рецептов МВФ при выработке антикризисных мер. В сентябре 1997 года на конференции МВФ в Гонконге Махатхир открыто заявил, что экономики развивающихся стран «могут неожиданно стать объектом манипуляций и могут быть принуждены склониться перед менеджерами великого фонда, которые теперь стали людьми, решающими, кому следует процветать, а кому нет». Малайзия в предкризисные годы проводила очень осторожную политику в отношении так называемых «горячих денег». В капитале, приходившем в страну, доминировали прямые и портфельные инвестиции. Центральный Банк Малайзии регулировал внешние заимствования, добиваясь, чтобы за исключением крупных инфраструктурных проектов заимствования осуществлялись в малазийских ринггитах. В результате Малайзия имела гораздо большую свободу маневра, нежели другие страны, пострадавшие от кризиса. Здесь не было ситуации дефолта по долгам, и потому не было острой необходимости занимать у МВФ. Малайзия первоначально пыталась действовать по рецепту МВФ. Однако высокие ставки процента усугубили корпоративный и банковский кризис, политика гибкого валютного курса позволила ринггиту дешеветь, а свобода движения капитала позволила финансовым средствам утекать за рубеж. Сокращение правительственных расходов добавило проблем, связанных с рецессией. Именно разрушительные последствия условий кредитов МВФ заставили правительство Махатхира отказаться от помощи Фонда. Антикризисные меры были выработаны Советом Национального Экономического Действия, созданным в декабре 1997 года и возглавлявшимся премьер-министром. В Совете были также представлены государственные агентства, профсоюзы, корпорации, банки и общественные организации. В 1998-1999 гг. этот орган имел большее влияние по экономическим вопросам, чем кабинет. В ходе работы Совета стало ясно, что только очевидное дистанцирование от спекулятивных рынков путем валютного контроля может остановить дальнейшие потери национальной экономики и обеднение населения. При этом перед глазами Совета был пример Китая, который продолжал контролировать свою валюту, в том числе разрешая иностранные инвестиции только в определенных секторах с очевидным предпочтением долгосрочных вложений. Было решено, что китайская модель может быть принята с некоторыми изменениями для Малайзии.

В сентябре 1998 года было объявлено о введении частичного валютного контроля. То есть валютный контроль распространялся на капитальные счета, но не на текущие. Одновременно ринггит был демонетизирован за пределами Малайзии, на год был заморожен вывод портфельных инвестиций и иностранных финансовых активов, номинированных в ринггитах, ринггит был привязан к доллару, осуществлен ряд других мер. Для реструктуризации и рекапитализации банковского и корпоративного секторов были созданы агентства (Данахарта, которое разбиралось с неработающими кредитами, и Данамодал, которое занималось рекапитализацией проблемных финансовых институтов), а также Комитет по Реструктуризации Корпоративных Долгов. Исполняющая обязанности главы Центробанка д-р Зети Ахтар Азиз заявила, что цель этих мер — это восстановление валютной независимости и изоляция малазийской экономики от вероятного дальнейшего ухудшения мировой финансово-экономический ситуации. По ее словам, Малайзия была вынуждена действовать самостоятельно, поскольку мировое сообщество оказалось не в состоянии предложить какое-либо значимое решение для глобального финансового потрясения. Большинство антикризисных мер не могло быть реализовано, если бы Малайзия следовала рекомендациям МВФ. И, конечно, они вызвали волну критики на Западе. Однако, как показал дальнейший ход событий, Малайзия избежала экономического коллапса, который пережили ее соседи — прежде всего, Индонезия. МВФ в конечном итоге признал свою неправоту, а сам малазийский опыт был признан новаторским и полезным. Урок Малайзии доказал, что существует экономическая политика, альтернативная прокрустовым рекомендациям МВФ.

ОШИБКА ИЛИ ПОЛИТИКА

Можно ли считать на основании сказанного, что МВФ пытается проводить неоколониальную политику или это просто ошибки Фонда, связанные, с тем, что, во-первых, он меряет все страны по одной мерке, и, во-вторых, экономические условия постоянно меняются и усложняются? В пользу последнего вывода говорит то, что в последнее десятилетие резко выросли международные потоки частного капитала, и это имеет долгосрочные последствия для работы МВФ.

В период 1980-95 гг. глобальные потоки капитала колебались в пределах между 2 и 6% мирового ВВП, а в последующее десятилетие их доля выросла до 15% ВВП. В 2006 году они составили 7,2 трлн долл. США, увеличившись более чем в 3 раза после 1995 года. Наиболее быстрый рост шел в передовых экономиках, но и формирующиеся рынки, и развивающиеся страны стали более интегрированными финансово. Создатели Бреттон-Вудской системы исходили из того, что частные потоки капитала более не будут играть той заметной роли, что они играли в 19 веке и начале 20-го. МВФ традиционно кредитовал тех членов, что сталкивались с трудностями текущих счетов. Однако финансовые кризисы в 90-е годы происходили в результате резких изменений в направлениях потоков капитала. Впервые такой кризис произошел в Мексике в 1994 году. Затем последовали кризисы в Восточной Азии в 1997-98 гг., в России в 1998 г. и в ряде других стран. Стало ясно, что эти кризисы фундаментально отличаются от кризисов прежних. Все они были кризисами капитальных счетов, большими по масштабу и, как большинство финансовых кризисов, они принесли огромные потрясения для соответствующих стран.

Эти кризисы разворачивались очень быстро, что требовало немедленной финансовой поддержки МВФ в то время, как фонд привык готовить свои программы не один месяц. Кроме того, масштаб помощи значительно превосходил тот, что обычно предоставлялся при кризисах, связанных с текущими счетами. И, как уже было сказано, сама антикризисная рецептура вырабатывалась для других условий.

Значит, ошибки? Однако нельзя отвернуться от фактов, свидетельствующих о прямом вмешательстве Фонда и его американских соучредителей во внутренние дела стран-членов. Так, в Малайзии Фонд пытался действовать через окружение премьер-министра, сделав ставку на вице-премьера и министра финансов Анвара Ибрагима, который одно время рассматривался как возможный преемник Махатхира.

В октябре 1998 года Анвар как министр финансов предложил бюджет, по мнению многих экспертов, скроенный по эмвээфовским рецептам, хотя и без МВФ. То есть Фонд, несмотря на то, что Малайзия не стала обращаться за кредитами, пытался продолжать навязывать стране шаги экономической политики. Более того, тогдашний вице-президент США Аль Гор, выступая на форуме АТЭС в Куала-Лумпуре в ноябре 1998 г, открыто поддержал демонстрантов на улицах, организовавших акцию поддержки к тому времени отставленного Анвара Ибрагима.

Еще более очевидна политическая ангажированность Фонда во взаимоотношениях с Индонезией. Кризис 1997 г. затронул все стороны жизни Индонезии — не только экономику, но и политическую систему. Города потрясла волна насилия, какой страна не знала после 1965 года, когда Сухарто пришел к власти. В середине мая 1998 года только в одной Джакарте за день погибло 500 человек. Всплеск массового недовольства произошел сразу вслед за отказом от субсидий на топливо, что являлось частью плана МВФ.

МВФ контролировал международный пакет помощи Индонезии в 43 млрд долл. США. Договоренность о нем была достигнута в ноябре 1997 года, когда индонезийская рупия всего за 4 месяца подешевела на 70% против доллара США. В обмен на кредиты Джакарта не только согласилась на сокращение субсидий, но и на реформы банковско-финансового сектора и монополий, существовавших при прямой поддержке режима Сухарто.

Во время кризиса Индонезия намеревалась стабилизировать свою валюту привязкой рупии к американскому доллару. По плану, принятому индонезийским правительством, Центральный банк должен был быть заменен валютным комитетом, гарантирующим обеспечение рупии долларами или иной твердой валютой по фиксированному курсу. Примерами для подражания были, прежде всего, Аргентина и Гонконг.

Однако этот план был опрокинут Фондом, пригрозившим в случае введения фиксированного курса заморозить кредит. МВФ выделял кредит под проведение экономических реформ и при условии сохранения системы гибкого валютного курса. Противодействие МВФ планам фиксированного валютного курса нанесло дополнительный удар по рупии. В то же время навязанная МВФ сверхжесткая денежная политика резко увеличила ставку процента, сократив ликвидность. Было рекомендовано закрытие 16 банков, что привело к дополнительному оттоку капитала в 5 млрд долл. Все это вылилось в волну банкротств, а индонезийская экономика в 1998 г. сократилась на 13% (наихудший показатель в истории страны).

Решение МВФ было продиктовано, прежде всего, политическими мотивами. После 30 с лишним лет поддержки американская администрация решила, что коррумпированному и недемократичному Сухарто пришла пора оставить свой пост. В это время как раз и начал развертываться азиатский финансовый кризис. Убийственные рецепты МВФ привели к экономическому и социальному хаосу в Индонезии. Бывший директор МВФ Мишель Камдессю и не скрывал той роли, которую сыграл Фонд в отстранении Сухарто. Он открыто заявил об этом на церемонии по поводу своей отставки.

А ЧТО СЕГОДНЯ?

Возвращаясь в день сегодняшний, посмотрим на некоторые новостные сообщения. Например, официальный Брюссель рекомендовал Румынии, находящейся в состоянии кризиса, воздержаться от заимствований у МВФ, дабы не ставить страну под мониторинг Фонда. Латвии удалось получить кредит МВФ при сохранении привязки лата к евро, хотя Фонд и настаивал на девальвации латвийской валюты. Литва заявила, что воздержится от обращения за помощью МВФ, так как условия Фонда жесткие и возможны негативные последствия с точки зрения инвестиций.

Итак, очевидно, что страны, зная сегодня, к чему ведет поддержка МВФ, стараются этой поддержки избежать. В некоторых случаях удается получить льготные условия кредитования, так как страны находятся под крышей Европейского Союза.

Кстати, в начале декабря 2008 года китайская China Daily опубликовала статью, в которой указывалось, что страны Азии недовольны решением Группы 20, принятым в Вашингтоне в ноябре, о расширении ресурсов и повышении роли МВФ. В статье указывалось, что страны Азии испытывают глубокое недоверие к Фонду и не видят никаких доказательств, что за последние 10 лет Фонд повысил качество своей деятельности. Вместо этого азиатские страны наращивают финансовое сотрудничество, в частности, 13 стран создали региональный фонд. Это так называемая Чианг-Майская инициатива, представляющая собой линию валютного обмена в 80 млрд долл, в которой участвуют Китай, Япония, Южная Корея и страны АСЕАН.

Страны Азии, и особенно Восточной, в случае нарастания финансовых трудностей будут стараться не обращаться в МВФ. Для любого восточно-азиатского правительства обращение в МВФ равносильно политического самоубийству. Почему столь распространено такое негативное отношение к центральной финансовой организации мира, смотри, как говорится, выше.

Убийственные рецепты МВФ привели к экономическому и социальному хаосу в Индонезии.

Первой от антикризисных мер МВФ отказалась Малайзия и избежала экономического коллапса.



Содержание раздела