Уровень профессионального статуса работника
Поэтому неудивительно, что индивидуальные оценки по данному фактору весьма заметно, и теснее, чем с любыми другими социально-демографическими признаками, коррелируют с показателем уровня квалификации работников: r = -0.20 (N = 26588, p 0.001). Более того, когда этот показатель был добавлен к исходному набору трудовых ценностей, то он присоединился именно ко второму фактору (абсолютная величина его нагрузки оказалась равна 0.46).
Отсюда следует, что описываемые данным фактором различия частично определяются уровнем профессионального статуса работника: организационноцентрическая ориентация чаще присуща лицам высокого профессионально-квалификационного статуса, а эгоцентрическая ориентация - лицам занятым неквалифицированным или малоквалифицированным трудом. И все же сам факт профессиональной принадлежности не определяет жестко позицию человека на шкале данного ценностного фактора, о чем свидетельствует далекая от максимальной величина коэффициента корреляции.
Иными словами, рассмотренное сочетание субъективных ценностей обладает достаточной автономией от профессионльно-статусных характеристик человека.
С ростом значений третьего фактора (его информативность равна 7%) в качестве важных ценностей чаще отмечаются возможность общения с людьми, полезность работы обществу, отсутствие чрезмерного давления, и, наоборот, реже упоминаются хороший заработок, возможность продвижения, надежность места работы, возможность чего-то достичь. Иными словами в данном факторе, как и в предыдущем, противостоят друг другу две группы ценностей.
В итоге лица с высокими значениями по данному фактору акцентируют в работе общение с людьми, возможность служить обществу, отсутствие при этом чрезмерного давления, продолжительный отпуск и в то же время пренебрегают ценностями заработка, стабильной занятости и индивидуальной карьеры. У людей с низкими значениями по данному фактору, наоборот, интерес к заработной плате, надежной занятости и возможности продвижения сочетается с равнодушием к общению с людьми, служению обществу, большому отпуску и с согласием на достаточно сильное давление на работе.
Обратим внимание на то, что ценности хорошего заработка и надежной занятости включены здесь в иной контекст, нежели в предыдущем факторе. Они не сопровождаются стремлением минимизировать трудовые затраты, находясь в обратных отношениях с ценностями большого отпуска и отсутствия чрезмерного давления.
Если внимательно вглядеться в характеристики полярных представителей этого фактора, то можно заметить, что для интерпретации этих характеристик вновь может оказаться полезным понятие социального обмена. Действительно, лицам, имеющим высокие значения по фактору, важно, чтобы их работа была полезной для общества, но остальные разделяемые ими ценности свидетельствуют о том, что эти люди, в свою очередь, предъявляют социальному окружению определенные ожидания: они хотят, чтобы им на работе предоставили возможность общаться, чтобы на них не очень давили и чтобы у них был большой отпуск.
Подобное соответствие ожиданий и отдач характерно и для тех, кто имеет низкие значения по данному фактору: эти люди ожидают от производственной организации хорошего заработка, надежной занятости, возможности продвижения, но зато готовы терпеть чрезмерное давление на работе.
Таким образом, обменные сочетания ценностей характерны для представителей обоих типов, имеющих крайние значения по третьему фактору. Но в отличие от предыдущего фактора, здесь имеет место ориентация на обмен примерно эквивалентный, при котором работник готов адекватно платить производственной организации или более широкому сообществу за предоставляемые блага.
Итак для обоих полюсов третьего фактора характерна ценность эквивалентного обмена между работником и производственной организацией. Эта ориентация является своеобразной константой, инвариантом данного фактора.
Но в рамках этой общности полюсов проявляются качественные различия в содержании обмениваемых ценностей.
Лица с низкими значениями по этому параметру стремятся получить финансовые и статусные блага и рассчитывают при этом на длительное взаимодействие с производственной организацией; их ориентации соответствуют, кстати, упоминавшейся выше формуле чем лучше платят, тем больше делаю, если понимать под оплатой не только денежное вознаграждение, но и гарантии занятости, а также повышение должностного статуса, а под словом больше не только физический объем трудовых усилий, но и степень конформности по отношению к организационным требованиям. Лица же с высокими значениями по фактору - хотят прежде всего человеческого общения (но без социального давления со стороны администрации и товарищей по работе!), и их ориентации носят процессуальный, текущий характер, не связаны с достижением отсроченных, долговременных результатов.
Примечательны и различия в содержании трудовых отдач, выбираемых представителями разных полюсов фактора: если одни готовы подчиняться давлению организации, в которой планируют карьеру, то другие заботятся о пользе более широкого социального целого (полезность обществу) и тех, с кем хотят общаться воспринимают не как работников организации, а как просто членов этого широкого сообщества. (Поэтому, кстати, ценность хорошие товарищи по работе не вошла в данный фактор).
Следовательно, в рамках общей для третьего фактора ориентации на эквивалентный обмен люди ценят работу либо как способ общения и служения обществу, либо как возможность для личной карьеры.
Оказалось, что индивидуальные оценки по данному фактору весьма заметно - и теснее, чем с любыми другими социально-демографическими признаками - коррелируют с полом респондентов: r = 0.14 (N = 29213, p 0.001). После добавления к исходному набору трудовых ценностей показателя, характеризующего пол респондентов, и факторизации этого расширенного набора признаков, показатель половой принадлежности присоединился к третьему фактору с очень большим факторным весом, равным 0.77.
Отсюда следует, что описываемые данным фактором различия в значительной мере определяются вариациями работников по полу, при этом работники-мужчины чаще выбирают ценности личной карьеры, а работающие женщины - ценности работы как способа общения и служения обществу. Но поскольку корреляция с полом далека от единицы, входящие в третий фактор сочетания субъективных ценностей все же обладают автономией от гендерных характеристик работников.
Иными словами, для достаточно большого числа женщин характерен маскулинный синдром трудовых ценностей, а для мужчин - феминный.
Заключая описание и интерпретацию второго и третьего факторов, уместно заметить, что реальные оси, описывающие вариации трудовых ценностей работающего населения мира, оказались сложнее тех двух оппозиций, что наиболее часто фигурируют в научной и публицистической литературе. Первая из описанных в литературе - это противоположность материального и духовного, т.е. инструментального отношения к труду как к источнику средств для потребления (прежде всего материального) и отношения к труду как к самостоятельной ценности, приносящей человеку удовлетворение самим своим процессом и его непосредственными результатами; вторая - это противоположность индивидуального и общественного, то есть труда ради общественного блага и ради удовлетворения собственных интересов работника.
Как видно из приведенного выше описания второго фактора, в нем действительно содержится противопоставление инструментального и самоценного отношения к труду, но ведь инструментальность присутствует и в третьем факторе и здесь она не противостоит интересу к процессу и непосредственным результатам труда. Дело в том, что наш анализ обнаружил разные виды инструментальности: в одном случае в качестве средства получения больших заработков человек выбирает требующий минимальных затрат безынициативный труд, а в другом - достаточно напряженные и долговременные трудовые усилия, направленные на сохранение и повышение статуса в организации.
Что касается оппозиции индивидуальный - общественный интерес, то она тоже присутствует и во втором, и в третьем факторах, но приобретает в них совершенно различную окраску. Индивидуальный интерес в рамках второго фактора - это высокий заработок, гарантии занятости и отсутствие напряжения на работе, а в рамках третьего фактора - это высокий заработок и карьера.
Что же касается общественного интереса, то во втором факторе он выражается в инициативной, направленной на достижение конкретных трудовых результатов деятельности работника, а в третьем - ценность общественной полезности труда никак не связана с активными формами трудовой деятельности и сопровождается, главным образом, ценностью работы как места, где можно пообщаться с людьми.
По каждому из представленных выше интегральных параметров (факторов) все 29266 респондентов получили индивидуальные оценки, что было сделано посредством процедуры приписывания индивидуальных значений (эта процедура похожа на вычисление индивидуальных индексов на основе ответов респондентов на несколько отдельных вопросов.) Благодаря этому появилась возможность сравнивать индивидов и социальные группы по данным интегральным параметрам.
Чтобы сравнить между собой разные страны мира, были получены средние оценки по ним. Критерии, используемые при парных сравнениях, в частности t-критерий Стьюдента, для определения статистической значимости различий при множественных сравнениях непригодны, так как завышают значимость различий. Поэтому мы воспользовались адекватным для этих целей критерием Дункана, входящим в стандартную процедуру статистического пакета SPSS.
С его помощью мы сравнили средние оценки респондентов различных стран мира по интересующим нас интегральным характеристикам.
Мы не приводим здесь различий оценок по первому фактору, поскольку, как уже говорилось выше, они характеризуют не столько трудовые ценности, сколько общий стиль реагирования на вопросы анкеты, присущий населению различных стран. В таблице 3 приводится шкала средних значений второго фактора , с ростом которого усиливаются ценности бескорыстной самоотдачи и ослабляется противоположная группа ценностей.
Наименьшие значения второго фактора характерны для тех стран, работающее население которых чаще других ориентируется на максимизацию надежного заработка и минимизацию трудовых затрат при равнодушии к активной самоотдаче, направленной на социально значимые достижения, наибольшие значения - для тех стран, население которых чаще других ориентируется на бескорыстную и результативную самоотдачу, пренебрегая высоким заработком и экономией трудовых усилий.
Как видно из таблицы, население России имеет почти самое низкое математическое значение данного индекса, что свидетельствует об очень высокой распространенности среди россиян ценностей максимизации надежного заработка и сокращения трудовых затрат при безразличии к активной самоотдаче, направленной на социально значимые результаты. Население московского региона занимает второе место от нижнего края данной шкалы, и его ценностные характеристики, таким образом, очень близки к общероссийским.
Эти факты представляются особенно примечательными в связи с тем, что многие десятилетия в СССР в качестве норматива провозглашалась прямо противоположная формула, требующая от работника высоких трудовых затрат и трудовых достижений при низких материальных вознаграждениях.
Таблица 3 Таблица 4
| Положение России, других стран и территорий бывшего СССР на шкале фактора II "Бескорыстная ориентация на социально значимые трудовые достижения"(+) либо "Ориентация на хороший и надежный заработок при сокращении трудовых затрат"(-) | Положение России, других стран и территорий бывшего СССР на шкале фактора III "Работа как способ общения и служения обществу" (+) либо "Работа как личная карьера" (-) | |||||
| Страна или регион | Значение фактора |
Страна или регион | Значение фактора | |||
| Беларусь | Минимальное -0.67 |
... | Минимальное -0.61 | |||
| Москва и Московская область | -0.57 | ... | ... | |||
| Литва | -0.43 | ... | ... | |||
| Россия | -0.42 | ... | ... | |||
| ... | ... | ... | ... | |||
| Эстония | -0.38 | Россия | 0.28 | |||
| ... | ... | ... | ... | |||
| Латвия | -0.19 | Москва и Московская обл. | 0.38 | |||
| ... | ... | Эстония | 0.46 | |||
| ... | ... | Беларусь | 0.48 | |||
| ... | ... | Латвия | 0.56 | |||
| ... | ... | Литва | 0.60 | |||
| ... | 0.54 Максимальное |
... | 0.62 Максимальное |
|||
участвовавших в Мировом исследовании ценностей. Все включенные в исследование бывшие советские республики и большинство бывших социалистических стран также находятся в области низких значений рассматриваемого индекса, то есть тяготеют к полюсу максимизации материальных вознаграждений и сокращения трудовых усилий. Следовательно, общие социалистические и постсоциалистические характеристики этих стран в данном случае оказались важнее, чем национальные различия.
Таким образом, как видно из анализа значений стран по второму фактору, более характерной для российского населения является, по-видимому, не упоминавшаяся выше формула справедливого обмена чем лучше платят, тем больше делаю, а формула неэквивалентного обмена - больше получать и меньше делать. Неудивительно, что она не обнаружила себя в тех исcледованиях, где респондентам предлагали готовые сочетания трудовых затрат и вознаграждений.
Даже если бы такая формулировка и была предложена, она воспринималась бы опрашиваемыми как социально неодобряемая и вряд ли бы набрала много голосов. В нашем же опросе данная формула возникла имплицитно, как бы не вполне осознанно для самих респондентов, складываясь из их ответов на различные пункты вопроса о трудовых ценностях.
Можно предположить, что описанное выше положение России почти на минимальном полюсе рассматриваемого фактора является результатом действия целого ряда причин. Первая из них, по-видимому, связана с более низкой, чем в развитых капиталистических странах, оплатой, приходящейся на единицу трудовых усилий (например, на один час рабочего времени), и с резко возросшими в конце 80-х - начале 90-х гг. притязаниями, касающимися этого соотношения. Не случайно с данным фактором (кроме уже упомянутого уровня квалификации) коррелируют также различия в доходе, приходящегося на члена семьи, и в самооценке материального положения.
Более низкий уровень оплаты и связанная с ним более низкая удовлетворенность базовых потребностей, согласно известным идеям А.Маслоу, должны препятствовать активации потребностей более высоких уровней иерархии. Отсюда - подчеркивание важности высокого заработка и низких трудовых затрат и одновременно пренебрежение возможностями самореализации и социального служения.
Вторая причина различий связана, по-видимому, с содержательностью труда и уровнем профессионального развития самих работающих: не случайно со вторым фактором коррелирует соответствующий показатель, характеризующий профессиональную квалификацию респондентов. Этот факт подкрепляется и известными из литературы данными о том, что в экономике России, как и всего бывшего Советского Союза, велика доля тяжелого и однообразного труда, что не может не тормозить развитие ценностей профессиональной самореализации.
Третий комплекс причин связан не с экономической, а с культурной спецификой России. Для русского человека традиционной (и широко представленной в фольклоре) является вера в то, что богатство и деньги могут придти сами собой, без специальных трудовых усилий - по щучьему веленью. Конечно, мечта о подобном способе достижения благополучия имеет общечеловеческую природу, и наверняка представлена в фольклоре народов других стран, вошедших в наш массив.
Но специфика России, других бывших советских республик и стран Восточной Европы, переживающих сегодня капиталистическую революцию, в том, что эти мечты о поле чудес получили очень мощное психологическое подкрепление, связанное с переходом к принципиально новому строю общественной и экономической жизни, переходом, который сопровождался взлетом ожиданий и надежд, в том числе и на легкие способы обогащения. Примечательно, что характерные для российского полюса данного индекса сочетания затрат и вознаграждений очень точно учитываются средствами массовой коммуникации, которые переполнены соответствующими рекламными лозунгами: недорого и много, высокое качество и низкие цены, мы сидим, а денежки идут и т.п.
В таблице 4 приводится шкала средних значений третьего фактора, с ростом которого усиливаются ценности работы как способа общения и служения обществу и ослабляются ценности индивидуальных карьерных достижений.
Как видно из таблицы, средняя оценка населения России находится среди наиболее высоких значений: если принимать во внимание только значимые различия между странами, то Россия имеет всего пять значимых (при p0.01) отставаний от стран с еще более высокими значениями, и в свою очередь, статистически значимо опережает 22 других страны мира. Это свидетельствует о высокой распространенности в России ценностей работы как способа общения и социального служения при одновременном безразличии к ценностям индивидуальной карьеры.
Ценностные характеристики московского региона по данной шкале очень близки к российским. Все вошедшие в наш массив бывшие советские республики, а также Чехословакия и Китай тоже находятся в нижней части шкалы, то есть близки по своим характеристикам россиянам.
Таким образом, значения данного индекса подтверждают сильную выраженность у российского населения ценности эквивалентного социального обмена, которая, в частности, выражается формулой чем лучше платят, тем больше делаю. Но как видим в России срабатывает минимальный, если можно так выразиться, полюс этой формулы: чем меньше платят, тем меньше делаю. Иными словами, люди не заявляющие о важности для себя высокого заработка, гарантий занятости и возможности продвинуться на работе, не согласны и проявлять конформность по отношению к организационным требованиям.
В то же время их установка на справедливый обмен имеет и позитивное (не в моральном смысле, а в смысле выбора определенных ценностей) проявление: в форме заботы о социальной полезности своего труда (который они могут трактовать весьма широко, включая даже простое пребывание на работе) и надежды получить за это благоприятную возможность общаться с людьми и отсутствие давления со стороны руководителя, коллег или машины.
Позиция российских трудящихся на рассматриваемой шкале определяется двумя принципиально разными группами причин, различение которых методологически важно для любых межстрановых (и шире - межгрупповых) сравнений. Одна группа причин связана с межстрановыми различиями характеристик в равной мере присущих всем представителям данной страны (или в равной мере воздействующих на всех).
В данном случае она связана с особенностями организации производственной жизни при социализме. Внутриорганизационная мобильность была в СССР низкой; повышения заработка и должности легче было добиться перейдя на другое место работы, чем оставаясь внутри предприятия или организации. В период же бурных перемен конца 80-х-начала 90-х гг. повысилась общая нестабильность хозяйственной жизни, что тем более не располагало работников к построению долговременных планов и стратегий, связанных не то что с улучшением, но даже и с сохранением своего положения в данной организации.
Отсюда - слабая выраженность карьерных ценностей применительно к нынешнему месту работы.
Кроме того, известно, что для бывшей советской и для нынешней российской экономики характерна скрытая безработица, которая как раз и ведет к возможности воспринимать работу, главным образом, в качестве места общения, рационализируя подобное времяпровождение в духе социалистической идеологии - как форму служения обществу.
Другая группа причин имеет принципиально иной характер и связана со спецификой состава работающего населения различных стран. Как упоминалось выше, значения рассматриваемого индекса, тесно связаны с различиями респондентов по полу, и потому рассматриваемая нами иерархия стран по данному индексу зависит от доли женщин в составе занятого населения разных стран.
Чем эта доля выше, тем, судя по эмпирическим данным, чаще работающее население страны выбирает ценности общения и общественной пользы и не выбирает ценности индивидуальной карьеры. В этом смысле неудивительны наивысшие ранги по рассматриваемому фактору России, московского региона, других республик бывшего Советского Союза: из 34 стран, входящих в наш массив, только в этих выборках доля женщин в работающем населении превышает (в эстонской выборке - равняется) 50%.
И даже если выборочные доли не всегда точно отражают проценты в генеральной совокупности, то общая закономерность более высокого уровня рекрутирования женщин в состав рабочей силы в СССР хорошо известна.
