Глава 7. Теория общего межвременного (динамического) равновесия: мир Эрроу-Дебре

Утверждение в 1940-х годах теории общего равновесия Вальраса как формализованной микроэкономической теории имело важное значение не только для этой области науки. Оно фактически привело к поглощению микроэкономикой макроэкономической теории, созданной Кейнсом, впрочем, в противодействие "классической" микроэкономике. Исследование динамических аспектов общего равновесия, осуществленное в 1950-х годах Кеннетом Эрроу и Жераром Дебре привело к унификации видения экономической науки. Именно это и позволило одному из их сторонников, Франку Хану, говорить о "мире Эрроу-Дебре" как о "базовом лагере" экономической науки, из которого возможны экспедиции в иные, отдаленные аналитические лагеря. Даже так называемая "новая микроэкономика", вписывающаяся в парадигму несовершенной конкуренции и частного равновесия, для интерпретации своих результатов вынуждена ссылаться на теорию общего вальрасианского равновесия.

Теория общего равновесия Вальраса (ТОРВ), основные принципы и статическая модель которой были рассмотрены в гл. 5, существует сегодня как общая теория рыночных механизмов. Ее целью является обоснование трех основных положений:

• рыночная экономика является децентрализованной экономикой.

• в такой экономике рыночные силы обеспечивают достижение общего равновесия — состояния этой экономики, при котором планы отдельных агентов оказываются согласованными между собой, а ресурсы используются оптимальным способом.

• выход из любого неравновесного состояния в такой экономике возможен путем корректировки цен.

Данные положения, в свою очередь, лежат в основе либеральной доктрины, согласно которой рыночная экономика является саморегулирующейся, а любое вмешательство государства только препятствует ее саморегулированию.

Все три приведенные выше положения могут быть обобщены следующим образом. Ввиду децентрализованного характера экономики основное внимание должно уделяться анализу индивидуальных решений', экономические агенты, какие бы отношения между ними ни существовали, вступают только во взаимовыгодные обмены на добровольной основе. Но свободный характер сделок и рациональность поведения экономических агентов недостаточны для того, чтобы индивидуальное равновесие было общим равновесием. Для существования последнего необходимы некоторые условия, выявление которых позволит доказать, что преследование всеми собственных интересов не обязательно порождает хаос. Эти условия реализуются под воздействием безличностного механизма (если бы он не был таким, то центром экономики являлась бы эта "личность'’): "закона спроса и предложения'’, в результате которого происходит корректировка цен на всех рынках. Данный механизм гарантирует, что любые потрясения, отдаляющие экономику от состояния равновесия, или мешающие его установлению, вызовут самовосстановление равновесия.

ТОРВ рассматривает три основных вопроса:

а) Существует ли такое состояние экономики, т.е. совокупности всех рынков, при котором индивидуальные решения совместимы?

Если существует положительный ответ на этот вопрос о существовании общего равновесия, можно сделать вывод о том, что общество, в котором каждый агент преследует собственные интересы, не обязательно оказывается в состоянии хаоса. Выражаясь словами экономистов второй половины XVIII века, "порядок” в таком обществе возможен. Но это не означает, что экономические агенты спонтанным образом могут обеспечить общественный порядок. И тогда возникает следующий вопрос!^

б) Каким образом осуществляется координация индивидуальных решений, позволяющая достигнуть состояния общего равновесия? Адам Смит считал, что эту проблему решает "невидимая рука” рынка. Необходимо проверить, подтверждает ли современный анализ функционирования рынка это предположение, т.е. найти согласованное с возможностью достижения общего равновесия описание отношений обмена. Мы увидим, что, парадоксальным образом, это описание принимает дважды централизованную форму, что противоречит предположению о "невидимой руке”. Поскольку деньгам не отводится никакой роли в этом процессе (он является "реальным” в экономическом смысле этого слова, т.е. "не монетарным”), возникает третий вопрос:

с) Каким образом благодаря использованию некоторого инструмента обменов может быть децентрализовано функционирование рынка? Речь идет о так называемой проблеме интеграции денег в общее равновесие, поскольку предполагается ввести в модель элемент, не фигурирующий в описании экономики при исследовании двух других вопросов. Интеграция денег, как принято считать, улучшает модель рыночной экономики, оставляя при этом справедливыми результаты, полученные при анализе проблемы существования общего равновесия, т.е. "теории

¹ Как мы видели, Вальрас рассматривал отдельно "теоретическое решение” проблемы "простой экономики” (то есть экономики совершенной конкуренции) и "практическое решение”. Но второе, так же как и первое, требует теоретического анализа: они не относятся к "прикладной ценности' . Но, как мы увидим, до сих пор не преодолены трудности, связанные с такой интеграцией.

Перед микроэкономикой стоит также другой, чисто нормативный вопрос: является ли распределение ресурсов в описанной указанным образом рыночной экономике оптимальным? Эта проблема — предмет "теории благосостояния'’ (welfare theory). Основным результатом этой теории является демонстрация того, что общее вальрасовское равновесие является также "оптимумом по Парето": полезность какого-либо агента не может быть увеличена без уменьшения полезности хотя бы одного другого агента^ Очевидно, что этот вопрос имеет смысл только в том случае, когда описание экономики в терминах ТОРВ корректно. Мы рассмотрим три упомянутых выше вопроса, посвятив каждому из них свой раздел.

Прежде всего, укажем некоторых авторов, состоящих в войсках микроэкономистов "базового лагеря" "мира Эрроу-Дебре":

Джон Хикс (1904-1989) вновь открыл общее вальрасовское равновесие в Стоимости и капитале (1939). Им же в 1937 г. была представлена в статье Мистер Кейнс и классики в журнале Эконометрика {Mr. Keynes and the Classics, Econometrica) стандартная версия глобального кейнсианского равновесия (модель IS-LM). Впоследствии он занимался проблемами экономики благосостояния, экономического роста, уравновешиваемого ожиданиями и корректировкой {Капитал и рост, Capital and Growth, 1965), экономической историей и методологией. В 1972 г. он получил Нобелевскую премию.

Кеннет Эрроу (родился в 1921 г.) совместно с Жераром Дебре опубликовал в журнале Эконометрика статью "Существование

экономике".

¹ Термин, используемый более двух веков для обозначения теории определения системы цен в условиях совершенной конку ренции, послужил названием работе, опубликованной Жераром Дебрё в 1959 г.

- Итальянец Вильфредо Парето был учеником Вальраса; в 1906 г. он опубликовал Учебник политической экономии.

равновесия в конкурентной экономике” ("Existence of an Equilibrium for a Competitive Economy”, Econometricct). Эта статья положила начало теории динамического ОВР. В 1972 г получил Нобелевскую премию. Свою научную карьеру он начинает с изучения проблем коллективного выбора на основе индивидуальных предпочтений экономических агентов (Общественный выбор и индивидуальные ценности, Social Choices and Individual Values, 1951). В соавторстве с Франком Ханом Эрроу публикует в 1971 г. книгу Методы анализа общего конкурентного равновесия (General Competitive Analysis), одну из наиболее цитируемых работ по теории общего равновесия. Он также вносит свой вклад в развитие анализа риска и организации (Пределы организации, 1971 г.).

Жерар Дебре (родился в 1921 г.) публикует в 1954 г. совместно с Эрроу упомянутую выше работу и представляет полное описание модели в Теории стоимости в 1959 г. В 1983 г. получает Нобелевскую премию.

Франк Хан (родился в 1925 г.) публикует совместно с Эрроу в 1971 г. цитированную выше работу Методы анализа общего конкурентного равновесия. Он также вносит свой вклад в анализ экономического роста (Теория экономического роста, в соавторстве с Робертом Мэтью, 1964 г.) и денег (Деньги и инфляция, 1981 г.) Приверженец строгого аналитического подхода, он указывал на теоретическую необоснованность проповедуемого правительством Тэтчер ультралиберализма.

Милтон Фридмен (родился в 1912 г.) получает Нобелевскую премию в 1976 г. Возглавляя либеральное течение в Соединенных Штатах, в стенах Чикагской школы и в популярных работах, опубликованных совместно со своей женой (Свобода выбирать, 1980 г.), он всегда выступает против кейнсианских идей, проповедуя возврат к рыночной экономике и отказ от государства благосостояния (“welfare state ”). Многочисленные теоретические работы, такие как Исследования по количественной теории денег (Studies in the quantity theory of money, 1956), Теоретическое обоснование функции потребления (А theory’ of the consumption function, 1957), Доллар и дефицит (Dollars and deficits, 1968) связывают его имя с понятиями постоянного дохода, естественной нормы безработицы и плавающих курсов, с монетаризмом .

Исследования Дона Патинкина (1922-1996) были, в основном, направлены на интеграцию теории общего равновесия и кейнсианской теории. Это прежде всего Деньги, процент и цены (1956, 2^ое издание: 1965). Он инициировал введение концепции фидуциарных денег (fiat money) в модель общего вальрасовского равновесия.

Фридрих фон Хайек (1899-1992) был центральной фигурой либерального течения XX века. В 1974 г. получил Нобелевскую премию. Его экономические исследования посвящены прежде всего двум проблемам: дестабилизирующей роли банковской системы в экономической деятельности (Цена и производство, 1935 г.;

Частные деньги, 1976 г.) и обучению субъектов рынка в самом процессе рыночной координации (Individualism and the Economic Order, 1949 г.). В области философии он стоял на позициях методологического индивидуализма.

2. Совершенная система срочных рынков условнослучайных благ

В пятой главе был дан анализ статического случая общего вальрасовского равновесия. Мы вновь обратимся к используемым в этой главе фундаментальным понятиям (совершенная конкуренция, рыночное равновесие, общая взаимозависимость), применяемыми и при анализе динамики, и к приведенной там классификации рынков.

2.1. Существование межвременного равновесия

Включение фактора времени в ТОРВ является логическим следствием включения в модель накопления и инвестиций. Рациональный агент отказывается от потребления в текущем периоде только если будущее вознаграждение за это сбережение позволит ему увеличить его потребление в будущем. Аналогичным образом, он принимает решение об инвестициях в реальные активы только если приобретаемая собственность позволит ему в будущем предоставлять производительные услуги, приносящие доход.

При таком расширении модели возникает, тем не менее, одна проблема: каким образом можно совместить общую

взаимозависимость, один из основных принципов ТОРВ и учет фактора времени, предполагающий некоторую очередность? Принято считать, что в статической модели агенты принимают множество решений (касающихся потребления, производства и т.д.) одновременно. Это предполагает скоординированность различных рынков и решений различных агентов, зависящих от функционирования рынка (см. раздел II), и ведет к их взаимозависимости. В динамической модели решения принимаются последовательно', при принятии текущих решений не могут быть учтены будущие сигналы рынка. Даже совершенная координация не сможет предоставить агентам информацию о ценах, формирующихся на основе более поздних решений.

Решение этой проблемы, найденное в 1954 г. Эрроу и Дебре, основано на существовании в экономике срочных рынков. На этих рынках все решения принимаются в текущем периоде и приобретают форму контрактов, реализуемых в течение будущих периодов. Разумеется, в этом случае агенты должны формировать ожидания относительно будущих событий (параметры функций поведения) и иметь возможность определить их вероятности. Но ожидания, касающиеся будущих рыночных цен, не являются необходимыми элементами модели, поскольку задачей срочного рынка как раз и является предоставление возможности принять решение о будущем экономическом акте без риска, связанного с непредвиденной эволюцией рынков: этот рынок выполняет защитную функцию. В предположении о существовании срочного рынка для каждого товара и для каждого будущего периода все касающиеся их решения будут приниматься одновременно на этих рынках. Мы, таким образом, столкнемся с той же проблемой координации, что и в статической модели.

Описывая такую экономику, Эрроу и Дебре пошли дальше, упомянув еще один аспект, получивший развитие только в конце 1970-х годов. Поскольку может быть определена вероятность того или иного состояния среды, то можно предположить, что агенты покупают и продают условно-случайные контракты, выполнение которых обуславливается реализацией соответствующего состояния среды. Сегодня мы называем такие сделки опционами (продажи или покупки), позволяющими агенту одновременно избежать риска (как в случае "обычной” срочной сделки) и воспользоваться при случае в будущем благоприятной возможностью, не осуществляя опцион. (В практике рынков опционов такой возможностью располагают только покупатели опционов — те, кто использует их для избежания риска, но не продавцы, для которых они являются инструментом спекуляции, т.е. источником ожидаемой прибыли).

"Мир Эрроу-Дебре”, согласно описанию, является совериіенноіі системой срочных условно-случайных рынков, где все сделки совершаются в текущем периоде, даже если их реализация будет осуществлена в течение будущих периодов. Это вызывает необходимость переопределения товара. Характеристиками его теперь оказываются не только его потребительная ценность и место поставки (как в статической модели), но и дата поставки, и состояние природы, при котором он должен быть доставлен. Если обратиться к примеру, приведенному Ф. Ханом, благо — это не "зонтик от дождя, поставленный в Кембридж” (при этом, к примеру, "зонтик от солнца, поставленный в Кембридж” — уже другое благо), а "зонтик от дождя, приобретенный 1 октября, который может быть поставлен в Кембридж 31 декабря, если пойдет дождь”. При этом "зонтик от дождя, приобретенный 1 октября, который может быть поставлен в Кембридж 31 декабря, если будет пасмурно” — это другое благо (другой контракт на поставку условно-случайного блага, подписанный 1 октября).

ОРВ данного периода (т.е. относительные цены и обмениваемые количества всех товаров) тогда определяются так же, как и в статической модели как решение системы синхронных уравнений. Дополнительным условием, по отношению к статической модели, является ограниченный горизонт планирования агентов,

гарантирующий, что число уравнений системы конечно. В следующем периоде устанавливается новое ОРВ, соответствующее новым решениям, принятым агентами в течение этого периода, но рынки, бывшие открытыми в течение предыдущего периода, закрывшиеся однажды при достижении равновесия, не открываются вновь в течение этого нового периода: подписанные договора не перезаключаются, а просто выполняются. Новые подписанные контракты независимы от прошлых и определяют новое ОРВ данного периода. Следовательно, экономика не является

последовательной, исходная проблема устранена, точнее, найдено средство ее решения.

Основным результатом модели Эрроу-Дебре является

применение к межвременному анализу концепции статического равновесия путем простого увеличения количества рынков. Речь идет, тем не менее, об изменении перспективы. Рассмотренное Вальрасом общее равновесие позволяет анализировать состояние экономики, совпадающее со временем функционирования рынка и являющееся результатом решений агентов, касающихся текущего состояния экономики. Впрочем, как мы увидим во втором разделе, считается, что это состояние достигнуто по окончании некоторого процесса, протекавшего в течение некоего абстрактного периода. В модели Эрроу-Дебре рынок прекрасно функционирует в текущем периоде, но решения агентов касаются будущей ситуации в экономике, и возможно, весьма отдаленной (даже в случае ограниченного горизонта); для его функционирования достаточно существования соответствующих срочных рынков. Иными словами, в данной модели в анализ вводится понятие долгосрочного периода, отсутствовавшее у Вальраса. Переход от статической модели к динамической естественным образом ведет к отдельному анализу краткосрочной и долгосрочной динамики. В рамки последней и вписывается межвременное равновесие Эрроу-Дебре. В связи с этим возникает одна проблема: должна существовать возможность интерпретации поведения агентов — и, в частности, формирования их ожиданий — как долгосрочного поведения, даже если решения, в которых оно выражается, принимаются на рынках (срочных) текущего периода.

2.2. Ограничения модели

В литературе существует только одно описание модели Эрроу-Дебре, являющейся современной формой ТОРВ, что позволяет считать ее "твердым ядром” современной микроэкономики. К признанным недостаткам статической модели ОРВ (гипотезе о наличии совершенной конкуренции, исключении возрастающей отдачи от масштаба) добавляются современные критические замечания, ставшие причиной наведения порядка в "базовом лагере” (как его называл Хан) микроэкономической теории рынка. Можно выделить три основных группы ограничений модели.

Первая касается неопределенности. Предполагается, что все будущие состояния природы могут быть идентифицированы исчерпывающим образом, может быть также определена их вероятность, с которой они происходят. Это предположение сводит модель к случаю страхуемого риска (именно такую защитную функцию выполняет срочный условно-случайный контракт), и исключает полную неопределенность, которую, наоборот, предполагает посткейнсианская макроэкономическая теория.

Вторая касается несовершенства рынков. В модели Эрроу-Дебре для одного и того же физического блага должно существовать столько же контрактов, сколько существует периодов и состояний природы. Создание рынков связано с большими затратами на сбор информации, что приводит к тому, что некоторые из указанных рынков не возникают. Кроме того, ограниченность этих рынков может вызвать непреодолимые информационные проблемы, если номенклатура товаров не является более "общеизвестной'’. В случае, когда информация, характеризующая благо, является неполной и асимметричной, цена становится единственным объективным сигналом потребительной ценности этого блага, в отличие от маржиналистской теории ценности, где цена зависит от последней. Но это сигнал слабый: по той же цене можно приобрести блага различного качества, что ведет к последствиям, отрицательным для благосостояния как покупателей, так и продавцов товаров хорошего качества, так называемому неблагоприятному отбору.

В качестве примера можно рассмотреть теорию рынка "лимонов" (подержанных автомобилей низкого качества) Акерлова, описывающую проблему неблагоприятного отбора в контексте рынка подержанных автомобилей. Рассмотрим две градации качества одного и того же подержанного автомобиля — высокого и низкого качества. Предположим, что цена вальрасовского равновесия хорошего автомобиля р\ = 20000 франков, плохого — /у = 10000. Вероятность приобретения хорошего автомобиля покупателем равна 1/2. Что будет происходить на рынке при различных ценах предложения? При р = 20000 покупателей не найдется, поскольку в каждом втором случае существует шанс приобрести низкокачественный автомобиль, за который покупатель согласен заплатить не более 10000 франков. При р = 15000 покупатели знают, что у продавцов хороших машин нет оснований предлагать их по этой цене, и, следовательно, все предлагаемые автомобили плохие; за них же покупатели готовы заплатить только по 10000 франков; следовательно, покупателей при цене 15000 франков не будет. Покупатели появятся только при цене р = 10000 франков, но по этой цене, равновесной в условиях неполной и асимметричной информации, будут проданы только плохие автомобили. Так проявляется феномен неблагоприятного отбора.

Подобная ситуация даже может привести к разрушению рынка — полному отсутствию сделок на нем. Если среди автомобилей низкого качества могут оказаться такие, цена вальрасовского равновесия которых равна нулю (никто не изъявляет желания их приобрести), рыночная цена опустится ниже 10000 франков. (Вероятность приобрести один из них не равна нулю, тогда как за 10000 франков покупатель согласен приобрести только автомобиль низкого качества). Но владельцы машин первых двух категорий (которых покупатели ценят), не предлагают их по цене ниже 10000 франков, что известно покупателям. Отсюда следует, что в продаже остаются только машины третьей категории, на которые никто не предъявляет спрос. Обмен прекращается.

Какие выводы могут быть сделаны о модели такого типа? Она интересна, но в ее основе лежит радикальная гипотеза: даже в условиях несовершенной и асимметричной информации агентам известны цены общего равновесия по Вальрасу. Здесь мы имеем дело с иллюстрацией того, с чем уже сталкивались в первой главе: наличие многочисленных приложений ТОРВ даже в том случае, когда принимаются не все ее гипотезы. Действительно, метод состоит в следующем: в условиях ОВР принята гипотеза (в данном случае это "общеизвестность'’ номенклатуры благ) и показана неэффективность рынка (в данном случае это неблагоприятный отбор или прекращение обмена). Но даже к такому выводу можно прийти только отойдя от ТОРВ, приняв, кроме того, весьма спорную гипотезу, что агентам об этом известно.

Третье направление критики "мира Эрроу-Дебре" касается множественности состояніи1 равновесия. Если система срочных рынков не является совершенной, то агенты могут прибегнуть только к помощи рынков, на которых расчет ведется наличными деньгами, т.е. осуществлять сделки в каждом периоде. Экономика становится последовательной, и тогда агенты должны в течение каждого периода принимать решения в зависимости от своих ожиданий, касающихся не только будущих состояний природы, но и будущих цен. Кроме того, ожидания будут меняться от периода к периоду. В этом случае гипотезы о природе ожиданий приобретают первостепенное значение.

Можно рассмотреть два типа таких гипотез. Первый предполагает экзогенные ожидания, т.е. единожды заданные для всех функции ожиданий. Примером наиболее простой гипотезы являются статические ожидания, когда агенты предполагают, что в течение будущих периодов сохранится текущее значение переменной. Данный подход исключает изменение агентами функций ожиданий и может применяться только в краткосрочном периоде. Тогда существуют состояния временного равновесия, и проблема состоит в том, чтобы определить возможность сходимости последовательности состояний временного равновесия в точке долгосрочного равновесия. Результаты исследований показывают, что такая сходимость возможна лишь при весьма жестких ограничениях.

Именно поэтому было введено понятие ожиданий другого типа, так называемых рациональных ожиданий: подразумевается, что агенты располагают "истинной моделью” экономики, такой, что распределение субъективных вероятностей совпадает с распределением объективных вероятностей переменной. Иными словами, агенты, безусловно, допускают ошибки (ожидания не являются совершенными), но в среднем не ошибаются. Модель такого типа была первоначально разработана в рамках макроэкономической теории, но ее применение достаточно широко. Основное ее следствие сегодня хорошо известно: любое состояние равновесия может быть достигнуто на основе любой модели ожиданий, поскольку ожидания агентов являются самореализующимися. Когда все агенты ожидают одного и того же результата (поскольку они располагают одной моделью), они ведут себя схожим образом, так что ожидаемое явление действительно имеет место, каковы бы ни были объективные ("фундаментальные”) экономические условия. Здесь мы встречаемся с так называемым "равновесием солнечных пятен” (sunspot equilibria). Этот термин появился в связи с наблюдавшейся в XIX веке зависимостью между экономической активностью и наличием пятен на солнце. Неважно, существует или нет объективный механизм такой корреляции (например, через климат); важно то, что агенты верят в его существование. Все они, узнав о солнечных пятнах, ожидают роста активности и принимают решения, касающиеся производства и потребления, которые его действительно провоцируют. Классическим примером является появление "рациональных быков" на финансовых рынках: если все агенты ожидают повышения цен ценных бумаг, они стараются приобрести эти бумаги, что действительно ведет к росту их курса, независимо от их базовых детерминантов. Упомянем подобный феномен, наблюдавшийся в Голландии начиная с XVII века, названный тюльпаноманией. Это широкомасштабное явление просуществовало достаточно долго; термин же "быки" возник в связи с "быком Миссисипи" и "быком Южного моря", по имени двух компаний, акции которых были предметом безудержной спекуляции (сопровождаемой банкротствами) в 1719-20-х годах.

Для одной и той же совокупности параметров (предпочтений, затрат на ресурсы, технологий) существует, таким образом, множество состояний равновесия. В связи с этим выбор равновесия определяется внерыночными соображениями, механизмом

формирования ожиданий. В худшем случае, если возможно существование одновременно нескольких механизмов ожиданий (например, некоторые агенты верят в солнечные пятна, а другие — в лунные), равновесие становится неопределенным.

В заключение обсуждения проблемы существовании ОРВ приведем цитату одного из сторонников этой теории о степени важности указанных моментов: "оказалось, что принятая теория не настолько хороша, как того бы хотелось" (Ф. Хан).

3. Функционирование рынка

3.1. Постановка проблемы

Рассмотрим проблему координации индивидуальных решений с целью достижения состояния общего равновесия, существование которого было доказано "на классной доске'’. Предполагается, что моделирующему децентрализованную экономику экономисту известно поведение всех агентов, представляемое им уравнениями рыночного спроса и предложения. Но каждому агенту известна только его собственная функция поведения, и, даже если бы он был знаком с принципами общего вальрасовского равновесия, он не смог бы определить ни равновесные цены, ни равновесные количества. Это следствие не несовершенства информации, а децентрализации решений. С того момента, когда равновесие определяется встречей всех агентов, для исследования проблемы рынка в общем случае предполагается, что каждый агент контролирует только свой собственный спрос или предложение блага, и что он рассматривает цену как параметр. Таково наиболее общее определение конкуренции.

Дополнительные замечания относительно данной постановки проблемы координации:

а) упомянутая выше гипотеза рациональных ожиданий предполагает, что агенты способны в среднем безошибочно предвидеть состояние рынка. Такой подход приводит к устранению проблемы координации, поскольку предполагается, что она осуществляется предварительно благодаря использованию "истинной модели" экономики. Данная гипотеза, следовательно, не является особым пониманием проблемы рынка, она ее устраняет. Именно поэтому предположение о мгновенной корректировке цен, сделанное новыми классиками, являясь логичным, не ведет к решению данной проблемы.

б) некоторые современные модели предполагают, что агент обладает достаточной информацией о поведении прочих агентов для определения собственного поведения. Можно выделить два типа таких моделей. Во-первых, это модели "поиска” {search), в которых этот процесс представлен возможными встречами агентов. Мы остановимся на них ниже. Во-вторых, это модели "повторяющихся действий”, позволяющие определить стратегии агентов. При некоторых условиях состояния равновесия, возникающие на рынках в разные периоды, сходятся к общему вальрасовскому равновесию; но аналитическое решение существует только при небольшом числе игроков, что весьма ограничивает применение данных моделей при анализе общей проблемы рынка.

При анализе функционирования рынка, на котором агенты принимают цены в качестве параметров, возникают два вопроса. Первый может быть сформулирован следующим образом: поскольку предполагается, что именно изменение этих параметров приводит к установлению общего вальрасовского равновесия, то каким образом осуществляется корректировка цен? Это вопрос устойчивости ОРВ. Необходимо отличать этот вопрос от вопроса гибкости цен, с которым его часто путают. Цены могут быть негибкими или "липкими” вследствие экзогенных (институты, установившиеся, рутинные процедуры принятия решений) или эндогенных (взаимные интересы партий, издержки корректировки) причин. Как мы видели, гипотеза негибкости цен, особенно в сторону понижения, сыграла большую роль в макроэкономическом анализе неравновесных состояний. Современная теория неявных контрактов, согласно которой оба участника обмена могут быть заинтересованы в корректировке не цен, а количеств, рассматривает именно такие ситуации. Но какими бы не были цены, жесткими или абсолютно гибкими, остается открытым вопрос о том, каким образом происходит их изменение. Являются ли цены фиксированными или только негибкими в сторону понижения, необходимо задать себе вопрос о том, кто их устанавливает. Если предположить, что их устанавливает или изменяет некоторый агент или группа агентов, то вновь встает проблема описания функционирования конкурентного рынка, поскольку мы отказываемся от гипотезы цен как параметров. Очевидно, что данная гипотеза совместима с любой частной гипотезой, касающейся гибкости цен, если только они рассматриваются агентами как параметры.

Второй вопрос касается осуществления обменов. В условиях равновесия агенты принимают индивидуальные решения об обмениваемых количествах, совокупность которых, по построению, является равновесной. Для каждого товара реализуется равенство между совокупным спросом и совокупным предложением: продавцы реализуют все количество товара, которое они хотели продать, а покупатели приобретают именно столько товара, сколько они хотели купить. Тогда каждый рынок уравновешивается (markets clear). Остается определить, каким образом количество, предлагаемое каждым индивидуальным агентом, продается в действительности другому индивидуальному агенту. Рыночная экономика предполагает, что обмены реализуются посредством двусторонних контрактов. Но такое положение не принимается ТОРВ.

3.2. Устойчивость общего вальрасовского равновесия

При анализе процесса формирования цен Вальрас ввел понятие нащупывания, (ценообразования с нащупыванием). Условия нащупывания были уточнены в начале 1941 г. Полем Самуэльсоном ("Устойчивость равновесия: сравнительные статика и динамика”, "The stability of equilibrium: comparative statics and dynamics”, Econometrica), т.е. сразу после повторного открытия Хиксом в Стоимости и капитале общего вальрасовского равновесия. Это иллюстрирует связь между вопросами существования и устойчивости ОРВ. Этому вопросу также посвящены работы X. Узавы (Н. Uzawa), Т. Негиши, Ф. Хана, В. Жаффе, Ф. М. Фишера ("Неравновесные основания теории равновесия”, "Disequilibrium Foundations of Equilibrium Economics”, 1983).

Для осуществления процесса нащупывания необходимо выполнение трех условий, определяющих его особенности:

а) существует совершенная конкуренция, т.е. агенты рассматривают рыночные цены как данные, не зависимые от их действий. Другими словами, они определяют свои спрос и предложение в зависимости от цен-параметров.

б) равновесные цены заранее неизвестны. Данная гипотеза означает, что даже если экономист и может рассчитать равновесную цену, зная функции совокупного спроса и предложения товаров, агентам известны только их собственные индивидуальные функции предпочтения, и, следовательно, они могут узнать равновесную цену только по окончании рыночного процесса.

в) процесс нейтрален в том смысле, что каковы бы ни были цены на момент открытия рынка и каковы бы ни были спрос и предложение агентов в процессе нащупывания, он должен привести к одному и тому же ОРВ, соответствующему заданной совокупности предпочтений, дотаций и технологий.

Так же, как и у Вальраса, данные условия описывают особенности нащупывания, являющегося, следовательно, не формализацией наблюдаемого рыночного процесса, а моделью, позволяющей достигнуть желаемого результата: формирования равновесных вальрасовских цен. Таких особенностей три:

а) существует некоторый "аукционер'’ (auctioneer), или "вальрасовский глашатай", или "секретарь рынка", открывающий рынок, выкрикивая цену каждого блага в некотором благе -измерителе. По построению, эта цена является единственной для каждого блага, что предопределяет невозможность арбитража на разнице цен на одно и то же благо. Аукционер выкрикивает цены, игнорируя функции поведения агентов. В связи с этим не существует причин для спонтанного достижения равенства совокупного спроса и предложения каждого блага: называемые каждый раз цены являются неравновесными.

б) переходя от одного этапа нащупывания к следующему, вальрасовский глашатай применяет правило корректировки цен: игнорируя функции поведения агентов, он знает, что они действуют рационально, и, следовательно, функции предложения (от цен) являются растущими, а спроса — убывающими. Если р— скорость изменения реальной цены р! (выраженной в товаре-измерителе) при переходе от одного этапа к другому, Р — вектор цен благ (P=\p\,...,Pi,...,Pr$), а Z,(P)=Dj(P)-Oj(P) — совокупный избыточный спрос на благо і (положительный или отрицательный), то данное правило корректировки имеет следующий вид:

(1 )р',=/ШР)1

где /,(х) имеет тот же знак, что и х. Это означает, что если избыточный совокупный спрос на благо положителен, то аукционер увеличит цену этого блага, стимулируя предложение и снижая спрос, что должно снизить избыточный спрос. Он изменяет цену ^ином направлении, если избыточный совокупный спрос отрицателен!

с) Обмены не совершаются по неравновесным ценам, т.е. в процессе нащупывания: спрос и предложение являются фиктивными. Реальные обмены имеют место только в условиях равновесия, когда рынки "уравновешены'’ (совокупное предложение равно совокупному спросу). Если бы это было не так, то процесс нащупывания не был бы нейтральным, и вальрасовское равновесие никогда бы не было достигнуто. Для того, чтобы это понять, достаточно представить рынок, на котором объявленная цена открытия вызовет избыточное совокупное предложение. Если при этом благо будет произведено в желаемом продавцами количестве, оно не будет поглощено спросом, и такого поглощения никогда не произойдет на последующих стадиях процесса, поскольку, по построению, равновесная цена установится на уровне меньшем

¹ Существует ограничение применения данного уравнения: если р, = О и Z, (Р) < 0, тогда, для избежания негативных цен, р\ = 0. Следует заметить, что подобная ситуация маловероятна, поскольку условие ненасыщения гарантирует (для благ, для которых оно выполняется), что при отмене цены заявленной цены открытия, и равновесное количество будет меньше первоначально предложенного. Ресурсы будут израсходованы впустую, что мешает равновесному производству благ, для которых потраченные впустую ресурсы были бы необходимы, т.е. для благ, цены открытия которых вызвали избыточный совокупный спрос. Единственный способ избежать этой проблемы — исключить обмены по "неверным'’ (неравновесным) ценам.

Устойчивость ОРВ при таких условиях заключает в себе два аспекта: любое отклонение от ОРВ, вызванное экзогенным "потрясением'’, ведет к корректировке цен, которая обеспечивает возвращение к равновесному состоянию, и рынок достигнет ОРВ, определенного экономистом "на классной доске" на основе предпочтений, прав собственности и технологий, какова бы ни была исходная ситуация.

Отмечены два недостатка модели нащупывания. Первый связан с существованием вальрасовского аукционера. Сначала отметим, что он обязательно существует вне рынка. Можно было бы предположить, что особые агенты обеспечивают информацией о ценах на блага других агентов, а также собирают информацию о предлагаемых и спрашиваемых количествах, стремясь скорректировать цены и достичь равновесия. Если бы это было так, то услуги, оказываемые этими посредниками ("market-makers") имели бы свою равновесную цену, образующуюся на рынке в результате конкуренции между продавцами и покупателями. Для координации между этим и другими рынками, на которых одновременно формируются цены на блага, понадобился бы другой аукционер, услуги которого бесплатны (иначе было бы применимо предыдущее рассуждение). Иными словами, функция координации различных рынков должна осуществляться некоторым нерыночным институтом. Последний должен быть централизован, так как это является условием гарантии как единственности цен каждого блага (как в условиях равновесия, так и при его отсутствии), так и предложение стремится к нулю, а спрос — к бесконечности.

синхронности решений агентов на всех рынках, условием общей взаимозависимости последних.

Вторым недостатком теории является отсутствие сделок вне состояния равновесия. Это означает, во-первых, что процесс координации предшествует обмену, а не осуществляется во время спонтанных встреч агентов. Время нащупывания виртуально, оно не соответствует реальному времени обменов. Можно, однако, предположить, что оно соответствует фазе торга, так же как и в обычной практике. Но торг должен осуществляться одновременно для всех благ, и только когда он закончится на всех рынках, разрешаются все реальные обмены. Отсюда видно, что данное описание далеко от рассматриваемого Смитом действия "невидимой руки рынка”, когда обмены позволяют агентам получать информацию и, таким образом, добиваться сходимости индивидуальных планов. Здесь же агенты в течение рыночного процесса вступают в контакт (за пределами рынка, как мы видели) только с аукционером, и никогда не взаимодействуют друг с другом. Кроме того, хотя агентам известно, что при неравновесных ценах обмены не осуществляются, предполагается, что и тогда они ведут себя так, как если бы находились в состоянии равновесия. Именно это Фишер назвал "постулатом нынешнего действия”, исключающим стратегическое поведение и предполагающим, что отсутствие равновесия не оказывает никакого влияния на поведение агентов: они перемещаются по кривым спроса и предложения, изменяя запрашиваемые и предлагаемые количества в соответствии с заявленными ценами. Но сами кривые не перемещаются.

В ответ на критику была предложена иная модель ценообразования. Ее авторами, в частности, были Ф.М. Фишер, Хан и Негиши. Она состоит в отказе от гипотезы отсутствия обменов вне равновесного состояния. Подобные модели названы моделями “без нащупывания ” (хотя, как мы увидим, прочие гипотезы модели нащупывания сохраняются). С целью обоснования данной гипотезы (нейтральности процесса), вводится два различных типа равновесия: краткосрочное невальрасовское равновесие, при котором рынки не "уравновешиваются'’, и вальрасовское равновесие более длительного периода, при котором это происходит. Чтобы установить факт устойчивости ОРВ, в частности, факт его достижения вне зависимости от исходной ситуации, достаточно показать, что последовательность невальрасовских равновесий сходится к вальрасовскому равновесию. Каковы условия существования такой сходимости? Их четыре:

а) Нужда в аукционере сохраняется по двум причинам: согласно гипотезе совершенной конкуренции агенты являются ценополучателями {price-takers), они, следовательно, должны "получать" каким то образом цены-параметры; корректировка цен, при переходе от одного невальрасовского равновесия к другому осуществляется по тому же правилу, что и нащупывание (уравнение (1)).

б) Рынки должны быть реальными, т.е. все взаимовыгодные при равновесных ценах сделки действительно осуществляются. Если бы это было не так, то аукционер не мог бы определить наличие избыточного спроса на всех рынках и скорректировать соответственным образом цены. Это условие подразумевает еще три. Во-первых, должно существовать правило определения обмениваемого количества каждого блага при отсутствии равновесия; оно указывает, что последнее, по крайней мере, равно совокупному спросу и предложению блага при заявленной цене. Если она превышает цену вальрасовского равновесия, то покупатели находятся в состоянии равновесия (они получают то количество, которое желали приобрести по этой цене), а продавцы рационированы (они не сбывают количество, которое желали бы продать по этой цене). Обратная ситуация имеет место, если заявленная цена ниже цены вальрасовского равновесия. Затем необходимо определить схему рационирования, распределяющую обмениваемое количество между рационироваными таким образом агентами. Обычно рассматриваются две схемы: пропорциональная, при которой коэффициенты рационирования одинаковы для всех агентов, и схема очередности (или приоритетов), которая предполагает приоритет агентов в порядке некой очередности яет обмениваемое количество в зависимости от прибытия на

дополнительный элемент централизации в функционирование рынка. Наконец, индивидуальные обмены должны обеспечивать реализацию всех взаимовыгодных сделок; в связи с этим возникает дополнительная проблема осуществления обменов, отсутствующая в условиях равновесия (см. ниже).

в) “Постулат нынешнего действия ” должен применяться так же, как и при нащупывании: агенты ведут себя в условиях неравновесия так же, как и при равновесии. Подобное утверждение является спорным, тем более, что оно предполагает неизменность рыночного поведения агентов (их функций спроса и предложения), несмотря на возможное рационирование. Следовательно, при анализе невальрасовского равновесия особое внимание уделяется эффектам переноса (effets de report), т.е. изменению поведения на одном рынке ввиду рационирования на другом (замещение понятийного (notionelle)) — так называемого вальрасовского спроса и предложения эффективным спросом и предложением. Типичной является модификация спроса на рынке благ в результате рационирования продавцов на рынке труда (безработицы). Парадокс ¹ Пропорциональная схема обеспечивает равенство, но в ее рамках возможны манипуляции: некий агент, зная, что он будет рационирован, увеличивает свое предложение (или свой спрос), все рационированные агенты действуют подобным образом, что ведет к увеличению коэффициента рационирования, и, соответственно, к увеличению предложения (спроса), и т. д.: никакое равновесие невозможно. Схема приоритетов лишена данного недостатка, но она подразумевает существование неравенства: некоторые агенты избегают рационирования, тогда как другие ограничиваются полностью (они не сбывают или не получают ни одной единицы блага). Можно предположить существование некоторых комбинаций этих двух аспектов; они, например, используются на рынке ценных бумаг при денационализации государственного предприятия.

состоит в том, что подобное изменение поведения воспринимается как следствие переноса, но не на том рынке, на котором проводится рационирование; так, считается, что существование постоянной безработицы (рационирование предложения труда) не оказывает никакого влияния на поведение безработных, и функции предложения труда последних остаются неизменными.

г) Экономика должна быть монетарной. В условиях отсутствия денег взаимовыгодный обмен между продавцом и покупателем возможен только если покупатель одновременно продает иное благо на другом рынке, чтобы не выйти за рамки бюджетного ограничения. Мало помалу это приводит к тому, что все агенты одновременно должны являться и покупателями, и продавцами, что возможно только тогда, когда все рынки являются "уравновешенными'’, т.е. в условиях общего равновесия (по Вальрасу). Если агенты используют некоторое средство обмена, то для совершения обмена достаточно, чтобы некоторый агент желал продать, а другой располагал достаточной для покупки кассовой наличностью. Как подчеркивал Роберт Клауэр в 1967 г. ("Реконструкция микроэкономических оснований денежной теории", "А Reconsideration of the Microfoundations of Monetary Theory", Western Economic Journal), существование денег позволяет двум агентам прервать процесс нащупывания к их взаимной выгоде, и, следовательно, осуществить сделку вне равновесия (по Вальрасу).

Модели ценообразования без нащупывания позволили исследовать функционирование рыночной экономики вне состояния равновесия. Тем не менее, им также свойственны два существенных недостатка процесса нащупывания: некоторая централизованная инстанция должна "управлять" процессом формирования цен (и, кроме того, осуществлять рационирование), и агенты должны вести себя особым образом: они ведут себя в условиях отсутствия равновесия так же, как если бы оно существовало. Реальный анализ, впрочем, оказывается недостаточным, поскольку необходимость существования средства обмена влечет проблему интеграции денег в ОРВ (см. ниже).

Как и модели ценообразования с нащупыванием, они не отвечают на вопрос, связанный с функционированием рынка: как формируются цены. В связи с этим возникает вопрос об осуществлении обменов.

3.3. Осуществление обменов

Эта проблема касается обменов как в условиях равновесия, так и при его отсутствии: "уравновешены'’ рынки или нет, при анализе процесса ценообразования рассматриваются только избыточный совокупный спрос на блага, а не индивидуальные обмены. Поскольку рыночная экономика подразумевает сделки между индивидуальными агентами, в модели необходимо учесть двусторонние сделки.

Интеграция последних в ОРВ, как показал Вальрас при анализе арбитража, неоднозначна. Причиной является явление, упомянутое Адамом Смитом — "неудобства обмена". Впоследствии Джевонс подчеркивал необходимость "обоюдного совпадения потребностей". При двустороннем обмене агент не может продать свое благо тому, кто обладает именно тем благом, которое первый хотел бы приобрести, а этот предполагаемый партнер желает приобрести предложенное первым благо. Обмен может не произойти. Но найти требуемого партнера может оказаться достаточно трудно. В этом случае сначала нужно обменять свое благо на другое желаемое благо, просто потому, что его будет легче сбыть. Оно тогда становится посредником обменов, не теряя собственной полезности.

В этом случае, как подчеркивали Острой и Стар (Ostroy & Starr) в 1974 г., возникает следующая проблема. На данные особые блага будет предъявляться спрос двух типов: как на потребительную ценность и как на средство обмена. Только спрос первого вида учитывается в уравнениях, определяющих равновесные цену и количества. Тогда индивидуальные состояния равновесия (учитывающие спрос на промежуточные блага) не соответствуют рыночным. В условиях рыночного равновесия невозможно использование этих особых благ в качестве средства обмена, никакое их количество недоступно.

Существует три способа решения данной проблемы. Первый применил Вальрас, затем к нему обратился Дебре: компенсационная палата (или централизованная система расчетов у Дебре), устраняющая двусторонние обмены и, следовательно, необходимость обоюдного совпадения потребностей. Таким образом, помимо аукционера, в функционирование рынка вводится дополнительный элемент централизации. Иное решение, предложенное Остроем и Старром, предполагает организацию "последовательностей обменов”, связывающих в определенном порядке индивидуальных агентов; подобная организация также может быть только централизованной. Третьим решением являются фидуциарные деньги, т.е. некоторый предмет, который, не обладая собственной полезностью, выполняет функцию средства обменов. Деньги возникают как инструмент децентрализации обменов.

В заключение можно отметить, что за общепринятым выражением "закон спроса и предложения” скрывается необходимость для проведения реального анализа функционирования рынка двух элементов его централизации'. аукционера для формирования равновесных цен, и компенсационной палаты для осуществления обменов. Из вышесказанного следуют две причины перехода от реального анализа к денежному:

• доказательство устойчивости ОРВ с ценообразованием без нащупывания требует использования денег. Это не заменяет факт присутствия аукционера, но допускает обмены при отсутствии равновесия.

• децентрализованное осуществление обменов (т.е. без использования компенсационной палаты или иной централизованной процедуры) также требует наличия средства обмена.

4. Интеграция денег в ТОРВ

4.1. Нейтральность денег

Как следует из названия данной главы, она будет полностью посвящена анализу микроэкономической теории денег, соответствующей теории ценности, или, точнее, теории общего равновесия (по Вальрасу). Макроэкономическая теория денег, упоминавшаяся в гл. 6, связана с кейнсианской теорией определения уровня общего экономического равновесия.

Интеграция денег в теорию ценности ОРВ означает добавление еще одного рынка (рынка денег) к совокупности рынков, определяющих рассмотренное выше реальное равновесие. Поскольку эта теория ценности определяет равновесные цены и количества товаров абстрагируясь от денег, то появление нового рынка не должно изменить соответствующие величины: предполагается, что деньги нейтральны. Нейтральность денег характерна для реального подхода, и именно этот аспект отличает микроэкономическую теорию денег от макроэкономической. И. Шумпетер подчеркивает это отличие в своей Истории экономического анализа, где он отмечает, что:

"Анализ в натуральных (реальных) величинах основан на следующем принципе: все явления экономической жизни могут быть описаны в терминах благ и услуг, решений относительно этих благ и услуг и отношений между ними. Деньги здесь могут играть только скромную роль временного средства, используемого с целью облегчения осуществления сделок. Эта система, разумеется, может быть нарушена, что, несомненно, повлечет за собой явления, в основе которых лежит поиск собственного modus operandi. Но пока последний является нормальным, он не оказывает влияния на экономический процесс, осуществляющийся так, как если бы это происходило в бартерной экономике. Именно это требует введения концепции нейтральных денег. Не поэтому ли говорят, что деньги являлись "одеянием” или "вуалью”, скрывающей действительно важные и для домашних хозяйств, и для предприятий в их ежедневной деятельности, и для изучающих их теоретиков, вещи. Эту вуаль не только можно снять всякий раз, когда мы анализируем основные черты экономического процесса, это необходимо делать, как и в случае, когда хотят видеть лицо, скрытое вуалью”. (Шумпетер, 1954 г.: 389).

Анализ денежного равновесия не заменяет анализ равновесия реального; он его дополняет, не ставя под сомнение основные результаты последнего. Исследование денежной экономики предполагает два различных этапа в установленной последовательности', анализ реального равновесия рынков товаров и услуг, не зависящего от денег, и анализ равновесия денежного рынка, определяемого теорией ценности (в которую он "интегрирован”), но на которую не оказывает влияния. Этот метод был назван Д. Патинкином "классической дихотомией”.

Необходимо отметить, что дихотомия не зависит от исследуемого типа денег. Последние можно разделить на две основные группы. Деньги-товар представляют собою деньги, в основе которых лежит некоторый товар, представляющий, как и все товары, ценность для потребителей. Историческим примером здесь является золото, которое в качестве товара может удовлетворять потребности (производство полезных предметов), и в качестве денег (в виде монет) служить посредником в обмене. С аналитической точки зрения в данном случае существуют два рынка, один — золота-товара, являющийся частью реального равновесия, другой — золота-денег. Последний вводится при переходе от реального равновесия к денежному. Мы увидим ниже, что существует проблема установления отношения цен золота-товара и золота-денег; но уже сам факт, что мы рассматриваем два различных рынка, показывает, что это дихотомический подход. Так было бы и в том случае, если бы в основе денег-товара лежало не материальное благо, а некоторый финансовый актив.

Дихотомия еще более очевидна при исследовании второго типа денег, так называемых фидуциарных денег (fiat money). Они являются чистым посредником в обмене в том смысле, что они не имеют иного применения помимо осуществления сделок; агенты соглашаются принимать их только потому, что верят в способность таких денег играть свою роль (отсюда и их название; латинское fides означает доверие), поскольку они не пригодны ни на что иное. По определению, не существует рынка системы реального равновесия, который бы соответствовал фидуциарным деньгам, рынок которых рассматривается вместе с рынками товаров.

Микроэкономическая концепция денег определяет их строго как средство обмена. Обычно в денежной теории рассматриваются три функции денег: мера ценности, средство обращения и средство сохранения ценности. Как мы видели, в реальной экономике (где отсутствуют деньги), рассматриваемой ТОРВ, функцию меры ценности осуществляет некоторый измеритель, т.е. товар, выбранный произвольно для измерения цен других товаров. Следовательно, данная функция отделена от функции средства обращения, поскольку, по определению, реальное равновесие абстрагируется от нее, обмены осуществляются через посредничество компенсационной палаты. Переход к денежной экономике не влияет на это разделение: классическая дихотомия требует, чтобы реальные цены товаров (в товаре-измерителе) определялись раньше и независимо от реальной цены денег (также в единицах измерителя). Узнав ее, можно, разумеется, рассчитать денежные цены товаров, т.е. цены, измеряемые в деньгах, являющихся в этом случае одновременно и средством обращения, и мерой ценности. Еслир — реальная цена і, выраженная в измерителе п, р_м — реальная цена денег, выраженная в том же измерителе, и р," — денежная цена і, то из свойства транзитивности следует: р/' р_м = р_ъ или:

(2 )рГ =Рі/Рм-

Способ представления цен товаров не существенен, поскольку, при реализации дихотомии, он не изменяет их относительные цены (рі). Можно предположить, что разделение в ТОРВ функций меры ценности и средства обращения отсутствует, если используются деньги-товар: действительно, поскольку измеритель выбирается произвольно, то ничто не мешает выбрать товар, который также используется в качестве средства обращения. Пусть а — такой товар, тогда по определению:

0)_Ра=Ра”=\.

Далее мы увидим, что такой подход ведет к отказу от денежной теории: он не выходит за пределы анализа реального равновесия.

Функция сохранения ценности не видна при определении денег по простой причине: если в монетарной экономике деньги и являются единственным средством обращения, то не только они сохраняют ценность. Ценность сохраняют также блага длительного пользования, капиталы, финансовые активы. При анализе денег можно, следовательно, рассматривать и это их свойство (мы увидим ниже каким образом), но оно следует из определения.

Рассмотрим три уровня микроэкономической теории денег, соответствующие трем этапам создания теории (целью каждого было разрешение проблемы, возникшей на предыдущем этапе), и трем ступеням ее сложности согласно ее современному описанию. Речь идет о:

• количественной теории денег;

• эффекте реальных кассовых остатков;

• деньгах — средстве сохранения ценности.

Неразрешенные проблемы теории заставили некоторых авторов

ратовать за применение к деньгам либеральной концепции

производства благ. Поэтому мы также упомянем монетарный принцип "laissez-faire” и покажем, что такое решение воскрешает проблемы реального анализа рыночной экономики. В заключение рассмотрим важную особенность денег.

4.2. Количественная теория денег

Анализ рынка денег, как и любого другого рынка, основан на определении равновесия через взаимодействие спроса и предложения. Пусть М — количество денег, предлагаемое монетарными органами управления (которым принадлежит монопольное право эмиссии), р — денежные цены п товаров, a q, — обмениваемые в течение периода количества этих товаров, тогда равновесие на рынке денег будет выражаться следующим образом:

(4)М=к^ Р,”Ч/•

і=п

1=1

Выражение р ,' 'q, обозначает совокупную денежную цену

1=П

всех сделок, осуществляемых в экономике, т.е. количество денег, необходимое агентам для осуществления сделок. Денежные кассовые остатки, необходимые агентам, меньше этого количества, поскольку они могут вновь создаваться в течение периода^. Параметр к показывает, какая часть совокупной денежной ценности обменов должна храниться агентами в виде кассовых остатков. Правый член уравнения (4), таким образом, является спросом на денежную кассовую наличность (или спросом на деньги), взаимодействующим с предложением денег на монетарном рынке.

На основании равенства (2) уравнение (4) может быть

записано следующим образом: 'Например, если источником кассовой наличности служит налогообложение денежной заработной платы, она будут воссоздаваться с периодичностью последней.

(5) М= к{\/р_м) ]Г р, q,.

1=П

1=1

Выражение р, с/, обозначает реальную (в единицах товара-

1=П

измерителя) совокупную цену сделок, О. Как мы видели при анализе реального равновесия, измеритель является одним из обмениваемых в экономике товаров, выбранный произвольным образом для измерения реальных цен прочих товаров. Он может быть также композиционным (некоторой корзиной этих товаров с определенными весами). Именно так определяется индекс общего уровня денежных цен в статистике. Пусть Р — такой индекс, а Т, — весовой коэффициент (параметр) товара / в этой корзине. По определению:

(6) Р=? ^Т’Р‘”-

1=П

Если Р — денежная цена единицы композиционного товара, тогда реальная цена р_м денежной единицы в терминах этого товара по определению:

(7) рм = 1/Р.

Тогда уравнение (5) может быть записано следующим образом:

(8) М = кР О

Это отношение известно как кембриджское уравнение, поскольку денежная теория, на основе которой оно выведено, была разработана в конце XIX века экономистами этого английского университета, в том числе Альфредом Маршаллом. Заметив, что к тем больше, чем ниже V, "скорость обращения денег’ (т.е. число сделок, которое может обслужить один и тот же денежный инструмент в течение периода), так что к = 1/F, запишем уравнение (7) следующим образом:

(9)М? = Р О.

Это "уравнение обменов” использовал в своей работе 1911 г. Покупательная способность денег (The Purchasing Power of Money, 1911 г.) американский экономист Ирвинг Фишер.

Уравнение (8) (или (9)) устанавливает зависимость между количеством денег М и общим уровнем цен Р, и, следовательно, на основе (7), между количеством денег М и ценностью (реальной, т.е. выраженной в единицах измерителя) денег р_м. Какова природа этого отношения? Ее позволяют уточнить три гипотезы:

а) Величина к, хранимая агентами в виде кассовой наличности, является параметром; она изменяется только в течение длительного периода, и, следовательно, в краткосрочном периоде не зависит от количества денег М. Данная гипотеза согласуется с тем, что деньги хранятся — и, следовательно, на них существует спрос — с целью осуществления сделок. Она критикуется кейнсианской теорией, поскольку деньги могут также храниться как некоторая форма богатства (им может отдаваться предпочтение перед финансовыми активами, ввиду "предпочтения ликвидности”) с целью спекуляции. Тогда величина к не является стабильной даже в краткосрочном периоде, и выводы, основанные на предположении об ее параметрическом характере, теряют свое значение.

б) Если деньги нейтральны, то изменение количества денег М не оказывает никакого влияния на равновесные цены р, и равновесные количества су. и, следовательно, на О. Это не означает, что величина О постоянна в течение рассматриваемого периода;, просто ее изменение обусловлено реальными (модификацией условий производства или структуры спроса), а не монетарными факторами.

Как мы отмечали выше, кейнсианская теория, наоборот, предполагает, что деньги не являются нейтральными.

Данные две гипотезы означают, что уровень цен Р пропорционален величине М. Но это отношение пропорциональности не описывает причинные связи: оно совместимо и с корректировкой М как реакцией на изменение цен, и с корректировкой цен как реакцией на изменение М. Для утверждения той или иной причинной зависимости необходимо ввести третью гипотезу.

с) Эта гипотеза состоит в следующем: предполагается, что предложение денег экзогенно, т.е. денежные власти принимают решения независимо от потребностей агентов. Это означает, во-первых, что денежные власти действительно контролируют денежную массу, как ее составляющую, эмитированную центральным банком, например, в форме банкнот, так и вклады, источниками которых являются кредиты коммерческих банков. А во-вторых — что предложение денег денежными властями определяется по заранее установленным правилам, призванным гарантировать достижение некоторой макроэкономической цели (например, стабильного общего уровня цен), а не "приспособить'’ предложение к спросу. В последнем случае можно было бы сказать, что предложение денег является "эндогенным": такая гипотеза выдвигается кейнсианской теорией, полагающей, что коммерческие банки, предоставляя кредиты, ориентируются на спрос (поскольку это позволяет им увеличить прибыль), и что центральный банк не способен отказать им в рефинансировании, стремясь ограничить экономическую активность.

На основе трех данных гипотез из уравнения (8) или (9) следует, что всякое изменение предложения (денежными властями) денег ведет к пропорциональному изменению общего уровня цен, т.е. изменению, обратно пропорциональному ценности денег. Именно поэтому речь идет о количественной теории денег, ведь ценность денег определяется их количеством (находится от него в обратной зависимости). Некоторые специалисты в области истории экономических учений полагают, что это самая старая из существующих сегодня теорий, поскольку еще в XVI веке она упоминалась французом Жаром Баденом и представителями школы Саламанки, а в наши дни лежит в основе так называемого "монетаристского'’ течения. Современный американский экономист Милтон Фридмен, возглавляющий это течение, иллюстрирует ее притчей о "вертолете'’. Если в некоторой стране центральный банк внезапно решит увеличить количество банкнот в обращении в два раза и разбросать с вертолета дополнительные банкноты по стране, то последствия этого будут не реальными (производство и потребление, как и относительные цены, не изменятся), а монетарными: инфляция, выражением которой станет удвоение общего уровня цен.

На основе этой теории может быть выведено простое правило монетарной политики, так называемое "правило Фридмена". Пусть М\ Р . и О' — соответственно индексы годового изменения денежной массы, общего уровня цен и совокупного продукта (ВВП, валового внутреннего продукта). Тогда из (8) следует следующее отношение:

М’=Р’+ О’,

или:

(10) Р’ = ?’-О’.

Если целью монетарных органов управления является стабилизация общего уровня цен, т.е. нулевой индекс инфляции (Р' = 0), то они должны увеличивать денежную массу соответственно ожидаемому увеличению ВВП. Всякое превышение темпом роста денежной массы этой величины (соответствующего потребностям экономики) приведет к инфляции, тем более высокой, чем более экспансионистской является денежная политика. Если в среднесрочном периоде темп экономического роста (определяемый увеличением занятости факторов производства и техническим прогрессом) постоянен, то неинфляционный темп роста денежной массы также должен оставаться постоянным. Это правило, отстаиваемое монетаристским течением и ставшее сегодня кредо центральных банков, отрицается кейнсианским течением (например, Джеймсом Тобином), сторонники которого полагают, что денежная политика должна быть политикой "по усмотрению денежных властеіі\дискреционной), т.е. соответствующей конъюнктуре: экспансионистской при высокой безработице и ограничительной при значительной инфляции.

Основными критиками количественной теории денег являются сторонники кейнсианской теории, ставящие под сомнение все ее гипотезы (постоянный спрос на кассовую наличность, нейтральность денег, экзогенное предложение денег), и, соответственно, вывод, к которому она приходит (обратно пропорциональное отношение между количеством денег и их ценностью), а также практические выводы о денежной политике (автоматичность). Кроме того, критике подвергается и внутренняя согласованность этой теории. Поэтому на основе последней была разработана теория, в большей мере соответствующая интеграции в ТОРВ.

Первая проблема связана с невозможностью применения этой теории к деньгам-товару. Казалось бы, интеграция денег в общую теорию равновесия является естественной: некоторое особое благо (материальное, как золото, или нематериальное, как финансовый актив) выбирается в таком случае для того, чтобы помимо удовлетворения соответствующих потребностей как потребительная ценность, выполнять еще и функцию средства обращения. Но Д. Патинкин показал еще в 1956 г., что такая концепция несовместима с "классической дихотомией'’. Рассмотрим благо, которое одновременно используется и как потребительная ценность, и как деньги. На рынке этого блага (на котором предъявляется спрос на него как на потребительскую полезность), существует равновесная цена, определяемая так же, как и цены всех прочих товаров в реальной системе. На денежном рынке, на котором это благо предлагается денежными властями и где на него предъявляется спрос как на средство обращения, также существует некоторая цена, определяемая количественной теорией. Поскольку на этих двух рынках обменивается одно и тоже благо, в условиях равновесия две эти цены должны быть равны. Но из положенной в основу дихотомии нейтральности денег следует, что реальная цена этого блага (как и реальные цены всех прочих благ, определяемых одновременно на основе принципа общей взаимозависимости) не зависит от количества денег, и, следовательно, от количественного уравнения. Иными словами, оно не оказывает влияния на равновесие, цена товара-денег определяется исключительно условиями спроса и предложения на него как на благо, характеризующееся соответствующей потребительной ценностью.

Отсюда вытекают два важных для теории следствия. С одной стороны, количественная теория денег не является теорией равновесной цены денег; она может служить только для описания того, каким образом цена денег в условиях отсутствия равновесия согласуется с ценой блага. С другой стороны, если установилась равновесная цена на благо, то любое произведенное и обмениваемое количество по построению удовлетворяет спрос на это благо как на соответствующую потребительскую ценность. Нельзя получить ни одной единицы этого блага для обеспечения обменов других благ. Короче говоря, деньги исчезают в условиях равновесия, которое, повторимся, существует только если в экономике отсутствуют деньги. Данный вывод не является неожиданным, мы уже исследовали его выше, рассматривая возможности разрешения проблемы "совпадения потребностей'’ путем использования некоторых благ в качестве средства обращения. Вывод здесь тот же (Патинкин пришел к нему более чем на двадцать лет раньше, чем Острой и Старр); только фидуциарные деньги являются средством обращения, совместимым с постулируемой ТОРВ дихотомией, т.е.

деньги, которые, не имея иной полезности, кроме как служить средством обращения, не имеют определенной в реальной системе цены. Интересен тот факт, что неконвертируемые фидуциарные деньги появляются здесь как логическое следствие анализа рыночной экономики в терминах ОРВ, а не в результате дематериализации денег в процессе исторической эволюции.

Рассмотрим второй недостаток количественной теории денег, сохраняющийся при введении фидуциарных денег. Обратно пропорциональное отношение между количеством денег и их ценностью согласуется, на первый взгляд, с маржиналистской теорией ценности (в том виде, в котором она принята ТОРВ), согласно которой реальная цена товара является показателем его относительной редкости (чем более редким, тем более дорогим является благо). Но это только видимость. Одним из важнейших элементов данной теории ценности является то, что благо обладает собственной полезностью, находящейся в обратной зависимости от его располагаемого количества (закон убывающей предельной полезности). Сторонники же количественной теории подчеркивают, что деньги не имеют собственной полезности: ими владеют не ради них самих, а только с целью реализации сделок. Если распространить понятие полезности на "услугу'’ средства обращения, то, конечно, можно говорить о предельной полезности денег (ценности услуги, оказываемой дополнительной единицей денег), но она является постоянной: каково бы ни было располагаемое количество денег, они выполняют одну и ту же услугу, изменяется же предельная полезность приобретаемых благ.

Количественная теория денег, таким образом, не может быть интегрирована как теория ценности, поскольку она не допускает применения к деньгам концепции предельной полезности. Однако замечание, сделанное в 1935 г. английским экономистом Джоном Хиксом, в защиту этой возможности, с тех пор служит основой всей микроэкономической теории денег:

“Теперь мы понимаем, что концепция предельной полезности есть не что иное, как общая теория выбора, которая приложима к любой ситуации, в которой альтернативам можно придать количественное выражение. Вполне очевидно, что деньгам можно придать количественное выражение; поэтому возражение против того, что деньги имеют предельную полезность, несостоятельно. Люди предпочитают иметь деньги, а не другие вещи, и, следовательно, в каком-то смысле деньги должны обладать предельной полезностью’ (Хикс, 1935 г.: 2-3).

Патинкин воспользовался этой идеей для иного обоснования интеграции денег в ТОРВ.

4.3. Эффект реальных кассовых остатков

На этот раз речь пойдет не об объединении старой теории денег с менее старой (маржиналистской) теорией ценности, как в случае количественной теории, а о создании теории денег на основе теории ценности, точнее на основе ТОРВ.

В Деньгах, проценте и ценах (1956 г., 2 издание: 1965) Патинкин предполагает интегрировать деньги в ТОРВ, включив их в функцию полезности. В основе этого лежит специфическая функция денег в монетарной экономике: синхронизация выручки и расходов. В условиях отсутствия денег и том случае, когда потребитель получает доходы и осуществляет расходы не одновременно, бюджетное ограничение агента может стать причиной затруднений при '"Сейчас мы понимаем, что анализ предельной полезности является ни чем иным, как общей теорией выбора, которая применима, если выбор осуществляется между имеющими количественное выражение альтернативами. Деньги, очевидно, имеют количественное выражение, и, следовательно, утверждение о том, что деньги не имеют предельной полезности, ложно. Люди стремятся владеть деньгами более, чем всеми другими вещами, и, следовательно, деньги должны иметь предельную полезность".

реализации его потребительских планов, даже если его доходы достаточны для покрытия расходов в течение рассматриваемого периода времени. Понятно, что наличие кассовых остатков позволяет преодолеть эту трудность. Такая концепция денег имеет два следствия. С одной стороны, деньги должны сохранять ценность (с того момента, когда доходы получены, до того, когда они будут потрачены), чтобы являться средством обращения: две функции денег теперь являются взаимодополняющими. С другой стороны, величина кассовых остатков, хранимых агентом, зависит от реального планируемого им уровня потребления в течение рассматриваемого периода: речь идет о реальных кассовых остатках.

Как следствие, должна быть изменена запись функции спроса на блага. В условиях реального равновесия избыточный совокупный спрос на благо і (разница между совокупным спросом на это благо и совокупным его предложением) определяется функцией полезностей благ и их реальными ценами (выраженными в товаре-измерителе). Если в экономике существует п благ (потребительских благ, производственных услуг и т.д.), то, независимо от измерителя, функция совокупного спроса запишется следующим образом:





Патинкин предложил следующую модификацию этой функции:





где р і” — денежная цена і, Р — общий уровень цен, М — денежная масса. Создается впечатление, что подобные изменения противоречат принципу нейтральности денег, поскольку функции, определяющие реальное равновесие (равновесные количества и относительные цены) зависят в настоящий момент от монетарных факторов. Однако это не так. Чтобы показать это, рассмотрим указанные функции подробнее.

Первая модификация состоит во введении, в качестве аргументов, относительных цен р,' 7Р. Можно выразить р," из уравнения (2) как pJp_M, ар_м из уравнения (7) как ИР. Тогдар ,”/Р = р,. Отсюда следует, что данное изменение заключается в выборе в качестве измерителя композиционного товара, позволяющего рассчитать общий уровень цен. Так же как и в (11), аргументами функций избыточного спроса являются реальные цены благ (выраженные в товаре-измерителе). Другими словами, агенты не подвержены "денежным иллюзиям”: даже в условиях монетарной экономики они могут рассчитывать относительные цены благ и, опираясь на них, осуществлять свой выбор.

Вторая модификация представляется более важной, поскольку она предполагает введение нового элемента, не фигурировавшего в уравнении (11): величины совокупных кассовых остатков (покупательная способность денежной массы относительно представленной композиционным товаром совокупности благ). Для анализа последствий этой модификации необходимо уточнить, каким образом изменяется избыточный спрос на благо вследствие изменения кассовых остатков. Речь идет об эффекте реальных кассовых остатков: предполагается, что агенты обладают некоторой равновесной величиной кассовых остатков, определяемой планируемой программой потребления. Если фактические реальные кассовые остатки отклоняются от этой величины, то агенты восстанавливают их планируемый объем, изменяя спрос на блага: если остатки слишком велики, то увеличение (вследствие этого) спроса на блага их снизит; если они недостаточны, то сокращение спроса их повысит. Такое поведение описывается следующим соотношением:

(13) dy°,/d (M/P) > 0.

Исследуем влияние увеличения экзогенного предложения денег на ситуацию равновесия. При общем уровне цен исходного равновесия Р рост М приведет к увеличению КНР. что спровоцирует росту⁰,, при любых значениях і. Денежная цена і, р,'’, возрастает для всех 7, следовательно, возрастет общий уровень цен Р. Этот процесс продолжается до тех пор, пока фактические реальные кассовые остатки превышают желаемые равновесные кассовые остатки. Он прекращается когда МІР возвращается к первоначальному состоянию равновесия. По построению, величина у°, также возвращается к исходному уровню и экономика вновь оказывается в исходной равновесной ситуации.

На основании этого анализа можно сделать три вывода:

а) деньги нейтральны: переход к относительным ценам и введение денежных кассовых остатков не оказывает влияния на реальное равновесие (относительные цены и равновесные количества). Последнее не зависит от количества денег в обращении. Нейтральность уже не является постулатом, она оказывается свойством функции совокупного спроса.

б) мы вновь приходим к выводу количественной теории денег (при прочих равных условиях изменение денежной массы ведет к пропорциональному изменению общего уровня цен), но опираясь на более серьезные аргументы.

в) обратное отношение между количеством денег и их ценностью обосновывается существованием предельной полезности денег, являющейся причиной спроса на реальные кассовые остатки.

Тем не менее, и эта теория не избежала критики, причем можно выделить два направления последней. Первое касается ограничительных гипотез, сужающих область ее применения. Второе более фундаментально, поскольку содержит предположение, не укладывающееся в рамки теории.

Ограничительных гипотезы три:

а) предполагается, что поведение агентов, определяющее спрос на кассовые остатки, является стабильным, т.е. существует равновесный уровень, к которому эти остатки возвращаются вне зависимости от ожиданий, касающихся будущих периодов. Природа этой гипотезы та же, что и параметрический характер величины к в количественной теории денег;

б) как и в случае реального равновесия (по Вальрасу) необходимо установить факт устойчивости денежного равновесия при изменении денежных цен благ в результате изменения совокупного избыточного спроса. Однако мы видели, что такую устойчивость можно гарантировать лишь при весьма ограничительных предположениях;

в) для того, чтобы повышение общего уровня цен не сопровождалось деформацией структуры относительных цен, увеличение спроса на блага должно вести к пропорциональному росту их цен. С этой целью необходимо предположить, что каждый индивидуальный потребитель распределяет дополнительный доход на прирост потребления пропорционально расходам на соответствующие блага, и что распределение между индивидуумами дополнительного предложения денег увеличивает их кассовые остатки в одном и том же процентном отношении.

Основные критические замечания, определившие последующее развитие денежной теории, были высказаны Ф. Ханом в его статье 1965 г. Они сводятся к следующему вопросу: чем объясняется желание агентов хранить денежные кассовые остатки? Казалось бы естественный ответ на него "с целью осуществления сделок, которые, при отсутствии денег, были бы невозможны ввиду отсутствия синхронизации'’, является неудовлетворительным, поскольку он уже предполагает, что агенты предпочитают решать эту проблему с помощью денег, а не каким-либо иным образом. Другими словами, возвращаясь к терминологии Хикса, использованной им в программе исследований 1935 г., не известно, почему агенты "предпочитают деньги, а не другие вещи", которые также позволили бы им синхронизировать сделки. Теория Патинкина объясняет, что происходит, если агенты желают хранить деньги, но она не объясняет, почему они приходят к такому решению.

По мнению Хана, этот недостаток усугубляется тем, что ТОРВ, ее современная версия "мир Эрроу-Дебре”, предлагает иной способ разрешения проблемы синхронизации сделок: "систему срочных рынков условно-случайных благ”. По определению, проблемы синхронизации просто не возникает, если существуют срочные рынки для всех благ для всех периодов и для всех состояний природы, поскольку все контракты заключаются одновременно в текущем периоде. Тогда в рамках ТОРВ нет места деньгам, поскольку это место уже занято "другой вещью”, которую агенты, очевидно, предпочтут, поскольку такая организация совершенна и издержки обмена отсутствуют. В другом сочинении Хан замечает:

"Самая важная проблема, с которой сталкивается теоретик, исследуя существование денег, такова: деньги не играют никакой роли в наиболее разработанной модели экономической теории. Этой моделью, разумеется, является версия общего вальрасианского равновесия, предложенная Эрроу и Дебре. Мир Эрроу-Дебре, в котором возможно составление условно-случайных срочных контрактов для всех его будущих состояний, не имеет ни желания, ни потребности в не имеющих никакой ценности деньгах. Первоочередной и трудной задачей для щепетильного теоретика является поиск альтернативной конструкции, не приносящей в жертву основные черты модели Эрроу-Дебре — ясность и логическую согласованность” (Хан, 1981г. :23).

Решению этой задачи посвящена третья версия микроэкономической теории денег.

4.4. Деньги как средство хранения ценности

Как мы видели, эта функция денег уже рассматривалась Патинкиным. Но в последующей денежной теории ей было уделено значительное внимание как одной из основных функций денег, что, впрочем, повлекло трудности, не преодоленные этой теорией до сих пор.

Казалось бы, замечание Хана заранее приговорило эту теорию: если "мир Эрроу-Дебре” совершенен, то нельзя ввести деньги для того, чтобы сделать его лучше, и, следовательно, доказать, что они "выбраны” экономическими агентами, как того желал Хикс. Но оно указывает метод, который, каким бы искусственным он ни казался, — единственная возможность покинуть "базовый лагерь”, каковым является модель Эрроу-Дебре. Этот метод — сделать модель менее совершенной, для того, чтобы введение денег могло исправить это несовершенство.

Необходимо преодолеть три этапа этого пути. Понять это нам поможет одно из столь любимых экономистами иносказаний. Предположим, что актер добился признания, играя молодых романтических героев. Проведя некоторое время вне сцены, он решает вернуться в театр. Для этого ему необходимо выбрать пьесу. При этом, во-первых, его роль должна быть интересна: пьеса, действие которой разворачивается в доме для престарелых, ему не подойдет. Затем, он должен подходить для этой роли: если бы пьеса ставилась на венской сцене времен австро-венгерской монархии, ему бы, возможно, понадобилось по ходу дела танцевать вальс. Наконец, ему необходимо убедиться в том, что в пьесе нет никакой другой роли, которая могла бы затмить его роль, например, роли соблазнителя с седеющими висками, который мог бы завоевать симпатию публики.

То же самое можно сказать и о наших фидуциарных деньгах и пьесе, которой является ОРВ. Во-первых, аналитические рамки последней должны быть адаптированы к деньгам. Во-вторых, нужна уверенность в том, что ситуация, демонетаризирующая модель, в которой цена денег равна нулю, исключена. Наконец, нужно убедиться, что иное средство сохранения ценности не будет предпочтительнее, сделав деньги нежелательными для агентов. Рассмотрим последовательно все три эти условия.

Каким образом сделать модель Эрроу-Дебре менее совершенной, для того чтобы подготовить в ней место для средства сохранения ценности? Здесь пригодятся два замечания, сделанные выше при обсуждении существования динамического ОРВ. Возможен случай, когда некоторые срочные рынки условно-случайных благ отсутствуют, и у агентов не остается иного выбора, как совершать сделки за наличные. На некоторых срочных рынках трансакционные издержки (например, прибыль посредников) могут оказаться столь значительными, что это может заставить агентов предпочесть сделки за наличные. В этих двух случаях экономика становится "последовательной'’, т.е.решения о совершении сделок принимаются в каждом периоде, так что у агентов возникает потребность переноса в будущее некоторого резерва ценности.

Чтобы деньги были резервом ценности, необходимо, чтобы они представляли ценность, т.е. чтобы их реальная цена была отлична от нуля. В отличие от благ, полезностью денег является их покупательная способность; но теория ценности-полезности указывает, что чтобы иметь ценность, благо должно обладать полезностью. Порочный круг разрывается, когда мы имеем дело с деньгами-товаром, поскольку равновесная цена денег в этом случае связана с ценой товара, играющего роль денег, и не может быть равна нулю. В случае же неконвертируемых фидуциарных денег нельзя исключить ситуацию, при которой нулевая цена денег станет причиной нулевого спроса на деньги, что, в свою очередь, будет поддерживать нулевую цену денег.

Подобная ситуация не является абсурдной, поскольку в модели Эрроу-Дебре предпосылкой конечного числа уравнений, определяющих состояние равновесия, является конечный временной горизонт планирования агентов. Это предположение не делает анализ менее реалистичным (у агентов нет причин вести себя так, как если бы они жили вечно). Тем не менее, это предположение трудно совместить с требованием положительности цены денег. Действительно, в течение последнего периода никто не предъявляет спрос на деньги; следовательно, их цена равна нулю. Ожидая этого, ни один агент в течение предпоследнего периода не будет предъявлять спрос на деньги, поскольку их цена будет равна нулю в следующем периоде. Поэтому и в этом периоде их цена также будет равна нулю. Рассуждая подобным образом, мы убеждаемся, что цена денег равна нулю в течение каждого периода времени.

Существует множество подходов к решению данной проблемы. Один из них предполагает необходимость уплаты налогов или возврата долгов агентами в последний из рассматриваемых периодов. Но такая возможность интеграции денег представляет решение ad hoc, (связанное с введением в модель чуждых рыночной экономике характеристик). Другой подход, еще более искусственный, опирается на предположение о существовании нерациональных агентов, не ожидающего, что в последнем периоде цена денег будет равна нулю.

Начиная с 1980 г. в литературе получил широкое распространение третий подход. Так как проблема возникает ввиду ограниченности временного горизонта агентов, то достаточно предположить, что существует бесконечная последовательность поколений, каждое из которых имеет ограниченный временной горизонт. Такие модели получили название моделей с одновременно живущими поколениями (overlapping generations). Рассмотрим упрощенную версию таких моделей. Предположим, что в первом периоде одновременно существуют два поколения, старшее поколение VI, которое только потребляет, и молодежь Л, которая и производит, и потребляет. Существование VI возможно только если они получают от J1 необходимые им блага. Но ничего не производя, они не могут предложить взамен ни одного блага. Предположим, что блага, производимые Л, могут потребляться только в том же периоде, так что их нельзя запасать, чтобы обеспечить свою старость. Тогда Л будут искать способ сохранения ценности в форме нематериальной покупательной способности, которая может быть перенесена в будущее. Эту роль могут сыграть деньги: получившее деньги в предыдущем периоде старшее поколение VI может обменивать их на блага. Однако необходимо, чтобы Л принимали деньги в качестве платежного средства, т.е.считали, что деньги могут выполнять функцию хранения ценности. Это произойдет, если Л ожидают, что в следующем периоде, когда они станут старшим поколением V2, молодежь J2 будет принимать их в качестве платежного средства, предвидя будущую старость.

Таким образом, положительная цена денег в течение текущего периода является следствием спроса на деньги, поддерживаемого ожиданием положительной цены денег в течение будущего периода, которая, в свою очередь, является следствием спроса на деньги ... и так далее до бесконечности. Деньги имеют положительную цену сегодня, поскольку агенты верят, что их цена не станет равной нулю завтра.

Остановимся на одном из недостатков этих моделей. Рассматриваемые в них деньги являются скорее не платежным средством, а только средством обмена между поколениями. Не существует причины их использования молодежью между собой. Напротив, целью молодого человека является сохранение полученных в результате обменов денег для обеспечения старости, и он не тратит деньги в течение того периода, когда их зарабатывает.

Второй недостаток является более серьезным. Мы видели выше, что если цена фидуциарных денег равна нулю, то спрос на них также равен нулю. Но отсюда не следует, что если их цена положительна, то спрос на них также является положительным. Как заметил американский экономист Р. М. Старр:

"Положительность цены блага не гарантирует полезности этого блага. Однако, тот факт, что деньги будут полезны в том случае, если их цена положительна, никак положительность цены не гарантирует"^(Старр. 1989 г.:295).

¹ Позитивность является необходимым условием полезности. Однако из

Если в качестве средства сохранения ценности деньгам будет предпочтен какой-нибудь другой актив, то спрос на деньги будет равен нулю, как и их цена. Как отмечал уже в 1935 г. Хикс, существует альтернатива деньгам как средству сохранения ценности: ценные бумаги, приносящие процент. В последовательной экономике агенты могут приобретать ценные бумаги в расчете на то, что смогут их продать в случае необходимости. Действительно, ценным бумагам отдается предпочтение, поскольку они, в отличие от денег, приносят процент. В этом и заключается основной недостаток моделей с одновременно живущими поколениями: в их рамках показана необходимость сохранения ценности, но не установлено, почему именно фидуциарные деньги будут выбраны для этой цели.

Можно предположить существование двух причин, ввиду которых деньгам будет отдано предпочтение перед ценными бумагами. Первая связана с трансакционными издержками. Последние существуют при покупке и продаже ценных бумаг (и, напротив, отсутствуют при использовании денег, обладающих максимальной ликвидностью), снижая доходность ценных бумаг. В этом случае возникает дилемма: для того, чтобы ценные бумаги не предпочитались деньгам, необходимо, чтобы их чистая доходность (процент минус трансакционные издержки) была отрицательна, поскольку доходность денег равна нулю. Но в таком случае спрос на ценные бумаги будет отсутствовать, поскольку его причиной является приносимый ими доход. Деньги могут быть вновь включены в модель только если в ней отсутствуют финансовые активы. Следовательно, либо существуют финансовые активы и отсутствуют деньги, либо существуют деньги и отсутствуют финансовые активы. Но никогда финансовые активы и деньги не существуют одновременно, что, тем не менее, по Хиксу, является условием выбора агентами денег.

того, что деньги могут быть полезны, если их цена положительна, не следует позитивность.

Второе средство более радикально. Статья Н. Уолласа в 1988 г. легла в основу теории "установленных законом ограничений'’. Согласно этой теории, агенты не могут использовать ценные бумаги в качестве платежного средства ввиду запрета, наложенного государством с целью сохранения выгод "сеньоража", приносимых эмиссией фидуциарных денег, на которую существует государственная монополия, т.е.возможности финансирования расходов за счет эмиссии денег взамен казначейских облигаций. Но отсутствие у агентов возможности выбора между деньгами и ценными бумагами и использование ими фидуциарных денег в результате установленных законом ограничений нарушает согласованность микроэкономической теории.

4.5 “Монетарное laissez-faire”

Если бы не было "установленных законом ограничений", то экономические агенты свободно, так же, как они производят товары, могли бы выпускать конкурентные деньги. Монетарное "laissez-faire” предполагает, что в этом заключается истинная возможность (теоретическая и практическая) интеграции денег в рыночную экономику. Неудача ТОРВ, связанная с интеграцией денег в условиях равновесия, тогда интерпретируется как следствие отсутствия рынка в определении денег, а не отсутствия денег в определении рыночной экономики. Ошибка, согласно сторонникам данного подхода, заключалась в попытке применения к рыночной теории традиционной концепции денег, основанной на привилегии, дающей государству возможность контролировать природу и количество средства обращения. Наоборот, они считают необходимым применение традиционной концепции рынка к монетарной теории, и если результаты будут удовлетворительными, к монетарной практике. Именно такой подход был назван Р. Л. Гринфилдом и Л. Б. Йигером "подходом к денежной стабильности в терминах свободной конкуренции" (“A Laissez Faire Approach to Monetary Stability", Journal of Money, Credit and Banking, 1983 r.).

Согласно Г. А. Селджину и Л. X. Уайту ("Как "невидимая рука" могла бы регулировать денежное обращение/’, "How Would the Invisible Hand Handle Money?”, Journal of Economic Literature, 1994 г.), существуют три ответа на вопрос, каким образом "невидимая рука” регулирует денежное обращение. Первый — посредством "свободного банка” и "центральных” денег. Эта концепция продолжает традиции свободной банковской системы (Free Banking). Ее сегодня защищает Милтон Фридмен (Оптимальное количество денег и другие работы, The Optimum Quantity of Money and Other Essays, 1969 г.). Как и в обычных монетарных режимах,

"центральные” деньги определяют единицу счета и являются средством осуществления межбанковских операций. Тем не менее, нет нужды в их использовании частными лицами; последние предпочитают хранить кассовые остатки в неофициальных деньгах, эмитированных частными банками. Подобная свобода эмиссии банкнот, впрочем, принципиально отличается от существующей практики (режима "установленных законом ограничений”). Другое ее отличие — отсутствие ограничений на хранение резервов "центральных” денег эмиссионными банками. Считается, что такой режим обеспечивает оптимальное количество денег.

Очевидно, что эта теория не в состоянии разрешить проблемы, связанные с интеграцией денег в ОРВ, поскольку она только предполагает существование "центральных” денег, после чего сталкивается со связанными с ними трудностями. С одной стороны, если законом не установлена величина банковских резервов, хранимых в "центральных” деньгах, то ничто не может помешать банкам осуществлять взаиморасчеты в каком-нибудь приносящем процент активе. Поскольку частные лица также не используют "центральные” деньги, то спрос на них падает до нуля. Если "центральные” деньги являются фидуциарными (fiat money), то их цена будет равна нулю, что приведет к исчезновению расчетной единицы, которую они определяли. Экономика демонетаризируется и возвращается к реальному равновесию и к товару-измерителю.

Расчетная единица привязана теперь не к "центральным'’ деньгам, а к благу, не наделенному какой-либо монетарной функцией. Следовательно, единственной возможностью придания смысла современному понятию свободной банковской системы (системы частных денег) является исключение выполняемой деньгами функции единицы расчетов.

Именно это было предложено сторонниками второго направления "монетарного laissez-faire”, названного "новой монетарной экономикой" (New Monetary Economics), предполагающего наличие не использующих "центральные" деньги систем платежей. Гринфилд и Йигер, статью которых мы уже упоминали выше и на которую мы будем ссылаться, назвали свою систему "BFH", отдав дань своим предшественникам — Блэку, Фэме и Холлу (Black, Fama, Hall). Эта система предполагает, что расчеты между нефинансовыми агентами осуществляются с использованием выпущенных конкурирующими "банками" (финансовыми организациями) средств обращения (депозитов, банкнот). Оплата осуществляется в некотором активе (активах), выбранном банками, использующем его также и для взаиморасчетов. Все цены измеряются единицей расчета, в качестве которой может выступать любой набор товаров, если только он не используется в качестве средства обращения, платежа или взаимозачетов: единица счета "отделена" от системы платежей. Все цены устанавливаются свободно, в зависимости от спроса и предложения, в том числе цена (цены) средства (средств) платежа, что означает, что фиксированной ставки конвертирования средств обращения не существует. Сторонники такой системы считают, что ее основным преимуществом является полное устранение колебаний реальной активности, вызываемых изменениями спроса и предложения "центральных" денег, поскольку их больше не существует.

"Разделение" единицы счета и средств обращения не является революционным, поскольку, как мы видели, оно типично для ТОРВ (выделение товара-измерителя и денег). Не следует, следовательно, ожидать, что данная гипотеза разрешит проблемы, связанные с интеграцией денег в эту теорию. Рассмотрим два существующих направления критики. Первое концентрируется на несовершенной или асимметричной информации типа "Новых кейнсианцев'’ (New Keynesian). Если рынок не способен полностью раскрыть соответствующие качества выпущенных частным образом средств обращения, то действует "закон Грешема" ("плохие деньги вытесняют из обращения хорошие"): агенты будут стремиться использовать плохие средства обращения и сохранять хорошие, что неблагоприятно скажется на функционировании платежной системы; банкротства могут привести к нехватке средств обращения.

Если же информация, наоборот, совершенна, как предполагают Гринфилд и Йигер, то выявляются иные недостатки такого предложения: конкурирующие платежные системы могут

столкнуться с упомянутыми выше трудностями двустороннего безденежного обмена благ (см. выше 3.3.). С одной стороны, возникает проблема, связанная со средствами обращения: если никто не обязан принимать средства обращения, выпущенные частным банком, то для "конкурирующих денег" необходимость "совпадения потребностей сторон" не меньше, чем для благ. Требования остаются прежними, поскольку финансовые активы (используемые в качестве средств обращения) также являются товарами. Но если возникнет необходимость "совпадения потребностей сторон", то агенты будут стремиться накапливать некоторые средства обмена с целью обмена их на другие, так что будет нарушена совместимость рыночных равновесных цен последних и равновесных бюджетных ограничений нефинансовых индивидуальных агентов. С другой стороны, существует проблема, связанная со средством (средствами) платежа. Даже если существует договоренность банков об осуществлении платежей с использованием единственного выпускаемого ими средства обращения, корректировка цен, направленная на установление соответствия между совокупным спросом на него (т.е.ценностью всех предъявленных к оплате средств обращения) и его совокупным предложением (т.е. ценностью резервов этого актива во всех банках), не гарантирует, что каждый банк, используя собственные резервы, может удовлетворить требования, предъявляемые к оплате при данной цене. В условиях отсутствия "кредитора в последней инстанции'’, т.е. центрального банка, готового рефинансировать банки в случае возникновения у них проблем с ликвидностью, банки становятся банкротами.

Сегодня признано, что поскольку в ТОРВ рыночное и индивидуальное равновесие не всегда совпадают (см. выше, 3.3), то гибкость цен благ не является достаточным условием жизнеспособности конкурентных безденежных рынков. Аналогичным образом, гибкость цен выпущенных банками средств обращения и средства платежа, принятого этими банками, не является достаточным условием жизнеспособности конкурирующих систем платежей при отсутствии "центральных" денег. Тогда существует большой соблазн отказаться от ТОРВ и рассматривать "монетарное laissez-faire" применительно к иному видению рынка. Одно из них было предложено в 1930-х годах Фридрихом фон Хайеком, куда вписываются его идеи о "денационализации денег" (Частные деньги, 1976 г.). Речь идет о третьей концепции

монетарного либерализма, основанной на конкурирующих фидуциарных деньгах.

Эти деньги отличаются от изучавшихся ранее, они напоминают фидуциарные деньги центрального банка, но за одним важным исключением: они свободно выпускаются частными агентами, и, следовательно, одновременно существует множество таких денег. Сложность анализа причин, объясняющих наличие спроса на такие деньги, предъявляемого небанковскими агентами, объясняется отсутствием каких-либо ссылок на ТОРВ и литературу, вписывающуюся в рамки данного подхода. Согласно Хайеку, соответствующее определение прав собственности, защищающее эмитированные банками "марки" (с целью избежания имитации), должно стимулировать эмитентов гарантировать стабильность их покупательной способности в терминах определенного набора благ. В таких условиях эмиссия будет осуществляться очень осторожно, что объясняется стремлением избежать обесценения денег в результате чрезмерной эмиссии. Подобные конкурирующие фидуциарные деньги могли бы стать лучшим, чем деньги, обеспеченные товарами (цены которых подвержены колебаниям на рынках этих товаров), или эмитированные государством (которое всегда стремится увеличить количество денег в обращении с целью покрытия дефицита, что ведет к обесценению денег) фидуциарные деньги, средством против обесценения денег. Если бы им было отдано предпочтение, то на них существовал бы спрос, что реально обеспечивало бы постоянство их покупательной способности.

Но, если законом не оговаривается необходимость выполнения эмитентами взятых на себя обязательств и механизм погашения таких денег, гарантирующий их покупательную способность набором благ, то что может защитить агентов, пользующихся ими, от неограниченной эмиссии? Мы здесь вновь сталкиваемся с некоторыми подходами "новой микроэкономики'’: при двустороннем контракте контрагенту может быть выгодно "оппортунистское поведение, т. е. нарушение контракта. При отсутствии третьего агента (например, посредника, заставляющего следовать правилам, или судьи, санкционирующего его нарушение), существующий риск провоцирует агентов к нарушению контракта. То же самое и здесь: возникает проблема "временного несоответствия'’: для эмитента денег может оказаться более выгодным единожды разместить значительное количество денег (например, пообещав более высокий процент по вкладам) и исчезнуть, чем поддерживать свои обязательства, гарантируя их покупательную способность путем ограничения эмиссии. Вследствие такой гиперинфляции цена этих денег будет равна нулю: мы вновь, хотя и иным путем, приходим к стандартной проблеме фидуциарных денег в ТОРВ.

4.6. Своеобразие денег

При анализе микроэкономической теории денег обращают на себя внимание два положения. Во-первых, существование денег не является следствием теории безденежного обмена. Деньги являются одной из основных особенностей рыночной экономики, их использование накладывает ограничения на поведение агентов, также как и "разделение труда”, дополнением которого они являются. "Монетарное ограничение” (или "ограничение Клауэра”, названного так по имени отстаивающего его в современной литературе автора) означает, что у агентов нет выбора использовать или нет деньги в процессе обмена. Во-вторых, в качестве денег не может выступать какая-либо другая вещь, товар, актив или контракт. Существование денег не может быть доказано на основании доказательства наличия спроса на деньги, выражения выбора между различными "технологиями обмена”, при экзогенном предложении денег, вне зависимости от способа доказательства (трансакционные издержки, наслаивающиеся поколения, законодательно установленные ограничения). Анализ условий создания денег должен являться отправной точкой любой монетарной теории, в основе которой лежит монетарное ограничение. Именно к такому выводу пришел Кейнс и именно к этому стремятся современные авторы, сторонники данного подхода, являющегося, обязательным образом, макроэкономическим.

5. Заключение

В заключение этой главы, посвященной теории динамического общего вальрасианского равновесия, можно сделать следующий вывод. В данной теории, являющейся единственной микроэкономической теорией рынка, получившей столь широкое распространение, функционирование рынка требует введения центральной инстанции на двух уровнях: с целью стабилизации процесса образования цен (аукционер) и с целью осуществления двусторонних обменов (монетарный институт). Роль центральных инстанций не обязательно должно играть государство, экономическое определение которого выходит за рамки данной главы. Но тот простой факт, что современная микроэкономическая теория не может предложить аналитического обоснования "невидимой руке” рынка, ставит под сомнение безоговорочное принятие либеральной доктрины.

Центральные инстанции необходимы для выполнения рынком его функции приведения в соответствие спроса и предложения, являющейся объектом микроэкономической теории. Как мы видели в шестой главе, макроэкономическая теория рынка ставит перед собой другой вопрос: вопрос приведения в соответствие совокупного предложения и спроса, определяющего уровень занятости в экономике. Согласно Кейнсу, в этом случае также необходима некоторая центральная инстанция, задачей которой является увеличение уровня экономической активности до величины, при которой удается избежать или снизить вынужденную безработицу, причиной которой является стихийное функционирование рыночной экономики.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ:

ОБЪЕДИНЕНИЕ И РАСКОЛ

Для наиболее распространенного сегодня видения основополагающих проблем экономической теории, связанных с функционированием рыночной экономики, характерны две противоречащие друг другу особенности. С одной стороны, доминирующая роль нормативной модели общего равновесия модели Эрроу-Дебре) подразумевает некий единый подход в экономическом анализе. С другой стороны, очевидны расхождения между многочисленными и часто противоречивыми аналитическими подходами. Это объясняется следующими причинами:

упомянутая модель позволяет прийти только к одному бесспорному, но ограниченному результату: демонстрации существования возможности совместить индивидуальные планы экономических агентов. Но экономический смысл этого результата не определен, модель не позволяет разрешить связанные с анализом рынка проблемы, существующие со времен зарождения экономической науки: проблемы функционирования рынка и роли денег (впрочем, эти проблемы взаимосвязаны).

триумф модели Эрроу-Дебре губителен, поскольку он стал причиной разделения экономистов. Это происходит не только ввиду наличия определенной нормы (данной модели), на которую принято ссылаться, но и ее использования: отделение любого исследовательского лагеря начинается с введения особого для него "загрязнения'’ в данную модель "чистой'’ экономики. Даже если, на первый взгляд, полученные результаты позволяют критиковать ортодоксальную теорию, как в случае микроэкономического и макроэкономического анализа в терминах несовершенства рынков, асимметрии информации или функционирования институтов, данный метод, часто неявно, утверждает позиции упомянутой модели. Именно это дало основание одному из защитников модели, Франку Хану, говорить о ней как о "базовом лагере". Таким образом, существует столько моделей, сколько "загрязнений", т.е. частных гипотез на основе упомянутой модели, авторы которых сталкиваются со значительными коммуникативными трудностями. Признак этого — трансформация понятия равновесия: оно является не нормальным состоянием экономики (к которому стремится последняя), а решением модели, причем каждая модель предполагает наличие своего собственного состояния равновесия, достигаемого соответствующим образом.

Такая двойственность наиболее распространенного видения рыночной экономики делает поиск неортодоксального подхода к экономике одновременно и сложным, и возможным. Сложным, поскольку он предполагает отличную от модели Эрроу-Дебре теоретическую основу (иной "базовый лагеры’), риск возможной маржинализации и дилетантства. Возможным, поскольку состояние науки таково, что любая иная аналитическая модель будет принята благожелательно. История экономического анализа знает немало теорий, которые не смогли или не сумели добиться признания в течение длительного времени. Поскольку одной из особенностей экономической науки является реккурентность фундаментальных вопросов (основным из них является функционирование децентрализованной экономики), то существуют огромные возможности поиска новых путей анализа.



Письмо Рикардо Мальтусу, 9 октября 1820 года, в Трудах, том VII: 278-9 (том V, стр.110-11Г).

- В Общей теории Кейнс цитирует письмо Рикардо Мальтусу и по этому поводу добавляет позже: Рикардо покорил Англию столь же полно, как святая инквизиция покорила Испанию. См. Собрание сочинений (Collected Writings, vol. VII: прим. 4 и стр. 32).



Как упоминалось выше (примечание 9), мы предполагаем, что различные типы труда редуцированы к одному типу и что одинаковая норма заработной платы применяется к каждой единице труда.



потребление необходимого количества предметов жизненной необходимости), поэтому им нужно авансировать их заработную плату, чтобы обеспечить их существование в течение периода.



То, что Кенэ называл "авансами на обзаведение хозяйством" (или "первоначальными затратами”); см. выше главу 2.



Известно, что Маркс также делал вывод о тенденции к снижению нормы прибыли, но в основном вследствие изменения интенсивности использования капитала в производстве, того, что он называет

органическим строением капитала (равным

использованных здесь).

- Несмотря на внешнее сходство и традиционную интерпретацию со времен Альфреда Маршалла, аргументацию Рикардо не следует смешивать с законом маржиналистов о падающей доходности. Он предполагает, что количество однородного фактора, земли, задано, что совершенно чуждо рассуждениям Рикардо, который предполагает наличие земель с различным плодородием. Кроме того, мы уже видели выше, что это понятие фактора производства не включается в теорию Рикардо.



Со времен своего Опыта о законе народонаселения (Essay on principle of population, 1798) Мальтус считал опасностью недостаточное производство потребительских благ сельскохозяйственного происхождения по сравнению с ростом населения, а не их избыток. Именно поэтому он склонялся к необходимости ограничить этот рост, в частности, путем введения "моральных ограничений". Только для несельскохозяйственных товаров возникает проблема перепроизводства, поскольку именно их не может поглотить заработная плата на уровне выживания. Основной труд Мальтуса — Принципы политической экономии (Principles of Political Economy, 1820).



Мы также находим у Рикардо теорию т.н. "сравнительных цен’, которая вместе с теорией дифференциальной ренты часто используется, чтобы представить Рикардо как предшественника маржиналистов. Видно, что защита свободного международного обмена может базироваться просто на заботе о снижении цены предметов жизненной необходимости.



присутствует фактически только капитал, авансированный на сырье и заработную плату (то есть оборотный капитал). Существенным является только распределение во времени затрат труда, которое определяет "длительность'’ капиталовложения (среднее время, в течение которого капитал связан) и через него влияние нормы прибыли.



Это выражение заимствовано у П.Сраффа (Производство товаров посредством товаров, глава 6).



Письмо Рикардо Мак-Куллоху от 13 июля 1820 года. Труды (Works and Correspondence, том VIII, стр. 194 (том V, стр. 197).



Сраффа. Производство товаров посредством товаров (1960).



Опыт о влиянии низкой цены хлеба на прибылъ с капитала (An Essay on the Influence of a Low Price of Corn on the Profits of Stocks. 1815), Труды, том IV.



Письмо Рикардо к Троуэру, 8 марта 1814 года. Труды, том VI, стр. 104. См. также Опыт о влиянии низкой гіены хлеба на прибыль с капитала, том IV, стр. 23.



См. Г.Делеплас. Маркс и прибылъ у Рикардо (в книге: Маркс и политическая экономия, Париж: Maspero/PUG, 1977).



Ни Сраффа, ни участники дебатов, вызванных его интерпретацией рикардианской теории стоимости и распределения, не изменили существенно общее мнение относительно ортодоксального монетаризма Рикардо. Насколько мне известно, единственной недавней работой по этому вопросу является A.Rosselli, M.C.Marcuzzo. Рикардо и Золотой Стандарт. Основание международной валютной системы. Лондон, Макмиллан, 1991. Она затрагивает, в частности, позицию Рикардо по поводу функционирования международного золотого стандарта.

" См. ниже, глава 6.



См. Шумпетер (1954: 704 прим. 13): "С точки зрения монетаризма как общей теории, учение Рикардо является отходом назад и замедлило развитие анализа, которое могло быть значительно более быстрым и гладким если бы было принято направление Торнтона, — если бы сила Рикардо не взяла верх над проницательностью Торнтона ’.



Кейнс (1930), Собрание сочинений (Collected Works, V:14).



В работе Индийская денежная система и финансы (Indian Currency and Finance, 1913) Кейнс упоминает об этом "отцовстве’’ в связи с применением этой системы в Индии. См. Собрание сочинений, 1:22, 51; XV: 70.



Существует обширная литература по этому вопросу. Для первого знакомства можно обратиться к статье Дэвида Лейдлера Дискуссия по “.металлизму” (David Laidler. The Bullionist Controvercy), Опыт о влиянии низкой цены хлеба на прибылъ с капитала в книге J.Eatwell, M.Milgate, P.Newman (редакторы) The New Palgrave: A Dictionary of Economics, Лондон, Макмиллан, 1987, том. I: 289-94, а также к специальному номеру Экономического обозрения, представленному Г.Делепласом и названному Бумажные деньги, золотой стандарт и обмен. Уроки классики. Париж. Издательство Национального фонда политических наук, сентябрь 1994.

² Лейдлер (1987:293)

³ По рекомендации Исаака Ньютона, "главы Монетного двора”, эта официальная цена была установлена в 1717 году равной 3 фунтам 17 шиллингам 10.5 пенсам за унцию золота. Она просуществовала неизменной до 1931 года, даты окончательного отказа от золотого стандарта в В еликобритании.



Отношения обмена с Парижем были нарушены в связи с войной.



До 1819 года в Великобритании было запрещено экспортировать монеты или переплавлять их (чтобы обойти запрет на экспорт). Можно было экспортировать только золотые слитки, имевшие импортное происхождение, которое к тому же было подтверждено под присягой (,sworn-off gold). Конечно, этот запрет не соблюдался и приводил только к добавлению стоимости нарушения (оплата посредников) к стоимости транспортировки и страховки металла.



В работе 1802 г. Исследование природы и последствий денежного кредита в Великобритании {An Enquiry into the Nature and Effects of the Paper Credit of Great Britain) Торнтон критикует Английский банк за недостаточную эмиссию билетов во время кризиса наличности в 1795 году и связывает имевшее незадолго до этого место обесценение фунта с внешним дефицитом. Но он также рассматривает теоретическую возможность нарушения равновесия по внутренней причине, в результате избыточной эмиссии банковских билетов. Этот тезис он защищает в 1810-11 годах во время дискуссии по Докладу о слитках; так что он оказался в лагере "металлистов".



Ответ на практические замечания М.Бозанке по "Докладу комитета по слиткам" (1811) в книге Д.Рикардо Работы по теории денег (1809-1811), под редакцией Б Курби и Ж.-М. Серве, Лион, 1991: 183.



См. Очерк деньгах и денежной валюте (Essay on money and paper currency,

1812). Как и Торнтон, Торренс являет пример изменения позиции по монетарным вопросам, поскольку после возвращения к режиму размениваемости он приблизился к точке зрения, которую защищали последователи "металлистов", валютная школа (Currency School). В частности, он являлся вдохновителем и защитником Акта о Банковской хартии 1844 г., направленного против последователей "антиметаллистов” банковской школы (Banking School).



См. ниже главу 7.



В 1913 году Кейнс упоминает, что Альфред Маршалл поддерживал эти идеи в 1887 г. См. Труды, том I, стр. 22.



^- Там же: 8



Предложения в пользу экономичного и устойчивого денежного обращения (Proposals for Economical and Secure Currency). Труды. том.І?, стр. 59. Перевод Ж.Д. (том II. стр. 188)

^- Там же. стр. 66 (том II, стр. 193). Воспроизводится в Основах: 287-88 (том. I, стр. 292).



Основы. 285 (том I, стр. 289).



Там же: 286 (том I, стр. 290).



Предложения: 59 (том II, стр. 193-194); Основы: 288 (том I, стр. 292). Ссылка на серебро присутствует из-за того, что во время написания Предложений Англия еще использовала официально два металла.



Необходимость импортировать золото объясняет важность торговли Англии с Португалией в примерах, приводимых авторами той эпохи: эта страна — главный поставщик этого металла из своей колонии в Бразилии. Принятие плана Рикардо позволило бы отказаться от импорта золота (кроме того, который объясняется его потребительской стоимостью); экспорт английского полотна в Португалию компенсировался бы тогда другим товаром: вином (как в известном примере, приведенном Рикардо).

"...при чрезвычайных условиях, ...паника охватывает всю страну и каждый стремится иметь драгоценные металлы, как наилучшее средство для реализации или сокрытия своего имущества. Против такой паники банки не имеют гарантии ни при какой системе” (Начала: 289, том I, стр. 294).

- Мы увидим в главе 7, что это взаимоотношение между спросом на бумажные деньги и их ценностью является сегодня центральным в ортодоксальной денежной теории.



См. например, анализ Холландера (1979). гл. 9.



" Д. Патинкин. Деньги, Процент и Цены (Money, Interest and Prices), Evanston. Row. Peterson and Co. 1956. 2-е изд. 1965.



У. С. Джевонс. Деньги и механизм Обмена (Money and mechanism of Exchange). London, П. Кеган, 1875; И.Фишер. Покупательная способность денег (The Purchasing Power of Money ), New York, Macmillan, 1911.



M.Фридмен. Доллары и Дефициты (Dollars and Deficits), Englewood Cliffs, N.J.. Prentice Hall. 1968: 39.



Как это утверждал Лейдлер (1987:290).



Ответ на практические замечания г-на Бозанкета по поводу доклада комитета о слитках, цитированное издание: 199-200 (том II, стр. 174).

" В свей более поздней работе План учреждения национального банка (Plan for National Bank) Рикардо предлагает установить цену покупки, равную ?3.17.9, т.е. всего на полтора пенни ниже официальной цены ?3.17.10 1/2. Это уменьшение разницы между официальными ценами покупки и продажи золота Банком до 1.5 тысячных возможно благодаря его национализации, поскольку больше не требуется получать прибыль от этой деятельности.



См. X.Торнтон. Исследование природы и последствий денежного кредита в Великобритании (An Inquiry into the Nature and Effects of the Paper Credit of Great Britain, (1802), New York, A.M.Kelley,1991:147.



После возврата в 1821 г. к размену банкнот Английский банк предпочитал получать золото секретно от специальных поставщиков (таких как Ротшильд в 1825 г.), которые закупали его за границей. Фактически, это применение — на сегментированном рынке — описанного здесь процесса настройки.

" Мы помним, что Рикардо считал, что не существует никакой системы, которая могла бы защитить банк в случае паники.



См. цитату в начале этого раздела. - По этому поводу см. ниже гл. 7.



Для детального анализа этого вопроса см. Г. Делеплас. Различные применения денежного стандарта, в Тетрадях политической экономии (Cahiers d’Economie Politique). №23. апрель 1994:101-113.

" П.Сраффа. Производство товаров посредством товаров (Production of Commodities by means of Commodities), Cambridge. Cambridge University Press. 1960).



Carl Menger, Grundsatze der Volkswirtschafltslehre (1871), Wien, W. Braumuller, стр. 84.

'Там же, стр. 77-80.

^!Там же, стр. 86.



William Stanley Jevons, The Theory of Political Economy (1871), перевод на французский, Париж, Giard et Вгіёге. 1909, стр. 94.



С'раффа посвятил две статьи этой теме. Первая, на итальянском языке, была опубликована в 1925 г. (Sulle Relaziom fra Costo e Quantita Prodotta, Annali di Economic, vol II, #1, стр. 277-328). Затем Кейнс предложил Сраффе написать новую версию статьи, на этот раз на английском языке, в 1926 г. {The Laws of Return under Competitive Conditions, The Economic Journal, vol XXXVI. dec. стр. 535-550).



Сраффа (1925), стр.,43, замечание 6.



Сраффа (I960), Производство товаров посредством товаров. Cambridge, Cambridge University Press, перевод на французский, Париж, Dunod. 1970, стр. 116. Понятие "издержек производства" встречается и в классической теории, но оно имеет совершенно иной смысл, поскольку здесь производство описывается не как "дорога с односторонним движением", а как "циклический процесс", в котором производство товаров является результатом производственного потребления тех же товаров — отсюда название работы Сраффы: Производство товаров посредством товаров.

'Маршалл предполагал наличие многочисленных факторов, соответствующих ресурсам и имеющим собственный рынок (например, многочисленные категории труда). В соответствии с определением "нормальной прибыли’ он рассматривал, помимо рынка капитала (где определяется ставка процента), два других рынка (где определяется величина вознаграждения предпринимательской способности): "Мы можем рассматривать ... цену предложения предпринимательской способности {the supply of business power in command of capital) распоряжаться капиталом как состоящую из трех элементов. Первый — это цена предложения капитала; второй — цена предложения предпринимательской способности и энергии; третий - эта цена предложения той организации, которая соединяет воедино надлежащую предпринимательскую способность и требующийся капитал" {Принципы, стр. 459, т.1, стр. 398). Далее: "Доходы от бизнеса, с точки зрения предпринимателя, являются суммой доходов, определяемых, во-первых, его талантом, во-вторых, оборудованием и прочим материальным капиталом, и, в-третьих, организацией бизнеса" {там же, стр. 519). Цена каждого из этих трех предложений определяется независимо, чтобы затем их сумма определила уровень "нормальной" прибыли.



'Маршалл (1980), стр. 170, замечание, т.1, стр 242. См. Сраффа (1925), стр.







Это так называемая внешняя экономия (внешняя по отношению к некоей фирме); внешняя потому, что она не связана с производством этой фирмы. Эта оговорка может показаться ненужной, поскольку эмпирические наблюдения показывают, что при увеличении объема производства издержки фирмы снижаются. Маршалл, однако, отмечал, что это противоречит его посылкам: существование даже минимального преимущества в первоначальных затратах неизбежно обеспечит фирме монопольное положение в отрасли, поскольку спрос на более дешевую продукцию этой фирмы будет стимулировать производство, рост которого, в свою очередь, будет снижать издержки, увеличивая преимущества данной фирмы. Следовательно, эта ситуация, несмотря на ее реалистичность, должна быть исключена при исследовании цен в условиях совершенной конкуренции.

'Маршалл (1890), цитата из Сраффы (1925), стр. 47.

³Сраффа (1925), стр.47, замечание 13.

^:В строгом смысле этого слова, понятие возрастающей предельной отдачи, следовательно, является неточным, поскольку ее предполагаемая причина обусловлена изменением произведенного количества блага в зависимости от используемого количества всех факторов производства. Необходимо, следовательно, говорить о средней отдаче. См. Сраффа (1925), стр.42, замечания 3 и 5.



Там же, стр. 48-49.



Сраффа (1926), стр. 57, замечание 6.

'Там же, стр. 48-49.

³J. Robinson (1933), The Economics of Imperfect Competition, Londres, Macmillan, перевод на французский, Париж, Dunod, 1975; Е.Н. Chamberlin (1933), The Theory of Monopolistic Competition, Cambridge., Mass., Harvard University Press, перевод на французский, Париж, PUF, 1953.

⁴См. ниже, глава 7.



'См. ниже, раздел 4 и глава 7.



‘Сраффа (1926), стр.57.



См. выше, глава 4.



Сраффа (1960), стр.ІХ.



*ДжБ. Кларк (J. В. Clark, 1907), The essentials of Economic Theory, New York, Macmillan, перевод на французский, Париж, Giard et Вгіёге. I9ll.



P. Солоу (R.M. Solow, 1956), "A Contribution to the Theory of Economic Growth", Quarterly Journal of Economics, vol. 70, № l, стр. 65-94.



Содержание раздела

---

---

Главная сайта

---