Глава 5. Маржиналистская теория ценности: полезность, редкость, равновесие

1 Маржиналистская революция”
Маржинализм возник в начале 70-х годов XIX века и получил свое название от лежащего в его основе понятия предельной полезности. В XVIII веке Фердинандо Галиани, Жак Тюрго и Этьен де Кондильяк впервые предположили, что ценность блага определяется его способностью удовлетворять потребности индивидуума, т.е. субъективной полезностью этого блага. Адам Смит, однако, считал, что потребительная ценность является необходимым, но недостаточным условием для определения меновой ценности; последняя определяется издержками производства. Позднее эта концепция была развита Классической школой и около ста лет после Смита объяснение ценности блага его полезностью отрицалось.

Независимо друг от друга трое экономистов, англичанин Стенли Джевонс (1835-1882) в Теории политической экономии (1871), австриец Карл Менгер (1840-1921) в Принципах экономики (1871) и француз Леон Вальрас (1834-1910) в Элементах политической экономии (1874) пришли к отрицанию классической концепции ценности. Зарождение этого направления в истории экономических учений принято называть "маржи нал истско й революцией”. Маржиналисты впервые связали понятие полезности блага с потребленным количеством этого блага. Основная их идея состоит в том, что полезность блага уменьшается по мере увеличения количества этого блага у потребителя. Экономические расчеты агентов основаны, таким образом, на пределъноіі полезности блага, т.е. на полезности его последней единицы.

Рассмотрим три следствия психологического закона убывания предельной полезности. Во-первых, рациональное поведение экономического агента предполагает, что величина спроса на благо убывает по мере роста его цены. Совокупная полезность набора потребляемых благ достигает максимальной величины в случае, когда цены различных благ пропорциональны их предельным полезностям. Поскольку предельная полезность блага зависит от количества этого блага, имеющегося у потребителя, то цены благ являются индикаторами их относительной редкости. И наконец, если количества благ заданы, то их цены не зависят от соответствующих издержек производства, что идет в разрез с классической теорией ценности.

Маржиналисты предложили более общую, по сравнению с основанной на издержках производства, теорию ценности, поскольку она распространялась и на невоспроизводимые блага, что и объясняет ее успех. Это направление можно было противопоставить теории трудовой ценности, на которой была основана критика К. Марксом политической экономии и капитализма.

Однако маржиналистская теория в той форме, в какой ее разработали Джевонс и Менгер, имела существенный пробел. Предельная полезность объясняла цены благ для заданного их количества. Последние же определялись издержками производства, что было непригодным для определения величины ценности. Эта проблема была разрешена введением понятия предельной производительности. Закон убывания предельной

производительности факторов производства по мере увеличения количества произведенных благ объясняет увеличение предложения последних при росте их цен, причем растущее (как функция цены) предложение и убывающий спрос определяют одновременно как цену, так и соответствующее количество. Эта теория была разработана Бем-Баверком (1851-1914), предложившим в 1889 г.

(Позитивная теория капитала) подход, основанный на временной концепции производства, и Альфредом Маршаллом (1842-1924), заложившим в своей книге Принципы экономики, появившейся в 1890 г., основы направления частного равновесия. В этом же направлении работал и Фрэнсис Эджуорт (1845-1926). Теоретические дискуссии 30-х и 60-х годов XX века выявили непреодолимые трудности, связанные с предлагаемой сторонниками этих двух подходов трактовкой предельной производительности капитала. И хотя уже в 1877 г. Леон Вальрас объединил определение цен и количества в законе спроса и предложения, строгое обоснование концепции общего равновесия было дано лишь в 1930 г. В наши дни общее равновесие (по Вальрасу) является основой современной микроэкономической теории^]

Представляется полезным, ввиду значительности работ Вальраса и Маршалла, познакомиться с некоторыми элементами их биографии. Сын Огюста Вальраса, перу которого принадлежат три работы о собственности и морали, рассматриваемые с экономической точки зрения, Леон Вальрас сменил множество профессий. После неудачной учебы в Эколь де Мин в Париже был журналистом, служащим Компании северных железных дорог, директором коммерческого банка, издавал совместно с Леоном Сэем газету “Труд”, служил в частном банке. В 1870 г. получил место преподавателя экономики в университете Лозанны, где и проработал вплоть до выхода на пенсию в 1892 г. Остаток своей жизни провел продолжая свои исследования и ведя огромную переписку с наиболее значительными экономистами своего времени.

Как и его отец, Леон Вальрас отличал три области социального анализа: позитивную теорию общественного богатства, предмет чистой теории; экономическую деятельность, предмет прикладной экономики; и размышления о принципах морали и справедливости, предмет социальной экономики. Каждой из этих областей он посвятил соответствующую работу: Элементы чистой политической

'см. главу 7.

экономии (1874-77, четвертая окончательная версия 1990), Исследования социальной экономики (1896), Исследования прикладной политической экономии (1898). Вальрас четко отличал позитивный анализ чистой теории и нормативный анализ социальной экономики. Для его работ характерна комбинация анализа рыночного механизма, обоснования вмешательства государства при условии повышения эффективности промышленности и требовании национализации земли и природных монополий для достижения социальной справедливости. Открывая законы экономической теории, выводя затем из них директивы прикладной экономики и оценивая их последствия с точки зрения моральных принципов, Вальрас считал себя "научным социалистом'’.

Заслуги Вальраса в развитии современной микроэкономической теории неоспоримы. Обратившись к маржиналистской теории одновременно с Джевонсом и Менгером, он свел анализ всех экономических явлений к единому принципу редкости, показав их взаимосвязь в общей системе рынков. Теория общего равновесия является синтезом такого видения экономики. Несмотря на то, что работы Вальраса стоят в одном ряду с трудами таких французских ученых, как Этьен Кондильяк (полезность), Франсуа Кенэ (взаимозависимость), Жан-Батист Сэй (роль предпринимателя) и Огюстен Курно (математическая формализация), он не находит признания в своей стране до 50-х годов XX века. Несмотря на то, что итальянские исследователи, ученики Вальраса Энрико Бароне и Вильфредо Парето упрочили положение Лозаннской школы в Европе, только в конце 30-х годов XX века, под влиянием Джона Хикса, "вальрасианский'’ маржинализм вытеснил англо-саксонский подход, у истоков которого стояли Стенли Джевонс и Альфред Маршалл.

Получив в 1865 г. диплом математика в Кембридже, Маршалл был приглашен в университет в качестве "fellow", но в 1877 г., после женитьбы на Мэри Палей, был вынужден подать в отставку ("fellows" было запрещено вступать в брак). После преподавательской работы в Бристоле и Оксфорде он возвращается в 1885 г. в Кембридж в качестве преподавателя политической экономии. Среди его учеников были Артур Питу и Джон Кейнс. Основные работы Маршалла — Принципы экономики, выдержавшие восемь изданий с 1890 по 1920 гг., Промышленность и торговля (1919) к Деньги, Кредит и Торговля (1923).

Так как работы Леона Вальраса и Эйген фон Бем-Баверка были неизвестны в Англии, то именно Маршаллу там приписывалось открытие закона спроса и предложения. Один из недостатков маржиналистского анализа, у истоков которого стоял Джевонс, — определение цен и количеств благ двумя причинами: предельной полезностью для первых и издержками производства для вторых. Маршалл объединил эти два принципа, применив к понятию продуктивности факторов аргументацию Джевонса, касающуюся полезности благ. Таким образом, была создана единая теория, объясняющая убывание спроса на благо и возрастание его предложения при росте цены этого блага. Цена и обмениваемое количество блага определяются одновременно двумя силами, действующими симметрично, также как два лезвия ножниц одновременно разрезают лист бумаги.

Несмотря на то, что закон спроса и предложения в более общем и систематизированном виде был предложен Вальрасом на 13 лет раньше, чем увидели свет Принципы экономики, заслуга Маршалла в том, что он предложил удачную, благодаря методологическому инструментарию, версию этого закона. И в наши дни экономисты оперируют такими понятиями как частное равновесие (последовательный анализ рынков), сравнительная статика (сравнение равновесных ситуации на рынках при различных значениях параметров), различие между перемещением по кривой (как следствие изменения цены) и сдвигом самой кривой (как следствие изменения прочих детерминантов спроса и предложения), различные периоды (рыночный, краткосрочный, долгосрочный), различение отраслей с растущими и падающими издержками, внутренняя и внешнеяя (с точки зрения фирмы) экономия. Исследования Маршалла направлены скорее на анализ ситуаций, на возможность эмпирического применения теории, чем на логический синтез; значителен его вклад в изучение многих частных вопросов.

Далее мы рассмотрим понятия полезности и редкости, введенные Менгером и Джевонсом, затем закон спроса и предложения (частное равновесие) Маршалла, и, наконец, закон спроса и предложения (общее равновесие) Вальраса. Изучение трудов Вальраса отдельно от двух других авторов, чьи работы обусловили марж и нал истс кую революцию”, тем более после ученого (Маршалла), жившего в более позний период, представляет собой нарушение хронологического порядка. Но теория Вальраса — более развитая форма маржиналистского анализа. Она позволяет разрешить проблемы, стоявшими перед другими авторами, чем и вызвано ее признание в качестве современной микроэкономической теории. Такая последовательность также соответствует внутренней логике маржиналистского подхода и историческим формам его проявления, поскольку, как мы уже отмечали, теория Вальраса была по-настоящему оценена только начиная с 40-х годов XX века, после длительного господства теории Маршалла.

2. Полезность и редкость: Карл Менгер, Стенли Джевонс

2.1 Блага и потребности

Отправная точка анализа у указанных авторов — определение экономического блага. Благо — любая вещь, обладающая с точки зрения человека полезностью; но не каждая полезная вещь является экономическим благом: она при этом должна быть редким благом, что выражается в превышении спроса на это благо над количеством, в котором оно досупно:

"Полезность — это способность вещи удовлетворять человеческие потребности. Отсюда следует (если только полезность признается потребителями), что она является основным условием, придающим вещам характер экономического блага. Неэкономические блага полезны, также как и блага экономические, поскольку они также способны удовлетворять наши потребности. (...) Неэкономическое благо от блага экономического отличает именно то, что факт удовлетворения какой-либо человеческой потребности не зависит от конкретного располагаемого количества в случае неэкономических благ, но зависит от конкретного располагаемого количества в случае экономических/

Редкость, придающая благу его экономический характер, лежит в основе расчета, проводимого индивидуумом, и ценности, которую он присваивает этому благу:

"Если в течение периода, во время которого люди осуществляют закупочную деятельность, спрос на благо превышает его количество, и если они стремятся наиболее полно удовлетворить свои потребности в данном благе при данных обстоятельствах, они будут вынуждены заняться деятельностью, описанной выше и названной экономическим расчетом. Их восприятие этого отношения порождает другое явление, глубокое понимание которого лежит в основе нашей науки. Я имею в виду ценность благ. (...)

Ценность, следовательно, определяется важностью для нас отдельных благ или их количества, поскольку мы согласны приобретать эти блага для удовлетворения наших потребностей. Отсюда следует, что ценность благ, также как и их экономический характер, объясняется рассмотренным выше отношением спроса и располагаемого количества благ .

Родоначальники маржинализма особенно настаивали на субъективном характере ценности. Поскольку она является результатом признания человеком редкости, ценность не существует вне субъективных отношений человека и экономического блага:

"Таким образом, ценность не присуща благам, она не является их свойством; она не является независимой вещью, существующей сама по себе. Это оценка экономическими субъектами благ, которыми они могут владеть для поддержания жизни и благосостояния. Т.е. ценность не существует вне сознания людей. Следовательно, ошибочным является утверждение, что благо, имеющее ценность для экономических субъектов, является некоей самостоятельной "ценностью'’. Поэтому экономисты ошибаются, говоря о "ценностях" как реальных независимых объектах, материализуя таким образом ценность'^

Менгер упоминает здесь сторонников трудовой ценности, то есть, с его точки зрения, "классических" авторов (Смита, Рикардо). Но ценность, изучаемая "классиками", проявлялась в процессе обмена (рассматривалась меновая ценность, а не потребительная ценность, как в данном случае) и отражала не собственные свойства вещей, а отношения между людьми. Менгер же в своей концепции основное место отвел отношению между благом и человеком, что привело к признанию существования блага вне человека и объективизации экономической деятельности. Утверждение о "субъективном" характере ценности в первом случае и о ее "объективности" в другом важно с точки зрения признания существования сознательного и рационального субъекта, так называемого homo economicus — человека экономического.

2.2. Закон убывания предельной полезности

Итак, согласно Менгеру, благо имеет ценность. Но почему ценность одного блага превышает ценность другого? Для ответа на него вводится понятие пределъноіі полезности.

Предположим, что индивидуум составляет перечень своих потребностей в порядке убывания их важности. Для этого он определяет величину ценности первой единицы блага, удовлетворяющего какую-либо потребность. Убывающая важность потребности в благах с I по X выражается в последовательности чисел с 10 до 1 (число 10 представляет ценность, в которую индивидуум оценивает потребление первой единицы блага, удовлетворяющей потребность I, имеющую наибольший приоритет). Ценность первой единицы каждого блага уменьшается соответственно относительной важности потребности:

Потребность I II III IV V VI VII VIII IX X

Ценность первой единицы блага 109 8 765 4 3 21

Если рассматривать теперь каждое благо отдельно, то можно заметить, что его важность для индивидуума будет уменьшаться по мере удовлетворения потребности в нем. Так, ценность второй единицы блага, удовлетворяющего потребность I, не превышает 9, третьей 8 и т.д. Ценность следующей единицы блага уменьшается в зависимости от располагаемого количества этого блага, что можно представить в следующем виде:

Числа в данной таблице отражают удовлетворение, полученное от потребления дополнительной единицы блага. Так, удовлетворение от еще одной единицы блага I, в случае, когда индивидуум уже располагает тремя единицами, равно 7. Каждое число, таким образом, отражает полезность последней единицы блага, или его предельную полезность.

Итак, наш homo есопотісш располагает следующими тремя элементами, необходимыми для проведения экономических расчетов. Будучи гедонистом, т.е. стремясь максимизировать удовлетворение от потребления благ, он последовательно будет увеличивать (если ограничения позволяют это делать) потребление тех благ, которые обладают максимальной предельной полезностью. Т.е. сначала выберет первую единицу блага I, затем вторую единицу этого же блага или первую единицу блага II и т.д. Подобные расчеты вполне характеризуют экономическую деятельность:

"Повсюду, где живут люди, вне зависимости от достигнутого ими уровня развития мы можем наблюдать, как экономический индивидуум сравнивает важность удовлетворения той или иной своей потребности как и различные фазы более или менее полного удовлетворения потребности в конкретном благе, и как, вследствие этого, он направляет свою экономическую деятельность на наиболее полное удовлетворение своих потребностей'^^-!

Такое поведение экономического субъекта гарантирует равенство ценности блага его предельной полезности:

"Итак, знание степени важности удовлетворения различных потребностей человека, а также различные стадии этого процесса являются первой причиной неравенства ценности благ'

Согласно “фундаментальному психологическому закону ” предельная полезность блага выше, если:

^!Там же, стр. 94. 'Там же, стр. 95.

• потребность, которую это благо удовлетворяет, имеет более высокий приоритет',

• располагаемое количество блага сравнительно невелико.

Можно предположить, что в основу маржиналистской теории положены частные гипотезы, касающиеся психологии индивидуума; в этом случае ее состоятельность зависела бы от правдоподобия этих гипотез. Однако значение анализа Менгера состоит не в указании на связь между ценами на блага и частным поведением, а в том, что, как мы увидим далее, показано существование зависимости между ценами и располагаемыми количествами благ.

2.3. Цены как индикаторы относительной редкости благ

В обществе, основанном на разделении труда, индивидуумы получают блага в процессе обменов, а не через непосредственные отношения с природой. Согласно Смиту, обмен является реальным (не денежным), если в результате его один индивидуум получает некоторое количество одного блага и второй получает некоторое количество другого. Соотношение этих двух количеств определяет меновую ценность (или относительную цену) одного блага в единицах другого.

Определенный таким образом обмен может быть проанализирован с точки зрения отдельного индивидуума:

"Общая форма законов политической экономии имеет ту же ценность для анализа поведения для отдельного индивидуума, что и для всего народа

Таким образом, мы приходим к поиску источника меновой ценности благ в их (потребительной) ценности. Механизм определения цены прост. Получая единицу блага А, индивидуум увеличивает свое удовлетворение на величину, равную предельной полезности блага А. Но в процессе обмена он отдает некоторое количество блага В. Это цена, которую он платит за данную единицу блага А. Поскольку благо В также обладает с точки зрения индивидуума предельной полезностью, то такое изъятие блага В понижает степень его удовлетворения (отказ от блага вызовет уменьшение полезности). Операция обмена возможна лишь в том случае, когда для каждого индивидуума получаемое в ее результате повышение удовлетворения больше или равно его уменьшению. Следовательно, каждый индивидуум будет стремиться отдать возможно меньшее количество блага В за максимально возможное количество блага А. Другой участник обмена действует, согласно гипотезе, аналогичным образом. Получая какое-то количество блага Б взамен данного количества блага А, он стремится к увеличению своего удовлетворения в степени, равной или превышающей уменьшение последнего; таким образом, он хочет отдать минимально возможное количество блага А взамен максимально возможного количества блага В. Таким образом, два индивидуума согласятся на обмен лишь в том случае, когда ценность, приписываемая единице блага А будет равна ценности, приписываемой обмениваемому на него количеству блага В, которое является ценой этой единицы блага А. Таким образом цена единицы блага А, т.е. количество блага В, на которое она обменивается, равна отношению ценностей (т.е. предельных полезностей) А и В для их владельцев:

РА'В UmA/ UmB-

Пусть р_А — цена блага А в единицах некоторого блага, выбранного произвольно и называемого измерителем (numeraire), а р_в — это цена блага В в единицах того же блага. Тогда мы можем записатьр_А/в какр_А/рв и получим следующее выражение:

РА РВ UmA' UmB,

или:

UmA/ РА UтВ'рВ-

Равновесие таким образом достигается тогда, когда отношения предельных полезностей обмениваемых благ к их ценам равны между собой. Этот результат может быть обобщен для случая п благ исходя из того, что равновесные цены всех благ определяются законом равенства отношений предельных полезностей благ к их ценам:

IW Ра - и_тв/рв - ...U_mN/pN

Такому определению равновесных цен уже присущи характерные черты маржиналистской теории, которые мы будем встречать по мере ее развития:

• цены благ определяются взаимодействием двух элементов: оценки индивидуумом своих потребностей и количества имеющихся в его распоряжении благ. Эти две составляющие одинаково важны для определения цены, что видно из таблицы "степеней удовлетворения'’;

• существует связь между ценой блага и его располагаемым количеством, что позволяет рассматривать (относительную) цену блага как индикатор его редкости (по сравнению с прочими благами).

Однако эта модель имеет одно существенное ограничение: располагаемое количество благ задано и его нельзя изменить. С такой ситуацией мы имеем дело, например, когда каждый заключенный в некотором месте отбытия заключения получает посылку с различными вещаміР! Предположим, что никого не удовлетворяет первоначальное распределение благ и каждый желает обменять все или часть содержимого своей посылки. Согласно величине спроса и предложения определяется цена каждой вещи, причем располагаемое количество благ постоянно и определяется содержимым посылок.

Стремясь расширить анализ на ситуации, когда располагаемые количества благ могут изменяться, Джевонс вновь вводит "классический'’ элемент, отброшенный при анализе ценности: издержки производства. При этом он отличает "причину ценности" (предельную полезность и "определяющее обстоятельство" (затраты труда). Труд не является причиной ценности:

"Ставится и вопрос о труде как об элементе ценности. Имеется достаточно много экономистов, считающих труд причиной ценности. Они утверждают, что ценность вещей объясняется воплощенным в них трудом. Эти экономисты подразумевают также, даже в том случае, когда не заявляют это, что ценность пропорциональна количеству такого труда. Эта доктрина, прямо противоречащая фактам, не может просуществовать ни единого мгновения (...).

Можно также противопоставить количество труда, затраченного на создание вещи и соответствующую ей ценность. На создание крупных предприятий, таких как Great Western Railway или туннель под Темзой, может быть затрачено значительное количество труда, но их ценность зависит только от количества людей, находящих их полезными. Если нельзя найти применение пароходу компании Great Eastern, то его ценность равна нулю, за исключением ценности некоторых материалов, из которых он построен" .

Joan Robinson, Heresies economiques (1971), Париж, Calmann-Levy, 1972, стр. 29.

“Jevons (1871), стр 241-243. Ответ на это возражение можно найти уже у Рикардо "...полезность не является мерой меновой стоимости, хотя она

Поскольку труд принимает участие в производстве вещи, его необходимо, тем не менее, принимать во внимание не как причину ценности, но как "определяющее обстоятельство'’, так как, определяя располагаемые количества благ, он управляет "конечной степенью полезности" (т.е. предельной полезностью), являющейся истинной причиной ценности:

"С целью предотвращения любых возможных ошибок в данной последовательности основных зависимостей, я еще раз представлю их в порядке очередности:

• издержки производства определяют предложение;

• предложение определяет конечную степень полезности;

'Ш

• конечная степень полезности определяет ценность .

Помимо признания косвенной роли труда в определении ценности, такое решение компрометирует однородность маржиналистского анализа. Зависимость между количеством и ценой действительно существует, но каждый из этих элементов определяется различным образом: сначала количество определяется только издержками производства, а затем, согласно предельной полезности, устанавливаются цены. Последующие работы маржиналистов будут посвящены устранению такого анахронизма с акцентом на аналитическое единство теории и на идеологический эффект отказа от ссылки на труд. С этой целью будет доказана существенно необходима для этой последней. Если предмет ни на что не годен, другими словами, если он ничем не служит нашим нуждам, он будет лишен меновой стоимости, как бы редок он ни был и каково бы ни было количество труда, требующегося для их произвоства’. (Principes de Гёсопотіе politique et de I'impot, 1817, перевод на французский, Париж, Calmann-Levy, 1970, стр. 13-14,(33)). Для классиков, начиная с Адама Смита, полезность является условием наличия у вещи меновой ценности, а не ее причиной.

Devons (1871), стр. 244.

одновременность определения равновесного количества и равновесной цены блага, обусловленная симметрией сил спроса и предложения. Предварительно необходимо проанализировать издержки производства согласно принципам маржинализма так, чтобы окончательно порвать со старой классической концепцией. Эти задачи в рамках английской политической экономии решил уже не Джевонс, а Маршалл.

3. Закон спроса и предложения в условиях частного (частичного) равновесия: Альфред Маршалл

Цель Маршалла — положить в основу теории ценности закон спроса и предложения, что он и называл "фундаментальной симметрией'’ (З.1.). Это подразумевает зависимость между издержками производства и произведенным количеством блага (3.2.), источником которой — "закон непропорциональных продуктивностей", являющийся необходимым условием согласованности теории Маршалла (3.3.). Именно на этот закон в конце 1920 гг. в основном была направлена критика молодого

итальянского экономиста Пьеро Сраффа дискуссия была продолжена в 1960 гг. в споре двух Кембриджей о капитале (3.5.).

3.1. Фундаментальная симметрия

Принципы, положенные в основу теории ценности Маршалла, могут быть обобщены в трех предложениях:

a) Ценность определяется путем взаимодействия двух симметрично действующих сил: спроса и предложения. "Фундаментальная симметрия взаимодействия спроса и предложения в отношении ценности'^1-^ определяет ценность сначала как ценность равновесия:

"Нормальная ценность каждой вещи находится, как замок свода арки, в равновесии по отношению к двум противоположным силам, воздействующим на нее с двух сторон. Силы спроса действуют с одной стороны, предложения с другой

b) Ценность блага определяется одновременно с его обмениваемым количеством тем же механизмом спроса и предложения. "Силы предложения'’ предусматривают возможность вариации произведенного количества.

c) Ценность и обмениваемое количество определяются для каждого блага на его собственном рынке (Маршалл предпочитал говорить: в каждой "отрасли"), силы спроса и предложения действуют там независимо от спроса и предложения на других рынках. Это определение частного равновесия при "прочих равных условиях" (ceteris paribus). Подобный анализ не отрицает взаимного влияния различных рынков не только из-за рациональности экономического субъекта, приводящей последнего к выбору между производством или потреблением различных благ. Такой подход позволяет предмет анализа (соотношение между количеством и ценой какого-либо блага) рассматривать отдельно от прочих параметров (количества и цен прочих благ).

'Alfred Marshall, Principles of Economics (1890), 8 ed. (1920), Londres, Macmillan, 1969, nop. 120. В дальнейшем цитируется по: А. Маршалл. Принципы экономической науки. Москва, Издательская группа "Прогресс",. "Универе", 1993.

²Там же, предисловие ко второму изданию, цитата из Сраффы (1925), стр. 4.

Функционирование рынка определяется двумя различными соотношениями между ценой и количеством блага: между "ценой предложения'’ и предложением; между "ценой спроса" и спросом. Маршалл определял "цену предложения" и "цену спроса" следующим образом:

"Точно так же, как цена, нужная для привлечения покупателей на какое-либо данное количества товара, была названа ценой спроса на это количество товара в течение года или другого определенного периода, так и цена, требующаяся, чтобы вызвать напряжение усилий, необходимые для производства любого данного количества товара, может быть названа ценой предложения на это количество в

-И

течение такого же периода V

В точке совпадения этих двух цен одновременно достигается равновесие производителя и потребителя:

"Спрос (покупателя) становится эффективным лишь тогда, когда цена, которую он согласен уплатить, достигает уровня, при котором продавцы согласны продавать’*¹:

Графически соотношения между ценой и количеством блага і принято изображать следующим образом:

'Маршалл (1890, стр.. 118, т. 1, стр. 212) ‘Там же, стр. 80 (т.1, стр. 158).





Точка равновесия А (с координатами р,* и q,*) расположена на пересечении кривых спроса и предложения. Графическая интерпретация позволяет проиллюстрировать метод частного равновесия: движение по кривой отражает взаимосвязанные изменения количества и цены блага под воздействием спроса и предложен ия, тогда как перемещение кривой определяется прочими параметрами: количеством и ценой других товаров.

Отметим одно важное следствие аргументации частного равновесия. Для достижения равновесия необходимо, чтобы точка А являлась результатом не случая, а эффективного взаимодействия двух кривых (также как камень является замком свода из-за того, что он находится в точке пересечения двух арок, а не ввиду положения над землей). Это предполагает выполнение двух условий:

а) при удалении от точки А силы, действие которых отображают кривые, обязательно приведут нас в эту же точку. Если предлагается количество товара q, (см. приведенный выше график) по цене р_і0, то данное количество товара может быть реализовано только по цене Pid < Ріо- Конкуренция среди продавцов вынуждает их снизить цену, что одновременно уменьшает предлагаемое количество товара и повышает цену спроса. Этот процесс будет идти до тех пор, пока цена спроса и цена предложения не уравновесятся в точке р!*, которой соответствует равновесное количество q,*.

в) случайное отклонение состояния рынка от состояния равновесия не является результатом внешнего по отношению к рассматриваемому рынку воздействия, поскольку в данном случае рассматривается частное равновесие. В случае учета влияния других рынков (например, предположения о том, что цена предложения р₁₍₎ превышает р® на величину, которую покупатели готовы потратить на другие товары) условие при прочих равных (ceteris paribus) не выполняется и такие изменения будут отражены иными кривыми спроса и предложения. Следовательно, А является точкой равновесия для вариаций малой амплитуды; так же как взаимное воздействие двух арок может вернуть замок свода в первоначальное положение только в случае достаточно слабого, чтобы их разрушить, землетрясе ния.

Графический пример, приведенный выше, таким образом, кажется лишенным смысла, поскольку отклонение р,о и р,п не является предельным. Маршалл настаивал на ограниченной возможности использования данных кривых. Сраффа отмечал:

"Маршалл многократно подчеркивал важность такого ограничения: "...обычные кривые спроса и предложения имеют практическое значение только в том случае, если они строятся в непосредственной близости от точки равновесия'’ (Принципы, р.384, замечание, т.2, стр. 71). Это положение Маршалла важно не только потому, что оно исключает значительные изменения в произведенном количестве, но и потому, что оно принимает вариации небольшой амплитуды. Для того, чтобы кривая предложения могла рассматриваться как один из элементов, определяющих цену, недостаточно только точки равновесия, необходимо, чтобы хотя бы в непосредственном окружении последней существовали точки, представляющие силы, приходящие в движение при каждом случайном отклонении от положения равновесия, направленные на возвращение в негски являющиеся, таким образом, необходимым условием равновесия' .

Анализ предельных величин, таким образом, является способом описания не только поведения индивидуумов, но и необходимым условием определения цены в условиях частного равновесия.

3.2. Отношение между издержками и произведенным количеством

Но какой формы должна быть кривая спроса? Другими словами, не исключают ли три принципа, лежащие в основе теории Маршалла, тех или иных частных форм кривых спроса?

Существует пример, опровергающий не только теорию Маршалла, но и первые выводы маржиналистов: случай, когда цена предложения не зависит от произведенного количества. Графически эта ситуация представляется следующим образом:





Тогда:

• спрос определяет только количество, но не цену (когда кривая спроса D,i сдвигается в положение D_l2, меняется только обмениваемое количество, а не цена блага);

• цена равновесия определяется до и независимо от количества. Цена, следовательно, не является более показателем редкости.

Вышеизложенное позволяет понять, что основополагающая гипотеза теории Маршалла касается кривой предложения. Разумеется, подобное же замечание могло быть сделано и применительно к кривой спроса. Но это означало бы, что мы предполагаем отсутствие связи между ценой спроса и количеством, и, соответственно, отсутствие зависимости уровня потребления от полезности (ввиду того, что цена, как мы видим, в этом случае не представляет неудобство, тягость, которую нужно преодолевать, чтобы получить благо). Это уже не результат, а отступление от самих принципов маржиналистского подхода, который, следовательно, оказывается невозможно использовать. Напротив, ничто не мешает а priori предположить, что цена предложения не зависит от произведенного количества.

В данных условиях нет необходимости исследовать, как конструируется кривая спроса, хотя именно в этой области наиболее сильны были разногласия между различными авторами в рамках маржиналистского подхода. Не имеет большого значения и предположение о том, возможно ли измерение предельной полезности (кардиналистский подход) или только ранжирование уровней удовлетворения (ординалистский подход), допустимо ли суммирование индивидуальных предпочтений для построения коллективных кривых безразличия. Эти дебаты не касаются того, что может поставить под сомнение теорию Маршалла.

Напротив, вопрос об определении кривой предложения прояснить необходимо. Можно выделить несколько этапов

исследования:

a) Совокупное предложение блага равно сумме предложений различных производителей. Кривая рыночного предложения, следовательно, определяется как сумма кривых индивидуального предложения.

b) Предполагается, что каждый производитель стремится максимизировать прибыль, т. е. разницу между ценой реализации произведенного им блага и издержками его производства. В условиях совершенной конкуренции цена одинакова для всех производителей. Напротив, издержки производства зависят от произведенного количества. Эта зависимость может быть, в частности, определена на основе соотношения между предельными издержками производства блага (т.е. издержками производства дополнительной единицы блага) и его количеством, произведенным индивидуальным производителем.

c) Производитель сравнивает рыночную цену (выручку, получаемую им от продажи дополнительной единицы блага) и предельные издержки. По определению, его прибыль максимальна, когда, в области растущих предельных издержек, предельные издержки производства дополнительной единицы блага будут покрывать ее цену.

Заметим, что издержки производства у Маршалла включают "нормальную прибыль”, доход на капитал, пропорциональный его величине (плюс премия за риск, величина которой определяется степенью надежности вклада) и "вознаграждение предпринимателя” {earnings of management) за его "предпринимательскую способность” (Принципы, книга VI, гл. ?І-?ІІІ). Разница между ценой реализации и издержками производства имеет природу "квазиренты”, возникающей за счет превышения издержек производства фирмы с замыкающими (максимально возможными) издержками над издержками данной фирмы. Производитель стремится максимизировать эту разницу и в долгосрочном периоде; в результате такой конкуренции квазирента исчезает, т.е. стремление к максимизации "чистой'’ прибыли (не включаемой в издержки производства) ведет в конечном итоге к ее исчезновению.

В конечном счете, поскольку рыночная кривая предложения является суммой кривых предельных издержек, изменения цены предложения и произведенного количества обусловлены вариациями издержек производства. Итак, значимость маршаллианской теории определяется наличием связи между издержками и произведенным количеством. Если издержки производства блага постоянны (график функции предложения параллелен оси, на которой откладывается количество блага), то симметричная теория ценности в условиях частного равновесия оказывается неверной. Напротив, необходимое условие валидности такой теории — изменение издержек производства в зависимости от произведенного количества.

3.3. Закон непропорциональной производительности

Но что это такое — издержки производства? Это понятие в маршаллианской теории следует из особого описания производства, под которым, как писал Сраффа, понимается "дорога с односторонним движением^ ведущая от "факторов производства'’ к "потребительским благам"^

факторы производства = > потребительские блага

Фактор производства является ресурсом, располагаемое количество которого в экономике в целом ограничено. Эти ресурсы обычно относят к одной из двух групп факторов производства: труд и капитал^1-! Производство потребительских благ (или "конечных благ’) означает лишь некоторую комбинацию этих факторов соответственно выбранному производителем способу производства. Необходимое количество факторов производства приобретается на рынках, где цены (ставки заработной платы и процента) определяются, как и для потребительских благ, под действием спроса и предложения.

Издержки производства блага определяются суммой затрат на факторы производства: на труд и капитал. Эти затраты, в свою очередь, являются произведением количества соответствующего фактора производства, использованного при производстве блага, на цену единицы этого фактора производства. Так, затраты на труд равны произведению использованного рабочего времени (в часах) на ставку почасовой заработной платы. Издержки производства блага могут изменяться в зависимости от произведенного количества этого блага ввиду:

• количественного эффекта: рост объема производства влечет за собою изменение количества фактора, необходимого для производства блага;

• эффекта цены: рост объема производства влечет за собой изменение цен используемых при этом факторов производства.

Одна из посылок частного равновесия состоит в том, что изменения на одном рынке не должны оказывать влияния на функционирование другого. Эффект цены, следовательно, должен быть исключен, поскольку он предполагает, что изменение на рынке блага (вариация производимого количества) оказывает влияние на рынки факторов производства (путем изменения их цен). Следует отметить, что необходимость отказа от учета эффекта цены вызвана не тем, что такой эффект нереалистичен, а логикой маршаллианской теории. Зависимость между произведенным количеством блага и издержками, следовательно, обусловлена только количественным эффектом.

Остановимся подробнее на этом моменте перед тем, как перейти к анализу зависимости между предельными издержками и предлагаемым количеством. Увеличение на одну единицу производимого количества блага приведет к росту количества используемых факторов производства. Мы будем исследовать изменения в объеме только одного фактора производства (назовем его "переменным фактором”), предположив, что объем остальных ("постоянных факторов”) остается неизменным. Признание "переменного” или "постоянного” характера фактора — не что иное, как аналитический прием, позволяющий определить отдачу фактора производства, называемого переменным, в роли которого может выступать любой из рассматриваемых факторов производства.

Произведение этого дополнительного количества переменного фактора производства на его цену дает нам предельные издержки производства блага, поскольку только объем использования переменного фактора производства может варьироваться. Эти издержки являются растущими или убывающими в зависимости от того, увеличивается или уменьшается количество переменного фактора, необходимого для производства дополнительной единицы блага, при росте производства этого блага. Аналогичным образом можно рассуждать при решении "обратной задачи” — оценке эффекта от использования дополнительной единицы переменного фактора производства (при неизменном количестве прочих факторов). Соответствующее увеличение количества произведенного блага называется предельной физической отдачей (или продуктивностью) данного фактора производства, возрастающей или убывающей в зависимости от того, увеличивается или уменьшается дополнительное количество произведенного продукта в результате привлечения дополнительной единицы переменного фактора при увеличении общего объема его использования. В данном случае речь идет о двух сторонах одного и того же явления: растущим издержкам соответствует убывающая отдача от фактора производства; падающим издержкам — возрастающая отдача. Продолжим наши рассуждения в терминах отдачи, чтобы показать, что зависимость между издержками и произведенным количеством является следствием количественного эффекта.

Существование зависимости между издержками и произведенным количеством блага, лежащей в основе кривой предложения, допускающей "симметричное” объяснение ценности, в условиях частного равновесия может являться только следствием непропорциональной отдачи (т.е. отдачи, изменяющейся в зависимости от произведенного количества). Следовательно, "закон непропорциональной отдачи” Маршалла является необходимым условием симметричной теории ценности в условиях частного равновесия. Остановимся на обосновании этого закона.

Идея об изменении "физического” элемента в зависимости от его количества встречалась уже в работах авторов, стоявших у истоков маржинализма. Так, они отмечали, что предельная полезность блага падает при увеличении потребленного количества этого блага ("фундаментальный психологический закон”). Поскольку Маршалл применил характерные для спроса явления к предложению, кажется естественным перенести на понятие отдачи фактора производства свойства убывающей полезности блага:

"Тенденции убывающей полезности и убывающей отдачи имеют свои корни, первая — в свойствах человеческой натуры, вторая — в технических условиях производства

"Технологическое” обоснование убывающей отдачи может быть дано следующим образом: поскольку в процессе производства располагаемые количества всех факторов, кроме одного, неизменны, увеличение произведенного количества предполагает увеличение количества переменного фактора, которое не только обеспечивает "технические” потребности в этом факторе, но и компенсирует невозможность использования остальных факторов производства (мы рассматриваем те из них, которые уже используются с максимальной интенсивностью). Количество переменного фактора, необходимое для производства дополнительной единицы блага, таким образом, возрастает, что выражается в уменьшении его отдачи. Приведем ставший традиционным пример из области сельского хозяйства: если мы предположим, что располагаемое количество земли постоянно, то увеличение производства потребует непропорционально большего привлечения другого фактора, труда. В данном случае предельная физическая отдача от труда убывает.

Опираясь на эмпирические данные, Маршалл отметил, что тенденция падения отдачи является доминирующей только по превышении некоторого уровня производства. До этого момента действует иная тенденция, тенденция возрастающей отдачи. Чем можно объяснить это явление? Существованием внешней экономии'. увеличение объема производства на уровне всей отрасли приносит некоторые преимущества каждому индивидуальному производителю, независимо от производимого им самим количества^ Преимущества проявляются в виде уменьшения объема факторов производства, необходимого для производства дополнительной единицы блага, т.е. в виде возрастания отдачи. Очевидный пример внешней экономии — развитие транспортной инфраструктуры и коммуникаций, обусловленное ростом производства в данном регионе, дает в свою очередь преимущества индивидуальным производителям. В этом случае анализируемое явление выходит за рамки частного равновесия, поскольку рассматривается "общий прогресс индустриальной средьтЦ а не отдельной отрасли. Тогда рассматриваемая экономия оказывается внешней по отношению к фирме, но внутренней по отношению к отрасли в целом. Как заметил Сраффа, этот феномен довольно редок. Один из примеров — "формирование узкоспециализированных рынков труда, спрос на который предъявляется только данной отраслью, и организация рынка этой отрасли'^

Увеличение произведенного количества блага, таким образом, сопровождается, на уровне индивидуального производителя, сначала возрастающей, а затем убывающей отдачей (переменного фактора производства). Предельные издержки также сначала убывают, а затем возрастают, что находит свое отражение в U-образной форме кривой удельных издержек, знакомой по учебникам микроэкономики.

3.4. Критика Сраффой частного маршаллианского равновесия

Сраффа стремился показать, что маршаллианскую теорию нельзя непротиворечивым образом основать на законе непропорциональной отдачи. Это обстоятельство тем самым привело к утверждению о несостоятельности маршаллианской теории. Следует привести два основных его аргумента:

а) Возрастающая и убывающая отдача не могут быть соединены в один закон непропорциональной отдачи, который приводит к единой кривой предложения. В действительности их причины имеют различную природу; дело не столько в реальных характеристиках отраслей, сколько в логике анализа, лежащей в основе их обоснования: убывающая отдача обусловлена вариацией количества одного фактора производства и неизменном количестве прочих; для анализа же растущей отдачи, объясняемой не особенностями факторов производства, а свойствами продуктов, необходимо зменение объемов производства, и, соответственно,

Таким образом, эти две тенденции необходимо рассматривать отдельно.

b) Исследование феноменов непропорциональной отдачи невозможно без ссылок на несовместимые гипотезы; в первом случае — на гипотезу частного равновесия, во втором — на предположение о существовании совершенной конкуренции:

• в случае убывающей отдачи возникает проблема использования одного и того же фактора производства многочисленными "отраслями'’. Если потребность отрасли в данном факторе невелика, то интенсивность его использования возрастет только при значительном увеличении объемов производства; следовательно, далее нельзя рассматривать частное равновесие. Если отрасль применяет большое количество данного фактора, то объем производства может быть увеличен только за счет передачи этого фактора другими отраслями, что неизбежно приведет к взаимозависимости отраслей, что также противоречит гипотезе частного равновесия;

• в случае возрастающей отдачи высказывается предположение о том, что некоторая действующая на рынке организация самосовершенствуется с ростом объемов производства, что не соответствует гипотезе о совершенной конкуренции.

В целом, Сраффа пришел к следующим выводам:

"В конечном счете, по серьезным причинам ... в статической системе свободной конкуренции в условиях частного равновесия, без дополнительных гипотез, противоречащих природе системы, кривые издержек с непропорциональной отдачей не могут существовать (за исключением некоторых исключительных случаев). (...) При исследовании частного равновесия отрасли нельзя пренебрегать причинами изменения издержек, являющимися чрезвычайно важными с позиций общего экономического равновесия. С этой же точки зрения, являющейся лишь только первым приближением к

реальности, необходимым является допущение о том, что, вообще

,(П

говоря, предельные издержки производства товаров постоянны Ч

Необходимо остановиться на манере перехода Сраффы от демонстрации невозможности непропорциональной отдачи к выводу

0 постоянстве (предельных) издержек в общем случае, поскольку она свидетельствует о добровольном отходе от основного математизированного направления экономической мысли.

"Наиболее простым и приятным способом доказательства постоянства издержек является игнорирование причин их уменьшения или увеличения. Но поскольку постоянство издержек является наиболее опасным аргументом против симметрии спроса и предложения, сторонники этой доктрины, стремясь продемонстрировать, что случай постоянных издержек относится к маргинальным вариантам теории, убеждают самих себя в его сложности и малой вероятности. Они основывают это утверждение на тезисе о том, что постоянные издержки "могут являться только результатом гипотетической взаимной нейтрализации влияния двух противоположных тенденций: к снижению издержек и к их увеличению'’. Сегодня можно следующим образом ответить на утверждение Эджуорта, что "трактовка переменных величин как постоянных является характерным недостатком нематематической экономики": экономисты-математики столь далеко зашли в исправлении этого порока, что не могут признать существование

константы, которая не есть результат взаимной нейтрализации двух

0

переменных

Таким образом, маршаллианской теории свойственна внутренняя противоречивость, поскольку выводы ("фундаментальная симметрия") делаются на основе закона (непропорциональной отдачи), истинность которого не может быть доказана в заданных аналитических рамках (частное равновесие в условиях совершенной конкуренции). Существует три возможности преодоления данного противоречия, каждый из которых опровергает один из аспектов маршаллианской теории: совершенную конкуренцию, частное равновесие или фундаментальную симметрию.

Первое направление приводит к углублению противоречия между маршаллианской теорией и гипотезой о совершенной конкуренции. Стремясь смягчить критику Маршалла в своей английской статье 1926 г., Сраффа предлагает исследовать

"промежуточндо зону” между монополией и совершенной конкуренцией.^ш Эта идея нашла свое отражение в работах двух авторов, изучавших в начале 1930 гг. различные формы рынка, особенностями которых являлась комбинация большого числа субъектов и конкуренции, и рассматривавших при этом отличные от цен характеристики благ. Это англичанка Джоан Робинсон (1903-1983), в 1950 гг. сыгравшая важную роль в развитии "посткейнсианской” теории, и американец Эдуард Чемберлин (1899-1967).^Таким образом, эти авторы вновь обратились к трудам своих предшественников, стоявших у истоков маржинализма, таких как Антуан Огустен Курно (1801-1877). Тем не менее, несовершенной конкуренции заметное место в теории было отведено только в 1970 гг. с появлением так называемой "новой микроэкономики”. Но этот подход находится уже за рамками частного маршаллианского равновесия^:

Второе направление получило признание в 1940 гг., когда теория ценности в условиях совершенной конкуренции вышла за рамки частного равновесия. В основе этого течения лежит работа Value and Kapital (Ценность и Капитал, на русский язык вышла в 1993 году под заголовком "Стоимость и Капитал”, прим, ред.) англичанина Джона Хикса (1904-1989), опубликованная в 1939 г., где он вернулся к анализу общего равновесия француза Леона Вальраса^и

Выводы Сраффы, однако, были более радикальными, поскольку он полностью отрицал фундаментальную симметрию, а вместе с нею и значимость "марж и нал истс ко й революции":

"Применимая в столь ограниченной области кривая предложения с переменными издержками не может претендовать на статус концепции функционирования реальных отраслей. (...) Старая теория, в основу которой положены только издержки производства, является наилучшей из тех, которыми мы располагаем для изучения ценности в условиях конкуренции¹¹:

Этот призыв к возврату к классической теории был услышан только в начале 1960 гг., причем Сраффа способствовал этому изданием в 1951-1973 гг. полного собрания сочинений Рикардо, к которому он написал введение, подчеркивавшее актуальность трудов последнего^ а также публикацией в 1960 г. работы "Производство товаров посредством товаров”, посвященной классической теории цен и распределения. Уже в подзаголовке ("Введение в критику экономической теории'’) проявляется ее направленность; Сраффа уточняет, что идеи, содержащиеся в этой работе "хотя и не участвуют в дискуссии о маржиналистской теории ценности и распределения, тем не менее, являются основой ее критики' .

Этой публикацией начался второй этап критики маржиналистской теории, направленной на этот раз не на закон

спроса и предложения в условиях частного равновесия (хотя и включаемая еще в учебники микроэкономики, она была вытеснена теорией общего равновесия Вальраса), а на лежащую в ее основе концепцию факторов производства. Критике последней придавалось особое значение, поскольку на ее основе была построена макроэкономически ¹ юдложенная еще функция широко применялась "неоклассическими'’ теориями роста, источником которых послужила модель Р. М. Солоу (1956) .

3.5. “Спор двух Кембриджей” о капитале как факторе производства

Использование понятия предельной физической отдачи фактора производства предполагает, что имеет смысл говорить о его количестве. Отдача может быть получена (какой бы она ни была — возрастающей, убывающей или постоянной) только в том случае, когда изменение количества фактора оказывает влияние на выпуск. Поскольку, в соответствии с посылками частного равновесия, цена каждого фактора производства предполагается заданной извне, изменение затрат на данный фактор производства пропорционально изменению его количества. Доходы (заработная плата, ставка процента, вознаграждение предпринимателя), как мы видели, определяются на рынках факторов в соответствии с уровнями спроса и предложения. Эти рынки аналогичны рынкам товаров, описанным маржиналистами: располагаемое количество фактора неизменно и задается извне, спрос производителя таков, что в точке равновесия цена фактора (затраты производителя на привлечение дополнительной единицы фактора) равна его предельной производительности.

Симметричная теория распределения доходов имеет чрезвычайно важные идеологические следствия, поскольку она утверждает, что:

• различные виды дохода (особенно заработная плата и процент) имеют идентичную природу: они являются ценами;

• каждый фактор (особенно на труд и капитал), получает вознаграждение (доход фактора производства), соответствующее его вкладу в производство.

Резюме современного экономиста звучит следующим образом:

"Теория предельной производительности переводит распределение доходов из проблемы межклассового распределения в общую теорию формирования цен

Этот вывод, противопоставляемый классической теории (где прибыль — изъятие, определяемое особыми законами, из продукта труда), полностью зависит от возможности определить физический объем каждого данного фактора производства. Необходимо подчеркнуть, что при исследовании каждого фактора важнейшая роль отводится его физическому объему. Если определить объем какого-либо фактора производства невозможно, невозможно и определить отдачу не только этого фактора, но и всех остальных. Действительно, для определения предельной отдачи какого-либо фактора производства мы изменяем объем использования этого фактора, предполагая неизменным объем использования остальных факторов производства. Если же нельзя утверждать, что (физический) объем какого-либо фактора постоянен (в случае, например, когда понятие физического объема просто лишено 'Н. Johnson (1973), The Theory of Income Distribution, стр. 3.

смысла), невозможно исследовать и производительность всех прочих факторов и тем самым придать понятию отдачи обобщающий смысл.

Однако существует фактор, для которого определение его физического объема является серьезной проблемой. Этот фактор — капитал. В производстве капитал предстает в виде совокупности физически разнородных благ (сырья, энергии, оборудования и т.д.). И эти блага должны быть представлены в виде единого агрегированного показателя объема капитала, который можно было бы рассматривать как переменную или постоянную величину (в зависимости от того, рассматривается ли отдача от капитала или от прочих факторов производства). Объединение перечисленных элементов согласно их физическим характеристикам (объему, протяженности, весу и т.д.) смысла не имеет; их гомогенизация (необходимое условие агрегирования) возможна лишь на основе цен. Но в этом случае полученный агрегированный показатель не может рассматриваться как физический объем капитала, поскольку в этом случае он будет зависеть не только от использованного объема каждого средства производства, но также и от его цены.

Понятие объема капитала как агрегированного блага оказывается, таким образом, неопределенным из-за возникающего в процессе его определения порочного круга: определение цены блага предполагает, что кривая его предложения известна и, следовательно, имеет смысл говорить о изменении отдачи от капитала при увеличении объема производства; отдача же от капитала может быть исследована только при определении "объема" капитала, причем значение этого агрегированного показателя зависит от цен некоторых благ: средств производства. Эта неопределенность вызвана отсутствием "какой-либо концепции капитала, где бы его количество измерялось независимо от распределения и цен' ¹. Отсутствие понятия "объема капитала" влечет за собой неопределенность понятия фактора производства вообще.

Вокруг последнего заключения развернулась широкая дискуссия, названная в литературе 1960 гг. "кембриджской дискуссией о капитале”, поскольку основными противниками являлись сторонники Сраффы из Кембриджского университета (Великобритания) и апологеты "неоклассической” теории, объединившиеся вокруг Поля Самуэльсона в Кембридже (США). Неоклассики были вынуждены признать, что концепция предельной отдачи применима только к экономике, в которой производится только одно благо, которое может быть использовано и как потребительское благо, и как капитальное. Тогда, по определению, понятие количества капитала вновь становится значимым. Мир одного блага является, по Самуэльсону, "иносказанием”, поскольку для него могут быть доказаны свойства, присущие и реальному миру, для которого они недоказуемы ввиду сложности последнего¹"!

Это "иносказание”, очевидно, неприменимо к теории ценности, поскольку оно исключает обмен и цены при своем построении (которые имеют смысл при существовании хотя бы двух благ). Но исследователи, использующие его сегодня (например, в теориях "реальных циклов” или "эндогенного роста”), игнорируют одержанную сторонниками Сраффы тридцать лет назад победу над их предшественниками, "неоклассиками”, что объясняется двумя причинами. С одной стороны, как и в 1950 гг., теория роста и циклов не связана сегодня с теорией ценности, что было бы немыслимым для Рикардо или Маршалла; "иносказание”, таким образом, принимается не с легким сердцем. С другой стороны, несмотря на все попытки "неорикардианцев” развить теорию Сраффы, вопрос ценности в большинстве случаев разрешился путем принятия теории, не полагающейся на понятие фактора производства: теории общего равновесия Вальраса.

'П. Самуэльсон (1962), "Parable and Realism in Capital Theory: the Surrogate Production Function”, Review of Economic Studies.

4. Закон спроса и предложения в условиях общего равновесия: Леон Вальрас

4.1. Теория общественного богатства

В первом параграфе было отмечено, что Вальрас отличал чистую теорию (теоретическую политическую экономию), прикладную экономику и мораль (социальную экономику). Предметом политической экономии, как указано в подзаголовке Элементов, является общественное богатство. Определение общественного богатства, данное Вальрасом, отличает от существующих определений у классиков, начиная Смитом и Рикардо, и заканчивая Марксом, его связь с понятием редкости. По Смиту, "богатство народов” состоит из "необходимых для жизни вещей”, которыми индивидуумы, ввиду существования разделения труда, обеспечивают себя посредством обмена^ Согласно Рикардо, оно складывается из воспроизводимых свободным образом то в ар ой Маркс считал, что оно "выступает как "огромное скопление товаров'^. Тот факт, что источником богатства является производство товаров, подчеркивается всеми приведенными определениями. Вальрас же, упоминая полезность благ, как и классики, не связывает вторую составляющую понятия ни с производством, ни с обменом, являющимися только следствиями данного определения. Вторым элементом определения у него является ограниченность количества, отброшенная Рикардо при анализе общественного богатства.

Редкость является синтетическим понятием, заключающим в себе оба аспекта богатства, полезность и ограниченность количества. Для того, чтобы избежать возможной неопределенности, существующей в обыденной речи, между понятиями редкости и 'См. выше, глава 3, раздел 2.

‘См. выше, глава 4, раздел 2.

³Karl Marx, Le Capital. Critique de Гёсопотіе politique, livre I (1867), Paris, Editions sociales, tome 1, 1971, стр. 51. Цитируется по: К. Маркс. Капитал. Москва, Издательство политической литературы, 1988. т.1, стр. 43.

небольшого количества блага, Вальрас подчеркивал, что каким бы ни было количество блага, оно является редким, если его объем недостаточен для удовлетворения потребностей в этом благе:

"Уточним смысл слов редкий и редкость. Это научные понятия, такие же, как скорость в механике и теплота в физике. Для математика и физика скорость не является противоположностью медленного движения, а теплота — холода, как в обыденной жизни: с точки зрения первого медленное движение характеризуется меньшей скоростью, для второго холод — небольшим количеством теплоты. Тело, выражаясь научным языком, обладает скоростью с момента начала движения и теплотой, если оно имеет некоторую температуру. Аналогично, редкость и изобилие не являются противоположными понятиями: в каком бы изобилии не имелось благо, в политической экономии оно редко, если оно полезно и его количество ограничено, точно так же, как в механике тело обладает скоростью, если за некоторое время оно преодолевает некоторое расстояние'’ (22).

Редкость имеет три следствия. Первое это присвоение. Если благо бесполезно, то никто не стремится обладать им. Если оно полезно, но его количество не ограничено (Вальрас приводит пример “атмосферного воздуха в обычных условиях” (23)), то никто не может его присвоить, что, впрочем, не представляет никакого интереса, поскольку в любой момент потребность в этом благе может быть удовлетворена. Напротив, если благо является редким, то возникает смысл и возможность владения им (для личного потребления или обмена). Редкость является естественным явлением (существующем в каждом обществе), присвоение тоже. Этим оно отличается от собственности, которая есть не что иное, как "законное или справедливое присвоение ” (23), зависящим, таким образом, от морали.

Второе следствие редкости вытекает из первого: это обмен и его последствие, меновая ценность. Присвоив однажды блага, индивидуумы могут расстаться с ними, чтобы обменять в некоторых пропорциях на присвоенные другими индивидуумами блага:

"Полезные вещи, количество которых ограничено, как мы только что отметили, обладают ценностью и могут обмениваться. Между присвоенными однажды редкими вещами (что случается только с ними, причем обязательно случается с каждой редкой вещью), возникает отношение, состоящее в том, что независимо от непосредственной полезности вещи, каждая из них приобретает особое свойство — способность обмениваться на прочие вещи в той или иной пропорции'’ (24).

Меновая ценность имеет естественный характер, так же как и являющаяся ее источником редкость:

"Возникнув, меновая ценность приобретает естественный характер, естественный по своим причинам, своему проявлению и существованию. Рожь и серебро имеют ценность потому, что они редки, то есть полезны, и количество их ограничено (два естественных условия). Ценность ржи и серебра относительно друг друга определяется их большей или меньшей редкостью, то есть большей или меньшей полезностью и большей или меньшей ограниченностью их количеств, двумя естественными условиями, о которых упоминалось выше/’ (26-27).

Меновая ценность является результатом свободной конкуренции между покупателями и продавцами: участникам обмена не остается ничего другого, как принять ее, поскольку нельзя уклониться от действия естественного закона:

"Это не означает, что мы не оказываем никакого воздействия на цены. Из того, что сила тяготения определяется законами природы, не следует, что мы можем только наблюдать за ее действием. Мы можем либо противостоять ей, либо нет, в зависимости от ситуации, но мы не можем изменить ни ее характер, ни законы, ее определяющие. Мы не управляем ею, мы зависим от нее. То же самое относится и к ценности'’ (27).

Третьим следствием редкости является производство, т.е. совокупность работ, направленных на увеличение располагаемого количества благ и, следовательно, на уменьшение их редкости.

Согласно определению, приведенному в начале данного параграфа {Элементы, стр. XI), только одно из трех следствий редкости является предметом теоретической политической экономии. Это объясняется тем, что только обмен может быть описан некоторой величиной, меновой ценностью, которая может быть исследована с помощью математического аппарата:

"Меновая ценность является некоторой величиной и, как мы увидим далее, величиной значимой. И если математика занимается исследованием подобных величин, то, несомненно, существует еще недостаточно разработанное математическое направление, теория меновой ценности.

Нам уже известно, что эта наука является политической экономией. Сила и скорость также являются значимыми величинами, и математическая теория сил и скорости не охватывает всю механику. Очевидно, однако, что этот раздел теоретической механики должен предшествовать разделу прикладной механики. Также существует теоретическая политическая экономия, которая должна предшествовать прикладной политической экономии, причем теоретическая политическая экономия является наукой, схожей с физико-математическими науками" (29).

Поэтому в теоретической политической экономии общественное богатство может быть определено как “совокупность редких материальных или нематериальных благ” или как “совокупность материальных и нематериальных благ, которые имеют ценность и могут бытъ обменены переход от одного определения к другому — это путь "от причины к следствию'’ (43). Следовательно, как отмечается в предисловии к четвертому изданию Элементов (1900 г.), теоретическая политическая экономия является

математической теорией цен:

"Теоретическая политическая экономия является теорией определения цен в условиях свободной конкуренции. Совокупность всех благ, материальных и нематериальных, которые могут иметь цену, поскольку они являются редкими, т.е. одновременно и полезными, и количественно ограниченными, образует общественное богатство. Именно поэтому теоретическая политическая экономия является также теорией общественного богатства” (ХІ)^Ш

Ввиду того, что меновая ценность определяется на рынке, теоретическая политическая экономия является также теорией рынка:

"Имеющие ценность вещи, которые можно обменять друг на друга, называются товарами. Рынок имеет место там, где обмениваются товары. Феномен меновой ценности возникает на рынке, и именно на рынке необходимо изучать меновую ценность. (...) Наконец, мир может рассматриваться как общий рынок, состоящий из различных частных рынков, на котором продается и покупается общественное богатство; нам необходимо определить, согласно каким законам совершаются эти сделки. Для этого мы, как 'В скобках после цитат указаны номера страниц книги Elements d’economie politique pure ou theorie de la richesse sociale, (Элементы чистой политической экономии), 4 издание (1900), Париж, L.G.D.J. (1952).

всегда, рассмотрим рынок в условиях совершенной конкуренции, так же как и в теоретической механике на первом этапе исследования предполагают отсутствие трения'’ (44-45).

Таким образом, предметом теоретической политической экономии не являются частные формы рынка, наблюдаемые в реальной жизни: их изучает прикладная политическая экономия. Значимость предположения о совершенной конкуренции состоит не в точности отражения реальности, а в возможности определения фундаментальных экономических законов, которые затем могут быть уточнены при анализе конкретных ситуаций.

Перейдем к рассмотрению основных принципов теории меновой ценности.

4.2. Основные принципы теории меновой ценности

Как было замечено в первой части, в основе современной микроэкономики лежит теория ценности Вальраса. Сформулированную с этой целью иным образом (см. ниже, глава 7), ее принято называть в литературе "моделью Эрроу-Дебре". Целью данной работы не является изучение того, насколько упомянутая модель сохранила идеи Вальраса, это предмет отдельного исследования. Тем не менее, в ее основу были положены те же принципы, в связи с чем возникает вопрос о необходимости упоминания привычной сегодня англо-саксонской терминологии для обозначения теории общего равновесия Вальраса (ТОРВ).

Целью ТОРВ является определение системы цен и обмениваемого количества благ, соответствующих состоянию общего равновесия экономики в условиях совершенной конкуренции. Рассмотрим три аспекта этой проблемы.

Первый касается совериіенноіі конкуренции. Мы уже отмечали отсутствие связи этой гипотезы с реальностью. Речь идет об описании экономики некоторым образом, позволяющем агентам благодаря равенству статуса и свободе легко вступать в контакт.

Характеристика условий совершенной конкуренции (большое число агентов, отсутствие препятствий для выхода и входа на рынок, однородность благ, совершенная информация и т.д.) менее важна, чем ее следствия: каждый независимый агент является "ценополучателем (price-taker) на рынке, т.е. не оказывает никакого влияния на уровень цен. Это не означает, что они бездействуют, они управляют важными переменными — спросом и предложением каждого блага. Это не означает также и того, что все множество продавцов и покупателей не оказывает влияния на цены, напротив, последние определяются именно при встрече продавцов и покупателей. Но ни один агент не может лично назначать или влиять на цену. Эти условия значительно отличаются от существующих при несовершенной конкуренции, когда каждый агент или особая группа агентов определяют цену (price-maker).

Вторым аспектом является рыночное равновесие. Оно достигается для некоторого блага, если не существует эндогенной силы, которая могла бы изменить его цену, являющуюся, в этом случае, ценой равновесия. Поскольку именно соотношение спроса и предложения изменяет цену, то рыночное равновесие определяется как отсутствие избыточного спроса или предложения. В таком случае говорят о “сбалансированном” рынке (market-clearing). Так как предложение и спрос на рынке определяются соответственно суммой спроса и предложения отдельных агентов, это условие означает, что каждый из них также находится в состоянии равновесия, поскольку сбывает именно то количество, которое предлагает по равновесной цене или получает именно то количество, которое хотел приобрести по этой цене. Можно, разумеется, рассмотреть рынок, на котором по той или иной причине отсутствие возможности согласования цен не позволяет сбалансировать спрос и предложение, в этом случае также существует состояние равновесия, но "не равновесия по Вальрасу’. Однако ТОРВ изучает только "сбалансированные'’ рынки.

Третьим аспектом является общее равновесие. Под последним понимается состояние экономики, при котором не только все рынки находятся в состоянии равновесия, но также очевидна их взаимозависимость. Этот метод отличен от анализа частного равновесия, при котором каждый рынок изучается ceteris paribus, т.е. предполагается, что все остальные рынки находятся и остаются в состоянии равновесия, что бы ни происходило на рассматриваемом рынке. Рациональность поведения агента, осуществляющего свой выбор при некоторых ограничениях, подразумевает, что его спрос или предложение на одном рынке отразится на других рынках. Однако предполагается возможность отделения этих последствий (и, следовательно, воздействия, оказываемого на данный рынок прочими рынками), от явлений, свойственных рассматриваемому рынку. В условиях общего равновесия, наоборот, спрос и предложение зависят от всех цен (и доходов, которые также являются ценами), существующих в экономике. Различные рынки и равновесие на них оказываются взаимозависимыми.

Результатом взаимозависимости рынков является невозможность какой-либо геометрической интерпретации равновесия; для формального представления необходимо построить систему уравнений. Для каждого блага і из п соответственно определенных благ одно уравнение описывает равновесие спроса, другое — равновесие предложения. Из системы 2п уравнений находим п цен и п количеств равновесия, при условии независимости уравнений и неразложимости системы. Единственность решения означает, что существует состояние экономики, причем только одно, при котором рыночный спрос и рыночное предложение (и, следовательно, по определению, индивидуальный спрос и предложение) совместимы. Кроме того, необходимо задать ограничения, обеспечивающие экономическую значимость решения, т.е. неотрицательность значений цен и количества.

Номенклатура благ определяется их потребительной ценностью, число рынков совпадает с числом благ. Агенты на рынке делятся на продавцов и покупателей, однако эта специализация является следствием того, что Адам Смит называл разделением труда: она чисто функциональная и не соответствует классовому делению общества. Каждый индивидуум может сменить положение на рынке (продавца или покупателя) и рынок.

Для упрощения презентации ТОРВ рассмотрим два вида агентов: домашние хозяйства и предприятия. Эти категории являются чисто функциональными, агенты относятся к той или иной группе в зависимости от рассматриваемого рынка. Действительно, сами предприятия принадлежат домашним хозяйствам, это касается и частных предприятий, принадлежащих управляющему ими собственнику, и различных организаций, права собственности на которые разделены (например, между акционерами), а управление осуществляют наемные работники. Итак, все обмены совершаются между домашними хозяйствами, т.е. индивидуумами, даже если на рынке они действуют через принадлежащие им предприятия.

В первых шестнадцати главах Элементов Вальрас обращается к "чистой экономике обмена”, где рассматриваются только потребительские блага, непосредственно удовлетворяющие потребности. Их располагаемое количество предполагается заданным; цены, как мы видели во второй части, пропорциональны предельным полезностям. На следующем этапе предполагается, что все эти блага создаются (рассматривается "производственная экономика”) с помощью производственных услуг. Такое развитие анализа обосновывается следующим образом:

"Какими бы сложными не были изучаемые явления, всегда применим научный подход, развитие анализа от простого к сложному. Я исследовал, применяя математическую теорию обмена, обмен двух товаров в натуральном выражении, затем обмен множества товаров при наличии измерителя. Но в стороне осталось то обстоятельство, что производство товаров является результатом взаимодействия производительных элементов, таких как земля, труд и капитал. После задачи математического определения цен продуктов рассмотрим вопрос о математическом определении цен производственных услуг’ (175).

Введем функциональное отличие между домашними хозяйствами, приобретающими потребительские блага, и предприятиями. Для того, чтобы произвести блага, предприятия используют комбинацию (соответствующую некоторой технологии) производственных услуг, являющихся вторым типом товаров, приобретаемых предприятиями и предлагаемых домашними хозяйствами. Анализ рынков потребительских благ и производственных услуг, определение их равновесного количества и цен, является предметом, согласно используемой Вальрасом терминологии, теории обмена и производства.

Теория капитализации, излагаемая начиная с двадцать третьей главы, посвящена ресурсам, или элементам капитала (капитальным благам), являющимся источником производственных услуг. Предметом теории капитализации является определение цен капитальных благ:

"Мы предполагаем наличие цен только на рынке. Поэтому, также как для определения цен продуктов и услуг мы рассматривали рынок продуктов и рынок услуг, для определения цен капиталов нам необходимо рассмотреть некоторый рынок, назовем его рынком капитала, на котором продаются и покупаются капитальные блага. Спрос на продукты вызван их полезностью; спрос на услуги существует ввиду полезности и ценности продуктов, для создания которых они служат. Чем объясняется наличие спроса на капитальные блага? Рентой, трудом и прибылью, а главным образом, соответствующими им процентом, арендной и заработной платой. Таким образом, цена капитальных благ зависит, в основном, от цен их услуг, то есть доходов” (241-242).

Цены производственных услуг являются валовыми доходами на предоставляющие их капитальные блага. Но капитальные блага, какими бы они ни были, изнашиваются и могут быть разрушены в результате различных аварий. Часть валового дохода должна быть, следовательно, ассигнована его владельцами на амортизацию и страхование. Оставшаяся сумма является чистым доходом. Именно норма чистого дохода, равная отношению величины чистого дохода к цене капитального блага, определяет спрос на это благо. Мы увидим, что в условиях равновесия нормы чистого дохода одинаковы для всех капитальных благ.

Существует три вида капитальных благ. Недвижимость (или земля) является природным благом и ее количество не может быть увеличено в процессе производства. Владеющие ею домашние хозяйства могут предложить услуги недвижимости (или плодородие), продажа которых обеспечит им доход в (форме ренты).

Личностный капитал (или число индивидуумов) также является заданной величиной^! Владение этим капиталом позволяет домашним хозяйствам предлагать индивидуальные услуги (труд), продажа которых приносит доход (в форме заработного платы). Цены этих капитальных благ могут быть найдены точно также, как и цены прочих ресурсов. Их определение дало Вальрасу возможность показать различия между экономикой и моралью:

"Утверждая, что индивидуумы являются воспроизводимыми природными капиталами, мы принимаем во внимание общепринятые моральные принципы, гласящие, что индивидуумы не должны ни покупаться, ни продаваться как вещи, и что они также не могут воспроизводиться на фермах или конных заводах, как скот или

'Можно предположить, что величина личностного капитала изменяется в результате влияющего на их свойства производственного процесса, например, получения образования. "Инвестиции в человеческий капитал", согласно современным исследованиям, также допустимы. См., например.

лошади. По этой причине может показаться бесполезным их изучение в теории цен. Но, если личностный капитал и не участвует в обмене, то спрос и предложение его услуг, или труда, существует на рынке постоянно, к тому же, личностный капитал может и должен быть оценен. Напомним, впрочем, что теоретическая политическая экономия, абстрагируясь от таких понятий, как справедливость или сочувствие (согласно логике ее развития), может изучать человеческие, также как и другие капиталы, исключительно с точки зрения меновой ценности. Поэтому мы и впредь будем говорить о цене труда и цене индивидуумов, не касаясь при этом проблемы рабства'’ (183) Существует, наконец, третий тип ресурсов: "капитальные блага в узком смысле этого слова" (или движимые капитальные блага, или производственные блага), которые создаются, как и потребительские блага, поэтому их количество может изменяться. По крайней мере, это касается новых производственных благ. Количество старых производственных благ, произведенных в течение прошлых периодов, является заданным по определению. Производственные блага принадлежат домашним хозяйствам (даже если они находятся , которые их и предлагают в обмен на доходы (в

Не весь доход домашних хозяйств расходуется на приобретение потребительских благ. Часть его сберегается. Поскольку рассматриваемая модель касается "реальной" (немонетарной) работы Г.С. Беккера.

'Применяемая Вальрасом терминология может привести к путанице, что объясняется нестандартным использованием некоторых терминов. Так, под доходами он понимает сами производственные услуги (а не их цены), и, согласно той же логике, рентой — услуги недвижимости, прибылью — прочие услуги (в том числе труд, или индивидуальные услуги). Только после изложения теории капитализации Вальрас расширяет понятие дохода, "называя так цену услуги, а не только саму услугу" (стр.242). В дальнейшем мы будем придерживаться именно этого определения.

системы, единственная форма накопления в ней — приобретение финансовых активов (ценных бумаг), которые эмитируются предприятиями (владеющими последними домашними хозяйствами) с целью финансирования покупки новых производственных благ (инвестиций) в части, не финансируемой прибылью. Взаимодействие спроса и предложения ценных бумаг осуществляется на финансовых рынках.

Подведем итоги описания рыночной экономики:

• домашние хозяйства, владея капитальными благами и продавая производственные услуги, получают доходы (ренту, заработную плату, прибыль). Они тратят эти доходы на приобретение потребительских благ или на накопление в форме приобретения ценных бумаг, покупая их на финансовых рынках; владение ценными бумагами также приносит доход (в форме процента).

• предприятия получают выручку от продажи благ (потребительских и производственных) и ценных бумаг. На эту выручку они приобретают производственные услуги и осуществляют инвестиции в новые производственные блага.

Наконец, для упрощения модели вводятся следующие допущения:

• не существует промежуточных благ (сырья,

полуфабрикатов): производственные услуги создают

непосредственно потребительские или производственные блага;

• результатом каждого производственного процесса является только одно благо.

Теперь опишем модель ТОРВ.

4.3. Модель ТОРВ

Модель является статической, т.е. равновесные цены и количества зависят только от детерминантов данного периода.

Модель описывает экономику натурального обмена. В ней рассматривается:

• п рынков потребительских благ, обозначаемых

• т рынков производственных услуг, обозначаемых l...j...m;

• z рынков не производимых капитальных благ^ обозначаемых

• 5 рынков новых производственных благ, обозначаемых

• рынок финансового актива^] обозначаемый е.

Неизвестными являются равновесные количества, измеряемые в

физических единицах и соответствующие обмениваемым товарам, а также равновесные цены, выраженные в единицах товара, выбранного в качестве измерителя. Поскольку модель описывает немонетарную экономику, то данный товар не является деньгами (средством обмена). Это благо выбирается произвольно и используется для измерения цен прочих благ. Обозначение

неизвестных приведено в таблице:	количество	цена
потребительские блага	Уі	Pi
производственные услуги	xj	v.i
не производимые капитальные блага	Lc	Wc
новые производственные блага	Kk	Pk
финансовые активы	Те	te

'Речь идет о недвижимости, личностных капиталах и произведенных ранее производственных благах.

'Для простоты рассматривается один финансовый рынок, на котором котируется некоторая ценная бумага.

Нужно также определить "норму чистого дохода” на капитальные блага (или ставку процента), обозначаемую г. Наконец, если потребительское благо п выбрано в качестве измерителя, то:

(0) р„ = 1 •

В модели используются два типа параметров:

• "технологические коэффициенты затрат” производственных услуг для производства каждого блага, т.е. объем производственных услуг, необходимых для создания единицы этого блага. Они обозначаются ац для потребительских благ и bjk для новых производственных благ. Параметрический характер этих коэффициентов (их независимость от объемов производства) объясняется предположением о постоянной отдаче рассматриваемой технологии: каким бы ни был объем производства блага, количество производственных услуг, необходимых для создания его единицы, постоянно. Модель может быть усложнена эндогенизацией технологических коэффициентов: для этого достаточно задать зависимость их от произведенного количества соответствующего блага. По некоторым причинам (см. ниже) такая зависимость должна удовлетворять гипотезе убывающей отдачи (т.е. технологические коэффициенты должны расти при увеличении произведенного количества блага).

• "коэффициенты амортизации и страхования”, определяющие часть капитальной ценности, подлежащую амортизации или страхованию. Они обозначаются как d_c или dt. Параметрический характер этих коэффициентов соответствует гипотезе "линейной” амортизации, однако можно задать зависимость этих величин от количества предоставленных производственных услуг.

На рынке потребительского блага і равновесие (спроса) реализуется в том случае, когда покупатели приобретают то его количество, которое они хотят получить по равновесной цене. Заметим, что спрос на каждое благо (а значит и количество, которое потребители хотят получить по равновесной цене) зависит от цен всех благ (бюджетное ограничение вынуждает делать выбор между всеми благами), цен всех производственных услуг (эти доходы формируют бюджетное ограничение) и цены финансового актива (домашние хозяйства могут предпочитать сбережения потреблению). Другими словами

(1)Уі =f (pi...pi...p_n; v\...Vj...v_m; t_e).

С другой стороны, равновесие предложения достигается если цена, по которой продается благо, по крайней мере равна издержкам на его производство (ценности производственных услуг). На самом деле, она не может их превышать, поскольку тогда предприятия отрасли получали бы "чистую прибыль” (отличную от "нормальной”), что привлекло бы предприятия из других отраслей, увеличив, таким образом, предложение и снизив цену. Следовательно, в условиях равновесия цена блага равна издержкам его производства:

(2 )Рі

На рынке производственных услуг у, равновесие предложения достигается когда реализуемое количество совпадает с предлагаемым по равновесной цене, которая определяется спросом на потребительские блага, поскольку, продавая услуги, производитель стремится получить доход, идущий на потребление или накопление. Тогда:

Равновесие спроса реализуется если приобретается только необходимое для производства равновесного количества всех благ, производственных или потребительских. Тогда:



(4) Xj = X ^а]гУг + X ^bJ_kK_k.



На рынке не производимого капитального блага с равновесие предложения достигается если продается количество, равное предлагаемому по заданной равновесной цене. Т.е.



Равновесие спроса реализуется если норма чистого дохода на капитал с равна той, которую можно получить на любое капитальное благо, производимое или нет, так же как и на финансовый актив (в этом случае речь идет о ставке процента). Чистый доход на с получается вычитанием отчислений на амортизацию и страхование из цены производственных услуг, предлагаемых владельцами с (валового дохода). Норма чистого дохода определяется как отношение чистого дохода на с к его цене. Тогда:

(6) г = (ус - d_cw_c)/w_c

или:

(6)’ н’с = v_c/(r + d_c).

На рынке нового производственного блага к равновесие предложения определяется так же, как равновесие предложения на рынке потребительских благ:

(?) Pi = 2 ^b.|k Vj 3=1

Равновесие спроса определяется так же, как и для других капиталов:

(8) Р_к = v_k/(r+dk).

На рынке финансового актива е равновесие спроса определяется так же, как на рынках других капиталов. Под "некоторой'’ ценной бумагой понимается постоянная ссуда, приносящая доход, равный единице; будучи нематериальным, он не подлежит амортизации и страхованию. Тогда цена бумаги определяется как

(9) t_e = Mr.

Равновесие продавцов достигается, когда они реализуют ценные бумаги в количестве, необходимом для финансирования той части инвестиций в новые производственные блага, которая не была профинансирована за счет амортизационных и страховых отчислений. Тогда:



(10 )t_eT_e= X Pk Kk - (X Тіг Х_к - X dk Рк К к)



или:



(10)’f_er_e=X P_kK_k{l+d_k)-X ^vkX_k.



Несмотря на принцип общей взаимозависимости, некоторые неизвестные определяются независимо от других. Это имеет место в случае определения равновесного количества не производимых

капитальных благ (но не их цен), и при определении цены измерителя (но не его равновесного количества). Все остальные переменные, напротив, взаимозависимы: {n+m+s+1) равновесных объемов, (n+m+z+s) цен равновесия и значение г. Всего (2n+2m+z+2s+2) неизвестных. Система состоит из 2п уравнений потребительских благ, 2т уравнений производственных услуг, z уравнений для не производимых капитальных благ, 2s уравнений новых производственных благ и 2 уравнений финансового рынка, итого {2n+2m+z+2s+2) уравнений^

(При естественных условиях) существует единственное решение этой системы уравнений, определяющее множество цен и объемов, соответствующих состоянию общего равновесия.

Наконец, для того, чтобы решение имело экономический смысл, необходимо, чтобы все значения переменных были неотрицательными. Для этого необходимо особым образом определить f и у,. Еще первые маржиналисты, руководствуясь законами психологии, писали о важности:

• принципа ненасыщаемости (сколько бы блага не было уже

использовано, его дополнительная единица имеет

положительную полезность);

• предположения о том, что предельная полезность блага убывает

при увеличении его потребления (и, следовательно, спроса на него). Соответственно, неудобство или тягость (disutility), ассоциируемые с производственной услугой, которые

приходится преодолевать для ее получения (потеря полезности, вызванная недополучением этой услуги), должны расти при

'Если мы рассматриваем только блага, предлагаемые количества которых могут изменяться (то есть потребительские блага, производственные услуги, новые производственные блага и ценные бумаги), если их количество равно N, тогда необходимо определить 2N неизвестных (N равновесных объемов, N-1 равновесных цен, выраженных в единицах товара - измерителя, и ставку процента г), для чего мы располагаем двумя уравнениями для каждого из N рынков, или 2N независимых уравнений.

увеличении ее предоставляемого количества (и, следовательно,

предложения).

Если технологические коэффициенты затрат зависят от объема выпуска, то необходимо ввести дополнительное условие, касающееся технологии производства: предельная отдача от производственных услуг должна падать при увеличении объема производства благ. Необходимость исключения растущей отдачи следует из гипотезы совершенной конкуренции. Предположим, что в некоторой отрасли производители используют различные технологии, характеризующиеся растущей отдачей. Производитель, применяющий наиболее эффективную технологию, которой соответствуют самые низкие издержки, может предлагать на рынке блага по более низкой цене, чем его конкуренты. Это ведет к увеличению спроса на его продукцию, что позволяет, ввиду растущей отдачи, добиться дальнейшего снижения издержек. Конкуренты, применяющие менее эффективные технологии, также характеризующиеся растущей отдачей, продают меньшее количество и, следовательно, у них более высокие издержки. Первоначальная разница между издержками производителей растет, и тот, кто применял лучшую технологию, в конце концов монополизирует рынок. Напротив, применение различных технологий не противоречит совершенной конкуренции, если для них характерна падающая отдача. Производитель, находившийся в более выгодных условиях, на первом этапе улучшает свои позиции на рынке, но увеличение производства приводит к росту его издержек, тогда как его конкуренты, производящие меньшее количество блага, имеют и более низкие издержки. Условия конкуренции, нарушенные множественностью технологий, восстанавливаются.

4.4. Значение общего равновесия по Вальрасу

Данные гипотезы предполагают существование совокупности задаваемых извне параметров (отношений предпочтения, начальных запасов (ресурсов), спектра производственных технологий) и экономики, характеризующейся "уравновешенными'’ рынками: на каждом рынке продавцы сбывают именно то количество, которое они предлагают по равновесной цене, а покупатели приобретают точно то количество, которое предполагали купить по этой цене. Состояние общего равновесия (по Вальрасу) описывается соответствующими неотрицательными числами — равновесными объемами и ценами.

Нельзя недооценивать значение этого результата, устанавливающего возможность существования состояния экономики, при котором решения субъектов, стремящихся к достижению собственных интересов, оказываются совместимыми: в таком обществе социальный порядок оказывается возможным. Но нельзя и переоценивать этот результат. Эта демонстрация возможности социального порядка, которую современная литература окрестила как существование общего равновесия, получена в предположении, что полностью (и исчерпывающим образом) известно описание экономики, т.е. агрегированных функций спроса и предложения для каждого товара. Однако в условиях рыночной экономики каждый субъект знает только свои собственные предпочтения, и, даже обладая совершенной информацией о всех рынках, он может наблюдать только результат совместных действий остальных субъектов, а не функции их поведения. Таким образом, ни один субъект не может определить систему равновесных цен и объемов.

Последнее не объясняется незнанием экономическими агентами теории Вальраса. В любом сл?чае они не смогли бы идентифицировать уравнения модели^-^ Не объясняется это также и несовершенной их информированностью, что не позволяет агентам

¹ Современные исследователи, называющие себя "новыми классиками’, ввели так называемую гипотезу рациональных ожиданий, предполагающую, что агентам известна "истинная модель" экономики. Парадокс состоит в том, что она сделала интерпретацию ТОРВ более туманной, ввиду предположения о многочисленности равновесных состояний. См. ниже, глава 7.

знать, что же действительно происходит на всех рынках одновременно; напротив, предполагается, что у них есть такая возможность. Единственная причина — это децентрализация экономики, т.е. отсутствие координации в действиях индивидуумов, предшествующих обмену. При господстве частной собственности и разделения труда каждый решает за себя, игнорируя решения других. Именно так Адам Смит определял рыночную экономику, по этому же пути пошел и Вальрас.

Но для Смита это обстоятельство не явилось препятствием для существования эффективного состояния рынка; к нему вела "невидимая рука” — свободная конкуренция. У Вальраса же иная точка зрения. Исследовав в одиннадцатой главе Элементов "проблему взаимного обмена множества товаров” и сформулировав "теорему общего равновесия”, он приходит к такому итогу:

"Таким образом, если уравнения спроса заданы, то цены определяются математически. Осталось показать, и это очень важный момент, что проблема обмена, теоретическое решение которой мы только что продемонстрировали, разрешается на рынке практически с помощью механизма свободной конкуренции" (121).

Иными словами, доказательство возможности общего равновесия (по Вальрасу) позволяет установить только то, что наличие эффективных обменов между агентами в условиях совершенной конкуренции не противоречит факту установления равновесия. Это необходимое условие: если не было возможности совместить решения агентов, то функционирование рынка не смогло бы привести к соответствующему принципам ТОРВ порядку. Но это условие не является достаточным: из возможности существования равновесия не следует "закон спроса и предложения”.

Анализ функционирования рыночной экономики является предметом не "прикладной политической экономии”, а "теоретической политической экономии”. Он представлен у Вальраса

двумя теориями: теорией определения равновесных цен, так называемым процессом "нащупывания”, и теорией денег, выступающих в качестве посредника при обмене. С тех пор, как современная микроэкономика вновь обратилась к общему равновесию по Вальрасу, эти две теории и связанные с ними проблемы являются предметом оживленных дискуссий. Именно поэтому они рассматриваются при анализе "мира Эрроу-Дебре”, современной форме ТОРВ (см. ниже, глава 7).



Содержание раздела

---

---

Главная сайта

---