Проведение денежной реформы 1839-1843 гг.
Бумажные рубли становятся серебрянымиПодготовка к денежной реформе выразилась в составлении проектов реформы. Их было пять: проекты адмиралов Н. С. Мордвинова и Грейга были признаны непрактичными. Проекты денежной реформы М. М. Сперанского и Е. Ф. Канкрина были схожи по своей основе.
Преимущество проекта Е. Ф. Канкрина над проектом М. М. Сперанского состояло в том, что Е. Ф. Канкрин считал возможным провести реформу без внешнего займа и действительно провел ее, не прибегая к займу.
Монетная система, установленная в России в 1810 г. и восстановленная при министре Е. Ф. Канкрине в 1839 г., имела своим основанием монометаллизм и притом серебряный. До Е. Ф. Канкрина было бумажное денежное обращение. Эмиссия бумажных денег — явление знакомое в России с давних времен. К эмиссии государство вынуждено было прибегать одновременно с введением бумажных денег.
Первоначально выпуск бумажных денег в XVIII в. был одобрительно встречен населением, ибо они явились заменой громоздких и тяжелых металлических денег, были удобнее в обращении. Но количество ассигнаций в обращении быстро возрастало. В 1769 г. Екатериной II было выпущено ассигнаций на 1 млн. руб. В 1769-=-1775 гг. выпуск ассигнаций использовался для финансирования войны с Турцией.
В связи с Отечественной войной 1812 г. эмиссия бумажных денег возросла с 212 млн. руб. в 1800 г до 836 млн. руб. в 1817 г.
Хотя ассигнации после войны с Наполеоном резко обесценились, против денежной реформы выступали помещики, для которых сохранение „дешевых денег" было выгодно, так как они несли ответственность за уплату податей крепостного крестьянства. Но необходимость оздоровления хозяйства страны настойчиво требовала преобразования денежной системы.
Прежде чем перейти к описанию хода реформы Е. Ф. Канкрина, следует коротко остановиться на проблеме государственного займа или кредита и его отношении к этому акту. Правомерность использования государственного кредита в XVIII—XIX вв. приветствовали прогрессивные общественные деятели в США — Б. Франклин и А. Гамильтон, в России — декабристы М. Ф. Орлов и Н. И. Тургенев. Классики буржуазной политической экономии А. Смит и Д. Рикардо, наоборот, отрицательно относились к займовым операциям государства. Они стремились свести государственные расходы к наименьшей возможной величине.
Е. Ф. Канкрин в целях устранения превышения расходов над доходами в бюджете России всячески препятствовал проведению государственных займов и кредитов. Он тормозил выделение государственных средств на расширение добычи металла в стране, отдавая преимущество укреплению сельского хозяйства. Е. Ф. Канкрин пользовался кредитом осторожно. Он считал, что государственные долги не увеличивают народного благосостояния. „Строго говоря,— писал он,— к займам следует прибегать только тогда, когда они нужны для того, чтобы вывести государство из затруднительного положения или для общеполезных мероприятий, не только дающих народному богатству проценты, но и погашающих долг, потому что тогда дается потомкам нашим эквивалент за антиципацию, сделанную нами на их счет".
Е. Ф. Канкрин в последующие годы был подвергнут резким нападкам, когда стало известно, что при отрицательном отношении к займам он все же ими тайно пользовался. Е. Ф. Канкрин делал секретные займы в государственных банках из частных вкладов, лежавших без движения. При этом он сознавал опасность и возможность поставить в трудное положение банки, если бы вдруг увеличились востребования вкладов, и поэтому обращался к этому источнику с осторожностью и умеренностью. Кроме того, такие займы при обилии свободных сумм в банках облегчали последним выплату процентов вкладчикам.
На первых подступах к денежной реформе в 1831 г. были выпущены билеты государственного казначейства. „Билеты казначейские — суть
обязательства, выдаваемые правительством вместо наличных денег, с определенным сроком платежа и с установленными процентами". Билеты казначейские — .разновидность кредитных билетов (наряду с векселями, заемными письмами и пр.), которые выступают как вспомогательные средства в монетном обращении. Билеты казначейства сочетали в себе характер кредитного срочного обязательства и государственного денежного знака. 13 июля 1831 г. был издан Манифест о постепенном выпуске трех первых разрядов этих билетов (каждый по 10 млн. руб.), т. е. общей суммой в 30 млн. Эта мера явилась наиболее действенным способом ускоренного получения государственных доходов.
М. М. Сперанский в письме Е. Ф. Канкрину от 27 мая 1831 г. выражал уверенность в совершенной необходимости выпуска новых билетов казначейства. М. М. Сперанский считал, что платить проценты по билетам излишне, а если уж платить, то только за один последний год (четвертый) ,— это даст ту выгоду, что билеты будут оставаться в обращении до четвертого года.
Выпуски билетов государственного казначейства Е. Ф. Канкрин повторил в 1834 г. (6 апреля—13 июля на 40 млн. руб. не на 6-летний, а на 4летний, как в 1831 г., срок), а затем в 1839 г. 29 марта и в 1840 г. 12 апреля были выпущены казначейские билеты на 6 лет и на 8 лет, так что срок погашения растягивался. Выгода от выпуска билетов государственного казначейства состоит в том, что проценты на них, как правило, оставались невостребованными.
Впоследствии министр финансов П. Ф. Брок в 1855 г. из невостребованных процентов снял 9 млн. руб., а 3 млн. руб. оставил на случай, если владельцы все же будут требовать проценты.
Проведению денежной реформы способствовали и установившиеся в 30-х гг. разные курсы: вексельный, податный, таможенный, биржевой и простонародный. Эти курсы денег изменялись не только по времени, но и по местностям, что усложняло и запутывало расчеты. Так, например, разница между биржевым и народным курсами составляла от 3 до 18 % .
Попыткой преодолеть такое положение было запрещение сделок на монету по простонародным курсам, утвержденное 29 сентября 1837 г. на собрании Государственного совета. Меры для уничтожения лажей были двух видов: запретительные и финансовые. Но было совершенно очевидно, что для окончательного устранения лажей необходим переворот в самой финансовой системе.
Е. Ф. Канкрин прилагал все усилия для установления фиксированной ценности ассигнационного рубля. Серебряный рубль приравнивался к 380—350 коп. В ряде мест России лаж был еще выше.
Было совершенно очевидно, что восстановить прежнюю стоимость обесцененного бумажного рубля нереально и невозможно. Поэтому было решено восстановить металлическое обращение путем девальвации.
Интересным мероприятием, поучительным для современных споров и раздумий о путях укрепления денежного обращения, явилось учреждение в 1839 г. депозитной кассы, выпускавшей депозитные билеты, обеспеченные серебром рубль за рубль. Это было важной вехой в денежной реформе Е. Ф. Канкрина.
Манифестом от 1 июля 1839 г. об устройстве денежной системы серебряный рубль был объявлен главной законной монетной единицей, а ассигнационный рубль допускался в качестве второстепенного знака. Отношение ассигнаций к серебру составило З'/г к 1. Итак, в основу денежного обращения положен серебряный рубль, равный 3 руб. 50 коп. ассигнациями. Это привело к прекращению простонародного лажа. Манифестом от 1 июля 1839 г. было положено начало перехода от ассигнационного обращения к кредитному.
Реформа Е. Ф. Канкрина не означала простой обмен бумажных денег по установленному курсу серебра, равному 3 руб. 50 коп., ибо это лишь уменьшило бы количество денег в обращении в три с половиной раза. Главное заключалось в том, что необходимо было придать деньгам фактическую прочность путем обеспечения их размена. Для этого и был заранее создан металлический фонд.
Возникает вопрос: почему монетной единицей было выбрано серебро, а не золото? Историк В. Т. Судейкин объясняет это так, что, во-первых, большинство европейских государств придерживалось двойной единицы (только Англия в 1816 г. перешла к золотой единице); во-вторых, в России по традиции исстари в
обращении находилось серебро, хотя мы владели главным образом золотыми
рудниками.
1 января 1840 г. при коммерческом банке была открыта депозитная касса для приема от населения золота и серебра в обмен на „депозитные" билеты (ценностью 3, 5, 10, 25, 50 и 100 руб.). В свою очередь депозитные билеты немедленно по предъявлении подлежали обмену на металл. Создание депозитной кассы оправдало полностью надежды на создание легкоподвижных знаков, разменных на металл. В результате уже через год в коммерческом банке образовался фонд до 38 млн. руб. и быстро продолжался его рост. Таким образом, был создан разменный фонд для будущих бумажных денег без всяких затрат.
Следующей ступенькой в проведении денежной реформы явился выпуск пятидесятирублевых кредитных билетов на сумму 30 млн. рублей (Манифест от 1 июня 1841 г.). Номинально их обмен обеспечивался всем достоянием государства. Но фактически для размена кредитных билетов был создан фонд, равный 'Д части количества выпущенных билетов.
Манифест от 1 июня 1823 г. завершил эту реформу выпуском государственных кредитных билетов. Было осуществлено окончательное объединение бумажноденежных знаков с государственными билетами, получившими повсеместное хождение наравне с серебряными монетами и обеспеченными всем достоянием государства и разменом на двойную монету.Завершающим этапом реформы явилась полная замена ассигнаций кредитными билетами, размениваемыми на звонкую монету по предъявлению.
Для осуществления обмена бумажных денег вместо депозитной кассы при коммерческом банке была учреждена экспедиция государственных кредитных билетов. Обмен ассигнаций и депозитных билетов (выпущенных в 1840 г.) на кредитные билеты начался с сентября 1843 г. К этому времени был создан фонд для размена бумажных денег около 36 млн. руб., который в 1845 г. был равен уже 87 млн. руб.
В 1843 г. процесс изъятия ассигнаций из обращения и обмена их на кредитные билеты шел весьма успешно. Введение денег в виде кредитных билетов, которые имели хождение наравне с серебром, имело значительные выгоды: они высвобождали серебро, громоздкое в обращении, к тому же звонкая монета сильно стирается.
Денежная реформа Е. Ф. Канкрина значительно укрепила денежную систему страны. Узаконенный размен кредитных билетов (новых бумажных денег) на металл по предъявлении не вызывал ажиотажа. Наоборот, к обмену предъявлялось кредитных билетов меньше, чем ожидали организаторы проведения реформы. Более того, продолжалось поступление золота в обмен на кредитные билеты. Главная заслуга Е. Ф. Канкрина состояла в том, что он добился бездефицитного государственного бюджета. Надо отметить, что этому способствовала и проводившаяся таможенная политика, построенная на основе проповедуемой им теории протекционизма. Он ввел покровительственный тариф, способствовавший отмене запрета ввоза целого ряда товаров, чем нацеливал отечественную промышленность на улучшение качества производимой продукции.
Противники Е. Ф. Канкрина считали, что высокие пошлины привели к расширению контрабанды и увеличению злоупотреблений в таможенном ведомстве. Однако в действительности в этом ведомстве предпринятые Е. Ф. Канкриным улучшения сводились к следующему: в таможне усовершенствован контроль, улучшена и преобразована структура, большое значение придавалось подбору личного состава служащих.
В настоящее время, когда широко развиваются контракты с зарубежными странами, могут быть интересны для нас суждения Е. Ф. Канкрина о введенной им широкой практике заграничных стажировок служащих: „Сперва я отправлял (за границу) молодых людей, но они учились больше в трактирах и напитывались пустым либерализмом, теперь я посылаю чиновников зрелых лет, коих поведение надежно, что гораздо выгоднее для службы".
В конечном счете, установленные таможенные пошлины обеспечивали больший доход в бюджет. При этом нельзя согласиться с мнением профессора Ф. М. Морозова, утверждавшего, что отсталая промышленность России нуждалась в запретительном тарифе. Такой тариф увековечил бы отставание
90
отечественной технологии от мировых стандартов.
Е. Ф. Канкрин усовершенствовал счетную и казначейскую части, чем устранил много злоупотреблений в сборе доходов. Доходы казны сразу увеличились.
Если бы не упрочение денежной системы во время реформы Е. Ф. Канкрина, страна испытала бы гораздо большие трудности во время Крымской (1853—1856 гг.) и русско-турецкой (1877—1878 гг.) войн. Наличие бездефицитного бюджета позволило стране осуществить в 50-х гг. XIX в. эмиссию с целью покрытия военных расходов.
Однако расстройство денежной системы после Крымской войны не удалось преодолеть до самой реформы С. Ю. Витте, хотя и предпринимались попытки достигнуть восстановления металлического обращения. В связи с этим уместно напомнить высказывание Е. Ф. Канкрина о финансах России в целом: „Что бы мы ни делали, а Россия всегда останется банкротом", причину чего он видел в чрезмерных и нерациональных военных расходах.
Противники и критики денежной реформы Е. Ф. Канкрина упрекали его за уменьшение бумажноденежного долга в З '/г раза. Но падение курса акций в начале XIX в.— не вина Е. Ф. Канкрина. Он лишь узаконил этот факт. Восстановление ассигнационного бумажного рубля до уровня серебряного обошлось бы государству чрезвычайно дорого, а главное, было бы очень непрактично и привело бы к образованию незаслуженной прибыли у одних и убытков у других.
Денежно-кредитной реформой Е. Ф. Канкрина, в конечном счете, у нас не было создано кредитной системы, а лишь осуществлено улучшение системы ассигнационной. Денежное обращение осталось исключительно во власти государства. Правительство же, особенно после смерти Е. Ф. Канкрина, без его противодействия и под влиянием внешних факторов, для финансовых и военных целей продолжало выпускать бумажные деньги. Если в 1845 г. их было выпущено на 183.4 млн., то в 1847 г. количество бумажных денег превысило 300
г 92
млн. руб.
Итогом мудрости и жизненного опыта явились очерки Е. Ф. Канкрина по политической экономии, изданные им в Париже в 1844 г. после ухода с поста министра финансов, за год до смерти, и в Санкт-Петербурге на русском языке 50 лет спустя, в 1894 г.
Е. Ф. Канкрин считал предметом политической экономии учение о национальном богатстве, которое делил на два вида: природное богатство и богатство производительное, т. е. производство и его результаты. Простое природное богатство в свою очередь он делил на общее и частное. Для него было очевидным, что „воздух, свет, теплота, вода и разные другие силы природы" являются богатством общим. Он справедливо отмечал, что такие природные богатства, как, например, дикие ягоды, которые надо искать и собирать, или табуны, которые надо сторожить и о них заботиться, являются результатом труда.
В своем учении о производстве реформатор находился во власти физиократических взглядов на природу: не только труд, но и прямые силы природы он считал „источниками производства".
Интересны его суждения о собственности. Являясь ярым сторонником сохранения феодальных основ государства, он обходился без термина „частная собственность", столь спорного в 90-е гг. XIX в. Он считал, что собственность бывает: государственная, семейная и общинная. Семейная и общинная подразделяются на находящуюся только в пользовании и находящуюся в полном
93
распоряжении.
Из многолетнего опыта и наблюдений Е. Ф. Канкрин сделал вывод, что государственное имущество, благотворительные заведения и вообще общественные земли, как правило, неизбежно приносят меньше дохода, чем земли, составляющие частную собственность. Даже если общественной собственностью заведуют лица с должным запасом хозяйственных сведений и с любовью к делу, деятельность их менее продуктивна. А дело тут „в крайней небрежности сверху. Все дела ведутся на авось". А казалось бы, почему бы общественным учреждениям, в особенности благотворительным, вместо формальностей и составления разных отчетных табличек и сведений не заняться сущностью дела? Интересны для современных комиссии и благотворительных фондов поучения Е. Ф. Канкрина о целях лиц, заведующих общественной собственностью: их целью должно быть не формальное заведование, а получение наибольшего дохода.
Е. Ф. Канкрин об общинной земельной собственности писал, что великорусские казенные и удельные крестьяне владеют землей только общинно. Но земля в действительности принадлежала государству и уделам, хотя крестьяне и смотрели на нее как на свою общинную собственность, тогда как она у них, без
сомнения, находилась только в пользовании. Через каждые 20 лет проводилась ревизия населения и каждая семья получала земли столько, сколько оказывалось в ней мужчин, способных ее обрабатывать и нести податную повинность. Так что тот, у кого мало взрослых работников, получал меньший участок.
Такой порядок владения землей делает очевидным то преимущество, что среди казенных и удельных крестьян, владеющих общинной землею, „вовсе нет безземельных поденщиков, пролетариев, вообще вовсе нет в строгом смысле нищих". В то время как передача земли в пользование крестьянам ведет к тому, что он „употребит скорее свою работу и капитал на торговлю и извоз, чем на дорогостоящую разработку земли".
С большим знанием дела, на основе исторических примеров и опыта своей деятельности в роли министра финансов, рассуждал Е. Ф. Канкрин о понижении и повышении курса бумажных денег. Если в обращении есть недостаток в бумажных деньгах, то выпуск их приносит прибыль. Так было в России во времена Екатерины II, в первое время выпуска ассигнаций.
Если же бумажных денег чересчур много, то они начинают падать в цене. „Падение бумажных денег представляет картину оригинальных фазисов". Оно нисколько не зависит от статистических данных, которые обычно бывают известны немногим лицам в правительстве. Просто в народе возникает какое-то трудно определимое тревожное беспокойство: не чересчур ли много стало бумажных денег?
Возникает всеобщее недоверие, которое понижает курс бумажных денег. Это влечет за собой запутанность и убытки в денежных оборотах общества.
Правительство тогда делает разного рода попытки поддержать ценность денег, но, по мнению Е. Ф. Канкрина, оно, как правило, бродит ощупью. °
Рано или поздно правительство вынуждено приступить к коренной денежной реформе. Е. Ф. Канкрин считал всего естественнее — это прекратить дальнейшую эмиссию бумажных денег. Худшим вариантом, по мнению его, будет направление денег „сполна или отчасти в какой-нибудь процентный
долг". Не стоит обременять народ еще новой тягостью процентов, когда уже нависла беда и вред нанесен.
Е. Ф. Канкрин выражал предположение, что повышение курса бумажных денег может произойти и без всяких особых мер. Для этого необходимо доверие народа к правительству и сознание того, что значительное количество бумажных денег нужно стране для преодоления временных трудностей. Кстати, Е. Ф. Канкрин дал свою
оценку сущности бумажных денег. Неверно, по его мнению, считать их государственным долгом. Скорее, они имеют сходство с ухудшенными металлическими монетами — это особого рода затаенный налог, с помощью которого правительство завладевает частью имущества членов государства. Это, пожалуй, является хищением, которое остается „безуплатным и невозвратным", так как нельзя вычислить убытки отдельных лиц.
Итак, к заслугам Е. Ф. Канкрина в первую очередь следует отнести оздоровление денежного обращения в стране путем восстановления металлического обращения. Он поднял ценность рубля после его беспримерного падения. Его заслуга в укреплении протекционистской системы, а также усовершенствовании государственной отчетности и счетоводства. Благодаря строгому контролю над расходами, использованию откупной системы и четкой таможенной политике он добился бездефицитных бюджетов и существенного улучшения финансового положения России.