Тема 6. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ В РОССИИ В КОНЦЕ XIX -ПЕРВОЙ ТРЕТИ XX в.

1. "Боковые ветви" экономической мысли. Историческое направление и социальная школа в политической экономии.
2. Институционализм.
3. "Легальный марксизм" в России.
1. "Боковые ветви" экономической мысли. Историческое направление и социальная школа в политической экономии
До сих пор мы имели дело, так сказать, с магистральными направлениями развития экономической мыли. Мы увидели, что во второй половине XIX в. произошла некая смена парадигмы экономического исследования. Маржиналистская революция и последовавшая за этим борьба сторонников трудовой теории стоимости с представителями концепции предельной полезности поглотили основное внимание экономистов-теоретиков. Но на фоне этой борьбы примерно в то же время появились весьма плодоносные "боковые ветви" экономической теории, которые в той или иной степени развиваются до сих пор и даже периодически занимают доминирующее положение в экономических дискуссиях.

К этим ветвям можно отнести историческое направление ("стирая" и "новая" исторические школы), социальную школу и институционализм, своеобразный синтез которых был продемонстрирован в России "легальными марксистами".
Объединение всех этих школ в один блок в значительной степени условно. Общим у них является прежде всего то, что их представители не примыкали к известным "магистральным" направлениям политической экономии, критиковали и марксистов, и маржиналистов, бунтовали против любой ортодоксальности в теории. Но не только это объединяет названные школы экономисты неортодоксальных направлений расширительно трактовали предмет политической экономии, искали, какие неэкономические факторы воздействуют на экономику той или иной страны: природно-географические и ландшафтные особенности; государственное устройство и особенности правовой системы, степень развитости науки и техники, религиозные воззрения и семейные отношения, социально-психологические особенности и характерные черты "народного" и "национального" духа.
В самом деле, отнюдь не все экономические явления и процессы, происходящие в обществе, можно объяснить исходя из, так сказать, внутриэкономических отношений, будь то микроэкономика или системы национального и мирового хозяйства. Тот факт, что одно и то же явление представителями ортодоксальных направлений объясняется с различных, а порой противоположных точек зрения, обусловил появление некой разочарованности в теории. Бунт против ортодоксии начался еще и потому, что экономическая наука, развивавшаяся на основе метода теоретической абстракции, не могла, да и не хотела объяснять особенности экономической жизни и хозяйствования в различных странах мира.

Возникало обоснованное подозрение, что, например, английская политическая экономия искусственно переносила на все страны в качестве универсальных законов те связи и отношения, которые были характерны только для Великобритании. Более того, некоторые немецкие ученые видели здесь определенную национальную корысть английских экономистов. В середине XIX в. почва для появления неортодоксальных теорий, таким образом, была вполне подготовлена.
Первыми выступили германские экономисты представители так называемых исторических школ. Еще в период разложения и вульгаризации рикардианства появилась историческая школа, названная позднее "старой". Основателями ее стали Вильгельм Рошер (18171894), выпустивший в 1843 г. книгу "Краткие основы курса политической экономии с точки зрения исторического метода", Бруно Гильдебрандт (18121878), главная работа которого "Политическая экономия настоящего и будущего" вышла в 1848 г., и Карл Книс (18211898), изложивший свои взгляды в работе "Политическая экономия с точки зрения исторического метода" (1853).
У всех троих был один идейный предшественник выдающийся немецкий ученый Фридрих Лист (17891846). В своем главном труде "Национальная система политической экономии" (1841) он резко выступил против "космополитизма" английских классиков. "Как характерное отличие выдвигаемой мной системы, писал Лист, я утверждаю национальность. Все мое здание основывается на природе нации как среднего члена между индивидуумом и человечеством"1. Отрицая существование всеобщих и универсальных экономических законов, этот ученый предлагал исследовать прежде всего особенности национальной экономики, ставя перед собой практическую цель выработки рекомендаций для экономической политики. Так, апология свободы внешнеэкономической деятельности, содержащаяся в трудах А.Смита и Д.Рикардо, не соответствует национальным интересам Германии и интересам ее молодой буржуазии.

Более того, эта апология прямо направлена против континентальной Европы и теоретически оправдывает английскую экономическую экспансию. Германии нужна иная экономическая политика, основанная на "воспитательном протекционизме". Если рассматривать внешнеэкономическую деятельность с точки зрения абстрактной теории, то с учетом "сравнительных преимуществ"2 Германия вовсе не должна развивать некоторые отрасли промышленности. Но национальные интересы могут быть выше чисто экономического интереса.

Чтобы вовлечь в производство неиспользованные ресурсы, чтобы преодолеть отсталость, необходимо развивать отрасли, в которых производительность труда в данный момент ниже, чем за границей. Лист писал: "Эту потерю стоимостей надо, следовательно, рассматривать лишь как цену за промышленное воспитание нации"3. Нация тем богаче и могущественнее, чем больше она эксплуатирует промышленных изделий и чем больше она импортирует сырья.
Вопреки мнению классиков, утверждал Лист, Германское государство должно активно вмешиваться в экономику с целью создания единого общенационального рынка и защиты национальной экономики от конкуренции со стороны иностранных, прежде всего английских, предпринимателей.
В этом духе и разрабатывали свои концепции экономисты-историки, постепенно подменяя политическую экономию экономической историей и экономической политикой. Для этих ученых характерно признание политической экономии как науки сугубо национальной, призванной изучать национальное хозяйство, развитие которого определяется только особенностями природы, характером народа и его учреждений и институтов. "Мы оставляем в стороне всякую разработку подобных экономических идеалов, писал В. Рошер. Вместо того мы обратимся к простому изложению сначала хозяйственных потребностей и природы народов, потом законов и учреждений, назначенных для их удовлетворения, наконец, к изложению большего или меньшего успеха последних"4.
В новое время, в 7080-х годах XIX в., в Германии возникла (и вскоре получила распространение в других странах) так называемая "новая" историческая школа в политической экономии. Ее представители Густав Шмоллер (18381917), Карл Бюхер (1847 1930), Луйо Брентано (18441931) и др. развивали методы "старой" исторической школы в новых условиях. Германия была уже единым национальным государством, отпала необходимость доказывать жизненную важность объединения и жесткого протекционизма.

Но националистические мотивы и культ государства остались традиционными чертами, подпитывавшимися внешнеполитической агрессивностью Германского государства. Немаловажную роль сыграла и идеологическая необходимость полемики с марксизмом. Характерно, что, опровергая марксистскую политическую экономию, экономисты-историки резко отрицательно отнеслись и к австрийской школе, справедливо усматривая в ней разновидность сугубо теоретической и абстрактной экономической науки. Г.Шмоллер, в частности, долго и бесплодно полемизировал с К.Менгером именно по поводу методологии экономического исследования.

Шмоллер был твердо уверен в том, что политическая экономия может превратиться в доминирующую общественную науку только тогда, когда установит прочные научные связи с этикой, историей, социологией и политологией.
Естественно, что в новые времена в трудах экономистов-историков появляются и новые сюжеты. Ведь во всех странах Европы возникают новые социальные и классовые конфликты и трения. Левые организации социалистического и коммунистического толка пытаются разрешить проблемы революционными методами. Либеральная буржуазия, видя бесплодность революционных выступлений и страшась их последствий, ищет реформаторские пути выхода из конфликтных ситуаций. Наконец, в ряде стран, и прежде всего в Германии, само государство пытается осуществлять социальные реформы (как это делал Бисмарк).

Теперь и ученых все больше интересуют социальные процессы, и в первую очередь рабочий вопрос, который они рассматривают с различных позиций. Если Г.Шмоллер, стоявший на правых позициях, выступал против законодательного ограничения рабочего дня, признания законности профсоюзного движения, пропагандировал организацию предпринимательских союзов, применение локаутов и "черных списков", то Л.Брентано, отражавший интересы либеральной буржуазии, видел в реформистской политике действенное средство против революционизирования пролетариата.
Брентано утверждал, что профсоюзы, кооперация, фабричное законодательство, социальное страхование в состоянии коренным образом улучшить положение рабочего класса и на этой основе обеспечить классовый мир в обществе. Для практического осуществления социально-экономических реформ он вместе с другими представителями "новой" исторической школы организовал в 1872 г. Союз социальной политики. Не без влияния этого Союза в 1873 г. был принят ряд законов, ограждающих рабочих от произвола предпринимателей. В Германии стали усиленно пропагандировать идеи "государственного социализма".

Правда, и правые, и левые (марксистские) критики Союза иронично называли его политические проекты катедер-социализмом (кафедральным социализмом), не имеющим больших перспектив в Германии.

Интересные записи

Содержание раздела