информация от партнеров здесь         d9e5a92d

Непроизвольная природа обусловливания.


Я хотел, чтобы обусловливание производилось необычным звуком, а не временными интервалами. После примерно дюжины таких опытов стало понятно, что у большинства испытуемых возникло обусловливание. Я видел, как они дергались, ожидая предстоящего удара.
Затем я ввел в эксперимент изменение для того, чтобы сделать обусловливание более основательным и чтобы все это больше напоминало испытуемым повседневную жизнь. Психологические исследования показали, что если условный раздражитель всегда соединять с безусловным, то научение происходит быстро, но так же быстро происходит и угасание. Для того чтобы сделать обусловливание более прочным и замедлить его угасание, следует создать для организма нерегулярный режим подкрепления.

Вы продолжаете предъявлять условный раздражитель, но соединяете с ним безусловный раздражитель лишь время от времени и непредсказуемым образом. То есть условный раздражитель иногда сопровождается безусловным раздражителем, а иногда дет. Это значительно увеличивает прочность обусловливания.
Я проинструктировал "обусловливающих", чтобы в дальнейшем, когда они услышат звук удара металлических линеек, они не всякий раз шлепали "обусловливаемых" по щеке и говорили "плохой парень" или "плохая девчонка", а делали это лишь время от времени и совершенно непредсказуемым образом. После этого мы провели еще дюжину попыток.
Теперь испытуемые непроизвольно дергались всякий раз, когда раздавался звук удара линейками. Действительно, те, кто видел с близкого расстояния меня и линейки у меня в руках, дергались даже тогда, когда моя рука делала самое незначительное движение. Обусловливание было полным.

Чувства, которые испытывает тот, кто подвергается обусловливанию
Затем я положил линейки и спросил у тех, кто подвергался обусловливанию, что они чувствовали. Мои слушатели провели вместе много времени и уже выработали доверие друг к другу и способность делиться своими чувствами, так что они давали более прямые и честные ответы, чем это обычно бывает в формальных экспериментальных ситуациях. Если отбросить поверхностный интеллектуальный интерес, то эти ответы были полностью негативными. "Тревога", "Испуг", "Я не мог оторвать глаз от этих проклятых линеек!", "Я была готова заплакать".
Когда мы обсудили все эти реакции более детально, стало ясно, что сам по себе удар по щеке вызывал потрясение, но когда после этого еще и ругали ("Плохой парень!", "Плохая девчонка!"), то в сочетании с ударом по щеке это было гораздо хуже. Возвращались воспоминания обо всех детских наказаниях, и смысл бранных слов становился реальным: некоторые из испытуемых действительно начинали чувствовать себя подобно плохим детям. У них возникали сильные и не соответствующие реальности чувства по отношению к тем, кто их "обусловливал". "Я ей не нравлюсь!", "Я должна ему нравиться, несмотря на то что ему приходится наказывать меня за то, что я плохая!" Употребляя психоаналитическую терминологию, можно сказать что у "обусловливаемых" развивались чувства переноса по отношению к тем, кто их "обусловливал", они нереалистически проецировали на них те чувства, которые в детстве испытывали по отношению к своим родителям.
Совершенно независимо от формирования специфического обусловливания, реакции испуга на звук ударяющихся металлических линеек, сам процесс обусловливания оказывал влияние на контакт обусловливаемых с реальностью. Их имитации реальности, особенно их имитированные восприятия своих партнеров, становились искаженными. Наши родители, учителя и близкие часто играют роль тех, кто обусловливает нас в процессе нашего развития, а наши близкие продолжают делать это и сегодня.
Обсуждение также выявило непроизвольную природу обусловливания. Испытуемые один за другим высказывали одну и ту же мысль, которая сводилась к тому, что хотя умом они понимали, что совершенно нелогично дергаться и приходить в волнение от звука ударяющихся линеек, особенно когда режим подкрепления стал нерегулярным, но они ничего не могли с собой поделать. Обусловливание, конечно, не является всемогущим, но оно часто может преодолеть силу нашей воли.



Если мы не можем допустить для себя, что наша воля недостаточно сильна для того, чтобы преодолеть чтолибо, то возникает соблазн сказать себе, что в действительности нам все равно, преодолеем ли мы это или нет; легче всего просто плыть по течению.

Чувства, которые испытывает тот, кто осуществляет обусловливание
Мы также исследовали чувства тех, что осуществлял обусловливание. Возникали две основные реакции, часто смешанные друг с другом. Первая реакция страдание и стресс от того, что нужно было делать. "Я чувствовал себя ужасно каждый раз, когда ударял его". "Это напоминало мне, как меня наказывала в детстве мать". "Мне приходилось заставлять себя это делать, все это казалось таким жестоким".

Но поскольку у них было разрешение со стороны авторитета (ведущий сказал им делать это, так как это является частью их "роста"), то все участники выполняли это задание.
Вторая основная реакция тех, кто производил обусловливание, вопреки ожиданиям большинства из них, состояла в том, что они обнаруживали, что им нравится это занятие. "Я чувствовал важность и правильность того, что я делал", "Какаято часть меня наслаждалась чувством той власти, которая у меня была".
Оба типа реакции обычно находили какоето рациональное внутреннее объяснение у тех, кто был в роли проводивших обусловливание. Чаще всего они говорили себе, что делают это потому, что таковы инструкции авторитетного лидера. Это, разумеется, было правдой, но люди признавали, что эта мысль имела определенную эмоциональную окраску и ощущение фальши, и это вызывало у них подозрение, что тут чтото не так.

Другие объяснения были еще менее реалистичными, как, например, мысль о том, что тот, кто подвергается обусловливанию, вероятно, в чемто плох и потому заслуживает наказания.
Как и те, кто подвергался обусловливанию, те, кто его проводил также обнаружили у себя тенденцию к частичной утрате контакта с реальностью. Независимо от того, каким именно специфическим образом они оправдывали для себя свои действия, они проявляли склонность погружаться в фантазии, вместо того чтобы уделять внимание действительной реакции своих партнеров. Они также обнаруживали, что вспоминают, как когдато в детстве подвергались наказаниям, и чувствуют себя такими же детьми.

Имитация реальности у тех, кто проводил обусловливание, становилась искаженной.
Если считать, что моей целью было показать, что обусловливание играет важную роль в жизни моих слушателей, то демонстрация имела большой успех. Все слушатели почувствовали, что теперь им понятно, что такое обусловливание, и они признали, что это имеет отношение не только к человеческой жизни в целом, но и к их собственной жизни в частности. Проведенные позже обсуждения показали, что у слушателей появилась гораздо большая чувствительность к тем возможным способам, с помощью которых они могли подвергаться обусловливанию в своем собственном развитии.
Я сам, так же как и мои слушатели, воспринял эту демонстрацию как эпизод, вызывающий дискомфорт. Однако с точки зрения своей поучительности этот неприятный эксперимент стоил того, чтобы его пережить. Если вы не знаете, что вы чемто обусловлены, то у вас мало шансов вообще чтолибо с этим сделать, поэтому легкие неприятности не столь уж большая плата за то, чтобы сделать для себя открытие такой ценности.

Я часто рассказывал слушателям об этой демонстрации во время своих семинаров, но редко действительно прибегал к ней.
Демонстрация того, как происходит обусловливание, была завершена, но было бы неправильно на этом остановиться. Мы затем провели специальный сеанс угасания условной реакции: я повторял удары металлическими линейками, но за ними не следовало ни удара по щеке, ни неприятных слов. Так мы делали до тех пор, пока реакция страха не исчезла у всех тех, кто подвергался обусловливанию.

Затем, хотя это и не входило в стандартную процедуру обусловливания, я сломал обе линейки и бросил их на пол, и все участники могли топтать их ногами. После этого те, кто проводил обусловливание, и те, кто ему подвергался, обняли друг друга, и от обусловленности не осталось ничего, кроме извлеченного урока.
В случае нашего кранасортировщика аналогом обусловливания является простое программирование его компьютера. Мы программируем компьютер таким образом, что когда происходит событие А, то должен последовать ответ Б, вне зависимости от того, существует ли в действительности какаято связь между А и Б. Мы вольны делать все что угодно, и мы всегда можем делать это с первой попытки. Для выработки условной реакции у человека может потребоваться много попыток, но иногда это может случаться с первой попытки, особенно если ситуация вызывает сильные эмоции.

Обусловливание человеческих существ подобно программированию компьютера. По мере того как все большая часть наших переживаний и действий приобретает черты обусловленных реакций, мы сами становимся все более и более автоматичными.
Насколько большую роль играет обусловливание в вашей жизни? В какой мере то, что кажется естественной реакцией, является не частью вашей действительной сущности, а результатом навязываемой вам окружающими людьми и условиями вашей жизни взаимосвязи тех или иных событий?



Содержание раздела