Борьба за мечту

Заработок за один вечер доходил до трети месячной стипендии студента. Но когда он стал засыпать над книгами, пришлось искать другую работу. Вскоре он нашел компаньона, с которым они подряжались по дворам пилить, колоть и укладывать дрова: на такой работе можно было даже обдумывать изучаемый в школе материал!

В конце концов он устроился шофером в ночную смену и стал среди сверстников настоящим "богачом". Большую часть денег тратил на книги и помощь друзьям: и так было до конца жизни.
Несмотря на все трудности, он продолжал мечтать о неведомом, давая волю своему воображению, необычайно развитому книгами. В холодном и голодном Петрограде, в редкие свободные минуты, он забирался в пальмовую оранжерею Ботанического сада, и, "вдыхая влажный и теплый воздух, грезил о тропиках". Позднее он вспоминал: "Я помню свое детство, свою юность, когда я бредил тайнами Африки, дебрями Амазонки, когда, засыпая, сразу же оказывался на берегах экзотической реки.

И исполинские крокодилы плыли, разрезая желтые воды, и трубили слоны, и величественные львы поворачивали головы на восход. Я засыпал и просыпался в мире непознанного."
Тогда же он попытался написать свой первый роман - об Атлантиде, - так и оставшийся неоконченным.

Борьба за Мечту

За всеми заботами он не забывал про палеонтологию. Книги Ланкастера и Депре по-прежнему манили его: первая увлекательностью, вторая - недоступной загадочностью. Как постигнуть эту науку и стать палеонтологом?

С кем посоветоваться?
Ефремову порекомендовали обратиться за помощью к профессору Н.Н.Яковлеву, президенту Русского палеонтологического общества. Он написал письмо с просьбой помочь советом. Профессор принял его, выслушал и написал экстравагантную записку в Центральную геологическую библиотеку: "Дать этому щенку книги и пускать в читальный зал." Однако прекрасно изданные книги показались скучными и непонятными. Они были так непохожи на ту первую десятикопеечную книжонку, или на книгу Ланкастера!

В них не было даже намека на романтику поиска, которая в свое время так пленила его воображение.
Первая неудача не отбила желание искать "вход" в палеонтологию. Однажды ему посчастливилось за большие деньги купить в букинистической лавке учебник "Курс палеонтологии" А.А.Борисяка. Увы, по сложности книга не отличалась от просмотренных ранее в геологической библиотеке: школьнику не хватало квалификации и знаний...

Все более и более он убеждался в необходимости поговорить со знающим человеком. По издававшемуся в то время справочнику "Наука и научные работники" разыскал адрес автора учебника и решил встретиться с ним.
Они встретились дома у профессора, долго беседовали. Борисяк пообещал привезти из Германии известный в то время справочник по палеонтологии Циттеля, но рассказ профессора о своей науке показался Ефремову слишком сухим, академичным: он не узнавал "свою" палеонтологию... В душе постепенно накапливалось отчаяние - неужели его представления об этой науке лишь игра воображения?
Как-то в начале 1923 года он просматривал в библиотеке подшивку журнала "Природа" за 1922 год и встретил статью П.П.Сушкина об уникальной коллекции ящеров с Северной Двины. Это было то, что он так долго и безуспешно искал! Позднее он вспоминал о сильнейшем впечатлении от чтения этой статьи: "Могучая мысль ученого восстанавливала большую реку, переставшую течь 170 миллионов лет тому назад, оживляла целый мир странных животных, обитавших на ее берегах, раскрывала перед читателем необъятную перспективу времени и огромное количество нерешенных вопросов - интереснейших загадок науки." Перед ним словно открылась "зеленая дверь" в науку.
Из предвидений И.А.Ефремова Рассказ "Голец Подлунный", 1944 год. Роман "Лезвие бритвы", 1963 год. Высказано и обосновано предположение о высоком интеллектуальном уровне первобытных людей.
Подтверждение. Предвидение подтверждается открытием первобытной стоянки в Якутии: чтобы выжить в суровых климатических условиях люди должны были не только владеть огнем, но и строить жилища, шить одежду... Известны и другие факты. Так, в 1972 году во время раскопок неподалеку от Ачинска был найден "жезл" из бивня мамонта, покрытый спиральным узором из 1065 лунок.

В результате многолетних исследований выяснилось, что "жезл" представляет собой очень точный лунно-солнечный календарь, изготовленный первобытными охотниками на мамонтов 20 тысяч лет назад!
Возникло сильное желание разыскать этого человека и поговорить с ним. Выяснилось, что Петр Петрович Сушкин - известный зоолог и палеонтолог, живет здесь же, в Петрограде. Ефремов написал ему письмо.

Вскоре пришел ответ: "Приходите, но не на квартиру, а в Геологический музей. Мы побеседуем, а кстати, вы кое-что увидите..." 18 марта 1923 года встретились будущие Учитель и ученик.
Ефремов шел с некоторой опаской - поговаривали, что у Сушкина крутой нрав. Но опасения были напрасны. В течение длительной беседы Петр Петрович убедился в подлинности интереса Ефремова к палеонтологии.

Он водил его по залам музея, показывал настоящие скелеты динозавров, а главное, разрешил приходить к нему для занятий в любое время!
К огромному удивлению сотрудников музея, в кабинете академика никому не известному мальчишке выделили стол. Он запросто приходил сюда и читал подобранные Сушкиным книги. Сушкин постепенно вводил его в мир науки: рассказывал о новейших гипотезах в палеонтологии, обучал основам препараторского искусства - умению аккуратно отделять окаменевшие и хрупкие как стекло кости от породы, в которой они находились...

Морская соль

"Видимость сократилась. Океан не казался беспредельным и стал похож на небольшое озеро, замкнутое в свинцовых стенах туч и изборожденное гигантскими волнами. Слева начал подниматься вал непомерной вышины. Темная зловещая бездна углублялась у его подножия.

Вал рос, приближался, заострялся. Вот уже совсем навис над палубой "Катти Сарк" его заворачивающийся вниз гребень. В долю секунды клипер взлетел на него, легкий и увертливый.

Чудовище исчезло, подбросив корму своим последним вздохом. Волшебница Нэн плясала на волнах, и угнетающая сила бури не имела над ней никакой власти." (Ефремов И.А. "Катти Сарк")
Казалось бы, дальнейший путь определен. Но прежде, чем окончательно отдать свое сердце науке, Ефремову пришлось преодолеть сильное раздвоение интересов. Вторая мечта - Мечта о море - не отпускала его. Еще в школе он сдал экзамены на штурмана-судоводителя при Петроградских мореходных классах.

У него появилось много знакомых среди моряков. Особенно он гордился знакомством со старым парусным капитаном Д.А.Лухмановым, автором морских рассказов и знатоком истории флота (образ этого человека легко узнается в замечательном рассказе И.А.Ефремова "Катти Сарк").
После сдачи выпускных экзаменов в школе, весной 1924 года начался очередной сезон зарабатывания денег. Он с радостью устроился бы лаборантом в геологическом музее, но там не было вакансий. Оставалось море. По совету бывалых моряков на последние деньги он поехал во Владивосток - один из красивейших приморских городов, "второй Сан-Франциско". Его встретила пестрая экзотика портового города начала века, казалось, сошедшая со страниц ранних рассказов Д.Лондона.

Одни названия навевали романтические мечты - бухта Золотой Рог, Улисс, залив Петра Великого..
Несмотря на штурманское удостоверение, удалось устроиться лишь старшим матросом на парусно-моторное судно "III-й интернационал". Здесь, неожиданно для себя, романтически настроенный юноша оказался в кампании со всякой шпаной. Благодаря природной силе и некоторым боксерским навыкам, он сумел отстоять свое достоинство. Грязь и рыбные запахи мало способствовали возвышенному настроению, но за бортом был великий и постоянно изменчивый Тихий океан. Ефремов с интересом познавал этот новый для себя мир.

Во время кратких стоянок в Японии, когда команда рассыпалась по портовым кабакам, он бродил в окрестных парках, где познакомился с удивительной гармонией человека и природы, свойственной японской архитектуре и образу жизни. Именно тогда он впервые осознал значение чувства прекрасного в воспитании и жизни человека, позднее обоснованное в романах "Лезвие бритвы" и "Таис Афинская". Так, постепенно, одно маленькое открытие за другим, он осознавал, что его жадной до познания нового натуры одной романтики моря будет мало.
Вернувшись осенью в Петроград, раздираемый сомнениями, он пошел за советом к Лухманову. Старый, мудрый капитан, до конца преданный морю, выслушав сбивчивые признания юноши, дал неожиданный совет: "Иди, Иван, в науку! А море, брат... что ж, все равно ты его уже никогда не забудешь.

Морская соль въелась в тебя." Это окончательно решило его судьбу.
Он поступил на биологическое отделение физико-математического факультета Ленинградского университета и с головой окунулся в премудрости палеонтологии под руководством П.П.Сушкина. Крылья Мечты окрепли, впереди был долгий полет!
А любовь к морю, действительно, навсегда осталось в его сердце, прошла сквозь все его литературное творчество.

Содержание раздела