Необходимо понять, что индеец, приглашающий всех своих друзей и соседей на большой потлач, где на первый взгляд растрачиваются результаты труда многих лет, преследует две цели, которые мы не можем не признать разумными и достойными похвалы. Первая цель - оплатить свои долги. Это совершается публично, с большими церемониями и в манере нотариального акта.
Другая цель состоит в таком размещении плодов своего труда, чтобы извлечь наибольшую выгоду как для себя, так и для своих детей. Те, кто получает подарки на этом празднике, получают их как займы, которые они используют в своих теперешних предприятиях, но по прошествии нескольких лет они должны вернуть их с выгодой для дарителя или его наследника.
Стало быть, потлач в конечном счете рассматривается индейцами как способ обеспечить благосостояние своих детей в случае, если они оставят их сиротами в юном возрасте...
Пиры оживляли социальные связи и облегчали обмен информацией. Инициации и бракосочетания, достижение степеней и возвышений в братствах, ша-манистские и погребальные церемонии - все это осуществляется в ходе непрерывного потлача.
Потлач требует ответного потлача. Существуют потлачи в любом направлении, соответствующие другим потлачам в любом направлении.
Это постоянный процесс give and take (даем - получаем).
_Со временем лидеры все основательнее участвовали в организации этих
пиров и претендовали на причитавшуюся за это славу. Общинные в прошлом пиры стали состязательными и на первый план выходила личность их организатора. Устроивший потлач говорил: Я великий вождь, великое дерево, вы подо мной... изгородь вокруг меня... я даю вам имущество.
Имя дающего потлач тяжелеет, а от принятого потлача - теряет в весе. Вождь проглотил племена, которым раздал свои богатства; его "тошнит от собственности". Большие люди на пирах едят мало, много едят зависимые и простые люди. Потлач есть акт признания: бигмена признают и ему становятся признательными.
Ему доверялось на хранение престижно-ритуальное богатство, причем он мог использовать его по своему усмотрению, в т. ч. числе и для престижных обменов.
Щедрость никогда не оставалась неоплаченной. Всякий дар возмещается с избытком.
Процент общего избытка колеблется от 30 до 100 в год. Даже если за оказанную услугу человек получает одеяло от своего вождя, он вернет ему два по случаю свадьбы в семье вождя, возведения на трон сына вождя и т.д. Вождь же отдаст ему все вещи, которые он получит во время ближайших потлачей, когда другие кланы возместят его благодеяния.
На первых порах "большой человек" занимался мобилизацией общинных ресурсов для организации церемоний в интересах всей общины и впоследствии общинники полностью возвращали себе свой первоначальный вклад.
В силу своего, как считалось, прямого родства с могущественными предками и исполнения должностных обязанностей вождь мог получать лучшие куски мяса, добытого на охоте, престижные виды рыбы или морских млекопитающих, плоды первого урожая, часть сырья, разрабатывавшегося на его территории, или изделий из этого сырья. Лучшие мастера считали честью создавать вещи для вождя и его домочадцев, а простые общинники часть своего времени посвящали обработке земельных участков вождя или починке его дома. Вождя регулярно снабжали вином, а бигмен мог тратить на производство наркотических напитков до половины урожая. Многие общины обеспечивали вождя зерном, железными мотыгами и солью.
Вождь устраивал поминальные пиршества в честь умерших, не оставивших наследников, и за это к нему переходили их земельные участки.
Частью этих богатств вождь делился с остальными общинниками, что увеличивало его влияние, но главную их часть он использовал на свои нужды. Уровень жизни знати был значительно выше, чем у простых общинников, а питание - несравненно лучше, и средний вес тела знатных людей на несколько килограммов превышал вес простых общинников.
Пищевые войны. Разрушение - высшая форма траты. Кому предстоит быть самым богатым, должен быть самым безумным расточителем. Чтобы показать себя от человека требуется истратить все, что у него есть, и ничего не оставлять себе.
Поэтому потлач - это война имуществ.
Символ потлача - поднятое копье. Точно так же как на войне, можно овладеть масками, именами и привилегиями убитых обладателей, в войне собственностей убивают собственность: либо свою, чтобы другие ею не обладали, либо собственность других, отдавая им имущество, которое они будут обязаны вернуть или не смогут вернуть.
Умерщвляют рабов, сжигают ящики рыбьего жира или китового жира, дома и огромное множество одеял, разбивают самые дорогие медные изделия, выбрасывают их в водоемы, чтобы подавить, унизить соперника.
Признанное положение в иерархии, победы в предыдущих потлачах позволяют отказываться от приглашения или даже в случае присутствия на празднике отказываться от дара без последующей войны. Тогда потлач обязателен для отказавшегося.
_Кто не может вернуть потлач, теряет свой ранг и даже ранг свободного
человека. Имя остается разбитым постольку, поскольку не разбили медную пластинку, по ценности равную вызову.
Проигравшие надевают траур и устраивают потлач с целью реванша. Идеальным был устраивать потлач, который оставался без ответа и мог раздавить имя соперника: Ты хочешь давать то, что не будет возмещено.
Пища духов. Если собственность убивают, то у нее есть жизнь, которую отнимают в пользу духов. Предки не только присутствуют на потлаче и используют разрушения, но пользуются также подарками, даваемыми их живыми тезками. Живые представляют мертвых.
Вожди олицетворяют предков, имена которых они носят, танцы которых они исполняют. Мы, пляшущие здесь для вас, мы на самом деле не являемся самими собой. Это наши давно умершие дяди пляшут здесь.
Приглашенные - это духи, приносящие удачу.
_Устраивая потлач, вождь показывает, что духи и богатство постоянно посещают его и ему благоприятствуют, что богатство это обладает им, а он обладает богатством. Это он доказывает, тратя и раздавая богатство, унижая других, помещая их в тени своего имени. О вожде, не дававшем потлач, говорят, что у него испорченное лицо.
Потерять престиж значит потерять душу - лицо, танцевальную маску, право воплощать дух, носить герб, тотем. Малых вождей проклинают: Малые, обдумывающие; малые, работающие; ...побежденные; ...обещающие дать лодки; ...берущие даваемую собственность; ...стремящиеся приобрести собственность; ...работающие только ради собственности, предатели.
Давать живым - значит давать мертвым. В престижной экономике спешат давать. В любой момент, выходящий за рамки повседневности, вы должны пригласить друзей, разделить с ними плоды удачной охоты или собирательства, идущие от богов и тотемов; вы должны распределять среди них все; вы должны выражать признательность подарками за всякую услугу из страха потерять имя и лицо.
Друзья говорят: У тебя слишком много собственности, надо устроить из нее потлач. Надо приглашать всех, кто может и очень хочет прийти или приходит на потлач.
Не приглашают тех, кто нарушает традиции, не устраивает праздников, не носит имен; тех, кто не вернул потлач. Опасно не пригласить сироту, обездоленного, случайно появившегося бедняка. Раздача богатств играет роль искупительной жертвы духам и восстанавливает общность с другими людьми.
Жертвенные уничтожения, посвященные духам не нужно возмещать, особенно когда они совершаются верховным вождем.
Задания и упражнения:
1) Сколько весит бигмен?
2) Чем отличается деревенский кулак от бигмена?
3) Что означает выражение пир на весь мир?
4) Попробуйте что-нибудь раздарить.
5) Сколько человек вы собираетесь приглашать на свадьбу?
Воинские сборы и поборы. Составной частью священных обрядов инициации является изоляция на длительное время инициируемых подростков и взрослых мужчин. Совершая обряды и жертвы, символически обеспечивающие плодовитость животных и плодородие земли, мужчины выполняют основную хозяйственную функцию в годовом цикле работ.
В это время женская половина родоплеменной общности обязана их кормить.
Статус инициируемых ставил их в сакральное положение чужаков по отношению к собственным односельчанам. Пищу подростки добывали в деревне, совершая ночные кражи, грабежи, похищая богатых односельчан и требуя за них выкуп, взимали штрафы за удачное хищение имущества, приглашали принудительно придти в гости с подарком.
Высшая форма удальства предполагала кражу съестных припасов у своих родственников.
Позднее, в традиционном обществе пребывание юношей в кошевых товариществах и станах наездников, косарей, плугарей, пастухов, напоминающих военный лагерь, было равноценно посвящению в мужчины-воины.
Образовывавшиеся на базе мужских лагерей мужские союзы обеспечивали несение сторожевой службы и охрану селений, контролировали соблюдение правопорядка и вершили суд, взимали штрафы с правонарушителей и чужаков. Если в период сборов неженатых случались какие-либо происшествия - обвал дома, пожар и т.п., молодые люди брали на себя инициативу в организации и проведении необходимых работ.
Союз по собственному почину мог ремонтировать постройки, дороги, колодцы, готовить строительные материалы для общественных нужд, очищать земельные участки под пашню, сенокос и от камней.
Для устройства совместных трапез члены союзов собирали дань продуктами с односельчан либо с жителей соседних селений. Трапезы приурочивались к окончанию полевых работ и носили форму агрессивных действий. Так же и в Западном Дагестане члены мужских молодежных объединений обходили дома своих односельчан в период окончания жатвы, случки овец, требуя продукты, необходимые для организации пирушек.
В соответствии со сценарием кабардинской свадьбы войско холостых друзей жениха на 2 день после возвращения жениха в дом отправлялись по селению собирать кур, из которых готовился женский свадебный обед. На время скачек в горах с. Цахур (Северный Кавказ) бек, зная, у кого из сельчан имеются большие запасы продуктов, приказывал своим товарищам взять из домов богатых и среднего достатка общинников определенное их количество, пропорционально возможностям хозяев.
Дома бедняков обходили стороной, а сельчане не отказывали в выделении пая участникам предстоящих скачек.
В Центральном и Южном Дагестане аналогичные по структуре и целям действия широко бытовали в форме обрядовых игр мужской молодежи разных селений, по итогам которых победившая сторона получала право на прием и обильное угощение проигравшими. Иногда члены мужских союзов собирались на пирушки в домах отдельных односельчан. Каждый гость вносил свою долю в покрытие расходов. Организатор трапез и пирушек, принимавший гостей в своем доме и несший значительные издержки, был состоятельным человеком.
В течение 1-2 недель он обильно кормил и поил гостей. В итоге обретал уважение, репутацию и почет, которые компенсировали затраты.
Пахта - взаимные гостевания (наезды) разных селений. Так, мужчины лезгинского сел.
Ахты раз в год имели право побывать в одном из 11 селений общества и находиться там в течение суток. В это время местные жители обязаны были кормить как их самих, так и их лошадей.
Количество гостей в селении, однако, не должно было превышать 50 человек. Гость не имел права оставаться в том же селении на другой ночлег в том же году.
Рутульцы гостили по 3-е суток, брали по 1 барану с каждого дыма. По барану брали и за тот год, когда не были для пахты в данном селении. Жители могли откупать от этих набегов угощениями, которые устраивались один раз в год
Собираемый в ходе пахты оброк обычно употреблялся в целом общиной, представителями которой являлись пахтачи. Последние использовали лишь его часть для устройства собственных пирушек.
С целью сбора продуктов ахтын-ские бахтачияры выходили также на дороги, придавая себе при этом устрашающий вид: надевали на голову маски с рогами, вывернутые мехом наружу шубы, к которым привязывали колокольчики, чтобы производить больше шума.
У казахов, знатный человек, прибыв в аул с многочисленной свитой, всегда мог рассчитывать на обильное пиршество. Если юртовладелец не сумел угодить их вкусам, то приезжие затевали скандал, и юртовладелец платил штраф оскорбленному гостю.
Кормления. Властвующим над ними конунгам и ярлам норвежские бонды устраивали пир-вейцлу.
По мере усиления власти конунга угощения теряли добровольный характер. Бонды стали обязаны давать конунгам и его людям продовольствие и варить пиво. Бонды, уклонявшиеся от участия в пирах, штрафовались. Крупные собственники, устраивая пиры в честь конунга, рассчитывали на награду с его стороны.
Конунг мог отблагодарить за гостеприимство, пожаловав земельное владение и высокое достоинство лендрмана.
Эти кормления не представляли собой налогов в прямом смысле слова, так как: а) не существовало твердо установленных норм обложения; б) отсутствовала строгая регулярность поборов; в) поборы присваивались не через посредство специальных сборщиков, а самим конунгом и его слугами во время постоянных разъездов по стране, которые в значительной мере этим и вызывались.
Вначале конунги не имели постоянной резиденции. Они находились в постоянных разъездах по стране, посещая областные и районные собрания, где вел переговоры с местным населением и разбирал все дела. Для поддержания своего авторитета и сохранения верности подданных конунг ездил во главе вооруженного отряда. Без постоянных поездок по стране конунг не смог бы прокормить своей дружины.
Проще было приехать во владение с дружиной и кормить ее на месте, чем организовывать перевозки собранных продуктов в постоянную резиденцию.
В Упланде по обычаю конунги объезжали вейцлы каждую третью зиму. Если численность дружины росла (а постепенно она вырастала от 60 до 360 человек), то конунг останавливался на более короткий срок, но учащал поездки. Когда конунгов-братьев было несколько, и каждый имел свою дружину, то продовольствия не хватало, и в Норвегии наступал голод, что побуждало конунгов поступать вместе с дружиной на службу датскому конунгу.
При неурожае в каких-либо областях конунги часто запрещали вывозить зерно из урожайных областей, так планировали поездки именно туда.
В королевские усадьбы в различных районах страны население должно было сдавать продукты, необходимые для угощения конунга и его дружинников. Если дела не позволяли в назначенное время посетить область, то конунг посылал своих людей собирать угощения.
Королевские слуги приглашали к себе друзей и родственников, учинявших в пьяном виде всякие бесчинства.
Поскольку вейцлы утратили характер пиров, в которых обязательно совместно участвовали конунг и бонды, право присвоения угощений могло быть пожаловано королем своим приближенным и служилым людям с целью вознаградить их за службу или могущественным людям, которых он хотел привлечь на свою сторону.
Пожалования вейцлы давались на срок службы. Вейцла должна была обеспечить получившего ее доходом, достаточным для прокормления и достойного содержания свиты.
В зависимости от положения при дворе или на службе у конунга его приближенные получали неодинаковые по ценности вейцлы.
Поскольку получивший вейцлу, в отличие от конунга, посещавшего пиры в одном и том же округе лишь раз в несколько лет, жил в ней постоянно, то эксплуатация населения росла. Вместо посещения пиров, устраиваемых для него бондами, получатель вейцлы мог требовать от них уплаты подати в виде продуктов. Пожалование вейцлы включало все доходы с территории, на которую распространялся этот акт.
Они передавались в полное распоряжение получившего пожалование. Население округа кормления находилось под его управлением как представителя государственной власти.
Комплекс полюдья. В целом развитию системы кормлений и периодических разъездов государя по стране для их сбора способствовали натуральное хозяйство, делавшее невозможными денежные поборы; наличие вооруженной дружины у короля, нуждавшейся в кормлениях и обеспечивавшей своей силой возможность их регулярного сбора; преобладание в обществе системы непосредственных личных связей, в которую включался и правитель; примитивное состояние государственной администрации, вынуждавшее короля постоянно посещать области и народные собрания и вступать в прямой контакт с их участниками; центральная роль короля в языческом культе, вера в сакральную природу вождя, обладавшего особой "удачей" или "счастьем", к которому население систематически приобщалось.
Круговое движение полюдья происходило по солнцу. Посещая общины полюдьем, вождь-жрец или царь давал сигнал для сбора урожая или забоя скота.
В комплекс полюдья входило одаривание, местная и дальняя торговля, право первой ночи и обмен генетической информацией с местным населением. Царь, обходя свои владения, уже своим присутствием сообщал плодородие земле, скоту и людям.
Матери подносили государю детей, землепашцы семена, чтобы он к ним прикоснулся.
Нарушение установленного обычая и приход несколько раз в сезон грозил несчастьями. За такой поступок тело конунга Уппланда (Восточная Норвегия) Хальфдана расчленили на 4 части, которые зарыли в четырех областях, так как считалось, что счастье и удача умершего конунга сохраняется в той области, где он будет погребен.
Поэтому и могил князя Игоря было две в двух разных местах Древлянской земли.
Владетели вели жизнь почти кочевую. Европейские монархи раннего средневековья буквально не вылезали из седла. Кормились за счет того селения, в которое прикочевывали, и жили в нем до тех пор, пока не съедали все запасы поселян. Походным, почти кочевым был ритм жизни не только царя, но и его семьи, приближенных.
В Марокко среди женщин походного гарема султана были беременные и разрешившиеся от бремени. Царям, ходившим в полюдье, нужны были такие спутницы, которые могли бы переносить тяготы походной жизни.
Задания и упражнения:
1) Приведите примеры обрядовых молодежных игр на угощение.
2) Существуют ли сегодня мужские сборы?
3) Какие элементы института кормления имеются на государственной службе?
4) Опишите схему полюдья на примере одного из знакомых.
5) В чем различие между полюдьем и феодальной рентой?
Домашнее хозяйство есть сложная система кооперации и разделения домашнего труда.
Половое разделение труда. Разделение домашнего труда возникает в половом акте. Характер полового разделения труда связан с частыми беременностями крестьянок, необходимостью грудного вскармливания и ухода за младенцами.
Детей не отрывали от груди лет до 4 лет. Большую часть своей жизни женщины либо были беременны, либо кормили грудью новорожденных. Они были вынуждены заниматься уходом за детьми, поддержанием огня, хранением и приготовлением пищи.
На крестьянку ложились заботы о коровах, молодняке, свиньях, молочном хозяйстве, домашней птице, огороде, а также о выращивании корнеплодов (картофеля), мака и льна. К ним добавлялись приготовление пищи, выпечка хлеба, переработка молока в масло и сыр, консервирование мяса, плодов и капусты, ежедневные варка обеда и стирка белья.
Разделение труда между полами основано на обособлении полов в быту, хозяйстве, общественной жизни и идеологии. У первобытных племен не разрешалось, чтобы женщина дотрагивалась до мужских орудий труда, а мужчина -до женских. У индийского племени тода женщины не должны были подходить к домашнему скоту и даже ходить по тропинкам, ведущим к доильням.
Мужчины имели свои обряды, религиозно-магические культы, иногда даже тайные языки, женщины - свои. Существовали специфически мужские и специфически женские обязанности и привилегии.
На основе жесткого межполового разделения труда и связанного с ним общего обособления мужчин и женщин возникали их разные социальнобытовые статусы. Так, охотники распределяли мясо крупного зверя внутри целой группы и потому имели больше власти и престижа.
В обязанности жены входило хранение и сбережение запасов зерна. В некоторых регионах крестьянки имели исключительное право входить в хлебные амбары.
У женщин хранились ключи от сундуков и ларей с продовольственными запасами семьи.
В соответствии с полом делились и доходы. Если крестьянину полагалась выручка от зернового хозяйства и продажи скота, то крестьянка распоряжалась менее значительными доходами от продажи молочных продуктов, яиц и птицы.
Выручка от продажи была её единственным регулярным денежным доходом. Он служил для покупки необходимых предметов потребления (соли, ткани), для удовлетворения нужд женщин и детей. Ограниченность рыночных возможностей женщины отчасти компенсируется заметно большими властными полномочиями в решении вопросов домашнего хозяйства
Перераспределение домашнего труда. Мужчинам предназначались те виды деятельности, которые требовали: а) пребывания вдали от дома, б) более высокого риска, в) большей физической силы (пашня, луг, лес и упряжные животные).
Деятельность вне дома почти всегда отводилась мужчинам. Там, где вблизи от дома собирались женщины, занимавшиеся необходимой для семьи и хозяйства работой, как правило, возникали специфические женские формы общественной жизни (посиделки за прялкой, базары, где продавали яйца и птиц).
Женщины всегда исполняли не связанную или мало связанную с товарным производством работу или участвовали в ней вместе с мужчинами в соответствии с критериями близости к дому и физической силы.
Если работа, ранее исполнявшаяся исключительно или в том числе женщинами, принимала товарный характер (и механизировалась), приносила доход и тем самым повышала общественный статус работавшего, она становилась мужской. Так, например, в замкнутом крестьянском хозяйстве сыроделие было типично женской работой.
Развитие капитализма в специализированных кооперативах и переход к производству твёрдых сыров, годных для торговли, сопровождались начавшейся в XVI в. маскулинизацией сыроделия.
Чем большей затраты сил требует работа, тем вероятнее она будет выполняться мужчинами. Чем тоньше работа, чем больше ловкости она требует и чем монотоннее, тем вероятнее, что её будут делать женщины. Чем сложнее используемые для работы орудия и машины, тем значительнее участие мужчин.
Профессионализация сельскохозяйственных работ часто сопровождалась их маскулинизацией.
Индустриализация сравняла функциональную значимость половых различий. Женщины пользовались большим спросом и вовлекались в промышленность, тогда многие мужья вынуждены были сидеть с детьми.
В начале XIX в. большинство лионских младенцев отдавали кормилицам, только один из 30 парижских младенцев вскармливался матерью. Неспособность мужчин выкармливать ребенка стала менее значимой с 1910 г., когда технология пастеризации молока позволила выкармливать детей искусственным способом.
Домашний и рыночный труд. Для супругов действует общее правило: увеличение трудового бремени в одной сфере труда приводит к экономии усилий в другой сфере. В США в середине 1970-х трудовая нагрузка мужчин была 54,4 ч., а у женщин - 51, 6 ч. У мужчин рыночный труд занимал 40,18 ч., а домашний - 23, 49 ч. У женщин рыночный труд занимал 16,73 ч., а домашний труд - 34, 85 ч. Труд в семье распределяется между супругами неравномерно.
Тяготы рыночной занятости больше выпадают на долю мужчины, а домашние хлопоты в большей степени ложатся на женщину.
Суммарная трудовая нагрузка женщин (домашняя и рыночная) максимальна при частичной занятости. Женщины, работающие полный рабочий день, экономят силы на домашнем труде, профессиональные домохозяйки - на труде вне дома. Что же касается частичной занятости, то она не дает женщине в глазах супруга ни материальных, ни моральных оснований претендовать на перераспределение семейных обязанностей
Освобождение жены от рыночного труда наиболее эффективно демонстрирует социальный статус мужа. Но домашняя нагрузка женщин примерно вдвое превышает мужскую, что дало основания говорить о домашней эксплуатации.