d9e5a92d

Люстрация, или чистка кадров, стала нормой.


На прошедших после войны выборах коммунистические партии в странах ЦВЕ, бывшие важным фактором борьбы против фашистской оккупации в годы войны, как правило, получали первое место по числу собранных голосов по сравнению с любой другой партией, взятой в отдельности. Но они не имели абсолютного большинства голосов. Тем не менее они сумели оттеснить, а позднее и распустить другие партии, провести чистку государственного аппарата и утвердиться в своём всевластии по примеру однопартийной системы в Советском Союзе. Позже других стран ЦВЕ на путь однопартийного коммунистического правления встала Чехословакия (февраль 1948 г.).

Как пишет российский историк В.Алексеев, «отсутствие легальной избирательной борьбы и соперничества партий и их кандидатов, невозможность безнаказанно вести открытую агитацию против выдвинутых кандидатов и тем более против программы «народной демократии», пропагандировать контрпредложения и выдвигать контркандидатов сводили для противников всё более утверждавшегося строя возможности воздействовать на колеблющуюся или аполитичную часть избирателей, сплачивать и воодушевлять тайных приверженцев оппозиции к минимуму. Даже у заядлых врагов социализма, по-видимому, не было охоты рисковать в таком заведомо безнадёжном деле, как подача перечёркнутого бюллетеня... Лишив оппозицию далёко не парламентскими методами возможности легально действовать, правящая партия стала представлять (не только в публичной пропаганде, но и для себя самой) ситуацию, вытекающую из серьёзного ослабления противника, результатом всенародной поддержки линии партии и новой власти»258. Это написано о Венгрии, но справедливо в отношении всех социалистических стран ЦВЕ.

Как и в Советском Союзе, на руководящую работу в этих странах стали выдвигаться коммунисты, представители рабочих и крестьян, старые кадры специалистов уходили на другую работу. Люстрация, или чистка кадров, стала нормой. Присутствие советских войск помогало коммунистам захватить власть сверху донизу. Во всех странах ЦВЕ были созданы карательные органы для тотального контроля за людьми. Впоследствии эти органы с подачи из Москвы стали проводить шумные процессы над инакомыслящими и несогласными (процесс Р.Сланского в Чехословакии, Л.Райка в Венгрии, Т.Костова в Болгарии, Кочи Дзодзе в Албании). Многие представители буржуазных классов и интеллигенции оказались за решёткой.

Всё это также повторяло вехи процесса укрепления большевистского правления в СССР. Работала известная сталинская «теория» обострения классовой борьбы в условиях диктатуры пролетариата, обосновывающая террор. И хотя террор в этих странах никогда не достигал тех параметров, которые были в СССР, тем не менее опыт «старшего брата», передаваемый, в частности, через многочисленных советских дипломатов, советников и агентов в этих странах, был использован в огромной мере. Напомню, что говорил И.Сталин по этому поводу в 1937 году:

«...Необходимо разбить и отбросить прочь гнилую теорию о том, что с каждым нашим продвижением вперёд классовая борьба у нас должна будто бы всё более и более затухать, что по мере наших успехов классовый враг становится будто бы всё более и более ручным.

Это не только гнилая теория, но и опасная теория, ибо она усыпляет наших людей, заводит их в капкан, а классовому врагу даёт возможность оправиться для борьбы с Советской властью.

Наоборот, чем больше мы будем продвигаться вперёд, чем больше будем иметь успехов, тем больше будут озлобляться остатки разбитых эксплуататорских классов, тем скорее будут они идти на более острые формы борьбы, тем больше они будут пакостить советскому государству, тем больше они будут хвататься за самые отчаянные средства борьбы, как последние средства обречённых»259.

Обращение к силе или угроза силой стала для коммунистических правителей социалистических стран ЦВЕ простой, понятной, а главное, проверенной на примере «старшего брата» внутренней политикой. Это вопиющим образом отличалось от того, что было во многих этих странах до войны, когда уже фактически были заложены основы демократии, законности и рыночной системы.



В спорах и дискуссиях по вопросам внутренней политики или развития экономики верх одерживали не доказательность или авторитет специалистов и их аргументов, а номенклатурность, социальное и политическое положение, элитность нового нарождающегося эксплуататорского класса. В полемике часто звучали прямые и скрытые угрозы и обиды, выставлялись счёты, накопившиеся за время прохождения во власть новых правителей разных уровней. И всё прикрывалось или «обосновывалось» марксизмом-ленинизмом, опытом «большого брата», который радовался, видя формирование значительного слоя чиновничества, подобного тому, который уже был создан в СССР. Узкие группы лиц, часто с невысокой общей культурой и низким профессионализмом утверждались в монопольной и чуть ли не пожизненной власти, они не брезговали ничем во имя её укрепления и достижения своих, часто просто корыстных целей. Ведь неограниченная власть это тоже корысть и даже сладость. А поиски «врагов» и борьба с ними стали нормой такой системы авторитарного управления.

«Жертвами произвольных репрессий, пишет В.Алексеев, были, разумеется, отнюдь не только партийно-государственные руководители высокого ранга. Их характерной чертой было огульное смешение в одну общую кучу обвинений и наказаний за самые разнообразные действительные и мнимые провинности и преступления: за шпионаж и за невыполнение сельскохозяйственных поставок, за попытку диверсии и за производственный брак. В местах заключения вперемежку сидели нацисты и коммунисты, социал-демократы и военные преступники, помещики и крестьяне, рабочие и монахи, югославы сторонники Тито и югославы противники Тито»260. Наряду с борьбой против «чуждых элементов» во всех социалистических странах ЦВЕ велась оголтелая пропаганда социализма, как высшего общественного строя, шло широкомасштабное «воспитание» народа в духе любви и преданности к своим руководителям, к своим компартиям и, конечно, к Советскому Союзу, «великому Сталину» и последующим советским вождям, к ВКП(б), советскому народу, советским учёным и т.д. Города, улицы и площади переименовывались в честь Ленина, Сталина, Ворошилова, Калинина, советских маршалов, генералов и пр.

Всячески подчёркивалась мысль, что социалистические страны развиваются быстрее и эффективнее капиталистических, что на путь социализма вскоре вступят многие другие страны, более того, образуется единое всемирное социалистическое братство. И в то же время стали проявляться тенденции высокомерия, чванства и поучительства в отношении стран ЦВЕ со стороны руководителей Советского Союза, что вызвало, в частности, резкое обострение отношений между СССР и Югославией, отход последней от «лагеря социализма» в 1948 г.

В сфере управления экономикой в социалистических странах ЦВЕ насаждались централизм, командно-административные методы, внедрялась советская модель экономики. Во всех социалистических странах ЦВЕ был учреждён прежде всего тотальный партконтроль над экономикой и обществом. Огромную роль играла партийная идеология (марксизм-ленинизм) и быстро сформировавшаяся правящая номенклатура новый эксплуататорский класс со всеми своими привилегиями, иерархией руководящих или управленческих органов. Везде были созданы экономические отделы в ЦК правящей коммунистической (она могла называться и иначе) партии, Госплан, Госснаб и т.д.

Всё это называлось установлением диктатуры пролетариата, получившей в этих странах лицемерное название народной демократии. Как писал в 1948 г. генеральный секретарь Болгарской коммунистической партии Г.Димитров, «переход к социализму не может произойти без диктатуры пролетариата для подавления капиталистических элементов и для организации социалистического хозяйства. В то время как буржуазная демократия является диктатурой капиталистов, народная демократия выполняет функции диктатуры пролетариата в интересах огромного большинства трудящихся и является самой широкой и полной демократией социалистической демократией. Сходство народной демократии и советской власти в том, что они являются властью рабочего класса в союзе с трудящимися при руководящей роли рабочего класса»261.

Советский Союз оказывал масштабную помощь всем новым социалистическим странам, странам «народной демократии» в виде специального финансирования, списания долгов, поставок сельхозтехники, удобрений, технической и научно-технической помощи в деле формирования социалистической системы, социалистической экономики с присущей ей СМЭ.

Везде, кроме Югославии, в процессе национализации была создана государственная собственность, которую было принято считать и общественной. Проводилась широкомасштабная конфискация имущества состоятельных слоёв населения. Государственная собственность стала основой экономической системы, её модели, всего централизованного управления и планирования. Доля её в экономике была преобладающей. Правда, в отличие от СССР, ни в одной из этих стран не было сплошной государственной собственности на землю. В результате экспроприации крупных помещичьих хозяйств земля либо была отдана крестьянам-единоличникам, либо затем перешла во владение сельскохозяйственных кооперативов прообразов советских колхозов. Государственные сельские хозяйства, или совхозы, в этих странах развития не получили. При этом ни в Югославии, ни в Польше коллективизации вообще не было. Но, как и в СССР, были колхозные рынки, теневая экономика и, конечно, коррупция.



Содержание раздела