d9e5a92d

Оправдание чувств


Светлана: Вы говорили ночью...
Терапевт: Хотите  ночью, хотите  днем. И эти тарелки вы будете специально покупать.
Светлана: Да.
Битье тарелок  это некая допущенная странность и неожиданность. Профилактическая замена спазмов. Вполне управляемое действие, но вовне. Ум как бы переселяется в тело. В этом содержится предписание самому себе: “Знаю, что глупо, но делаю, и тем самым признаю, что это для чего-то надо”.

В бросании тарелок с балкона проявляется полная несоциальность реакций. Это что-то противоположное “девочке в белом переднике”, которая делает все как надо, но не живет своей собственной жизнью.
Оправдание чувств
Терапевт: Хорошо. Это уже кое-что. (Работая со Светланой, терапевт время от времени поглядывает на Анну.) Я серьезно говорю. До тех пор пока вы будете оставаться нормальной чистенькой девочкой, которая не может ночью разбить тарелку... Знаете, вы должны три раза в месяц на пять минут сходить с ума  и бить тарелки.

Согласны?
Светлана: Да.
Терапевт: Это еще не все. (Похлопывает клиентку по руке.) Сколько раз в месяц вы плачете?
Светлана (еле слышным, сдавленным голосом): Не знаю...
Терапевт (напористо): Придумайте!
Светлана (капризно): Может быть, раза два...
Терапевт: Мало. Вы должны плакать чаще. Почему вы так редко плачете?

Встречаясь со мной, вы плачете почти непрерывно.
(Смех.)
Светлана: Я же говорила...
Терапевт: Я вас совершенно не мучаю!
Светлана: Нет.
Терапевт: Тогда почему вы так редко плачете в жизни?
Светлана (улыбаясь через силу): Раньше я очень много плакала. Потом научилась не плакать.
Терапевт: Хорошо. Вы можете научиться плакать снова?
Светлана: Могу. (Достает платок и принимается вытирать глаза.)
Терапевт: Согласиться на это гораздо легче, чем бить тарелки! Какой период в своей жизни вы не любите вспоминать?
(Клиентка шмыгает носом, терапевт ее передразнивает.)
Светлана: Какой период? (Задумывается.) Ну, подростковый период  лет с 13 до 17... И последние лет... 17...
(Смех.)
Терапевт: Отлично. Значит, вспоминать мы можем время с 5 до 7 лет... Тогда вы не плакали...
Светлана: Да... Нет, тогда я ревела... (Вытирает нос.)
Терапевт (к аудитории): Если мы возвратимся к теме спазмов и спроецируем ее на временную ось нашей жизни, то окажется, что в нашей замечательной, счастливой жизни, где все хорошо и даже троллейбус не нужен (потому что 7 минут до работы), можно вспоминать лишь четвертую ее часть, чтобы не плакать. Все остальное время мы вспоминать не любим  у нас оно спазмировано. Не потому, что это был плохой период жизни, а потому, что в нем было нечто, что вызывает спазм. (К Светлане) Да?
(Клиентка согласно кивает.)
Терапевт: Получается, что у нас нет биографии. (Хлопает Светлану ладонью по колену.) Вернее, для отдела кадров биография есть, а жизни  нет. Мы ее вспоминать не любим. Она у нас тоже находится в зажатом состоянии. Но вообще, мы хотим быть счастливыми и ходим в бассейн. (К Светлане.) Правильно? (Она кивает, терапевт тоже кивает.) Отлично. Вы готовы несколько раз в месяц садиться в уголок (имея наготове тарелку) и по крайней мере минут сорок вспоминать какой-либо кусочек своей жизни?

Причем вспоминать не для того, чтобы воскресить плохой или хороший эпизод. Просто любой кусочек, в деталях: что было видно, что слышно, что чувствовалось, кто зашел, кто вышел... (Светлана согласно кивает в ответ.) Плакать, смеяться, позволять своим чувствам пульсировать в себе... Чтобы это было ваше время, над которым никто не властен  ни дети, ни родители, ни муж, ни друзья, ни знакомые...
Светлана (вытирая платком глаза и нос): Да...
Терапевт: Чтобы это было время, которое вы подарили вечности,  так же, как вы подарили вечности тарелку, принеся ее в жертву... Вы понимаете? (Светлана кивает.) Тем самым появится еще одна возможность перевести внутреннее зажатое, спазмированное время в ваше сознание. Может быть, отчасти спазмироваться опять (вы что-то забудете, что-то вас станет раздражать.) Но это будет процесс внутренней пульсации  в обращении с “телом” вашей жизни, с различными ее частями.



И вы постараетесь проследить за тем, чтобы вы в это время были достаточно расслаблены. И когда у вас появится маленькое напряжение, оно вам что-то подскажет, и вы расслабитесь. Вы не снежная баба, которую дети слепили и забыли. Вы живая. И каждая часть тела оживает, когда вы об этом вспоминаете.

Так?
(Светлана кивает.)
После оправдания действий, заменяющих спазмы в теле, терапевт переходит к оправданию чувств, которые должны снять “спазмы” с прошлого. Плач  это тоже внешнее действие. Он подготавливает Светлану к безболезненному путешествию в прошлое.

Напомним, что попытка подобного путешествия в начале сеанса закончилась неприятной пульсацией. Совет подолгу вспоминать, то есть хотя бы иногда жить для себя, как и совет бить тарелки, дан в очень директивном духе. Обязательность клиентки как бы еще раз утилизируется, для того чтобы сделать ее реакции разнообразнее, а жизнь  интересней.
Обычные ресурсы
Терапевт: Теперь скажите мне: что для вас важно? Когда вы последний раз были на природе, видели что-нибудь действительно прекрасное и наслаждались этим?
Светлана: Вчера.
Терапевт: А до этого?
Светлана: Я бываю на природе очень часто.
Терапевт: Вот и расскажите. (Светлана задумывается.)
Светлана: Буквально дня три назад. Я была в очень красивом месте...
Терапевт: Опишите... Представьте, что к вам пришел поэт, который ищет вдохновения. Ему от вас нужны какие-то блестки...
Светлана (глядя “в себя”): Это был маленький водопад... У него несколько порожков... На порожках совсем немного воды, очень прозрачной... И сбегая, вода не становится мутной... Солнышко отсвечивает, рыбки плавают  очень красиво...

Какие-то удивительные места по берегам... Пни немножко вывороченные, но уже покрытые травой... И еще какие-то сказочные пещеры... Очень красивые деревья  целый букет деревьев разного цвета...

И потрясающий воздух...
Терапевт: Вы не могли бы описать воздух чуть подробнее?
Светлана (задумывается и вдруг начинает плакать): Ну вот, опять реву...
Терапевт: Жизнь такая...
(Светлана смеется.)
Светлана (очень жалобным голосом): Воздух чистый, прозрачный...
Терапевт: Вы ревете, потому что у вас ощущение, будто вы в тюрьме сидите: друзья, работа. А там где-то  воздух чистый, водопад!.. И вам себя жалко.

Правильно, жалко? (Светлана шмыгает носом, кивает.) Давайте-давайте, описывайте.
(Светлана пытается справиться со слезами, терапевт успокаивающе прикасается к ее руке.)
Светлана (рассмеявшись): Не могу же я одновременно плакать и рассказывать!
Терапевт: Еще как можете! Это иллюзия, что человек должен сначала делать одно, потом другое... (Светлана продолжает хлюпать носом.) Если у вас появляется какая-то боль, лучше, чтобы вы в это время занялись каким-нибудь делом: плакали, смеялись, били тарелки... А то вы любите сосредоточиться и заниматься чем-то одним. (Светлана продолжает плакать.) Давайте-давайте!

Плачьте, но рассказывайте. (Светлана пытается успокоиться.) Пора вас потрясти. И растянуть. Вы опять в комок превращаетесь. (Повторяет всю “массажную” процедуру.) Ну, рассказывайте!
Светлана: Там очень красиво. Свободно, легко...
Терапевт: Вот оно  ресурсное состояние!
Светлана замечательно умеет описывать, как бы погружаясь в содержание конкретного, чувственного, фактурного описания. Ее состояние сразу меняется, и она начинает расслабляться и понимать, что это моменты, когда ей действительно хорошо. Она их редко испытывает. Терапевт помогает клиентке научиться не дистанцироваться от них и при наступлении болезненного состояния держать ресурсы рядом. Она, как выяснилось, умеет очень детально и серьезно общаться со своими чувствами.

Такой навык подобен навыку самогипноза: он заменяет и вытесняет самогипноз болезни.
Светлана (борясь со слезами): Там такое удивительное дерево  прямо ложе... Мне очень нравится там лежать... И тихо-тихо...

Хорошо... (Опять плачет.) Я не хочу больше реветь!
Терапевт (пожимает плечами): Надо!
(Светлана старательно вытирает нос, терапевт с улыбкой за ней наблюдает.)
Терапевт: Хорошо. Тогда садитесь поудобнее. Можете? (Клиентка пытается удобно расположиться.) Нет, это еще не удобно.

Не сидите как хорошая девочка! Развалитесь! (Сбрасывает ее ногу с ноги и помогает ей раскинуться. Просит снять очки и оставить в покое платок.) Расслабьтесь, закройте глаза и плачьте с закрытыми глазами.
Свой костюм
(Терапевт поворачивается к Анне, сложив по-наполеоновски руки на груди. Анна, улыбаясь, повторяет его движение, потом снова опускает руки на колени.)
Терапевт: Что бы вы хотели испытать? От каких физических ощущений хотели бы избавиться? От пощипывания в носу, от ощущения чужеродности?

Я полагаю, что главное  ощущение чужеродности.
Анна (некоторое время молчит, опустив глаза, потом еле слышно говорит.): Не знаю.
Терапевт: Попробуйте пофантазировать. (Анна молчит, потом повторяет, что не знает.) Скажите какую-нибудь глупость. (Говорит почти так же тихо, как Анна.) Что бы это могло быть? (Анна продолжает молчать и сидит с опущенными глазами.)



Содержание раздела