d9e5a92d

Хотите быть мышонком?


Лена (откинулась на спинку стула, обе руки за спиной, взгляд устремлен вверх): Например, я еду в метро. Стою, и мне кажется, что меня никто не видит.
Я спряталась, и если раньше я воспринимала какой-нибудь взгляд как обжигающий и начинала думать: “Что же не так?”, то здесь я ощущала, что люди смотрят на меня, но не видят...
Терапевт: Это просто оболочка, которой вы защищаетесь от лишних событий? Или вы меняете свой масштаб, чтобы быть маленькой и незаметной?
Хотите быть мышонком?
Лена (кивает): Да.
Терапевт: А не хотите иногда стать большой, красивой, поехать на бал, выйти из пены, родиться?
Лена (поглаживает одной рукой другую): Нет.
Терапевт: Метать молнии, громы, орать на людей?
Лена (отрицательно качает головой, слегка морщится): Мне настолько далек образ феи или принцессы, в которую можно превратиться...
Терапевт: Да, я понимаю. (Задумывается.) А вы хотели бы быть восточной женщиной, жить под чадрой, слушать пение фонтана, сидеть взаперти?
Лена (улыбается, мотает головой): Нет, я хотела бы быть женой лесника.
Терапевт: Угу... Теряться в лесу время от времени?
Лена (мечтательно): Да...
Терапевт: Чтобы лесник ходил по лесу и кричал: “Ле-на-а-а!”. А вы бы сидели под пеньком и не отзывались.
Лена (смеется): Нет, я бы отозвалась. Я знаю: он крикнет, и я приду  на время, а потом опять уйду.
Терапевт: Жили бы у ручьев, плели бы косы... Время от времени шутили над путниками, зазывали куда-то в чащу, потом отпускали обратно.
Лена (принимает прежнюю позу: кладет правую руку на колени, левую сверху): Да, можно.
Терапевт: А не может ли получиться так, что, приобретая подобную независимость, вы уйдете куда-нибудь далеко, станете самодостаточной, и вам захочется оставить мужа, оставить детей, дом, двинуться в большую жизнь?
Лена (прижимает левую руку к груди): У меня самодостаточности нет ни на столько... Мне кажется, что так много ее у меня не может быть никогда.
Терапевт: Ой, не зарекайтесь. Так легко перейти от какого-то искомого качества к его противоположности... Раз вам кажется, что вам его не хватает, значит где-то для вас открыты большие короба с этим добром.

Знаете, как Кощей Бессмертный сидел-сидел в своем углу, гремел цепями, худющий-худющий, несчастный-несчастный... Только хотел водички испить, чтобы потом погулять...
Как выпил водички, как порвал свои цепи, как пошел крушить, так и полетели клочки по закоулочкам...
Лена (оперлась правым локтем о спинку стула, улыбается): Кощей коварный был, он знал, зачем воду просить.
Терапевт: А вы совсем не коварная?
Лена: Нет. Я что думаю, то и говорю.
Терапевт: Кощей тоже что думал, то и говорил  до поры до времени... Скажите, когда вы волнуетесь, у вас меняется вес?
Были случаи, когда вы поправлялись, худели?
Лена (посерьезнела): Когда я волнуюсь, я худею, и у меня болит голова.
Терапевт: Значит, худеть  худеете, но не поправляетесь. Вам иногда кажется, что вы толстая?..
Вы не боитесь растолстеть?
Лена: Нет.
Терапевт: Вы никогда не думали, что вы толстая?
Лена: Абсолютно нет. Проблема-то в том, что я никак не могу поправиться. (Смеется.)
Терапевт: А когда вы были подростком, вам казалось, что у вас длинные руки или неправильные ноги, большой нос? Какие тогда были проблемы с телом?
Лена: Мне казалось, что все не так.
Терапевт: Вы были гадким утенком?
Лена: Угу. (Кивает, слегка улыбаясь.)
Терапевт: Но вы хотите превратиться в лебедя, или уже превратились?
Лена: Я себя не понимаю. Я сама для себя не хочу в него превращаться, потому что я сама себя все-таки люблю, но не как мама.
Я внутри себя люблю и называю себя Ленкой, как в детстве. (Оживленно жестикулирует левой рукой, правая лежит неподвижно на коленях.) А когда я общаюсь с другими людьми, мне хочется выглядеть лучше.
Терапевт: А вам не хотелось быть мальчишкой? Вы худющая, называете себя Ленкой, в семье у вас девочки.
Мама хотела мальчика?.. А папа хотел?
Лена (задумалась, поджав губы): Мама нет, а папа никогда об этом не говорил.
Терапевт: Все были согласны на зверушку, если не мальчик, то пусть будет зверушка?
Лена (кивает): Угу. Что хотели, то и получили.


Это тоже вопрос “Кто я?”, и половая идентификация также важна. Клиентка ведет себя так, будто находится в другой фазе своего развития  досексуального  оформляясь только в социальных и биологических ролях. У нее нет отчетливого различения между поколениями, и отсутствует ощущение половых ролей.
Ее мать иногда играла мужскую роль, отец  женскую, кто-то кому-то был ребенком, кто-то обращался к ней как к взрослому. У клиентки все это сильно перепутано.
Терапевт: Вам хотелось быть мальчишкой?
Лена: Первый ответ  “нет”. По крайней мере, мне не хотелось бы быть мужчиной сейчас.
А в детстве... Может быть, тогда  “да”.
Терапевт: Хорошо. Тогда чего мы хотим?
Какова будет наша задача?
Лена: Мне бы хотелось, чтобы вы сами определили, что у меня не так. Какая проблема... (Смеется.)
Терапевт: Что у вас не так? Да у вас все не так!
Лена: Я и говорю... Может быть, хотелось бы удерживать состояния наполненности, которые были.
Но что это такое?
Терапевт: Это значит, что лишнее шевеление означает для вас обязательно потерю чего-то.
Лена: Вот, вот. (Кивает.)
Терапевт: Поэтому лучше не шевелиться. Но не шевелиться нельзя.
И поэтому приходится все время терять.
Лена: Вот так, да.
Терапевт: Так какова все-таки задача? Надо что-то выбрать.
Все сразу решить невозможно.
Лена (взгляд задумчиво устремлен наверх): А если я опять к тому же вернусь... К независимости...
Чтобы не обжигаться о чужие слова и взгляды.
Терапевт: Почему это вас так волнует? У вас все так, зачем вам беспокоиться? Родились случайно, неизвестно, жили ли.

Сейчас вы  это не вы, а часть семьи.
Что вам терять?
Лена: Правильно. Поэтому мне надо невидимой быть, раз меня нет.
А на меня почему-то все смотрят...
Терапевт: Некоторые еще и разговаривают.
Лена: Не дай Бог... (Улыбается.)
Терапевт: Вы хотите, чтобы люди, когда они на вас смотрят, или вас не видели, или принимали за хорошую, или прощали вас за то, что вы не такая.
Лена: Или принимали такой, какая я есть.
Терапевт: А вы верите, что вас можно принимать такой, какая вы есть?
Лена: Если им это не нравится, то они могут не разговаривать.
Терапевт: Я с вами разговариваю и принимаю вас такой, какая вы есть. Как я с вами разговариваю?
Лена: Как с очень проблемным человеком.
Терапевт: А что у вас такого проблемного?
Лена: Я вся не такая.
Терапевт: Но это вы так считаете. Я так не считаю. Человек вообще, как был выгнан из рая, потерял совершенство.

Просто некоторые это понимают, а некоторые  нет.
Вы хотели бы вернуться в рай?
Лена (оживляется, начинает жестикулировать левой рукой): Я хотела бы не понимать, что я несовершенна, не видеть этого.
Терапевт: Как это может быть, ведь как только вы начинаете что-то понимать, у вас сразу всплывает, что вы не такая. Может, вас родить обратно?
Лена (улыбается): Шапку-невидимку мне нужно.
Терапевт: Если вернуться к началу нашего разговора, то получается, что мама вышла замуж не за того, папа женился не на той. Один родил одну половинку зверушки, другой  вторую половинку. Зверушка  это звероящер, голова от одного, а хвост от другого.

Сфинкс  не сфинкс, кентавр  не кентавр. Не понять.
Одни говорят: ты змея, другие  ты рыба, ты не наша. Как у кентавра: одни говорят  лошадь, другие  человек.
Одни принимают за своего, другие  нет. Но, может, и другие такие есть  кентавры, змеерыбы?
Лена: Есть, наверное, но они живут так, и им это не мешает. А мне мешает.
Терапевт: Может, вы никогда не видели другого существа, которое состояло бы из двух половин? Проблема, что бывают мужчины и женщины из разных семей, с разными привычками, она не вами придумана. (Лена молча кивает.) Может, вам поискать свою стаю?
Если вы считаете себя уродом, то, может, есть стая уродов, которые уродами себя не считают, а считают друг друга красавцами?
Лена: Но где же их найти-то?
Терапевт: А вы их искали?
Лена: Я считаю, что в жизни все постепенно приходит. Если надо, то придет.
Нет, так я не искала. Я просто думаю, что другие с этим справляются, а я нет. (Смотрит наверх и слегка раскачивается на стуле.)
Терапевт: Будем, что ли, во сне пластическую хирургию делать?
Лена: Ага.
Терапевт: Во что вас превращать? Что оставлять, что наращивать, что от змеерыбы оставлять?
Что со щеками будем делать, с носом, с волосами?
Лена: Мне опять хочется сказать, что превращаться надо в ничто.
Терапевт: Расскажите сказку о Русалочке.
Лена: Я в самом начале могу остановиться. Потому что принц  из другого мира, и они не могут быть вместе, поэтому надо остаться в своем доме...
Терапевт: И не вылезать из него?
Лена: Если хочется, можно иногда вылезать, но не меняться. (Погрустнела, спрятала правую руку за спину.) Не отдавать часть себя иллюзиям, которые могут не оправдаться.
Терапевт: Иллюзии дворца на холме  это когда ты живешь в воде, а если ты живешь в этом дворце, то это совсем не иллюзии. Иллюзией тогда является подводное царство.
А как жить то в одном месте, то в другом  уже другая задача. У вас хватило бы сил жить в двух мирах?



Содержание раздела