Упражнения на наблюдательность

Именно регулярно повторяющиеся варианты поведения имеют большое значение. Закономерности это инструменты, которые он использует, чтобы формировать гипнотические явления и гипнотическое поведение. Он считает полезным знать, что при наличии определенных стимулов последует определенная реакция.

Или, если он может вызвать какую-либо форму поведения, для него важно знать, что с ней тесно связана другая форма поведения, которая, скорее всего, возникнет следом за этой. Таким образом, он может использовать один стимул, чтобы вызвать определенную реакцию, а затем использовать эту реакцию, чтобы вызвать, по ассоциации, другую конкретную реакцию.
Ситуация субъективно переживается как гипнотическая, когда появляется ощущение, что эти реакции возникают без всякого сознательного намерения, из-за того, что пациенты не осознают наличия внутри себя этих предсказуемых ассоциаций. Пациенты не знают обо всех возможностях в рамках собственного поведенческого репертуара.

В результате, когда пациенты испытывают что-то, чего не могли предполагать (хотя терапевт может, поскольку ему известны поведенческие ассоциации пациентов), они понимают, что гипнотерапевт каким-то образом вызвал это. Гипнотерапевт действительно создал поведенческую ситуацию, которая естественным образом вызывает у пациента определенную реакцию.

Но гипнотерапевт “создал” ситуацию только потому, что он знает, как использовать существовавшие до этого структуры в поведенческой матрице пациента.
Из этого следует, что чем больше гипнотерапевты знают о закономерностях поведения, тем более адекватно они смогут вызывать желаемые реакции в любой конкретной ситуации. Чем лучше терапевты умеют отмечать конкретные закономерности у отдельных пациентов, тем проще им будет вызвать терапевтические реакции у других людей.
Упражнения на наблюдательность
1. Находите и тщательно изучайте закономерности в поведении пациентов. Эти закономерности могут быть разнообразны, начиная с ритуальных жестов и деталей приветствия и усаживания в первые минуты терапевтического сеанса, и до устоявшихся структур в системе их ассоциаций, когда они говорят о своих “проблемах”.

В какой степени вы способны заметить, как проблема пациента определяется “замкнутым кругом ассоциаций”, привычным и устоявшимся ассоциативным построением, из которого пациент не знает, как вырваться? Какая ваша интервенция могла бы помочь пациенту вырваться из него? (Rossi, 1968, 1972a, 1973a)
2. Понаблюдайте, в какой мере пациенты открыты и доступны изменениям, способны следовать за вами и в какой мере они зафиксированы, закрыты, недоступны изменениям и, похоже, ожидают, что вы сами последуете за ними. Эриксон смотрит, какова “ответная концентрация” (насколько человек погружен в то, что говорит другой) при оценке того, насколько хорошим гипнотическим субъектом будет данный человек.

Чем больше концентрация, тем лучший перед нами субъект. Таким образом, мы принимаем, что чем больше пациент открыт указаниям терапевта и чем больше его способность погрузиться в то, что говорит терапевт, тем больше его возможности как гипнотического субъекта.
Это значит, что терапевт должен быть сосредоточен на влиянии на поведение пациентов как “содержательного”, так и “процессуального” аспекта их отношений. Психотерапевты, которые хотят достичь мастерства в гипнотерапии, обучают себя наблюдать динамику “доступности” и “подверженности влиянию” в отношениях переноса и контрпереноса. Чем больше открытость и доступность, тем больше подверженность влиянию и способность к гипнотической реакции. Что помогает конкретному пациенту стать более доступным и открытым гипнотерапевту?

Что могут сделать гипнотерапевты, чтобы самим стать более доступными и открытыми для каждого пациента?
Здесь следует добавить, что доступность и подверженность влиянию это явление взаимное. Чем более чутко терапевты способны откликаться на нужды, эмоции и взгляды пациентов, тем легче пациенту научиться быть открытым и доступным влиянию терапевтического внушения.

Чем более терапевты адекватны в переживании “я ты” отношений со своими пациентами, тем безошибочнее и, следовательно, доходчивее будет их понимание и внушения.
3. Практическое искусство наведения транса требует, чтобы терапевт научился наблюдать за поведением и привязывать внушение к нему. Какие изменения происходят в мимике?

Наблюдается ли предварительное подрагивание век? Если так, то можно внушать, что пациент скоро моргнет глазами. Замедляется ли рефлекторное моргание?

Если да, то терапевт может отметить это и внушать, что оно скоро замедлится еще больше, пока веки, наконец, не сомкнутся. Если пациент только что выдохнул в этот-то самый момент ему и можно предложить сделать глубокий вдох. Когда видно, как замедляются движения тела, можно внушать пациенту, что он становится неподвижным и скоро ему будет совершенно покойно и комфортно.

Различные внушения могут стать у терапевта до того накатанными, что на любое наблюдаемое поведение пациента он может автоматически предложить соответствующее внушение. Постепенно нарабатывается поток речи, который позволяет говорить и размышлять, в то же время тщательно наблюдая поведение пациента, чтобы определить, какое внушение предложить дальше. Можно такое тщательное наблюдение практиковать и во многих ситуациях повседневной жизни. Люди в аудитории или пассажиры самолета, автобуса или поезда будут находиться в пределах спектра состояний от пробужденности и напряженного внимания до транса.

Научитесь узнавать поведенческие корреляты таких состояний. В ранней практике наведений можно научиться искусству наблюдать поведение, комментировать его и добавлять такое внушение, которое будет предвосхищать и развивать это поведение дальше.

В последующих разделах мы будем постепенно вводить различные формы косвенного гипнотического внушения, которым можно научиться по мере приобретения опыта.
Сознательное и бессознательное
в клиническом гипнозе
Эриксон подчеркивает определенные аспекты отношений между сознательным и бессознательным и многочисленные способы использования их для терапевтических целей в работе с клиническим гипнозом. Это одна из основных тем, которая вводится в нашем первом комментарии и будет обсуждаться далее практически во всех последующих сеансах. Мы убеждены, что сознание, запрограммированное типичными установками и верованиями современного рационалистичного человека, как это ни печально, ограниченно.

Выяснено, что многие люди использует свои умственные способности в лучшем случае не более чем на 10%. Большинство из нас просто не знает, как использовать личные способности. Наша система образования научила нас только, как добиваться определенных внешних критериев обучения.

Мы учимся читать и писать, осваиваем другие подобные умения. Успешность обучения измеряется нашими оценками на стандартизованных тестах достижений, а не тем, в какой степени мы используем свои уникальные нейронные цепочки для личных целей.

Наша система образования до сих пор не умеет или почти не умеет тренировать и проверять способность индивидуума использовать собственную уникальную матрицу поведения и ассоциативные процессы, несмотря на то, что эта внутренняя способность есть самая суть креативности и развития личности.
Таким образом, сознание программируется на соответствие внешним, общественно приемлемым стандартам достижений, в то время как все, что является уникальным внутри личности, оказывается сдерживаемым. То есть большая часть нашей индивидуальности остается бессознательной и неизвестной.

У Эриксона есть основания говорить: “Очень важно, чтобы человек понимал, что его бессознательное умнее его. В бессознательном хранится богатейший материал”.
Пациенты имеют проблемы, поскольку сознательное программирование слишком жестко лимитировало их способности. Решение заключается в том, чтобы помочь им прорваться сквозь ограничения их сознательных установок, освободить свою бессознательную способность к решению проблем.
Вновь и вновь мы обнаруживаем, что подходы Эриксона к наведению транса и решению проблем обычно направлены на то, чтобы обойти жесткие и заученные ограничения сознательных и привычных установок пациента. Позже мы продемонстрируем и обсудим средства “депотенциализации сознательных установок”, “способ справиться с сознанием” и т.п.

Все эти фразы означают одно и то же: усилие освободить личность от выученных ограничений. Как ясно Эриксон формулирует это: “Ваша техника строится вокруг указаний, которые позволяют их сознательному разуму устраниться от задачи и переложить ее на бессознательное”.
Эриксон был первым, кто начал использовать косвенные подходы к гипнотическому внушению, для того чтобы достичь освобождения бессознательных возможностей от ограничений сознания. Такой подход резко отличается от всей предшествующей и современной работы в гипнозе, где прямое внушение по-прежнему считается основной терапевтической модальностью. Последующие сеансы и комментарии послужат постепенным введением в эти косвенные подходы. Возможности этих подходов столь многогранны и огромны, что Эриксон так никогда и не смог организовать их в единую систему; собственно, он не всегда понимает, почему и как они срабатывают.

Косвенные подходы, таким образом, это целинная область, terra incognita, которую, надо надеяться, некоторые читатели изучат и расширят в своих собственных исследованиях и терапевтической практике.

Содержание раздела