Неспособность к восприятию тонких структур

Поэтому, надо думать, и были так лаконичны мыслители, лишь упоминая, но не аргументируя это свое убеждение. Признаюсь, - писал Кант, - что я очень склонен к утверждению существования в мире нематериальных существ....
Пожалуй, более подробно, чем другие, излагал это К. Э. Циолковский. Он верил в возникновение на самой заре существования Вселенной неких существ, устроенных не так, как мы, - писал он, - по крайней мере, из несравненно более разреженной материи.

За миллиарды лет своего бытия существа эти, считал ученый, могли достичь венца совершенства. Умели ли они сохраниться до настоящего времени и живут ли среди нас, будучи невидимы нами? - спрашивал Циолковский.
Неспособность наша к восприятию этих тонких структур, иных сущностей сравнима, возможно, только с неспособностью насекомых, скажем, пчел воспринять наше собственное существование, существование человека. Люди занимаются пчеловодством более десяти тысяч лет. Десять тысячелетий подряд они используют пчел - видоизменяют их, изучают, пишут о них статьи и монографии.

Но при этом для самих пчел человек, оказывается, остается за барьером их восприятия. Зрение их устроено таким образом, что позволяет им различать лишь расплывчатые контуры ближних предметов. В этом колышущемся мареве туманных очертаний контуры человека, контуры дерева или колонны, воздвигнутой в честь какого-то события нашего мира, одинаково неразличимы и равно безразличны им. Пчелы, считает известный французский исследователь Реми Шовен, даже не подозревают о существовании такого существа, как человек.

В той реальности, в которой пребывают они, нет ни человека, ни человечества.
Подобно пчелам или насекомым, обитающим в природе, не догадывающимся о существовании человека, мы не воспринимаем иных сущностей, возможно точно так же обитающих рядом с нами. Правда, иногда мы хотя бы можем допустить мысль, что они есть. Но каково бытие этих сущностей, каковы их мотивы и цели, если они вообще им присущи, этого мы знать не можем. Как не могли бы знать, не разводят ли и они человечество так же, как мы разводим пчел. Впрочем, может, и слава Богу, что не знаем.

Если у философов и мыслителей убеждение о других, неведомых сущностях лишь как бы присутствует в широком спектре воззрений, которые высказывали они по разным поводам, то для людей различных вер, для шаманов, колдунов и многих экстрасенсов это представление - важный компонент их реальности. Эти сущности, по их убеждению, причастны человеческому бытию, они же активно участвуют в их магической практике, помогая или, наоборот, препятствуя им.
Представление о таких сущностях, незримо пребывающих рядом с нами, издавна жило в народном сознании. Часто сущности эти бывают связаны с определенным местом: духи гор, озера или реки. В Средней Азии и на Востоке это всевозможные джинны, аджинны, пери, дэвы.

На представления о таких сущностях неизбежно переносятся чисто человеческие категории: понятия большей или меньшей силы, могущества, добра или зла, как и прочие свойства и качества, присущие самому человеку.
В русской традиции из таких сущностей, связанных с он ределенным местом, чаще других упоминается домовой. Обычно это друг дома, заботящийся о людях, которые живут там.

В некоем мистическом смысле именно он является хозяином дома, люди же, живущие в нем, поколения, сменяющие друг друга, - как бы постояльцы. Поэтому, поселяясь в доме или приходя в пустующий дом, хотя бы чтобы переночевать там, полагалось просить домового, чтобы пустил.
Не буду говорить здесь о других сущностях, связанных с определенным местом, - леших, водяных и прочих, ограничившись домовым как более знакомым и, возможно, именно в силу этого представляющимся мне наиболее симпатичным. Некоторые, говоря о таких сущностях, понимают связь с тем или иным местом как пребывание, проживание в данном месте.

Скажем, дух озера живет в нем наряду с другими, но только видимыми нами существами, как живут в нем, скажем, карпы, караси или утки.
Более углубленный взгляд готов видеть в такой сущности нечто более сложное - скажем, некое полевое образование, контуры которого совпадают с очертаниями озера и которое каким-то образом как бы включает в себя всех обитающих в нем, образуя совокупность, осознающую себя как некое я.

Возможно, однако, понимание значительно большей глубины и проникновения. Такое понимание открывает картину нарастающей сложности и непривычных зависимостей. Вот как излагает эту точку зрения московский исследователь Е. А. Фай-дыш: Те, кто говорит о духах каких-то мест - озера, леса, гор, реки, - воспринимают их не физическим зрением, а визионерски, в ином измерении. Так что, скажем, дух озера нельзя локализовать как некое существо, обитающее в пространстве данного .озера. Или даже как нечто, занимающее все пространство этого озера.

Это может пониматься скорее в том смысле, что через озеро возможно локализовать некое место нашего пространства, через которое возможно восприятие этой сущности. Сама же эта сущность, само это нечто, пребывает в некоем ином измерении, составляющем с этим озером единое целое.

В нашем же мире она проявляется через озеро. Но основной смысл такой сущности лежит в ином измерении.

Некоторые из них как бы выскакивают откуда-то к нам. А другие большую часть времени могут проводить в нашем мире. Они могут приходить и уходить, появляться и исчезать, путешествуя туда и сюда.

Впрочем, само понятие того или этого мира есть лишь метафора более сложной реальности. Эти сущности, как и мы, являются многомерными существами, но иные измерения находятся за пределами нашего обыденного восприятия. Даже то, что воспринимается ясновидчески, визионерски, - это лишь некая малая часть, обозначение, иероглиф самой сущности.

Это как бы тот ее срез, который проступает в области ее соприкосновения с нашей трехмерной реальностью.
Сущности эти могут быть персонифицированы, наделены своим я, хотя и не обязательно.
Это те сущности, которые могут иметь в нашем мире самый различный облик - того же, скажем, озера или реки, дерева, горы, камня. Чаще всего местное предание или традиция выделяют такой объект, связывая его с каким-то духом или другим существом, обитающим в нем. Таким, например, многие годы считался придорожный валун у одной деревни в графстве Эссекс, Великобритания.

Из поколения в поколение передавалось предание о злом духе, который будто бы живет под ним и не может выйти, пока кто-нибудь не сдвинет камень. Во время войны, осенью 1944 года, американский военный бульдозер, расширяя дорогу, своротил камень в сторону.
События, последовавшие за этим, привели к тому, что уже на следующий день сама деревня и окрестности оказались наводнены репортерами. На церковной колокольне, которая была пуста и заперта, сами собой звонили колокола, тяжелые столбы и сельскохозяйственные орудия переносились с места на место, и их находили в самых неподходящих местах. Местные жители потребовали вернуть камень обратно на место.

Это было проделано в полночь с исполнением соответствующих магических ритуалов и заклинаний. Весь разгул непонятных происшествий прекратился тотчас же.

Единственный след этой истории - газетные репортажи и фотографии тех дней.
Подобные камни, так или иначе связанные с местным фольклором, известны во многих местах. Разные эти поверил объединяет одно - такой камень не следует трогать, сдвигать с места. Такой большой мегалит (его называют королевский камень) есть в окрестностях Оксфорда. Как-то местный лорд решил использовать его в качестве опоры моста, который сооружался в его имении.

Вопреки расчетам большая упряжка лошадей не смогла сдвинуть его с места. Число лошадей пришлось увеличивать несколько раз, пока удалось это сделать.

Однако стоило доставить камень на новое место, как в имении начались такие явления, что лорду пришлось поспешно распорядиться вернуть камень на место. Когда стали собирать упряжку и впрягли первую лошадь, она, не дожидаясь команды, сама двинулась с места, легко потащив с собой камень туда, где он был взят.
Но если одни камни не терпят, чтобы их передвигали, о других, наоборот, известно, что они двигаются сами по себе, изумляя местных жителей и ставя в тупик исследователей. Самые убедительные из таких сообщений - передвижения больших валунов в Долине смерти, национальном заповеднике Калифорнии.

Такое движение оставляет четкий след на ровной песчаной поверхности, дне высохшего озера. Если судить по следам, в разных направлениях передвигаются как небольшие булыжники, так и огромные валуны, до полутонны весом. При этом камень не катится, движение его не вращательное, а он движется по поверхности, оставляя, как я уже сказал, четкий след. Ни одна из гипотез ученых (воздействие дождя, ветра, тектонических сил и т. д.) не кажется убедительной даже самим их авторам.

Возможно ли, чтобы то, что представляется нам камнями, было частью, проекцией каких-то иных существ, пребывающих в других измерениях и лишь в такой форме частично присутствующих в нашем трехмерном мире?
Говоря о такой сущности, выходящей далеко за пределы нашего мира, позволю себе привести некую аналогию. Некоторые индийские целители обращаются к каждому из органов или частей человеческого тела как к некоему самостоятельному существу, некоему я. Это может быть я руки, печени, желудка.

И каждое такое я, согласно этой доктрине, реагирует, отзывается на такое обращение. При всей приблизительности, условности такой аналогии она позволяет понять меру различия, разрыва между малым я некоей сущности, пребывающей в нашем физическом измерении, и целостным многомерным ее я, остающимся за пределами нашего восприятия.

Содержание раздела