Следует зафиксировать два важных момента.
Как видим, на каждых 30 часах общественного труда английское народное хозяйство выигрывает 0,2 тонны зерна, французское — на каждых 50 часах труда выигрывает 0,1 метра сукна. Благодаря специализации и развитию внешней торговли обе страны в принципе могут увеличить потребление обоих продуктов.
Рикардо понимал и то, что этот выигрыш, как правило, присваивается определенным классом — капиталистами. Но вполне в духе его мышления было считать это равнозначным: выгода от внешней торговли создает... побуждение к сбережению и к накоплению капитала, а накопление капитала — залог экономического роста, и, в частности, оно в общем может благоприятно отразиться на положении рабочего класса, так как вызывает увеличение спроса на рабочую силу.
Следует зафиксировать два важных момента. Во-первых, как уже говорилось, принцип сравнительных затрат у Рикардо опирается на трудовую теорию стоимости. Во-вторых, он в своей абстрактной форме не увязан с капиталистическим производством, а применим по самой своей сущности к международному разделению труда вообще.
Вопрос лишь в том, какому классу будут доставаться экономические выгоды от специализации.
Можно ли применить принцип сравнительных затрат, с необходимыми изменениями и поправками, к проблеме разделения труда и специализации производства между социалистическими странами? Думается, что можно. Видимо, изложенная выше принципиальная схема может быть развита и дополнена.
С первого взгляда чувствуется, что она вполне пригодна для математической формализации, для построения модели, в которую надо, конечно, ввести ряд дополнительных факторов.
До недавнего времени принцип сравнительных затрат некоторые советские авторы трактовали исключительно как буржуазно-апологетическую теорию. А. Б. Фрумкин совершенно бездоказательно отвергает эту идею Рикардо лишь на том основании, что теория сравнительных издержек в силу ее апологетического характера была подхвачена затем вульгарной политэкономией37. Это не убедительно.
Например, рикардова теория дифференциальной земельной ренты не перестает быть в принципе правильной оттого, что она впоследствии использовалась в апологетических целях.
Маркс, критикуя учение Рикардо о внешней торговле, вместе с тем указывал, что в принципе специализация может быть выгодна даже относительно отсталой стране, так как такая страна все-таки получает при этом товары дешевле, чем могла бы сама их производить38.
В этой связи важно помнить, что исходный принцип — это одно, а его использование для обоснования известной идеологии и политики — совсем другое39. Верно, что уже Рикардо делал из принципа сравнительных затрат выводы в духе своей теории о гармоническом н уравновешенном развитии международных экономических отношений в условиях свободы торговли. У него получалось, что торговля будет выгодна всем ее участникам и сплотит все цивилизованные нации в одну всемирную общину, если хлеб, вино и другие сельскохозяйственные товары будут производиться в прочих странах мира, а металлические изделия и другие промышленные товары — в Англии.
Таким образом, принцип сравнительных затрат служил аргументом и оправданием естественного преобладания Англии в качестве главной промышленной державы мира. Дальнейшее развитие этого принципа в буржуазной науке придало ему более ярко выраженный апологетический характер. Была разорвана его связь с трудовой теорией стоимости.
Он стал использоваться в ряде случаев для оправдания односторонней специализации слаборазвитых и развивающихся стран на производстве сырья и продовольствия, как довод против их индустриализации.
Изменение претерпела, впрочем, вся идея свободы торговли, представлявшая собой важнейшую составную часть буржуазной классической политической экономии. Хотя свобода торговли была особенно выгодна для английской буржуазии, ее основное направление было в то время все же прогрессивным: она была нацелена на ликвидацию феодализма в самой Англии и в других странах, на вовлечение новых районов в мировую торговлю, на создание капиталистического мирового рынка. В современных условиях идея свободы торговли, во всяком случае в применении к развивающимся странам, является реакционной.
Даже многие экономисты из Западной Европы и США (например, известный шведский ученый Гуннар Мюрдаль в книге Мировая экономика, вышедшей в 1958 г. в русском переводе) признают, что свобода торговли обрекла бы развивающиеся страны на вечную роль сырьевых придатков и могла бы лишь законсервировать их отсталость. Напротив, только активное вмешательство в сферу внешней торговли (как и в другие сферы хозяйства), в частности обложение пошлинами ввоза иностранных промышленных товаров, содействие национальному экспорту таких товаров и т. д., могут помочь этим странам выбиться из отсталости.
Но было бы неправильно по этим причинам отвергать
принцип сравнительных затрат как абстрактное обоснование экономической целесообразности международного разделения труда и специализации производства.
Главная книга
Главное сочинение Рикардо — Начала политической экономии и налогового обложения — появилось совсем иначе, чем Богатство народов Смита. Ни бурная эпоха, ни темперамент автора не позволяли ему много лет работать в тиши уединения.
Научные интересы Рикардо были очень тесно связаны с острыми вопросами дня. В 1813—1814 гг. таким вопросом стали хлебные законы, оттеснившие даже проблемы банков и денег. Рикардо, в это время уже видный экономист и публицист либерального лагеря, бросился в бой.
Непосредственным поводом для его выступлений послужила полемика с Мальтусом, который отстаивал хлебные законы и высокие цены на хлеб. Из этой полемики под пером Рикардо выросла теоретическая система. В его трудах, написанных в 1814—1817 гг., нашла свое высшее выражение буржуазная классическая политическая экономия в Англии.
Система Смита уже не могла претендовать на полное объяснение экономической реальности. Слишком многое изменилось за 40 лет. Завершилось выделение классов буржуазного общества, произошла кристаллизация их экономических интересов. Борьба вокруг хлебных законов открыто велась с позиций основных классов, главным образом промышленной буржуазии и землевладельцев. В центре экономической науки оказалась проблема распределения национального дохода между классами.
Для Смита это была лишь одна из важных проблем. Для Рикардо это, в сущности, предмет политической экономии. Он пишет: Определить законы, которые управляют этим распределением,— главная задача политической экономии.
Как ни обогатили эту науку исследования Тюрго, Стюарта, Смита, Сэя, Сисмонди и др., все-таки объяснения, которые они дают относительно естественного движения ренты, прибыли и заработной платы, весьма мало удовлетворительны40.
Рикардо пытался установить законы распределения, исходя из условий и интересов производства. Что это конкретно означало? Прежде всего, он положил в основу своей системы теорию, утверждающую, что стоимость товаров создается трудом в процессе производства и измеряется количеством этого труда. Далее, производство он рассматривал в конкретной капиталистической форме и задавался вопросом, как образуется стоимость и распределяются доходы в условиях, когда средства производства находятся в руках лендлордов (земля) и капиталистов (фабрики, машины, сырье).
Наконец, главную функцию капитализма он видел в увеличении производства материальных благ.
В начале 1815 г. Рикардо опубликовал небольшой памфлет под заглавием Опыт о влиянии низкой цены хлеба на прибыль с капитала. Здесь была впервые в сжатой форме изложена рикардова теория экономических отношений классов и развития капитализма. Рикардо делал следующий основной вывод. Если предоставить экономическое развитие самому себе, то в связи с ростом населения и постепенным переходом к обработке все менее плодородных земель цены на сельскохозяйственные продукты будут расти. Вся выгода от этого достанется землевладельцам, тогда как норма прибыли на капитал будет понижаться.
От этого будут страдать и рабочие, так как на их труд будет предъявляться относительно более низкий спрос. Как писал Рикардо, интерес землевладельца всегда противоположен интересу всякого другого класса в обществе41. Что может оказать противодействие этой тенденции?
В частности, импорт дешевого хлеба из-за границы. Отсюда очевиден вред хлебных законов: выгодны они только паразитам-лендлордам.
Рикардо продолжал размышлять над вопросами, которые теперь теснились у него в мозгу. Он забросил лондонские дела, уединился в Гэткомб-парке, обложившись книгами. В письме Сэю от августа 1815 г. он первый раз упоминает о намерении изложить свои взгляды в книге. Всю осень он работает с большим напряжением, увлекаясь все более и более.
Дела, поездки, визиты сокращены до предела.
В ходе работы он вскоре наталкивается на главную трудность — проблему стоимости (ее суть мы изложим ниже). Смитова теория его не удовлетворяет, но заменить ее он еще не в состоянии. Поиски становятся мучительны.
В одном из писем он сообщает, что две недели не знал покоя, пока додумался до какой-то важной вещи. Письма Рикардо вообще наполнены в это время жалобами и сомнениями.
