Россия на рубеже тысячелетий
Уже простым накоплением валютных резервов он сделает невозможным консервацию этой ситуации. Что же касается России, то если она не перейдет к системе регулируемых финансов в том или ином варианте, то ее экономическая и финансовая абсорбция Китаем неизбежна, и можно с уверенностью говорить, когда это произойдет: между 2010 и 2020 гг.
Россия на рубеже тысячелетий
Достоинством всех представленных в нашем сборнике работ является, мягко говоря, нетривиальный характер изложенных в них мыслей: от многолетних этнических чисток - но не в Чечне или Боснии, а в США, до более-менее точной даты предсказания долларового апокалипсиса. На фоне вялотрусливого скудоумия научных прогнозов, заполняющих абсолютное большинство нынешних русоязычных СМИ применительно к подлости заказчиков очередного чисто конкретного скандальчика - и не менее скучно-занудной патриотической эсхатологии, бессильно мечтающей, особенно после второго стакана, о крахе мировой закулисы и возрождении величия России по их хотению и с божьего соизволения, наша книга самим фактом своего появления доказывает, что навык бесстрашных и серьезных размышлений о самом главном русской мыслью на рубеже тысячелетий еще не утрачен окончательно. Будет ли он востребован страной - зависит не только от нас. Точные прогнозы экономического и политического характера удавались нам в прошлом неоднократно, не принося иных достижений, кроме удовлетворения морального и научного порядка.
Жизненные и интеллектуальные установки одних авторов нашего коллективного труда (прежде всего моих старых товарищей по Ассоциации политических экспертов и консультантов Александра Анисимова, Олега Григорьева и Александра Нагорного) мне понятны и близки; ряд других мыслей и домыслов, особенно в защиту комплексно программирующих мое и общемировое мышление информационно-рекламных мудрецов вызывают активное неприятие, хотя и восхищают своей отвязанностью с несомненными элементами оборзелости. Однако и те, и другие (а также анализ китайского опыта самоусиления в ситуации длительной управляемой интеграции в глобальные процессы) ценны для меня тем, что провоцируют к собственным дальнейшим раздумьям, позволяя определенным образом огранить и кристаллизовать собственные соображения по поводу того, что будет, когда нас не будет.
При всех различиях интеллектуального уровня и наличия (или отсутствия) рудиментов совести в сознании - у некоторых на ее месте давно выросли общечеловеческие ценности - абсолютное большинство так или иначе размышляющих ныне над судьбами России (и собственными) людей сходятся в том, что траектория дальнейшего процесса на десятилетия вперед определится в ближайшие год-два. В прошлый раз нечто аналогичное по пресловутой судьбопоносности в нашем царстве-государстве стряслось в 1988-89 году, когда горбачевское руководство СССР под давлением либеральной интеллигенции столиц и мирового сообщества де-факто окончательно смирилось с тем, что сумгаитская резня осталась безнаказанной (став очередным поводом для нагнетания настроений страха и бессилия населения со стороны почуявших свою силу столичных СМИ), в мире фактически оказалась запрограммирована ситуация: была страна - а теперь, говорят, ее нет.
В ситуации далее наступившего с неизбежностью pax Americana на территориях Советского Союза и Югославии появились конфликты с многочисленными трупами, а угроза блицкрига НАТО стала всеобъемлющей не только в Ираке, но и в Приднестровье, Грузии, Азербаджане, Крыму. Главное, что удалось нАчать и углУбить, а потом процесс пошел - и Катастройку удалось сделать столь необратимой, что в это уверовал сам А.Зиновьев, лишившись на старости лет гомо советикуса и став от этого окончательно безутешным... За две ударные пятилетки разворовывания и развала картинка жизни в нашей стране и мире резко упростилась; все меньше поэтому верится в чудеса - как счастливые, так и страшные.
А сама возможность резкого падения курса доллара США с крахом мировой монополии США для граждан нашей страны, потерпевшей унизительное поражение в холодной войне, несомненно относится к категории сверхъестественного, если уж не прямо потустороннего, однако и она, на мой взгляд, не будет для России судьбоносной... О.Григорьеву-М.Хазину, впрочем, подобный ход событий представляется абсолютно естественным и где-то практически неизбежным: вопрос только в сроках и масштабах, а также возможных последствиях для России-матушки - скорее всего ограниченно-позитивных. Хотя для них вполне очевидно, что окруженный илларионовыми-грефами как светильниками экономического разума (с точки зрения которых данная модель - не просто бредятина, но и злонамеренный черный пиар, дезориентирующий батюшку-президентушку) коллективный В.В.П. воспользоваться этими возможностями не сумеет заведомо.
Для М.Делягина обвал мирового рынка тоже вполне возможен, но может быть сугубо рукотворным (вирусы-киллеры Интернета в руках террористов - это дейсвительно Нечто!) и несомненно злым апокалиптическим чудом; к США он относится примерно как блаженный Августин к Римской империи - несомненное царство разбойников (по критериям града божия), однако ограждает нас кое-как от пришествия Антихриста как еше большего зла.
Жизненный опыт чудес последнего десятилетия (в основном злых, в результате которых само выживание моей страны и нынешнее минимальное облегчение ситуации действительно временами выглядит как некое Чудо) заставляет меня относится к любым прогнозам данных мыслителей вполне серьезно - как повод для дальнейших раздумий про нас любы-мых. Разумеется, все они - профессионалы, и но поскольку именно наше царство-государство оказалось одним из эпицентров взрыва глобализации, из него довольно неплохо видно - при сохранении душевного равновесия - что творится на других полюсах процесса. В стабильно-бескризисный центр мирового информпрограммирования, сопротивляться которому якобы бесполезно (а посему надо расслабиться и получить удовольствие в по возможности активной) мне верится как-то плохо - столь оптимизменной картине мира слишком многое апокалиптическое противоречит в блестящем разделе М.Делягина.
Используя ряд новейших косвенных технологий управления (которые для ельцинской России обернулись созданием режима информационно-финансовой холодной оккупации), по форме, по содержанию США правят миром не только нагло, но и бездарно. В этом мало кто сомневается и в самих Штатах: каковы же возможности полного управления мировым хозяйством и рукотворным сознанием - будущее покажет, но этого не будет в ближайшие годы, ибо даже если подобные технологии уже и существуют в принципе (в чем лично я сомневаюсь), их владельцы еще не в комнатах с кнопками.
Ничего удивительного, впрочем, в торжестве наглой посредственности, вооруженной Интернетом, конечно, нет - любая монополька влияет на своего хозяина развращающе: сначала мировая финансовая, а потом и информационно-финансовая монополия нынешней Америки в этом смысле не исключение; верхушка КПСС-СССР правила собственной страной и соцстранами другими методами, но с той же самоуверенной бюрократической глупостью.
Сама собой (как некоторой квазизамкнутой системой) эта раздувшаяся опухоль как-то научилась авторегулиро-ваться за счет возможностей мирового рынка, но рано или поздно должна была наткнуться на все умножающиеся ресурсные и социокультурные ограничения. В конце концов процесс строительства мировой информационно-финансовой пирамиды а-ля МММ инкорпорейтид приобрел лавинообразный характер.
Разумеется, вопрос о форме (более мягкой или жесткой) краха этой пирамиды не тождественен вопросу о том, возможна ли ликвидация монополии США на управление мировой экономикой и глобальной политикой; если информфинансовый вечный двигатель в той или иной степени переживет любые кризисы, то это вовсе не означает вечности pax Americana. Европа и Япония, действительно, привыкли к роли политических вассалов, обладающих экономической самостоятельностью, Китай тоже в обозримом будущем намерен стоять на позициях позиционной конфронтации. Но все это так до тех пор, пока нечто не хрустнет у Америки изнутри. Окна уязвимости там явно были и есть, другое дело, что за всю историю США их никто ни разу не пытался всерьез использовать: даже СССР в послесталин-ский период стоял на абсолютно оборонительных позициях и даже не пытался всерьез вмешиваться в их внутренние дела, предпочитая силами КГБ-ГРУ по-тихому приворовывать технологии - начиная с атомного проекта...
Пока в минувшее после краха СССР десятилетие обнаглевшие мироправители в основном вели себя по принципу если враг сдается, то его уничтожают. А вот если упирается - и особенно может хоть чуть-чуть дать сдачи по территории самих США (Фидель Кастро - пример наиболее вопиющий), то его предпочитают реально не трогать во избежание; ничего не удалось поделать за этот период и с Саддамом Хусейном: наоборот, в ситуации нынешних нефтяных чудес он близок к ослаблению эмбарго как никогда.
Разумеется, между нынешней Россиянией, понимаиш, которая все еше слишком сильно похожа на своего рода идеальный объект информманипуляций из программы Куклы, и Китаем, к примеру (о котором в процессах глобализации столь много пишется в данном сборнике) лежит пропасть с точки зрения борьбы за пресловутый идеал многополярного мира.
Дело не только в огромной объективной зависимости этой страны - в ее состоянии небывалой информационной и финансовой открытости глобальным манипуляциям; правящая верхушка россии и при Путине не меньше чем при Ельцине больше всего боится стать страной-изгоем по образцу хотя бы лукашенковской Беларуси. Однако некую робкую попытку воссоздания хотя бы некой минимальной государственности постсоветская бюрократия времен Примакова-Путина все-таки предприняла, что, разумеется, вызвало немедленную истерику про свободу слова и свободу предпринимательства (неплохо было бы прочитать по этому поводу господам Березовскому-Гусинскому, а заодно и русоязычной образо-ванщине небольшой курс политграмоты о том, как обстоят дела с этими свободами, к примеру, в государстве Израиль, где новоруссам дали немалый укорот, когда они попробовали побеспредельничать). Вопреки мифам о всеобщей информационной запрограммированности, определенные степени свободы выбора и у правителей, и у претендентов на роль интеллектуальной элиты (и контрэлиты), и у населения страны, получившей в СССР массовое высшее образование, все еще есть.
Главными ограничителями на путях любого мало-мальски позитивного развития России является не дух доллара и информационная судьба США (до колебаний цен на нефтегаз и металлы включительно), а сохраняющееся полное отсутствие национального субъекта государственной политики; сама по себе верхушка госбюрократии не может быть им по определению - как показал опыт последних столетий. К тому же за последнее десятилетие наше царство-государство сильно съежилось, и далеко не только по причинам беловежского характера (кстати, нерушимость тех границ - а не только пресловутых итогов приватизации - Путин признал абсолютно по собственной инициативе!): нынешняя разруха в головах пострашнее падения производства страны наполовину и жизненного уровня населения как минимум на треть.
Если отдельные всенародно избранные по своей малограмотности все еше думают по инерции брежневских времен, что они живут если уж не в великой державе (как им хотелось бы), то хотя бы в большой и богатой стране, - они, мягко говоря, заблуждаются. Кроме минеральных ресурсов (да и то не столько нужных здесь и сейчас, сколько позволявших бы безнаказанно диктовать мировые цены, абсолютно исключая саму возможность глобальных нефтяных кризисов, подобных сегодняшнему) в ней ничего интересного с точки зрения мирового рынка не осталось.
Народнохозяйственный комплекс в унаследованном от СССР виде приказал долго жить: а только он мог бы обеспечить нынешний массовый запрос населения России на социальные гарантии и стабильность необрежневского типа, который и привел - наряду с чувством острого национального унижения русских - режим Путина к власти.
К тому же поздний СССР был относительно устойчив только в ситуации самоизоляции: всерьез отгородиться от мира - не получится в наступающем тысячелетии в принципе. И не только потому, что некий весьма значительный уровень открытости абсолютно необходим с точки зрения ценностных установок нынешних российских элит (не только информационно-финансовых, но и госбюрократических): население России по уровню включенности в мир, возникших информационных и минимальных потребительских стандартов совершило за минувшее десятилетие некий необратимый скачок к глобализации.
Другое дело, что в итоге его резко не устраивает не только своя повседневная жизнь, но и нынешнее место России в мире: произошла своего рода негативная революция в сознании, когда старые стереотипы полуразрушены, но новые ценности так и не сформировались.
Разруха хозяйства производна от этой разрухи в головах: разумеется, какая-то часть выживших обломков промышленности СССР может продолжать работать на уцелевший внутренний спрос - но за последнее десятилетие стало вполне очевидно, что после разрушения прежнего государства с его возможностями мобилизации любых ресурсов массовых иностранных инвестиций нет и не будет по причинам как чисто мироэкономического, так и глобально-политического характера. А с точки зрения экспорта своих ресурсов, Россия, мягко говоря, не Кувейт с Саудовской Аравией: если на затыкание дыр на потребительском рынке (особенно если снизить нелегальный вывоз капитала в разы) его доходов при благоприятной конъюктуре хватает, то накопить таким путем долларов на инвестиции в современные технологии не удалось даже при дорогом Леониде Ильиче. Если не впадать в некий националистический необольшевизм, то надо исходить из перспективы, что кредиты рано или поздно придется возвращать: горький опыт последнего десятилетия доказал, что массовых иностранных инвестиций для России в ее нынешнем виде чем меньше, тем лучше однозначно. И государство, и элиты, и массы в любом обозримом будущем поступят с ними точно так же как и с предыдущими волнами, благо уже есть опыт трех поколений халявщиков: брежневские нефтедоллары и породили в СССР как слой элиты, которые устроили сначала Катастройку, а потом р-радикальные р-реформы.
Торговали - веселились, а очнулись (в 1998 году началась ломка от наркотической кредитозависимости) - прослезились. Глубина нынешнего кризиса страны определяется не соотношением сил на мировом рынке или бардаком во внутренней политике России: халява (а вместе с ней и возможности для любых массовых Чудес - и добрых, и злых) кончилась на рубеже тысячелетий по обстоятельствам куда более фундаментального характера. Именно в этом пункте рассуждений моя позиция наиболее жестко расходится с разделом книги.
О.Григорьеву-М.Хазину представляется, что массовый (десятки миллиардов долларов в год по минимуму - как в Китае золотых времен) вброс в Россию станет возможным в случае, если доллар рухнет с крахом финансово-информационного пузыря. М.Делягин против подобного ужастика по причинам выбора в пользу существования нового мирового информпорядка как меньшего зла, но на чужие инвестиции тоже надеется как на некое хорошее Чудо: а не то крах-распад России после 2004 года выйдет по причинам чисто техногенного порядка.
По-моему же, скорее всего никаких массовых инвестиций не будет даже в случае долларового коллапса (для этого слишком много экономических и особенно политических препятствий долгосрочного характера, чтобы любое Чудо смогло резко переломить устойчивую конъюктуру) - и нужно их не больше, чем страна в ее нынешнем и любом обозримо-будущем виде смогла бы переварить: сколько - надо просчитать по минимуму и максимуму. Относительно же техногенной, демографической, долгоплатежной и прочих катастроф эпохи конца первого президентства В.В.П. (относительно которых уже начал в Думе пророчески вешать даже такая умная Маша как заединшик Грызлов) пока лучше - яко исходящих от власть предержащих что и привело к написанию данной работы - умолчу.
Если некая государственность и субъектность к тому времени в России помаленьку образуется, то уж как-нибудь перетопчемся и без христоСпасителей на сдельщине под процент в валюте. А на нет - и суда нет, и не поможет никакое особое совещание думаков или там создание департамента Угроз и Опасений.
М.Делягин совершенно прав, что для любых многомиллиардных вливаний (в том числе и под сугубо мирные тран-зитно-траспортные цели) в седьмую часть суши над ее территорией необходим жесткий военно-политический контроль, исключающий всякое понятие о суверенитете в его нынешнем виде. Здесь он, правда, не оригинален. А.Янов про веймарскую Россию и план Маршалла в варианте Макартура очень разумно на свой лад пописывает с 1993 года; однако подобные веши оказалось абсолютно невозможно всерьез сценарию обсуждать даже при Ельцине еше задолго до разбоя НАТО в 1999 году в Югославии. На мой взгляд, надежным барьером для подобных виртуальных реальностей является вовсе не роль личности Путина в истории (с его скромновеличественными бюрократическими иллюзиями создания российской государственности на базе груды обломков совковой) - и не в нынешнее массовое неприятии населением России политики Запада по отношению к себе любимым, возникшем как абсолютно адекватная реакция на безобразия последнего десятилетия.
Помимо некоторых длинных экономических тенденций произволу чересчур расшалившихся виртуалов противостоит и некая политическая инерция в верхушке нынешнего монопольного pax Americana. Там мало что переменилось со времен самопоражения Совдепии: своего рода идеальным миром информтехнологий, где всякая грань между виртуальным и реальным временами стиралась, была наша страна последних 15 лет, да и тут бившая протуберанцами энергия творческо-самореализационного хаоса иссякает на глазах, породив в итоге не новый Космос, а ... вот это самое, для адекватного описания чего у меня не хватает цензурного лексикона.
Я уже отмечал выше ту экономическую очевидность, что Россия с точки зрения глобальных тенденций мирового рынка интереса не представляет: причем для новой экономики мы еше менее интересны чем для старой, что бы там ни воображали про себя русоязычные граждане страны Интернетии.
Вопреки доморощенным играм в виртуальные реальности, не представляет больше жгучего интереса для мирового политического истеблишмента и окончательное решение русского вопроса: он стремительно отодвигается в последние годы на периферию внимания. Даже для тамошних отморозков (вроде Бжезинского), которые действительно тупо-всерьез поставили задачу ликвидации русской государственности как глобального фактора абсолютного Зла, вполне очевидно, что никаких резких движений для достижения этой цели делать не надо: не расчесывай бангладешь - и она сама отвалится через пару десятилетий. Разумеется, для тех личностей и групп, кто успешно или не очень приторговывал Россией (в том числе и страхом перед ней) в минувшее десятилетие, подобная девальвация родины с перспективой полного дефолта является полной жизненной катастрофой. Люди только успели (вполне виртуально) вообразить себя элементом новой мировой информационно-интеллектуальной элиты - а тут шальных кредитов стране проживания и зоне освоения больше не дают, даже гранты кончаются и вообще с тобой начинают обращаться как с япончиками или быковыми...
Поневоле тут начнешь мечтать о массовом выведении на экспорт мутировавших до полного беспредела интеллектуальных совков как главного стратегического ресурса Россиянин XXI столетия. Разумеется, строить подобные виртуальные реальности никому не запрещено; более того, с точки зрения подлинных интересов большинства населения нашей страны по возможности добровольная алия березовских-гусинских, и прочих гайдар-кохов-чубайсов действительно была бы несомненным благом - ибо гомо-экономикусы действительно оказались оружием страшной разрушительной силы. Про хомо информатикусов можно сказать то же самое и отправить туда же заодно и доренко-киселевых с прочими сванидзами от современных информационных технологий с большой дороги; но надо же все-таки, действительно, хоть немного пожалеть Америку и задуматься над горькими судьбами мирового сообщества в подобной перспективе нашествия виртуалов: русоязычные идут!.
Израиль с последствиями массовой эмиграции мутировавших до полного беспредела интеллектуальных совков уже нахлебался немало - и, как говорится, для сионистской утопии у власти еше не вечер: СССР на 50 году существования еще выглядел вполне жизнеспособно и тоже в разрядку поигрывал от некоторой расслабухи после затянувшегося мобилизационного режима...
Нынешнее руководство России никак не может определиться с программой деятельности внешней и внутренней не только по присущему столичной бюрократии Московии последних трехсот пятидесяти лет служивому скудоумию. За это время она как генератор догоняющего развития последовательно предложила стране в качестве ответов на вызовы эпох:
- Модель православного царства (вывезенную из Византии с Сонькой Палеолог впридачу) - получили с первой попытки стать Третьм Римом опричнину и Смуту, а со второй - Раскол и бунташный век в ответ на полное госзакрепошение.
- Модель регулярного абсолютистского государства (в основном импортированную одним припадочным сифилитиком и пидором из Пруссии) довели Российскую империю до разрыва двух культур в такой степени взаимоненависти, что носители одной после 1917 почти начисто вырезали или выдавили из страны в итоге второй Смуты представителей господствующего класса.
После этого начался новый ускоренный цикл: что бы там кто ни воображал про строительства социализма в одной стране, прообразом и несущей конструкцией эпохи догнать и перегнать стала государственная военно-мобилизационная экономика 1914-1916 годов. Поскольку социокультурный раскол России был преодолен в 30-50 годы XX века чисто насильственно (путем упрощения и перемешивания), со второй половины 60-х годов по второму разу начали прорастать все те комплексы проблем, которые уже в первый раз разорвали страну в клочья в начале завершающегося столетия.Запутавшаяся в проблемах реформирования СССР верхушка госбюрократии попыталась неудачно импортировать напоследок шведский социализм, а для России последующие 10 лет либеральных реформ - в полном соответствии с Лениным -кончились превращением ее в отсталую и зависимую от мирового империализма страну с абсолютным и относительным обнищанием трудящегося населения, каковой современная ему Российская империя все-таки не была.
Да и миллионов пораженцев, с наслаждением отрекавшихся от своей совково-сти (и русскости) и готовых добровольно пойти в полицаи к оккупантам в лице новой мировой высшей расы вроде тоже не было: подлый Запад, однако, малость поматросил и бросил... Так или иначе, все эти русские Чудеса (и добрые, и злые) были возможны потому, что страна была большой и богатой - не только земельными (а потом и минеральными) ресурсами, но и количеством непрерывно растущего населения и его бьющей через край энергией. Государство (ставшее несущей конструкцией для русского общества в волго-вятском севе-ро-востоке еше до Орды и освобождения от нее) заимствовало из мирового сообщества с середины XVII все новые технологии (не обязательно производственного характера -Никон, к примеру, начал очередную модернизацию Московии с насаждения православия на уровне мировых стандартов) и насильственно навязывало их населению из центра, который знает, как надо. После очередной эпохи даду внедреж начиналась относительная стабилизация общества и экстенсивное распространение нововведения среди выжив-ше-адаптировавшейся к очередной новой России части населения, потом застой и новый цикл.
Либерализм 90-х с его безоглядным все на продажу подвел под эпохой Московии (так для простоты можно назвать это тяглово-распорядительное государство-общество, столицей которого мог быть и Владимир, и Питер) черту: любые ресурсы для прежнего типа развития в России кончились.
Ликвидация предпосылок самовоспроизводства Московии произошла на фоне всеобщего нежеланиия населения (солидарного в этом с элитами, которые дружно вместе с апаратом силовых ведомств вознесли Путина на вершину вполне виртуальной после ЕБН государственной власти) стать страной-изгоем в результате воссоздания хоть минимума государственности. Китай и тем более Иран с Пакистаном - это не для нас, раз уж в соотвествии с общечеловеческими ценностями пустили Дуньку в Европу и на роль шестерок в семерку.
Отсюда центральный вопрос: захочет ли Кремль, исходя из интересов собственной страны, занять полностью автономную позицию от мирового сообщества, а точнее -от Вашингтона.
Если даже отвлечься временно от всех издержек эпохи распродажи Халявы, главным препятствием на подобном пути нормализации (Л.Гумилев, помнится, нечто подобное называл эпохой золотой осени, наступающей после всех конвульсий надлома) является не только пассионарная усталость после всех Чудес минувшего столетия. К тому же в нашей стране отсутствуют (все тысячелетие с хвостиком ее писанной истории) традиции интенсивного развития - на некой окончательно замкнутой территории, при стабильной численности и неком настрое государства и общества, исключающем в принципе возможности очередных больших скачков и напрягов по типу три года упорного труда - 10000 лет счастья. Передышки и застои - бывали, относительно мирные столетия - тоже (от крещения до Орды, от стояния на Угре до сожжения Москвы Давлет-Гиреем и от сожжения Москвы Наполеоном до первой мировой страна не вела тотальных войн, обусловивших введение мобилизационных режимов), но о стабильном и успешном для большинства населения - когда к тому же власть находилась бы в минимальной гармонии с интеллектом нации - развитии говорить не приходилось. Так или иначе, переход на новую модель неизбежен.
Поэтому - в отличие от лозунгов предыдущих этапов (которые не реализовывались именно из-за того, что в ситуации устойчивого ресурсного избытка по экстенсивной инерции с периодически конвульсиями жить было проще и веселей, хотя и не лучше) нынешняя альтернатива для России предельно проста: или мобилизационное развитие интенсивного порядка - или стабилизец подкрался незаметно, хоть виден был издалека. Преграды на пути интенсификации очевидны: привычномилые черты рассейского начальства в ситуации попыток реставрации традиционной бюрократии в Кремле и на местах; наблюдаемая нами ныне ежедневно по телевидению интеллигенция, которая думает, что она как интеллект нации, а на самом деле она - говно, как очень точно охарактеризовал русоязычных властителей муд подвижник-интеллигент Ленин; адаптировавшаяся к ситуации двух пятилеток разворовывания и развала научно-производственная сфера; чисто конкретный финансово-торговый капитал с большой дороги, внешний и внутренний.
Вполне очевидно также одно: стихийно, само по себе все это ресурсно не сможет обеспечить нео-брежневизм для большинства населения как опору для любой мало-мальски устойчивой политической надстройки. Аля реализации подобных проектов нужно если и не полное Русское очередное Чудо (пусть и последнее в ее истории), а целая система разнообразных технологий, субъектов и условий.
Еше раз хотелось бы подчеркнуть, что сами по себе благоприятные цены на горючее или большие кредиты могут нормализации только помочь в рамках некого мультипликативного эффекта. Действительно, замораживание цен на основные виды ресурсов и транспорт, авансирование ВПК на 40%, ужесточение административной системы контроля за вывозом капитала из страны, т.е. все то, что было сделано кабинетом Примакова-Маслюкова, - создали восстановительные темпы роста в 7-8% в 1999 - 2000 гг. Так почему же не воспользоваться этим опытом и не перенять Китайскую модель, тем более, что она обеспечивает приток иностранных инвестиций не менее 20 млрд. дол. в год?
Ответа Кремль не дает...
Крах доллара для России сам по себе (кроме удовлетворения некоторых мстительных чувств к победителям в холодной войне) только создает некое новое пространство возможностей. В отличие от М.Делягина ничего апокалиптического в этом возможном событии я не вижу: раз уж как-то без Конца Света пережили крах СССР, то в силу значительной все еше замкнутости реального народного хозяйства России от глобальных процессов с точки зрения большинства населения неприятность эту мы переживем (ну обесценится доллар, а не рубль как в 1998 году). Да и наши отмороженные как авангард прогрессивного человечества в новой миро-катастрофе почувствуют себя опять как рыба в воде; во всяком случае, чем так уж катастрофичен холокост баксов для России в целом я пока не понимаю.
Если же информационно-финансовый пузырь не катастрофически лопнет, а эволюционно сдуется - то тоже ничего особенно апокалиптического в краткосрочной перспективе не произойдет: вряд ли кто будет сильно мешать нашей стабилизации, хотя никто не будет и помогать подъему...
