МАЛЫЙ РОССИЙСКИЙ АПОКАЛИПСИС
В вышеупомянутом предупреждении Алана Гринспэна говорилось не о некоем беспричинном катаклизме, а о снижении рентабельности реального сектора в начале 2000 года. Надо сказать, что продекларированное Клинтоном повышение минимальной почасовой оплаты труда только усугубит ситуацию - производственные издержки в реальном секторе возрастут.
Поэтому вложения в последние годы, в том числе и из-за рубежа, шли не в реальный сектор. Наиболее резко росли акции хай-тековских, высокотехнологичных корпораций -производителей программного обеспечения, сетевых услуг. Иногда говорят, что реально этот сектор ничего не стоит, дескать, исчезни завтра Интернет, и в реальной жизни ничего не изменится, как и при пропаже игровых приставок Бонза.
Это не совсем так, потребность человека в информации относится к базовым потребностям, наравне с потребностью в пише, и новые технологии имеют реальную цену. Но какую? Скорее, дело в том, что их фонды оказались переоценены просто в силу всеобщего убеждения в огромной выгодности новых направлений в технике. Ведь в истории бывали случаи, когда чрезмерно росла цена на акции и реальных, неэлектронных, предприятий, или даже на акции предприятий, которые вообще ничего не производили, отечественные примеры тому у всех на слуху.
Ведь что будут представлять собой активы этой фирмы Майкрософт, если, не дай Бог, придется их распродавать на торгах? Это всего лишь, по сути, коллектив программистов. Программный фонд компании что-то стоит, но через два-три года старые программы не стоят почти ничего.
Чего же там дорогого? Главным образом - авторские права, которые оборачиваются при продаже лазерного диска с продукцией Майкрософт сотней долларов - против 70 рублей, но в пиратском варианте.
И пока США обеспечивают всей своей мошью соблюдение прав Майкрософт по всему миру, эта корпорация богата.
Тем не менее, сейчас уже очевидно, что Майкрософт кое-чего стоит, но не столько, сколько казалось раньше. Да это уже и не секрет: в апрельский черный вторник суммарная цена Майкрософт упала на несколько десятков миллиардов долларов, из которых глава корпорации Билл Гейтс потерял около 15.
Для нас это огромная сумма, но дело в том, что эти миллиарды - не живые деньги. Это оценочная стоимость акций, почти все богатство Билла Гейтса из них и состоит.
Гейтс не очень и расстроился, он и сам неоднократно отмечал, что акции Майкрософт сильно переоценены.
Ситуация раздутого, переоцененного рынка может существовать долго, но не вечно.
Вот поэтому-то и серьезные аналитики, и практические работники в сфере экономики и финансов Запада уверенно, прогнозируют обвал фондового рынка. Они считают, что рано или поздно процесс сброса переоцененных акций компаний виртуального сектора окажутся на рынке, и это приведет к падению цены на них.
Вряд ли это голословные утверждения, неужели такие люди беспричинно рискуют своим авторитетом?
Когда это случится? Сроки варьируются: но из ближайших временных маркеров наиболее вероятен ноябрь 2000 гола -в это время публикуются отчеты фирм об их финансовой деятельности, и на их основании многие владельцы акций могут начать их продавать. Потом начнется (если начнется) лавинообразный процесс обесценения акций некоторых компаний до уровня их реальной стоимости.
Но вот пострадает ли при этом реальный сектор? Скорее всего, не пострадает.
Даже наоборот - любое падение жизненного уровня и реальной зарплаты в США объективно повысит конкурентоспособность американских производств - ведь основной козырь иностранных конкурентов из третьего мира - дешевая рабочая сила.
Так что же, получается, что наступающий кризис ничего, по сути, и не сделает? Несколько усохнут вложения иностранных инвесторов в виртуальную экономику США, и все? Такая ситуация не является только отрицательной даже для биржевых брокеров, хотя кто-то из них и разорится (Сорос отмечал, что ныне действующие операторы рынка - люди молодые и не знают, как действовать на падающем рынке).
Но в принципе даже на падающем (медвежьем) рынке операторы могут действовать успешно.
Наступающий Апокалипсис не принесет США, как стране, катастрофических последствий. В случае падения фондового рынка виртуальные капиталы во многом сгорят, просто не успев перетечь в другие сектора рынка.
В самих США в случае обвала фондового рынка произойдет цепочка банкротств держателей акций, купленных в кредит, и кредитных организаций, выделивших эти кредиты (весьма распространенная практика, когда с заимодавцами расплачиваются прибылью, получаемой за счет роста курса акций). Да и доллар, как инструмент финансового рынка, неизбежно потеряет часть своей притягательности, что вызовет в мире снижение интереса к нему, и, как следствие, падение курса доллара по отношению к другим валютам.
Будет ли нам в этом случае плохо? Да, владельцам сбережений.
А нам всем вместе - не слишком. Ведь мы все вместе должны миру по тысяче долларов каждый, и сможем расплатиться меньшим количеством природных ресурсов, которыми мы и платим свои долги.
Но все-таки крайне маловероятно, что доллар уступит свою роль мировой валюты: заместителей его в этой роли пока не наблюдается. Те, кто при появлении евро сгоряча перевел свои валютные резервы в евро, много потеряли из-за его падения.
Тем не менее, высказываются опасения, что, если внимание крупных инвесторов обратится в сторону реального сектора, некоторые из них могут оперативно вывести средства с западного фондового рынка и вложить их в те сырьевые производства России, которые пока не дождались инвесторов. При этом, пока в мире доступны более дешевые в разработке источники сырья, наши рудники будут законсервированы. Стоит ли говорить, что такая перспектива для нас не слишком радостна - наш народ в этом случае еше несколько лет не будет востребован даже в качестве дешевой рабочей силы.
Но такую возможность все-таки не стоит переоценивать, ведь средства инвесторов обычно перемешаются в поисках немедленной прибыли. Именно так в условиях азиатского экономического кризиса 1997 года деньги оказалось выгоднее и надежнее помешать не в акции азиатских фабрик и заводов, а в государственные облигации США (что и привело, кстати, к резкому увеличению приходной части государственного бюджета США). Но в целом, нельзя не сказать: да, наши внутрироссийские проблемы обострялись год от года при сильном долларе. Но ничто не говорит, что при ослаблении доллара они будут решаться автоматически.
При всей завязанности нас с мировой экономикой корень наших проблем - в собственной политике, и доллар - сильный он или слабый - не при чем.
МАЛЫЙ РОССИЙСКИЙ АПОКАЛИПСИС
Более десяти лет базисом политики и экономической теории в России были упования на иностранные инвестиции. Эта жажда не исчезла и сейчас, и все нынешние и ожидаемые события в мире рассматриваются именно под углом скорого и бурного притока иностранных инвестиций.
Аля постороннего наблюдателя такое поведение кажется не совсем нормальным - срок в десять лет вполне достаточен, чтобы придти к простейшим умозаключениям. Не будет иностранных инвестиций в российскую экономику, и причины этого сейчас уже даже не важны.
Мы все должны будем делать сами, и за все - сами платить. Причины нашей неконкурентоспособности и инвестиционной непривлекательности очевидны, их много, объективных (высокие производственные издержки вследствие чрезмерного расхода энергоносителей и транспортных издержек) и субъективных, связанных с менталитетом и общественными традициями. Причем субъективная составляющая еще менее поддается компенсации, чем объективная.
Для понимания ситуации было бы вполне достаточно простого здравого смысла, если бы не сильнейший прессинг как извне, так и изнутри психики среднего постсоветского гражданина.
Надежды на кризис фондового рынка в США, как и давно муссируемые эпохальные, но никому не нужные прожекты вызваны все той же, неутоленной и неутолимой в принципе жаждой. Нет, даже в случае полного краха фондовой биржи США сами фонды - производственные и технологические -там останутся. (Как и останутся Западу незамерзающие и чрезвычайно дешевые морские коммуникации). (Это касается и магистрали Восток-Запад.
Конечно, существование Транссибирской магистрали жизненно важно для нашего государства, и ее надо поддерживать. Конечно, ее полная загрузка транзитными грузами нам выгодна - но надежды на иностранного инвестора призрачны.
Над проектом дамокловым мечом висят низкие цены морских перевозок: из Японии в Европу стандартный 30-футовый контейнер доставляется морем всего за 1200 долл., а средний контейнеровоз берет на борт несколько тысяч контейнеров, заменяя несколько десятков железнодорожных составов. Можно ли конкурировать? Тут нужен точный расчет, а не эмоции.)
Совершенно независимо от того, что происходит с экономикой окружающего мира, мы, если захотим вести себя разумно, будем вынуждены решать три задачи: адаптироваться к постепенному истощению природных ресурсов, развивать собственное производство, чтобы занять рабочие руки, и бороться с утечкой производственного капитала из страны в окружающий мир. Также совершенно независимо от того, какими будут превалирующие в нашем обществе механизмы, распределительными или рыночными, для решения этих трех задач придется: ограничивать потребление ресурсов (акцизами или распределением), снижать доступность иностранных товаров для нашего потребителя (таможенными тарифами и др. процедурами) и ограничивать вывоз капитала (государственным контролем над банковскими и внешнеторговыми операциями).
Легко видеть, что в результате всех этих мер произойдет снижение потребления, на первом этапе, возможно, резкое. Как и при любом изменении жизненного уклада, в обществе будут группы, которые потеряют от такого изменения больше других - в абсолютном или относительном исчислении, поэтому такое изменение будет обязательно сопровождаться сопротивлением этих групп.
Вот здесь и потребуется то, что называется политической волей.
А что касается грядущего долларового схлопывания, то наше государство может к нему хорошо подготовиться, разумно подойдя к собственным ресурсам и мобилизационным возможностям. Главное, что это надо сделать на высоком интеллектуальном и технологическом уровне.
Российский же обыватель должен разумно и заблаговременно уйти из доллара в собственную валюту, или по крайней мере в другие более стабильные валюты.
ФИНАНСОВАЯ СТРАТЕГИЯ КИТАЯ
Страна может претендовать на роль центра мировой экономической и финансовой системы только в том случае, если она располагает для этого необходимыми предпосылками в виде достаточно крупной и достаточно конкурентоспособной экономики. Если ее доля в мировом промышленном производстве падает и, тем более, если падает ее конкурентоспособность, то, соответственно, потенциал ее лидирования в экономической и финансовой области сокращается. Именно таково сегодня положение США. Они еще лидер, но потенциал их лидирования сокращается.
КНР еще не лидер, но потенциал лидирования КНР возрастает. Китай с его гигантской экономической массой играет сегодня в мировой экономике примерно такую же роль, какую США играли ТОО лет назад, а США - роль тогдашней Англии, окруженной роем подданных и сателлитов, но теряющих конкурентоспособность.
Совпадение даже в мелочах. США тогда импортировали в крупных размерах производственный по назначению капитал - и КНР тоже его сегодня импортирует.
США тогда сидели за тарифным барьером, и Китай сегодня, конечно же, активно регулирует свою внешнюю торговлю.
Но уже в 20-е годы США стали ведушеи силой на мировом экономическом и финансовом Олимпе. И сегодня все прогнозы сходятся на том, что к 2020 году Китай станет ведущей силой на мировом экономическом и политическом Олимпе.
А это значит, что центр мировой экономики, как это было между VI и XVI веками, вновь окажется в долине р.Янцзы.
Сегодня многим такая возможность представляется нереальной. Однако все предпосылки для ее реализации налицо.
КИТАЙСКИЙ ВАРИАНТ ФИНАНСОВОЙ СИСТЕМЫ ВОСТОЧНОАЗИАТСКОГО ТИПА
Российская финансовая система, сконструированная по рецептам МВФ, принципиально в состоянии решать лишь ограниченное число задач: обеспечивать свободное перемещение капитала через экономическую границу и, в том числе, так называемых краткосрочных инвестиций, минимизировать монетарную инфляцию и балансировать бюджет на основе цепи международных займов. Почему это так - отчасти будет ясно из нижеизложенного.
Задачи, на решение которых в первую очередь ориентирована финансовая система Китая, - другие.
Во-первых, это обеспечение экономики финансовыми ресурсами для развития за счет внутренних источников.
Во-вторых, это создание достаточно эффективного режима работы кредитной системы, делающего возможным эффективную абсорбцию свободных денежных средств и их перераспределение в интересах реального сектора.
В России кредитная система практически неспособна финансировать капиталовложения не только в основные, но даже и в оборотные фонды (бескредитный капитализм!). В Китае она обладает такой способностью в высшей степени.
В России, соответственно, практически невозможно ныне развитие частного сектора на базе его кредитования (его питают приватизациями). В Китае он вполне может развиваться на кредитной базе, и, как показывает опыт, развиваться очень эффективно.
В-третьих, финансовая система КНР сконструирована таким образом, чтобы обеспечивать высокую эффективность системы внешнеэкономических взаимодействий КНР. Возможность крупномасштабных утечек капитала из страны исключена, и вместе с тем созданы финансовые предпосылки для того, чтобы экономика КНР могла эффективно абсорбировать свободные капиталы, обращающиеся на мировом рынке.
Важный момент - и юань, и гонконгский доллар эффективно защищены. Возможность управления курсом юаня извне исключена, гонконгского доллара - практически исключена.
К политике инфляционного стимулирования развития экономики в КНР прибегали дважды - в 1986-1988 гг. и в 19921994 гг., причем это было связано в основном со стремлением ускорить развитие частного сектора за счет предоставления ему дешевых кредитов.
Хотя Китай в довольно широких масштабах прибегал к политике заемного финансирования бюджетной сферы, но политика замены налогов займами, как в России образца 1994 года, и особенно высокопроцентными займами, там не проводилась. В целом проводилась и проводится политика дешевых займов.
Затраты на обслуживание госдолга поэтому невелики - меньше 2% ВВП.
Государство в КНР не вытеснено из сферы финансирования экономики. Но это - самая обычная вещь в условиях экономик, решающих задачи модернизации и ускоренного развития.
В целом финансовая система КНР в том виде, какой она получила в последнее десятилетие, аналогична финансовой системе Японии в 50-е годы и Тайваня и Южной Кореи в 50-е -70-е годы, то есть в тот период, когда эти страны решали задачи модернизации и догоняющего развития. Этот тип финансовой системы, ориентированный на решение задач форсированного экономического развития, поэтому может быть назван дальневосточным.
США вынудили сначала Японию, а затем и Южную Корею с Тайванем, отойти от этого варианта финансовой и, соответственно, экономической политики (вторая половина 80-х - начало 90-х годов) именно по той причине, что он делает возможным чрезмерно быстрое развитие, чрезмерный рост конкурентоспособности. Его характерные черты:
- Средний уровень налоговой нагрузки на экономику, а также варьирующий в зависимости от уровня развития и конкурентоспособности экономики уровень таможенных тарифов.
- Регулируемая валютная система.
- Повышенный уровень деньгонасышенности экономики.
- Значительные размеры накоплений физических лиц и крупные масштабы в связи с этим притока финансовых ресурсов в кредитный сектор, его быстрое развитие и быстрое приобретение им способности кредитного финансирования развития экономики.
- Крупные масштабы заемного финансирования предприятий, как обычное явление заемный перебор.
- Многоканальная система финансирования государственных расходов, несводимость финансирования государственных расходов к бюджетной системе.
- Многоканальная система государственного финансирования капиталовложений и крупная роль в качестве инвестора госсектора.
- Средний, а в начале модернизаиионного процесса низкий уровень затрат на социальные нужды.
- Высокий уровень цен на активы (как результат способности кредитной системы прокредитовать спрос на активы).
- Сравнительно высокий уровень регулируемости системы цен и наличие в системе цен крупного ценового ядра жесткости.
- Как результат - низкий уровень инфляционности экономики в условиях высокой деньгонасышенности, -обстоятельство, весьма благоприятное для развития. Китайский вариант дальневосточного типа финансовой системы характеризуется следующими основными особенностями:
- Повышенный удельный вес госсектора в финансировании капиталовложений.
- Значительные вариации системы цен по горизонтали в связи с огромными размерами страны и разнообразием местных условий.
- По этой же причине - наличие сильных локальных вариаций финансовой и соответственно экономической политики.
Эта особенность китайской финансовой и экономической политики дает тот плюс, что она делает возможной эффективную адаптацию экономики к локальным факторам, и на этой основе повышение ее эффективности и динамического потенциала.
Однако при низкой степени культурно-политической интегрированности государства она, конечно, может вести к нарастанию дезинтеграционных тенденций и снижению способности экономики реагировать на коньюнктурообразуюшие факторы, действующие в пределах всего экономического пространства. В Китае до сих пор поддерживался вышекритичес-кий уровень культурно-политической интегрированности страны, препятствующий такого рода развитию событий, и есть достаточные основания полагать, что в фазе экономического роста так же дело будет обстоять и в дальнейшем.
В Китае все помнят, что китайцев слишком много, и уже поэтому иждивенческие настроения и расчеты на международное сообщество там не могут даже в локальных масштабах получить такого развития, как в России.
Понимают там и то, что Китай не может влиться в международное сообщество - международное сообщество просто слишком мало для Китая, и у него только один путь - эффективно хозяйствовать самому, чего не хочет понять русская элита и руководство во главе с В.В. Путиным.
Задача либерализации финансовой политики как таковая, исходит формально из принципа, адаптации финансовой политики преимущественно к интересам краткосрочных инвесторов, которых в прошлом было принято именовать спекулянтами, перед Китаем не стоит. В китайском предпринимательском сообществе слишком много людей, знающих что почем, что работает, а что не работает. Однако с течением времени финансовая система Китая и, прежде всего, его кредитная система будут постепенно либерализовываться - в той мере, в какой этого будет требовать экономическая обстановка. В этом отношении Китай с лагом примерно в 40 лет повторяет экономическую эволюцию Тайваня.
Завершится этот процесс, как на Тайване, созданием мощных фондовых рынков, аналогичных по своей эффективности Гонконгскому фондовому рынку, но многократно превосходящих его по объему операций. До этого, конечно, еще далеко.
Но уже после воссоединения Тайваня способность Китая оказывать влияние на процессы, протекающие на фондовых рынках Юго-Восточной Азии будет, вероятно, сравнима с таковой способностью фондовых рынков США.
ДЕНЕЖНО-КРЕДИТНЫЙ ВАРИАНТ КИТАЙСКОЙ ФИНАНСОВОЙ МОЩИ
Общее правило таково: сначала создается эффективная денежная система, состояние которой не лимитирует развитие экономики и, тем более, не может являться причиной кризисов, затем на ее базе - эффективная и мощная кредитная система, затем на базе кредитной системы - эффективные и мощные фондовые рынки, поле чего, при наличии достаточно сильной валюты, национальная система перераспределения финансовых ресурсов в рамках национальных границ превращается в фактор, имеющий глобальное значение и при наличии особо благоприятных условий - в ядро мировой финансовой системы, как это произошло с финансовой системой США.
Финансовая система КНР (без Гонконга и Тайваня) находится в начале третьей фазы развития. Фазы же 1 и 2 успешно пройдены, причем уже в фазе 2 Китаю (повторяя в этом отношении опыт Тайваня, но во много больших масштабах) удалось создать эффективно работающую в рыночном режиме сверхмощную кредитную систему (см.табл.).
Китайские достижения становятся особенно очевидными, если сравнить положение с развитием денежно-кредитной системы в Китае и в России.
В России кредитная система настолько слаба и настолько оторвана от реального сектора, что она не в состоянии обес- печить предприятия даже деньгами на расчетных счетах - их в начале 2000 г. было примерно в 3 раза меньше нормы.
Валовые размеры краткосрочного кредитования в РФ -ничтожны, средне- и долгосрочное кредитование практически отсутствуют. В КНР же обшая масса кредитов больше 3 млрд. долл., а средне- и долгосрочных - немногим менее 1 млрд. долл., если иметь в виду только кредиты экономике.
Огромные размеры кредитных ресурсов делают возможным быстрое развитие частного сектора (акционерные компании и индивидуалы).
В России частный сектор получил почти все свои капиталы даром, под предполагаемую эффективность, и пока что ничего, кроме способности их проедать, не продемонстрировал.
В Китае частный сектор получил почти все свои капиталы под обязательство доказать свою эффективность отработкой кредита, получаемого под реальный, положительный процент. Это, помимо прочего, включило механизм отбора предпринимателей и менеджеров: те, кто сумели эффективно распорядиться кредитами, пошли в гору, а те, кто не сумел сделать это - выпали из рядов предпринимательского сообщества и, во всяком случае, были наказаны, но не киллером, а экономикой.
Очень важный момент: иностранный капитал идет в КНР не в последнюю очередь потому, что основанные иностранцами предприятия имеют полную возможность кредитоваться в КНР, что они и делают. По состоянию на конец 1995 г. только средне- и долгосрочные кредиты, полученные предприятиями промышленности, которые основали иностранные собственники, составили 161 млрд. юаней (КСЕ, 1996, с.416).
Как бы то ни было, но Китай уже превратился в великую кредитную державу, и еше в 1997 г.
