Ткачи-кустари и фабричные ткачи
Поэтому изобретённая в 1764 году Харгрейвсом (Hargreaves) прялка Дженни получила быстрое распространение. Эта простая прялка, на которой мог работать и ребёнок, имела не одну шпульку, как веретено, а восемь, а позднее на усовершенствованных
256
вариантах их было даже 120. Первые простые прялки стояли прямо в жилищах надомников. То есть это изобретение ещё не означало перехода к фабричному способу производства. Это произошло одновременно с ватермашиной Ричарда Аркрайта (Arkwright), прядильной машиной с водяным приводом, которую относят к концу шестидесятых годов. Поэтому прядильные предприятия находились в основном в Ланкашире, где был большой перепад в уровне рек и куда легко можно было доставлять через Ливерпуль американский хлопок-сырец.
В конце восемнадцатого века предприниматели уже перешли на усовершенствованные модели таких прялок, которые приводились в действие уже не рукой или силой воды, а паровыми машинами. Однако энергия пара внедрялась медленно, в 1800 году важнейшим источником энергии на прядильных предприятиях была сила воды.
Прядильные машины явились огромным стимулом для развития хлопкоткачества, потому что не только заметно увеличилось производство нити, но и качество этой нити стало намного лучше, чем прежде, и, таким образом, повысилось и качество хлопчатобумажной материи. Благодаря такому улучшению качества, быстро вырос спрос. Кроме того в результате введения различных новшеств в прядильном производстве, сокративших затраты труда, цены на хлопчатобумажную материю значительно снизились.
Спрос оказался весьма растяжимым: каждое снижение цен означало такое увеличение сбыта, что оборот продолжал расти. С каждым новым снижением цен хлопчатобумажные ткани становились всё доступнее для тех групп населения, которые до этого нPкогда не могли позволить себе роскошь иметь больше одной смены одежды или сколько-нибудь текстиля в доме. Численность именно этих слоев населения быстро росла в конце восемнадцатого века. Хлопок долго пользовался преимуществом перед шерстью, потому что прядильные машины были приспособлены для прядения шерсти только в середине девятнадцатого века.
Поэтому на ранней стадии в производстве шерстяных тканей не было возможности воспользоваться новшествами, сокращавшими затраты труда и, таким образом, снижавшими себестоимость производства.
Для ткачей-кустарей последние два десятилетия восемнадцатого века были золотым временем: работы было достаточно. Вначале предприниматели расширяли своё производство прежде всего за счёт более интенсивного использования ткацких мощностей у надомников. В результате ткачи стали всё меньше сочетать работу дома с работой в сельском хозяйстве. И всё же расширению производства за счёт паломничества был предел: производство переставало быть прибыльным, если территория, на которую распространялась кустарная промышленность, находившаяся в руках купца или предпринимателя, становилась слишком обшир-
257
ной. Слишком много времени тратилось на раздачу нитей и сбор конечной продукции, хлопчатобумажных тканей. Проблема стала менее острой, когда в результате урбанизации всё больше ткачей стали жить в городах.
Но и в городах ткачество долгое время оставалось надомным производством. Хотя ещё в 1785 году был изобретён паровой ткацкий станок, power loom, его внедрение в производство шло не очень гладко, поскольку вначале эти машины были дороги, медленны и ненадёжны. Однако в тридцатые годы девятнадцатого века один взрослый мужчина, обслуживавший с помощью одного мальчика четыре таких станка, мог уже производить в двадцать раз больше продукции, чем один взрослый ткач-надомник.
Тогда золотое время для надомников закончилось: им приходилось довольствоваться всё более низкими заработками, чтобы быть в состоянии хоть как-то конкурировать с паровыми станками (рисунок 6.2).
Fabriekswevers — фабричные рабочие; Handwevers — кустари.
Рис. 6.2. Ткачи-кустари и фабричные ткачи в хлопчатобумажной промышленности в Англии, 1810-1840
Источник: К.Харви, Промышленная революция (Уолтон Холл 1976) 47. C.Harvie, The Industrial Revolution (Walton Hall 1976).
258
То, что надомники держались так долго, зависело не только от технического несовершенства первых паровых станков, но в первую очередь от стремления предпринимателей к большей эффективности производства. В паровые ткацкие станки вкладывались большие средства и к этому надо ещё добавить расходы по содержанию фабXичных помещений. Фабрики давали предпринимателю своего рода базовый запас продукции, который он всегда мог сбыть. Если возможности сбыта были больше, то тогда он привлекал кустарей; если на какое-то время возможности сбыта уменьшались, например, из-за застоя в международной торговле, то для кустарей работы уже не находилось.
Тогда предпринимателю не приходилось иметь дело с простаивающими станками, которые стоили денег и ничего не производили. Накладные расходы по производству, таким образом, сводились к минимуму. Так предприниматели в текстильной промышленности возмещали расходы, вызванные капризами сбыта, за счёт ткачей-кустарей.
Только после 1850 года производительность паровых станков настолько возросла, что с ними уже не мог состязаться ни один кустарь.
Быстрый рост хлопчатобумажной промышленности был в частности обусловлен особенно благоприятным для предпринимательства климатом. Владельцы хлопчатобумажных фабрик имели в своём распоряжении почти неисчерпаемый резервуар дешёвой рабочей силы. Инновации позволяли использовать даже в большем объёме женский и детский труд. Во всяком случае до сороковых годов девятнадцатого века никаких сколько-нибудь значительных правительственных постановлений в области регулирования заработной платы, продолжительности рабочего дня, детского труда и ночной работы не существовало.
Почти неограниченные возможности сбыта в стране и за её пределами, возникавшие каждый раз, когда цены на готовую продукцию снижались, стимулировали быстрое введение технических новшеств для ещё большей экономии затрат труда. Высокие прибыли позволяли финансировать обновление средств производства путём реинвестирования и проценты по займам платить не приходилось. Наконец, гибкое сочетание кустарного и фабричного производства позволяло предпринимателям производить максимум продукции при минимальных капиталовложениях.
В самой Англии сбыт всё время увеличивался, благодаря росту населения и — в девятнадцатом веке — его покупательной способности. Кроме того, как у пионера промышленной революции, у Англии не было конкуренции заграницей. Хлопчатобумажные ткани распространились по всему миру, особенно в тёплых странах британской колониальной империи.
Хлопчатобумажные ткани стали важнейшим предметом британского экспорта и потеснили традиционный экспорт шерсти. Англию можно было
259
с полным правом назвать мастерской мира. В подразделе 6.2.5 мы подробнее остановимся на важности международной торговли для экономического роста.
В отличие от хлопка железо не является предметом потребления, а относится к средствам производства: бз качественного и дешевого черного металла нельзя обойтись при создании паровозов, машин и деталей для них, стальных конструкций для строительства, железнодорожных рельсов, судов и мостов. Количество черных металлов, которые производит страна, в большей мере, чем производство хлопка, является показательным перехода к индустриальной экономике. В ходе индустриализации развитие промышленности средств производства, а именно тяжелой промышленности, имеет первостепенное значение.
Благодаря расширению этого сектора происходит накопление средств производства, которые образуют основу для дальнейшего экономического роста.
В начале восемнадцатого века железо в строительном деле и в машиностроении применялось гораздо меньше, чем дерево. Дело в том, что английские литейные мастерские поставляли дорогое железо, которое к тому же было довольно плохого качества. Плохое качество объяснялось плохим снабжением производства сырьем и энергией. Чтобы лучше понять это мы должны коротко остановиться на технических аспектах производства железа.
Производство железа и стали представляет собой химический процесс. Железная руда содержит не только железо, но и другие компоненты, в частности углерод и фосфор. Нагревая железную руду и смешивая её с другими веществами, можно выделить чугун. Чугун является основой для дальнейшей обработки: из чугуна можно получить, например, литейное железо, ковкое железо и сталь. Чугун не является чистым железом, он содержит в себе ещё углерод.
По мере того, как содержание углерода в чугуне уменьшается, он становится твёрже. При содержании углерода менее двух процентов мы имеем дело со сталью.
В восемнадцатом веке железную руду плавили с помощью древесного угля, который служил также для того, чтобы извлекать из неё углерод. Однако древесный уголь становился дефицитным, потому что в связи с ростом населения в Англии в шестнадцатом и семнадцатом веках всё больше древесины использовалось для отопления и строительства. Поэтому в поисках становившегося дефицитным древесного угля литейное производство перемещалось в малонаселённые, лесистые места.
Из-за этого подвоз железной руды всё больше дорожал (дело в том, что древесный уголь плохо переносит транспортировку), также как и вывоз готовой продукции.
