Деревенские общины
В качестве третьего класса следует назвать группу ремесленников-подмастерьев и не имеющих специальности рабочих и в качестве самой последней группы — бедняков, во всех городах самую многочисленную группу.
Выше уже отмечалось, что города в гораздо большей степени, чем деревня были обществом классов, но в них ещё в полной мере присутствовал и сословный аспект. Английский историк Питер Берк (Peter Burke) указывает в этой связи на низкий уровень классового сознания внутри городского общежития. Он имеет в виду тот факт, что мы можем назвать сравнительно мало политических или других организаций, выступавших в защиту интересов конкретных экономических групп. Исключение, по-
171
жалуй, могли бы составить французские компаньонажи (compagnonnages), организации подмастерьев, которые должны были обеспечивать в первую очередь социальные контакты, но иногда позволяли себе в случаях конфликтов из-за заработной платы или условий труда объявлять забастовку. Более обычным было, однако, положение при котором политические организации не придерживались классовых границ. Характерным и очевидным примером этого могут служить гильдии. Фракции, возглавляемые одним или несколькими семействами, которые принадлежали к элите, но пользовались поддержкой клиентуры из всех слоев населения, были гораздо более характерным явлением для городской политической жизни, нежели партии, имевшие общую социально-экономическую программу.
Фракции могли возникнуть на почве религиозных и политических противоречий, как это было в Нидерландах между сторонниками принца и государства, или на почве личных конфликтов между семействами, часто имевших место в далёком прошлом, о причинах которых никто уже ничего не помнил.
Наконец, изменения, происходившие в социальной структуре городов в период до конца восемнадцатого века. Об этом можно сказать кратко, поскольку этому вопросу уже было уделено много внимания. Прежде всего имеет место, так сказать, оли-гархизация, то есть существующие городские элиты, поддерживаемые своими фракциями, с всё большим успехом ограждали собственную политическую власть и не допускали в неё посторонних.
Другими словами, социальная мобильность, характерная для городов, ослабевает. Мы уже констатировали такой ход развития в Нидерландах, но и в других странах тоже имели место подобные явления, стоит вспомнить хотя бы сотрудничество между городской элитой и дворянством в Англии. Стоит также вспомнить верхушку французской буржуазии, которая, покупая должности и приобретая, таким образом, дворянские титулы, могла всё больше подчёркивать свою исключительность.
Во вторых, уменьшалось могущество гильдий. Повсюду в Европе в семнадцатом и восемнадцатом веках мы встречаем элементы того, что мы назвали бы меркантилистской политикой. Для такой политики характерно стремление центральной власти заполучить как можно больший контроль над экономической жизнью, например, над заработной платой. Эта политика неизбежно вела к конфликту с гильдиями. Исход таких конфликтов в каждой стране мог быть разным, но везде прочное положение гильдий оказывалось, таким образом, в опасности.
Это не так сильно проявлялось в Германии, где могущество гильдий хотя и уменьшалось, но они всё же продолжали существовать как группировки, заинтересованные в сохранении своего статуса.
172
4.4. Деревенские общины
В предыдущей главе структуре деревенской общины уже было уделено достаточно внимания. Поэтому здесь можно ограничиться несколькими краткими замечаниями.
Деревенские общины тоже стали терять свою самостоятельность. Традиционные деревенские общины по большей части находились ещё в изоляции. В экономическом отношении изоляция вызывалась тем, что продукция для рынка почти не производилась. Центральная власть была ещё недостаточно сильна, чтобы активно вмешиваться в жизнь деревни, что означало, что влияние феодала оставалось повсеместным. В отношении внутренних дел решающее слово по-прежнему имел сельский сход.
В результате развития рыночной экономики и роста власти государства это положение постепенно стало меняться.
В Англии бросается в глаза прежде всего растущее социальное расслоение. С одной стороны, находились люди, сумевшие нажиться за счёт огораживания общинных земель (enclosure) и роста сельскохозяйственного производства. Им удалось увеличить свои наделы. Другие опустились до положения наёмного работника и зависимость их всё возрастала.
В семнадцатом веке зажиточные крестьяне пытались закрепить эти различия и другими способами. Удерживая в руках местные суды, они сумели увеличить свой контроль над остальным населением. Суды заняли строгую позицию в отношении таких поступков, как публичное пьянство, половая распущенность и тому подобные явления, на которые раньше обычно закрывали глаза. Здесь определённую роль играла и церковь.
Церковь всё больше становилась отражением социальной иерархии, для богатых крестьян в церкви отводились лучшие места, а бедняки сидели сзади.
Во Франции традиционная деревенская община продолжала существовать гораздо дольше. Конечно, и в самой деревне были социальные противоречия, но они отступали на задний план перед большими противоречиями между господами и простым народом. Исследования о французских деревенских общинах при королевском режиме указывают на стабильность общин, основой которой была солидарность, определяемая правами и обязанностями, которые люди имели или полагали, что имеют в отношении высших слоев.
В Голландии власть дворянства, по сравнению с другими странами, была незначительной. Крестьяне обладали большей степенью экономической и политической независимости. По сравнению с другими странами бедность была не столь велика, прежде всего потому, что пауперы в большинстве случаев уходили в города.
Для Пруссии были характерны крестьянские общины, в которых взаимная связь не была сильной. Благодаря этому, юнкера
173
были в состоянии обращать крестьян в крепостных. В остальной Германии в сельской местности мы встречаем социальные отношения, которые больше всего напоминают ситуацию в большинстве районов Франции.
4.5. Бедность и социальный протест
Выше говорилось об изменчивости взаимоотношений между монархами, дворянством, горожанами и крестьянством. Однако большая часть населения в Англии, Франции и Нидерландах оставалась при этом вне поля зрения. Мы имеем в виду бедняков, людей, которые иногда жили у самой черты бедности, но в большинстве случаев ниже её, безземельных, нищих и солдат, не имевших приюта и денежного содержания.
С позднего средневековья армия этих маргиналов значительно выросла и это беспокоило как правителей, так и жителей городов.
Для общества, которое так сильно отличается от нынешнего, нелегко определить, что следует понимать под бедностью или каких людей следует отнести к беднякам. Лучше всего положиться на современников. В прединдустриальной Европе бедными считались люди, которые не были в состоянии достаточно зарабатывать, чтобы содержать самих себя и свои семьи. Короче говоря, это были люди, существование которых полностью или частично зависело от подаяний и благотворительности.
В свете такой дефиниции бедность в течение всего пред-индустриального периода в Западной Европе представляла собой большую структурную проблему.
Грегори Кинг (Gregory King, английский статистик, 1648-1712) подсчитал, что в 1688 году по приведённым выше нормам 25 процентов всего населения Англии надо было считать бедняками. Можно полагать, что во времена экономического застоя и неурожаев их число сильно возрастало. Во Франции бедность тоже была большой.
Проблема бедности особенно обострилась в течение восемнадцатого века. В 1790 году было подсчитано, что 30 процентов взрослых мужчин зарабатывали менее 20 су в день, тогда как в то время содержание семьи обходилось в 35 су.
По подсчётам, недавно произведенным в исторических исследованиях, в конце восемнадцатого века в разных районах Франции не более 10-50 процентов крестьян имели в своём распоряжении земельные участки, за счёт которых они могли бы прокормиться. Хотя из этих данных нельзя точно вывести, сколько именно людей во Франции в конце восемнадцатого века действительно были бедняками, ясно, что число бедняков должно было быть значительным. Не только мы сейчас можем констатировать существование бедности в те времена: современники тоже видели в бедности большую проблему. Городские и центральные
174
власти всё больше осознавали необходимость активных действий. В королевском указе 1530 года в Англии уже содержится жалоба на рост числа бродяг, которых уже давно много и которые множатся с каждым днём в неимоверных количествах, откуда проистекают непрекращающиеся кражи и убийства. Ещё в шестнадцатом веке страх перед неповиновение и тяготами, причиняемыми безработными бродягами, положили начало тому, что получило название социальной политики.
В ряде городов и стран были предприняты шаги к решению проблемы бедности. Конечно, в каждом регионе имелись свои отличия, но почти для всех принятых мер характерны две особенности. Прежде всего предпринимались попытки по возможности воспрепятствовать бродяжничеству. Нищенство было запрещено, и если какой-то нищий и попадался в руки властей, его высылали туда, откуда он пришёл.
Во-вторых, мы можем видеть, как, начиная с шестнадцатого века предпринимались попытки заставить людей работать.
